Сны чужие

      Похоже, новость её ошеломила. По меньшей мере - озадачила. Впрочем, нашлась она довольно быстро:
      - Значит, ты унизил его во второй раз. Он рассказывал о ваших обычаях: ты не дал ему смерти в бою, значит не дал и уважения.
      - Нет обычаев на вечные времена. Каждый из них следует нарушить в свой срок. Я сохранил жизнь Кермалю не потому, что хотел унизить его, а потому, что хотел сохранить ему жизнь. Удивлена?
      Девушка не ответила. Они уже успели подняться на второй этаж форта и Харт посторонился, пропуская её в комнату, которую никто не охранял. Кивнул Зарху, мол "останься здесь". И тоже вошёл.
      Девушка с заметной опаской огляделась по сторонам. Небольшая комната, квадратная, без окон, плохо освещённая - дневной свет просачивался лишь через узкую бойницу в стене. Чего бы там ни навоображала себе пленница, она не увидела здесь ни пыточных дел мастера, ни зловещих приспособлений для вытягивания признаний из строптивцев. Даже на обычную камеру комната походила мало - стойки для оружия и доспехов вдоль стены больше наводили на мысли о пустующем арсенале. Правда, использовался этот арсенал определенно не по назначению - в дальнем углу, прямо под бойницей, была устроена лежанка: толстая циновка и ворох одеял. Рядом на полу стояли кувшин и миска с чем-то съестным.
      - Что ж, не так плохо, - заметила с иронией девчонка.
      Удивлённый Харт обернулся, а в следующий миг пришло понимание: она и впрямь решила, что для неё устроили тут собственную одиночную камеру. Вот же дурочка…
      Разочаровать пленницу он, впрочем, не успел. При звуке её голоса ворох одеял зашевелился и развернулся, напомнив своим видом лопнувший кокон какого-то чудовищного насекомого. Лежащий до этого в полной неподвижности фэйюр сел на постели, повернув к вошедшим осунувшееся лицо. Луч света, косо падавший через бойницу, вспыхнул в его всклокоченных волосах закатным пламенем.
      - Кто здесь? - вопрос треснул нездоровой хрипотцой. - Кто?…
      - Мне передали, ты опять ничего не ешь, - Харт произнес это со всей возможной холодностью, даже "подмешал" в интонации немного презрения. - Надеюсь, мне не придется снова приказывать кормить тебя насильно?
      - Просто не голоден я, - фэйюр с огненными волосами выглядел необычно растерянным и всё всматривался в пространство перед собой.
      - Ты ведь не один, Серый… кто с тобой?
      Тут девчонка качнулась вперед… затем - назад… Казалось - у нее перехватило дыхание. Она хотела что-то сказать, но из груди вырвался только сдавленный всхлип:
      - А-а-ант!…
      И - словно в спину ей ударила тетива баллисты, бросив живое тело через всю комнату.
      - Ры-ы-ыжий!… Родненький!… Живо-о-ой!…
      Харт, едва успевший уклониться, чтобы не оказаться сбитым с ног, смотрел с некоторой оторопью на то, как обнимаются, захлебываясь эмоциями и слезами, два его пленника. Он вдруг почувствовал себя абсолютно лишним здесь. Даже злость разобрала: "Какого ронта?! Я здесь хозяин, в конце-концов! А они, спирово семя, не просто гости мои!…"
      - Вэр!… Вэр!… Откуда ты?! Здесь…
      - Неважно, Рыженький! Всё неважно! Получилось уж так… Но ты-то… Дурила эдакий! Я ведь не сомневалась, что убили тебя!…
      - Убили… Да… лучше бы убили, Вэр…
      - Что же ты такое говоришь, глупый кальир! Да что ты…
      Девчонка внезапно осеклась, вглядываясь в лицо друга. Харт увидел, как напряжение сковало её спину, как задрожали руки на плечах рыжеволосого.
      - Ант… как же это… Рыжий…
      - Вот так вот, Вэр, - кривая неестественная улыбка исказило лицо, на котором тускло блестели незрячие глаза. - Выходит, вот, что я больше не могу тебя увидеть, Дикая. Так жаль…

