Сны чужие

* * *

      - Не пора ли тебе, наконец, остановиться, галья Дали? - Лак-Ри сладко зевнул и потянулся. - От твоего мельтешения перед камином у меня уже начинает кружиться голова.
      - Она начинает у тебя кружиться не от этого, - буркнул Дали-Вьер, останавливаясь и бросая на толстяка угрюмый раздраженный взгляд. - Ты, верно, слишком много выпил бьяни.
      - Совсем не пил, - встрепенулся гард-гьердский издар. - Я перед сном вообще не прикасаюсь к жидкости. А вот тебе, пожалуй, посоветовал бы обратное - несколько глотков должны подействовать успокаивающе. Или попробуй воспользоваться примером нашей достойной сестры.
      Лак-Ри кивнул в сторону Фарль-Ши. Избранная из Торн-Каррад сидела в расслабленной позе Познания Сил, воспринимая окружающий мир где-то на уровне пятого витка Дара. Дали-Вьер при виде ее еще больше помрачнел, проворчал под нос что-то неразборчивое и, резко развернувшись, двинулся к выходу.
      - Пойду спать, - бросил он на ходу, не оборачиваясь. - Если появится Арильер, скажи ему…
      Он осекся на полуслове, потому, что двери зала приоткрылись и навстречу ему из полумрака коридора бесшумно скользнул незнакомый фэйюр в темно-сером плаще, свободно ниспадающем с узких плеч. Дали-Вьер испуганно отшатнулся от неожиданности, но быстро пришел в себя и зашипел, зло цедя слова сквозь сжатые зубы:
      - Откуда ты еще тут взялся, род твой в Яму? Кто такой? Как попал в эту часть замка? Стража там что, совсем уснула!
      Незнакомец в сером учтиво прижал к груди ладонь и произнес ровным спокойным голосом:
      - Прошу меня простить, достойные. Я осмелился побеспокоить вас только из-за важности данного мне поручения.
      - Какое еще поручение?! - Дали-Вьер начинал медленно закипать.
      - Не бойся, почтенный, - поспешно вставил Лак-Ри, улыбаясь пришельцу. - Кто дал тебе твое поручение?
      - Мой добрый знакомый, георт. Галья Мар-Ратш.
      - Что?! - Дали-Вьер, кажется, готов был взорваться. - Мар-Ратш?!
      - Да, достойный. Он велел вам передать, что ему искренне жаль. Он хотел бы видеть вас среди своих друзей…
      - Кровь ронта!… - прорычал Дали-Вьер, сжимая кулаки.
      - Не перебивай его, Дали! А ты, почтенный, говори дальше.
      - Еще он велел передать, - продолжил незнакомец, нимало не впечатленный, кажется, гневом издара, - что искренне сожалеет о вашей глупой недальновидности.
      - Кровь ронта!… - Дали-Вьер рубанул воздух ребром ладони, будто желая этим жестом разрубить гонца надвое. - Я Мару эту наглость не забуду! Передай своему "доброму знакомому", род его в Яму, что я хотел бы видеть его голову прибитой к…
      Закончить ему не дали. Незнакомец вдруг быстро шагнул вперед и резко вымахнул правой рукой снизу вверх. Скрытый до этого под плащом длинный тонкий клинок ударил издара в левый бок и без видимого сопротивления скользнул к его правому плечу, равно легко рассекая ткань одежды, мышцы и ребра. Дали-Вьер, может быть, успел еще удивиться, а может быть даже ощутил мгновенную вспышку ужаса… Когда его тело ударилось о каменные плиты пола в нем было уже не больше жизни, чем в самих этих плитах…
      Лак-Ри, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно. Он невероятно быстро для своей комплекции вскочил на ноги и выбросил вперед руки, посылая в "гонца" поток Дара, способный остановить и отбросить назад бегущего спира. Одновременно с ним за его спиной поднялась Фарль-Ши, обрушивая на разум убийцы страшную ментальную волну, ломающую волю и разрушающую сознание…
      …А потом Лак-Ри понял, что падает… и кричит, не слыша своего крика… а дикая, ни с чем не сравнимая боль ломает виски и вгрызается в мозг… заставляя кипеть череп… испаряя глаза… не оставляя внутри тела ничего… кроме боли…
      Незнакомец, уже не особенно торопясь, подошел к хрипящему посреди стола толстяку, словно пытающемуся раздавить пальцами собственную голову. Он хладнокровно ткнул его мечом в сердце и повернулся к оставшемуся противнику. Фарль-Ши, как ни странно, была еще на ногах и даже пыталась плести в воздухе дрожащими пальцами какие-то сложные знаки. На "гонца" пахнуло грозой. Он легко увернулся от пущенной в него небольшой шаровой молнии и небрежно, как бы забавляясь, метнул в Избранную кинжал. Потом убийца подошел к упавшей, вытащил из горла женщины клинок, отрезал клок от ее плаща и тщательно вытер оба лезвия, после чего спокойно покинул Малый Гостевой зал…

Глава седьмая

      Эки-Ра проснулся внезапно, оглушенный ударившим в уши чужим страшным криком. Он мгновенно вскочил на ноги и замер, прислушиваясь к висящей в комнате тишине… Ничего… Тихое дыхание спящих и гулкий бешеный стук собственного сердца - все, что ему удалось расслышать.
