Писания про Юного мага

Она в десятый раз в лицах пересказывала новым и старым друзьям события прошедшей ночи, но никого это не раздражало, наоборот, вызывало бурные взрывы хохота. Кузьма что-то с серьезным видом обсуждал с Воканом и Седди, а Тиэрон внимательно слушал его, стоя за спинами гномов. Лемвен уже вовсю хихикала с Вивиан, озираясь то на Аннарина, то на Клайда. � только оба светлых эльфа неприкаянно сидели по разные стороны от костра, стараясь не встречаться взглядами. Пересказывая историю с Чашей, караванщики упомянули об Аннарине вскользь, про его недолгий плен не обмолвились совсем, про родство с убийцей тоже. Не сказали они и о том, что Чаша досталась ему. Невольная осторожность - знак смутных времен - сковывала их, невзирая на бурное дружелюбие Марусеньки, оказавшейся случайной посредницей знакомства.

Последняя тыква, словно испытывая общее терпение, не торопилась выказывать признаки созревания. Лемвен и Тиэрон подбили магов поохотиться севернее по дороге на Орен. Кузьма покрутил головой, явно мучительно выбирая, кому больше требуется его присмотр - магам или племяннице. Выбрал Марусеньку, и, основательно устроившись возле костра, принялся начищать свою секиру. �з заплечного мешка появились многочисленные тряпочки, баночки с маслом и густыми пастами для наведения зеркального блеска. Приглушенно мурлыкая себе под нос какой-то марш, гном принялся вжикать точилом по лезвию. Вокан последовал его примеру, а Сеодор, убедившись, что Марусенька ушла ополаскивать миски к ручью, поспешно перестегивал свой протез, расправляя хитроумные ремни, сделанные островитянами.

Аннарин одиноко сидел в тени скалы. Ему мучительно хотелось в тысячный раз вынуть из воздуха чашу, ощутить ее прохладную тяжесть. Новые знакомые не внушали ему опасений. Открытые лица, прямодушные слова… Но он понимал, что его друзья не просто так сократили свой рассказ. Одно, два неосторожных слова, и те, кто умеет слушать, узнают о нем и о Чаше. Его предполагаемая смерть давала ему фору, но не навсегда. Рано или позно ему придется вынырнуть из небытия и разобраться с чудовищным клубком, закрученным его отцом.

Отцом ли? Аннарин впервые за много десятилетий позволил себе вспомнить лицо матери. Разве можно так сыграть боль и отчаянье? Нет, нет, он разберется с этим потом. Сейчас у него есть дела поважнее. Прежде всего - помочь Лемвен… караванщикам. Аннарин вынул меч из ножен и срубил веточку кустарника сбоку. Листья закружились на ветру.

Задумавшийся эльф не услышал легкого шороха за свой спиной. � дуновения ветерка, слабее, чем от крыльев бабочки, его сознание не заметило. Но выучка воина, годы, проведенные в Приграничье, заставили его тело действовать инстинктивно. Аннарин упал вперед и перекатился, оказавшись разом на ногах и с мечом в руке. Этот меч он купил себе в Гиране, сразу после того, как они разгрузили корабль. Без оружия он ощущал себя так, словно его руки разом укоротили по локоть. Лезвие описало полукруг в воздухе, отбивая что-то сверкающее в сторону, и тут же понеслось навстречу темной фигуре, полускрытой кустами. Но неизвестный отнюдь не жаждал вступать в бой. Он метнулся на скальный козырек, ведущий прочь от поляны. На фоне неба на миг обрисовался силуэт человека в темной обтягивающей одежде. Гномы нераборчиво завопили, бряцая оружием. Кузьма с недочищенной секирой уже отрезал лазутчику путь вниз. Вокан взбирался на склон холма. Седди замешкался, подбирая камни на краю грядки. Аннарин отметил это с удивлением. Что бы воин бросил меч и схватился за какие-то грязные булыжники?

Эльф прыгнул на скальный козырек за лазутчиком, не рассуждая., насколько это опасно. Бегущий враг - открытая спина. Рывок, лезвие скольит над плечом, готовясь клюнуть живое тело, сбить с ног, возможно, перебить сухожилие. Но под балахоном отчетливо звякнула кольчуга. Клинок возмущенно завибрировал и увел руку Аннарина в бок, в мягкий склон холма. Локоть заныл, вывернутый. Лазутчик развернулся, как загнанная в угол крыса, и беззвучно вытащил из рукава длинный стилет необычного вида. Аннарин успел отметить, что светлый металл покрыт патиной. Странное оружие для шпиона! Больше походит на антиквариат. Лезвие двинулось в сторону эльфа странным волнообразным движением. Он хотел уклониться, но не успел отпустить увязший в дерне клинок. Заболело под ключицей, предсказывая место удара. «Лемвен опять со мной возиться…» - еще мелькнула у Аннарина мысль, когда темная фигура перед ним дрогнула, покачнулась и рухнула вниз. Эльф выдернул меч из земли и глянул на поляну.

