Сны чужие

      - Я плохо ее помню, но некоторое сходство, как мне кажется, есть.
      - Этого мне еще не хватало, - вздохнула девушка с досадой. - Почему же он тогда не…
      Тут она осеклась, бросив хмурый взгляд на издара.
      - Из твоего рассказа, почтенный, следует, что Карзафа вроде как пожалеть стоит, за его судьбу несчастливую. Отчего же ты его так не любишь?
      - Отступников никто не любит, - пожал плечами издар и более ничего не добавил, пряча за недосказанностью явную свою неискренность.

* * *

      Карзаф уже лежал на своем месте, накрывшись шкурой и отвернувшись лицом к стене. Притворялся спящим. Вирэль ни на миг не усомнилась в том, что только притворяется.
      - Что у тебя с этим "даровитым", с Ра-Кташем.
      - Давняя история, - нехотя отозвался Законник, - и не очень занимательная.
      - А мне все же любопытно.
      - Скажем так, когда-то я сумел сделать то, что не получилось у него. Было что-то вроде состязания, он проиграл и затаил обиду.
      - Но ведь теперь он умеет больше, не так ли?
      - Так, но старая обида подобна старой дружбе.
      - Чем же это?
      - Чем она старше, тем труднее ее забыть.

Глава седьмая

      Горы не склонны к шуткам. Особенно - когда Седобородый безраздельно властвует в Долине. Нет в это время мест более диких и неуживчивых. Лихостью, да пустой отвагой каменных исполинов не проймешь, тут осторожность нужна и особое чувство единения. Однако же не боятся гор нолк-ланы. Для них любая голая скала и безжизненное плато - все одно, что для фэйюра дерево и зеленый луг. Но и фэйюры, не привыкшие уступать никому и ни в чем, идут в горы без страха. За самоцветами идут, за драгоценными рудами, за знаниями "горных соседей"… или же не идут, а бегут туда, упорно заметая следы. Уходят от погони - мнимой или действительной. Но не все следы можно замести и не от любой погони можно укрыться. Даже в горах…

* * *

      - Что там, Рурш?
      Следопыт выпрямился, в глазах его блеснул хищный огонек.
      - Не ранее полудня здесь прошли. Повезет, так к ночи догоним.
      - Уверен?
      Сотник выразительно хмыкнул. Агаш вспомнил о прошлом следопыта и отбросил сомнения. Раз Рурш сказал, значит так и есть.
      - Двигай вперед, - приказал он и махнул рукой. Разведчики, возглавляемые Руршем, ушли по следу, а Агаш-Валх вернулся к своему отряду.
      - Подтянуться! - рявкнул он, подъезжая. - Привала не будет! Догоним - отдохнем!
      Колонна споро поползла вперед, огибая скалу. Спиры шли широким шагом. Размеренный топот сотен могучих ног и глухой лязг металла создавали неповторимый шум движения , грозный и надежный как та базальтовая стена, что тянулась к небесам по правую руку от сотника.
      Было на удивление ясно и тихо. Погода благоприятствовала охотникам. Бушуй сейчас тот буран, что рвал кровлю с крыш в Норнларе три дня назад, не удалось бы отыскать следов и Руршу с его изумительными глазами. С другой стороны - бушуй тот буран все эти дни, не трясся бы он сейчас в седле, а сидел бы на постоялом дворе у Хмурого Мугра и слушал веселый стук кружек о столы…
      Агаш мысленно вздохнул и с досадой загнал неуместные для воина и командира мысли подальше под череп. А и выкинул бы их вовсе, да только точит тревога, гложут сомнения. Впереди ведь не дружеская гулянка, а бой. Настоящий бой, не учебный. И если он верно представляет сейчас кто там пробирается через предгорья, чуть опережая по времени его отряд, бой будет нешуточный. Вряд ли этот враг уступит легко…

* * *

      - Тревога! К оружию!
      Да чтоб его разорвало, этого Орга! Старшина дозорного десятка ввалился в дом, задыхаясь, словно не на спирее верхом мчался, а от самой заставы на своих двоих бежал. Глаза выпучены, рот жадно взахлеб хватает дымный воздух.
