Сны чужие

      Олег вздрогнул и стряхнул сонное наваждение, пришедшее к нему прямо на ходу. Деревья неожиданно расступились и гранитная стена выросла всего в нескольких десятках шагов перед ним. Он остановился, изучая скалу. Стена, насколько охватывал взгляд, была почти ровная, только в одном месте виднелась широкая трещина разлома, да метрах в семи над подножием Олег заметил карниз, похоже, достаточно широкий, чтобы стоять на нем без страха сорваться вниз. С полминуты он раздумывал, чувствуя смутное щемящее беспокойство, потом подошел к гранитному монолиту и полез вверх, цепляясь пальцами за малейшие неровности камня. Зачем ему приспичило проделать это небольшое восхождение, Олег сказать не мог, просто повиновался инстинктам, до сих пор тащившим его по лесу, а теперь упрямо толкающим вверх.
      Мышцы работали послушно и легко, как хорошо отлаженный механизм. Подъем даже доставил удовольствие и, выбираясь на карниз, он был почти убежден, что именно ради этого удовольствия полез на скалу, а беспокойство, звеневшее внутри натянутой до предела тетивой, вовсе тут ни при чем… и инстинкты ни при чем… и неясные предчувствия…
      Он выпрямился на краю обрыва, сделал пару шагов… потом замер. Даже дыхание задержал… а тетива внутри зазвенела мучительно, обречено, и лопнула, вызвав во всем теле болезненную судорогу.
      Мрак у отвесной стены зашевелился и шагнул к Олегу, материализуясь гигантской темной фигурой в черном плаще. Олег невольно отступил назад, настолько возникший из ниоткуда (будто и впрямь вышедший из скалы) незнакомец показался ему высоким и широкоплечим… а в следующее мгновение он понял, что все это - иллюзия, мара, рожденная причудливой игрой ночных теней. На самом деле чужак ни ростом, ни размахом плеч не превосходил самого Олега. И плащ на нем был не черный, а серый… И совсем необязательно было обладать ночным зрением, чтобы понять это.
      Олег понял. И узнал. И осознал с убийственной отчетливостью, что пришел сюда не просто так, и не дурацкой прихоти ради влез на этот карниз, оказавшийся на самом деле частью узкой горной тропы, прихотливо вьющейся вокруг скал. Его просто притянуло сюда… как мощный магнит уверенно притягивает маленький железный винтик, как огонь свечи неудержимо манит к себе мотылька-однодневку…
      Тело привычно напряглось, готовясь к броску. Та часть внутреннего "я", что находится вне разума и эмоций, заработала быстро и четко, просчитывая наперед каждое сокращение мышц, каждое движение, каждый возможный выпад противника… "Действуй! - крикнул изнутри впитавшийся за эти полгода в плоть и кровь воин - расчетливый, тренированный, способный трезво мыслить в любой ситуации. - Действуй, пока еще не поздно! Эту драку тебе не выиграть! Уходи! Ну же, - прыжок назад, перекат влево, к обрыву, потом вниз… склон не слишком высокий, шею не сломаешь, и если повезет…"
      Он не двинулся с места. Остался стоять, глядя на приближающуюся фигуру в сером и ожидая… Чего? Молниеносного выпада мечом с пяти шагов? Броска ножа с двадцати? Стрелы с полусотни?…
      Противник не торопился нападать, напрочь игнорируя логичные и более чем вероятные варианты развертывания событий, предлагаемые подсознанием. Он только вышел из тени скалы на открытое место и остановился. В зыбком сумраке, прячущемся под просторным серым капюшоном, блеснул изучающий взгляд.
      - Вот и встретились, - прозвучал в ночи негромкий голос. Олега поразило спокойствие этого голоса - спокойствие обледенелого, насквозь промороженного, выстуженного зимними бурями гранита. "Вот и встретились…" - сказала скала альпинисту, прежде чем похоронить его под снежной лавиной.
      - Поговорим? - спросил Серый и Олег понял - лавина отменяется. Уж во всяком случае откладывается. До окончания разговора.
