Та-Ро

      Жених новоявленный, будущий консорт. Нет, подымайте выше! Король! Гадость какая.
 

* * *

 
      В номере было не жарко. Но разгоряченный быстрой ходьбой Даниллин торопливо разулся, стянул вязаные гетры, сбросил куртку, вывернулся из узкой рубашки, намочил питьевой водой из керамического кувшина полотенце, тщательно обтерся. Только тогда и почувствовал холод. Затопить камин? Или не стоит? Босой и полуголый ОН стоял посредине комнаты. Живая яркая татуировка на плече отчаянно чесалась. Даниллин решил стереть ее. Дохлый номер. Впервые ЕМУ не повиновалось тело. Слепить новое?
      Увы, символ династии украшал любое ЕГО воплощение! Через час вполне мучительных метаний разозленный Даниллин вернулся в облик молодого воина. Плечо продолжало беспокоить. Зараза. И что теперь?
      Решил полюбоваться живым огнем. Платил Даниллин хорошо. Чаевых не жалел. Поэтому в номере всегда была свежая постель, чистая вода и дрова для камина. Собственно, гостиница была не из заштатных. Не так давно в подвале соорудили котельную, провели трубы, пустили по ним горячую воду. Додумались таки местные кулибины. Но камины ломать не спешили. А как новомодная система отопления даст сбой? Да и прижимистый хозяин сообразил свою выгоду. Решил особым теплом постояльцев не баловать. Хочет кто нежный погреть косточки - пожалуйста, но за отдельную плату. Был в этом и иной резон. "У Хромого" часто останавливались богатые кочевники. Вторая жена хозяина была родом из Степи. Люди суровые, привычные к холоду, жары не любят. Станешь сильно топить, пожалуй, самых выгодных постояльцев и лишишься.
      Даниллин влез в домашнюю свободную безрукавку, присел на корточки у камина, вытянул из подставки несколько поленьев. Огляделся. Как правило, ОН вел себя человек человеком. Даже наедине с самим собой. Без пугающих трюков. Как правило... Только кто ЕМУ правила устанавливал? Никто.
      Протянул к поленьям ладонь, вырастил на ней огненный цветок, стряхнул с пальцев. Дрова занялись мгновенно. Жаркие прозрачные лепестки пламени тянулись к Даниллину, танцевали благодарно и весело. В комнате заметно потеплело.
      -Еще.
      Велел Даниллин. Огонь послушно прибавил мощи, вырос. Вырвался было наружу, Даниллин погрозил ему пальцем. Подбросил дров. В дверь постучали. Тихо, вежливо. Поздний вечер как-никак.
      -Кто там?
      Вредным голосом потревоженного брюзги осведомился Даниллин. Мысленно потянувшись, заглянул за дверь. Двое. Все вооружение - дрянной ножик. Стоят неправильно. Начинающие потрошители? Не похоже.
      -Ну?
      -Господин Дю Лой, господин Дю Лой, откройте. Нам нужно переговорить.
      -Валите пока целы.
      -Господин Дю Лой.
      Чужие перепуганные губы прижались к замочной скважине, тихо, тонко выдохнули.
      -Нас прислала Ли.
      Кажется, не врут. ОН рывком распахнул дверь, одновременно отступая назад. В проем сгорбившись шмыгнули две тени. Сразу, резко, точно по команде повалились на колени. Ткнулись лбами в пол. Хорошо одетые, сытые парни. Выправка невоенная, но и не штатская.
      -Кто вы? Кто старший. Говорите. Быстро.
      Блондин поднял голову, посмотрел ЕМУ в лицо, поежился. Заспешил.
      -Мы конюшие. Как бы лакеи. Из простых, само собой. Первый год во дворце. Работа, как работа. Знай поворачивайся.
      Темноволосый парень перебил его.
      -Дело говори.
      -Да знаю.
      -Девчонка сказала, что вы дадите нам много денег. У нее у самой-то нет, ясно дело. А ведь мы рискуем. Теперь только в бега.
      Даниллин очень внимательно посмотрел в глаза светловолосого. Парень был смертельно напуган. И не врал.
      -Деньги будут.
      Снял с пальца дорогой перстень, швырнул небрежно.
      -Лови. Говори все как есть. Заплачу.
      -Не жить девчонке. На днях лекарь.
      Рассказчик запнулся, но продолжил твердо.
      -Главный, про которого много чего толкуют, осматривать видите ли изволил самолично Лютика, это пони девчонки, то есть принцессы. Ну и? Сбесился пони, чуть не убил Ли, в субботу.
      -Дальше.