      Агаш-Валх, млевший у камина с кружкой ароматного, бодрящего тело и дух травяного настоя, чуть этой самой кружкой не запустил с досады в возмутителя спокойствия. Какая еще, ронт его погуби, тревога?!
      Ведь такой спокойный денек выдался, изумительно погожий, неспешный. Ни глупой суеты, ни происшествий, ни мелких неурядиц. Бурш-кортэг Пятой Восточной резервной фаррады Эрбур-Хаз пребывал с самого утра в самом благожелательном расположении духа и подчиненные купались в лучах его добродушия словно озябшие дети в тепле весенней Мирры. Сам Агаш-Валх, полутысячник бракальских рашхаров, успел за этот короткий зимний день дважды попасть на глаза командиру и оба раза показал себя с самой выгодной стороны. Под вечер когда на смотре доспехи солдат пламенно сверкнули в лучах заката, а слитный боевой клич пяти сотен глоток зазвенел в ушах бодрым "Славься хорл!", Агаш-Валх внезапно понял, что не сегодня-завтра получать ему жалованье тысячника. А там и до вожделенного меот-кортэга недалеко. Будет ли война, не будет ли - к старости справный служака без доброго куска земли всяко не останется. Воинская служба - дело славное. И почет, и польза… а обещанного еще полгода тому назад побоища на берегах Отагона, может и не будет еще. Даже скорее всего - не будет. Говорят же, что неглуп новый правитель Северного Арка; вон, и летом он не решился напасть, так неужто зимой сунется через реку? Глядишь, постоит на границе, мышцами могучими поиграет перед южанами, а потом торговаться начнет. Может быть, Мелеар-Рах и уступит невесть что возомнившему о себе северному брату какой-нибудь сладкий кусок ради вятшего спокойствия. Скажем, рубежные пошлины снизит, а то и подпустит к спорным медным жилам восточных кряжей… Войны, знамо дело, не будет, но общий воинский сбор объявлен, тысячи вчерашних ремесленников и землепашцев поставлены под копье и когда же еще, коли не теперь, достойному Агаш-Валху ковать свое будущее уверенно и споро? Небожители благоволят к достойным.
      Вот только любят боги пошутковать. Ласково кивнув утром, многообещающе улыбнувшись днем, под вечер Тши-Хат щедрой горстью сыпанула за пазуху разомлевшему в предвкушении кальиру колючего сырого льда: "Поостынь", мол… и тут уже хоть вой, хоть полами тряси - от горькой обиды никуда не денешься. Да и простудиться так недолго… Плачь, неудачник!
      Между тем, старшины-сотники, собравшиеся у комелька для неспешной вечерней беседы, повскакивали с мест. Тревожные восклицания перекрыл срывающийся от волнения голос Орга:
      - Северяне в предгорьях!
      В первый момент обрушилась растерянность. Помнилось - целая гора чего-то мягкого и невообразимо душного навалилась на плечи, придавила к полу, сковывая движения и лишая голоса. При всех своих достоинствах командира Агаш-Валх имел один существенный недостаток, которым давненько уже тяготился. Отдав воинской службе без малого восемь лет, полутысячник еще ни разу не водил своих рашхаров в настоящий, реальный бой. Мелкие стычки с изредка объявлявшимися в предгорьях беспокойными ватагами вольпов - не в счет.
      Впрочем, растерянность длилась недолго. Полутысячником бракальских регуляров не становились достойные жалости ничтожества с вялой волей и дрожащими коленями.
      - Сотни поднять! Гонца к Эрбур-Хазу!
      - Агаш-зура, георт, - в голосе десятника мелькнули умоляющие нотки, - они к Седому Ущелью идут! Не поспеем перехватить - уйдут совсем!
      - То верно, - Агаш раздумывал недолго. - Пока вся фаррада изготовится, пока выступит - сутки пройдут. Уж и следы заметет. Дожидаться не будем, сами управимся.