* * *

      Чёртово солнце. Солнце мира, где никогда не слышали о Солнце. Харт хорошо понимал - дело не в особой чувствительности глаз, дело в нём самом. Эта нелюбовь к яркому свету - она внутри него. Фобия? Пусть так… В темноте он был рыбой, скользящей в родной стихии, темнота придавала ему уверенность, она обнимала как плащ, укутывала, защищала. На ярком свету он оказывался будто нагим - и это не было наготой воина, способного голыми руками убить оружного врага, свет Мирры раздевал до наготы младенца - беспомощной, беззащитной… Он ненавидел ещё то солнце, которое называлось Солнцем, а перестав быть человеком, возненавидел и это. Ард Теней… как было символично - стать одним из тех, кто выбрал своим символом сумеречное пространство между светом и тьмой.
      Он сосредоточился и привычным усилием ушел в Тень, хотя знал - это не поможет. Тень была лишь иллюзией, она могла скрыть его лицо от любых глаз, но не от слепящего пристального взгляда небесного ока.
      Запрокинув голову, Серый уставился в этот огромный немигающий глаз, до слёз удерживая открытыми собственные глаза. "Ну, что, светило? Вот он я! Весь перед тобой, открыт и недвижим! Смотри! Бей! Лупи!…"
      - Харт, - негромко позвали его сзади, отрывая от беззвучного и безнадежного поединка с небом. Кто осмелился? Зарх… верный и надежный, всегда прикрывающий спину, когда это нужно. Тень Тени.
      Он заставил раствориться без следа иллюзорный сумрак, скопившийся под капюшоном, и повернулся.
      - Что делать с ними? Стоит ли оставлять их вместе?
      - Эти дети, они никуда не денутся. К тому же один из них слепой.
      - И ослабевший от голода, - мрачно добавил Зарх.
      Харт приподнял бровь, демонстрируя удивление.
      - Что тебе не по душе, друг мой?
      - Если он не хочет жить, почему ты не дашь ему умереть?
      - Умереть… Когда-то я заставил тебя понять, что ты можешь стать чем-то большим, чем казалось тебе самому.
      Эндра-ши поклонился, не опуская глаз.
      - Я всегда буду это помнить, наставник… Но нельзя заставить жить.
      "И в самом деле, - подумал Харт, - разве можно заставить жить? Или хотя бы убедить в том, что жизнь не потеряла для тебя смысла? Когда ты ощущаешь свою ущербность… бесполезность… невозможность даже просто вернуться к тому, что ты представлял собой всего один шаг назад. Это крах всего: надежд, мечтаний, устремлений. Это - как смерть… Нет, это - хуже смерти."
      - Ты прав, Зарх, - сказал он спокойно, - не стоит оттягивать неизбежное.