      - Зачем? - вопрос не был беспомощной попыткой потянуть время, не был он и банальным "вопросом ради вопроса" - просто Олегу и впрямь стало интересно: зачем, ради чего такая странная затея - подкараулить его на этом карнизе, но не затем, чтобы убить, а так, "поболтать по душам".
      - Потому, что так надо, - последовал ответ. И ответ этот, при всей своей уклончивости, стал исчерпывающим, ибо прозвучал… на русском языке! Не очень чистом, но вполне понятном русском языке !
      - Ну так как, поговорим?
      - Поговорим, - губы шевельнулись совершенно беззвучно, однако Серый понял. Сумрак под капюшоном насмешливо шевельнулся и заметил с прежним холодным спокойствием:
      - Значит, не ошибся издар. И я, выходит, тоже не ошибся.
      - Откуда… - он все не мог решиться доверить ночи этого мира слова чужой здесь речи, только сделав над собой усилие выговорил по-русски, тяжело ворочая языком: - Откуда ты… знаешь?
      - Оттуда, - отрезал сумрак. - Оттуда же, откуда и ты. Неужели, не понял еще, парень? Объяснить подоходчивее?
      "Вот так. А ты, дурашка, считал себя уникальным. Еще и воздевал очи в бездонные небеса, спрашивал: "Почему именно я? Почему именно меня? За что?" Еще и переживал ежедневно и еженощно, считая себя одним-разъединственным уникумом-эрхадом на этом свете, даже и не мечтая о встрече с подобным себе… Встретились, вот. И что теперь? Прыгать от счастья?… Или прыгать вперед?… А может все-таки вниз, с обрыва…"
      - Давно? - единственное, что смог он выдавить из себя.
      - Раньше, чем ты, - ответил Харт, как ему показалось, со странной готовностью, - намного раньше.
      - А… другие?
      - До сего дня не встречал.
      "Значит, ты здесь кроме меня единственный… если не врешь, конечно. А может…"
      - Может, искал плохо?
      - Достаточно хорошо, чтобы быть уверенным - нас с тобой в Долине только двое. Можешь не сомневаться.
      Он сомневался. Но что-то подсказывало: правду говорит Серый - искал он наверняка долго и тщательно, всерьез искал. В отличие от него, дурака, искренне сомневаясь в собственной уникальности. И раз до сих пор не нашел, значит очень немного здесь таких как они двое, если вообще еще есть.
      - Ты… откуда с Земли?
      Дурацкий вопрос. Ненужный. Сказал, и сам себя мысленно обругал, но невольно затаил дыхание: ответит, нет? Не ответил. Бросил равнодушно:
      - Какая тебе разница? Если жаждешь земляка во мне увидеть, то напрасно - я давно уже не оттуда . Впрочем… ты рано или поздно тоже это поймешь.
      - Но язык-то не забыл.
      - Не забыл. Память - штука полезная. Иногда.
      Очень двусмысленным у него получилось это "иногда". Кто бы другой услышал - не понял бы. Олег понял. Сам часто говорил то же самое, только прежде все больше для себя и о себе.
      - Ладно, - он заставил себя вспомнить кто стоит сейчас перед ним и не позволил эмоциям хлынуть наружу, затопить с головой, утянуть на дно растерянности, - чего тебе надо?
      Серый негромко фыркнул, покачал головой, отчего сумрак под капюшоном на несколько мгновений стал рельефным, проступив смутными чертами нечеловеческого лица.
      - Надо? - переспросил он. - Мог бы и сам догадаться, чего мне от тебя надо, парень.
      - Ну, - Олега разобрала злость, а вместе с ней пробудилась и дерзость, - если бы ты хотел меня просто убить, не стал бы мне тут зубы заговаривать, верно?
      - Верно, - согласился Харт, - не стал бы.
      - Надо думать, что и не с предложением о сдаче говорить пришел. Слишком уж это банально, как мне кажется.
      - Правильно кажется, - снова согласился Серый, - не об этом сейчас речь идет.
      - Тогда… наверное, на свою сторону хочешь перетянуть, не иначе.