      Быстро посадить на спиров пять сотен обученных бойцов - дело нехитрое. Куда труднее было вчерашних мужланов превратить в этих самых бойцов. Обученных, да скорых на подъем. Не без гордости он наблюдал, как четко и споро, без лишней суеты выбегают из домов снаряженные рашхары, ловко, хотя и с некоторой натугой, вбрасывают себя в седла и один за другим выезжают на построение. Еще не успели всполошиться окрестные жители, а полутысяча уже выстроилась на площади и сотники поочередно отсалютовали Агаш-Валху копьями, отмечая готовность. Из окон уже начали выглядывать встревоженные лица горожан. Стайка любопытной ребятни выкатилась из какого-то двора и мигом обосновалась в ближайшем палисаднике. Дети с восторгом уставились на воинов, но под ноги спирам, вопреки обыкновению, не лезли, видать понимали, что готовится нечто серьезное.
      К старшине подъехал Орг.
      - Быстрее бы надо, Агаш-зура. Ведь уйдут!…
      - Не уйдут, - буркнул, окидывая десятника хмурым взглядом, Агаш-Валх. - И хватит уже ныть, не денутся они никуда от нас в наших горах.
      Орг пристыжено умолк, а полутысячник приподнялся в седле и взмахнул рукой.
      - Двинулись! - прокатился над площадью его крик.
      Скоро сверкающая сталью и чешуей колонна маршевым шагом выехала из городских ворот и, резко прибавив ходу, устремилась на запад - к купающемуся в серебристой дымке темному массиву горного хребта.

* * *

      Ночью даже по светлому снежному пути преследовать кого-либо нелегко. Поэтому ехали до полуночи, у дальних сторожевых секретов, уже в предгорьях, наконец-то встретили своих дозорных, тут и встали на ночлег. Едва рассвело, Агаш-Валх снова поднял солдат в седла. Перед этим издар, приданный части согласно уставу, соединился мыслью с личным издаром бурш-кортэга и, кратко переговорив с ним, доложил:
      - Эрбур-Хаз не может помочь нам. Ночью он получил срочный приказ выдвинуть фарраду к цитадели Ксар. Однако, он обещал уведомить о случившемся коменданта Фельтонга. Нам велено продолжить преследование. Навстречу из Фельтонга будет выслано подкрепление.
      - Я верно брежу, - пробормотал Агаш, с хрустом сжимая в кулаке отломленную с ветки дерева сосульку. - Или это ты бредишь, галья Нуглар. Что еще за срочный приказ? Тут в предгорьях невесть сколько, невесть кого и невесть зачем шастает, а вся Пятая Восточная вдруг срывается и уходит к Стене. Как это понимать?
      Издар пожал плечами.
      - Я только передал то, что услышал. И я определенно не брежу, Агаш-зура.
      - На спиров! - полутысячник отшвырнул прочь ледышку и вскочил в седло. - У нас, ронтова кровь, есть дело, с которым, похоже, больше некому справиться!
      - Если повезет, эти увальни из Фельтонга подоспеют к празднику вовремя, - добавил он так тихо, что услышал эти слова один только Рурш, подъехавший почти вплотную.
      Погоня продолжалась весь день. След чужого отряда уходил на юг вдоль Хребта Тихих Ветров, по дну Седого Ущелья углублялся в горы, обходя стороной рудничные поселки, затем снова выныривал в Долину. Кем бы ни были незваные пришельцы, встреч с местными жителями они явно избегали и делали это весьма успешно. Настолько успешно, что поневоле приходила мысль: не случайные это "гости". Знают чужаки дорогу, чувствуют себя в здешних горах как дома. Уж не нашли ли они знающего проводника?
      - Когда нагоним, непременно нужно взять того, кто их ведет, - бросил Агаш едущему рядом Руршу.
      Следопыт понимающе хмыкнул и тут же покачал головой:
      - Догнать их - это еще полдела. Другие полдела - побить. По всему видать, отряд большой, никак не меньше нашего.
      - Побьем, - с угрюмой решимостью проворчал старшина, - не ополченцы, чай, не мужичье с дрекольем. Или зря гонял вас все эти годы?
