Сны чужие

      - Ты не пройдешь, - Митран произнес это спокойным, уверенным тоном. На миг Раске даже показалось: все его страхи - ерунда, они все-таки победят, они почти уже победили… Потом он посмотрел на лицо Митрана, увидел плотно сжатые губы товарища, разглядел мелкие бисеринки влаги на носу и все понял.
      - Ты не пройдешь, пока мы живы.
      Теперь понял и чужак.
      - Хорошо, - черты его лица исказила мгновенная судорога и они снова затвердели в спокойствии.
      "Тогда я пройду по вашим трупам," - обычно отвечали на подобные слова герои легенд и витар. Раска вспомнил это и ему стало холодно, несмотря на то, что тело все еще было разгорячено схваткой. Герои, говорившие так, потом весьма убедительно доказывали правоту своих слов. И что с того, если северянин не произнес пафосной и зловещей фразы - она ясно читалась на его лице.
      И все-таки он попытался еще раз:
      - Мне не нужны ваши жизни. Мне нужен только проводник.
      - Вот он проведет, - Раска не сразу понял, что Митран указывает на него. - Конечно, если останется в живых.
      - Я не… - начал было Раска.
      - Замолкни, - беззлобно, но твердо оборвал его Митран. - Я старший, мне решать. Если этот… победит, отведешь его в ард. Пусть сам кош-кевор решает что с ним делать.
      Они снова двинулись по кругу, обходя чужака. Тот застыл в боевой позе, характерной для традиционных воинских школ нолк-ланов… потом внезапно поклонился - быстро, но уважительно. И сам шагнул им навстречу…

* * *

      - Вы проиграли, - Отшельник не спрашивал, он и так уже все понял.
      И Раска не стал рассказывать ему подробностей схватки троих дозорных эндра-ши и пришлого барска, тем паче, что и не было их, подробностей. Почти ничего не запомнил он из той короткой и страшной схватки, ибо попросту почти ничего не понял. Не понял куда делся чужак после удара Митрана, и как тот ушел от излюбленного (колющий в живот с полуоборота) выпада Грю, и почему он сам не смог даже коснуться острием меча вражьей груди, хотя был просто уверен, что уж на этот раз клинок найдет свою цель… И почему вдруг упал Грю он тоже не понял… Вернее понял, но не поверил… Поначалу не поверил, а уже потом, после…
      - Я должен был умереть там, вместе с Митраном, - глухо выдавил он из себя.
      Отшельник долго молчал, прежде чем ответить, а когда заговорил, Раска с изумлением почувствовал в голосе старого нолк-лана необычную мягкость.
      - Ты никогда не задумывался, мальчик, почему иногда гибнут более сильные и опытные, а те, что послабее и помоложе остаются жить?
      Раска непонимающе посмотрел на кош-кевора, не зная что ответить, но тот, похоже, и не ждал ответа на свой вопрос.
      - Неужели ты думаешь, - продолжил он, - что умереть с мечом в руке - это самое трудное испытание для воина? Нет, мальчик. Это - самое последнее испытание, но вовсе не самое трудное. Самое трудное - продолжать жить после того, как падут друзья. Не каждый способен выдержать такое. Если ты выдержишь, значит Митран погиб не напрасно.
      "Не напрасно… - эхом отозвалось в голове, - вот странно, я совсем не могу вспомнить его лицо. Только ту жуткую рану поперек груди… Но он хоть умер достойно и быстро, а вот Грю…"

* * *

      - Этот еще жив, - чужак, склонившийся над лежащим неподвижно Грю, выпрямился и бросил хмурый взгляд в сторону Раски. - Что смотришь? Помоги перевязать, пока парень кровью не изошел.
      Раска затравленно скосился вправо. Меч, только что выбитый из его руки проклятым северянином, блестел неподалеку, на краю осыпи.
      "Не допрыгнуть, - с тоской подумал он. - Может, назад, в кусты? Там ворб… Как же, даст он мне его зарядить! Еще, пожалуй, и голову боком повернет, чтоб целиться было удобнее!…"
      - Да не стой же ты как дерево! - взорвался чужак. - Хочешь, чтобы твой приятель умер?!
      - А ты не хочешь?! - не выдержал Раска.
      - Нет, - ответил тот, помедлив.
      - Зачем тогда рубил?! - прорвалось наружу отчаянье бессмысленным детским вопросом.
      Северянин пристально посмотрел на него и отвернулся. Молча.
      Раске стало стыдно. Конечно, перед ним был враг (как еще назвать того, кто только что на твоих глазах убивал твоих же товарищей?), но враг достойный. А с достойным врагом и вести себя следует достойно… Даже если ты намерен при первой же подвернувшейся возможности перерезать ему глотку.

