Писания про Юного мага

- Давай, давай! - подзуживала его шепотом Юнка. - Открывай скорее, что ты копаешься, это тебе не сундук-притвора, не укусит!

Далк повернул ключ и распахнул дверку. Там действительно лежали вещи, упакованные небрежно в коробку. На деревянной крышке детским почерком было накорябано: "Далокус, обвал, приняла Марита". У Юнки прервалось дыхание. Далк вынул коробку из шкафа и торопливо откинул крышку. Под ней обнаружились какие-то смятые тряпки, что-то тускло блеснуло.

- Давай уйдем отсюда, - сдавленно попросил Далк.

Он, конечно, не помнил, как их доставили в госпиталь, но свой «орешек» на кожаном ремешке узнал сразу. Необработанный алмаз, который многие мальчишки-гномы таскали с собой, чтобы «резать все как масло». На самом деле мало кому пригождался похожий на бросовую стекляшку камешек, и «орешки» переходили от старших к младшим. Самому Далку «орешек» повесила на шею соседка-выпускница. В тот день она уезжала в Аден, а он, важный, шел впервые на ученические работы. Повесила, взъерошила волосы и убежала к Караванному тоннелю…

На лавочке сбоку от госпиталя, они открыли коробку второй раз. Там обнаружились: упомянутый «орешек», странная треснувшая дудочка, ленточка с вышитыми рунами, красивый кулон, к которому были примотаны бинтом какие-то клочки, растрепаная магическая книжка и когда-то белый наголовный платок.

- Это мое! - уверенно вынула Юнка из коробки дудочку. - Мне это папа подарил когда-то. Я думала, что это просто игрушка, ну, для красоты. Но он рассказывал, что это флейта, уцелевшая после гибели драконенка. Это очень редко бывает, чтобы дракончик погиб, а флейта уцелела. Папа говорил, что в таких случаях его можно как-то оживить, только он не знал, как. Я в детстве, ну, в малышатне, часто дула в нее, но ничего не происходило. Тогда я придумала, что мой дракончик невидимый… - она покрутила головой, и машинально дунула в дудочку. Надтреснутый музыкальный шелест пролетел по переулку.

- А «орешек» этот мой, я его из тысячи узнал бы. Ну а все остальное? - спросил Далк.

- Не знаю, - пожала плечами Юнка. - Ничего моего тут больше нет. Правда, вот такая ленточка у меня тоже была, ее многие девчонки носят. Там зашифрованное имя. Ну, глупости всякие, сейчас даже смешно вспоминать! На каждую букву своего имени надо найти эльфийское слово, и все это написать рунами, а потом вышить. Чем удачнее слова подберешь, тем сильнее талисман. Лучше всего, если целая фраза получится.

- � что у тебя получилось? - подмигнул ей Далк.

- Юния: юность, надежда и ярость. Глупо, я же говорю! У нас одна гномишка вышила свое имя Ясма:"Я Стану Мастером Аружия". Так смешно!

- А что это за имя? - спросил он без интереса, откладывая ленточку в сторону.

- Ну… я не могу при талисмане это сказать. Потом, ладно?

- Это же глупости?

- Ну и глупости, а все-таки мало ли. Читать чужую ленточку, когда она рядом, плохая примета. Можно про нее рассказать, потом, когда она будет далеко от тебя.

- А вдруг твоя Ясма живет в соседнем доме? - сделал страшные глаза Далк.

- Ну… - измерила взглядом переулок Юнка. - Это далеко.

- Ладно, не твоя лента и пусть. А это? - он подцепил тонкую цепочку, явно эльфийской работы.

- Талисман какой-то. Его то ли замаскировать пытались, то ли упаковать как-то.

- Тоже не наше. Ну а книжка-то?

- С книжкой понятно.

- Что понятно?

- Ее твоя магичка потеряла. Это не такая книжка, которую они учат, это другая, которая помогает колдовать. Через нее магия усиливается.

- Ты откуда знаешь?

- Да в магазине в деревне видела. Она не очень дорогая, для учеников.

- Ну и ну! Значит мне все-таки не привиделось?

- Значит, нет… - вздохнула Юнка.

- Наверное, в госпитале ученики дежурили в ту ночь, и какая-то растяпа запихала все, что с нами принесли, в коробку, ту сунула в шкаф, а ключ потеряла. � талисман, наверняка, тоже магичкин. А это… - Далк развернул платок. На когда-то белом фоне шли плавные оранжевые узоры. Они ничего не говорили гномам.

- Тоже ее, больше неоткуда ему взяться! - неуверенно предположила Юнка.