      -Сегодня она спустилась к нам, на конюшню. Якобы на большой лошади покататься. С этими своими ведьмами-фрейлинами. Чтоб им всем кол в глотку. Зыркают буркалами, подслушать норовят. Так вот. Выбрал я лошадку посмирнее. Подсадил девочку. Повел по кругу под уздцы, подальше от гадюк этих, в шелковых платьях. Болтаю чего-то, как водится. Мы с Ли вроде приятелей. Не подумайте чего лишнего, господин. Я свое место знаю. Только девчонка она любопытная, вечно расспрашивает, и храбрая. Многие говорят, мол вылитая бабка. Нравится мне. Всегда ей объясню, растолкую. Вдруг она обращается по имени, тихо так и строго: "Гвоз, меня должны убить. Сегодня ночью. Я это точно знаю, теперь. Гвоз, у меня нет денег. Тебе заплатит сколько скажешь мой друг. Господин Дю Лой. Беги к нему. Ради меня, если жаль, если хочешь помочь." Вот так и было. Я ей сразу поверил. Стоило только в глаза заглянуть. Да и про пони мы все знали, уже. А это Сим, мой сводный брат. Его за меня тоже придушат, если что. Пришлось ему все открыть, как есть. И рванули мы оба, значит к вам. Как девчонка объяснила, в гостиницу.
      Даниллин вслушался в свои чувства. Времени не было, совершенно. Где-то там, во дворце, девочка не могла лечь и заснуть, чтобы позвать на помощь единственного друга. Да и где гарантия, что ОН тоже будет спать? И Ли удастся увидеть ЕГО, войти в сон? Времени не было абсолютно. Она сжалась на постели, и звала безнадежно, отчаянно: "Даня! Даня! Даня! Пожалуйста"...
      ОН вспомнил о рискнувших головами конюхах. Достойные ребята. В самом деле лишились всего, махом. Вынул из простого темного бюро два громадных кошелька.
      -Берите и уносите ноги. Меняйте имена. Подождите. Ограбят, ведь, по дороге, или убьют.
      Даниллин размышлял вслух. Все его идеи и планы летели в тартарары. Но этих тоже не бросишь просто так.
      -Гвоз, Сим, слушайте внимательно. Выметайтесь из города немедленно. Немедленно! Не заходите домой, или к друзьям. Не берите никаких вещей. Бумаги купите. Позже. Вот еще один кошель, здесь серебро, на дорожные расходы. А то начнете золото менять, тут вас и пристукнут.
      Они невольно, синхронно, точно тренировались, одинаковым движением взвесили свои кошельки.
      -Золото?
      -Дуйте в Моску. Или Пари. Сразу не шикуйте. Выучите язык. Потихоньку начните свое дело. Парни, вроде головастые.
      Но обоих точно заклинило.
      -Золото??
      -А вы чего ожидали? Девочка вас не обманула. Я плачу за ее шанс на спасение. Вы оба заслужили. Выметайтесь.
      -Господин Дю Лой, да неужели получится, а? Ведь вечер уже, поздний. Не могли раньше, как нарочно. Главный конюший прицепился хуже репья. Еле отвязались. Думали зазря пропадем, если честно, то.
      Вмешался второй конюх.
      -Ходили слухи, что старая королева перед смертью приставила к наследнице секретных людей. Выходит правда? Неужто сможете?
      Оба уставились на Даниллина с тоской и смутной отчаянной надеждой.
      -Уходите парни. Лучше через западные ворота. Если возьмете руки в ноги можете успеть. Ну, вперед.
      Читая конюхам эту проповедь ОН повернулся боком. И потрясенные парни увидели невозможное - переливающуюся татуировку. Гвоз рухнул на колени, быстро потянулся и успел чмокнуть босую ступню Даниллина. Прежде, чем тот сообразил в чем дело и отскочил в сторону.
      -Да сохранит Вас, господин, Сама Пречистая.
      В лице парня читалось несколько иное, чем просто преклонение перед старой королевой и ее волей, чем верноподданнические чувства к маленькой девочке. Братья решили, что им почти наверняка конец, но не предпринять глупую по их мнению попытку спасти венценосного ребенка, (смышленую девочку, которая называла их по именам) они не могли. Вдруг судьба милостиво спрятала ножницы, вместо того, чтобы перерезать нити их жизней. И даже наградила за риск. Безнадежное мероприятие, парни шли на верную гибель, обернулось прибыльным делом. Как тут не сойти с ума от счастья? Да и Тинэль. Когда в последний раз она расцветала на плече мужчины?
      Сим смутился, потупился, но не от стыда за поступок Гвоза, скорее за то, что сам оплошал. И не опередил расторопного братца. Даниллину пришлось буквально за шкирку выкидывать за дверь обоих.