      Рурш широко улыбнулся, щуря зеленые глаза. В Пятой Восточной за Агаш-Валхом давно закрепилась слава командира для которого слова "дисциплина" и "готовность" означали не просто слова, а суть солдатской жизни. Требуя от своих рашхаров втрое против положенного Уставом, старшина добился того, что о его полутысяче стали говорить как о самом сбитом и обученном отряде во всей регулярной армии юга Долины. Ему бы еще боевого опыта хоть немного, Агаш бы сейчас волновался куда меньше. И, как видно, чувства свои ему плохо удавалось скрывать, поскольку Рурш вдруг ободряюще подмигнул командиру и сказал:
      - Ничего, георт, авось не подведем.
      - Поговори мне еще! - рявкнул рассерженно Агаш-Валх. - Нашел кого утешать! Да вы, спировы дети, только попробуйте меня подвести - я вас сам потом с грязью смешаю!
      Следопыт поклонился ему с демонстративной почтительностью, которую, правда, сводила на нет совершенно непочтительная усмешка на лице. Ну, что с таким поделаешь?! Старшина вздохнул, досадливо кривя губы. "Сам виноват, - сказал он самому себе, - солдат-то ты из них сделал, а вот уважению не научил. И это - лучшие рашхары Долины? Шалопаи!"
      Впрочем, в глубине души Агаш понимал, что не прав сейчас. Солдаты уважали своего командира и гордились им. И те маленькие вольности, которые старшина допускал при общении со своими фэйюрами не способны были этого уважения поколебать, лишь укрепляли доверие к старшине. Все давно знали пределы терпимости своего Агаш-зуры. На шуточки и вольности он смотрел с благосклонным небрежением лишь до тех пор, пока они делу не мешали. Дисциплина в отряде была стальная, за малейшие нарушения Агаш-Валх наказывал сурово и беспощадно. Это знали и помнили твердо.
      До самого вечера ехали, не останавливаясь. Напряжение нарастало. Ожидание боя вытеснило все прочие чувства. Разговоры совсем прекратились, все с тревогой всматривались в темнеющие на глазах скалы. Агаш-Валх давно уже отправил разведчиков далеко вперед, подстраховав для верности еще одной дозорной тройкой, но все хорошо понимали, что в сгущающейся темноте ни те, ни другие могут просто не заметить засаду. Старшина бранился сквозь зубы и время от времени бросал сердитые взгляды на озабоченно хмурящегося следопыта, которого не захотел отпускать вместе с разведкой.
      Отряд обогнул осыпь и остановился. Впереди монолит гранитной стены разваливался надвое. Разлом был на удивление ровным. Не иначе - побывал здесь в стародревние времена мифический великан Вендигож, рубанул топором скалу и рассек ее надвое. Отсеченная часть не обрушилась, а лишь отвалилась в сторону, обнажив причудливый рисунок горной породы. Туда, в этот разлом и уходили следы чужого отряда. Глядя как сжимаются впереди гранитные стены ущелья, Агаш-Валх выругался сквозь зубы.
      - Ронтова кр-ровь!… Ну, что делать будем?
      Рурш пожал плечами и сплюнул на снег.
      - Мы уже недалеко от них. Надо бы проверить хорошенько, а то в таком месте недолго и на засаду угодить.
      - В темноте я туда солдат не потащу, - проворчал старшина со злостью. - Придется-таки устроить еще один привал. С рассветом пойдем дальше, а сейчас - расставим побольше охраны вокруг лагеря. И пусть дозоры меняются чаще.

* * *

      - Что у тебя, галья Нуглар?
      Издар выглядел крайне уставшим и был мрачен.
      - Я не смог поговорить с Сбар-Фа, ее отклик был едва слышен.
      - Почему?
      Агаш недобро сощурился, глядя на Избранного. Тот помялся, потом неохотно выдавил из себя:
      - Не знаю. Плотность Сферы в последнее время и так была выше обычной, а за последние сутки возросла мало не втрое. У меня только четвертый "виток", нужна значительная сила Дара чтобы свободно говорить на таком расстоянии.
      - Что ты тут рассуждаешь о своих Сферах, галья Нуглар? - глухо зарычал старшина. - Я мало понимаю в вашем деле, но зато одно знаю твердо: мне нужна связь с Эрбур-Хазом! Или хотя бы с той "рукой", что должна идти из Фельтонга нам навстречу!
      - Скорее всего, это из-за близости с Южному хребту, - издар с виноватым видом пожал плечами. - Чем ближе мы подходим к нему, тем труднее работать с Даром на уровне тонких взаимодействий.
