Сны чужие

Наездника же было не узнать - он неуловимо и в то же время совершенно преобразился. Его и "тщедушным"-то называть язык более не поворачивался. Фигура распрямилась, плечи расправились и будто бы даже шире стали, из взгляда исчезли обреченность и пустота - глаза блестели холодно, но живо. Левая рука прижимала к седлу ножны с узким прямым мечом, похоже - сэй-горским зиммаром.
      Победитель Ураз-Таша смотрел на освобожденных пленников и хмурился. На него тоже смотрели, не решаясь обращаться. "Вот так и рождаются легенды", - понял Крайт. А он-то, дурень, не верил раньше витарам, которые ватажники любят попеть у ночных костров. Думал, героев не существует на самом деле.
      "Впредь буду почтительнее к старым песенникам", - решил Крайт и неожиданно подумал: стоит этому барску сейчас поманить за собой, посулить звонких цирхов и бесшабашной жизни - большинство из спасенных им с готовностью побежит следом. Он сам, к примеру, был бы очень даже не прочь примкнуть к ватаге, главой которой станет этот… хэд во плоти.
      "Легенда" его не разочаровала, послушно открыла рот и посулила… вот только совсем не того, чего ждал Крайт:
      - Уговаривать никого не буду, - заявила хмурая "легенда". - Богатств не обещаю. Спокойной жизни - тоже. Зато можете найти быструю смерть в бою и справедливое воздаяние вашим врагам.
      После этой тирады барск словно потерял интерес ко всем, кто смотрел в его сторону. Он вытащил из ножен трофейный клинок и уставился на него со странной мечтательностью во взгляде, будто смазливой девицей любуясь.
      "И кто же теперь с ним пойдет?" - изумился Крайт выходке своего спасителя.
      По его мнению таких дураков должно было набраться немного. Однако он, похоже, ошибался - бывшие пленники неуверенно переглядывались, но расходиться не спешили. Крайт ждал, ему было любопытно. Первым решился прояснить дело долговязый кальир по имени Смух, давний приятель Крайта из ватаги ныне покойного Гувора Беды.
      - Эй! - крикнул Смух. - Я что-то не понял насчет серебришка. Ты, приятель, ватагу собираешь, или как?
      - Или, - буркнул Тщедушный, плавно вгоняя зиммар обратно в ножны.
      - Раз "или", то мы дальше своей дорожкой, - Смух всегда знал, чего ему нужно на этом свете и чего следует избегать. - Глаз, Крайт, пошли отсюда.
      Юки, поколебавшись, двинулся вслед за приятелем к привязанным у потухшего костра спирам. Крайт, однако, не спешил принимать решение. Во-первых, Смух для него никогда не был авторитетом и бежать по одному его слову куда бы то ни было он не собирался. Во-вторых, ему в странном предложении странного барска все же виделась определенная выгода. По крайней мере, выжить с Тщедушным наверняка будет проще, чем с остатками прежней ватаги, особенно если учесть, что теперь, после убийства одиннадцати фарсахаров, на уцелевших беглецов наверняка начнется охота. И в третьих… кто-то мог бы посчитать это глупым, но Крайт испытывал чувство признательности к тому, кто спас его от меча Ураз-Таша. Чувствовать себя должником он не любил, но вполне способен был примириться с этим неприятным чувством, если бы не весомое дополнение из "во-первых" и "во-вторых".
      Имелась, впрочем, и четвертая причина остаться: большинство бывших пленников, похоже, разделяли сомнения Крайта. Недоставало лишь маленького толчка чтобы подтолкнуть их выбор в ту или иную сторону.
      - Я с тобой! - Крайт выкрикнул это достаточно громко, чтобы слышали все, и даже помахал рукой для убедительности. - Урд с ним, с серебришком! Небось, вместе не пропадем!
      - Гляди, пожалеешь, - прошипел, обернувшись, Смух, но Крайт не счел нужным даже оборачиваться. Смух - неудачник и дурак, у него соображения не хватит разглядеть выгоду, даже если она окажется у него прямо перед носом. Пусть себе злится. Юки, конечно, мог бы и остаться, но… пора бы парню начинать жить своим умом, чай не сопливый малолетка уже. Раз увязался за Смухом, значит ума этого в голове негусто.