* * *

      Они все так же сидели рядом, как и в тот момент, когда он их оставил.
      - Идём, - сказал Харт. - Оба вставайте и идите за мной.
      Вопросов они не стали задавать. Девушка помогла подняться пареньку и начала его одевать.
      - Ему не понадобится теплая одежда, - бросил Серый. - Здесь недалеко.
      Снаружи их уже ждали два десятка эндра-ши, собравшиеся в импровизированный круг. В основном здесь были младшие ученики, для которых происходящее могло стать полезным уроком; но подошло и несколько учеников постарше, даже Галель заинтересовалась, отложила иголку и влилась в ряды зрителей.
      Харт вышел в центр круга и подождал пока подойдут пленники.
      - Оставь его, - приказал он Вирэль. Девушка смотрела на него как-то испуганно, но решительно и слушаться не торопилась.
      - Оставь, Вэр, - Антри сам мягко отстранился и выпрямился, похоже начиная понимать что творится вокруг.
      Серый, казалось, пребывал в некоторой задумчивости. Он был расслаблен и совершенно спокоен.
      - Скажи мне откровенно, кальир, ты не хочешь жить?
      Этого вопроса паренёк явно не ожидал. Его незрячие глаза расширились было, но тут же превратились в две узкие щелочки.
      - Да, я не хочу жить, Харт. Мне незачем больше…
      - Ант!… - девушка задохнулась эмоциями, сжимая кулаки.
      - Вэр! - жестко оборвал её Антри. - Поверь… так нужно.
      - У нас есть традиция, - Серый холодно улыбнулся. - Мы не казним, но если воин желает смерти, ему дарят смерть. Почётную смерть в бою.
      По его знаку один из молодых учеников, совсем еще мальчишка, подошел к пленнику и вложил ему в руку рукоять эпилеры - легкой и ухватистой, в самый раз для ослабленного тела. Рыжеволосый неуверенно обхватил рукоять пальцами, ощупал, взвесил… и кивнул:
      - Годится.
      "Молодец, - Харт ощутил укол сожаления. - Жаль парня, мог бы выйти знатный боец".
      - Ант, не нужно!… - девушка не бросилась, как можно было ожидать, к кальиру, но закричала отчаянно, надсадно:
      - Серый, ублюдок, он же слепой! Ты убьешь беззащитного!
      - А ведь ты права, - Харт был само хладнокровие. - Быстрая гибель не сделает воину чести.
      Он снял с себя ножны и бросил их в сторону, зная, что ловкие руки не дадут упасть оружию - подхватят. И обратился к другому пареньку, до этого вязавшему корзину.
      - Дай мне прут покрепче.
      На лице Антри при этих словах отразилось недоумение. И даже Вэр замолчала, озадаченная. Харт поймал брошенный прут, пару раз для пробы взмахнул им в воздухе. В меру длинный и упругий - то, что надо.
      - Я… - недоумение на лице Антри сменилось досадой и стыдом; паренек, похоже, решил, что над ним насмехаются. - Я не буду драться.
      - Сомневаешься, что я могу убить тебя этим?
      - Возьми меч.
      Харт неспешно двинулся навстречу кальиру.
      - Значит, ты считаешь, что если мастер убьет тебя простым прутиком, это не даст тебе чести? А как же честь мастера, убивающего тебя, когда ты больше похож на беспомощного младенца?
      - Возьми меч, Харт!
      - Тебе безразлична моя честь, ты думаешь только о себе, кальир. Это неправильно.
      - Возьми!…
      Договорить Антри не смог, прут хлестнул его в живот, сбивая с дыхания. Он отшатнулся, получил второй удар - в грудь, и опрокинулся на спину.
      - Ант! - девушка рванулась к упавшему, но тот угадал её движение и просипел:
      - Стой, Вэр! Не лезь!
      Он медленно поднялся, перехватил поудобнее эпилеру и расставил ноги, прислушиваясь.
      - Нельзя думать только о своей чести, кальир. Ведь это - не обычный бой, это - Поединок Доблести. В этом бою следует дать возможность и противнику сохранить своё достоинство.
      - Убей меня без чести, Серый! Просто убей!
      - Если я не дам чести тебе, мне её от этого тоже будет немного.
      Он намеренно обозначил свое движение и Антри, рубанул на звук, пытаясь отразить удар… Через мгновение прут ужалил его в левый бок, затем - в шею. Паренек зашипел от боли, крутнулся, неловко отмахиваясь мечом, и снова сел в снег, подрубленный хлестким щелчком в правое бедро. Харт бил расчетливо и беспощадно, не калеча, но больно и обидно.
      И все-таки первой не выдержала девушка.
      - Ублюдок! Спиров хвост!
      Она бросилась к тяжело приподнимающемуся Антри и подхватила выпавший из его руки меч. Заслонила его собой.
      - Невелико достоинство - избивать слепца! - Вэр с презрением сплюнула под ноги Харту. - И ты еще себя воином называешь? Трус!
      - Ты снова встаешь против меня с мечом, девочка, - Серый покачал головой. - Где твой разум?
      - Там же, где твоя честь! - огрызнулась та. - Давай, убей меня! Не думай даже, что я во второй раз тебе живой дамся!
      - Что ж, - он опустил прут. - Зарх, дай мне твой платок.
      Из шейного платка эндра-ши вышла хорошая повязка - плотная, совсем не пропускающая света.