      Время уходило, лилось драгоценной влагой между пальцев в жадный песок бытия. Даниллин сосредоточился, махнул головой, закрыл глаза, окружающая обстановка опрокинулась внутрь его восприятия, скомкалась нарисованной картинкой, вспыхнула. ОН никогда не был в перестроенном Аэлью дворце. Увы. В зрелые годы она увлеклась возведением новых зданий на месте разрушенных старых. Так что ЕГО воспоминания более чем полувековой давности стратегической ценности не имели. И что прикажете вызвать перед мысленным взором, чтобы попасть в нужное место теперь? Площадь перед главным входом, ее не затронули последствия архитектурных революций? Чушь какая. Что? Что? Что??? Ответ пришел сам собой. Фонтан! Знаменитый королевский фонтан. Изображения которого продавались в книжных лавочках. Судя по всему на эту древнюю красоту Аэль не покушалась. Даниллин представил картинку, короткое усилие - и она стала реальностью.
      -Ли. Малышка моя. Я иду к тебе. Ли.
      Прямо из фонтана, мокрый и полуголый, вышел длинноволосый безоружный брюнет. Не повезло, лишние хлопоты! Как раз в объятия остолбеневшей смены дворцового караула. Бравые ребята в черно-белой форме опомнились, вскинули мечи.
      -Стоять.
      Даниллин огляделся. Вокруг незнакомые высокие стены, балконы, арки. Глянцевые плитки маленькой площади, на которой располагался фонтан, зазвенели под сапогами гвардейцев. ОН не хотел убивать караул, вскинул руки - будто сдается. Нашел взглядом главного и спросил тем особенным голосом, которого не может ослушаться простой человек.
      -Где покои Ли?
      Офицер кивнул в сторону высокой тонкой башни.
      -Точнее.
      И этот приказ был немедленно выполнен.
      -Наверху.
      Даниллин посмотрел на балкончик, бегущий под узкими окнами, под самым шпилем. Закрыл глаза и исчез. Гвардейцы завопили от ужаса. Их крики заметались во внутреннем дворе, отражаясь от стен. Взметнулись к белому диску луны.
      Переместившийся в пространстве Даниллин, прижался к холодной каменной стене. Далеко внизу поднималась паника. Зажигались огни. На шум спешили люди. Это не имело никакого значения. Третье окно оказалось тем самым.
      -Ли!
      ОН взялся за решетку, вник в структуру металла, и прутья раскрошились в пыль.
      -Ли!
      Скользнул внутрь полукруглой комнаты, уже понимая, что опоздал. Быть может меньше, чем на десять минут. Девочка лежала на постели, раскинув в стороны тонкие, теплые руки. А жизнь стремительно золотистым сиянием уносилась прочь, вверх, пронизывая потолок, воспаряла над шпилем башни, тянулась к равнодушному темному небу. Из угла бросилась бойкая для своих лет бабка в роскошном платье. По ее безумному взгляду Даниллин понял все: она знала, что ждет девочку, знала, но отчаянно хотела жить, лишний день, месяц, год. И сегодня послушно отвела глаза, вышла из комнаты. Даниллин повел плечом, вцепившаяся в его руку старуха вспыхнула, как хорошо промасленный факел. Упала, завизжала, покатилась по полу, замерла. Занялся роскошный ковер, на нем затанцевали алые змейки. Даниллин наклонился над девочкой.
      -Я пришел к тебе, Ли. Я пришел. Я тебя не обманул.
      Присел на краешек смятой постели, провел ладонью над бледным личиком.
      -Ли, деточка. Прости. Прости. Прости, пожалуйста.
      Поднял голову. Вопль вырвался из ЕГО горла, нечеловеческий, страшный. Крышу снесло порывом ветра. Часть стен обрушилась. Завалило дверь, в которую уже ломилась не выполнившая свой главный долг охрана.
      -Маленькая моя. Маленькая моя.
      ОН понял в одну застывшую, стеклянную прозрачную секунду, рассыпавшуюся колким крошевом от ЕГО крика, понял - почему так нужна и близка ЕМУ была эта девочка. Несчастный человеческий ребенок, попавший в мясорубку династических игр.
      -Ли.
      -Ли!
      -Ли!!!
      Потянулся, взял на руки, прижал к груди легкое тело. Огонь не осмеливался приблизиться, стоял кипящей стеной вокруг. Даниллин раскачивался, обнимая потерянного ребенка, и плакал. Первый раз во всех своих воплощениях. Крик мохнатым безумным бичом стегал небо, дотягиваясь до звезд. Они морщились от ударов, но не могли заслониться.
      Даниллин встал, выпрямился во весь рост. В распахнувшихся глазах зажглись острые вертикальные зрачки. За спиной, ломая останки комнаты, расправлялись громадные алые крылья. Это не было игрой, или привычной лепкой нового тела. На дне ЕГО души проснулась и ожила потревоженная тень давнего прошлого. Тысячи предков: могущественных и мудрых, неистовых и злых, отважных и гордых влились в ЕГО свечение. Громадный огненный дракон взлетел над дворцом. Ребенок казался крошечным батистовым лоскутком в чудовищной лапе. Алые крылья не били по воздуху, а легко опирались на него. У Повелителей свои законы полета.
 

