Писания про Юного мага

Но стержень легко уходил обратно в подголовник. Маг нажал посильнее, что-то щелкнуло, спираль исчезла. Ничего более не происходило. Клайд с «эльфийской свечкой» залез коленями на сиденье и ковырнул пальцем видневшуюся в круглом отверстии спираль. Она снова послушно выскочила. Тут, по наитию, Клайд торопливо вынул из кармана бронзовое кольцо и надел его на спираль. Кольцо мягко скользнуло по стержню, его прорези идеально подошли к ней. Маг нажал, снова раздался щелчок, сверху зашуршало, и кресло неожиданно рванулось ввысь с мощью драконьего пинка.

Раздался визг, топот ног, свист веника, и вот Клайд рухнул с коварного кресла прямо на перепуганную Вивиан и воинственно воздевшего веник Сэйта.

Ему понадобилось не менее часа, чтобы привести себя в порядок, перекусить и пересказать друзьям свои приключения.

- Давайте полезем туда прямо сегодня! - загорелся Сэйт.

- Уже темнеет… - начала было возражать Вивиан, но потом рассмеялась:

- Впрочем, в подвале все равно темно.

- Нужно только забрать кольцо из кресла, а то вдруг оно вернется наверх само собой, а мы застрянем в подвале,

- добавил скорее для себя Клайд.

- � возьмем пару мешков - чтобы не тащить в охапке что-либо интересное, если найдем! - прикинул Сэйт.

- � лампу взять поярче, а то кристалл ужасно тусклый.

- Ну, полезли! - с этими словами они втроем кое-как умостились на кресле, еще больше покосившемся под их весом и… с воплем рухнули в подвал.

Хотя рассказ Клайда и подготовил их к предстоящему, все произошло настолько резко, что было больше похоже на падение, а не на работу подъемника.

В подвале они некоторое время сидели неподвижно. Затем Вивиан, сжавшаяся на коленях у Клайда, вскочила и занялась лампой, а ребята одновременно рванулись из кресла следом за ней и застряли боками в подлокотниках. Пришлось Клайду сесть и позволить братишке выпутаться первым. Затем они начали тщательно осматривать подвал.

Охотничье имущество никого не впечатлило, но Вивиан сказала, что все-таки нужно сообщить о нем старосте поселка. Вдруг про сундуки просто-напросто забыли за много лет? Даже если это все больше не годится для охоты, всегда можно перековать или переплавить металлические вещи.

Потом дошла очередь до оставшихся сундуков. Попадались как интересные находки, например, заготовки для магических посохов, так и совсем ерунда типа полуистлевших пыльных шкурок. Магов охватил азарт, им очень хотелось найти что-нибудь ценное. Поэтому вскоре они разделились и начали осматривать полки и сундуки, будто соревнуясь друг с другом. То и дело раздавались крики:

- Вот кольцо, немного магическое…

- А у меня какая-то сушеная трава…

- А это что-то алхимическое, смотрите?

- По-моему, это перегонный аппарат для получения гномского спирта из картошки!

- Ну, все равно, полезная штука…

- А вот цепь, такая толстенная…

- Не иначе, дракон у них был в хозяйстве…

- Не, для дракона тонковата будет!

- Ну, вивер мелкий.

- Мальчики, смотрите, какие кристаллы!

- Ух! По-моему это для «эльфийских свечек»… дай-ка…

- Точно, светятся!

- Надо взять по парочке - пригодятся!

- Нехорошо, это ведь общинное.

- Ну по две штучки, смотри, их тут несколько сотен!

- Ну если по две… А эти синие для чего?

- Это гномы в оружие вделывают…

- Не только гномы. Кто угодно может вделать.

- Ну, кто угодно может, только у гномов лучше получается.

- Совсем не обязательно.

- Погодите-ка! Помогите мне залезть во-он туда, наверх. Мне показалось, что там какая-то книга лежит.

- Ой, Вивиан, тебе наверху мало книг было?

- Ну, все-таки, рукопись переселенцев мы так и не нашли.

- Хорошо, хватайся за меня, я тебя подсажу. Ну, достала?

- Тянусь. Есть! Не вижу, что, но чернила зеленые.

Как это ни было обидно юношам, но оказалось, что Вивиан нашла именно то, за чем их посылали: дневники каравана переселенцев. Кроме зеленых чернил искомую рукопись отличал жуткий почерк писавшего и удивительно мелкие буквы. Поэтому Вивиан пришлось несколько минут щуриться в свете лампы, чтобы разобрать хотя бы первую страницу. Клайд пошарил на верстаке, где переплетали книги, и нашел обколотое с одного боку увеличительное стекло. Девушка взяла его, навела на строчки и старательно зашевелила губами, потом удивленно воскликнула:

- Не уверена, но похоже, они приплыли сюда из-за моря.