      Что это было? Сон?… Конечно, сон! Никто кроме него не слышал никакого крика. Гости Вирт-Хорл мирно спали, расположившись на плетенках вокруг широкого зева Большого камина и подложив под голову жесткие валики сидений.
      Эки почувствовал досаду на самого себя. Видали наследника Лучшего из Родов - крики ему посреди ночи мерещатся, вскакивает, озирается… ноги от страха трясутся… Тьфу!
      Он собрался было снова лечь, но вдруг обнаружил, что дико хочет пить. То ли во рту пересохло от волнения, то ли сказывалась висящая в зале духота… Стараясь производить как можно меньше шума, Эки полез через спящих, чтобы добраться до столов, уставленных все еще не убранными остатками вечернего пира.
      Его поджидало разочарование. Чаши из-под бьяни пустовали и даже в больших кувшинах для воды не осталось ни капли влаги. Наверное, он был уже не первым, кто поднимался этой ночью и пытался утолить внезапно вспыхнувшую жажду. Теперь придется либо выбираться из зала и идти во двор - к колодцу, либо звать слугу и требовать принести чашку воды… как какой-нибудь ленивый и капризный сынок акихара… да еще и после того, как тайком от Кьес-Ко он пробрался сюда, к гостям, желая еще до завтрашней церемонии насладиться обществом знатных воинов и героев… Ну уж нет, никаких слуг!
      Эки тихо выскользнул за дверь. В коридорах замка горели редкие ночные светильники. Они освещали окружающее пространство ровно настолько, чтобы фэйюрам не приходилось использовать свое ночное зрение, а нолк-ланам - натыкаться на стены.
      Выйти во двор можно было либо через главный вход, либо через Малый Гостевой зал. Подумав, Эки решил воспользоваться вторым выходом. Во-первых, он располагался ближе к колодцу. Во-вторых, там было меньше шансов попасться на глаза отцу, который мог, к примеру, захотеть лично проверить охрану ворот.
      О том, что Малый Гостевой зал отведен под нужды издаров, Эки вспомнил, когда из неприметной, укрытой густой тенью ниши коридора выступил, преграждая путь юноше, часовой-гвардеец. Уже немолодой коренастый барск в легких изумрудно-зеленых доспехах с символикой Аркского хорла прищурился, вглядываясь. Узнав хальгира, солдат посторонился.
      - Избранные… - начал было он.
      - Да, я знаю, - Эки, досадуя на свою беспамятность, мотнул головой и собрался уже было идти обратно, но тут его осенило.
      - Не найдется чего попить?
      Воин озадаченно моргнул, но потом с готовностью отстегнул от пояса плоскую деревянную флягу в кожаном чехле.
      - Найдется, георт.
      Выдернув пробку, Эки с некоторой опаской принюхался к содержимому, а потом уже смело сделал пару больших глотков. Внутри оказался холодный травяной отвар - терпкий и чуть сладковатый.
      - Отменно! - он вернул гвардейцу его флягу.