* * *

 
      ОН не нашептывал тропу в безвременье, как положено, не пользовался древним языком для изъявления своей скромной просьбы. ОН не влился трепещущей тенью в поток Реки, не ушел в глубину, не растворился в ней. ОН ворвался в сплетение нитей мироздания, в самую середину мерцающего клубка, и заявил в полный голос о правах, которые потеряли ЕГО предки давным-давно. В день ухода.
 

* * *

 
      Ли потянулась, открыла глаза. Встала. Она была взрослой, совершенно взрослой девушкой лет двадцати с небольшим. Длинные волосы стекали ниже колен. В глазах вспыхивали и гасли фиолетовые искры.
      -Здравствуй.
      И она все помнила и все понимала. Абсолютно. Голос дрожал, смазывался, в нем пробивался предательский звон.
      -Так предания не врут?
      Она вскинула голову, точно пыталась удержать слезы. Спросила тише.
      -У королевы мог быть свой собственный дракон? Как жаль...
      -Прости меня, Ли.
      ОН стоял на коленях у ее ног. В облике молодого воина из восточных провинций. Только зрачки остались вертикальными, стальными. Теплый белый свет обтекал их фигуры, уплотнялся внизу наподобие мягкого пола. Босые ступни Ли тонули в нем по щиколотку.
      -Глупый. Это предопределение, а не твоя вина. Судьба.
      Все же голос был иным. Самую чуточку, но иным. ОН помнил сбивчивую речь умного ребенка, а к нему обращалась юная женщина. Узкая ладонь зарылась в склоненный затылок, взъерошила черные пряди.
      -Ты очень рискуешь, бессмертный. Меня больше нет, но даже для тебя опасно находиться в месте, которое не существует. Глупый.
      Непоследовательно, но ласково добавило.
      -Какой красивый.
      Даниллин обнял ее ноги, прижался лицом к коленям.
      -Ли. Ли, я все понял. В предпоследний момент, еще там. Ли, я знаю кто ты.
      -Тем более тебе пора. Уходи. Моя судьба это только моя судьба.
      ОН покачал головой.
      -Я останусь с тобой.
      -Уходи, потомок Повелителей. Уходи, тень тени. Уходи.
      -Я теперь не тень, Ли. Я весь здесь.
      -Как?
      -Не знаю. Весь абсолютно.
      -Этого не может быть.
      -Может. И я с тобой.
      Она прижала к губам ладонь, точно запрещая себе говорить. ОН почувствовал ее движение, поднял голову. И от ЕГО слов вздрогнула вечность.
      -Жребий брошен, Ли. Моя душа в твоем кулачке, который ты прокусила. До крови.
      По ее руке, вместо темных капель, сбежала яркая струйка алого пламени.
      -Сумасшедший.
      -Может быть.
      ОН встал рядом. Их пальцы переплелись. Все вокруг потемнело.
      -Что происходит?
      -Не знаю, Ли. Я там, когда ломился, проклинал все подряд, может, хватил лишку.
      Она посетовала.
      -Я же говорю, сумасшедший.