Неизвестный лежал у ног Седди в позе, не оставлявшей сомнений о состоянии здоровья упавшего. Он был абсолютно мертв. Круглый булыжник со следами земли еще катился от его головы по склону вниз.

Собравшиеся у тела воины не обнаружили никаких ниточек, ведущих к нанимателю шпиона. Трудно было сказать также, за кем охотился этот человек. Было ли нападение на эльфа запланированным или соглядатай решился на это от отчаянья, решив, что его обнаружили? Стилет старинной ковки был тщательнейше осмотрен гномами, чуть ли не обнюхан. Но ни клейма мастера, ни каких-либо надписей на нем не было.

- Старинная эльфийская работа. - вынес вердикт Кузьма, показывая Аннарину странный клинок, в срезе больше похожий на пятилепестковый цветок. - � не оружие это. Просто, видать, у малого больше ничего не нашлось при себе. Шпион - он не воин. Его дело уши держать открытыми, а не с мечом скакать.

- Эх, допросить бы его… - покачал головй Вокан. - Вечно ты, брат, торопишься!

- Так это… - ухмыльнулся Седди. - Работника чуть нам не попортил, гад!

- Смотрите-ка! - Кузьма вытянул из-за отворота темного плаща лазутчика какой-то замызганный лоскут. - Чую, эта тряпка тут неспроста! Грязная, а свернута как вышитый платочек!

- Постойте-ка… - Аннарин наклонился к бледному лицу убитого, откинул край широкого капюшона. - Да это же нюхач! Он по запаху находит кого угодно, не хуже собаки.

- Да ладно тебе… - начал было скептически возражать Вокан, но сам разглядел неестественно широкие, словно вывернутые ноздри, покрытые редкими черными волосками. - Эк его! - невольно пробормотал гном.

- Эти люди - потомки магического скрещивания с монстрами. �х немного осталось в Адене. - пояснил Аннарин. - Мне приходилось пользоваться их услугами в Приграничье. Они служат любому, кто заплатит. Шпионят, разыскивают должников, сбежавших супругов, пропавших детей, заблудившихся безумцев - кого угодно. В городах часто прикрывают лицо маской или вуалью. Бойцы неважные. Нюхачи селятся на маленьких хуторах, часто кочуют. Стараются держать в тайне, где они живут. Еще бы!

- Ну и что нам это дает? - пожал плечами Вокан. - Послали за кем-то не простого шпиона, а нюхача, а кто послал, за кем?

- Если он шел за кем-то из нас, то вот эта тряпка нам и даст ответ. Нужно посмотреть внимательно: это может оказаться кусок чего-то, что держал в руках тот из нас, кого искал нюхач.

- Ну, судя по вон тем цветочкам-листочкам, это не гномское точно! - решительно заявил Седди.

Тем не менее, Вокан и Кузьма внимательно осмотрели кусок ткани. Больше всего он напоминал обрывок одежды. Достаточно тонкое полотно с мелкой вышивкой когда-то явно было светлым. Но цвет давно разъели бесконечные стирки и покрыли грязные пятна. � ничего похожего в своем гардеробе гномы не припоминали отродясь.

Вернулись охотники с добычей и Марусенька с мисками. Пересказ подробностей их охоты на «вот такенного василиска» и нападения на Аннарина занял некоторое время. Разъяснив всем, кто такие нюхачи, Аннарин пустил обрывок ткани по кругу. Марусенька первая схватила тряпку и рассматривала ее так пристально, словно искала зашифрованную надпись. Но ничего знакомого не углядела. Близнецы и Сэйт тоже своей тряпку не признали. У Вивиан она вызвала недоумение.

- Это больше похоже на обрывок простыни, чем на одежду. - высказала она свое мнение. - А раз так, то я ни за что не поверю, что мужчины могли запомнить, на чем и где они спали. Вы же не глядя плюхаетесь и почти никогда не стелите постель и не стираете белье. Но мне она кажется знакомой. Может быть, если постирать ее, я вспомню?

- Нет, лучше не стоит. - возразил Аннарин. - Пока она сохраняет запах, по которому шел шпион, мы можем спросить у какого-нибудь еще нюхача, чей это запах. А от постиранной тряпки будет пахнуть мылом и все.

- Стоит ли искать нового носатого вместо старого? - нахмурился Седди.

- Ну, не всех же нюхачей наняло одно лицо! - аргументировал эльф.