* * *

      - Ты отвел его в крепость, - это снова был не вопрос, но Раска все равно утвердительно кивнул и сказал:
      - Митран был старшим. Я выполнял приказ, который он мне дал перед тем, как…
      Роковое слово застряло в горле, никак не желая облекаться в корявую чешую звуков. Умер… Как просто это подумать и как тяжело произнести вслух. А представить себе и понять смысл произнесенного - еще труднее. Даже теперь, по прошествии нескольких дней.
      - Еще нужно было успеть довезти Грю, - пробормотал угрюмо Раска, - кровь никак не останавливалась. Он получил очень скверную рану. Мы привязали его к спиру чужака вместе с телом Митрана. Хорошо еще, что он был все время в забытьи - не так мучился от тряски.
      Он говорил, а внутри медленно закипала странная злость на самого себя. Почему он, собственно, оправдывается? Отшельник - кош-кевор, но не его арда. Да и перед самим Неврутом Раска не оправдывался, а тот не упрекал его за принятое решение. Правда, не спешил и хвалить… Но уж перед Отшельником-то он точно не должен…
      - Не оправдывайся, - сказал Отшельник, словно подслушав мысли юноши (а может и впрямь подслушал их, старый… нет, лучше уж не думать лишнего, от беды подальше!) - Ты поступил так, как поступил. Лучше заканчивай свой рассказ.

* * *

      Полнотелый и широкоплечий барск с примесью южной крови, всегда спокойный и невозмутимый, стороннему взгляду обманчиво представляющийся медлительным и неповоротливым, в бою становившийся подобным Хэду, стремительному, всесокрушающему воздушному щупальцу Неба - таков был Неврут, кош-кевор Каменного арда. Его арда.
      Раска смотрел на Наставника Наставников и не уставал поражаться. Тот Неврут, которого он знал кош-кевором с самого своего появления в арде сопливым пятилетним мальчишкой, кажется умел сохранить лицо в любой ситуации. Гость для него всегда оставался гостем (раз уж сумел добраться до моих владений, пусть и трижды незваным, пользуйся, гостюшка, расположением хозяина; не все из мирских законов забыты в Темных ардах). Враг всегда оставался врагом (гость ты, конечно, гость, незнакомец, но на руках твоих кровь моих воинов; о том помнить буду постоянно, да и ты не забывай). Друг - другом (ну, об этом ныне и речи не шло, понятное дело)…
      Сейчас перед Раской был незнакомый Неврут. Непривычный Неврут. Обескураженный и колеблющийся Неврут, с угрюмым видом взирающий на неведомо откуда возникшую проблему и не знающий - не знающий ! - с какой стороны ее вообще следует решать.
      А проблема стояла перед ним и смотрела ему прямо в глаза. С любопытством смотрела, с неприкрытым интересом и даже, кажется, с вызовом, нимало не смущаясь хмурого взгляда кош-кевора. Двое учеников-телохранителей только что были выставлены за дверь и в комнате остались только трое, считая усталого, растерянного Раску, пытающегося понять, оказал ли ему Наставник Наставников честь своим доверием или уже приговорил к смерти за тяжелый проступок, потому и позволил напоследок услышать предназначенное не его ушам.
      - Я - Эки-Ра, - повторила проблема, не опуская взгляда, - законный хальгир Северного Арка, Вершина Родовой Пирамиды аркских хорлов, единственный сын Грид-одра и его наследник.
      И после короткой паузы добавил:
      - Властью, принадлежащей мне по праву Начального Рода, Единым Законом и древним Договором я требую от тебя помощи, кош-кевор Неврут. От тебя и от всех Темных ардов Северного Арка.