      - Я с тобой, - повторил Крайт, подойдя к тому, кого уже считал своим новым шавашем. Тот посмотрел на него сверху вниз и молча кивнул: то ли признал давешнего знакомца, то ли согласился с его выбором. Так или иначе, но этот жест ободрил Крайта, вдохновив на следующий шаг. Повернувшись лицом к все еще сомневающимся барскам и кальирам, он обвел их нарочито насмешливым взглядом.
      - Что вы тут раздумываете, парни? Собираетесь остаться и дохнуть в этих клятых лесах поодиночке? Или будете сидеть здесь и ворочать мозгами, пока не примчатся другие фарсахары? Уж они-то будут радешеньки вас здесь застать!
      - Я и не раздумываю вовсе, - хрипло отозвался кальир лет сорока, - я жду. За спасение тебе, достойный георт, большая моя благодарственность. Я с тобой могу хоть в горы к ронтам пойти. Только скажи: чего дальше делать-то?
      Кальир был тощий, изможденный, с всклоченными волосами, но в глазах полыхал шальной огонек, а губы нет-нет, да кривились чуть заметной хитроватой усмешкой. Шустряк успел уже натянуть поверх оставшегося от одежды живописного рванья куртку убитого конвоира и прицепить пояс с ножнами; по всему видать - парень не промах, а такие Крайту нравились, он и сам считал себя хватом.
      Слова тощего были поддержаны нестройным хором одобрительных голосов:
      - Верно говоришь, Альх!
      - Мы, может, и с тобой, георт, коли скажешь что делать!
      - Вместе - оно и впрямь вернее, только куда вместе-то?!
      Всадник поднял руку и гул восклицаний сразу поутих - верный признак того, что бывшие пленники согласились с его старшинством (во всяком случае - пока).
      - Если решили со мной, тогда забирайте все - оружие, припасы, одежду… все. После - уходим. Куда - скажу после.
      Убраться отсюда быстро и подальше - с таким решением Крайт был всецело согласен. Вот только чтобы сделать это требовались ездовые спиры, коих явно не хватало на всех. Тем паче, что Смух и Юки, пока остальные избавлялись от последних сомнений, успели добраться до привязанных животных. Еще немного - и спиров, без того немногочисленных, станет на два меньше. Следовало бы что-то предпринять…
      Крайт уже собрался было обратить внимание своего нового вожака на возникшее затруднение, но не успел. Стоящий перед ним сутуловатый и коренастый барск вдруг отшатнулся назад, кто-то другой испуганно охнул и в тот же миг что-то свистнуло над его головой, пронеслось над поляной и с треском ударилось в дерево над самой макушкой у Смуха. Тот даже присел от неожиданности, затем медленно повернул голову и уставился на кинжал, стальным червем-кровососом впившийся в древесную кору.
      Над поляной повисла тишина. Какое-то мгновение Смух смотрел на торчащий в дереве кинжал, Юки - на кинжал и на приятеля, которому этот кусок стали едва не проткнул голову, а Крайт и прочие - на кинжал и на двух неудачников, застывших рядом с десятком привязанных спиров. Потом все начали переводить взгляды на Тщедушного. Тот сидел на фыркающем Джире, а его правая рука обнимала цевье заряженного самострела. Он вроде как и не целился в Смуха, но вряд ли кто из бывших пленников сомневался: захочет всадить тому бельт прямо между глаз - непременно всадит.
      - Животные мои, - холодно заметил Тщедушный.
      - Ах, ты… - Смух осекся на полуслове - даже его бестолковой голове было ясно: они вдвоем с Юки не справятся и с одним Тщедушным, не говоря уж обо всех.
      - Отдай нам хоть одного, - промямлил он, гася злость в глазах, - иначе нам не выбраться.