      - А может просто поговорить решил? - колыхнулся в усмешке сумрак. - Как тебе такой вариант? К примеру, от нападения на Тинтру отговорить хотел? Так, по дружески, как земляк земляка…
      - Нет, - Олег криво усмехнулся в ответ. - Как земляк земляка - нет. Сам только что от землячества отказался. По дружески - тоже нет. Какая может быть дружба между хальгиром Северного Арка и убийцей его отца?
      - Зря, - обвинение не задело Серого и даже, собственно, не смутило, - напрасные счеты… хальгир. Тем более, что ты ведь не хальгир уже; самое большее - полхальгира. Кстати, кто в тебе преобладает, парень? Кого больше: человека или барска? Кто верховодит в этом теле? Молчишь…
      "Молчу. И даже не потому, что не хочу говорить. Просто… боюсь даже думать об этом. Иначе снова - "было-не было", "мое-чужое"… Что мое? Что чужое? Кто я сейчас вообще: Олег или Эки-Ра? Не видом - тут и так все ясно - а внутренней своей сутью, памятью, мыслями, душой? Кого больше… Если бы я только знал… Растворяюсь сам в себе…"
      - Смирись, - эхом собственных сомнений донесся до Олега холодный голос, - ты больше не человек, и не фэйюр. Ты наполовину принадлежишь обоим мирам, но поскольку природа не терпит половинчатости, то ты, в сущности, не принадлежишь ни одному из этих миров.
      - И что отсюда следует?
      - А то и следует, что нет тебе никакого резона заботиться ни о Земле, ни о Виар-Та-Мирра. Заботься в первую очередь о себе, чудак, о своем будущем. Не лезь на рожон во имя несуществующей "высшей справедливости" - это просто глупо. Нет ее, справедливости этой. Нет, не было и не будет никогда.
      - А что же тогда есть? "Высшие личные интересы"? Или может быть "высшие эгоистические резоны"?
      - Дурак. Резон здесь один - играй за сильную сторону, иначе неминуемо проиграешь.
      - Значит, за твою?
      - Значит, за мою.
      Они замолчали, глядя друг другу в лицо… точнее, это сумрак глядел в лицо Олегу, а тот лишь безуспешно пытался различить под нависшим капюшоном хоть какие-то черты. Не помогало даже обостренное зрение барска, будто плотная темная вуаль скрадывала все детали, пропуская наружу только взгляд Серого.
      - Ты не Эки-Ра, - первым нарушил затянувшуюся паузу Харт. - Хальгир давно бы схватился за меч, или, как минимум, послал бы меня в Яму. Значит, в тебе больше человека. И значит, Врата тебе нужны тоже как человеку, а не как фэйюру.
      - Пропусти меня к ним, - выдавил из себя Олег; голос его звучал глухо. - Одного, без боя.
      - Зачем? - пожал плечами Серый. - Неужели, надеешься вернуться? Напрасно надеешься. Безнадежно. Через Врата тебе на Тропу не попасть. Этот вход не для простых смертных. Я видел таких, которые пытались - их даже похоронить потом не удалось… целиком. Но даже если предположить, что ты действительно есть то, чем можешь быть, что в твоих силах перевернуть мир с ног на голову, все равно с Тропы без проводника тебе выход один - в Бездну Шарвала. И даже окажись ты на Земле, в нужной части света и нужном городе, что станешь делать там? Искать свое человеческое тело на ближайшем кладбище? Или попытаешься убедить свою кареглазую, что ты - это ты, а не чудовище из ночного кошмара?
      - Что? - опешил Олег. - Что ты сказал? Откуда ты знаешь про…
      - Знаю. Видел ее той ночью, когда пытался прервать твою Связь с хальгиром… Что, неужели Мар об этом не рассказал? Не иначе, пожалел твои нервы маг, а может просто побоялся слишком откровенничать с тобой.
      - А ты, значит, не боишься?