      - Причем тут Южный хребет?!
      - Тинтра.
      - Тинтра?! Причем здесь… - Агаш-Валх осекся.
      - Вот именно, - кивнул Нуглар, - в ста пятидесяти станах от Крепости находится Тинтра. А в Тинтре - Врата Юга.
      - Кровь ронтов… И что же, эта твоя Сфера… м-м-м… и Врата…
      - Врата концентрируют вокруг себя Дар как ничто иное в нашем мире, об этом знают все, и не только мои собратья. Должен был слышать и ты, Агаш-зура.
      - Слышал, слышал, - с досадой отмахнулся от "умника" старшина. - Только вот я никогда шибко даровитым не был и в ваших фреорах не обучался. Да и про Тинтру мало что знаю.
      - Она была построена, дабы оберегать от Врат излишне любопытных фэйюров. В гарнизон издавна набирали наименее наделенных Даром, на них эманации Врат влияют не столь сильно.
      - Что же выходит, вблизи Тинтры Избранным их способности уже не служат?
      - Напротив, Агаш-зура. Чем ближе к Вратам, тем выше плотность Сферы, тем легче собирать Дар воедино и меньше сил уходит на преобразования. Вот только и держать их под контролем куда труднее. Скажем, захочешь искрой зажечь дрова в печи, а вместо этого весь дом невзначай спалишь. Тонкие же взаимодействия и вовсе не каждый издар у Врат удержит. Нужен седьмой, даже восьмой виток Спирали Мастерства, мне это не дано. И с тем отрядом, что к нам из Фельтонга идет, мне тоже никак не связаться. Я того издара и не чувствую вовсе, как ни пытаюсь его в Сфере нащупать.
      Нуглар вздохнул и развел руками. Мол, "не обессудь, старшина". Агаш-Валх чуть не выругался в сердцах: "И на кой ты мне нужен такой, со своим четвертым "витком"?!" Сдержался, однако, лишь буркнул с самым что ни на есть недовольным видом:
      - Понял уж, не дурак. Ступай отдыхать сейчас. Но утром, уж будь добр, попробуй еще разок. Мне тот отряд непременно нужно упредить о всех нас, иначе разминемся, али оба поодиночке в засаду угодим.
      Когда маг ушел, Агаш собрал у своего костра всех пятерых сотников, старшину дозорного десятка и следопыта. Вкратце пересказав услышанное от издара, полутысячник подвел неутешительный итог:
      - Идем сейчас сами по себе. Думается, что помогать нам некому завтра будет.
      Он немного помолчал, потом с чувством бросил:
      - И чего им вообще здесь надо? Рудники обошли, деревни за двадцать станов огибают, от трактов в стороне держатся. По всему видать, что не за добычей идут. Тогда за чем?
      - А может, хотят сперва поглубже забраться? - предположил старшина второй сотни Хандур.
      - Глупо, - отрезал Агаш-Валх, - поглубже заберешься - после труднее выбираться будет. Нет, цель у них не случайная, они наверняка знают куда и зачем им надо.
      - Догоним - узнаем.
      - Оно так. Только не забудьте об этом, когда схватимся с ними. Запомните крепко и по сотням всем передайте: мечами махать аккуратно, мне после боя живые нужны непременно. И лучше, если это старшой их будет, потому как с солдата спрос небогатый. Уяснили?
      Сотники дружно закивали в ответ и с молчаливого согласия старшины разошлись к своим кострам. Самому Агаш-Валху было не до отдыха. Сперва он намеревался лично проверить как расставлены посты возле лагеря. Не то чтобы Агаш не доверял своим рашхарам, просто давно уже привык жить по твердому правилу: хочешь быть уверен в исходе дела - сделай его сам.
      Секреты расположились умело, надежно перекрыв все подходы к расположившейся на привал "руке". Конечно, вряд ли чужаки могли обнаружить идущую по их следу погоню. В этом лабиринте лесов и ущелий легко затеряться, но уж коли находится на хитрую добычу умелый охотник, почуять его приближение - на это требуется нюх преизрядный, звериный нюх. И все же рисковать Агаш-Валх не желал, ведь если уж каким-то чудом незваные пришельцы заметили идущих по пятам рашхаров, удобнее ночного нападения на спящий лагерь ничего не придумаешь.
