Писания про Юного мага

Досадуя, что кто-то пробрался сюда и, к тому же, застал его нарушающим веления Учителей, Рамио резко развернулся, будто собираясь прыгнуть на обидчика. Многие деревенские этого пугались, что помогало ему избежать драки. Наверняка тот, кто пришел вслед за ним, уже заметил горку раковин на песке - почищенных и готовых к укладке к специальные сетки. Если не шугануть как следует, приведет потом еще десяток. Небось, приполз-то какой-нибудь самый мелкий - кроме мелюзги никто бы сюда не протиснулся. Повадятся - не отвадишь, ну не лупить же их!

Все эти мысли мелькнули в голове у Рамио, когда он уже делал прыжок с разворотом, чтобы напугать незванного гостя.

- Не надо! Это… - громко вскрикнул женский голос, до неузнаваемости растягивающий, смягчающий привычные слова. Рамио увидел поднимающиеся из-за камня фигуры: одну, другую, третью, четвертую… «Вторжение!» - паникой ударило в мозгу. - «Враги!».

Но какая-то сила уже спеленала его ноги, так что прыжок превратился в падение… головой на камни. Чьи-то руки, тонкие, как у Амиены, тщетно попытались подхватить его, испуганное лицо, похожее на картинку в книге легенд, закачалось над ним, как Луна на воде. Оно было таким прекрасным, что Рамио даже боли не почувствовал. Только облегчение: врагов с такими лицами не бывает. Потом, кажется, Луна упала с небес на скалы, и скалы погребли Рамио под собой.

Глава 33. Караванщики.

Бенар одной рукой привычно обмотал веревку вокруг крючка под днищем фургона. Буйволы, уже впряженные в дышло, меланхолично дожевывали влажное сено из недавних запасов. Собственно, даже не сено, а слегка подвяленную на солнце траву. Хорошее, сухое сено в плотных брикетах, укрытое рогожами, приберегалось для самой тяжелой части пути. В Южных Пустошах травы не сыскать, там даже кустарник, стелящийся по раскаленной красной земле, покрыт острыми шипами. Дрова тоже приходилось везти с собой.

За спиной караванщика словно захлопала крыльями гигантская птица. Это гномы сворачивали свой шатер из шкур, в котором было на удивление тепло в холодные ночи и прохладно в яростный зной. Младшая из них, Мита, вовсю возилась у костра, подогревая хвойный отвар и гайнские копченые колбаски. Поймав взгляд Бенара, малышка приветливо пригласила его жестами к костру. Нарушать разговорами сонную тишину ущелья, все еще погруженного в предрассветные сумерки, не хотелось никому. Это днем, на марше, когда долгие часы будет нечем себя занять, снова начнутся длинные разговоры, споры, шутки и песни.

Караван напоминал большую дружную семью. Давным-давно несколько начинающих купцов объединились, чтобы безопаснее путешествовать по просторам Анара, от города к городу. Одним из них был сам Бенар, другим - Саэрелл-темный, третьим - гном Доникор. Помотавшись от ярмарки к ярмарке, то опаздывая к основному потоку покупателей, то попадая на жестокие поборы стражников, то теряя на разнице цен почти всю выручку, компаньоны совершенно случайно наткнулись на золотую жилу. Как-то раз они, изрядно уставшие, не покрывшие даже начальных расходов на поездку, с частично нераспроданным товаром, свернули вдобавок в темноте не на ту дорогу и забрели в дикие земли к востоку от Дориона. Найдя относительно безопасный уголок, незадачливые торговцы уснули прямо на тюках с магическими зарядами. Утром их разбудили чьи-то возбужденные голоса. Караван, тогда состоявший всего из одного фургона и пары телег, окружила толпа народу, покрытого рыжей пылью, в помятых доспехах.

- Купцы! - возопил главный в этом сборище. - У вас что полезного есть? Если есть заряды -

дадим двойную цену.

- Да у нас почти и нету, разве что пару… дюжин наскребем, - хитро прищурился Доникор.

- Нет, это мои заряды! - звучным голосом перекрыл гул голосов Саэрелл. - � они мне нужны самому!

- Тройную цену, уважаемый! - бросился к темному главарь.

- Тут такая охота срывается, от того, что у нас гнома-подносчика с зарядами прибили! Такая добыча…

- Ну, может быть, у меня найдется кое-что, - вступил в переговоры Бенар. - Только я везу это заказчику в Дорион, а я не привык подводить клиентов, которые заплатили задаток!

- Беру все за пятикраную, - ударил по борту телеги азартный охотник.