      "Холодно. Ой, как холодно в груди… Догадывался ведь, почти не сомневался, знал - надеяться глупо. И все же надеялся. А теперь…"
      - Нет, не боюсь, - ответил равнодушно сумрак, - будь ты даже бойцом моего класса, я бы и тогда не боялся. Что же касается убиения твоего земного физического тела, то можешь мне поверить - в том не было ничего личного. Просто поскольку в данный момент времени ради достижения своих целей мне приходится сотрудничать с сильными этого мира, постольку у меня есть и определенные обязательства перед ними.
      - У меня тоже есть обязательства. Перед моими… перед теми, кто поверил мне и пошел за мной. Перед друзьями, перед доверившимися мне воинами, перед их командирами, наконец…
      - Наконец… Блажишь, парень. Друзья, доверившиеся воины, их командиры… Никак не можешь расстаться с привычными, давно покрывшимися пылью и плесенью идеалами, с несовершенной и неудобоваримой человеческой моралью. Тогда попробуй хотя бы представить: ты рассказываешь своим друзьям правду , честно говоришь им о своих истинных мотивах, признаешься в своей истинной сущности. Полагаешь, они поймут тебя? Полагаешь, они тебя поддержат? Хотя нет, не нужно им даже ничего рассказывать - просто подбери вон тот булыжник, вернись с ним в лагерь и на глазах у всех сожми его покрепче в кулаке. Как думаешь, что после этого ты увидишь у них в глазах? Доверие? Дружеское участие? Преданность? Любовь? Страх - вот что там будет. Ужас. Сомнение…
      - Врешь!
      - Нет, не вру! Говорю потому, что знаю! Сам видел…
      Чувства… Тонкие оттенки эмоций… Кажется, без них невозможно было бы высказать все то, что было высказано. Харт смог. Даже повысил тон в конце последней реплики вроде как по необходимости, намеренно. Не человек, и не фэйюр - повар за повседневной работой: бросил на разделочную доску нарла, аккуратно и быстро полоснул ножом по брюшине, вытряхнул внутренности, точными взмахами тесака расчленил тушку, швырнул слабо кровоточащие куски в кипящий котел, взял следующее тельце…
      - Зачем? - не вопрос, предсмертный стон недобитого зверька под мясницким ножом.
      - Зачем?… Честно говоря, спорить сейчас с тобой намного интереснее, нежели убивать тебя. И видеть тебя живого на своей стороне мне было бы приятнее, нежели видеть твой изрубленный труп под стенами Тинтры.
      - Как мило. Ты убил моего отца в этом мире, убил меня на Земле, преследовал повсюду вместе с другими палачами Бьер-Рика, а теперь всерьез надеешься, что я стану таким же как ты - наемным убийцей без совести и принципов?
      На сей раз Серый молчал долго, прежде чем ответить.
      - Ты так и не захотел понять, - произнес он наконец. - Жаль. Эмоции часто губили куда более зрелых и опытных; если не научишься их сдерживать, недолго протянешь.
      - К чему такая трогательная забота обо мне, Харт? Неужели, твоим хозяевам так важно заполучить меня на свою сторону, что они заставили тебя унизиться до этого разговора?
      "Ну давай же, сумрак, шевельнись! Рассейся хоть на миг, покажи, что и тебе не чужды простые человеческие чувства!"
      - У меня есть известная свобода выбора в поступках, - хладнокровно заметил сумрак, - поэтому наш разговор - исключительно мое решение. Не советую, однако, думать, будто в случае необходимости рука у меня дрогнет. Если ты не окажешься на моей стороне, я просто убью тебя, Олег. Иного не дано.
      - Завтра я поднимусь на склон, войду в Тинтру и убью тебя , Харт Серый, если ты встанешь у меня на пути.
      - Это просто бравада, парень. В тебе сейчас говорят злость и глупое детское упрямство. Начинай, в конце концов, взрослеть. У меня на стенах семь сотен очень неплохих лучников, ты со своим горе-войском и до половины склона не доберешься. Лучше подумай хорошенько над моим предложением и выброси из головы свою сумасшедшую затею, пока еще не стало слишком поздно.