- Ну, мало ли, приплыли, так приплыли, - пожал плечами Клайд.

- В любом случае, отсюда до моря довольно далеко, так что потом они немало прошли и по долинам Адена.

- Во всяком случае, если это то, что мы искали, то завтра можно отправляться назад, - откинул волосы со лба Сэйт.

- Не то чтобы мне надоели упорные упражнения с веником, но…

- Да, до второго �спытания на профессию «Танцующий с метлой» тебе пока еще далековато… - подколол его Клайд.

- Да и ты, братец, не тянешь на крутого «Певца грязных тряпок», так что…

- Бросаем эту деревушку с ее архивом на произвол судьбы, увы!

- Ну, если вы так считаете… - протянула Вивиан.

- То…

- То следует покопаться тут еше немного! - заключил Клайд.

Копание продолжилось. Но ничего особо интересного они больше не обнаружили. Только несколько картин, сделанных гномскими минеральными красками, и потому совсем не потускневших от времени, да с полтора десятка темных бубенцов на цепочках. Они выглядели, как кулоны, хотя были совсем без узоров или драгоценных камней. Магии в них тоже не было. Но они вызывали у магов невольный трепет. Не только Клайду с его гномской памятью, но и остальным было ясно, что это очень древние предметы. Гораздо более древние, чем найденая рукопись, уж точно.

- Словно они все носили какие-то знаки, а здесь их сняли! -

прошептала Вивиан. Клайд покосился на нее. Его подмывало спросить, не видит ли она что-либо, связанное с этими бубенцами, но он помнил об упорном нежелании девушки равивать эту тему.

- Неужели их было всего полтора десятка? - удивился Сэйт.

- Ну, может быть, только мужчины носили это.

- �ли, наоборот, только дети, которые потом выросли?

- Давайте возьмем несколько штук, покажем Наставникам? -

предложил Клайд. Сэйт незаметно поморщился. Да, у них у всех были проблемы с Наставниками. Клайд предпочитал не соваться в Глудинский Храм, Вивиан - в Храм Глудио, а у Сэйта по-прежнему были натянутые отношения с Наставниками в эльфийской деревне.

Впрочем, за прошедшие месяцы они не сговариваясь стали считать своими наставниками магов и жрецов из Гильдии, проводивших Преобразование. Клайд же под емким словом «Наставники» все чаще имел в виду конкретно Кселлу, хотя и нечасто виделся с ней.

Ребята обошли подвал еще раз, напоследок, нагрузили в мешки образцы найденных охотничьих штук, трав в мешочках, каких-то мазей в банках. Осторожно обвязали ремнями, найденными на полке, громоздкий перегоный аппарат. Нужно было переправить все это наверх в несколько рейсов. Сэйт, как самый легкий, был назначен на роль сопровождающего грузы. Клайд и Вивиан должны были подавать ему мешки, потом снова втроем подняться на повехность. Клайд так и не понял, может ли кресло спускаться и подниматься без груза. Он был знаком с гномским пониманием практичности, так что не удивился бы, узнав, что конструкция нарочно была сделана так, чтобы ее не гоняли порожняком.

Сэйт с первой партией мешков взметнулся вверх и загремел там, стаскивая груз с сиденья. Клайд и Вивиан переглянулись и отвели взгляды.

- Я потушу лампу? - спросила Вивиан поспешно.

- Да, конечно, а то еще масло плеснет, когда эта штука выпнет нас наверх.

Слова не шли с языка. Клайд пошарил по полкам возле кресла. Что-то плоское, небольшое, как брусок дерева, попалось ему под руку. Он вытащил на тусклый свет кристалла небольшую дорожную шкатулку. В ней шуршали какие-то бумаги, но надписи, если они и были, разглядеть не удавалось. Маг сунул шкатулку под мышку. В этот миг сверху сверзился Сэйт верхом на кресле, и через минуту они снова испытали оглушительное удовольствие полета в темноте.

Потом, с трудом дотащив груз до дома архивариуса, исследователи погрузились в сон, кажется, еще на середине лестницы. Во-всяком случае, рассохшиеся ступеньки в лунном свете было последним, что запомнилось Клайду.