      - Так намного лучше. Уж очень Мирра яркая сегодня… Ну, что же ты замолчала, девочка? Что теперь тебе не по вкусу? Я - слеп, а ты видишь, я вооружен только этой палочкой, а у тебя меч. Не медли, у тебя есть шанс утопить свою ненависть в моей крови.
      До его ушей не доносилось ни звука. Даже избитый мальчишка-кальир затаил дыхание. Собравшиеся в круг эндра-ши тоже молчали. Пускай далеко не все ещё понимали смысла урока, который давал им Наставник. Сейчас их дело было - смотреть, слушать и запоминать. У каждого ещё будет время обдумать урок и извлечь из него собственную мудрость. А пока - нужно молчать, смотреть и слушать. Даже если кош-кевор начнет погибать прямо на глазах у своих учеников… уроки не всегда приводят к тому итогу, что задумывал учитель, но мудрость можно получить из любого сосуда, даже из разбитого вдребезги.
      - Что будет с нами, если я убью тебя? - услышал он голос Вирэль, напряженный, но уже куда более спокойный.
      - В Ардах не принято мстить за жизнь, взятую в честном бою. Слышишь, Зарх?
      - Слышу, георт.
      "Зарх, верный и надежный Зарх… Ты всегда понимаешь с полуслова. И ты, как все, хорошо знаешь: из лагеря эндра-ши гости редко уходят туда, откуда пришли."
      Отвлекшись, он едва не пропустил момент атаки - скрипнул снег под чужой ногой и тело само устремилось в нужную сторону, уходя от обнаженной стали. Сталь пела, врезаясь в наполненный холодом и светом воздух - пела тонко, но ясно различимо для слуха, более привычного к такому пению, чем слух иного лантара привычен к звукам любимого тонра. Эта песнь… скрип снега под легкими, но далеко не беззвучными шагами… движение воздуха… Что еще нужно, чтобы даже с закрытыми глазами увидеть, как падает прямо на голову отточенная эпилера?
      Серый быстро шагнул вправо, развернулся в гибком пируэте, которому позавидовал бы любой танцор, и хлестнул прутом себе за спину. Угодил во что-то мягкое, услышал вскрик боли… увернулся от возвратного удара девушки и снова хлестнул…
      Как это нередко случалось с ним, внезапно накатило упоительное чувство наслаждения. Это было наслаждение того рода, с каким художник делает мазок кистью - один единственный, но идеально вписывающийся в общую картину, или с каким стихотворец вплетает в строчку поэмы единственно верное слово… Это было наслаждение творца, создающего шедевр. Непревзойденный… Уникальный… С каждым разом - всё более и более близкий к идеалу…
      Он не позволил наслаждению опьянить сознание, накинул на него узду из воли и хладнокровия… Скрип шагов… движение воздуха… пение стали… Уход, поворот и удар - безошибочный и неотразимый…
      - Подними меч, девочка. Ты слишком сильно его сжимаешь. Похоже, он для тебя легковат. Привыкла к чему-то более тяжёлому?
      Скрип… движение… песня… встречный удар!… вскрик… песня… нырок… удар!… еще удар!…
      - Вставай. Ты слишком медлительна. Кто тебя учил этой стойке? На слух она просто ужасна.
      Скрип… движение… песня… отскок… теперь влево… удар!… крик боли и ярости… песня… движение… вправо… обратный хват… удар!… удар!… удар!…
      - Прости, я не вижу, ты еще жива? Кажется, встала. Продолжим?
      Скрип… движение… А где же песня?
      Он перехватил пальцами тонкое запястье, на миг удивившись силе её руки, дал ей возможность провалиться вперед в своем отчаянном рывке и ещё добавил инерции толчком в спину. А когда она поднялась на ноги, прыгнул навстречу и дважды хлестнул наотмашь.
      - Нет ничего глупее, чем бросаться безоружным на вооружённого. Особенно - если не знаешь как это нужно делать.
      - Хватит! - кальир буквально простонал это, будто не девушку, а его самого только что швырнул наземь измочаленный от жестоких ударов прут. - Не нужно больше! Оставь её! Я… буду есть, ронтова кровь! Я буду… Я всё… всё понял…
      - Всё? - Харт нашел его, не снимая повязки, по звуку голоса. Взял руками за грудки, приподнял и встряхнул. - Ты всё понял? Выходит, у тебя появились ещё желания, кроме жажды смерти, мальчик?
      - Да! - с ненавистью бросил тот. - У меня есть одно желание! Я хочу убить тебя!
      - Очень хорошо, - усмехнулся Серый. Он отпустил Антри и снял повязку со своих глаз. Взглянул на избитую и ошеломлённую девушку, которая всё ещё сидела на снегу.
      - Галель, займёшься этими двумя. Тренировки обычные, как для простых новичков. Они уже не дети, авось выдержат. У девчонки сильные руки, а парень неплохо ориентируется на слух, хотя и не хочет себе в этом признаться. Остальное - на твоё усмотрение. Всё поняла?
      - Вполне, - Галель с демонстративным презрением оглядела вверенных её "заботам" пленников. - И за что ты меня так ненавидишь, Небо?
      - На что мы тебе?! - крикнула Вирэль в спину удаляющемуся Харту. Тот не замедлил шага, ему уже до чертиков надоел этот ясный, дышащий весной день. Однако, уже в доме вопрос девчонки повторил Зарх:
      - И то верно, на кой они тебе сдались?
      - Не на кой не сдались, - Серый с деланным равнодушием пожал плечами. - Они мне не больно-то нужны. Нужен другой. Тот, кто придёт за ними… рано или поздно.

Глава седьмая

      Дни проносились точно в угаре. Они словно превратились в ураган, гонимый воздушными потоками. Мчались от деревни к деревне, от посёлка к посёлку. Во время редких привалов едва успевали перевести дух… и снова начиналась дикая гонка за невероятной, сумасшедшей целью.
      Всей ватагой в селение не въезжали, чтобы зря не баламутить жителей, обычно ехали сам Эрхал, Крайт и иногда - кто-нибудь еще. Редкая деревня не имела своей таверны или постоялого двора, туда обычно и направлялись.
      В деревенских "едальнях" времени проводили немного, ровно столько чтобы неспешно подкрепиться парой кусков свежей лепёшки и выпить кувшин горячего отвара травы-серебрянки. Хмельным Эрхал баловаться запретил, к тому же всячески старался не привлекать к себе лишнего внимания. Просто сидел, потягивал сладкий отвар и смотрел по сторонам, изредка указывая Крайту на кого-нибудь из посетителей: "Этот". Тогда Крайт подходил к выбранному и зазывал его за стол шаваша - поговорить.
      Речь Эрхала обычно сводилась к десятку фраз, коротких и хлестких как удары бича. Крайт недоумевал: вроде ничего особенного и не говорил вожак, а только его слова никогда не пропадали впустую. Банальный, набивший оскомину призыв "бить пятнистых" неизменно вызывал горячий отклик у очередного мирного землепашца или проезжего путника. Отбирал их Эрхал по одному ему ведомым признакам, иногда скользя взглядом мимо плечистого, крепко сложённого парня и указывая на сидящего в дальнем углу сутулого заморыша: "Этот". Не ошибался он почти никогда. Из десятка отказывался один, и тот уходил от стола ватажников, оглядываясь со стыдливым смущением в глазах: "рад бы, да никак не могу… дети… жена… хозяйство…". Таких Эрхал никогда не уговаривал и не пытался удержать.
      Подобный способ вербовки был Крайту знаком, но никогда прежде он не видел, чтобы вербовали с такой быстротой и лёгкостью, с какой это проделывал Эрхал. Из каждой, даже из самой захудалой деревушки, они неизменно увозили двух-трёх свежеиспечённых бойцов.
      За пять дней их ватага выросла втрое. Во время коротких передышек в бесконечной гонке по лесам Крайт с изумлением разглядывал пеструю компанию из почти четырех десятков мужчин и женщин разных возрастов. У них было мало оружия, спиров едва хватало одного на двоих, но главное - недоставало провизии.
      Вечером восьмого дня на очередном привале к Эрхалу подошел Альх. Обычную его ироничную усмешку сменило угрюмое выражение лица.
      - Нужна еда, - сказал он довольно сухо, - и нужен отдых. Фэйюры едва держатся в седлах. Ты, наверное, железный, но другие - нет.
      Эрхал, против ожидания, спорить не стал.
      - Ты прав. Утром отойдем глубже в лес и встанем дня на три. Заодно охотой займемся…
      - Одной охоты мало. Нужна мука и крупа, нужны приправы. Спиров тоже кормить уже нечем. Если не хотим питаться одним мясом, нужно сделать вылазку или найти ещё какой-нибудь способ…
      Эрхал понял намёк правильно, он нахмурился и отрицательно покачал головой:
      - Грабежа не будет, а с фарсахарами тягаться рано. Купим всё, что нужно, в поселках.
      - Серебришко стоило бы приберечь, - буркнул недовольно Альх, - впрочем, ты - шаваш…
      Он уже повернулся чтобы уйти, но Эрхал остановил его.
      - Цирхи ещё будут. Но ты мне всё не доверяешь.
      - Одной красивой сказочки маловато для моего доверия, - ворчливо отозвался кальир. - Мне нужно дело почувствовать, тогда я, может, и поверю до конца. Большую ватагу собрать - это ещё не подвиг. Ты докажи сперва, что управиться с ней сумеешь.
      - Доказательства будут, - пообещал Эрхал, - скоро получишь сполна.
      Крайт, присутствовавший при разговоре, никак не мог даже предположить, что испытание предстоит шавашу и впрямь более чем скоро. Скорее всего, не знал этого и сам Эрхал. Просто так распорядилась Тши-Хат, неравнодушная к ярким судьбам.