- А мне кажется, я тоже эту тряпку узнаю. - перебил его Клайд, рассматривающий тряпку так и сяк. - Вот вертится что-то в голове, а никак не вспомню!

- Ой, Клайд! - засмеялась Вивиан. - Да ты когда в последний раз тряпку в руках держал?

- Ага! - подмигнул ей маг. - А кого не так давно подрядили заниматься тряпкологией в одном забытом богами архиве? Вивиан… - улыбка сбежала с его лица и он уставился на злосчастный кусок ткани в своей руке. - Ты гений! Это та самая тряпка, которой я в архиве пол мыл!

- Быть не может. - прошептала девушка, снова натягивая лоскут. - Действительно! А я думаю - цветочки-то знакомые! Это ж архивариус кусок старой простыни дал, точно!

Еще несколько минут парочка уточняла родостовную тряпки, убедившись окончательно, что эта реликвия действительно позаимствована кем-то в памятном архиве.

- Ну и что нам это дает? Тряпку держала в руках Вивиан, а потом Клайд ею пыль сгребал. � в воде ее полоскали, и трясли, и бросали. Чей там может быть запах? - недоумевал Сэйт.

- Во всяком случае, нюхачу поручили найти либо Клайда, либо Вивиан. - мрачно сказал Кузьма. - � как раз сейчас, когда… - он оборвал сам себя и вздохнул.

- А в последние месяцы где был Клайд, там и Вивиан. - добавила Марусенька задумчиво. - Знать бы еще, кто их ищет?

- Нужно уходить отсюда. - рубанул рукой воздух Седди. - Шпион вряд ли вот так насовсем помер от бульника. В выморок ушел, оклемается и побежит докладывать: так мол, и так, нашел что велели, да злые дядьки помешали. Ну и опишет нас, заодно. А нам это ни к чему, стало быть.

- А тыква? - капризно дернула носиком Марусенька. Но ее уже не слушали. Гномы, эльфы и люди собирали заплечные мешки, передавали друг другу пустые миски, одеяла, ножи - все, что было небрежно разложенно у костра.

Когда гномишка горько разрыдалась, даже сдержанный Кузьма обернулся к ней с осуждением на лице. Но это был не капризный рев, а тихий обиженный плач. Марусенька стояла над последней тыквой, так задержавшей их в этих холмах. Оранжевая кожица медленно бледнела, таяла в воздухе. Тыква погибала на глазах.

- Он… он мою ты-ыкву-у уби-ил! - она протянула подошедшим гномам узкий, хищный кинжал.

Не выносящая ударов и повреждений тыква, вне всякого сомнения, была погублена клинком, воткнувшимся в нее почти по рукоять.

- Ну, не плачь, Мусь, - утешил ее Кузьма. - Смотри, кинжал-то какой богатый! С камушками, красивый. Чем тебе не урожай! Хочешь - продай, а хочешь возьми себе на память!

Гномишка утерла слезы и внимательнее пригляделась к клинку.

- Чем-то он запачкался! - сказала она, показывая темную полосу на лезвии. - Липкое что-то!

Аннарин не думал, что он может двигаться так быстро. Не в бою, не в опасности, прямо с полусобранным заплечным мешком в руках, он успел в прыжке выбить у гномишки кинжал, прежде чем она коснулась липкого вещества на нем. Никто не успел даже глазом моргнуть, а Аннарин уже втыкал раз за разом злосчастное лезвие в жирную грядку.

- Это яд. - коротко пояснил он разинувшей рот гномишке. - Потрогала бы - и все. Не просто все, а совсем все.

Марусенька кивнула и неожиданно икнула. От этого детского звука все взорвались смехом. Клайд достал из сумки пузырек с противоядием и тщательно промыл кинжал. Потом на всякий случай пролечил заклинаниями от отравления и гномишку, и эльфа.

- Ну и урожай у тебя вырос, племяшка! - похлопал Кузьма по плечу оторопелую Марусеньку, держащую очищенный кинжал двуми пальцами, как дохлого элпи.

- Хороший урожай! - ободряюще подмигнул ей Клайд. - � мешки полны, и приключений… полные штаны. Теперь будем прятаться неизвестно от кого, а, Марусь?

- �звестно. - спокойно возразил ему Аннарин. - Вас разыскивает лорд Торионел. Это его кинжал, я знаю точно. Особый кинжал для особого яда.

Сразу шесть пар глаз впились в его побленевшее лицо. Левмен испуганно округлила рот, Тиэрон нахмурился, Седди и Вокан взялись за секиры. Вивиан, дрожа, прищурила глаза, будто целясь в слишком далекую мишень и Сэйт, ухватившись за плечо Клайда, залился мертвенной бледностью.