Нельзя было сказать, что их находки произвели фурор. Но и равнодушными общину звероловов они не оставили. Человек шесть крепких мужчин охотно отправились с ребятами в подвал, и вскоре вытаскивали оттуда сундуки и ящики, включая гнилые шкурки и сухие травы.

- Посмотрим, может на что и сгодится все это, - задумчиво сказал староста. - Сейчас не те времена, что б хорошая вещь ржавела в погребе задарма!

Потом он предложил магам взять себя что-нибудь «в благодарствие от нас». Так что и кристаллы, и рукопись, и бубенцы-подвески, и даже шкатулка стали полноправной собственностью друзей. Заготовки же для посохов охотники пообещались отправить в ближайший замок, принадлежащий Гильдии.

- Это те, которые Лорды Рассвета, что ли? - уточнил староста у друзей, произнося это звание с подобострастием и уважением.

- Да, кажется так они собирались назваться… - начал было Клайд, но староста уставился на него с изумлением.

- Собирались называться? О чем это вы тут толкуете? Они спокон

веку так назывались, сколько я себя помню, и при отце моем так назывались, и при деде. В наших краях их оченно уважают, потому как от никакого вреда, кроме пользы не происходит. Не то что эти… Закатники. Хоть и слыхал я, что среди них попадаются благородные и всякие там богачи, по мне разбойники они и есть разбойники, как не обзови! - староста грохнул кулаком по стенке архива так, что внутри что-то упало.

Клайд вспомнил, что ему объясняла Кселла, и не стал спорить со старостой. Все равно он не поверил бы магу, да еще обиделся бы. � только когда друзья уже тронулись в обратный путь, Клайд нашарил на поясе ножны со странным ножом, но решил не возвращаться. В конце концов, разве им не предложили взять, что душе угодно? А легкий нож с костяной рукоятью и лезвием из… - маг так и не понял из чего - не самая ценная из найденных вещей.

На дневном привале, очистив небольшую рощицу от пятерых медведей и пары крысолюдей, друзья решили повнимательнее рассмотреть последнюю находку Клайда - шкатулку. Бумаги, сложенные аккуратной пачкой, оказались картами. Но картами совершенно незнакомой местности. Горный хребет, набросанный тонкими штрихами, окружал с трех сторон пространство, похожее на общирную долину, четвертой стороной тянущуюся вдоль океана. В долине пролегали дороги, темнели силуэты городов, квадратики деревень, впрочем, без единого названия под ними. Никто из них не мог припомнить подобного места. Конечно, множество земель претерпело изменения, как во времена Войны богов, так и от многочисленных магических конфликтов. Да и Преобразование могло изменить кусок какого-нибудь острова до неузнаваемости. Но горы… все-таки большинство горных хребтов не меняли своих очертаний веками. Еще две менее подробные карты изображали, видимо, земли за хребтом. Только две дороги вело туда из долины, как заметил Сэйт.

- В этой долине можно неплохо держать оборону, не смотря на то, что она, судя по всему, немногим меньше Южного Адена.

- Это уже не долина, а целая страна получается?

- Политически это может быть и страна, а географически - вполне себе долина, - с привычной занудливостью в голосе ответил Сэйт.

- Но остальные карты, похоже, испорчены, - пожал плечами Клайд. - На них полно каких-то цифр, но изображения не уцелело. Только линии, наверное, границы чьих-то владений.

- Дай мне посмотреть! - протянула руку Вивиан, закончившая упаковывать их провизию в заплечный мешок. Она приняла карты у Клайда, повернула их так и этак, потом приложила краем к тому концу главной карты, где долина обрывалась побережьем.

- Видите? - спросила она у ребят.

- Ты хочешь сказать, что это не берег, а просто другая страна, соседняя с долиной?

- Нет, это, конечно берег. � это, конечно океан. Так что твои карты вовсе не испорчены. � впоне могли бы пригодиться в путешествии…

- В путешествии куда? - не понял Клайд.

- За море, конечно, - уловил суть сказанного Сэйт. - Это не просто карты, как я понимаю, это…

- Морские лоции! - закончила за него Вивиан.

- Но тогда… - Клайд выхватил у девушки главную карту. - Тогда это, получается…

- Грация, - кивнула Вивиан. - Я тоже догадалась.

Друзья взволнованно переглянулись.

Глава 32. Ученик стражей.

Рамио ящерицей скользнул меж нагретых серых камней. Его босые подошвы были так натоптаны, что острые осколки раковин не могли ранить кожу, твердую, как панцирь серого краба.