Так родилась идея, оказавшаяся гораздо эффективнее конкуренции в больших городах. На материке было много мест, откуда до ближайшего жилья было добираться долго и непросто. Не говоря уж о том, что не во всякой деревушке были торговые лавки. � тем не менее именно в таких местах часто скрывалась завидная добыча: монстры, дающие редкие материалы, руду, много золота, различные свитки. Поэтому одна за одной охотничьи партии отправлялись в глухие места и… возвращались ни с чем из-за досадной случайности. Кому не хватало магических зарядов, кому - противоядия, кому - еды или фуража для верховых животных.

� вот через некоторое время все охотники прознали, что караван Бенара появляется там, где он нужнее всего. Еда и вода, оружие и лекарства, магические побрякушки, доспехи - караванщики выбирали самый ходовой товар. Но могли принять и заказ на что-нибудь редкое, дорогое. Вскоре количество фургонов возросло до четырех, появились помощники, охрана. А простых телег с караваном двигалось порой около десятка, растянувшись на милю по дороге и поднимая пыль до небес.

Каждый из компаньонов старался не привлекать к делу просто наемных работников. В караван пришли их родственники и знакомые, народ, если не проверенный, то хотя бы близкий по духу. Так, Доникор привел четырех кряжистых молодых гномов, а в этом году еше и малышку Миту, как подозревал Бенар - собственную дочку или внучку.

С Бенаром в последнее время путешествовали сын его друга - воин-лучник с женой, обученной кое-какой магии. Супруга самого Бенара предпочитала вести домашнее хозяйство, не покидая городских стен, но старший сынишка уже вовсю просился с отцом.

Саэрелл же всегда брал с собой жену и детей, удивительно похожих на него. Парочка остроухих юрких малявок буквально выросла в дороге. Они не боялись ни пыльных бурь, ни злобных тварей, управлялись с огромными буйволами одной рукой и были Бенару навроде двоюродных племянников. Он всегда был в курсе их детских проблем и радостей, а вот с самим Саэреллом, как, впрочем, и с гномом, откровенничать не приходилось. Только видно что-то не заладилось у темного с его спесивой родней, потому как он никогда не навещал никого в городах и к нему никто из его племени поболтать не приходил. Будучи компаньонами, караванщики все равно хранили какую-то часть своей жизни закрытой от посторонних взоров.

Хальг-лучник подошел к Бенару сбоку, несколько громче, чем необходимо, притопывая сапогами. Так его учили восточные охотники, у которых парень натаскивался в стрельбе из лука: к другу подходи громко, если не хочешь получить стрелу в глаз или кинжал в подреберье. В Приграничье не ценили дурацких шуток с выскакиванием из-за спины. Слишком много тварей делали это на полном серьезе.

- Бенар, впереди по пути какие-то… странные люди, - вполголоса сказал Хальг, оглядывась на головной фургон.

- Что хотят? - сумрачно поинтересовался Бенар. Если незнакомцы показались Хальгу странными, их вряд ли стоит считать ниспосланными богами богатыми покупателями.

- Просят разрешения идти с караваном. - пожал плечами Хальг.

- Сколько их?

- Трое, барум. - иногда Хальг употреблял разные охотничьи словечки, например, называл Бенара «барум» или его компаньонов «тарум». Так назывались старшие следопыты, которые ведут охотничий отряд. Барум - страший той же расы, что и говорящий. Тарум - другой.

- Троих можно и взять. Нас больше. А что в них странного, Хальг?

- Руки и лица богатых, не работавших, не ходивших пешком. Одежда и оружие бедных неудачников, слишком дешевое, слишком неухоженное…

Бенар двинулся к голове каравана. Трое незнакомцев стояли перед фургоном на обочине, не загораживая дороги. Склоненные в приветствии головы в запыленных кожаных шапках, пыльная одежда. Хальг прав - слишком бедная, слишком! Если у воина нет денег на дорогой меч, если он беден, необучен, не имеет работы - он будет начищать свои дешевый меч до яростного блеска, его одежда будет в заплатках, но опрятна. А для опустившихся, наплевавших на себя эти странники слишком далеко забрели. Носители ржавых мечей, гнутых доспехов и рваных плащей предпочитают топить свое невезенье в тавернах маленьких городков, а не пробираться в сердце Южных Пустошей под палящим солнцем. Разве что эти ребята что-то натворили и вынуждены бежать…

Бенар скупо кивнул пришельцам. От него не укрылось, что двое из них были светлыми эльфами, а один - человеком. Человек выглядел хуже своих спутников. Он покачивался, мял к руках подол плаща и морщился. Похоже, он был ранен. �ли болен.