* * *

      - Так и сказал: "от всех ардов"?
      - Так и сказал.
      "Впору было расхохотаться тогда, в тот самый миг, когда безумный чужак произнес эти слова, - подумал Раска. - Впору было расхохотаться или просто вытащить меч и бить наотмашь, невзирая на долг гостеприимства… Но почему-то тогда мне не захотелось смеяться. И Неврут не засмеялся, а уж тем паче не стал хвататься за клинок. Обернулся ко мне, сказал: "Запоминай. В Речной ард пойдешь с подробным рассказом." Почему?"
      - Почему? - переспросил недоуменно Отшельник и Раска с невольным испугом посмотрел на нолк-лана. И впрямь мысли читает?… А может, он просто, сам того не заметив, произнес свой последний вопрос вслух?
      - Почему… - кош-кевор издал тихий клекочущий звук, который с равным успехом можно было истолковать и как смех, и как проявление гнева. - Ты хочешь узнать, мальчик - почему, по какому праву ваш необычный гость посмел требовать помощи у Ардов, независимых от кого бы то ни было издревле и по самой сути своей?
      Раска молча кивнул.
      - Ответ прост, мальчик. Он имеет такое право . Уже не одно и не два поколения хозяев Вирт-Хорл имеют это Право… Вот только не знаю, много ли найдется среди нас тех, кто захочет вспомнить о древнем Договоре. Слишком уж давно был он заключен, тот Договор.
      И после долгой, долгой паузы:
      - Сам я - не захочу. Раньше… быть может. Сейчас - нет. Так и передай достойному Невруту с моими пожеланиями всех благ ему и всему его арду.
      Раска набрал в легкие побольше воздуху, а потом сказал Отшельнику то, что, как надеялся он до сих пор, говорить ему не придется:
      - Кош-кевор полагал, что ты так и ответишь, георт. Поэтому он велел тебе передать следующее: чужак, назвавшийся хальгиром - ученик Кьес-Ко, акихара Ко-Кьеви. Кош-кевор не объяснил мне смысла этих слов, но сказал, что ты поймешь его сам.
      На секунду ему показалось, что в ничего не выражающих глазах-бусинах мелькнуло что-то… какое-то чувство… Нет. Показалось. Не могло такого быть…
      Но было! Раска мог бы отдать палец… да что там палец - всю руку мог бы подставить под удар меча! Было там что-то, даже если и быть вовсе не могло! Не зря же сказал старый нолк-лан после долгой и тяжелой паузы:
      - Подумаю. Утром отвечу.
      И уже когда его провожал в общую трапезную один из братьев-телохранителей, Раска вдруг пришел к выводу: может и будет Отшельник думать над словами Неврута до самого утра, может и будет мучительно колебаться в принятии решения, а только назавтра они все равно отправятся в путь вместе.
      Почему-то эта неожиданная уверенность в собственной правоте его даже не сильно удивила.

Глава вторая

      Голос в голове, то ровно-спокойный, то раздраженно-недовольный:
      "…Двигайся мягче. Еще мягче. Еще… Да не деревеней ты, право же! И не старайся расслабиться до состояния мокрой тряпки, двигайся естественней… Естественней, но мягче. И не отводи правую ногу так далеко в сторону, это не придаст тебе устойчивости, только помешает… Теперь руби! Шаг вперед! Наискось влево! Полуоборот! Обратный хват! Вправо!… Скверно! Лучше, чем раньше, но все равно скверно! Просто не представляю, как ты умудрился тогда управиться с тем нолк-ланом… Ладно, давай повторим еще раз…"
      Антри быстро переставил ноги, меняя позицию, резко наклонился вперед и полоснул воображаемого противника клинком примерно на уровне живота. Воображаемый противник захрипел и повалился навзничь, прямо в холодную грязную слякоть под ногами.
      Голос за спиной, то холодно-равнодушный, то насмешливо-издевательский:
      - Отличный удар, Ант. Еще годик, другой, и ты сможешь помериться силами со мной. Только не зазнавайся, хорошо?
      Приходится сжимать челюсти, сдерживая бешеное желание вступить в перепалку с ненавистным голосом… Ненавистным… Ненавистным ли? Любимым ли? Как говаривал отец, повторяя слова какого-то древнего мудреца: "Ненависть и любовь - две грани одного клинка. Они всегда порознь и всегда неразлучны. Отточенные, острые, как плавник озерного донника, они способны разрубить любую преграду, но если слишком долго не вкладывать их в ножны, неминуемо обернутся против самого хозяина."
      - Эки упражняется с мечами почитай от самого рождения, лет семнадцать, а ты хочешь постичь все его ухватки за семнадцать дней.
      - Я к оружию тоже не первый год привычен, - не удержался на сей раз Антри, - и пусть до мастерства Эки-Ра мне еще далеко, но уж верно поболе будет, чем у наглой бандитки, обиравшей на лесных дорогах безоружных крестьян.
      Вирэль, как ни странно, не обиделась, только хмыкнула неопределенно и проговорила с ленцой:
      - У меня тоже был недурной учитель. Да и учил он меня куда как подольше. Хотя, ты же, вроде, в крепости прежде жил?
      - Меч меня еще отец держать научил, а в "гарнизонных детях" я проходил три года, без малого. И не двор, чай, подметал эти годы…
      - Пф-ф-ф!… Три года! Вот уж невидаль! А я своих крестьян лет пять обирала. Да с "ловчей стражей" рубилась, да с наемной охраной торговцев, да с парнями из других ватаг, да и… хм… со своими тоже приходилось. Думаешь, легко выжить девке среди молодых, здоровых самцов, шалеющих от долгого воздержания? Не одну руку пришлось покалечить, прежде чем научились руки те на безопасном расстоянии держать.
      - Ты в свои лета, небось, немало повидала, - угрюмо признал Антри, - а только и я кое-что видел, чего тебе видеть не пожелал бы, будь ты хоть врагом мне…
      - Видел? - голос девушки изменился внезапно и столь разительно, что Антри сразу замолчал, давясь невысказанными словами.
      - Что же ты видел, "гарнизонный мальчик"? Смерть? Предательство? Меня тоже предавали, и не раз, а случалось - те предавали, кого я больше родных братьев почитала. А уж смертей повидала всяко поболе твоего. Помнишь, может, как за одной мы вместе в гости к "пятнистым" ходили? Я ее еще сестрой звала… В мои лета девки обыкновенные у печи возятся, штаны штопают, да с детишками нянчатся. По нынешним временам, коли жениха себе не присмотрела - стало быть, либо дура, либо уродка. Вот любопытственно мне иной раз бывает, за кого же меня-то принимают парни вроде тебя?
      Вирэль замолчала, уставилась исподлобья на Рыжего. Тот только головой покачал, а потом вдруг спросил, неожиданно для себя самого:
      - А что, сменяла бы эту жизнь на ту, обыкновенную, как у всех? С женихом и детьми?
      - Нет, - отрезала девушка и молча отвернулась к костру, давая понять, что на сегодня все откровения уже высказаны и большего в ближайшее время ждать не приходится… А может и вообще - никогда. Назавтра им предстояло прощание. Удастся ли свидеться вновь не знали ни тот, ни другой.

* * *

      Проснулся Антри от холода. Дрожа, попытался плотнее прижаться к теплой спине Вирэль и обнаружил, что спины этой рядом с ним нет. Одному кутаться в быстро остывающий мех было бесполезно. Пришлось просыпаться окончательно и, едва сдерживая недовольное ворчание, лезть наружу из бесформенного свертка шкур, который пройдоха торговец называл "лучшим походным лежаком".
      Поначалу ему даже показалось, что снаружи теплее, чем внутри мешка-лежака, таким ярким светом была залита приютившая их накануне поляна. Потом, когда он двинулся к привязанным неподалеку спирам и услышал хруст льда под ногами, то понял: нет, не теплее. И куда как холоднее, чем вчера вечером.
      Ночью насыпало снега. Немного насыпало, едва прикрыло грязно-рыжую от опавшей листвы землю, но в лесу сразу стало светлее. Под лучами Мирры, сияющей в почти безоблачном небе, все вокруг серебрилось мириадами крохотных праздничных блесток. Ветви деревьев обросли пушистым инеем и казались ненастоящими, филигранно вырезанными неким скульптором-чудотворцем из огромных блоков белого камня-песчаника. Странная, волшебная красота простиралась вокруг, сколько охватывал взор. Этой красотой хотелось любоваться очень и очень долго, но скоро она начинала слепить глаза и от одного ее вида становилось еще холоднее, нежели прежде.
      "Ладно, - подумалось в утешение, - все лучше, чем та хлюпающая холодная мерзость, что была накануне."
      Спиры при его приближении дружно переступили ногами, и, изогнув длинные шеи, зашипели, жалуясь на мороз и голод.
      - К-как п-переночев-вали, к-к-красавцы? - выговорил Антри, дробно отстукивая зубами приветственный гимн Отцу Холоду, погладил дрожащей рукой ближайший чешуйчатый бок, успокаивающе потерся щекой о склонившийся к плечу золотистый ромб головы.
      - З-замерзли? Ничего, с-сейчас костерок з-запалю, с-согреетесь.
      Кострище за ночь превратилось в бесформенное серое пятно, едва проступающее под свежим белым покрывалом. Радуясь, что не поленился накануне набрать топлива с запасом, Антри активно взялся за дело, распугивая окрестных птиц хрустом ломаемых сучьев.
      Огонь уже весело гудел, жадно облизывая обледенелые, исходящие паром и свистом дрова, когда в лагерь вернулась Вирэль. Она молча прислонила к дереву натянутый лук, подсела к костру, протянула в жарко дрожащий воздух озябшие руки.
      - Пусто? - спросил Антри без особого интереса, просто чтобы что-нибудь спросить.
      - Раньше вставать надо было, - проворчала девушка, - в этом лесу разве что перед рассветом можно кого-нибудь найти. Как только восходит Мирра, вокруг все просто вымирает… Паршивый лес.
      - Птиц, однако же, много, - заметил Рыжий.
      - Много… Этим "много" и живот-то толком не набьешь. Мелочь одна вокруг шныряет. Даже нарлов, и тех не видать.
      - Ладно уж, запас пока есть. Дней на пять хватит, если не больше.
      - Запас, - Вирэль громко фыркнула, демонстрируя недовольство. - Вяленое мясо, да сухие лепешки - вот и весь наш запас. А я свежатинку люблю.
      - Два, самое большее - три дня, и ты будешь в Реска-Рэх. Там наешься вдоволь, чего пожелаешь.
      - Три дня, - вздох Вирэль показался Антри скорее показным, нежели натуральным. - Почему у меня нет крыльев?
      - Если бы у тебя были крылья, в горы к нолк-ланам полетела бы ты.
      - Пустяки. С крыльями я и там бы еще сегодня вечеряла. У нолк-ланов кухня тоже, небось, неплохая. Может даже получше, чем в трактирах Реска-Рэх, как полагаешь?
      - Полагаю, что вяленое мясо ты есть уже не будешь?
      - Еще как буду! Да я вдвое против тебя, сони, умну, вот увидишь! Ну-ка, где там наши запасы? Доставай свое мясо, да про лепешки не забудь! Сейчас над огоньком их немножко подержим - авось помягчают.

* * *

      До полудня они почти не разговаривали. Не до того было, хоть и ехали рядом, почти бок о бок. В любой момент навстречу могли попасться патрули фарсахаров и приходилось постоянно держаться настороже, пытаясь сквозь шум, издаваемый собственными спирами, расслышать хоть что-то еще. Какие уж тут разговоры, когда все чувства - как струна, и особенно слух.
      К нужной развилке выехали неожиданно, чуть ли не на полдня раньше, чем загадывали (все ж таки добрых спиров им послала Тши-Хат в той деревеньке). Дорога перед ними разделялась надвое. Разделялись и их с Вирэль пути.
      - Давай прощаться, - девушка повернулась к Антри. Ему вдруг показалось на миг…
      - Может устроим здесь последний привал? - предложил он.
      - Зачем? - удивилась Вирэль. - Мой спир еще не устал, да и твой дышит ровно.
      Нет, все-таки показалось.
      - Тогда…
      Он замялся, подбирая слова. Ничего лучше "до встречи" в голову не приходило.
      - До встречи, - Вирэль все решила за него. - Будь осторожен, Рыжий. Может это и прозвучит глупо, но хотелось бы увидеть твою лохматую голову в условленном месте через тридцать дней.
      - Уже двадцать шесть… Но мне бы тоже… хотелось увидеть тебя.
      На губах Дикой Вэр вспыхнула и погасла странная усмешка.
      - Не забивал бы ты себе голову… этим. Ладно?
      - Ладно, - покорно согласился Антри, а потом вдруг брякнул, неожиданно для самого себя:
      - Ты не думай… Если ты и Эки-Ра… я и не подумаю встревать…
      - Какой же ты, все-таки, дурак, Рыжий! - Вирэль резким рывком поводьев заставила спира развернуться налево, с чувством саданула пятками по чешуйчатым бокам и скоро лишь удаляющийся топот напоминал кальиру о его недавней спутнице.
      А Антри с каким-то болезненным удовлетворением осознал: не такой уж он и дурак… все-таки. Хотя, казалось бы, ну что общего может быть у благородных кровей хальгира и разбойницы, пусть и трижды отставной? Однако же, не просто развлечения ради Дикая Вэр едет сейчас в Лилап-Рха, рискуя своей головой ради сына мертвого хорла, до бед которого ей, вроде бы, дела нет и быть не может. Нет, не такой уж он и дурак…
      А еще вспомнилось…

* * *

      - Мало времени. Ой, мало… Ведь в любой день, в любой миг… Может именно сейчас… Хотя издар полагал, что не раньше весны… Но он ведь мог и ошибаться, а то и вообще врал… Нет, не врал, я бы почуял!…
      Эки-Ра говорил вслух, но был ясно, что говорит он ни для кого, точнее - для самого себя. Сам с собой беседует. И такое с ним в последнее время частенько случалось. А стоило только поинтересоваться его здоровьем, как интересующийся сразу натыкался на такой взгляд, что все последующие вопросы отпадали сами собой.
      - Нам нужно разделиться, - Эки словно очнулся и посмотрел на своих товарищей. - Времени слишком мало. Если и дальше будем двигаться вместе - не успеем.
      Вирэль на это только головой покрутила в изумлении.
      - Да что ж тебе неймется-то?! Ведь только-только поуспокоилось все, охотников сбили со следа, отлежались денек-другой, в себя пришли… И потом, к чему разделяться-то? Уж коли снова ехать невесть куда и зачем, так вместе всяко безопаснее. Сдается мне - разделимся, можем уже обратно не встретиться.
      - Придется рисковать. Я в последнее время только об этом и думаю, но иного выхода нет. Чувствую - нет. Если нам сейчас не… - Эки вдруг замолчал и Антри показалось, что он смутился. - Выбор, однако, за вами. Вам совсем не обязательно рисковать своими жизнями ради… неясной цели.
      - Цель-то мне как раз ясна, - опередила Вирэль уже собравшегося было начать протестовать Антри. - Непонятно только, зачем ты хочешь разбить нашу маленькую славную компанию. Собираешься услать нас куда-то? Куда?
      Хальгир ответил не сразу.
      - Я сейчас похож на слепого. На слепого, у которого отобрали спасительный посох и заставили идти по узкой горной тропе. Ну, слепой на четвереньки встал и ползет по ней. Ползет… На ощупь, рискуя сломать себе шею, но ползет пока. Медленно так, еле-еле. Ползет и знает: впереди, прямо над тропой, камень здоровенный лежит, не камень - скала целая. А внизу, под обрывом, деревня. Камень этот очень ненадежно лежит, обязательно вниз упадет, о том слепой знает твердо, не знает одного - когда. И еще знает: коли сорвется валун с тропы - раздавит деревню всмятку, всех раздавит: мужиков, баб, детишек… Каждое мгновение на счету, а двигаться быстрее - ну никак не получается. Да и если успеет, удержит ли камень на тропе? Хватит ли сил скалу целую на одних плечах удержать?
      - И суть этой красивой притчи… - протянула с обычной для нее иронией Вирэль и замолчала, выжидательно глядя на Эки.
      - Помощников бы тому слепому побольше. Союзников, то бишь. Побольше, да посильнее, хоть бы и таких же слепых, как он сам. А уж зрячему в той будущей компании слепцов просто цены бы не было.
      - Значит, мы ищем союзников, - подытожил Антри. - Но, вроде, мы и раньше говорили о том же. Для того и погоню со следа сбивали. Для того и в Лилап-Рха направляемся, разве не так?
      - Мало, - Эки покачал головой, - слишком мало, даже если найдем в крепости тех, кого ищем. Нужно больше. Поэтому в Лилап-Рха пойдет только один.
      - А остальные куда? - поинтересовалась девушка.
      - Один - к перевалу Кьед-Шут. Другой - в Темные арды.
      - Кьед-Шут?! Темные арды?!
      Кто из них двоих воскликнул громче, Антри потом затруднялся ответить; кажется, все-таки, Вэр.
      - Что за нелепая затея - лезть в это время года на Высокие Перевалы или искать тайные логова эндра-ши?! - выразила их общий настрой Вирэль. - Не могу даже выбрать - какая из этих двух дорог вернее приведет к смерти!
      - На сам Кьед-Шут лезть не придется. Нужно только добраться до небольшого горного озера, расположенного двумя десятками станов ниже перевала. На берегу этого озера стоит родовой эскальт акихаров Ко-Кьеви. Они не откажутся помочь сыну хорла и… единственному ученику главы рода. Пусть и покойного главы. А в том, что касается эндра-ши… найти их и убедить помочь нам - это моя задача.
      - Ума лишился? - Вирэль постучала пальцем по лбу. - Отныне лучше ходи своими ногами - на спире тебя явно укачивает.
      - Следи за словами, Вэр! - не выдержал Антри. - А ты, георт, подумай серьезно. Она хоть и грубо сказала, но верно: искать Темные арды - верх безрассудства! Эндра-ши не ищут, они сами находят тех, кто им нужен. Решившие искать Темные арды самостоятельно, либо возвращаются ни с чем, либо не возвращаются вовсе.
      - Легенды, Ант, - поморщился хальгир. - Небылицы, созданные, по большей части, самими же эндра-ши. Хорошо оберегаемая тайна, да ореол суеверных страхов - вот главные составляющие "неуловимости" Темных ардов… И не к ночи помянутых ронтов, между прочим, тоже - я в этом уверен.
      - Благодарение Тши-Хат, хоть их ты искать не намерен.
      - Пока не намерен, - согласно кивнул Эки и Антри с внутренним содроганием понял: он действительно не намерен… пока .
      - Антри, прошу тебя, хоть ты его отговори! - неожиданно взмолилась Вирэль. - Он сейчас готов сыграть в "чар" с самой Хозяйкой Дорог, поставив на кон все наши шансы, и без того небольшие!
      - Выигрыш того стоит, - буркнул Эки. - Если кости удачи выпадут в мою сторону, шансов на успех существенно прибавится. К тому же… есть у меня особая кость, выигрышная. И не будем более обсуждать мое решение - я его принял и уже не отступлю… Некуда мне отступать…

* * *

      - Некуда отступать… О чем это ты, георт?
      Антри вздрогнул и растерянно посмотрел на кузнеца, в хитрых глазах которого, как в остывающем горне, вспыхивали и тут же гасли искорки лукавства.
      - Я… я что-то сказал, почтенный?
      - Ты сказал: "Мне некуда отступать", георт, - напомнил кузнец, уже немолодой, но на удивление крепкий и жилистый кальир. - Я так и не понял, сказал ли ты это мне или…
      - Себе, - перебил Антри фэйюра, может чуть более поспешно, чем следовало бы. - Я сказал это себе, почтенный. Задумался крепко, вот и сказал.
      - Как видно что-то тебя сильно тяготит, георт, раз ты сам с собой разговариваешь.
      - Тяготит, - Антри подумал и добавил, так, на всякий случай: - В горы еду, к одному акихару из нолк-ланов. Послание подрядился доставить от его родича. Пятый день уж еду. Думал поспеть пока тепло, да вот не поспел. А тут и того хуже: слышал, будто сейчас все дороги к Перевалам снегом замело-засыпало, ни пройти, ни на спире проехать. Вот и думаю: "Ни за что бы теперь не взялся за доставку, ан поздно уже - заплачено вперед и с лихвой. Выходит - некуда мне отступать, ехать нужно." Потому и за "когтями" к тебе пришел, почтенный. Говорят, ты здесь лучший мастер по таким штукам. Без твоих "когтей" мне, уж верно, совсем тяжко придется.
      - Без "когтей" тебе и впрямь в горы соваться не стоит, - польщенный кузнец расплылся в добродушной улыбке. - Да и с ними доберешься ли, не знаю. Похолодало за последние три дня крепко, и снег идет почти не переставая. Нолк-ланы из горных обиталищ в такое время и вовсе перестают вниз спускаться. Так и зимуют на своих кручах… А ты к какому из акихаров едешь, георт. Здесь ведь их трое неподалеку-то. Ближе всех - Золнч Гордый. К нему и дорога хорошая идет, не то что к Вьек Ко-Кьеви или, скажем, Цкеваль-Чекку… Уф, язык узлом завяжешь, прежде чем выговоришь правильно.
      - К Золнчу я, - брякнул Антри и мысленно выругался, увидев как нахмурился кузнец.
      - К Гордому, значит. Вот уж не думал, что у него родичи где-нибудь есть. Никогда раньше посланцы к нему не ездили, да и сам он вниз ни… кхм… пером, ни носом. Да еще в такие времена…
      - Ну, то уж не мое дело, - пожал плечами Антри. - Мое дело - письмо доставить, да вниз поскорее спуститься, в тепло, да к чаше… Так что, почтенный, когда "когти" справишь?
      - Оставляй своего красавца. Еще дотемна готов будет.
      Антри поблагодарил и вышел из кузни, не забыв успокаивающе похлопать по шее тревожно зашипевшего спира. "Дотемна" было еще время и он решил зайти в ближайшее веселое заведение, откуда доносились столь характерные для таверн приглушенное пение, стук каблуков об пол и нестройный хор голосов.

* * *

      - Чегой-то раненько снег выпал этим годом. Видать, никак не терпится Холоду власть забрать. Совсем закону не чтит, Седобородый…
      - А ты пожалуйся на него, почтенный! Хорлу новому поклонись, призови Отца к ответу! Хе-хе!…
      - Ах ты!… Ну, что скалишься, бездум?! Вольно тебе над стариком изгиляться. Вот сам старым будешь…
      - Ну уж нет, почтенный! Я лучше молодым помру!
      - Ха-ха-ха!…
      - Хо-хо!… Уф, насмешил, парень! А ведь и верно, старик - хорлу новому стоит пожаловаться. Он, слышь-ка, мастак законы с пяток на макушку ставить, может и с Холодом управится! Х-хо-хо!
      - Кхм!… Ты бы потише смеялся, почтенный. Нынче уши везде есть. Поговаривают, будто после речей против хорла длинные языки очень скоро короткими становятся.
      - Хо-хо!… Х-хух!… Прав ты, друже, признаю. Вот только думается мне, что хорлу сейчас не до моего длинного языка. Хорл сейчас войска к Бракалю тянет. Воевать собирается. Не как по весне - всерьез, с размахом…
      - Слышал, почтенные, Бьер-одр согнал к Отагону двадцать фаррад!…
      - Пятьдесят, парень! Никак не меньше пятидесяти! И это только пришлых, а ведь там еще и наших столько же - северян, да кальиров. Уж никак не меньше полста! Вот подморозит хорошенько…
      - А что "подморозит"?
      - Что подморозит?! Эх, парень, верно тебя старик "бездумом" назвал! Что подморозит… А вот то и подморозит! Как Холод покрепче за реку возьмется, как воду льдом на длину копья вглубь стянет - вот тут-то Бьер-одр по Стене и ударит что есть сил!
      - Стена… Ты видел ту Стену, почтенный? Это тебе не забор огородный - лбом не прошибешь!…
      - Сотня фаррад что хочешь прошибет, дурень! Это ж знаешь какая силища… ой-ей какая! Раньше о такой и не слыхивали! Бракалю нипочем не устоять.