Постижение России; Опыт историософского анализа

Только сопрягая исторические и гуманистические начала общества, только изменяя общество в соответствии с его формационной и цивилизационной сущностью и, следовательно, с органически присущими ему тенденциями развития, можно обеспечить обществу высокую стабильность бытия и развития. В истории стабильно только то, что прогрессирует, стабильно прогрессирует только то, что прогрессирует в соответствии со своей сущностью, а не вопреки ей. Это самое общее решение вопроса о сущности и истоках социальной стабильности, увы, до сих пор актуальное для России, ибо Россия не развивается в соответствии со своей исторической сущностью - и формационной и, тем более, цивилизационной.
      В противном случае она бы не развивалась на протяжении большей части ХХ столетия в режиме жесточайших исторических потрясений и глубоких исторических падений. Такое возможно, если страна и нация не развиваются на базе саморазвития своих собственных исторических и национальных основ, во имя их саморазвития. Разрушая все формы преемственности в основании собственного бытия и развития в истории, Россия на этой основе разрушает все базовые структуры своей идентичности, перестает быть феноменом, соответствующим своей формационной и цивилизационной сущности,- перестает быть просто Россией, раскалывая себя по всем мыслимым основаниям, скрепляющим ее в Россию. Она взрывает все формы своего единства в истории и с самой историей. И в этом суть еще одного вызова основам бытия России в истории - вызова основам ее формационного и цивилизационного единства. Не может быть стабильным то общество и та история, в которых попираются основы их единства. А они вновь попираются.
      В самом деле, как могут претендовать на статус реформ, объединяющих общество, преобразования, сознательно и в небывалых масштабах экономически, социально, а потому и политически раскалывающие общество, уничтожающие средние слои - главный стратификационный фактор стабильности и единства любого современного общества, тем самым подготавливающие социально-экономические условия, если не для гражданской войны, то уж как минимум для гражданского противостояния. Так, если в современном западном обществе децильный коэффициент - соотношение между 10% наиболее богатых и 10% самых бедных слоев населения составляет 10, то в России он равен 64; если средний класс составляет не менее 55-65% от всего населения страны, то в России - от силы 10% и, главное, каких слоев населения.
      Разрушив те средние слои, которые достались России от советского периода ее истории и которые были связаны, как правило, с интеллектуально нагруженными сферами человеческой деятельности, реформы начали формировать их не с того конца социальной структуры современного общества - не с культурных и интеллектуальных его слоев. В этом проявился один из многих социальных и экономических парадоксов современной России - в ней все чревато не просто своей противоположностью, а доведением ее до социального абсурда.
      Страна с далеко не последним по уровню образованности населением начинает формировать свои средние слои, не говоря уже об элите, из самых маргинальных и духовно нестабильных слоев населения, кроме претензий на собственность и власть, больше ничем не отягощенных - ни адекватным пониманием страны и нации, ни социальной и политической ответственностью перед ними, ни просто полноценным образованием и воспитанием. Такую страну с такими средними слоями, а тем более с такой элитой, уже в ближайшем будущем будут ожидать большие неожиданности. В ней все будет возможно, так как не будет тех слоев населения, которые привыкли жить в атмосфере трудовой аскезы, служения не только себе, но и стране, и нации.
      В конце концов, собственность и власть - это еще и нравственная и интеллектуальная позиция в обществе и истории, в том числе и по отношению к собственности и власти. При отсутствии таковой отсутствует и страна, и нация. И Россия близка к этому состоянию. Строго говоря, по целому ряду критических параметров, обусловливающих норму, а не патологию бытия и развития в современной истории, Россия уже перешагнула за предельные значения этих параметров1. Именно поэтому Россия, как никогда, нуждается в единстве - и формационном, и еще больше цивилизационном, которым нет и не может быть никакой разумной исторической альтернативы.