Все это крайне не понравилось Бенару. Но, с другой стороны, троица ни капли не походила на Наводчиков бандитов. Тех караванщики научились чуять под любой личиной. Ни нищенки с младенцами, ни старики с котомкой, ни заблудившиеся девушки, ни раненые воины не могли их обмануть. От этих же троих веяло… странным. Но не угрозой. Бенар решился:

- Я могу посадить вас на последнюю телегу, вместе с нашими охранниками. Если мне что-то вдруг не понравится… вам придется прогуляться пешком. Если же что-то не понравится нашим охранникам… вы вряд ли успеете пояснить им, что они ошиблись…

- Мы просто хотим сократить путь. - склонил голову более рослый эльф. - Мы не разбойники!

- Я не только об этом. Если у вас есть какие-то проблемы, каравана они не касаются, вот так.

- Никаких проблем, почтенный! - снова кивнул рослый.

- Меня зовут Бенар. Если что - просто крикните меня, - чуть более приветливо молвил караванщик. В конце концов, не первые и не последние попутчики на этой дороге. Южные Пустоши действительно не ближний свет.

Он вместе с Хальгом довел попутчиков до крайней повозки. Там никогда не возили товар. Это была маленькая крепость, щит, прикрывающий спину каравана. Ее окованные металлом борта легко скрывали сидящего стража, а узор, врезанный в металл Лариной, женой Хальга, позволял не опасаться большей части вредоносной магии. Броня раскалялась на солнце, поэтому телегу прикрывал небольшой навес, а на бортах висели светлые тряпки. Запас воды и еды, удобные соломенные тюфяки, пучки бодрец-травы - все было сделано для удобства и безопасности стражей. Туда же караванщики определяли нежданных гостей. Отделенный легкой кованой решеткой передний отсек повозки как бы случайно защелкивался на секретный замок, когда гости размещались в нем. Пару раз подобная предосторожность спасла гномам-охранникам жизнь.

Эльфы сперва помогли взобраться в повозку человеку. Бенару показалось, что тот при этом закрипел зубами, но не издал ни звука. Потом уселись сами. Когда замок бесшумно защелкнулся, младший из эльфов вскинул голову, но старший успокаивающе похлопал его по руке. Кажется, гости отлично поняли, что их заперли. � не выразили ни малейшего недовольства. Означало ли это, что они не угрожают каравану? �ли наоборот, что этот замочек не остановит их? С такими мыслями Бенар подошел к головному фургону.

На козлах уже плотно и уютно устроился Доникор. Вокруг гнома вечно оказывались какие-то плетенки, фляжки, тряпочки, веревочки и даже соломенная подушка.Козлы приобретали вид жилой комнаты, никак иначе. Бенар, посмеиваясь, шелкнул бичом. Буйволы медленно, но размашисто зашагали по дороге. Сзади пронесся, как откатывающийся от скал прибой, грохот тронувшегося каравана. Каждый раз при этом звуке у Бенара щемило в груди. Дорога снова вела его куда-то вдаль, и не было сил отказаться от этой жизни. Не он выбрал дорогу. Она выбрала его.

Когда еще босоногим мальчишкой он отправился с родичами на зимнюю рыбалку в дальние дюны, тогда и взяла его в вечный плен эта бесконечность разматывающейся ленты пути, эта бескрайность неба, не ужатого в рамки городских стен, этот звук копыт и запах вольного ветра.

- Что, Бенар, все еще поешь свою песню? - усмехнулся Доникар. Когда-то они встретились на перекрестке пустынных дорог - гном с тележкой лудильщика и молодой торговец, громко поющий без склада и лада о том, что проплывало перед его взором. Гном некоторое время молча ехал рядом, а потом предложил осипшему Бенару медового отвара из своей фляжки. � на другой день, глянув из-под мохнатых бровей, не то попросил, не то приказал:

-В РџРѕР№!

Бенар давно уже бросил петь хмельные от счастья нескладные песни. Но в душе они все еще звучали. � Доникор все еще слышал их.

- Пою, - тепло отозвался Бенар и коротко рассказал гному о попутчиках.

- Не очень хорошая новость. - покачал головой Доникор. - Нам еще на хуторе брать гусятников, куда их сажать будем?

- Гусятников я готов в свой фургон пустить, - усмехнулся Бенар. Гусятники - фермеры, разводившие гусей для приманки агрессивных монстров - часто составляли караванщикам компанию по дороге на Южные Пустоши. Но порой оказывалось, что гусей скупили проезжавшие охотники, и фермерам нет нужды куда-то тащиться.