      - Животные мои, - повторил Тщедушный. - Хотите - присоединяйтесь, нет - идите своими ногами. До ближайшей деревни недалеко - станов пятнадцать, если по дороге.
      Смух скрипнул зубами и пошел прочь, увязая в снегу. Юки побрел следом, постоянно оглядываясь, но так и не решившись оставить приятеля.
      - Поторапливайтесь, - бросил барск, опуская самострел, - отставших ждать не буду.
      Это верно - в ватаге первым делом нужно показать силу, иначе власть твоя не продлится и дня. Крайт с уважением посмотрел на вожака и мысленно поблагодарил собственную прозорливость. Топал бы сейчас на своих двоих вместе с бывшими дружками… Эх, удача ты ватажная - тонкий ледок! Спасибо, славная Тши-Хат, что удостоила вниманием скромного вольпа.
      - Имя, - голос Тщедушного заставил Крайта вздрогнуть и обернуться. Барск наклонился в седле, темная бирюза в его глазах мерцала интересом.
      - Как твое имя?
      - Крайт, достойный… георт.
      Последнее слово вырвалось само собой. Вроде бы и не хотел Крайт произносить его, а только выговорил и удивился себе: никого в жизни "геортом" не величал, а тут - на тебе… Было, видать, что-то в облике странного барска, в его лице, в его глазах. Что-то такое… эдакое… Не то внутренняя сила, не то властность (до сих пор неизвестно где прятавшиеся), не то сразу все вместе. Теперь-то Крайт хорошо видел: ушли из бирюзового взгляда пустота и обреченность, тот, кого он мысленно величал Тщедушным, смотрел на мир жестко и холодно. С превосходством смотрел и с суровым недовольством, как вернувшийся после долгой отлучки хозяин.
      Крайт поежился, ему стало не по себе. А лицо шаваша, между тем, исказила недовольная гримаса.
      - Не говори мне "георт", не люблю. Называй просто…
      Барск задумался на мгновение, потом слабо усмехнулся и закончил:
      - …Эрхал. Я не забываю добра, Крайт. Когда-нибудь тот кусок мяса вернется к тебе ответной услугой. Попомни.
      Крайт запомнил. Пока выбирал себе спира и потрошил притороченный у седла тюк в поисках теплой одежды (очень уж не хотелось натягивать снятую с трупа, промокшую от крови), все повторял про себя выбранное прозвище (навряд ли настоящее имя) своего нового шаваша. Эрхал… Эрхал… Отчего-то казалось, будто слово это отдает могильным холодом.

Глава третья

      Странный город Фельтонг: Хотя, нет, даже не странный. Скверный. А если сказать совсем уж по-простому: дрянь городишко. Две сотни домов по два-три этажа высотой в северной его части жмутся вплотную к серой массивной скале. На скале - небольшой форт, что-то вроде приземистого бастиона с узкими прорезями бойниц, куда при необходимости может втиснуться до полутора сотен гарнизонных солдат. Основные стены города далеки от идеала, но, впрочем, вполне пригодны для обороны. Башни так очень даже ничего - массивные, капитальные. Опять же, имеется и ров, а из-за скалы круговой штурм невозможен в принципе. Пара тысяч воинов даже на этой старой стене смогли бы высидеть достаточно долго, чтобы атакующие вдосталь умылись кровью.
      Однако же, не высидели. Ибо и не пытались. Городской совет во главе с наместником предпочел битве переговоры. И в итоге Фельтонг оборонять не стали, открыли ворота и признали власть северного хорла в обмен на гарантии неприкосновенности жителей. Гарантии оные были даны. И даже строго соблюдались. И, надо признать, что городские власти приняли мудрое решение. Ведь отбиться у гарнизона шансов не было. Наместник и остальные из Совета спасли сотни вверенных их заботам жизней, защитили Фельтонг от гарантированного разорения, а многих мирных фэйюров - от насилия и гибели. Горожане же, проникшись речами избранных предводителей, не стали роптать, смирились и неохотно, но без лишних препирательств сложили оружие. Они поступились гордостью ради жизни, достоинством - ради благополучия… дрянь, в общем, городишко, Фельтонг этот.