      Последний секрет расположился на самом верху осыпи, откуда великолепно просматривался вход в расщелину. Снизу дозорных, укрывшихся среди камней, видно не было, но Агаш все же решил подняться.
      Он уже одолел примерно половину пути, когда глаз уловил какое-то движение слева. Старшина резко повернулся и присел, инстинктивно желая слиться с каменным крошевом склона. Напряженный, сжатый, с бешено бьющимся сердцем, он долго вглядывался во мрак, не двигаясь с места и почти не дыша. Склон был пуст, а ночь - тиха. Даже ветер стих и нарушали ее покой только отблески костров и отдаленные негромкие голоса солдат. Агаш перевел дух и немного расслабился.
      - Причудилось, - беззвучно шепнул он сам себе. - Или зверь какой пробежал, а может - птица.
      Тревога, однако, не развеялась и поднимаясь дальше, старшина отчаянно боролся с искушением каждое мгновение озираться по сторонам. Двое дозорных засели на небольшой площадке, заваленной глыбами серого камня. Снега здесь было мало и рашхары расположились среди этих обломков вполне комфортно. Старшина увидел встревоженные лица и готовые к бою луки.
      - Агаш-зура!…
      - Что видели?!
      Дозорные переглянулись и неуверенно покачали головами.
      - Ничего, георт, все тут спокойно…
      "Ну, ясно, это они из-за меня за луки схватились. А видеть ничего не видели, один я "углядел" невесть что, да со страху чуть штаны не обмочил".
      Досада горячо плеснула в лицо, обжигая щеки. Но сгореть со стыда Агаш-Валх не успел…
      - Ты очень внимателен, кальир.
      Агаш-Валх увидел расширившиеся от изумления глаза солдат и обернулся… Медленно, будто в кошмарном сне… И уперся взглядом в два граненых шипа, уставившихся тускло поблескивающими остриями ему в лицо. Сердце судорожно сжалось и даже не застучало - задергалось, словно в агонии. В рту стало сухо. Никогда еще смерть не была так близко, никогда еще не смотрела на старшину в упор, холодно и бесстрастно изучая кальира и делая выбор…
      "Я не хочу умирать, - как-то удивительно спокойно и бесстрастно подумал он. - Только не так, и не сейчас."
      С большим трудом Агаш сумел одолеть страшное наваждение. Сердце по-прежнему стучало судорожно, неровно и сухость во рту никуда не делась, но к полутысячнику вернулась способность мыслить и он попытался оценить положение спокойно. Похоже, никто его пока убивать не собирался - рука незнакомца не торопилась нажать спусковую скобу самострела и два граненых оголовка бельтов оставались неподвижны в своих тесных ложах… Странное оружие, ему прежде никогда не доводилось видеть подобного, но, кажется, старшина о таком когда-то слышал…
      - Как эта штука называется? - заставил себя заговорить Агаш-Валх.
      - Ворб, - незнакомец, чье лицо было скрыто в тени накинутого на голову капюшона, едва слышно фыркнул. - А ты молодец, уважаемый. Только глупостей не делай, мне ваши жизни не нужны.
      Облегчения от этих слов Агаш почему-то не почувствовал. "Именно, что не нужны ему наши жизни. Когда узнает то, что хочет, и подавно не станут нужны… вот только ничего путного он от меня не узнает - хоть это хорошо…"
      Чужак внезапно сместился на полшага вправо и в голосе его звякнул металл:
      - Еще одно движение и мне придется стрелять.
      Агаш уже открыл было рот возразить, что он не двигается, но тут сообразил - слова чужака предназначались солдатам за его спиной. У парней были луки и они, не иначе, оправившись от ошеломления, вознамерились этими луками воспользоваться. Понятно стало и движение незнакомца - он попросту закрылся от стрелков телом старшины.
      - Кермаль, - коротко бросил чужак и из-за камней слева беззвучно поднялась еще одна тень, быстро наводя на солдат такой же странный самострел. Агаш-Валх вздрогнул.
      - Веришь, что я легко могу убить вас троих?