      - Рад слышать это, георт.
      Жажду как рукой сняло… но вместе с жаждой пропал и сон. Не иначе, в отвар был подмешан корень верганы. Он неплохо бодрил, прогонял усталость и желание смежить веки прямо на посту, за что солдаты окрестили его "сноборцем".
      Возвращаться к Большому Камину Эки передумал - веселье затихло до поры, а сызнова устраиваться спать среди тех, кто не смог своими ногами покинуть пиршественную залу… сейчас отчего-то уже не казалось ему заманчивым. Вместо этого он дошел до Партшад - юго-восточной башни замка - и по широкому всходу неторопливо поднялся наверх, рассеянно любуясь язычками голубоватого пламени в развешанных по стенам светильниках. В светильниках этих горело масло особой очистки, не дававшее ни дыма, ни запаха. Масло Горных Соседей, стоившее того серебра, что платилось по пятнадцати цирхов за кувшин.
      Уже будучи в галерее, что вела от башни к третьему ярусу донжона, Эки остановился, услышав шум во дворе. Через узкое окно-бойницу он выглянул наружу. При свете факелов двое замковых стражников выпрягали спиров из легкой крытой повозки. Похоже, в Вирт-Хорл принимали позднего гостя. Любопытно, кого?
      Эки прошел галерею и поднялся еще выше - на самый верх донжона, где гостеприимный Вашал отвел им с Кьес-Ко по отдельной комнате. Наставник сейчас, наверное, спал чутким сном истинного воина, даже дома не позволявшего себе ослабить наложенные на себя самого путы дисциплины. Эки знал, что ему никогда не удастся стать полным подобием своего учителя - он не стремился прожить свои годы, каждый день всецело посвящая закалке тела и духа. Довольно и того, что он посвящает этому две трети каждого дня. От главы рода Ко-Кьеви непросто дождаться похвалы и уж коли он называет ученика "способным" - у ученика, без сомнения, есть повод для гордости.
      - …Сегодня довольно сумрачно.
      Голос отца донесся до него отчетливо, хотя и несколько приглушенно. Эки остановился в коридоре и с удивлением повернул голову туда, откуда услышал его.
      - И всего двое охранников. К чему было рисковать?
      Голос доносился из-за чуть приоткрытой двери. Определенно, здесь находились покои отца. Странно только, что поблизости не было видно кого-либо из слуг. Похоже, Грид-одр специально отослал их прочь. Зачем? В сущности, хальгиру не могло быть до этого никакого дела и он собрался уже пройти мимо…
      - Они - единственные, кому я доверяю по-настоящему. Да и кого мне бояться вблизи столицы и Вирт-Хорл? Разбойники обходят этот замок за сотню станов.
      Второй голос не был знаком Эки-Ра, но сердце отчего-то вдруг заныло… больно стало сердцу и тоскливо. Неожиданно для самого себя, он мягко шагнул к двери в отцовские покои. Еще один бесшумный шаг - и вот он уже рядом с неплотно прикрытой створкой, откуда льется бледный свет одного единственного светильника и доносятся голоса - отцовский, и другой, незнакомый… женский.
      - Сегодня так темно. Дорога была просто ужасна; я боялась, что мы не доедем до утра и придется ночевать на каком-нибудь постоялом дворе.
      - Зачем ты вообще приехала сюда? Я тебе запретил.
      - Ты не можешь мне запретить беспокоиться о тебе.
      - Неправда, ты беспокоишься не обо мне. Ты беспокоишься о себе.
      - Я беспокоюсь о тебе. Не оскорбляй моих чувств, Грид. Я люблю тебя. Я скучала…
      - Таль… мне и без того непросто сейчас. С тобой завтра будет только труднее.
      - Разве ты еще не решил?
      - Решил… Никто не знает, чего мне стоило это решение. А чего оно будет стоить Эки трудно представить даже мне. Мало было в Северном Арке одного Бьер-Рика…
      - Ты ведь не просто его отец. Ты - хорл. Он смирится.