* * *

 
      Они сидели плечо к плечу на маленькой каменной площадке, на самой вершине. Далеко внизу проплывали облака.
      -Где мы, Даня?
      -Даня? Как ты фамильярно, со мной. Некоронованная королева.
      -Ты же мне вроде как бы жених. Я не права?
      Оба невесело улыбнулись.
      -Где мы?
      -А Бог его знает. На крыше мира может быть.
      -Почему?
      -Ну, знаешь. Могла бы и сама догадаться.
      -Скажи.
      -Ли.
      ОН стал на мгновение очень серьезным.
      -Ли. Ты должна жить. Это очень важно. Любой ценой. Поняла?
      -Нет.
      -Не плачь, душа моя. Не стоит. Я всего лишь...
      Она прильнула к ЕГО губам. И серый туман над ними растаял. Исчезли горы, чудовищные пропасти разгладились, как складки на скатерти. Зеленая мягкая трава расстелилась во все стороны до самого горизонта.
      Ли подтолкнула Даниллина, опрокинула навзничь, вытянулась вдоль ЕГО тела, обняла за шею, пристроилась головой на плече. Прижалась.
      -Я люблю тебя, дракон. Мне не нужна такая жертва. Это слишком для меня. Слишком. Я буду -несчастна... Я ведь, думала... там, что ты Бог. В крайнем случае - ангел.
      -Знаю. Глупая маленькая девочка.
      -Не нужно было делать этого. Не нужно. Не нужно.
      ОН вывернулся из ее рук. Оттолкнулся, подпрыгнул и взлетел, трансформируясь на ходу. Чешуйчатый, слепленный из живого огня. Раскинул громадные крылья. Тень накрыла все, от горизонта до горизонта. Голос прогрохотал.
      -Ли...
      Она откинулась на спину, закрыла глаза, вытянула вверх руку. И крошечный дракончик, не больше бабочки, сел в подставленную ладонь. Ли поднесла кисть к губам, выдохнула нежно и горько.
      -Даня. Глупый. Все решат за нас и без нас.
      -Вот уж нет.
      Но, подтверждая ее слова, линия горизонта вздыбилась с двух сторон, выгнулась, скатываясь в гигантскую трубу. Темноволосого воина и девушку в короткой белой рубашке, взявшихся за руки, подхваченных воздушным потоком точно засосало внутрь пульсирующего гибкого желоба, швырнуло и потащило в никуда. Они падали целую вечность.
      -Даня. Даня. Прощай.
      -Ли!
      Сила, которой не смог противостоять даже Даниллин, вырвала из ЕГО руки узкую ладонь.
      -Ли!
      ОН уже не слышал своего крика, провалился в беспамятство, в убаюкивающую тишину.
 