      В этом голосе, звучащем из темноты, не было ни превосходства, ни злой насмешки. Обычный вопрос, на который спрашивающий хотел получить ответ.
      - Верю, - с неохотой признал Агаш. - Слышите меня, ребятки? Оружие на землю.
      - Агаш-зура… - пробормотали нерешительно из-за спины.
      - Сказано, кладите! - рявкнул старшина. Он услышал деревянный стук на едва прикрытых снегом камнях. Потом глухо лязгнули брошенные мечи. Ему очень хотелось надеяться, что он поступает правильно, отдавая такой приказ. Возможно, смерть в бою для этих молодых ребят была бы лучшим исходом, нежели то, что им предстоит…
      - Ну? - хмуро спросил Агаш, чувствуя себя голым и беспомощным перед направленными ему в лицо стальными наконечниками. - Если ты не собираешься нас убивать, тогда что тебе нужно?
      Незнакомец медленно опустил свой ворб. Не убрал совсем, всего лишь опустил. Теперь оба бельта оказались нацелены старшине в живот. На таком расстоянии надеяться, что пластинки брони остановят удар было нелепо, и все же Агаш немного перевел дух.
      - Просто пришло время нам с тобой объясниться, почтенный кальир.
      - Звучит любопытно, - заметил старшина настороженно. - И что стало причиной такому необычному решению?
      Чужак издал неопределенно "хм"… и забросил самострел за спину.
      - Я уже давно знаю, что вы идете за моим отрядом, - произнес он негромко. - Торопить нашу встречу не стал, ждал удобного момента. Вот и дождался. Поговорим?
      - Отчего же не поговорить, - с горечью усмехнулся Агаш-Валх, косясь на второго чужака, по-прежнему держащего солдат под прицелом. - Только вот в темноте, да на снегу скверная выйдет беседа. Не пожалуешь ли со своим другом к моему костру?
      Ответом ему было молчание и старшина не сразу понял суть этого молчания. Было похоже, что чужак решает не пора ли ему вновь взяться за оружие или подбирает достойный ответ на едва прикрытую напускной вежливостью издевку кальира… И тут с какой-то странной оторопью Агаш понял: незнакомец не придумывает ответа, он обдумывает услышанное. Всерьез…
      - Хорошо, - услышал старшина. - Идем в ваш лагерь.
      Все же Агаш холодно прищурился. Не издевается ли? Нет, не издевается. И даже, вроде бы, не шутит.
      - Ты хорошо подумал? - поинтересовался второй незнакомец, доселе молчавший. - Этот риск ничем не оправдан.
      - Так нужно, Кермаль, - послышалось в ответ. - Я с самого начала это говорил.
      - Упрямство мало кому приносило пользу. Ты обещал Кьер-Арду не делать глупостей.
      - Это долг старика - защищать меня, но над моими решениями у него власти нет.
      Агаш слушал этот короткий спор с возрастающим изумлением. И отказывался верить своим ушам.
      - Кто бы ты ни был, фэйюр, ты меня застал врасплох два раза подряд, - пробормотал старшина. - Это скверно.
      - Не падай духом, достойный, - фыркнул, опуская ворб, тот, кого звали Кермалем, - это его призвание - удивлять и заставать врасплох.
      Он кивнул совершенно растерявшимся солдатам:
      - Можете подобрать все, что бросили. Только здесь вам оставаться уже толку нет, с нами пойдете.
      - С нами? - встрепенулся первый чужак.
      - Ты принял решение, я - тоже.
      Из тени капюшона сверкнул яростный взгляд. Он бегло скользнул по Агаш-Валху и рашхарам и уперся в упрямца-товарища. Старшина ожидал услышать короткую и резкую отповедь, вроде тех, что он сам привык давать нарушающим дисциплину солдатам, но прозвучало лишь негромкое:
      - Твое лицо, Кермаль… - незнакомец резко замолчал, было похоже, что он внезапно понял: сказано нечто такое, что не должно было произноситься.
      - Это твой выбор, - после некоторой заминки закончил первый чужак. Второй согласился так спокойно, словно и не заметил оговорки товарища:
      - Само собой, - и небрежное пожатие плечами.