      - Да, он смирится. Так его воспитали. Так воспитывали всех в нашем роду. Брат тоже когда-то смирился, но это не помешало ему возненавидеть и отца, и меня. Великая Тши-Хат, если бы я только мог сделать так, чтобы Эки все понял правильно и не разбудил в своем сердце ненависть! Если бы он когда-нибудь стал опорой младшему брату, а не остался бы вечным упреком мне! Через двадцать лет я уже буду стариком…
      - Не говори так, милый, через двадцать лет ты будешь в расцвете сил.
      - Мне уже сорок семь, Таль. Отец не дожил до возраста Мастерства четырех лет, и одна Хозяйка Дорог ведает сколько отпущено на мой век. Мало кто из хорлов Арка перешагивал этот рубеж, мы стареем быстрее наших подданных. Разве что Бьер-Рику повезет больше - у него, поговаривают, есть Дар, а даровитые - они долгожители. Пусть даже ты права и я еще смогу поднять свой меч на совершеннолетии нашего сына. Но кто поддержит его, если я уйду раньше?
      Эки слушал, оцепеневший, оглушенный, погружающийся то в жар, то в холод. Он хотел уйти, но ноги отказались ему служить. Он слушал, не желая верить своим ушам.
      - Если ты так ценишь чувства своего сына, почему бы тебе не взять обратно свое обещание? - в голосе женщины зазвучала обида.
      - И в самом деле - почему? Разумеется, род твой куда многочисленнее и знатнее рода Карна-Вали… но ведь я не потому выбрал тебя.
      - Тогда почему же?
      - Потому, что понял слишком поздно: я не должен был отпускать от себя Эки, не должен был отдавать его в руки воспитателей, даже самых верных, умных и благородных. Теперь он - другой, он не похож на меня. Он всегда больше любил мать и характером пошел в нее. Слишком добрый, слишком мягкий… Если приблизить его сейчас, ему скоро станет тесно рядом со мной, он замкнется и, рано или поздно, все равно возненавидит. Я потерял его - увы… Но это, быть может, и к лучшему теперь. Эки-Ра - мой урок на будущее. Другой такой ошибки я не допущу, Таль. Мальчик, которого ты принесешь мне, не покинет Вирт-Хорл до своего совершеннолетия. Я сам буду заниматься им, сам научу его тому, что должен знать правитель Арка. Кроме того… я люблю тебя.
      - Милый…
      - Нет, Таль, не теперь. Говорю же, ты напрасно проделала этот путь. Меня нет нужды подталкивать. Как видишь, я и без того не собираюсь отступаться от своих слов.
      - Ты плохо прикрыл дверь, родной.
      Послышались шаги. Они приближались, но Эки и теперь не сдвинулся с места. Он словно врос у порога, ожидая неминуемого. Еще миг - и они с отцом увидели друг друга.
      - Ты? - Грид-одр в изумлении уставился на сына. - Что ты здесь делаешь? Давно ты здесь?
      - Почему? - вопрос вырвался прежде, чем он успел его осознать. - Почему ты не сказал мне раньше? Почему - завтра, перед гостями? Почему - через мой позор?
      Отец слушал, не перебивая и не отвечая на вопросы. Похоже, он растерялся. Но когда юноша замолчал, глаза хорла вдруг недобро сузились.
      - Подслушивал!
      Обвинение хлестнуло наотмашь, обжигая сильнее, чем ременной бич. Эки отшатнулся, попятился, неверяще глядя в искаженное гневом лицо отца. Ноги, до сих пор не желавшие сделать ни единого шага, теперь сами собой повернулись и понесли его прочь.
      - Стой, Эки-Ра! - громыхнул за спиной голос хорла.
      С тем же успехом можно было пытаться остановить окриком ветер. Юноша уже не шел - бежал по коридору, мчался прочь, подстегиваемый собственным стыдом и унижением. Ему было все равно что кричит ему отец, он не желал более ничего слышать. Больше всего Эки хотелось оказаться как можно дальше отсюда, наедине с мечущимися мыслями и чувствами. Он снова пробежал по галерее и бросился вниз по винтовому всходу - туда, откуда недавно пришел.