      Ибо нет и не может быть никакой альтернативы тому, что на принципах служения России объединило бы политическую элиту России, а не расталкивало бы ее по политическим и мафиозным баррикадам, увлекая на них и все общество. Нет и не может быть никакой альтернативы единству власти и общества, а не их взаимоотчуждению и вражде. Нет и не может быть никакой альтернативы экономическому, социальному, политическому и идеологическому единству самого общества, логике гражданского мира, согласия, гармонии, а не гражданской войны всех против всех и каждого против каждого, логике безумного, а потому и бессмысленного взаимоуничтожения. Наконец, нет и не может быть никакой альтернативы единству, которое связало бы вновь разорванную, как и в начале XX столетия, нить, связующую времена и поколения, вернуло бы Россию к ее подлинным историческим и национальным ценностям идентичности, к основам локальности своей цивилизации - русских к своей русскости, а Россию к своей российскости. Альтернативой всему этому может стать и становится только слом основ русско-российской идентичности России-цивилизации и, как ее следствие, предельная хаотизация общества и истории на евразийских просторах России с последующей катастрофической дезинтеграцией России
      Таким образом, необходимо считаться не только с формационной, но и с цивилизационной составляющей единства России и на этой основе с тем, что проблема единства России - это больше, чем просто проблема, это главное условие ее выживания в истории. Поэтому необходимость единства, единой и неделимой во всех своих основных ипостасях России - это не просто один из возможных эмоциональных лозунгов переживаемого момента ее истории, а жизнеопределяющий фактор самой возможности сохранения России. Все остальное, в сущности, производно от нашего единства, от самой нашей способности быть Россией, жить Россией и служить России. В частности, только единая и неделимая Россия, духовно объединенная вокруг своего русско-российского цивилизационного ядра, сможет принять не простые исторические и духовные вызовы и нового столетия, и нового тысячелетия, сосредоточиться на себе и реализовать себя во всемирной истории в качестве России, встать вровень с задачами возрождения себя как Великой России.
      В этом смысле проблема возрождения России, а тем более Великой России - это проблема обретения ею своего единства - цивилизационного, исторического, национального, а вслед за этим и на этой основе социального, политического, идеологического, с разными целями и в разных масштабах разрушавшегося на протяжении всего XX столетия. Исключением не стали и события современности, которые нанесли единству России, самой идее и идеологии ее единства урон в неприемлемых масштабах, сравнимых разве что с Октябрем 1917-го.
      Так же как и тогда, самым глубинным источником, постоянно активирующим сегодня процессы, разрушающие единство России, стало полное игнорирование исторической самодостаточности и самобытности России, самоценности основ локальности ее цивилизации, близкое к абсолютному безразличие к России, к ее национальной составляющей, к самой русской нации и как к нации, и как к главному субъекту российской истории, цивилизации и культуры. Всего этого, похоже, просто не жалко и, по всей видимости, потому, что для многих из тех, кто имел и имеет особое влияние на историческую судьбу России, все, что есть Великая Россия, либо непонятно, либо безразлично, либо враждебно. Все эти три типа отношения к России объединены одним ментальным основанием - основанием вненациональной России и характеризуют суть одного и того же вненационального и уже только по этой причине неадекватного отношения к России и, следовательно, к самой русской нации.
      И это закономерно: вненациональное отношение к глубоко национальным началам России, упорное стремление не только не считаться с ними, но и преодолеть их в принципе не может в пределе не завершиться антинациональным отношением к России и в ней к русской нации, то есть как раз к тому, что является самым глубоким и фундаментальным, исторически исходным и непреходящим основанием всякого бытия и всякого единства в России.
      Таким образом, выстраивается естественная зависимость между вненациональным отношением к России, между стремлением преодолеть ее национальные основы бытия в истории и воспроизводством на евразийских просторах России идеологии и практики ее исторического погрома как России, разрушением всего того, что сплачивает нас всех в Россию. А Россию объединяет в Россию не просто пространство, власть, рынок - экономическая целесообразность, политическая воля... Нас всех объединяет принципиально иное и всегда нечто большее - сама Россия, русско-российские ценности идентичности - историческая и национальная Россия, в конце концов, наше отношение к ней как к России. Оно может иметь и имеет разные национальные оттенки, но не иную национальную сущность, ибо в этом случае оно просто перестает быть отношением к России как к России, перестает быть отношением, объединяющим Россию.