- Ларина тебя поджарит вместо гуся, если они у вас там нагадят, - пожал плечами гном. Верно, мусора от гусей, тесно набитых в плетеные из ивняка клетки, было порядочно. Но и платили фермеры не скупясь.

- Подстелю им пустых мешков, - усмехнулся Бенар. - �ли потребую вымыть фургон на Пустошах.

- Песком? - вытаращился на компаньона гном.

- Ну почему. Мокрыми вениками вполне…

- Ой, Бенар, - раздался прямо над ухом голосок Ларины, - я даже слышать этого не могу! Они мне такого наубирают, эти гусятники!

- Ну так что, волшебница, откажем им?

- Не проще ли отказать тем, кого не звали? - фыркнула девушка.

- Знаешь, - посерьезнел Бенар. - Мне показалось, что у них один больной. Ходит как-то с трудом.

- Эльф? - удивилась Ларина. Действительно, эльфы практически не болели в человеческом понимании этого. У них не текли сопли, не открывался жар, не высыпали чесучие волдыри. Разве что смертельные хвори да магические поветрия могли свалить остроухих с ног.

- Нет, человек.

- Хм… Я бы сходила, глянула на него в полдень. Но стоит ли давать им понять, что я маг? - девушка была настороже после рассказа Бенара.

- Пожалуй, не стоит. Скажи, что ты травница. Это не вызовет ни удивления, ни опасения, - посоветовал ей гном.

- Ну, так и сделаю, - кивнула та, и скоре снова загремела кастрюлями в глубине фургона. При необходимости девушка вполне могла приготовить обед на ходу, даже на очень тряской дороге. Но сейчас она, скорее всего, только готовила продукты к полуденной трапезе: чистила, нарезала, посыпала буроватой горной солью, заливала слабым самодельным уксусом.

На дневной стоянке выпущенные стражами гости вели себя с обычной вежливостью опытных путешественников. Поклонившись, спросили разрешения раделить с караванщиками воду. Преподнесли стряпающим Мите и Ларине несколько щепоток южных пряностей. Поделились с набивавшими трубочки гномами хорошим эльфийским табаком. Нарубили дров для костра и еще в запас. Человек двигался чуть замедленно, но не выказывал слабости. Тем не менее, Ларина, несколько раз покосившись на него, подошла и потрогала его пульс. Человек дернулся, оглянулся на старшего эльфа, и прикрыл запавшие глаза, покуда девушка осматривала его. Ларина попыталась расспрашивать больного о чем-то, но он только пожимал плечами. В конце концов, девушка смешала ему укрепляющий отвар, и и даже добавила туда немного вина из своих личных запасов.

Когда человек выпил большую кружку отвара, оба эльфа подошли к нему и всмотрелись в лицо, словно ожидая чуда. Но человек был все так же вял и безразличен.

- Благодарю тебя, целительница, - поклонился старший эльф. - Боюсь, что болезнь нашего друга носит магический характер. Мы не знаем, кто наслал ее на него. Мы просто обнаружили его в таком состоянии, придя к нему на заранее обговоренную встречу. Он не узнает нас, и не помнит кто он. �менно поэтому мы и движемся в Южные Пустоши.

- Вы ищете Темную Жрицу? - удивилась Ларина.

- �менно так, уважаемая. У нас нет иной надежды, ибо светлые жрецы в разных Храмах ничем не смогли помочь нам.

- Желаю вам удачи в этом непростом деле. Она не снисходит до всех, кто жаждет найти ее. � цена ее лечения обычно велика.

- Мы слышали об этом, - просто ответил ей эльф, и они вдвоем принялись кормить человека мясной кашей, которую приготовили девушки. Несчастный вяло жевал, забывая открыть рот, когда очередная ложка оказывалась перед ним, но эльфы были терпеливы.

Более ничего примечательного в этот день не произошло. Гусятников оказалось только трое, и Ларина постаралась донести до них, что будет с теми, кто сорит в ее фургоне. Фермеры ежились, косились на посмеивающегося Бенара, стелили под клетки мешки и гоняли своих жен за вениками и тряпками - убирать неизбежный мусор.

Ночь прошла спокойно. Пару «злоглазов» удалось отпугнуть факелами. Леопарда Ларина усыпила, не покидая фургона, а гномы сноровисто прикончили. После этого до рассвета никто к каравану не приближался.

Южные Пустоши встретили их оглушительной, всепроникающей жарой.