* * *

      Он не видел, не мог увидеть в своем порыве, что отец бежит следом - огромный, яростный, отчаянно желающий догнать сына, повернуть лицом к себе…
      "Вытряхну из него душу! - рычал мысленно Грид-одр. - Глупец! Мальчишка! Ронтова кровь, он ведь должен, должен понять! Это ведь для его же блага! Это - для блага Арка! Он… проклятье, он не должен был узнать об этом так …"
      Башня Партшад встретила его синеватым полумраком и тишиной, но, вслушавшись, он различил где-то далеко внизу шорох поспешных шагов. Ну и ну! Где это видано, чтобы правитель носился по замку за глупым мальчишкой…
      Мрачный как туча, он начал спускаться. На площадке этажом ниже, возле одной из бойниц стоял фэйюр в длинном плаще. Ближайший светильник почему-то не горел и фигуру полуночника почти полностью скрывала тень. В первый миг Грид-одр принял его за стражника, но тут же понял, что ошибся: стражнику нечего было делать на площадке второго яруса башни Партшад, да и плащ на фэйюре был определенно не синим, а серым.
      "Слуга кого-нибудь из гостей", - решил правитель. Так или иначе, сейчас ему было безразлично кто стоит тут, у бойницы, кутаясь в серый плащ. Нужно было догнать сына…
      - Темной ночи хорлу Северного Арка.
      Грид-одр замедлил шаг и, повернув голову, бросил на заговорившего с ним незнакомца один из тех взглядов, от которых вздрагивали, случалось, самые знатные и непреклонные. Однако обладатель серого плаща нимало не смутился под этим взглядом. Похоже, он был не слугой, а гостем, не узнанным в полутьме. И ему очень невовремя захотелось поговорить с проходившим мимо хозяином Вирт-хорл.
      - Странное время для прогулок по замку, хорл.
      - В моем замке не может быть для меня ни странного времени, ни странного места для прогулок, - Грид-одр почувствовал, что свирепеет. - И уж подавно я не стану обсуждать свои прогулки с кем бы то ни было! Не узнаю тебя! Кто ты такой, ронтова кровь?!
      - Знакомец твоего брата, - фэйюр небрежно склонил голову, выступая из тени. - Поклон тебе от него.
      - Что? - хорл изумился настолько, что даже ярость его почти утихла. - Знакомец Бьер-Рика? Но что ты здесь…
      Он уже успел совсем остановиться и теперь начал разворачиваться к неожиданному собеседнику всем телом - неудобно говорить на ходу, глядя себе почти что через плечо… А вот незнакомец, выйдя из тени, не остановился, а двинулся дальше - мягко уходя за спину хорлу, ускоряясь, выпадая из поля зрения…
      Грид-одр почувствовал сильный тычок в поясницу и ярость снова ударила в голову горячей волной. Да что это еще за шутки! Он был вынужден резко развернуться на месте. При этом почему-то потерял равновесие и, чтобы не упасть, оперся о стену. Язычок голубого пламени в светильнике перед его глазами странно задрожал, вытянулся, делаясь больше, но одновременно теряя четкость. Ноги на ровном месте заплелись и подогнулись, бессильные нащупать опору…
      - Кто ты? - прорычал Грид-одр, оседая на переставших слушаться ногах. От поясницы расползалась по телу тягучая боль. Сквозь прижатую ладонь толчками било что-то горячее, еще живое, но уже безвозвратно уходящее, уходящее… Движения с каждым мгновением все замедлялись, а слова приходилось выталкивать из себя с усилием, точно каменные глыбы - одну неподъемнее другой:
      - Кто… ты? Что… ты сде… лал?
      Обладатель серого плаща неторопливо вытер тонкий прямой клинок, опустил оружие в скрытые под свободным одеянием ножны. Он теперь стоял на свету, но лица его все равно невозможно было разглядеть - оно пряталось в густой тени, которую определенно не должен был давать накинутый капюшон.
      - Меня зовут Харт. И я убил тебя, Грид-одр.
      В этих словах не было торжества, просто ответ на вопрос - последняя дань умирающему…

* * *

      Эки остановился, когда понял, что снова идет в направлении Малого Гостевого зала. Вспомнил про издаров, про давешнего бдительного гвардейца и остановился. Порыв, затуманивший его разум, уже унимался внутри и он подумал, что вряд ли Достойные будут довольны внезапным ночным вторжением. Объяснить свое внезапное появление перед ними он готов не был; тут еще, пожалуй, сраму не оберешься.