- Ладно. Найдем - отдадим ей. Коробку не потащим, а это все давай завяжем в платок и положим к тебе в мешок.

- Вернее, к тебе в мешок, - хихикнула Юнка, поправляя чересчур широкие для нее лямки.

�ногда Далк думал, что это он виноват в том, что она стала такой легкомысленной. Надо было меньше говорить ей тогда во сне про игры, и больше про бригаду и работу. Они ведьтак и проиграли Еловым в тот год, потеряв такого бригадира!

- Марф все-таки ответила тебе. - задумчиво произнесла Юнка. - Ответила на главный вопрос. Ты не колдовал. Что же это значит?

- Что мне все равно нужно уходить.

- Это ты так говоришь!

- Это был только один вопрос! А сколько их у меня осталось?

- А если ответы все тут?

- Ты сама-то в это веришь?

- Я не знаю. Я просто хочу как лучше!

- Я и хочу узнать, как лучше! Тут за столько лет я ничего не узнал. Я жил как в темной шахте. Ничего не понимал. Все пробуют руду на вкус - и отличают. Для меня - песок и песок. В горе ориентировался, но просто потому, что меня отец туда брал еще крохой, до школы. Наверное, за столько лет глухой орк научился бы гору чувствовать. Все ребята если мастерят что-то, то уходят в это с головой, не оторвешь, а я поделал-поделал, спокойно перестал, пошел куда-то. Сколько раз проверял. Даже если очень интересно делать, с головой не захватывает. Дерево - ты ведь знаешь, как дерево пальцами простукивать?

- Конечно, - уныло сказала Юнка, точно признаваясь в содеянном.

- А я так и не понял! Сосна, береза, клен, орех - только по цвету отличаю, как человек какой-то! А уж про мягкость, про внутренний узор просто молчу. Весь класс чурбачки распиливал - получали картинки. А я только кривые разводы. Зато священный дуб в куче щепок отличил сразу, и зачем это гному? Камни внутри горы я не вижу, мне надо их просто глазами увидеть, воду различаю на три типа: можно пить, нельзя пить и не знаю. А не на сто восемь подземных и надземных типов. По всему получается, что я просто не гном. Может быть, так оно и есть?

- А кто же? - ошарашено спросила Юнка.

- Ну, полукровка, потомок разных полукровок, в котором осталась только чужая кровь.

- Ты у родителей это не спрашивал?

- Нет, не стал. Все равно ведь ухожу. Наверху есть архивы, библиотеки…

- Не гномские. Нашего там очень мало.

- Все равно, что-то может найтись.

- Ну, тогда… Тогда чего мы тут расселись-то!

Глава 24. Магическое место.

Для кого-то из новичков тренировки в элморской деревне начинаются с испуга, когда свежеприбывшего буквально выталкивает скрытый в скале подъемник в огромную стаю трехглазых келтиров.

У них же не написано на морде, что они безразличны ко всему, кроме опущеной на голову дубинки. Сильное впечатление!

Для других все начинается с первого азарта, когда мастера впервые дают задание, и первую награду за него - карту.

Для третьих это связано с первым разочарованием: когда выясняется, что ученический кинжал уже не так хорош здесь, как был в знакомых с детства шахтах, а кусаются келтиры хоть и по одному, но больно.

Для Далка все началось с переодевания в коридоре перед подъемником. Кожаная юбка, короткая безрукавка, и эти дурацкие заколки в волосах.

- Ты не могла выбрать мне попроще прическу? - раздраженно спросил он у Юнки, пытаясь сделать хвостики на одинковой высоте, а свободные прядки ровными.

- А какая по-твоему проще? - пожала она плечами. - Косички плести надо, поэтому всё с косичками я сразу отвергла. Пучочки тоже на шпильки собирать не просто, я и сама-то не умею, и тебе не могла бы помочь.

- Ага, у тебя вот проще!

- Если ты так думаешь, то завтра можешь попробовать меня причесать! Один шнурок наматывать опухнешь!

- Я уже опух. Вернее, у меня пальцы опухли. Я триста раз себе их прищемил этими заколками! Что это за орудие пытки?

- Зато они потом не свалятся, хоть ты беги, хоть плыви! А защелкивать натренируешься, все девчонки как-то умудряются научиться!

Через несколько часов перед мастером на площадке новичков предстали две новобранки, готовые к выполнению задания. Они получили магические браслеты, быстренько добыли по четыре клыка, получили свои карты, и начали бегать в паре, занимаясь истреблением вечно возрождающихся тявкающих лисиц.