      Больше не было сказано ни слова, но Агаш понял, что главного он не услышал. Что-либо прояснять здесь и сейчас было делом бессмысленным - в темноте он даже не мог толком рассмотреть обоих чужаков, оставалось набраться терпения и немного подождать.
      Они спускались с осыпи, растянувшись цепочкой. Первым шел, не оборачиваясь, странный незнакомец, так и не удосужившийся назвать своего имени. Замыкал цепочку Кермаль. Получить бельт в спину Агаш не боялся, и все же нет-нет, а косился через плечо с тревогой. Двое молодых рашхаров могли сгоряча сотворить какую-нибудь неосторожную глупость и спровоцировать идущего позади чужака, от которого ощутимо веяло опасностью.
      По мере того как они приближались к ярким отсветам пламени и размеренному шуму голосов, старшина перестал коситься назад и теперь разглядывал фигуру первого незнакомца. Тот до сих пор ни разу не обернулся и шел так уверенно, словно это он вел всех в свой собственный лагерь. Выдержке его можно было только позавидовать и Агаш поневоле почувствовал уважение к этому фэйюру. Даже если окажется, что перед ним враг - это враг достойный. Старшина прибавил шагу и поравнялся с чужаком. Тот чуть повернул голову и Агаш смог разглядеть его лицо.
      Барск. Вполне обычные для северянина черты, если не считать одной не сразу уловимой странности - барск был очень молод. Слишком молод для той серьезной уверенности, с которой он принимал решения и действовал. Или это не холодный расчет, а обычная юношеская наивность?… Нет, не может быть! Не похож этот фэйюр, столь легко заставший врасплох Агаш-Валха и его солдат, на наивного мальчишку!…
      - Кто ты?
      Барск вздохнул и Агаш-Валх вдруг почувствовал стыд за сорвавшийся с губ помимо воли вопрос.
      - Скоро ты все поймешь, почтенный кальир.
      - Я лишь хотел узнать твое имя.
      - Мы ведь, кажется, почти пришли…
      Еще шагов за семьдесят от ближайших костров их окликнули караульные, тут же узнали старшину и изумленными взглядами проводили чужаков. В лагере тут же началась суматоха, рашхары, прослышав о неожиданных визитерах, бросали еду и хозяйственные дела, спешили к палатке полутысячника - узнать что происходит. Скоро там столпились все, кроме караульных и тех, кто уже крепко спал.
      Только сейчас Агаш смог толком рассмотреть второго своего "гостя". И тут же напряжение вернулось с новой силой. Пепельно-черный мех, широковатые скулы, характерная желтизна в глазах… Кермаль оказался сэй-гором! Так вот что подразумевал барск, когда обмолвился о его лице. Что же это выходит? Враги?! Но тогда… Агаш-Валх понял, что озадачен происхождением Кермаля много меньше, чем тем фактом, что тот пришел в лагерь бракальцев. Да и этот барск, несомненно главный из них двоих… Ведь озаботился же он этим! Ясно было, что озаботился, а все ж таки согласился идти вдвоем, отлично понимая, что подумают рашхары, разглядев кто заявился к ним вести переговоры… Почему?
      Старшина поднял руку, усмиряя поднимающийся кругом недобрый ропот.
      - Тихо всем! С нами говорить пришли, сталбыть поговорим. Чего зашумели?
      - Так ведь "черный", - буркнул кто-то из солдат.
      - Да, сэй-гор, - Агаш внимательно смотрел на Кермаля, тот был спокоен - похоже, происходящее его даже чем-то забавляло.
      - Да, сэй-гор. Что с того? А ну-ка, расступитесь и дайте гостям на что можно сесть.
      На снег бросили пару охапок мягкого лапника, накрыли их плащами. Барск и сэй-гор с достоинством сели, ничем не выдавая страха или смущения. Свои маленькие но грозные самострелы они без колебаний отдали сотнику Хандуру, мечи у них никто забирать не стал, и без того было ясно, что задумай "гости" воспользоваться ими, из того навряд ли хоть что-нибудь выйдет кроме самоубийства. Да и кого им тут рубить в толпе вооруженных рашхаров? Агаш-Валха, которого, по сути, сами привели в лагерь? Нелепо…