      Он повернулся и пошел прочь, без опаски подставляя спину. Впрочем, Олег знал - задумай он ударить в эту внешне беззащитную спину, вряд ли что-нибудь из этого получится. Поэтому он просто стоял и смотрел, как удаляется враг, пытался проникнуть взглядом сквозь складки серого плаща, понять, что творится в душе у такого же, как и он, пришельца из иного мира…
      "Многое бы я отдал, чтобы узнать то, что знаешь ты. Дорого бы заплатил, чтобы проникнуть в твои мысли, узнать твои планы, просто увидеть , наконец…"

* * *

      Харт едва заметно вздрогнул и замедлил шаг. Со стороны могло показаться - сейчас эндра-ши вовсе остановится и обернется. Ни того, ни другого не произошло. Фигура в сером плаще неспешно дошла до изгиба горной тропы и скоро отвесная стена заслонила ее от все еще стоящего в неподвижности у кромки обрыва барска. Тот незрячими, широко распахнутыми глазами смотрел туда, где уже не было удаляющейся спины врага. Его сейчас можно было легко уложить стрелой или просто столкнуть вниз с тропы - он бы даже не сопротивлялся.
      Он видел …

* * *

      Это пришло неожиданно, как наваждение; окружающий мир распахнулся на миг, развернулся, раздвинулся широко, мелькнул перед незрячим взглядом безумным калейдоскопом мест и событий. Горы, издалека вовсе не кажущиеся такими уж исполинскими, точно старые пни сплошь поросшие до самых снеговых шапок темным мхом лесов. Дорога, почти занесенная снегом, видимая с высоты куда лучше, чем снизу; северный ее конец теряется в просторах долинной части Бракаля, сливаясь с густой паутиной других дорог, трактов, тропинок; южный упирается в стену, перегораживающую узкое горное ущелье. На стене - воины, и на другой стене, деревянной, совсем недавно выстроенной позади первой, тоже воины, а еще больше - в казарме и покинутых жителями деревенских домах; он видит их так же хорошо, как если бы все они выстроились сейчас перед ним одной тесной шеренгой. Посчитать их всех… нет смысла. Ему не нужно сейчас вести счет, он просто знает …
      За деревней, в глубине ущелья - каменный дом. Нет, не дом даже - сарай. Огромный, размерами чуть ли не с самолетный ангар, каменный сарай. Окон нет, дверь только одна - толстенные двустворчатые ворота в два человеческих роста. На бронзовых петлях наверное раньше замок висел: тяжелый, стальной, хитроумный, далеко не каждому взломщику по силам. И охрана стояла (не у самого входа, конечно, но достаточно близко, чтобы вход этот хорошо видеть). Сейчас замка нет, охраны тоже не видать - старые хозяева горной крепости вовсе не боялись за то, что находится внутри каменного сарая-ангара, скорее уж пытались защитить от этого всяких любопытных дурачков; новым хозяевам Тинтры на любопытных дурачков плевать, а того, кто может выйти из сарая не остановят ни толстые створки ворот, ни стальные замки, ни стража - они знают это. И он тоже знает …
      Взгляд незрячего, задержавшись на краткий миг в стане врага, мчится вниз по склону, сквозь воронку ущелья, мимо замерзшего ручья, сквозь сторожко дремлющий в глубине леса лагерь штурмового отряда… дальше, дальше, к самому подножию гор, где даже теперь, в сгустившейся темноте позднего зимнего вечера, ползет по дороге длинная черная многоножка. В морозном безветрии громко хрустит под лапами спиров снежный наст, воины в седлах ровно выдыхают в ночь облачка пара, под теплыми плащами глухо позвякивает металл оружия и доспехов. Войско… Свои? Чужие? Ему нет нужды гадать, он просто знает …

* * *

      Забава началась, как водится, с пустяка - Истрел, бывший спир-хэд, попросил у одного из Больших Близнецов, Эвира, показать ему подсмотренную накануне ухватку. Эндра-ши переглянулся с братом, скосился на молча сидящего в стороне от огня Отшельника, а потом все же показал… сталь врезалась в ночь дугой холодного пламени, оплела дюжего кальира со всех сторон серией замысловатых петель и замерла, трепеща, примерно на уровне горла. Истрел восхищенно покрутил головой. Молодой нолк-лан из свиты старшего Ко-Кьеви заинтересовался, подошел, попросил повторить. Эвир повторил, еще более стремительно, чем в первый раз. Нолк-лан головой крутить не стал, вместо этого поднял один из нарубленных для костра чурбачков толщиной чуть потоньше его руки, поставил вертикально на бревно, а потом одним быстрым движением выхватил меч и проткнул им чурбак точно посередине. Насквозь.