Это мало чем отличалось от методичной расчистки коридора после вывалившегося откуда-то голема или войны с нашествием подземных крыс. Руби, хватай выпавшие монетки, переходи к следующему.

Келтиры все не кончались, мастер одобрительно смотрел на их браслеты. К вечеру усталые «подружки» буквально рухнули на топчаны в гостевом доме. Далк оглядел помещение мутным взором и пробормотал:

- Я тут уже был когда-то…

- В детстве, с отцом?

- Не знаю. Мы останавливались у его друга. Может, я просто забегал сюда из любопытства?

- А что ты помнишь?

- Эти шкафы и карту на стене - очень четко. Немного - стол и ковер на полу.

- Да просто таких шкафов полно, и ковер самый обычный.

- Ну ладно, завтра нам надо не сбавлять темп. Так что спать!

Темп они не сбавляли весь следующий месяц. Мастера ворчали, что они проскакивают задания слишком быстро, печальная помощница кузнеца спросила, куда это они опаздывают, а торговка из магической лавки категорически заявила, что не позволит им бросить ее без паучьего шелка с недоделанным платьем. Приходилось забираться в такие дебри, куда не совались новички их уровня. Горький вкус эликсира не выветривался на языке, денег не хватало.

Далк рубил монстров с острым ощущением своей извечной неправильности. Притворяться девчонкой оказалось несложно, главное было - молчать побольше, потому что у него как раз стал ломаться голос. В крайнем случае он отвечал сиплым шепотом, а Юнка говорила собеседникам, что ее подруга немного простыла. Но он так и не проникся восторгом Юнки, когда та, наконец, научилась применять «Грабельки», и они чуть не поругались из-за этого. Даже ушли спать в разные гостевые дома.

Сам он применил знаменитое гномское заклинание только один раз. В момент, когда разноцветные искры взвились над его головой, и магическая энергия хлынула сквозь него вперед, в меч, и дальше - в равнодушного орка, на Далка накатила такая тошнота и тоска, что он больше не смог охотиться в тот день.

Он забрался высоко на заснеженные отроги гор, и, глядя оттуда на серый ледяной океан, раз за разом пытался воспроизвести защитку «Поцелуй Евы». Он ждал нового потока магии, восторга, легкой отдачи куда-то в подреберье, сбивающей дыхание, но такой приятной. Но ничего не произошло и на этот раз.

Он сам себе напоминал жирного домашнего гуся, который раз за разом пытается взлететь, заслышав клики пролетающей стаи диких собратьев, но тяжело плюхается на навозную кучу, молотя обрезанными крылышками. Его Хранитель Душ что-то перепутал, поместив его в тело гнома. �ли жестоко пошутил.

Всякий раз, когда они встречали в лесу боевого мага или целителя, у Далка сжималось сердце, и он делался мрачным, доводя Юнку до белого каления.

Как-то раз, с трудом избегнув малой смерти, они вспомнили про магическое место, открытое им Крошилой. До туда было довольно далеко, но они уже научились придерживаться безопасности дорог. Конечно, им могло не посчастливиться наткнуться на забравшегося дальше других озлобленного монстра. К тому же, Юнка начала избегать упоминания магии в разговорах и, кажется, охотно отложила бы экспедицию навсегда. Но все же он уговорил ее рискнуть.

Дорога вела их мимо медведей, големов, пум и пауков, дальше и дальше. Нужно было дойти до самого ее конца. Увидев шатровые ели, вставшие поперек тропы, Далк сжал голову руками:

- � тут я тоже был, Юнка!

- Ну, был, давно когда-то. Мало ли!

- Я шел тут один, я искал путь наверх, на холмы, и нашел его чуть подальше. Там, где проходит караванный мост.

- Может, ты убежал от своих? Заблудился?

- � родители никогда не упоминали про это?

- А что? Напугались и не любили вспоминать этот случай.

- Не знаю. Не похоже.

- Ладно, давай разберемся с Крошилиной магией. Еду-питье мы взяли, а интересно, зачем? Жертву приносить, что ли?

- Юнка, ну ты прям как ползунок! Два и два сложить не можешь!

- Я не могу? Это ты не можешь! У тебя как ни складывай, всегда четыре, как у человека какого! А где налоги, проценты, надбавочная стоимость, чаевые, да просто смекалка где?

- Ох! Ну подумай сама: там нас вылечат и при этом надо взять еды. Значит что?

- Что?

- Значит там сидит кто-то, кто лечит и ест эту еду.

- Монстр?

- Скорее всего, маг.

- А что он тут делает?

- Спроси у него сама, ладно?

- Ну, ты как думаешь?

- Да что угодно. Медитирует. �щет волшебные камни. Скрывается от мести. Плетет заговор. Тренируется. Прячется от жены.

- Чего это магу жены бояться?

- А если она тоже маг? Да покруче?

С такой болтовней они пролезли между елей и подобрались к небольшой пещерке на склоне горы. Туда не вело ни одного следа.

- Там точно кто-то есть? - совсем в ухо прошептала Далку Юнка.

- Сейчас узнаем, - ответил он и начал карабкаться ко входу.

Пешера была сухая и теплая, из тех, куда пробивается подземный жар. Но выглядела она совершенно необитаемой. Далк покосился на свой браслет: пока искали это место, здоровье незаметно восстановилось. Неловко как-то. Но все-таки крикнул в глубину прохода:

- Нам требуется целитель! Нужен целитель!

Эхо отозвалось и замолкло вдали. Ни вздоха, ни шороха. Похоже, информация Крошилы устарела. �ли он его не так понял? Может, здесь просто какой-то лечебный источник, в котором нужно пролежать несколько часов? А еда? Пролежать несколько суток? Не слишком удобный способ, правда, тогда выходит экономия на эликсирах, но огромный проигрыш во времени.

- Я ничего не слышу! - наклонив голову набок, прошептала Юнка.

- Пойдем отсюда! - она потянула его к выходу.

- Нет, погоди. Если бы ты тут жила, ты что, торчала бы у входа, ожидая визита шалого убийцы или озлобленного паука? Давай пройдем вглубь.

- Тут темно, это природная пещера. А мы не взяли факелы.

- Пойдем недалеко, покуда нам будет хватать света от входа.

- Ну ладно, - в ее голосе было сомнение, недовольство, испуг.

Они довольно уверенно двинулись вглубь. Здесь света для гнома было достаточно, они даже различали мусор на полу.

- Смотри, сколько прутьев! - указала Юнка. - Скорее всего, тут просто гнездо летучих мышей, они вечно волокут к себе хворост!

- Да, странно. Не думаю, что маг стал бы жечь тут костер, а уж если он знаком с Крошилой, то у него точно должны быть негасимые угли. Такой ерунды у старика полно.

- Угли? - Юнка потянула носом. - Правда, пахнет углями, - в ее голосе было откровенное разочарование.

- Простите за вторжение! - снова обратился в темноту Далк. - Нас направил к вам почтенный Кариш. Он сказал, что вы, может быть, согласитесь нам помочь!

- Мы просто новобранцы, которым часто требуется целитель. Но если мы нарушаем ваш покой, то мы только оставим вам провизию и уйдем. - добавила Юнка.

- Проходите, я сейчас зажгу лампу! - прошелестело в ответ из бокового прохода.

Неровный желтый свет сперва показался гномам ослепительным. Они стояли в двух шагах от занавешеного толстой шкурой неизвестного зверя проема, в котором виднелся силуэт человека, откинувшего край этой шкуры.

- Спасибо! - склонил голову Далк, и они двинулись в проход.

За занавесом оказалось довольно обжитое помещение, обставленное с гномской основательностью. Помимо занавеса, проем мог прикрываться довольно массивной дверью с парой литых засовов, сейчас распахнутой. Все щели и неровности вокруг двери были умело заделаны. Воздух был свежий, что говорило о налаженой вентиляции.

В помещении, которое язык не поворачивался назвать пещерой, стояла добротная, хотя и не новая гномская мебель, стены покрывали ковры, довольно потертые, но подобранные по узору. В удобном очаге действительно лежала приличная кучка негасимых углей, над ним была сделана опускающаяся решетка для готовки, висели на крючках разномастные котелки и кастрюли. Возле очага все еще покачивалось кресло-качалка с незаконченным вязанием на сиденье.

Массивные шкафы справа от входа выгораживали небольшой альков, где виднелся темно-синий балдахин кровати. Вдоль стен шли покрытые шкурами лавки, как в гостевых домах, угол занимал большой стол, возле которого не стояло стульев. Видимо, двух лавок у стен вполне хватало. Всюду взгляд натыкался на какие-то вазочки, чаши для ароматного песка, шкатулки и статуэтки. Но только в одной вазе торчал букетик из сухих трав. Возле кресла, у камина, висела единственная полочка, на которой сиротливо жались друг к другу четыре или пять книжек.

- У-вав! - раздалось сзади. Далк и Юнка уставились на ручного волка, вышедшего из-за шкафов. Тот обнюхал их, не приближаясь и дыбя шерсть на загривке. С шелестом лег на место входной занавес.