      Харт знал, что не прав в своих мыслях. Он знал это твердо, поскольку даже лучше наместника Барт-Рурша, этого маленького, плотного, донельзя угрюмого и подавленного кальира понимал, чем бы обернулась для города попытка сопротивления. Благо, довелось побывать в Усарге спустя сутки после последнего, удачного штурма. На слабость нервов ему жаловаться не приходилось но сотни трупов, что целыми возами вывозили из цитадели к старой каменоломне, впечатлить могли кого угодно. В Усарге он не задержался, нужно было срочно догонять Бьер-одра, пожелавшего лично принять участие в осаде столицы Бракаля. В спину неслись стоны раненых, солдатская брань и отчаянные женские крики…
      Зато под стенами Усарги, отбившей четыре штурма и сломленной лишь пятым, осталось почти семь тысяч солдат северной армии. Фельтонг, конечно, куда меньше и куда хуже защищен, и все же при желании…
      - Почему вы не стали защищать город?
      Барт-Рурш, отчаянно пытавшийся не отставать от широко шагавшего сарбаха, болезненно поморщился.
      - Кем защищать-то, георт? Ополчение и большая часть гарнизона еще загодя ушли из города. Кто к Отагону, кто к Тинтре. До подхода вашей армии никто из ушедших не вернулся. На стену разве что стариков, да женщин выставлять впору было. Полагаешь, сэй-горы ваши их пощадили бы?
      - Никак дерзишь, достойный, - Харт взглянул на наместника с некоторым интересом, но тон его был по-прежнему холоден.
      Барт-Рурш подвигал губами, не поднимая глаз, будто сосредоточенно пережевывал что-то малосъедобное. Потом заметил глухо:
      - Я в твоей воле, георт. Ты ныне победитель. А только кому, как не тебе лучше знать кого вы на нашу исконную землю привели с нами воевать.
      - Не я тебя побеждал, - отрезал Серый, - и не "мои" сэй-горы. Ты сам себя победил.
      На это ему Барт-Рурш не ответил, лишь сердито засопел и снова опустил голову, глядя себе под ноги.
      Все улочки в Фельтонге, кроме разве что пары центральных, были узкими, тесными - на них едва-едва могли разминуться повозка и всадник. Наверное, в обычное время здесь приходилось являть чудеса ловкости, чтобы каждый миг не стукаться локтями друг с другом, но сейчас город притих и опустел. Жители сидели по домам, редкие прохожие спешили скорее прошмыгнуть мимо, избегая встреч с патрулями размещенного в крепости гарнизона захватчиков. Один из таких патрулей посторонился, пропуская Харта и его спутника. Трое солдат с двухцветными серо-голубыми плащами на плечах дружно вытянулись "в струнку". Впрочем, сделали они это явно нехотя, будто одолжение сарбаху делали. Пришельцы из Пустошей с охотой слушали только собственное начальство. В своем отряде Харт когда-то сумел заставить приданных ему "черных" лучников слушаться себя с полуслова, но части занявшие Фельтонг ему были незнакомы и формально подчинялись только меот-кортэгу Каэр-Хиззу.
      Правда, у Серого были здесь и свои воины - полсотни "младших учеников" из подчиненного ему одному Корпуса. Название это недавно созданному подразделению дал сам Харт, прекрасно осознавая, что если оно в Долине кого и озадачит, то разве что кого-нибудь из эрхадов. Появление мальчишки уверило его, что предпринятые в свое время тайные поиски подобных себе закончились ничем вовсе не по причине собственной уникальности. Подумав, он пришел к выводу, что эрхада должно быть непросто выявить среди обычных фэйюров, если сам эрхад твердо намерен не проявлять перед другими своей сущности. А вот как выманить "дважды живущих", заставить их выйти из тени? Всем вопросам вопрос…
      Корпус он строил на основе иерархии, быта и методов тренировок, принятых в Ардах. Брать приходилось не детей, а уже вполне взрослых добровольцев из верных хорлу отрядов. Сам ард Теней еще летом пополнился сотнями мальчишек и девчонок, но Бьер-Рику уже сейчас требовалась боеспособная группа и приходилось спешно возводить новое здание в надежде, что его выдержит старый фундамент. Нужно было создать что-то среднее между военно-религиозным орденом и группой современного земного спецназа. В добровольцах недостатка не ощущалось, и все же Харт отбирал бойцов со всей возможной тщательностью. Брал самых молодых, физически крепких, с умами, наименее "захламленными" традиционной моралью и обычаями предков.
      Сейчас пятьдесят воинов из первого набора дожидались его в форте на скале. Две недели назад он прислал их сюда для охраны пленных, оказавшихся в его руках после тинтрийской бойни. Стражу пришлось сменить после того, как двое "беспомощных узников" убили охранника сэй-гора и искалечили еще троих, пытавшихся помешать их бегству. Беглецами были эндра-ши и лишь не зажившие еще до конца раны помешали им скрыться. Загнанные на стену форта, они отбивались с упорством, изумившим всех, кроме, разве что, других отпрысков Темных Ардов. Понимая, что шансов на спасение у них нет, они хотели погибнуть в бою, а их пытались взять живыми, даже принесли на стену сети… и тогда один из пленников просто прыгнул вниз - за зубцы бастиона. Второго сумели схватить, но парень все же исхитрился подставить в схватке грудь под чужую сталь и ушел к Хабар-Калазу на другой день, несмотря на то, что узнавший о происшествии Харт велел привести раненому лучшего городского целителя.
      Быть может, все-таки не стоило тянуть с этим… разговором? Серый поморщился, едва не произнеся мысленно "допрос". Он - не Кул-Березг, не Черный Дознователь, это не его обязанность - любыми средствами вырывать признания и добывать ценные сведения. Но при всем при том, в данном случае переложить задачу не на кого. Не может он отдать этих пленников Дознавателям. Это его , Харта дело, а не "умельцев" Кула.
      - Сюда, здесь короче, - коротышка-наместник уверенно свернул в какой-то темный и узкий проулок. Серый, до того побывавший в Фельтонге лишь один единственный раз, доверился своему проводнику.
      Собственно, Барт-Рурш был ему нужен не как проводник - уж для такой цели куда лучше бы подошел худенький но шустрый мальчишка, выполнявший при наместнике нечто вроде секретарской обязанности. Однако, пришлось тащить с собой этого маленького крепыша - из двадцати трех пленных семнадцать были бракальцами и Харт собирался отпустить их под личное поручительство городского главы.
      Еще несколько поворотов в уже начинающем казаться бесконечным лабиринте улочек, и они внезапно вышли прямо к стене. Гранитный монолит отвесно поднимался вверх, а там - как мнилось глазу, где-то на полпути к низко висящим снеговым тучам - угрожающе нависал над головой хмурый бастион. Чуть поодаль скучали возле корзины подъемника двое солдат. Это уже были не сэй-горы - молодые парни сразу подобрались, едва завидев Серого и слаженно поклонились - коротко, но со всей почтительностью.
      - Где Скамр? - спросил он без лишних предисловий.
      - Наверху, георт, - отозвался один из охранников, - ожидает с самого утра.
      Харт молча забрался в корзину и сунул руку в страховочную ременную петлю. Подъемник не отличался ни комфортом, ни надежностью. Блоки высоко над головой заскрипели столь надсадно, что даже ему стало малость не по себе. От падения с высоты в добрых семьдесят метров не спасут ни идеально тренированные мышцы, ни особая техника "мягких прыжков". Больше всего Серый не любил ощущать собственную беспомощность. Он привык всегда держать ситуацию под контролем, привык чувствовать туз в рукаве. Поэтому Харт мысленно вздохнул с облегчением, когда его ноги ступили на надежную каменную площадку бастиона.