      Это чрезвычайно важно понять и с этим примириться: в конечном счете, нас всех объединяет в Россию именно русская, а не какая-то иная нация России, и именно русскостъ в нашем отношении к России объединяет всех нас в нашем отношении к ней как к России. У единства в России и, следовательно, самой России глубокие национальные корни. Они восходят к историообразующим национальным началам России и в ней русской нации, к тем историческим и духовным основам их единства, сохранение которых определяет сохранность самой России. Национальные основы общества и истории - это исходные основы общества и истории, самая стабильная и неуничтожимая их часть.
      Разумеется, история принадлежит одной-единственной партии - партии вечного изменения. В ней все преходяще. И на этом фоне абсолютной изменчивости самым стабильным, собственно, историообразующим началом выступают национальные начала истории. Представленные архетипами социальности, культуры, духовности, специфическим способом их проживания в истории и самой истории, они глубоко национальны, так как национальным оказывается тот основной субъект, создающий и реализующий их в истории в тех исторических формах своей активности, которые от этого также неизбежно становятся национальными. В итоге свойствами национального пронизывается все, что есть история и что есть в истории, она становится национальной историей и только на этой основе, в этой связи и только после этого еще и историей всего остального. А потому национальное в истории умирает последним вместе с умиранием самой истории, которая перестает ею быть именно тогда, когда перестает быть историей конкретной этнокультурной общности. Она просто превращается в историю другой этнокультурной общности, другой нации.
      Есть нация - есть история, есть у истории национальные начала - есть и сама история. Именно к ним восходят основные формы единства общества и истории, благодаря чему они превращаются в исходные основы единства любого общества и любой истории. Все, что хочет обрести подлинное единство, обретает его в национальных основах истории, а потому все, что разрушает их, рано или поздно разрушает возможность любого единства, ибо из-под него выбивают историообразующее национальное начало истории. В самом деле, единством чего оно, как единство, может стать в истории, если разрушается национальное единство, единство самой нации как главного субъекта истории. Ибо любые формы социальных общностей людей приходят и уходят из истории, а нации - остаются. Они уходят последними из истории, а вместе с ними и сама история, не просто все, что было в истории, но было и главным связующим субъектным основанием единства всего со всем в истории, самой истории.
      Именно в этой связи приходится констатировать: Россия за ХХ столетие освоила, реализовала и продолжает реализовывать именно эту вненациональную логику поиска основ своего единства. Они упорно ищутся где угодно и в чем угодно - в классовых, общечеловеческих, инонациональных, вплоть до кланово-мафиозных основах и ценностях. Россия неизменно мешает нашим реформаторам. Не просто в ней, а именно в архетипических национальных основах России с преступным постоянством находят такие особенности, такие качества и свойства, которые подлежат немедленному и тотальному преодолению в качестве нечто такого, что изначально якобы порочно и противится всякой исторической модернизации России. Любые проблемы, любые противоречия современности пытаются решать не просто как текущие и преходящие, а в качестве таковых, в которых якобы задействованы принципиально не реформируемые основы России, ее историообразующие национальные начала как России.
      В итоге происходит постоянная подмена национального на вне- или даже инонациональное, вечного на преходящее, основного на второстепенное, необходимого на случайное. В России постоянно происходит подмена понятий и приоритетов - ставится задача не исторической модернизации России, а преодоления России, ее исторических и национальных основ. Россию постоянно выталкивают из России, из ее исторического, геополитического, культурного и духовного пространства. В ней постоянно провоцируется кризис цивилизационной идентичности и вслед за этим цивилизационный раскол России, раскалывающий ее на национальную и вненациональную Россию - раскалывающий ее единство по самым сакраментальным ценностям идентичности, скрепляющим ее в Россию скрепами цивилизационной, исторической и национальной идентичности. Россия не модернизируется, а хаотизируется и разрушается и в той самой мере, в какой на волне априорных и всегда радикальных социальных, экономических и политических технологий ей навязывают не историческую модернизацию, а изменение типа локальности ее цивилизации, бегство от своих русско-российских цивилизационных основ бытия и развития в истории. Россию лишают исторического в нации и национального в истории и вслед за этим и на этой основе исторической и национальной точки опоры во всемирной истории, своего места в ней в качестве России.