Здесь начинался его берег, место, куда никто из деревенских ребят не смел проникнуть. Да не всякий и смог бы: каждая следующая щель в камнях была все уже, а волны обрушивались сверху без предупреждения. Но Рамио был самым ловким среди своих сверстников, ну и самым худым тоже, если честно. � плавал он как рыба. Поэтому только ему были доступны дальние пляжи за скалами.

Не то чтобы он нарочно скрывался от остальных, но все-таки всегда предпочитал ходить за добычей в одиночестве. Он бы поделился с мальчишками, если бы они попросили, но негласный кодекс запрещал деревенским у кого-то что-то клянчить. Другое дело - отнять силой. Но тут уж вступал в силу настоящий Закон, тот, который поддерживали Стражи: если кто-нибудь, будь то хоть старик, хоть сопливый карапуз, собирает материалы для Мастера из любого Цеха, считается, что его добыча уже принадлежит Цеху. � отнявший ее становится вором в глазах Стражей.

Так что мальчишки могли подраться из-за лакомых водорослей, из-за пойманной чайки, из-за кинжала, сделанного из обломка глубоководной раковины, просто из-за того что захотелось подраться. Но никто не смел отнимать у Рамио добычу, которую он нес Мастеру-пуговичнику. Отборные, крепкие раковины разных цветов, которые он приносил из-за скал, нельзя было и сравнить с тем, что орава его ровесников набирала на вытоптанном козами побережье у деревни. К тому же, мальчишки постоянно устраивали споры из-за того, кто первый заметил крупную раковину. Ведь тот же закон гласил: «Кто добычу заметил и другому сказал, по праву себе половину добычи взял».

Поэтому-то в море с рыбаками ходили совсем дряхлые старики, так называемые «ятовщики», чуявшие косяки рыбы издалека. Толку от них, как от матросов, было никакого, они сидели на теплых досках бака, часто принайтованные к борту канатиком, что бы не смыло волной, и потягивали из фляжки кислое пиво. Но только они могли выйти на густое руно рыбы, отличить по всплеску мелкую стайку от большой ятвы, когда урезы невода трещат, а борт гнется от веса улова.

Рамио совсем не хотелось оспаривать каждую раковину с другими. Ему проще было отдать добычу целиком. Но деревнские принимали это за трусость, нагличали. Поэтому он уступил им все ближние пляжи, таская раковины из-за скал. � теперь в Цеху его добыча шла прямиком к мастеру, тогда как добыча мальчишек ссыпалась кучками возде ученических верстаков. Это не добавило деревенским приязни к Рамио.

Он во всем отличался от них. Они - ширококостные, какие-то квадратные с ранних лет, ступающие вразвалку, словно с первых в жизни шагов пробующие ногой пляшущую палубу рыбацкой шхуны. Он - тонкий, гибкий, как просмоленый шкот, вечно приплясывающий на пружинистых ногах, готовый убежать, запрыгнуть на дерево, залезть на скалу, увернуться из рук. Они были все схожей масти - белоголовые, кудлатые, с непослушными чубами на лбах, мало кого из них матери стригли иначе, чем под горшок, а причесывались мальчишки пару раз в год. У него же черные, как смоль, волосы сами по себе лежали на голове, будто приклеенные, а не стригли его ни разу в жизни. Обычно он собирал волосы в пучок, закручивая их сыромятным шнурком, чтобы мальчишки не дергали, не лезли к нему лишний раз. Но за скалами Рамио любил распустить черную волну по плечам - и от солнца защита, и, если украдкой глянуть в лужу меж камней, красиво.

� еще - он был подкидыш. Неправильный подкидыш. Это тоже все знали. Вообще-то, подкидыши не такая уж редкость в их краях. Закон говорит - лучше подкинуть дитя, чем убить. Другое дело, что если родители уже подкинули своего ребенка, назад ходу нету, хоть в ногах у Сражей валяйся, хоть сули старосте приютившей ребенка деревни златые горы. Но считается, что отказавшиеся от своей кровиночки люди как бы сами себя уже наказали. А с убийцами разговор иной!

Так вот. Всех подкидышей осматривал староста того места, где его нашли. Ну, или Правитель, если подкинули в Городе. �, конечно, Стражи. � они решали - отдать его в семью или отправить на воспитание в Общинный дом. Обычно, отдавали в семью тех детей, что походили на местных жителей. � если уж подкидыша брали в семью, он считался совсем наравне с урожденными детьми, глядя по его возрасту мог стать в семье и старшим - бывало, что подкидывали не новорожденных детей. Ему наравне отходило наследство родителей, и никто уже не считал его подкидышем.