      Здесь сарбаха встречал целый почетный караул из семи бойцов Корпуса и лично Скамра - командира размещенной в форте полусотни. Было парню всего лишь двадцать шесть лет, но молодец отличался смекалкой и расчетливой жесткостью в принятии решений, за что Харт и выделил его среди прочих, доверив охрану пленных. А вот Зарх, которого он послал сюда сразу по прибытии в город, выйти не удосужился… Серый едва заметно усмехнулся. Он погнал их на рассвете в путь без завтрака и можно было догадаться, где именно в данный момент пребывает эндра-ши.
      - С прибытием, георт.
      Харт проводил взглядом корзину, опускающуюся за Барт-Руршем. Приличия требовали чтобы он дождался наместника здесь, на площадке, но, если подумать, стоило послать условности к черту… или же в Яму. Серому было глубоко плевать, станет ли скрипеть зубами Барт-Рурш, обнаружив такое вопиющее неуважение к своей персоне со стороны сарбаха.
      - Когда бракалец поднимется, проводите его вниз, - распорядился он, обращаясь к солдатам, и кивнул Скамру: - Идём.
      Они в сопровождении двух охранников спустились во внутренние переходы форта. Построенный как последний оплот защитников города на случай осады, за все время своего существования бастион ни разу не использовался по назначению. Вот уже больше века укрепления на скале использовались для содержания под стражей самых матерых преступников, выловленных в самом Фельтонге и по окрестным лесам, да предгорьям - убийц, насильников, главарей разбойных ватаг. В самые смутные годы таких здесь собиралось единовременно не больше дюжины. Сейчас воры и грабители были изгнаны из недр крепостицы, парочке самых видных показательно отрубили руки на рыночной площади, более "безобидных" попросту отпустили на все четыре стороны. "Не до вас", мол. Их место заняли привезенные из Тинтры пленники, большинство из которых были к тому же ранены в бою. Тюрьма превратилась на некоторое время в некое подобие госпиталя, но по мере выздоровления узников, снова обрела свой привычный вид.
      "Атмосферка та ещё, - думал Харт, идя следом за обогнавшим его старшиной. - Типичная тюряга, как по шаблону из земных фильмов о средневековье - мрачная, холодная…" Шаги гулко разносились по каменным коридорам, на стенах дрожали отсветы тусклых масляных светильников. Если бы не ощущение полной адекватности происходящего, он бы, возможно, позволил себе рассмеяться вслух. То-то бы удивились сопровождающие.
      - Зарх… - старшина замялся, - он сейчас в трапезной, и…
      - Пусть отдохнет, - бросил Харт, - а мы займемся делом. Нужно разобраться с бракальцами и передать их наместнику. Под его личное ручательство.
      - Три дня назад в городе был меот-кортэг Фри-Браш.
      - Вот как… он беспокоил тебя?
      - Ему понадобилось увидеть одного из пленных.
      - И я догадываюсь - кого, - пробормотал Харт, в душе которого с неожиданной силой всколыхнулась иррациональная яростная злость.
      - Ему нужна была девчонка.
      На смену злости пришло удивление, в свою очередь переплавившееся в настороженность. Однако же, он ошибался не так уж часто. Чуть было не вырвалось "какая девчонка?" Среди пленных под такое определение подходила только одна.
      - Зачем она понадобилась Фри-Брашу?
      - Он не сказал. У меня не было запрета мешать ему, - с досадой начал оправдываться Скамр. - Пришлось проводить кортэга к камере. Он посмотрел и сказал: "Да, это она". Потом заявил, что забирает ее.
      - И?
      - Я не отдал, - буркнул полусотник. - Мне показалось, это может не понравиться георту. Меот-кортэг настаивал, пришлось сказать ему, что сарбах лично приказал никого не выпускать из крепости до его прибытия.
      Харт с удовольствием подумал, что его выбор все-таки оказался верен. Больше всего он не терпел в подчиненных безынициативность.
      - Ты правильно сделал. Хотя, насколько я знаю Фри-Браша, это не могло его удовлетворить.
      - Да, он остался недоволен, но я объяснил, что георт прибудет сюда в самое ближайшее время и сам разрешит все вопросы. Он уступил, хотя и очень неохотно.
      Это были интересные новости. Даже очень интересные. Придется, видимо, повнимательнее взглянуть на девушку. Фри-Браш - тот еще ублюдок, но одно про него можно сказать наверняка: он ничего не делает просто так.
      Они повернули по коридору в сторону от казарм и трапезной, затем спустились еще ниже, вглубь вырубленных прямо в скале казематов. Небольшая с виду, внутри крепость напоминала настоящий миниатюрный лабиринт из галерей и переходов. Старые ходы… очень старые… Харт отметил это еще в первый свой визит сюда. И кладка внизу тоже была старая - разительно отличающаяся от более поздней, но, как это ни удивительно, куда менее совершенной новоделки. Перед массивными, окованными широкими бронзовыми полосами дверьми стояли двое охранников.
      - Еще двое сейчас внутри, - счел нужным пояснить Скамр, - обход регулярный, смена - пять раз в сутки. Бежать за это время никто не пытался, но все равно приходится приглядывать - они иногда со скуки творят сущие глупости. Даже эндра-ши. Вот, вчера как раз один всех перебаламутил - сцепился… между прочим, с той самой девчонкой.
      Тревожное предчувствие кольнуло отравленной булавкой. "Эндра-ши, говоришь? Неужели…"
      Скамр только удивленно моргнул, когда Харт опередил его, первым проскользнув в открывшуюся едва лишь наполовину дверь. Он только успел запоздало крикнуть:
      - Георт, там направо!…
      Серый даже не слушал. Он в прошлый раз не спускался к самим камерам и, по идее, не мог ориентироваться в хитросплетении коридоров этого уровня, но его сейчас вел инстинкт. Тот самый - безошибочный. Он быстрым шагом прошел между рядов комнаток-клетушек, забранных тяжелыми стальными решетками. Повернул…
      Один из охранников лежал рядом с открытой настежь камерой-одиночкой. Другой скорчился неподалеку. За спиной приглушенно вскрикнул Скамр, но Харт не стал оборачиваться, он мягким скользящим шагом приблизился к лежащим без движения воинам, автоматически отмечая: с убитых сняты куртки и сапоги, оружие, разумеется - тоже.
      Ему хватило одного взгляда чтобы понять как все случилось - он словно своими глазами увидел: шею одного из парней захлестывает тонкий волосяной шнур с камешком-грузиком на конце, сильным и выверенным рывком его подтягивают к решетке, выхватывают другой рукой кинжал из ножен на поясе и молниеносно бросают во второго стража, едва начинающего что-то осознавать.
      - Великая!… - охнул за спиной Скамр. - Но ведь у них не было ключей от решеток!
      - С такими замками довольно и ножа, - Харт словно принюхивался. - Глупо было их отсаживать от других. Похоже, они именно этого и добивались, затеяв драку.
      - Но почему они не…
      - Потом, - резко перебил старшину Серый. - Все разговоры - потом. Они не могли пройти мимо охраны у дверей.
      - Ронтова кровь, это так!…
      Выхватываемое из ножен оружие зазвенело уже за спиной Харта, скользнувшего вглубь по коридору. Охранников убили совсем недавно, так что беглецы не могли уйти далеко… Да и куда они вообще могли уйти? На что надеялись? Представить себе, что со стороны узников это был не более чем жест отчаяния он даже не пытался - слишком хорошо знал с кем имеет дело.
      О своей ошибке он сообразил, едва лишь увидел запертые решётки общих камер и настороженно-угрюмые лица пленных. Все верно - не было нужды заставлять охрану отсаживать их в одиночку, чтобы организовывать массовый побег. Нет, они ушли не сюда!
      - Назад! - скомандовал Серый. - Живо к выходу!
      Он уже ожидал увидеть запертую снаружи дверь и прикидывал, сколько потребуется времени и сил, чтобы справиться с окованным бронзой деревом. Однако, створка оказалась распахнутой настежь, а в дрожащем свете ламп застыли с заряженными ворбами наготове живые и невредимые охранники. Выходит…
      Не останавливаясь, Харт прошел мимо недоуменно переглянувшихся солдат в левое ответвление коридора и остановился, вслушиваясь и вглядываясь. В этой части каземата было темно, но дожидаться пока принесут лампы или факелы он не стал - ночного зрения фэйюра вполне хватало чтобы ориентироваться в темноте. Мир вокруг привычно окрасился в серые тона и посветлел.