      Таким образом, пора, наконец, определиться в вопросах, неопределенность в которых чревата эсхатологическими последствиями для России: кто именно и каким образом так беззастенчиво разрушает Россию на протяжении всего ХХ века; основы какого единства разрушаются в России посредством навязывания ей безумия и хаоса вненационального исторического развития; как достичь вожделенного единства, ибо логика обретения Россией своего единства станет логикой национального возрождения России?
      Итак, кто? С учетом исторического опыта России, и прежде всего за ХХ столетие, ответ очевиден: этот исторический субъект - вненациональная Россия. Именно она, беря на вооружение идеологию национального нигилизма, навязывает России бегство от основ локальности своей цивилизации, от архетипов русско-российской социальности, культуры, духовности, самого способа их объективации в истории и самой истории, благодаря которому она становится историей России, а не какой-то иной страны. Именно она, втягивая Россию в цивилизационный переворот, разрушает основы всякого единства России, так как разрушает цивилизационную основу бытия России в истории и вслед за этим цивилизационное единство России.
      Каким образом? Самым радикальным и катастрофическим по последствиям: раскол вносится в самое сердце, святая святых национальной и исторической России - в основы локальности ее цивилизации. Россия разрушается с ее исходного цивилизационного основания, с ценностей цивилизационной и национальной идентичности и разрушается тем, что вместо формационной модернизации России навязывают цивилизационный переворот, изменение типа локальности ее цивилизации. В итоге идея формационной модернизации России начинает преодолевать идею самой России и, следовательно, саму Россию. Ее выталкивают за пределы внутренних, и прежде всего духовных источников исторического развития. Они переносятся вовне, в цивилизационные, культурные и духовные источники иных цивилизаций и культур. Проблема взаимовлияния цивилизаций и культур переводится в совершенно иную плоскость - ставится и решается как проблема преодоления России, ее цивилизационных, культурных и духовных основ в истории и вслед за этим и на этой основе ее русско-российской цивилизационной логики бытия и развития в истории.
      Основы, какого единства разрушаются в России? Исходные основы всякого единства любого общества и в любой истории - цивилизационные. Вслед за навязыванием России бессмысленности и хаоса вненационального исторического развития, на евразийские просторы России втягивается кризис цивилизационной идентичности. Ген распада общества и его сознания - вненационального исторического развития вводится в святая святых национальной истории - в основы локальности России-цивилизации, взрывает эти основы, превращает их во вненациональные, внероссийские, в чуждые системе архетипов России. Взрывая Россию, он взрывает в ней основы всякого единства - и формационного, и цивилизационного. Россия начинает терять не только цивилизационные основы своего существования в истории, но и вслед за этим сами основы для понимания самой себя как России, они предельно хаотизируются. Россия деградирует уже в основах своего национального сознания и самосознания.
      Уже там, в духовных основах истории в душе каждого человека она перестает соответствовать своей сущности, а значит, перестает быть Россией. Основы ее единства подрываются на самом фундаментальном и одновременно с этим и самом интимном уровне человеческого бытия - уровне национальной и духовной идентичности и, соответственно, национального и духовного единства - единства каждого с самим собой, каждого с каждым и всех вместе с Россией. Его разрушение оказывается разрушением единства в самом основании национальной истории - в ее национальном духе, в национальной иерархии ценностей и символов Веры, в самом способе их проживания в истории.