- Кто ты такой, Грэн Кайн тебя побери! - воскликнул Клайд, видя реакцию своих друзей.

- Аннарин Торионел, к вашим услугам! - ответил эльф, смахивая бисеринки пота с абсолютно бескровнойго лба.

Глава 37. �счадие света.

Вокан исчез в густой поросли так бесшумно, будто был духом леса. Седди покачал головой и вздохнул. Еще совсем недавно лучшим следопытом среди братьев считался он сам. Отец забрал его в караван сразу после Праздника Новых Мечей, и к лесу верхнего материка Седди был привычен так же, как и к холодным гулким коридорам шахт.

Теперь, конечно, ему уже так не бегать. Нельзя сказать, что он совсем обуза для друзей, но даже Марусенька, вон, косится на него с жалостью.

Впрочем, кроме стрелявшей глазами Марусеньки, никто больше на гнома не смотрел. Спешные сборы стали привычными за последние дни. Объединенная общей угрозой пестрая толпа, долбившая тыквы на полянке в горах, разом превратилась в сплоченный отряд. Планы составляли и обсуждали на ходу. Рассиживаться, зная, что у врага есть верховые страйдеры, и даже драконы, было черезчур самонадеянно. Уходили не по дороге - по холмам, через дикие рощи, порой пробиваясь с боем, порой усыпляя монстров на своем пути.

На ходу решили и вопрос с караваном. Кто-то ведь должен был отправиться туда, где их ждали родные, рассказать о плаванье, о товарах на складе, и о новой напасти.

Лемвен и Тиэрон отказались наотрез. У этой парочки все еще бурлило желание отомстить за отца и Доникора, и они не сомневались, что оставаясь рядом с теми, кого ищет Торионел, рано или поздно они встретятся с ним лицом к лицу. Седди теперь был ходок тот еще, тем более по лесу. Да и на складе большую часть товара они положили на имя Вокана - братец со всеми кладовщиками был на ты, и умудрялся порой получить скидку там, где другой получал только очередную наценку.

Потому-то старший брат Сеодора сейчас пробирался по заросшему кустарником оврагу, выводящему к перекату на �рисной реке. Там начиналась тропа, вкруговую выводящая к хутору гусятников. Караванщики обнаружили ее пару лет назад, и искренне надеялись, что больше никто этой дороги не знает. Там-то Вокан надеялся пробраться к своим, избежав любопытных глаз в городах и на крупных трактах.

А отряд двигался дальше на северо-восток, обходя стороной не только крупные поселения, но даже охотничьи заимки в лесу. Цель их путешествия - заброшенный торговый форпост - была выбрана в надежде на то, что об этом месте все давно забыли. Описание форта и безопаного пути к нему нашел когда-то в эльфийской библиотеке Сэйт. � запомнил - просто, на всякий случай. Описание составили когда-то купцы, покидавшие Приграничье во время Огненного Мора. Кузьма обеспокоился, но подхватят ли они там древнюю заразу, но Вивиан заверила его, что мор был наслан заклятием, и сохраниться столько веков никак не мог.

Почему-то вышло так, что караванщики, которых было столько же, сколько Марусенькиных друзей, считая ее саму, с самого начала оказались в отряде «на новеньких». Опытные путешественники и следопыты, они последовали за Кузьмой и Клайдом, они слушали советы Сэйта и рассуждения Вивиан, как какие-то новобранцы. До сих пор у них был свой путь, своя тайна и свой враг. � вдруг оказалось, что есть кто-то, у кого счет к общему врагу длинее, путь запутаннее, а тайна… еще не раскрытая, она явно стояла за всеми действиями новых товарищей. Теперь же, после ухода Вокана, караванщики остались в меньшинстве, и незаметно перешли под негласную опеку друзей. Марусенька старалась держаться поблизости от Седди, в то же время не показывая ему, что готова в любую секунду подхватить увечного гнома. Клайд даже покосился на подружку несколько раз, удивленный ее молчаливостью. Между Марусенькой и Клайдом, тоже держа Седди в поле зрения, двигался Кузьма. Кряжистый гном разговаривал мало, и только по делу.

Клайд оказался в паре с Тиэроном. Темный сдержанно обсуждал с магом все подробности происходящего, но его искреннее дружелюбие искупало немногословность, и Клайд охотно рассказывал, рассуждал и предполагал, не касаясь, конечно, своей тайны.

Вивиан держалась поближе к Клайду, но шла почти боком, обернувшись к Леми. Девушки негромко, но азартно обсуждали что-то. До Клайда долетали обрывки фраз, ни капли не прояснявшие предмет их беседы: «� тут вытачка до пояса… и еще лавандового масла… конечно, пух лучше… нет, не рисовая мука… золотистого оттенка… и магической энергии берет меньше…».