* * *

      Утром ватага, вопреки обыкновению, двинулась не к дороге, а прочь от неё. За ночь заметно потеплело и пошёл густой снег. С одной стороны, снегопад надёжно прятал все следы, с другой - он сильно замедлял движение, и Эрхал, упорно старавшийся отдалиться от тракта на безопасное расстояние, объявил остановку уже за полдень. К этому времени все успели порядком устать, особенно измучились спиры, для которых труднопроходимые лесные чащи были сущим наказанием.
      Для стоянки выбрали большую и ровную поляну, прятавшуюся в самой глубине глухой чащобы. Временный лагерь организовали быстро - даже для бывших горожан за последние дни это стало делом привычным. Особенно расслабляться Эрхал ватажникам не позволил, едва лишь те немного утолили голод, он и Крайт приступили к делу: быстро собрали три отряда добытчиков для похода в три намеченные для этого поселка, расположенные неподалёку. В каждом отряде оказалось трое всадников, плюс - два вьючных спира из тех, что были покрепче и повыносливее. На это дело Эрхал подобрал исключительно местных парней из бывших охотников и следопытов, а один решил возглавить сам.
      - Я нездешний, - согласился он, когда Крайт сунулся было с возражениями, - но я не заплутаю.
      Крайт вспомнил с какой уверенностью шаваш вел их до сих пор и вынужден был признать его правоту. Имевшееся в наличии серебро Эрхал разделил поровну на три части и раздал старшим добытчиков.
      - Цирхи беречь, но не в ущерб делу, - напутствовал он их. - Тратьте хоть подчистую, только мешки набейте под завязку. С местными не ссорьтесь, лишнего не болтайте. Ясно?
      - Ясно, - ответил за всех Вурт, вызвавшийся вести один из отрядов, чему Крайт втайне был только рад.
      - Тогда всем отдыхать, - приказал Эрхал, - а на рассвете - в путь. Не позднее завтрашнего вечера все должны вернуться в лагерь.
      Что будет, если какой-то из отрядов не вернётся, шаваш уточнять не стал. Всем было ясно без лишних слов: потому и три отряда, чтобы наверняка раздобыть припас, а если уж кому не повезет… Жалобы неудачников пусть Тши-Хат выслушивает, коли захочет.
      Перед сном Крайт, само собой, получил свою собственную долю указаний.
      - Останешься за старшего, - сказал ему Эрхал. - Без дела сидеть не будешь, выставишь вокруг лагеря дозорных, а с остальными устроите охоту. Зверь и птица здесь должны быть в избытке. Мы на мясо серебра тратить не станем, его и самим раздобыть можно.
      - Справимся, - заверил шаваша Крайт, - ты только возвращайся поскорее.

* * *

      Наутро, как и планировал Эрхал, добытчики собрались, оседлали большую часть имевшихся у ватаги спиров и все вместе выехали из лагеря, намереваясь разделиться чуть погодя.
      Крайт не стал долго залеживаться, намереваясь сполна оправдать доверие своего нового "вышника". Несмотря на отлучку Эрхала, он чувствовал себя вполне уверенно в качестве альваша. Вечно придирающийся и недобро косящийся Вурт тоже отсутствовал, а из оставшихся только Альх, успевший завоевать в ватаге немалый авторитет, мог бы оспорить его право командовать. Кальир, однако, смотрел насмешливо, но без возражений выполнял все приказы Крайта, за что тот ему был очень признателен.
      Организовать охоту оказалось несложно - большинство ватажников сочло это неплохим развлечением после нескольких дней, проведенных в седле. Луков тоже хватало, равно как и умеющих с ними обращаться. Развиднелось, Мирра заиграла на свежем снеге мириадами ярких бликов. Ясная погода и легкий морозец - для охоты лучше и не придумаешь. Пошли все, включая женщин, которых в ватаге теперь было четверо. У костров остались только двое караульных и еще пятерых Крайт выставил на расстоянии двух сотен шагов вокруг стоянки.
      К полудню в лагерь уже вовсю тащили добычу: в основном всякую мелочёвку вроде нарлов и суйков, зато в таких количествах, что скоро Крайт начал сомневаться, сумеют ли они всю это добро освежевать и разделать даже за сутки. Когда к костру принесли двух упитанных арагов, он распорядился заканчивать охоту. А вскоре вернулся и первый из отрядов.
      Хозяйка Дорог явно благоволила к ним - все спиры были нагружены объемистыми тюками. В селение, куда приехали добытчики, накануне завернул торговый караван и купить удалось немало: пять больших мешков с мукой, девять мешков фуража, разнообразные приправы для Альха и две объемистых фляги отличнейшего бьяни осеннего настоя. Кроме того, старший отряда проявил редкую изворотливость, сторговав у купца за пустяковую сумму три сотни железных наконечников для стрел. Парня этого звали Фер-Сабар, он сам был из разорившихся торговцев и Эрхал, несомненно, поступил мудро, определив его старшим в третий из отрядов.
      Сам шаваш подъехал немногим позже. Заметно повеселевшие ватажники приветствовали его громко и радостно, а вид сгружаемых со спиров новых мешков с провизией еще больше поднял их настроение. Альх предложил опробовать привезенное бьяни, Эрхал не возражал, только попросил (именно попросил, а не потребовал) дождаться возвращения третьего отряда…

* * *

      Под вечер Седобородый вытряхнул над лесом мешок снежной муки со своей горной мельницы - мелкая, но густая пороша будто и не падала вовсе, а висела между деревьями, медленно оседая вниз, как оседает муть во взбаламученном илистом водоёме. Эрхал велел караульным вернуться к кострам - лагерь в этой мгле можно было найти только случайно, а если бы такая случайность и произошла, то проку от сторожей все равно вышло бы немного: уже в пяти шагах разглядеть что-либо не представлялось возможным.
      От былого веселья не осталось и следа. Ватажники жались к огню, косились тревожно на вожака и негромко перешептывались между собой. Сам Эрхал поначалу прохаживался в стороне от костров, мрачный, словно небо над его головой, а теперь просто стоял, всматриваясь в густеющую мглу. Снег ложился на его фигуру, постепенно стирая ее очертания. Шаваш будто решил превратиться в сугроб, один среди многих других.
      - Поговори с ним, - бросил Свеорх Альху.
      - Почему я? - удивился тот и кивнул в сторону Крайта. - Это его дело, пусть он и говорит.
      Крайт молча поднялся. Спорить было бесполезно, Альх прав - это дело "ближника" говорить с вожаком от имени всей ватаги. Нарочито неспешно Крайт подошел к Эрхалу и встал у него за спиной, чувствуя, что три с лишним десятка взглядов жгут ему спину. Эрхал на его шаги не обернулся, хотя наверняка услышал.
      - Они не вернутся, - начал Крайт.
      Ответа не последовало. Вздохнув поглубже, он продолжил:
      - Если парней захватили, они могут привести "пятнистых" сюда.
      Молчание.
      - Нужно что-то делать. Ждать до утра опасно… георт.
      Эрхал обернулся. Его лицо пряталось в тени капюшона, только глаза сверкали, отражая пламя костров.
      - Сколько у нас спиров?
      Вопрос озадачил Крайта. Шаваш наверняка должен был помнить и сам, ведь животных теперь осталось совсем немного. Тем не менее, ответил он быстро.
      - Двадцать три.
      Эрхал немного помолчал, что-то прикидывая, потом сказал негромко:
      - Хватит десяти.
      - Хватит - для чего? - не понял Крайт, но шаваш уже прошел мимо него, направляясь к ждущим ватажникам.
      - Кто-нибудь знает, как называется то селение? - спросил Эрхал, обращаясь к притихшим фэйюрам.
      - Кирст, - отозвался кто-то.
      - Кирст, - повторил Эрхал, будто пробуя на вкус название деревни. - Я собираюсь поехать туда и узнать о судьбе Вурта и остальных. Мне нужно десять добровольцев.
      Вот уж такого никто не ожидал. После всех мер предосторожности, которые он принимал до сих пор - и такое…
      - Разумно ли? - Альх, как обычно, первым высказал вслух то, о чем думали все. - Ты не знаешь с кем столкнешься там. Что, если тебя уже ждут?
      - Поэтому мне нужны не все. Если там небольшой отряд, хватит и десятка. Если большой - тихо уйдём. Если засада, попадемся только мы.
      - Хорошо, но зачем рисковать? Парни знали, на что шли. Ты ведь сам не хотел выдавать себя до срока, так не лучше ли будет просто уйти?
      - Я все равно пойду, - отрезал Эрхал, - либо с десятком добровольцев, либо один.
      - Ладно, - Альх ухмыльнулся. - Тогда я буду первым.
      - Ты останешься, - возразил кальиру шаваш. - Позаботишься о… ватаге до моего возвращения.
      - О ватаге найдётся кому позаботиться. А моя помощь тебе пригодится. Ну, парни, кто ещё с нами?
      Ватажники сразу зашумели. Пусть опасное, но вполне определённое дело было для них куда лучше неопределённого ожидания. Желающих поэтому оказалось много, сказать вернее - участвовать пожелали все.
      - Бросим жребий? - предложил Альх.
      Эрхал отрицательно покачал головой:
      - Неплохой шанс оставить здесь тебя и Крайта, но - нет. Я сам выберу кого взять.
      Крайт вздрогнул, услышав эти слова. Он понял, что уж его-то Эрхал оставлять не собирается. Странное дело - всегда, вроде, не по нутру Крайту был напрасный риск, а только на сей раз привычного разочарования он не почувствовал. Наоборот - его охватило какое-то радостное возбуждение и предвкушение скорой заварушки. Прислушавшись к себе, он с удивлением понял: за Эрхалом готов отправиться хоть в Бездну Шарвала, если тому, конечно, вздумается его позвать.
      - Пойдут Луск и Свеорх. Нерб… ты тоже. Ашер. Тирван…
      - Меня возьмите, - неожиданно попросила Фрая. - Вижу, женщин ты оставить хочешь. Камиру - и верно, оставь, а меня возьми.
      Эрхал, похоже, заколебался.
      "Позволит", - подумал Крайт, но Эрхал отказал:
      - Нет, Фрая. Не сейчас. И не проси. Ты пойдешь, ты, и вы двое…
      Собирались быстро, но без большой спешки. Основательно собирались. Спиров выбрали самых лучших, а уж вооружились так серьёзно, как только могли: взяли с собой все семь имеющихся у ватаги самострелов, а поверх одежды нацепили кольчуги и шлемы. Все, кроме Эрхала. Он ничего одевать не стал, а на вопрос Крайта ответил:
      - Стрелу в упор кольчуга не остановит, а мечом меня еще достать надо.

* * *

      Так же как утром ясная погода способствовала удачной охоте, так теперь снегопад и ночная мгла помогали Эрхалу и его воинам в их теперешнем предприятии. На опушке леса ветер вволю гонял поземку, завывая от удовольствия. В мутной пелене снегопада близкий посёлок виделся горстью размытых световых пятен. Перекрывая вой метели, издалека звучали чьи-то весёлые голоса.