      Такой кризис цивилизационной и национальной идентичности инициирует кризисы идентичности по всем азимутам экономического, социального и политического бытия. Нация окончательно запутывается в понимании элементарного, без чего не может существовать ни одно общество - себя как нации, основ своей исторической, национальной и духовной идентичности, своей истории, своего места в мире, природы своих базовых национальных интересов, наконец, самой России - себя в России и России в себе. Во всем этом необходимо разобраться и обрести точку исторической и духовной опоры, которая, где бы ее ни искать и как бы ее ни трактовать, оказывается точкой опоры исторической и национальной России.
      Таким образом, ответ на вызов основам цивилизационного единства России должен стать цивилизационным и, следовательно, лежать в плоскости восстановления и развития всей системы ценностей исторической, национальной и духовной идентичности, определяющей бытие России в истории в качестве России-цивилизации. Такой ответ неизбежно приобретает национальную сущность и направленность. И это закономерно, так как именно формы национального бытия и национального единства лежат в основе цивилизационного бытия и цивилизационного единства в истории. Следовательно, всякий, кто озабочен восстановлением и развитием основ своего цивилизационного бытия и единства в истории, будет вынужден восстанавливать и развивать их в качестве национальных.
      Тем самым Россия стоит перед необходимостью принятия судьбоносных исторических решений, отмеченных национальной сущностью и направленных на обретение национальных, русско-российских форм бытия и единства в истории. Они и только они являются единственно адекватными цивилизационной сущности России и в ней русской и союзным ей нациям, а потому они и только они могут стать основой национального возрождения и единства в России. Россия едина посредством единства себя как России и, следовательно, возрождаться может только в качестве России. Вот почему все основные императивы национального возрождения России оказываются национально центрированными, ибо все они центрированы на возрождение русско-российских и в этом смысле национальных форм бытия, развития и единства в истории.
      Мы - Великая Россия. На том стоим, и мы не можем иначе: быть другими и относиться к себе по-иному. Мы имеем право на такую позицию в мире, мы ее выстрадали всей нашей историей. Она не просто наша, но и за нее заплачена непомерно высокая по всем историческим и человеческим меркам цена. Ко всему прочему, она единственно адекватная целям и задачам сохранения России в общем потоке бытия истории. В конце концов, мы не в гостях, а у себя дома, в своей собственной истории, в своем геополитическом и историческом пространстве, а потому вправе исповедовать ценности, цели и смыслы бытия, идентичные нашей национальной и исторической сущности, ценностям национальной и исторической России - Великой России. Кого они не устраивают, тот не принадлежит России, тому просто нечего делать в цивилизационном и историческом пространстве России, ибо архетипы социальности, культуры, духовности, на которых он будет базировать свое бытие и, соответственно, формы исторического творчества, которые он будет реализовывать в России, будут неидентичны, а потому и разрушительными по отношению к ней как России. Россия не всем принадлежит, а только тем, кто сам принадлежит России, кто полностью идентифицирует себя с ней, кто есть Россия и, следовательно, за Россию, а не против нее.
      Жесткость такой разделительной позиции не случайна. Она следствие осознания тех катастрофических последствий для исторической судьбы и страны и нации, которые имел и имеет цивилизационный раскол России в ХХ веке. Его преодоление становится главным условием национального возрождения России и принципы, на которых оно должно базироваться, это принципы исторической и национальной России - все, что адекватно ценностям идентичности России-цивилизации. Жесткость такой разделительной позиции обусловлена и непомерной тяжестью тех исторических задач, необходимость решения которых входит в состав базовых условий самого исторического выживания России в мировой истории. Россия стоит перед целой системой вызовов-ответов, затрагивающих сами основы ее бытия в истории в качестве России-цивилизации. Для того чтобы с ней справиться, требуются усилия национально объединенной России, объединенной ценностями идентичности, идеей и идеалами Святой, Великой и Свободной России.