* * *

      Печальная дама с фарфоровым прозрачным лицом смотрела на НЕГО.
      -Ты хоть догадываешься, что натворил?
      Даниллин взялся за виски. ОН ничего не помнил. Кроме своего имени. И каких-то навыков. Вполне примитивных. Что за муть?
      -А?
      -Принято считать, что ВЫ бесконечно мудры. Не знаю. Не знаю.
      Поднесла к розовому кукольному ротику маленькую чашечку. Деликатно отпила глоточек.
      -Хороший кофе. Будешь?
      -Воды! Со льдом. Или холодного зеленого чая.
      Посмотрел в миндалевидные кошачьи глаза красавицы и вежливо добавил.
      -Пожалуйста.
      Ей это показалось забавным.
      -А ты умеешь держать себя в руках. Молодец. Может все же, кофе?
      ОН покачал головой и зевнул. Спокойно осмотрелся. Комната напоминала будуар. Позолота, розовый шелк, резные ножки мебели, кровать с балдахином и пухленькими херувимами у изголовья. Большое зеркало в узорной раме, поднос с нераспечатанными письмами и ножом для разрезания бумаг. Флаконы духов. Помады. Кремы. Пудра. Непременная раскрытая шкатулка с драгоценностями. Нить прекрасного крупного жемчуга на столе, рядом серьги, браслет и расшитый вензелями батистовый платочек.
      -Просветишь? Что ж я натворил такого страшного?
      Поудобнее устроился в постели. Подбил себе под бок шелковую подушку. Одеяло сползло, обнажая живот. Даниллин не стал ничего поправлять, изобразил готовность слушать.
      -А вот и твой чай.
      Расторопная служанка, ненастоящая - насквозь прозрачная, водрузила на постель крошечный гибрид столика и подноса, затем бесшумно исчезла. Растаяла на самом деле. Магия. Только этого не хватало. Впрочем, у него были крепкие нервы. Очевидно. Ведь он не стал визжать.
      Чашечка выглядела нелепо в руке воина. Из такого кукольного сосуда впору пить лишь самой хозяйке. Или какому рафинированному гостю. Стройному, с завитыми локонами, с напудренным носиком. Чтоб с первого взгляда не догадаться, мужчина он, или женщина. Никак не для смуглой лапы Даниллина оказалась и выгнутая миниатюрная ручка чашки. Двумя пальцами и то не ухватишь. Не раздавить бы. Он продегустировал напиток. Сойдет. В четыре приема выхлебал содержимое маленького чайника, аккуратно наполняя мгновенно пустеющую чашечку. Пытка, честное слово. Подмигнул гостеприимной хозяйке.
      -Спасибо. Кто ты, кстати? И каким путем я попал в этот райский уголок?
      Дама поднялась, платье не платье, пеньюар не пеньюар, прозрачное кружевное одеяние, окутывающее ее стройную фигурку соскользнуло на покрытый мозаикой пол.
      -Однако.
      Прямо от остроконечных дерзких грудей все ее тело покрывала густая белая шерсть.
      -Нравлюсь ли я тебе, гость?
      -До сих пор.
      Коротким жестом ОН провел линию поперек тела.
      -До сих пор, выше всяких похвал. Бесподобно.
      -А дальше?
      Она пересекла комнату, цокая то ли когтями, то ли копытами. Шерсть на ногах была чрезмерно густой, до самого пола, казалось дама надела меховые брючки-клеш. Замерла у постели.
      -Все сейчас зависит от твоего ответа, гость.
      Было в ее тоне нечто очень убедительное. Но мужчина отказался запугиваться, бесцеремонно велел.
      -Тогда стой, где стоишь. Я тебя не рассмотрел.
      Сел на постели, свесил ноги и принялся оглядывать существо сверху вниз и снизу вверх с видом знатока живописи, изучающего новый шедевр художника. Критиковать? Хвалить? Пожать плечами, типа сойдет? Скользкое шелковое одеяло съехало на пол. Даниллин размышлял вслух.
      -Классные пропорции. Такое ощущение, что тебя нарисовали. Двигаешься очень легко, сильные мышцы. Привыкла убивать? Это твоя потребность? Или ты лишь инструмент чьей-то воли? Живая игрушка? Откуда, печальные и думающие глаза? Какая то загадка, честное слово. Ты держишь подбородок с редким достоинством. Этого не выработать. Врожденное? Я уважаю ум и характер. Кажется, ты не обделена ни первым, ни вторым.
      Наконец ОН подвел итог.
      -По-своему ты очень красива, и функциональна. Только, прости, в моем отношении к твоему телу есть некая, уже моя собственная патология. Ты мне нравишься, и это меня беспокоит.
      Существо уставилось в глаза воина, потом опустило взгляд. Не заметить возбуждения голого мужчины невозможно.
      -Ты не лжешь, гость. Это хорошо. Я кажусь тебе привлекательной.
      -А в чем, собственно смысл? Ты меня сначала изучала, потом пугала. Что дальше?
      Даниллин подобрал не вовремя улизнувшее одеяло и целомудренно набросил на колени. Существо отступило, и быстро, слишком быстро подхватило свое кружевное блестящее одеяние. Темп движения был невероятным. Миг и перед Даниллином стоит прежняя хрупкая прекрасная женщина.
      -Спасибо гость.
      -За что?