      - Можешь так? - спросил.
      - Могу, - без тени усмешки заявил Эвир. - А ты так можешь?…
      Другое поленце заняло место на бревне, а спустя миг развалилось надвое под ровным ударом клинка. Нолк-лан и Истрел придирчиво осмотрели бревно - на коре не осталось ни царапины.
      - Чисто, - заявил спир-хэд.
      - Неплохо, - одобрил другой нолк-лан, - но можно и лучше.
      И завертелось…
      К тому времени, как вернулись после совместной проверки часовых Кьер-Ард и Неврут, возле палатки хальгира на небольшой поляне, хорошо утоптанной множеством ног, уже с десяток молодых бойцов из разных отрядов ожидали своей очереди продемонстрировать другим умение виртуозного обращения с тем или иным видом оружия. Воины постарше с любопытством наблюдали за происходящим, оживленно давая советы и комментируя успехи и неудачи участников потехи. Кьер-Ард, недовольно поворчав "для порядка", скоро сам увлекся общим возбуждением, ненадолго уходя от повседневных забот и мыслей о грядущем дне. Настолько увлекся, что не сразу приметил появившегося на краю поляны хальгира.
      Тот вышел из серебрящегося лунно-снежным сиянием мрака, задержался на границе неровно дрожащего круга света, отбрасываемого пламенем костра; он будто не решался переступить некую черту, видимую лишь ему одному… Решился - пошел вперед, в центр поляны, где блестели мечи и глаза, негромко шумели голоса, хрустел под ногами снег.
      - Георт, - спохватился Кьер-Ард, поднимаясь с места. Он двинулся было навстречу приближающемуся Эки-Ра и замер на полушаге, пораженный догадкой: если хальгир появился с той стороны поляны, значит… значит наследник Северного Арка вовсе не отдыхает в своей палатке; значит бродит по ночному лесу совершенно один, подставляя спину стрелам вражеских лазутчиков; значит он, старый дурак, считай уже проморгал самое ценное, что еще оставалось в его никчемной жизни!
      - Георт!… - от возгласа старшины затих шум на поляне, обернулись разом и соревнующиеся, и зрители, уставились все как один на приближающегося хальгира. Тот прошел сквозь расступившуюся группу состязавшихся, остановился у бревна, на которое кто-то уже предупредительно поставил очередной чурбачок: "испытай себя, георт, покажи соратникам мастерство ученика виша-рукх, ободри их своей демонстрацией силы и ловкости, докажи, что достоин лично вести в бой воинов старше и опытнее тебя."
      Кьер-Ард почувствовал: замерло сердце в предвкушении, как замирало всегда, когда видел он учебные бои Эки-Ра и его наставника нолк-лана. Сейчас хальгир покажет… он ведь с детства любил восторженные взгляды зрителей. Кьес-Ко это не нравилось, он недовольно топорщил перья на голове, замечал сухо, что, дескать, негоже выставлять мастерство напоказ, другим на забаву. Эки только виновато моргал, а после, тайком от строгого наставника, показывал спир-хэдам личной охраны "Крылья Драшшара", когда такие же чурбачки разлетались не на две-три, а на пять-шесть частей. Вот и сейчас - потянется хальгир к ножнам за спиной, ударит в полено стальная молния и полетят досочки - четыре, пять, шесть… Уже потянулся, занес руку…
      Кажется вся поляна охнула разом, когда вместо отточенного клинка на чурбак опустилась голая ладонь хальгира. Хрустнула удивленно промерзшая древесина, брызнули в стороны острые щепки, лопнула не тронутая мечами кора на бревне, толстая чурка под беспощадным напором живой плоти превратилась в мочальную лепешку.