      Вздохнув с досадой, Эки уже собрался было повернуть назад… но что-то заставило его остаться на месте. Смутная тревога пробилась в сознании на уровне предчувствия. Что-то было не так в этом месте. Чего-то не хватало…
      Некоторое время он так и простоял посреди коридора, вглядываясь в жмущийся к стенам мрак и пытаясь понять, что же его смущает в этой ровной и пустой каменной галерее… Стражник! Где же тот самый гвардеец, что остановил его здесь недавно? В тот раз он уже вышел из своей ниши, преграждая ему путь.
      "Спокойно, - сказал себе Эки как можно тверже, пытаясь успокоить разгоняющееся до барабанной дроби сердцебиение. - Чего это ты так разволновался? Быть может, воин задремал, с кем не случается."
      - Эй! - позвал он негромко. - Эй, солдат!
      Тишина. Может, издары отослали охрану? Ведь, если подумать, зачем она им нужна - охрана эта лишняя? На пятерых издаров разве что самоубийца рискнет напасть в открытую, либо сумасшедший… Нет, ерунда, есть правила, от которых не отступают даже в самые мирные годы. Узнай Баленир или отец о том, что стражник покинул свой пост, худо тому стражнику придется, какова бы ни была на то причина… Нет, тут что-то не так. Неправильно. Непонятно…
      Медленно, будто боясь оступиться, Эки подошел к тому месту, где прежде стоял гвардеец. Ниша пустовала. Коридор здесь плавно изгибался, уходя по периметру вокруг Башни Партшад, в широком основании которой и располагался Малый Гостевой зал. Эки, непроизвольно стараясь ступать как можно тише, прошел по нему и оказался перед дверями в зал. Он протянул руку вперед и… едва не споткнулся о тело.
      Немолодой барск, давший Эки напиться из своей фляги, лежал лицом вниз, намертво вцепившись застывшими пальцами в перерубленное надвое древко копья. В неровностях каменных плит темными лужицами скопилась его кровь. Чувствуя, как мех на загривке начинает шевелиться от ужаса, Эки-Ра нагнулся и вытащил из ножен убитого стражника меч - непривычно тяжелый и неудобный "полутороручник", более пригодный для размашистой рубки в поле. И на кой эдакий громоздкий кусок железа гарнизонному стражнику?…
      Стон… Он был едва слышен, почти неосязаем, но Эки уловил его и вздрогнул, стискивая до боли рельефную рукоять. Воин у его ног определенно мертв! Кажется… Кажется, это послышалось из зала! Он беззвучно скользнул к дверям, почти не дыша от напряжения. Несколько долгих мгновений стоял, положив ладонь на темную деревянную створку и прислушивался. Потом вошел…
      Не нужно было долго разглядывать тело Дали-Вьера, чтобы убедиться в его смерти. Издара разрубили почти надвое беспощадным косым ударом. Эки проглотил застрявший в горле сухой колючий ком и двинулся через зал туда, где лежали еще два тела. Когда он склонился над Лак-Ри, толстяк вдруг открыл глаза и заговорил.
      - Эр… хад… - c трудом разобрал Эки. - Эр… хр-р… хр-р… хад… хр… хр…
      На губах гард-гьердца, вложившего весь остаток сил в свои слова, возник розовый пузырь. Он вздулся и медленно опал, когда Лак-Ри судорожно вздохнул в последний раз. Потом издар затих. Хальгир поймал прощальный взгляд его стекленеющих глаз и отвернулся, чувствуя подступающую к горлу тошноту.
      "Быстрее! - шептало его охваченное ужасом сознание. - Быстрее отсюда! Позвать на помощь! Поднять тревогу! Скорей!…" Он встал и, пошатываясь, как после изрядной порции выпитого бьяни, побежал к дверям…
      И уже вывалившись в коридор, Эки, захлебывающийся собственным неровным дыханием, услышал нечто такое, что ошеломило его едва ли не сильнее увиденного. Это были крики ярости и звон сталкивающихся клинков - в родовом замке хорлов Северного Арка шел самый настоящий бой.