      В длинных глазах красавицы промелькнула вспышка бессильной ярости, направленной, впрочем, не на Даниллина.
      -Ты мужчина. Настоящий.
      -Господи. Ты из-за этого?
      ОН подбородком обозначил кивок на ту часть своего тела, которая теперь пряталась под одеялом.
      -В некотором роде.
      -Ну, знаешь. Это не делает человека мужчиной.
      -А что еще?
      В ее голосе прозвенела издевка. Даниллин похлопал по постели рядом с собой.
      -Вижу по тебе, что ты меня не боишься. И за свою честь постоять уж как-нибудь сумеешь. Так что садись поближе. Шепни мне на ушко.
      -Что именно?
      -Кто ты, кто я, что я здесь делаю, как попал, как выбраться? Что за хрень творится? А?
      Теперь она улыбалась. Маленький рот походил на нежный цветок. В глазах появилась теплая искра.
      -А ты сам меня не боишься?
      Даниллин ответил весело.
      -Трепещу просто, как невинная девушка в лапах пьяного гусара.
      -Переход ненадолго стер твою память. Осталась самость, мужская сила, кураж, характер, ум. Ты мне тоже нравишься, человек. Ведь сейчас ты всего лишь человек. И я тоже нахожу такую реакцию патологической.
      Она вернулась еще быстрее, чем отступила. Исчезла и появилась уже рядом, с краю постели. Медленно наклонилась к самому уху воина.
      -Ты в большой опасности, гость. Тебя решено убрать.
      -Этими руками?
      ОН взял бледные запястья и потянул даму к себе. Нежно и настойчиво.
      -Да.
      -Тебе это очень нужно?
      Она ухмыльнулась.
      -Тогда отказывайся. Живой я гораздо интереснее. Честное слово.
      Ее губы были злыми и нетерпеливыми. ЕГО опытными и нежными. Ее шерсть, такая грубая с виду, оказалась шелковой. Дама настойчиво стремилась оказаться сверху, понукать, управлять, иметь.
      И какое-то время ОН не спорил, позволяя ей сбросить первое невысказанное бешенство, выложить злобу в быстром и сильном темпе скачки. Гримаса ярости обезобразила нежное личико, из под губ показались клыки. Странно. Целовал и не заметил.
      -Подожди.
      ОН крепко взял ее за талию, остановил, повалил на себя.
      -Я не тот, кого ты ненавидишь. Я другой.
      И что с НИМ такое случилось? Страха не было, сплошное желание утешить. Точно нашел в кошмарном месте маленькую девочку и собрался вывести оттуда. Руки гладили узкую спину, зарывались в мягкую шерсть на бедрах, ласкали, успокаивали. Она зажмурилась, попросила тонким голосом.
      -Убей.
      -Пообещай не сопротивляться.
      ОН шутил. Она не поняла, кивнула. Из под стиснутых век пролились слезы. Даниллин высвободился, уложил свою странную партнершу на спину. Положил ладони на два твердых холмика.
      -У тебя очень красивая грудь. Просто чудо.
      -Убей.
      -Позже. Об этом позже.
      Потянулся, прильнул к напряженному соску, с таким удовольствием, какого и сам не ожидал. Мир вокруг сдвинулся. Застыл, заструился в ином ритме и направлении. А потом к Даниллину пришла Сила. ОН понял, что может не просто многое, почти все.
      И прежде, чем вновь взять безвольное тело несчастного существа, ОН подарил. Женщина, сейчас она была самой обыкновенной женщиной, выгнулась и застонала в ЕГО руках. С каждой судорогой острого наслаждения из нее уходил чужой, внушенный ужас. Короткий крик освобождения, и вот она открыла глаза.
      -Повелитель.
      Даниллин уже не слышал, отпустил долго сдерживаемую часть себя на волю. Обрушился на распростертое под ним тело, с бездумной слепой страстью. Вбивая в постель, с яростным нетерпением, почти свирепо. Ему ответили, подхватывая темп, с такой счастливой готовностью, которая может быть выше любого опыта. И получилось. Четырехрукое, четырехногое существо забилось на скомканных простынях в пароксизме невероятного слитного, мощного восторга.
      -Повелитель.
      ОН улыбнулся, уже начиная вспоминать, и не дойдя до истинной боли. Он осознал СЕБЯ, вдохнул СИЛЫ, и легко коснулся злых шипов в ауре женщины, разделившей с ним удовольствие.
      -Оставить как есть? Убрать? Говори.
      -Что?
      Не поняла она.
      -Слепить совсем новое тело или подправить это?
      -Но...
      -Говори.
      -Это невозможно.
      -Да ты что?! Ха-ха.
      Даниллин бесцеремонно провел рукой по животу случайной подруги. Под ЕГО пальцами родилось потрескивающее сияние. Оно увеличилось, потекло вниз, распространяясь вширь, обхватило бедра, колени, щиколотки. Мелькнули, показавшись из-под тающей шерсти чудовищного вида трехпалые когтистые лапы, и съежились, склеились, превращаясь в милые босые ступни.
      -Неплохо получилось.
      Похвалил ОН себя. Не дождавшись благодарности от онемевшей женщины. Потрепал ее по нежной бледной щеке, на которой зажегся румянец. Встал. И вспомнил до конца, абсолютно все, сразу.
      Боль согнула ЕГО пополам.