      - Великая Тши-Хат! - Кьер-Ард первым рванулся к присевшему над расплющенным поленом хальгиру. Перед глазами стояло: разбитая в кровь ладонь, из алого влажного месива торчат осколки раздробленных костей.
      "Перевязать! Плащ на повязки - стянуть порванные жилы! Да что же это он!…"
      Замер, не добежав двух шагов…
      - Великая… - слова застряли в горле, рванулись обратно удушливым комом.
      Эки-Ра с удивлением рассматривал собственную ладонь. Ни капли крови не выступило из изувеченной плоти… да и самих увечий, собственно, не было - целая, девственно чистая рука. Пальцы медленно сжались в кулак, разжались…

* * *

      Примерно тридцать пар глаз смотрело сейчас на него. Смотрело так пристально, что аж кожу жгло - не взгляды, раскаленные головни из костра. Олег боялся встретиться с ними. Боялся увидеть в глазах соратников страх, суеверный животный ужас…
      "…Ты больше не человек, и не фэйюр. Ты наполовину принадлежишь обоим мирам, но поскольку природа не терпит половинчатости, то ты, в сущности, не принадлежишь ни одному из этих миров…"
      Харт беззвучно рассмеялся внутри холодным лишенным веселья смехом.
      "…Не принадлежишь ни одному из этих миров… Смирись…"
      - Георт, - голос старшины дрогнул, обломился тревожной хрипотцой, - ты… как ты…
      Как? Хотелось бы и самому знать "как". Как объяснить? Как оправдать? Как рассказать о добытом знании ? Как поведать о том, что увидел, не видя ?
      "…Полагаешь, они поймут тебя? Полагаешь, они тебя поддержат?…"
      "Сгинь, призрак моих тайных сомнений! Когда-нибудь настанет время и для всей правды! И не тебе винить меня в том, что будет это не здесь и не сейчас!"
      Тридцать пар глаз недоуменно моргнули, когда Олег нагнулся и начал руками сгребать снег в одну кучу. Рукотворный сугроб рос на поляне недалеко от угасающего, забытого всеми костра. Сугроб рос, костер затухал, взгляды вокруг жгли угольями. Он не торопился встречаться с ними. Боялся увидеть в чужих глазах жалость и сомнения.
      "Ничего. Потерпите мое безумие еще немного. Сейчас я закончу, и вы все поймете. Все узнаете. Во всяком случае все, что вам следует знать сейчас."
      Сугроб вырастал бесформенной белой грудой… Бесформенной? Лишь на первый взгляд. Нужно было добавить лишь несколько штрихов. Олег движением расчетливого скульптора обрушил вниз часть склона, углубил и расширил образовавшуюся треугольную выемку, срыл и слегка утрамбовал в верхней части небольшую площадку, напоследок воткнул между щелью в склоне и площадкой наверху половинку разрубленного полена.
      - Вот, - сказал он достаточно громко, чтобы услышали все, - это стена, отгораживающая Тинтрийское ущелье от долины Врат Юга. Сами Врата находятся здесь (остывший уголек ложится в левой части площадки), отсюда (черный обледеневший прутик впивается в снег у начала "ущелья") досюда (прутик упирается в дощечку "стены") придется пройти примерно четыре стана по ровному склону. Под стрелами примерно семисот лучников.
      - Откуда… - пробормотал за спиной кто-то, кажется Кермаль-Шат. Олег перебил сэй-гора:
      - Не спрашивай пока. Просто представь ненадолго, будто все, что я сейчас говорю - истинно. Хорошо?
      Молчание за спиной…
      "Ну пожалуйста, просто прими как должное, прошу тебя…"
      - Хорошо.
      Олегу захотелось вздохнуть от облегчения, но он не мог позволить себе сейчас и мгновения расслабленности.
      - Здесь (горсть желтых щепок упала неподалеку от уголька) деревня и казармы. Здесь (вторая дощечка, потоньше, заняла место позади первой) еще одна стена, деревянная.