      Для современной России пробил час исторической истины, поставивший и страну и нацию перед историческим выбором, выбором своей цивилизационной судьбы: или мы даем ответы на вызовы истории, остаемся Россией, или мы уходим из нее в качестве России; или мы идем на формационную модернизацию на основе сохранения и саморазвития основ локальности собственной цивилизации, ценностей национальной идентичности или необходимость ее осуществления превращаем в средство их преодоления в истории, а значит, и самой истории; или мы Великая Россия или мы ничто. Иного нам не дано, ибо нам дана Великая Россия. Выбор за нами. И коль скоро он уже осознан, то, в сущности, уже сделан.
      Так камо грядеши, Россия? После векового блуждания по истории Россия возвращается к самой себе, к ценностям своей идентичности, возвращается в историю в качестве России и для того, чтобы сосредоточиться на себе как на России: превратить национальное возрождение - восстановление и развитие ценностей цивилизационной идентичности в основу формационного прорыва в истории, в освоение новых формационных свойств и качеств общественного прогресса.
      В этой связи стоит напомнить, что одним из отличительных признаков великой нации является ее способность подниматься на ноги после падения в истории. Ведь никакое поражение в истории не является окончательным до тех пор, пока сохраняются ценности идентичности, их основа - генетический код истории, пока сохраняются люди готовые умереть за них. В этом случае поражение - это лишь уроки, которые необходимо усвоить для того, чтобы быть готовым к новому прорыву в истории. И это вселяет больше чем надежду, ведь мы пока еще не только живы, но еще и осознаем себя Россией, пока еще она всей своей историей и святым духом живет в каждом из нас. А потому есть уверенность: Великая Россия не погибнет и до тех пор, пока для всех нас будет являться абсолютным максимумом нашего существования в истории. Так к чему все сомнения? Вперед, только вперед - к будущему осознавшей себя России!
      1 Шпенглер О. Закат Европы. М.,1923. Т.1. С.119, 442.
      2 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 106, 108.
      3 Яковец Ю. В. У истоков новой цивилизации. М., 1993. С. 36; Яковец Ю. В. История цивилизации. М.,1997. С. 41-42.
      4 Юнг К.-Г. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее. М.,1995. С. 72.
      5 Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. М., 1994. С. 385, 60, 94, 210, 386, 405, 386, 389, 326, 401-402.
      6 Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. М., 1994. С. 368, 359, 339-370, 299.
      7 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. VII. Т.13. М., 1991. С. 8-9. См. также Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. М., 1954. С. 128.
      8 Соловьев В. С. Соч. Т.1 М., 1989. С. 419.
      1 Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб., 1999. С. 336, 302, 337-338.
      9 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 109.
      10 Иноземцев В. Л. К теории постэкономической общественной формации. М., 1995. С. 202, 208, 212, 212.
      11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7.
      12 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 446.
      13 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 101.
      14 См. подробнее: Гарбовский А. А. Загадки древнейшей истории. М., 1971.
      15 Троцкий Л. Д. Об интеллигенции // Интеллигенция. Власть. Народ. М.,1993. С. 114.
      16 Луначарский А. В. Проблемы народного образования. М., 1923. С. 103.
      17 Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма. М., 1989. С. 168.
      18 Солоневич И. Народная монархия. М.1991. С.372.
      19 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 444.
      20 См. подробнее о сущности, причинах и исторических формах русофобии: Шафаревич И. Р. Русофобия. Две дороги - к одному обрыву. М.,1991.
      21 Пришвин М. М. Дневники. 1920-1922. М.,1995. С. 116.
      22 Горький А. М. Несвоевременные мысли. М.,1991. С. 96.
      23 Шульгин В. В. Опыт Ленина // Наш современник,1997. № 11. С.142.
      24 Сталин И. В. Соч. Т. 5. С. 246.
      25 Ленин В. И. Полн.собр.соч. Т. 45. С. 356.
      26 Бердяев Н. А. Духи русской революции // Из глубины. Сборник статей о русской революции. М., 1990. С. 776.