* * *

 
      ОН лежал на полу, скрючившись в позе эмбриона, обхватив колени руками. ЕГО била дрожь. Через судорожно сжимающееся, до объемов человеческого, и распахивающееся до нормального сознание проносились образы. Не успел, опоздал. Скот тупоголовый. Не успел. И в безвременье проиграл несостоявшийся бой со смертью. Как последний болван. Ведь получилось, почти получилось, весь свой потенциал вложил в рывок, вытянул за собой девочку, даже поговорил, подержал в объятиях - Ли. Малышка.
 
      Твой дракон хотел сжечь страницу в книге судеб и написать заново.
 
      ОН лежал нет, уже не на полу, голова на мягких женских коленях, батистовым платочком вытирают пот со лба, ласковые теплые пальцы. ЕГО укрыли одеялом, и обнимая успокаивают?
      -Не надо Повелитель, не уходи в горе, не умирай. Ты можешь все. Ты можешь все, это правда.
      ОН разлепил веки, опухшие от невыплаканных слез, спросил, и воздух ободрал саднящее горло.
      -Кто ты, утешительница?
      -Чудовище. Крир.
      -Бывшее. А на самом деле?
      -Я только чудовище. Ты не слышал о крирах? Никогда не была ребенком, девушкой. Меня придумали и воплотили. Наделили разумом, немного чувствами.
      -Как тебя зовут?
      -У меня нет имени.
      -Дарю. Будешь Зимой.
      -...
      -Зима. Не нравится?
      ОН сел, шумно выдохнул последние остатки воздуха из загорающихся от боли легких. ЕМУ хотелось не уйти, это было невозможно, теперь, а умереть. При чем по-настоящему. Даже не узнаешь, что там с основой. Пережил ли ОН Первичный эту эскападу. Навряд ли. Даниллин не чувствовал вины перед первичным собой. То, что ОН узнал, то за что сражался было важнее всего. И когда чья-то невидимая рука смахнула с доски фигурку зарвавшегося дракона. ОН не пожалел себя. Ерунда. Одним, черт их всех подери Повелителем больше, одним меньше.
      Но мир без Ли не стоил ни гроша...
      -Повелитель!
      ЕГО бесцеремонно и свирепо встряхнули, саданули кулаком под ребра, заставляя дышать. В стройном женском теле Зимы силища сохранилась прежняя.
      -Повелитель!
      -Ну что еще?
      Зима строго и уверенно смотрела в глаза Даниллина.
      -Девочка, которую ты потерял - жива.
      -Что?
      -Ты успел пробиться в безвременье. Натворил бед по дороге. Потребовал ее жизни у смерти. И почти победил.
      -Половинная победа. Нечто новое. Я такого не понимаю.
      -Это называется ничья. Пока. Будет вторая попытка. Как положено.
      -Кем положено?