* * *

      Те, кто напал на Вирт-Хорл этой пасмурной весенней ночью, не намеревались поднимать шум. Напротив - они рассчитывали все сделать быстро и тихо. Тихо войти, быстро убить. У них на это были все шансы, ведь никому из обитателей или гостей замка не могло даже в кошмарном сне привидеться подобное нападение. В самом сердце Арка, под защитой самого хорла и его отборной гвардии… разве что безумец решился бы на такое!
      На деле же - довольно было лишь задумать то, что казалось кощунственным для большинства жителей Долины. Воплотить же задуманное в жизнь не составило труда. Ничто так не расслабляет, как ощущение собственной полной безопасности. Гвардейцы исполняли свои обязанности исправно, но они оказались попросту не готовы к серьезной и реальной угрозе. Удар был хорошо подготовлен и умело осуществлен… единственное, что невозможно оказалось учесть нападающим - это случайность.

* * *

      Кьес-Ко разбудил возглас Грид-одра: "Стой, Эки-Ра!" Проникнув в чуткий сон нолк-лана, наполненный гневом голос хорла сыграл роль тревожного сигнала. Кьес-Ко сразу проснулся и прислушался. Ничего больше не услышав, он все же решил одеться и немного пройтись. Разумеется, влезать в непростые отношения между отцом и сыном не стоило, однако нолк-лан считал себя вправе хотя бы узнать подробности того конфликта, который (это очевидно) происходил сейчас неподалеку. Мальчику могла понадобиться помощь… да и отцу, возможно, тоже.
      Быстро облачившись, он вышел из комнаты. Больше для очистки совести заглянул в покои, отведенные Эки-Ра. Постель неразобрана, из вещей хальгира - только его мечи на стойке. Похоже, паренек вовсе не ложился. Мальчишка он все-таки! Перед утренней церемонией следовало хоть немного отдохнуть, но двадцать лет - не тот возраст, когда всерьез оценивают последствия своих поступков. Не потому ли дышало гневом разбудившее его восклицание?
      С неудовольствием моргнув, Кьес-Ко вернулся в коридор…
      …и здесь на него напали. Убийца стремительно и бесшумно бросился на нолк-лана из темноты коридора. Удар! Безошибочный, отточенный, не раз опробованный в деле… вот только на этот раз вместо незащищенного горла сталь встретила другую сталь. Свои мечи виша-рукх, как и Эки, оставил в комнате, с метательными же лезвиями он не расставался даже во сне. Бросать их времени не было, но выхватить из кожаного клапана стальной лепесток и парировать чужой выпад Кьес-Ко успел. И, прежде чем противник осознал что произошло, второй маленький кинжал пробил ему височную кость.
      Наклонившись, нолк-лан бегло осмотрел упавшее тело. Фэйюр… а барск или кальир - не разберешь: и одежда, и лицо расписаны бесформенными серыми и голубыми пятнами. Одежда свободная; под курткой, похоже, кольчуга; за спиной - ножны с коротким мечом. А вот при нападении неизвестный использовал стилет - длинный, тонкий и очень острый. Оружие наемных убийц… вот только роспись эта серо-голубая весьма необычна для простого наемного убийцы. Что же такое творится нынче в Вирт-хорл? За кем пришел "пятнистый" наемник? Приглядевшись, Кьес-Ко почувствовал холодок на спине - лезвие стилета было чистым, но на рукаве куртки виднелись влажные пятна. Похоже, убийца уже успел выполнить по меньшей мере часть своей "работы", либо ему ранее помешал еще кто-то, не обладавший ловкостью Кьес-Ко.
      Пока нолк-лан раздумывал над этим открытием, его внимание привлек едва слышный шорох. Резко обернувшись, он увидел темную фигуру, возникшую возле одной из гостевых комнат. Чужак, узрев в свою очередь акихара Ко-Кьеви, на миг замер в растерянности, а затем быстро присел, вскидывая что-то похожее на небольшой самострел.