      27 Барзилов С. И., Новиков А. И., Федосеев Е. Ю. "Философия убийства". Социальное насилие и русский национальный характер. Саратов, 1997. С. 75-76.
      28 Самойлов Д. С. Памятные записки. М., 1995. С. 56-57.
      29 Сорокин П. А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994. С. 487. На эту сторону вопроса, но в более широком инонациональном контексте обращали внимание и другие современники, в частности, С. Н. Булгаков. См. подробнее: Булгаков С. Н. Соч. Т. 2. М.,1993. С. 590.
      30 Бухарин Н. И. Путь к социализму. Новосибирск, 1990. С. 191.
      31 Бердяев Н. А. Русская идея. Париж, 1971. С. 6.
      32 Шубарт В. Европа и душа Востока // АУМ. Синтез мистических учений Запада и Востока. 1990. № 4. С. 160-161.
      33 Бердяев А.Н. Русская идея. Париж, 1971. С. 66.
      1 См. подробнее об истоках и специфике основ русской духовности: Сагатовский В. Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994. Гулыга А. В. Русская идея и ее творцы. М., 1995.
      1 См. об этом же: Кожинов В. В. История Руси и русского слова. М., 2001. С. 59-61.
      34 Достоевский Ф. М. ПСС. Т. 25. С. 20.
      35 Достоевский Ф. М. ПСС. Т. 26. С. 131.
      36 Там же. С. 147.
      37 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 458.
      38 Солоневич И. Народная монархия. М., 1991. С. 16.
      39 Бердяев Н. А. Духи русской революции // Из глубины. Сборник статей о русской революции. М., 1990. С. 55.
      40 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 116.
      1 Герцен А. И. Соч. Т. 7. М., 1958. С. 66.
      41 См. Кантор К. М. Дезинтеграционно-интеграционная спираль всемирной истории // Вопросы философии, 1997. № 3. С. 38, 35, 42, 43.
      42 Тойнби А.-Д. Постижение истории. М., 1991. С. 81-82.
      43 Шпенглер О. Закат Европы. М., 1923. Т. 1. С. 16.
      44 Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М., 2002. С. 372.
      45 Кожинов В.В. Россия. Век XX (1939-1961). Опыт беспристрастного анализа. М., 2001. С. 71.
      1 Уткин А. И. Россия и Запад: история цивилизаций. М., 2000. С. 365.
      46 Мамардашвили М. К. Мысль под запретом // Вопр. филос., 1992. № 5. С. 111.
      47 Троцкий Л. Д. Лев Толстой.- Цит. по кн.: Искусство и литература в марксистском освещении. М., 1927. С. 480, 486. Он же. К истории русской революции. М., 1990. С. 354.
      48 Кантор В. К. Стихия и цивилизация: два фактора "российской судьбы" // Вопр. филос., 1994. № 2. С. 32-33.
      49 Кантор В. К. Личность и власть в России: сотворение катастрофы // Вопр. филос., 1998. № 7.
      50 См.: Ракитов А. И. Цивилизация, культура, технология и информация // Вопр. филос., 1992. № 5. С. 12, 14-15.
      51 Ключевский В. О. Соч. Т. 2. М., 1957. С. 396-397.
      52 Герцен А. И. Соч. Т. 3. М., 1956. С. 403-404.
      53 См. подробнее: Федотова В. Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопр. филос., 2000. № 4. С. 26-27.
      1 Паршев А. П. Почему Россия не Америка. М., 2001 С. 388, 384-385.
      54 Панарин А. С. "Вторая Европа" или "Третий Рим" (Парадоксы европеизма в современной России) // Вопр.филос., 1996. № 10. С. 20
      1 См. подробнее: Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.
      55 Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 1996. С. 86.
      1 Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 87.
      1 Струве П. Б. Рatriotica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. С. 420
      2Франк С. Л. Религиозно-исторический смысл русской революции // Русская идея. М., 1992. С. 332, 338-339.
      1 Кожинов В. В. Россия. Век XX-й (1939-1964). Опыт беспристрастного исследования. М., 2001. С.10.