      - Вторая стена? - недоверчиво нахмурился Неврут. - Зачем бы это бракальцам понадобилось строить вторую стену?
      - Это была старая стена, - подал голос Агаш-Валх. - Пять лет назад решили построить новую, каменную. Закончили лишь этой весной, но старую разбирать не стали. Мало ли что…
      - Так, - эндра-ши кивнул и перевел взгляд с импровизированного макета ущелья на Олега, - что еще плохого у нас?
      - В Тинтре распоряжается Харт Серый.
      Тут уже начали хмуриться и все остальные, кроме бракальцев, которым мало что говорило это имя.
      - Он в крепости? - спросил Отшельник. - Откуда ты знаешь?
      - Знаю.
      Поверили. Те, что хмурились - помрачнели; те, что до сих пор недоуменно смотрели - нахмурились, восприняв от первых часть их тревоги. Кермаль-Шат буркнул:
      - Худо.
      - Харт и семь сотен лучников на стенах, - поддержал Неврут, - это не просто худо, это безнадежно, хальгир.
      - Кровь ронтов… - проворчал Кьер-Ард, - там еще и вторая стена. Я согласен, георт, - это безнадежно. Одной пешей тысячей здесь не обойдешься, даже если каждый боец в тысяче стоит троих врагов.
      - Это еще не все. Три дня назад Бьер-Рик напал на Бракаль. Его удар был удачен. Порубежная Стена пала и сейчас фаррады узурпатора продвигаются вглубь к южным предгорьям. Отряд спирхэдов числом в три тысячи мечей идет за нами, на помощь Харту. Они будут здесь самое позднее послезавтра утром. Если мы не успеем взять Тинтру, то окажемся между костром и пожаром.
      Тут уж помрачнели все. Некоторые, кажется, даже приуныли. Но, как ни странно, снова поверили. Даже бракальцы, которым как никому из присутствующих полагалось сомневаться.
      - Что же делать? - растерянно спросил какой-то барск из отряда Кьер-Арда. - Может, в горы? В этих лесах да ущельях можно армию спрятать - не найдут.
      - Получается, все зря было, - покачал головой кальир из эндра-ши.
      - Нельзя отступать! - скрипнул зубами Антри (вот уж от кого, а от него Олег иного и не ждал). - Столько сил вложено! Ведь почти добрались - вон она, цель, не более семи станов отсюда!
      Рыжего неожиданно поддержал Агаш-Валх:
      - Что ж, мы полгода без малого ждали этой войны. Видно, дождались. Надеялись все, конечно, что северному хорлу хватит разума не разжигать этот огонь, но уж коли голова отказывается служить рукам, значит на то воля Тши-Хат. Пала Стена или нет - это еще не конец Бракаля. Потому нельзя оставлять ублюдкам Тинтру. Они убили многих наших братьев и, пока у них в руках Врата, могут убить еще больше. Нужно выдернуть им жало. Крови своей не пожалеть, а выдернуть!
      Кьер-Ард одобрительно усмехнулся и посмотрел на Неврута.
      - Мы шли на битву, а не на прогулку по горам, - пожал плечами кош-кевор. - Если битвы нельзя избежать, ни один воспитанник Ардов не станет от нее бегать. Но есть ли у нас шанс на победу?
      - Есть, - со всей возможной уверенностью заявил Олег. - Антри прав - цель совсем рядом и она все еще достижима. Шанс невелик, но он есть.
      И Олег начал рассказывать, не дожидаясь пока об этом попросят другие. Он не мог сейчас рассчитывать на других - только на самого себя. Невозможно было не рассказать им правды, и даже не потому, что без этого знания утренний штурм грозил превратиться в массовое самоубийство, просто теперь, когда правда вселила в их души неуверенность, обязательно нужно было эту неуверенность рассеять, доказать - победа реальна.
      - Первое наше преимущество заключается в том, что в отряде Харта нет Избранных Дара.
      Недоуменный ропот перекрыл голос Ра-Кташа: