Сны чужие

      - Ты знаешь, что это?
      - Немного знаю, - честно ответил Антри, - кое о чем догадываюсь. Мой друг и повелитель знает намного больше. Он велел передать тебе, георт, следующие слова: "Я знаю про древний Договор и проклятие рода Ко-Кьеви. Пришло время соединить два звена одной разорванной цепи."
      Глаза нолк-лана сверкнули, от былого спокойствия не осталось и следа, он весь подался вперед и заклекотал, почти срываясь на крик:
      - Куда?! Куда он направился, твой друг и повелитель, твой хальгир Эки-Ра, который один мог быть посвящен в тайны моего рода?! Я вижу по твоим глазам, мальчик, что ты знаешь, так ответь мне не медля, ибо я никогда и ни о чем не просил дважды и горе тебе, если ты заставишь меня сделать это сейчас!
      - В Темные Арды, - выдавил немеющими губами Антри. - Он уехал искать тайные убежища эндра-ши. И я боюсь, что это ему удастся, поскольку мне показалось: он точно знает, где их искать…

Глава шестая

      - Тебе крепко досталось, девочка.
      - Переживу, - буркнула Вирэль, осторожно ощупывая лицо свободной от поводьев левой рукой. Пальцы повсюду натыкались на слипшийся, смерзшийся в колючую корку мех. Из-за холода даже не очень-то сильно и болело.
      - Не в первый раз, чай… И хватит называть меня "девочкой".
      Ее спутник фыркнул из-под просторного капюшона теплого плаща, подбитого мехом внутрь.
      - Если отбросить гонор и потрепанный разбойничий антураж, то тебе можно дать лет двадцать, не больше. Я, если хочешь знать, почти втрое старше тебя, девочка.
      Вирэль промолчала, не считая нужным как-либо комментировать сказанное. Об этом странном типе она знать ничего не знала, да и не больно-то хотела узнать больше. И то, что тот спас ей жизнь, еще не означало, будто он имеет какие-нибудь права на ее благодарность. Она помнила разговор назвавшегося Карзафом чужака с Арвеном и понимала, что он явился к замерзшему ручью на окраине деревни вовсе не спеша на помощь незнакомой бандитке. Ему почти наверняка нужен был сам Весельчак, точнее - его голова и головы его парней. Получил ли он их? Вирэль покосилась на закутанную в темно-серый плащ фигуру, невольно задержала взгляд, углядев привешенный к седлу знакомый акрам, с трудом отвернулась, угрюмо шмыгнула разбитым носом.
      "Этот, пожалуй, мог. Воин-издар?… Странное, однако же, сочетание. Непонятное. Не бывает таких."
      - Любопытно мне… - произнесла она и замолчала, продолжая коситься на спутника. Тот не стал поворачиваться к ней лицом, просто спросил:
      - Что же тебе любопытно, девочка?
      - Ты их всех успокоил? - спросила Вирэль. Она уже не скрываясь смотрела на покрытую капюшоном голову, откровенно буравила ее взглядом и была уверена, что тот всё чувствует. Чувствует и не поворачивается. Нарочно. Будто прячет от нее свое лицо.
      Видела она, впрочем, это лицо. Когда очнулась у дышащего неровным жаром костра в глубине леса, его лицо было первым, что она увидела. Обычное лицо, ничем особо не примечательное - суховатое, худое, но вовсе не изможденное, не слишком старое, не слишком некрасивое, не слишком угрюмое, не слишком… Много чего в нем было, но всего "не слишком", в меру вроде как. Только вот глаз разглядеть не успела - отвел взгляд Карзаф-издар, отвернулся. И больше уже не позволял разглядывать себя близко и пристально.
      - Нет, - ответил он, - не всех.
      "Раз живым ушел, да еще и меня с собой сумел прихватить, значит…"
      - Арвен жив? - спросила она и получила неожиданный, странный ответ:
      - Жив. Даже не ранен… если не считать свежего рубца на щеке. Любопытно, кто это его так разукрасил?
      - Так что же ты, договорился с ним? - вопрос Вирэль пропустила мимо ушей.
      - Договорился. Ушел твой Арвен, девочка. Двоих у того мостика оставил, потом ушел.
      "Издар? Да он такой же издар, как я сама! Нацепил на себя чужого барахла, ровно на чучело! Да и воин он, пожалуй… "Двоих у мостика оставил, потом ушел"!… Ну, уж коли взялся хвастать, так поучился бы врать поумнее! Чтобы Весельчак ушел, бросив добычу и потеряв двоих парней?!…"
      - Что же ты их молнией не дожарил, "даровитый"? Дара не хватило? - сарказм в ее голосе и дурак бы почувствовал, а этот ровно и не заметил. Пояснил спокойно:
      - Тебя задеть боялся, вот и не дожарил.
      "Нет, не мог он с Весельчаком договориться. Не таков Арвен, чтобы с целой ватагой против одного в переговоры пускаться, меня невесть кому отдавать, да еще после того, как я ему его смазливую рожу поперек располосовала… Что же получается - не врет издар?… Тогда обратно ерунда выходит… Ой, да в яму его, издара этого чудного, вместе с его придумками… Что же мне плохо-то так, а?…"
      - Врешь ты, - бросила она вяло, чувствуя как накатывает, заполняет тело слабостью дурнота. - Не мечом ты велик махать, а языком по губам стучать. Какой ты, ронтова кровь, воин… Воин-издар… Не воин, и не издар… Так, звук один… блик… Верно, мерещишься мне…
      Вот тут-то он наконец обернулся. И успел подхватить ее, уже вываливающуюся из седла, на руки…

* * *

      Так иногда бывает - проснулась, открыла глаза, и вдруг начинает казаться, будто подобное пробуждение у тебя уже было. В смысле - такие же ощущения испытывала совсем недавно, то же самое видела, слова те же говорила, причем говорила дословно, с точностью до интонации при произношении. А именно:
      - Р-ронтова кровь, как же все болит… А тебя-то откуда Хэд принес?
      Последнее, между прочим, уже не разламывающейся на части голове, не ноющему во всех суставах телу, а быстро отводящему взгляд незнакомому худощавому барску… Впрочем, скорее уж "смутно знакомому", в чем окончательно убеждает ответ худощавого:
      - Мне бы кто сказал откуда тебя он принес на мою шею, девочка.
      И начинаешь гадать - то ли и впрямь было, то ли просто "кажется" спросонья, то ли сон какой видела…

* * *

      - Что со мной случилось, а, Карзаф? Помнится, ехали мы куда-то, ехали… а потом…
      - Поплохело тебе потом. Моя вина - поторопился я тебя в седло сажать.
      Вирэль села, кутаясь в одеяло, подождала пока втянется в виски пульсирующая боль, огляделась недоуменно. Она находилась в маленькой тесной комнатушке, стены которой были выложены из плохо отесанных толстых, в полобхвата, бревен. Низкий дощатый потолок местами покрывали темные сырые пятна, а над дышащей жаром в углу небольшой железной печью виднелись еще и живописные разводы копоти. В груди кольнуло, сердце забилось чаще, всплыли воспоминания, горькие и теплые одновременно. Она закрыла глаза и обступили со всех сторон призраки прошлого: тесная разбойничья землянка, ставшая для нее первым настоящим домом, потерянная навеки названная сестра, друзья-ватажники, вольная и лихая жизнь… А потом все это разом заслонил облик Арвена и обжигающим, сдирающим кожу хлыстом ударил его голос: "Ты больше не принадлежишь нам , Дикая, а им никогда не принадлежала и принадлежать не будешь…"
      Она едва слышно застонала сквозь сжатые зубы от навалившегося, оглушившего и ослепившего разом отчаяния. Неужели, и правда все зря? Неужели, прошлое не отпустит ее уже никогда? Неужели, теперь вся жизнь - это вечное бегство от Весельчака, Зар-Шами и подобным им? Уж лучше бы ей погибнуть тогда, в Калех, как Мирк, Кавиш, Залк, как Льеци или Карзаф, от удачного удара клинка или пущенной в упор стрелы, а может надо было и еще раньше - как лег в свое время под глеврет стражника красавчик Шарек, как сгинули Фартаг, Ульт и Зарта… Зарта, милая, добрая, нежная Зарта… сестричка… Ну уж нет! У нее еще есть дело в этой жизни! Не со всеми она еще поквиталась за искалеченные судьбы и загубленные понапрасну жизни, за поруганную честь и униженную гордость, за стрелы в спину и палаческий кредэк по запястьям! За всех вместе и за каждого в отдельности!…
      - Что с тобой? - донесся до нее будто издалека голос Законника. - Тебе плохо, девочка? Ответь мне…
      - Да, - она открыла глаза и уставилась невидящим взглядом в стену напротив, - мне плохо. И лучше уже не будет. Никогда.
      - У тебя… - Карзаф запнулся. Наверное он хотел добавить "что-нибудь болит", но вовремя сообразил, что это будет глупый вопрос. Да, у Вирэль болело все тело, но эту боль она могла перетерпеть. Что есть страдания плоти в сравнении со страданиями духа?
      - Что тебе от меня надо? - спросила она прямо, рубанула вопросом наотмашь, пытаясь одним махом рассечь путы неизвестности. - Зачем ты вытащил меня из той передряги? Куда везешь? В Реска-Рэх? В Кадр-хад?
      - Никуда, - сухо отрезал издар, - пока не поправишься, никуда не везу. Потом… видно будет.
      - Зачем я тебе? Ты же знаешь, кто я такая, не можешь не знать! Так чего же ты хочешь? Награды за мою голову? А может, признательности спасенной девки? Или…
      - У тебя не рот, а яма с помоями! - оборвал ее зло Карзаф, резко поднимаясь на ноги. - Награду?! Ее я должен был получить за голову приятеля твоего, Арвена! Признательности?! Да от тебя, милая, и обычного "благодарю" не дождешься, как я погляжу! Зачем ты мне?! А незачем! Сам не знаю, почему вдруг взбрело в голову возиться с тобой! Видно, дурею со скуки, вот всякая блажь в голову и лезет!
      С этими словами Законник вышел наружу, раздраженно захлопнув за собой дверь. Сквозь приоткрывшуюся на миг щель Вирэль увидела наметенный при входе сугроб и темные стволы близких деревьев.
      "Значит, не землянка, - сделала она вывод, - домик. Маленькая полузаброшенная хибарка где-то в лесу. Его дом? Вряд ли, разве что бывает он здесь два-три раза в год, да и то лишь для того, чтобы просто переночевать. Скорее просто охотничий сруб, место, где можно всегда обогреться и переждать непогоду случайному путнику. Такому, как я… Как мы."
      Она снова легла, с наслаждением ощущая, как обволакивает, пропитывает все ее тело исходящее от печи живительное тепло.
      "Надо поспать, - подумала Вирэль, - сон лечит лучше, чем любое целебное снадобье."
      Когда вернулся Карзаф, обнимающий длинными руками изрядную охапку свеженарубленных дров, она уже спала, тихо посапывая и совсем по-детски шевеля губами во сне. Законник замер и долго стоял над ней, очень долго. Он смотрел на мирно спящую девушку и не замечал, кажется, ни тяжести поленьев в руках, ни стекающих за шиворот холодных капель от тающего на воротнике снега, ни того, что затухает в печи сердито гудящее пламя. Опомнился только тогда, когда выпал из охапки неровно лежащий обрубок корявого толстого сука и больно ударил его по ноге. Карзаф вздрогнул, тряхнул головой, точно отгоняя какое-то видение, и зашевелился. Он аккуратно сложил у дальней стены принесенные дрова, подбросил топлива в печурку, достал из добротного кожаного ранца скромные, но разнообразные припасы и скоро в его руках как живой заплясал острый охотничий нож, что-то нарезая, кроша и перемешивая. Позже он вооружился портняжным инструментом, взялся зашивать дыру на рукаве своей куртки…
      Ни разу за время работы он не взглянул на Вирэль. Со стороны могло показаться, что он избегает смотреть в сторону спящей девушки. А впрочем, чего только не померещится, когда смотришь со стороны …

* * *

      Утро следующего дня прошло в молчании. Вирэль молча лежала, натянув одеяло до носа и пялилась в потолок, делая вид, что ее до смерти интересуют покрывающие его мокрые пятна и разводы сажи. Карзаф так же молча хозяйничал: то выходил из дома, то возвращался, кормил привязанных снаружи спиров, таскал дрова, что-то чинил, кухарил. Было видно, что он привык жить один и обслуживать себя сам, никак не завися от чьей бы то ни было помощи. Дважды он поил Вэр горячим отваром незнакомых ей трав, а ближе к полудню подогрел на очаге приготовленное накануне варево. Наполнив почти доверху две глубокие миски, он подал одну из них девушке, а с другой уселся на край постели сам.
      Вирэль с некоторым сомнением разглядывала густую жирную похлебку, не слишком аппетитную на вид, но источающую притягательный до одури мясной аромат. Осторожно попробовала и кивнула одобрительно:
      - Недурно, только пресновато немного. Пряностей не хватает.
      - Пряности нынче недешевы, - заметил Карзаф, протягивая ей свежую лепешку, - да и зерно тоже.
      - Не разоришься на мне?
      - Выдюжу как-нибудь.
      Они помолчали, жуя. Вирэль в упор разглядывала Законника, тот смотрел в сторону, пряча взгляд. А ей непременно нужно было закончить прерванный накануне разговор.
      - Ты ведь знаешь, кто я такая? - снова решилась она на прямой вопрос.
      Карзаф неспешно двигал челюстями и как будто не торопился давать ответ. Зато задал встречный вопрос, разглядывая кусок лепешки со спокойствием деревянной чурки:
      - А сама-то ты знаешь это?
      Такой оборот разозлил девушку.
      - Издеваешься, - прошипела она, но тут же замолчала, озадаченная неожиданно возникшей мыслью. Снова вспомнились слова Арвена: "Ты больше не принадлежишь нам , Дикая…"
      - Я знаю, кем я была , - произнесла Вирэль, нервно дергая щекой, - и знаю, кто ты такой. Ты - Законник. Такие как ты убивают таких как я за ничтожную плату ради какой-то там "высшей справедливости". Идея совсем дурацкая на мой вкус, но, стоит признать, на этом пути вы более чем постоянны. Все знают, что Законники неподкупны и не ведают сомнений. Вряд ли у такого как ты могут быть добрые чувства к такой как я.
      Карзаф продолжал жевать. Взгляд его не отрывался от собственной миски. Наконец, челюсти издара-воина замерли и он бросил, не спрашивая, а утверждая:
      - Ты - Дикая Вэр. Твой приятель Арвен говорил правду.
      - Слышал обо мне? Прежней Вэр это бы польстило.
      - Твоей ватаги больше нет, - заметил Карзаф, не обращая внимания на издевку в ее голосе. - Слышал, все твои бойцы полегли в стычке где-то недалеко от Садр-Хад.
      - Не все… в остальном ты прав - Синих Ножей больше нет. Я больше не шаваш-герут и мое прежнее ремесло осталось в прошлом. Но ведь это ничего не меняет для тебя, не так ли?
      - Не так, - отрезал он, - если только ты не откажешься ответить мне на один вопрос.
      - Какой?
      - О Синих Ножах, пока они на трактах торговые обозы клевали, говорили не более, чем о других разбойных ватагах. Цена за ваши головы не превышала обычных пределов. За того же Весельчака мне предлагали втрое больше, чем за Дикую Вэр…
      При этих словах Вирэль вскинулась, но промолчала, сдержав гонор.
      - Тому, что вас больше нет тоже никто особо не удивился. Удивило иное: вслед за слухом о конце Синих Ножей вдруг начала подниматься в цене голова их вожака. За тебя, девочка, теперь дают две тысячи цирхов серебром. Чтобы сравнить: за Арвена предлагают лишь одну тысячу. Очень мне стало любопытно, с чего бы это вдруг? А если еще учесть, что во столько же оценены два твоих спутника…
      - Каких еще спутника? - попыталась притвориться дурочкой Вирэль.
      - Двое твоих одногодков, один - барск с замашками акихара, другой - кальир, редкостно рыжий, даже для южанина. Не глупи, девочка: о вашей троице говорят на всех постоялых дворах от Вирт-Хорл до границы Бракаля. Шесть тысяч цирхов серебром - огромная сумма по нынешним временам. Не удивительно, что даже твои бывшие дружки снарядились на охоту.
      - А заодно с ними и один умный Законник, - бросила Вирэль с досадой.
      Карзаф отставил миску с недоеденным хлебовом и поднялся. Без лишней суеты он повернулся спиной к девушке и вышел из домишки. Вернулся тут же: пнул дверь сапогом и встал у порога. Взгляд его был жестким и пронизывающим. В руках (Вирель невольно напряглась) издар держал Клык.
      - Я не служу той власти, что обосновалась теперь в Долине, - сказал Карзаф и швырнул акрам на постель рядом со вздрогнувшей от неожиданности девушкой, - меня мало волнуют высшая нравственность и конфликты Лучших Родов. Я - Законник, защищаю мирных пахарей и торговцев, очищаю дороги от убийц и воров. Мой закон - это обычная справедливость. Серебро мне интересно лишь в том количестве, какое потребно, чтобы заплатить за ночлег и умеренный ужин. Умение свое я не продаю, и за цирхи не убиваю. Если не веришь, можешь забрать спира и уезжать. Не держу.
      Вирэль молчала, глядя на него исподлобья. Она медленно протянула руку и сжала пальцы на рукояти Клыка. Карзаф не шелохнулся. Странно, но близость оружия не принесла привычной уверенности. Может, это потому, что Дикая никогда еще не поднимала его на владельцев кристаллов "верд". Если перед ней настоящий Избранный Дара, акрам ей не поможет.
      Законник молчал, ожидая ответа, но Вирэль не собиралась ему отвечать. Она сидела на постели, кусая губы и вперив взгляд в собственные колени. Глаза подняла лишь когда дверь снова захлопнулась за его спиной. Только теперь Вэр рискнула подтянуть к себе Клык. Акрам показался ей необычно тяжелым. Похоже, она действительно сильно ослабела, побои не прошли для нее даром. Все тело ныло, но это ничего - пройдет.
      Со двора донеслись звуки глухих ударов. Прислушавшись, Вирэль догадалась, что Законник, видимо, решил пока оставить ее в покое и занялся пополнением запаса дров. Какое-то время он будет занят… Решение пришло внезапно. Она поднялась и начала одеваться - припрятать вещи Карзаф либо не догадался, либо просто не посчитал нужным. Двигаться было больно и трудно, но ей все же удалось управиться довольно быстро. Собираясь, она напряженно вслушивалась: не прекратилась ли возня во дворе? Нет - ритмичные удары и треск раскалывающихся поленьев не стихали.
      Тши-Хат определенно благоволила к ней: выглянув за дверь, Вирэль сразу увидела крытый соломой навес, под которым стояли оба спира Законника. Самого Карзафа в пределах видимости не оказалось, зато хорошо слышно было как он уродует топором деревянные чурки. Удары доносились из-за небольшого приземистого сарая, который надежно скрывал от глаз издара и навес, и вход в домишко. Он будто нарочно давал ей возможность для бегства…
      Нарочно? Вэр двинулась к навесу, по колено увязая в глубоком снегу и на ходу обдумывая пришедшую в голову странную мысль. Неужели Карзаф намеренно провоцирует ее? Зачем бы это ему понадобилось? Впрочем, даже если и так, она уже не намерена была отступать. Спир, на котором ей пришлось ехать давеча, потянулся навстречу и фыркнул, узнавая. Вирэль протянула было руку - погладить чешуйчатую голову… и замерла. Спир стоял под навесом оседланным. И добро бы "увязаны" в сбрую были оба животных, тогда бы еще оставалась возможность списать сей изумительный факт на небрежение Законника или его чрезмерную осторожность. Так нет же - спир Карзафа отдыхал под навесом, связанный с крюком на столбе лишь крепким ременным поводом, а его собрат томился под седлом, будто только и ждал свою наездницу. Неужто, и впрямь - ждал? Очень уж было похоже на прямое приглашение. Мол, "садись и проваливай, куда глаза глядят - не держу".
      - Ну и уеду, - сумрачно буркнула Вирэль, сбрасывая с себя оцепенение и отвязывая непослушными пальцами задубевший от мороза повод. - Коли он надумал смутить меня такими трюками, так это вряд ли. Уеду, не постесняюсь. И даже обернуться не подумаю.
      Все же она обернулась, отъехав с полсотни шагов, не выдержала. Законник стоял у сарая и смотрел ей вслед. Тяжелый колун на длинном топорище был прислонен к стене, руки Карзаф сложил на груди. Мчаться вдогонку он явно не собирался, просто стоял… и смотрел…
      Она вдруг ощутила страшную усталость. По телу разлилась дурманящая слабость. Прав был издар - ей крепко досталось, Арвен, ублюдок, постарался от души. Эдак она и двух станов не проедет - снова кувырнется из седла, вот только на сей раз подхватить будет некому.
      Скрипнув зубами, Вирэль крепче сжала повод вялыми пальцами. Ей не привыкать быть одной! Она может постоять за себя, и выживет, чего бы это ей ни стоило! Сама выживет, без чужой помощи! И ведь, если подумать, Законник всегда остается Законником, а значит он - ее враг, ибо такова его суть и нет никаких явных причин для того, чтобы что-то вдруг переменилось в привычном ей мире. Чтобы вот так вот, ни с того, ни с сего, охотник за головами взялся оберегать голову шаваш-герут… пускай даже и бывшей шаваш-герут.
      Нет, в такие сказочки она еще ребенком перестала верить. И она не вернется к избушке, хоть бы и пришлось заночевать в снегу. Ерунда, что нет с собой припасов, что тело с каждым шагом спира все больше и больше немеет, что голова наливается каменной тяжестью, и она даже не знает где находится и куда нужно ехать, чтобы выбраться на тракт… а в ближайшей деревне ей, скорее всего, попадется какой-нибудь другой любитель легкой наживы, вроде Арвена… и рядом уже не окажется ни странного издара-воина, ни рыжего чудака-кальира, ни полубезумного наследника хорлов Северного Арка…
      И все же она не вернется! Ни за что…

* * *

      Вэр вошла, позволила двери закрыться и тяжело откинулась на нее спиной. Несмотря на мороз, ей было жарко, она задыхалась.
      Сидевший у печи Карзаф вскочил было на ноги от скрипа дверных петель, рука его дернулась к голенищу сапога… в следующее мгновение он увидел вошедшую и пальцы, так и не дотянувшись до рукояти ножа, застыли в воздухе. Законник медленно выпрямился, вид у него был на удивление растерянный. Похоже, он вовсе не ожидал возвращения девушки и сейчас не знал что ему говорить и что делать. Вирэль бросила на него угрюмый взгляд исподлобья.
      - Как я могу тебе верить? - спросила она, выплевывая, будто едкую слюну, горечь слов. - Меня предавали так часто, что я привыкла видеть ложь даже в правде. Я знала столько пустой злобы и жадности, что перестала отличать благородство от корыстного расчета. Я выросла в грязи и ненависти. Я теряла чаще, чем находила, а найдя, тут же теряла снова. В подарках мне мерещатся подачки, а в благодарных словах - униженный лепет. Я привыкла ко всему этому, и я такая, какая есть. Поверить тебе - значит отказаться от всего, что я знаю, что позволило мне выжить все эти годы, что спасало от голода и помогало переносить унижения. Это то же самое, что отказаться от самой себя!
      Карзаф глубоко вздохнул, шумно втянув воздух. Его щека нервно дернулась, словно он хотел улыбнуться, но губы давно забыли это простое движение.
      - Если ты можешь так говорить - значит ты уже не такая, какой пытаешься показать себя. По-моему, девочка, ты все же познала в своей жизни что-то посильнее ненависти и благородство для тебя тоже не пустой звук. Мне даже кажется, что один раз ты уже поверила кому-то и этот кто-то не поспешил разбить твои надежды. Подумай, может стоить попытаться еще раз?
      - Зачем?! - почти простонала она. - Ну, скажи мне, дуре, зачем тебе это! И почему я должна доверять тебе! С какой такой стати! Думаешь, раз ты добренький такой с виду, честный да благородный, так я враз растаю и выложу все в момент?! Ведь для меня что Законники, что Арвен, что фарсахары - один конец!…
      Издар вдруг оказался совсем рядом. Его пальцы впились в плечо девушки и больно стиснули его. Вирэль поневоле сжалась, съежилась от испуга, еще невысказанные слова встали ей поперек горла, а Карзаф навис над ней, жуткий, бешенный…
      "Ударит!" - пронеслось в голове.
      Он ее не ударил. Пальцы медленно разжались, выпуская плечо, рука опустилась, а полыхнувший яростью взгляд моментально ушел куда-то в сторону, не позволяя зацепиться за себя, прочитать до конца сокрытое в темной глубине зрачков.
      - Не говори так больше, девочка, - глухо выдавил, выцедил из себя по капле-слову Карзаф. - Не равняй меня с Арвеном. Никогда. И не равняй меня с "пятнистыми". Фарсахары - мразь. По мне, так они еще хуже обычных вольпов, ибо тех, чаще всего, вынуждает на лиходейство жизнь, для "пятнистых" же убийство и насилие - обычное ремесло. В "отряды возмездия" кто попало не нанимается, только законченные стервецы, которым нечего терять. Моя беда, а не вина, что шастают они по дорогам, прикрываясь именем хорла и его наместников, иначе я бы давно уже украшал их головами обочины трактов.
      Вирэль было плохо, ей было страшно, она чудовищно устала и хотела лишь одного - завалиться на постель и уснуть. Но все же ни страх, ни усталость не могли укротить норов бывшей шаваш-герут и едкая колкость слетела с языка прежде, чем она успела задуматься о возможных последствиях своих слов:
      - А как же справедливость, Законник? Верно же говорят - справедливости на всех не напасешься, а шкура-то своя и подавно одна…
      Он и теперь не посмотрел ей в глаза, молча повернул голову и уставился куда-то в угол. Щека его снова дернулась, но на сей раз наверняка не потому, что Карзаф забыл как улыбаться.
      Первой не выдержала повисшей паузы Вирэль. На душе вдруг стало мучительно гадко, нахлынуло непривычное и потому донельзя неприятное чувство стыда, как бывает, когда сболтнешь глупость, явную и недостойную разумного фэйюра.
      - Прости, - буркнула она, - я не хотела оскорбить тебя. Забудь, коли можешь.
      - Ты судишь о том, чего не понимаешь, - голос издара звучал глухо. - Я - Законник, я служу Закону, не наоборот. Мы не устанавливаем правила, мы только следим за тем, чтобы эти правила соблюдались и наказываем преступивших старые заветы. А уж коли фарсахары творят непотребства от имени исконной власти Арка, то не нам идти поперек воли хорла, как бы этого иной раз ни хотелось.
      - А что, неужели и впрямь хочется иногда?
      Карзаф ответил не сразу. И ответ его Вирэль не столь сильно удивил, сколько озадачил.
      - В последнее время - все чаще, - сказал издар.

* * *

      Блаженное тепло наполняло все тело вязкой сонной расслабленностью. Снаружи совсем стемнело и вечерний свет перестал пробиваться через узкое щелевидное окошко под потолком. Единственный масляный светильник стоял без дела. Сидели в темноте, вернее - Вэр лежала, укутавшись по самый нос в мохнатое одеяло, а Карзаф сидел где-то возле печки, но где именно угадать можно было с трудом. В темноте его голос звучал как-то очень обыденно и спокойно, отчего девушку еще больше клонило в сон.
      - Так куда же ты все-таки идешь? Скажи уж, может хоть совет какой-нибудь дам.
      "Если подумать, особой беды не будет, коли скажу, - решила Вирэль. - Все же ему эти места лучше известны, а ну как полезного чего расскажет."
      - Мне нужно попасть в Лилап-Рха.
      -  Хм, - Карзаф, кажется, немного удивился, - это не так уж далеко отсюда, станов сто пятьдесят. Но зачем тебе эти руины?
      - Ты что-то путаешь, - нахмурилась девушка, чувствуя зябкий холодок, протянувший по спине. - Лилап-Рха - это владение одного из знатных нолк-ланских родов в предгорьях.
      - Верно, все так и было.
      Карзаф приоткрыл печную заслонку, чтобы отправить в пышущее жаром нутро толстое полено. Дрожащие рыжие блики метнулись по стенам, отчетливо высветив в полумраке силуэт сидящего на корточках издара. Потом дверца закрылась и темнота снова растеклась по комнате, плотная и сторожкая.
      - Штука в том, что одно другого не исключает, девочка. Видишь ли, хозяин этого замка оказался напрямую замешан в вирт-хорльской резне. К тому же, во время летнего восстания гарнизон крепости выступил против Бьер-одра. Сэй-горы, кажется, взяли цитадель штурмом, разграбили ее и сожгли. Я, признаться, не знаю подробностей, но для того что творилось летом дело-то вполне обычное и даже, надо думать, не самое кровавое.
      Вирэль, кусая губы, пыталась переварить услышанное. Похоже, от ее путешествия к замку, где когда-то обитал со своим знаменитым воспитателем Эки, проку оказалось мало. Вся эта гонка по заметаемым снегом дорогам, стычка с Арвеном и гудящая от побоев голова ничего не принесли ей кроме разочарования. Больше всего на свете Дикая Вэр ненавидела разочаровываться.
      - Неважно, - буркнула она со злой досадой в голосе, - я все равно туда поеду. Хочу сама убедиться, что мне там делать нечего. Тем паче, что, как ты говоришь, ехать уже не очень много осталось.
      - Надо сказать, это довольно глупо - лишний раз подставлять голову, дабы убедиться в очевидном, - заметил Карзаф после недолгой паузы.
      - Надо сказать, меня твое мнение беспокоит мало. Голову свою я подставляю с самого своего рождения. Времени у меня, представь себе, хоть отбавляй, а заняться все равно нечем ближайшие дней двадцать. Так что я еду в Лилап-Рха. Укажешь путь - спасибо скажу. Не укажешь - сама найду как-нибудь.
      - Коли Тши-Хат разума не дала, никто его уже в голову не вольет. Ну, сама посуди, далеко ли ты теперь в одиночку уедешь? Про две тысячи серебром, что дают за твою головку, не забыла? Или встреча с Весельчаком тебя ничему не научила?
      - Тебе-то что за дело? - огрызнулась Вирэль. - Не пойму я что-то никак тебя, Законник. Чего ты от меня вообще хочешь?
      - Да просто жалко тебя, дурочку… И вообще, чего это я тут кому-то помощь предлагать стану, да еще и уговаривать при этом, мол "прими, окажи любезность"!
      - Это еще какую ты мне помощь предлагать собирался?
      - А такую… провожу тебя до замка.
      - Чего ради? - Вэр даже растерялась, услышав такое.
      - Просто нам по пути.
      - И это единственная причина?
      - Похоже, тебе она не кажется убедительной.
      Девушка на это фыркнула нарочито громко и пренебрежительно, чтобы не оставалось никаких сомнений что именно она думает о такой причине.
      - Ну, хорошо… У меня был договор на голову Арвена. Из-за тебя мне пришлось позволить уйти Весельчаку и всей его ватаге. Хуже того - теперь он знает, что я ищу его и будет настороже. Единственная причина, по которой он сейчас может забыть об осторожности - ты, девочка. За тебя, как я уже говорил, обещают много серебра, но даже не это главное. Уверен, у Арвена сейчас очень болит свежий рубец на щеке, и умываясь, он теперь всякий раз будет вспоминать того, кто ему подарил это "украшение". Думаешь, вожак Веселых захочет отложить встречу с тобой до лучших времен?
      - Зная Арвена… - Вэр скривилась, вспоминая, - Уверена, он мечтает ее приблизить. Но что с того? Если уж Весельчак отступил перед тобой один раз, значит не полезет и в другой.
      - Открыто - может и не полезет, но наверняка попробует что-нибудь придумать. Говорят, он может быть сумасшедшим, но при том очень хитер и расчетлив.