      Позади слышались топот ног и отрывистые команды старшины. Кто-то побежал поднимать тревогу. Двоих или троих воинов отправили обратно к камерам - так, на всякий случай… Нет, все-таки это не эндра-ши. Чтобы Корпус изменил их всерьез потребуется нечто большее, чем полгода тренировок. А пока - слишком много суеты, слишком много беспокойства и лишних движений. Сейчас эта суета только отвлекала его.
      - Оставайтесь здесь! - бросил Харт и, не слушая возражений, углубился в темноту коридора.
      "Где же ты? - беззвучно шептали его губы. - Покажись… Ведь ты же знаешь - я приехал сюда из-за тебя…"

* * *

      Чужая шисса была подобна трепещущей на ветру травинке. Она наклонялась, дрожала, металась из стороны в сторону… и все норовила ужалить то в плечо, то в живот, то в лицо… Ему стоило большого труда уходить от ударов, не парируя их. Ведь кевор Фузз сказал: "Сталью не звенеть", а наставник Песчаного арда согласно кивнул в знак одобрения. И вот они плясали оба - скользили, отскакивали, крутились на площадке, пытаясь дотянуться друг до друга обнаженными клинками. Шисса противника достала его трижды, но ответных касаний было четыре. Всего еще один удачный выпад - и победа…
      На развороте он пропустил четвертый удар - лезвие рассекло полу наброшенной на голое тело рубахи и чуть прижалось к боку. По-касательной, но этого было довольно чтобы наставник Песчаных хлопнул в ладоши четвертый раз.
      Р-р-р-ронтова кр-р-ровь!… Он не удержался, дал волю ярости. Лишь одно мгновение она властвовала в нем, лишь один ничтожный миг!… Но паренек с шиссой не упустил своего шанса - вывернулся из под излишне резкого выпада, гибко вошел в пируэт и повторил свой излюбленный прием - его клинок рассек воздух на уровне пояса… взрезал рубаху… разрубил надежды на победу…
      Вот и все. Отчетливо обозначенное касание… пятый хлопок довольно кивающего своему ученику кевора Песчаных. Фузз был спокоен, но в его глазах не было, да и не могло быть никакого одобрения. Наставник повернулся к своему собрату из Песчаного арда.
      - Достойная победа.
      Хьярвет аккуратно вложил в ножны любимую эпилеру и уважительно поклонился обоим мастерам. Ему вдруг безумно захотелось убить… чужого наставника - за его плохо скрываемую радость, Фузза - за нарочитое равнодушие, этого везунчика сэй-гора - за его везение!… Он повернулся, чтобы поклониться пареньку, отнявшему у него уже почти завоеванную победу… и убил… безжалостно убил нелепую злость, осмелившуюся поднять голову без его дозволения.
      Соперник смотрел на него без превосходства. Ему, как и Хьярвету, на вид было лет двенадцать. Он не демонстрировал ни злорадства, ни обычной мальчишеской радости, лишь сияющие глаза выдавали его внутреннее ликование. Странно - но от этого взгляда досады и след простыл. Они поклонились друг другу, блюдя традицию, а потом, видя, что наставники углубились в собственную беседу, сэй-гор улыбнулся ему открыто, как давнему товарищу.
      - Ты был сильнее, но мне повезло.
      - Везения нет, - пробормотал Хьярвет, скупо улыбаясь в ответ, - есть только боевая удача - суть Высшего Мастерства.
      - Ха! Кош-кевор говорит мне то же самое! И я ему даже верю иногда.
      Последние слова паренек произнес заговорщическим шепотом и подмигнул.
      - Я - Кермаль. А это, - он с нежностью погладил выступающую над правым плечом рукоять шиссы, - моя Лунная Дева.