      На расстоянии в полтора десятка шагов уклониться от самострельного бельта почти невозможно. Кьес-Ко не позволил себе ни мига колебаний - неизвестный стрелок еще только поднимал свое оружие, а нолк-лан уже прыгнул… ему навстречу, бросая разом оба метательных лезвия, что были в его руках. Одновременно он крикнул так, как умели кричать только Горные Соседи, способные боевым кличем расколоть кувшин с водой. В крике этом потонули и предсмертный хрип его противника, и щелчок тетивы самострела…

* * *

      Как ни странно, шум схватки привел Эки в чувство и даже несколько ободрил. Все-таки лязг и крики - это уже не бродящая по коридорам погруженного в ночь замка бесшумная и безликая смерть, а наверняка осязаемый и смертный враг, с которым можно встретиться в честном бою…
      И вот уже в третий раз за эту безумную ночь он побежал к всходу башни Партшад. Наверх, наверх, к покоям Грид-одра! Что бы между ними не случилось совсем недавно, в миг опасности место сына - возле отца!
      Какой-то перепуганный насмерть слуга выскочил ему наперерез из бокового коридора, вскрикнул, не разобравшись на кого наткнулся, и метнулся прочь. А за ним в галерею вбежали те, кто его преследовал. Эки увидел обнаженную сталь и расписанные как у выходцев с Темного Неба лица. Его узнали.
      - Хальгир! - рявкнул один из "пятнистых". - Бери его!
      Уроки Кьес-Ко разом вылетели из головы, но тело все сделало само - гибко увернулось от полосы свистнувшей стали и четко, как на тренировке, ответило встречным ударом. "Полутороручник" мертвого гвардейца ткнул "пятнистого" точно в правый бок. Острие с отчетливым скрежетом соскользнуло по кольчуге, но противник все равно зашипел от боли, неловко прянул назад и растянулся на полу, едва не сбив с ног второго убийцу.
      - Осторожнее, ронтова кровь! - выругался тот, перепрыгивая через упавшего.
      - Сам будь осторожен, спиров выкормыш кусается!
      Новый противник стремительно атаковал и Эки попятился под его напором. Его непривычно тяжелому и неудобному мечу противостояла теперь широкая двулезвийная секира на коротком древке. Коридор был достаточно широк, чтобы ее владелец не чувствовал себя стесненным, и скоро юноша понял, что безнадежно проигрывает эту схватку. Полированные полумесяцы лезвий сверкали в сумраке галереи, каждым ударом норовя вырвать и отшвырнуть в сторону пригнанный по чужой руке "полутороручник". После пятого или шестого отбитого удара рука у Эки совсем онемела, а после восьмого… Он вдруг услышал неприятный дребезжащий звон и обнаружил, что над гардой его меча осталось не более ладони стали. Вот же поганая закалка!
      На расписном двухцветном лице появилась торжествующая недобрая ухмылка.
      - Вот и все! - он двинулся вперед…
      Эки не успел даже испугаться - вылетевший из коридора вихрь пронесся буквально сквозь "пятнистых" и остановился перед хальгиром, оставив его противников лежать на полу без движения… На "вихре" дышала чистотой и свежестью сиреневая безрукавка, перетянутая сразу двумя парами перевязей.
      - Кьес!
      Восторг и потрясение… Одно дело - знать на что способен виша-рукх, и совсем другое - увидеть это воочию. Нолк-лан, между тем, хладнокровно стряхнул с лезвия шиссы кровь и уставился на воспитанника бесстрастным взглядом, под которым радость Эки-Ра мгновенно угасла. Он опустил глаза.
      - Знаю, я виноват, но…
      - Позже, - отрезал Кьес-Ко. - Когда для этого будет время. Не ранен?
      Эки отрицательно помотал головой.
      - Издары… издары убиты!
      - Все?
      - Я видел троих.
      - Ясно, - нолк-лан стащил с себя одну из перевязей с мечами. - Вот, надень. Прихватил их для тебя.
      Ответом ему был радостный возглас хальгира, узнавшего свои клинки. Привычным движением Эки забросил ножны за спину - крест-накрест, в лучших традициях воинов Горных Соседей. Кьес-Ко одобрительно кивнул: