Писания про Юного мага

Я совсем было решил оставить его и отправиться догонять мой отряд, но он и тут опередил мою затею. Неожиданно, посреди ночи, он растолкал меня, сунул мне в руку поводья страйдера и приказал сесть на него и готовиться к бою. Прежде чем я опомнился, он использовал какой-то магический свиток, и мы оказались в неизвестном месте, окруженые муравьями. Видимо, магия подвела отца, потому что он гнусно ругался и гнал страйдера, как сумасшедший. Хотя он скакал впереди меня, почему-то все удары жвал доставались мне, и я начал медленно слабеть. В голове мутилось, и вашу стоянку я помню довольно смутно. Кто-то поил меня и перевязывал, я думал, что это… что я вернулся домой, - Аннарин снова замолчал. Потом поднял глаза на слушателей и невесело усмехнулся..

- Мой отец когда-то был для меня идеалом. Я считал, что в бою и в вопросах чести ему нет равных. � я оказался слишком труслив, чтобы распроститься с этой иллюзией. Вместо мыслей о его делах, которые год от года становились все более странными, я полностью ушел в командование своим отрядом. Вместо разговора начистоту я устраивал моим ребятам ученья, вместо возражений и упреков я гонял новобранцев по дальним холмам.

Однажды я видел, как отец с приближенными покидали наш замок, везя на телеге клетку с прикрепленными к прутьям кандалами. Конечно, за воротами на нее накинули тряпки и завалили сеном. Но было очевидно, что они собираются держать в ней разумного, а не зверя. Я и тогда промолчал. Не хотел копаться в своих мыслях. Не хотел думать о том, что если отец совершает какие-то гнусности, то и я к этому причастен.

- Ну и глупо, - возмутился Тиэрон. - Глядишь, ты остановил бы его! Неужели твое уважение ничего не значило для него?

- Я думал, что значило. � поэтому все откладывал разговор. Был уверен, что моего слова будет довольно, чтобы прекратить что угодно. На самом деле, я просто боялся услышать правду.

- Правду, что ему наплевать на тебя, так? - покачал головой Седди. - Если он этого тебе так и не сказал, то уж показал точно!

- Нет, он мне сказал. Тогда, в огне и дыму, он тряс меня, как мешок, шипя сквозь зубы. Я еле мог разлепить глаза, падал набок. � у него вырвалось под конец:

- Ты такой же бесполезный чистоплюй, как твои мать и брат! Жаль, что я не могу использовать тебя больше, и что она не увидит, как ты сдохнешь! - после этих слов он и швырнул меня в телегу с магическими зарядами.

- Ну и повезло тебе с папашей, светлый! - хлопнул себя по коленке Вокан. - Ты случайно, не подкидыш был?

- Я… не… - Аннарин снова перевел дух. - Я теперь ни в чем не уверен. За прошедшую неделю я только и делал, что вспоминал свою жизнь с отцом. � мне кажется теперь, что он лгал каждую секунду своей жизни. Но я разберусь с этим позже. А теперь про убитых эльфов. Они были теми жрецами, которые искали Чашу. Вернее, как я понял, Чашу искал и нашел вот этот белоглазый человек. У отца был его портрет. Он должен был отдать ее жрецам или привести их к ней, но потерял память. Это задержало их. Потому-то отец и успел выследить и догнать их. Правда, он был уверен, что Чаша уже у них, и злоба его, когда оказалось, что их торбы пусты, была ужасной. Но он все равно решил, что ваш караван нужно уничтожить. Ему не нужны были свидетели… так он бормотал, когда… когда целился в гнома, - вытолкнул из себя Аннарин.

- Сволочь, - тускло отреагировал Седди, снова поглаживая культю. - Ничего, мы его потом отыщем!

- Жрица сказала, что тот браслет, который ты носил, отводил все удары, получаемые твоим отцом на тебя. Удивительно, как ты выжил, приняв на себя все укусы муравьев и удары наших мечей, - покачала головой Лемвен.

- Сам удивляюсь. Видимо, Стражи Душ решили, что я что-то еще не закончил в этом мире, - пожал плечами Аннарин.

- Думаю, так оно и есть. - улыбнулась Леми.

- Так что же это за Чаша такая? - спросил у эльфа Седди.

- Я не знаю, - покачал тот головой. - Все, что я понял, это то, что она как-то связанна с королевским родом. Быть может, волшебный артефакт или просто наследие королей.

- Ваших королей?

- Да, как я понял, наших.

- Странно. Зачем она твоему отцу? Может, она дорого стоит?

- Думаю, что она очень дорогая. Он говорил о ней, как о чем-то страшно ценном. � еще - он собирался подменить ее. Видимо, чтобы украсть незаметно. �ли чтобы успеть воспользоваться ее магией. Этого я не знаю.

- А что за история с твоей матерью и братом? - полюбопытствовала Лемвен. Ей было интересно все, связанное с Аннарином, а про магию лишний раз упоминать не хотелось.

- Это… очень долгий рассказ, - покачал головой эльф. - Я как-нибудь обязательно вспомню все до последней мелочи и расскажу, может быть это поможет мне понять… Понять, когда я ошибся. Но не сейчас.

- Ну, ладно. Напишешь мемуары через пару сотен лет, - буркнул Седди. Кораблик ощутимо мотало, и ветер за переборкой выл уже непрерывно. - Давайте решать, что делать с нашим живым компасом?

- Думаю, что ничего сделать мы уже не сможем, - прислушиваясь к звукам снаружи ответил ему брат. - Буря уже накрыла нас, и вырваться будет не проще, чем попытаться прорваться сквозь нее. Нужно быть готовыми к худшему. Поэтому я предлагаю решить - доверяем мы светлому или нет?

- Я доверяю, - поспешно высказалась Леми, слегка покраснев.

- Я доверяю, - повторил за ней Тири.

- Да сдается мне, что парень не врет, - вздохнул Седди.

- Ну, раз оно так, то предлагаю выдать ему пару Свитков Перемещения.

- Зачем пару-то? - удивился Аннарин.

- А затем, чтобы ты успел за белоглазого махнуть и за себя. А то мало ли… Леми не успеет.

- Ну, хорошо, - согласился Аннарин, принимая свитки из рук запасливого Вокана, - Только лучше тогда мне пересесть к нему на койку,-и эльф, невольно кряхтя, начал перебираться через проход. Тири и Седди поддержали его и, встретившись взглядом над плечами пленника, не удивились своему согласию, только кивнули друг другу.

- Знаешь, парень, - произнес Седди задумчиво. - Сдается мне, что никто тут больше тебя пленником не считает. Так что, задумаешь свалить - смело говори «Прощайте!», плакать не станем.

- Как надумаю, непременно скажу, - хмыкнул Аннарин. - � платочком тебе лично помашу.

- Нет, не похож он на королевского брата, - с притворной скорбью произнес Тири, когда все караванщики покинули трюм и прикрепляли к поясам тонкие канаты, чтобы без риска осмотреть корабельные снасти. Гномы, разумеется, тоже были в курсе шуточки с гаданием. Но Лемвен только фыркнула.

- Посмотрим! - заявила она таким тоном, словно корона светлых эльфов лежала у нее в кармане, и только от ее слова зависело, кто ее наденет.

Буря трепала кораблик, как щенок треплет хозяйский тапок. Борта трещали, мачты готовы были сломаться. Но магия, укреплявшая его и управлявшая им, все еще держалась. У всех наготове были Свитки, хотя пальцы окоченели так, что с трудом удерживали толстенные канаты. Лемвен несколько раз спускалась в трюм, проверить «балласт», как обозвал белоглазого и эльфа ехидный Седди. Но надолго не задерживалась, понимая, что часть ее работы принимают на себя друзья. Много раз волна с грохотом накрывала палубу, словно рушилась стеклянная гора, и порой приходилось вытягивать кого-нибудь из-за борта. Вокан приложился головой о мачту. Тиэрон подвернул ногу. Седди столько раз падал на своей деревяшке, что предпочитал передвигаться на карачках. Леми сломала все ногти, распутывая сцепившиеся и обледенелые шкоты. Буря крепчала. Небо заволокло белесыми клочьями. Корабль бросало яростнее, грозя опрокинуть совсем.

- Поворачиваем! - закричал в ухо Вокану Седди. - Дальше будет хуже! Смотри, прямо по курсу молнии так и хлещут!

- Попытаемся обойти бурю по краю, - неуверенно предложил Вокан. - А то потонем к големской матери!

- Давай, к повороту! - рявкнул он в сторону Тири. Леми в эту минуту как раз открывала люк, чтобы взглянуть на недужных.

Нос кораблика дрогнул, отклоняясь от прежнего курса. Управление магией, к счастью, не требует усилий мускулов и механизмов. �наче, у караванщиков могло просто не хватить на это сил. Ровный плотный поток ветра нес кораблик в самое сердце бури с мощью водопада. Но магия опять совладала со стихией. Форштевень резал волну, уходя влево, влево… В эту секунду чьи-то руки подхватили Леми и водворили прямо в проем люка. Девушка изумленно увидела очень светлые глаза на темном лице. Снизу ее подхватил Аннарин. Они вдвоем, как завороженные, добрались до люка и осторожно выглянули наружу.

Человек стоял у штурвала с таким видом, будто это он один, совоими руками вел корабль. Бушприт поспешно чертил обратную дугу вправо, возвращаясь на прежний курс.

- Убрать паруса! - ревел человек. - Штормовой грот поднять!

- Что с ним случилось? - прокричала Леми в ухо Аннарину, пытаясь перекричать бурю и команды белоглазого.

- Просто вскочил и полез по трапу вверх, - пожал тот плечами.

- Похоже, он и один справится. Корабль его слушается отлично, - удивилась девушка, глядя, как недостаточно расторопные Седди и Тири повисли на гитовых. Горе-матросы и сами осознали свою бесполезность. Они сгрудились у люка, с тревогой глядя, как суденышко взбирается на очередную водяную гору и тут же падает с нее в ледяную пропасть. Лемвен помогла караванщикам забраться в трюм. Нечего было и думать об отдыхе, еде или питье. Все силы уходили на то, чтобы не кататься по крохотному помещению, как горошины в погремушке. Леми, Тири и Аннарин кое-как закрепили на себе ремни правой койки, а гномы - левой. Но все равно, ощущения были такими, словно их в сундуке кубарем катили с огромной горы.

- Он правит прямо в середину этого шторма! - прокричал Вокан друзьям. - Держите Свитки наготове!

- Если они сработают в этой големской карусели! - рявкнул Седди. Обиднее всего было то, что он теперь узнал, кому мстить за смерть отца и свое увечье. �ли нет, гораздо обиднее, что он так и не спросил у Миты, как зовут ее подружку, ковавшую палицу на соседней наковальне во время сестренкиного Праздника Новых мечей. Побоялся насмешек, вот чудно. Побоялся, а теперь может утонуть, так и не узнав, кто она. Седди взмолился было свему Стражу: «Нога-то уж ладно, но вот совсем пропасть мне не дай! Неправильно это, мне сейчас пропадать!», но потом застыдился. Словно он торгуется. Нужно просто поехать и найти ту девчушку. Она, кажется, тоже на него посматривала.

Ветер теперь не выл, а свистел, заглушая любые попытки его перекричать. Поэтому, когда наступила тишина, всем показалось, что у них просто заложило уши. Мгновенно прекратилась болтанка, словно кораблик замер на месте. Не сговариваясь, все кинулись отстегиваться и карабкаться вверх по трапу.

Над прозрачно-зеленым морем сияло ослепительное, жгучее солнце. Казалось, лед на парусах не просто тает, а с шипением испаряется. Маленькая лагуна с трех сторон окружала их зеленью и щебетом птиц. За белой кромкой пляжа начиналась широкая дорога, ведущая к строениям, полускрытым деревьями. Запахи теплой воды, рыбы, цветов и дыма причудливо перемешивались в единый аромат, означавший одно: безопасность.

- Ура! - завопили караванщики, прыгая по стремительно высыхающей палубе. Темная фигура у штурвала покачнулась, и, сделав несколько неуверенных шагов в их сторону, рухнула на белые от соли доски. Темный ручеек крови вяло заструился по прижатым к губам ладоням.

- Добро пожаловать в Глаз Бури! - раздался от правого борта мелодичный властный голос.

Глава 35. Чаша.

- Этот человек должен был умереть уже давно, - спокойно рассказывала Мать Олай караванщикам и Аннарину, понуро сидящим за накрытым столом. - Его убивали трижды во время Преобразования, но цель его была так высока, что он остался жив. � привел вас к своей цели. Сюда.

- � никак нельзя его вылечить? - спросила Лемвен, катая хлебный шарик по столешнице.

- Нет, деточка, даже тебе не удалось бы его вылечить, - с нажимомо ответила Мать Олай.

- Вернуть к жизни на некоторое время - может быть. Но не вылечить. Он давно вышел за ту грань, когда расходуются жизненные силы или магическая энергия. Он платил своей судьбой за каждый час существования на пути сюда.

Лемвен тихо фыркнула и промолчала. Она по-прежнему не собиралась обсуждать свой магический дар.

- Что же это за Чаша? - уныло поинтересовался Тиэрон, только из вежливости прихлебывая молоко. Еще недавно ему казалось, что он умирает от голода.

- Я не могу вам ответить, потому что никогда не знала этого, - мелко потрясла головой Мать Олай.

- Нам доверили не тайну, а только ее вместилище. Все, что я слышала - это сокровище эльфов, но темных или светлых - даже об этом я не имею понятия.

- Мой… отец… - запнулся на некогда дорогом для него слове Аннарин, - полагал, что она принадлежит роду королей.

- Все может быть, - пожала плечами женщина. В ней явно смешались и человеческая и орочья кровь, она была очень высока ростом, но кожа почти не сохранила зеленый оттенок. Разве что в складках кожи и на губах. - Мы знаем только, что Чаша была помещена сюда, чтобы избежать кровопролития.

- Тогда, возможно, нам лучше оставить ее у вас, - произнес Седди, рассматривая свою деревяшку, чудом пережившую бурю. Опираться на нее он еще не мог - культя сильно болела.

- Нет, не лучше. Нам было сказано, что Глаз Бури будет охранять нашу страну до тех пор, покуда кто-нибудь не прорвется через магический шторм, следуя зову Чаши. Когда это произойдет, мы должны будем вернуть чашу прибывшим, не спрашивая, кто они и откуда. Буря уляжется, и мы сможем начать плавать по морю и торговать с материком, не опасаясь Соглядатаев.

- Соглядатаев? - перспросил с набитым ртом Вокан, единственный из всех сохранивший аппетит.

- Да, охотников за полукровками. Вы не слышали про них? - поинтересовалась в свою очередь Мать Олай.

- Нет, нет, никогда, - затрясли головами путешественники.

- Ну, тогда, видимо нам и правда можно ничего не опасаться, - улыбнулась она. - Нас тут несколько десятков тысяч, и во всех течет смешанная кровь. Много веков назад полукровок травили члены одного тайного общества, называвшие себя Соглядатаями. Они уверяли, что боги не случайно создали все расы разными. Если перемешать всех, то наступит конец света - так они запугивали неграмотных крестьян. Некоторые верили. Некоторые боялись перечить. Чаще всего Соглядатаи выслеживали беззащитных женщин с маленькими детьми от смешанных браков. Над ними можно было устроить показательный суд, запугав всех окрестных жителей. Но иногда не гнушались и убийством в спину.

- А как вы очутились на этом острове?

- Опережая Соглядатаев, полукровок начали находить жрецы светлых эльфов. Они рассказывали об опасности и предлагали помощь в переезде сюда. Почти никто не отказался. Страх перед распрями между расами был еще слишком свежим. Порой даже родня не одобряла смешанных браков. Когда нас тут набралось несколько тысяч, жрецы привезли эту Чашу и велели нам хранить ее. Вот и все.

- Станно, - задумчиво сказала Лемвен. - А что же было с другими полукровками и с этими самыми Соглядатаями?

- Этого мы не знаем. Но, раз вы про них не слышали, видимо, их больше не существует.

- Зато полукровок полным-полно! - зачем-то добавил Аннарин и немного покраснел.

От похожего на раковину здания раздался гулкий гонг.

- Ваш друг готов попрощаться с вами, - склонила голову Мать Олай. - �дите, отдайте дань его мужеству.

Смущенные путешественники вошли в прохладный полумрак здания. Прямо посреди центрального зала стояло низкое ложе, едва на ладонь поднимающееся надо полом. На светлых простынях белоглазый казался особенно темнокожим и высушенным своей хворью. Но глаза его впервые смотрели осмысленно. Он оглядел каждого из пришедших, и на его лице отразилось смятение. Видимо, он ожидал увидеть здесь своих погибших товарищей-эльфов. Но удивительное упорство волной смыло растерянность с его лица. Он коснулся руки Седди, стоящего ближе других. Улыбнулся. Знаком подозвал Вокана. Кивнул. Подозвал Тиэрона. Похлопал его по руке. Коснулся Лемвен. Тихо рассмеялся. Взял за руку Аннарина. Облегченно вздохнул. Губы шевельнулись несколько раз, будто примериваясь, и произнесли:

- Забери Чашу. Когда настанет время, ты поймешь. �… Береги ее.

- Я… сделаю, - с легкой запинкой пообещал эльф.

- Я знаю, - ответил белоглазый, и розовый пузырь надулся и лопнул у него на губах. Мать Олай поспешно отодвинула эльфа и положила руку на лоб умирающего.

- Тебе пора, человек! - сказала она ласково, как мать зовет заигравшегося ребенка.

- Благодарю, мудрая, - ответил он, закрывая глаза с видом очень усталого, но прошедшего свою дорогу путника.

Лемвен откровенно плакала, глядя на стихающий трепет его век. Тиэрон гладил ее по плечу, почему-то спокойно думая, что больше никогда не испугается в бою. Гномы перестали крутить свои бороды и отдали военный салют, хотя и не были дружинниками. А Аннарин изумленно смотрел на взявшуюся ниоткуда в его руках Чашу литого мифрила, украшенную простым растительным орнаментом, без драгоценных камней и жемчуга. Чаша оттягивала ладони, хотя и была размером с обычную походную кружку. Ее хотелось касаться, гладить, рассматривать. Мифрил искрился, будто плавился, узор менялся, как в калейдоскопе. Эта Чаша была бесценнее всего, что он видел в своей жизни. � больше всего ему хотелось наполнить ее. Водой. Вином. Алой свежей кровью.