Та-Ро

Отомстившей за ее поруганную юность, за самоубийство сестренки, вызволившей названного сына из узилища Зиме Мстиславне она была обязана всем. Как можно отказать благодетельнице? Оттолкнуть ладонь, которая вознесла тебя со дна колодца беды к спасительному солнечному теплу? Клавдия ходила гордо расправив спину. Точно с плеч у нее сняли немалый груз. Россы, как и многие другие народы издавна считали, что некоторые оскорбления смыть с уничтоженного достоинства жертвы может только кровь врага. Немудреная, но действенная психотерапия. Неизвестные бабы (как в таких случаях говорят - народ) выцарапали прикованному к позорному столбу воеводе глаза, отгрызли одно ухо, отрезали другое, переломали пальцы, но скончался Савва Игнатьич от стыдной раны, чья-то рука самым обычным крестьянским серпом (брошенным тут же) оскопила приговоренного. Он истек кровью и был тихо, без прочего поругания, похоронен на кладбище. Полу пьяный попик, путаясь в словах свершил положенный обряд. Клавдии смерть насильника точно вернула молодость. Но жестокая радость, горящая в глазах женщины отчего то была неприятна принцессе. Она твердила про себя: "Это не твоя страна, Ли. Россы живут по росским законам. Око за око и все такое. Их право - казнить преступников, их право - миловать. У них и тюрем то нет, чтобы к заключению приговаривать. И не факт, что их подход хуже, чем привычный тебе."
      Клавдия провела у Неждана ночь, перед отъездом. Пришла с вечера, поблагодарила Авдотью. Поклонилась даже не в пояс, а полным земным поклоном, долгим до невозможности. Выпрямилась, по-родственному обняла старушку. Та расчувствоваться отказалась, грубовато, не чинясь, вырвалась, пояснила как идут дела у названного сына Клавдии. Да и вымелась из лекарни, чтобы не мешать. Ей во многих домах были рады. Дружинники княгини разнесли по городу славу о великих талантах костоправки. Ли поняла, что ей тоже пора откланяться. Никто не удерживал. О чем и как беседовали Клавдия с Нежданом осталось их тайной.
      Ночь подступала на мягких лапах, осторожно. Сумерки медленно обретали силу. Воздух доносил из леса горьковатый запах хвои. Близнецы за спиной принцессы не шумели, не топали, можно было даже представить, что гуляешь в полном одиночестве. В тереме Ли попробовала их отпустить. Как бы не так. Пристроились у двери, снаружи.
      -Уходить дядькой Хмуром не велено.
      Ли пожала плечами и закрыла дверь. Вот и гадай теперь, соврала бабка, просто ошиблась, или не дай Бог, права. Что теперь делать? Молчать? Нет? Принцесса свершила положенное воинское правило. Не спеша, отметая прочь суетные мысли. После хотела выпить чая с Зимой. Как бы не так.. Княгиня оказалась фатально занята. Такова государева жизнь. Это плохой правитель скучать изволит, мечтать, развлекаться и чревоугодничать. А стоящий, умный - весь в заботах, аки хлопотливая пчелка, с утра до ночи. Лишний час выкроить - проблема нешуточная. Власть развращает недостойных. Достойным развращаться некогда.
      Вышла пройтись. Думала на часочек. Но уж больно хороша оказалась едва начавшаяся ночь. Ли пила вкусный воздух и размышляла на ходу. Ей всегда, во всех своих столь непохожих ипостасях, нравилось бродить, задумавшись, бормоча себе под нос разные мысли. И умные, и не очень. Вернулась в терем заполночь. Притомившееся сопровождение, (как только их близнецов сменили) торопливо слиняло отсыпаться. Ли посмотрела им вслед. Все таки - ошибается бабка или нет? Не получится, что она оговорит ни в чем не повинных ребят?

* * *

 
      Особо трогательного прощания с Зимой не получилось. Посидели рядышком, вот и все. Княгиня задерживаться долее не могла. Очередное грозное послание от князя прибыло.
      -Рвет и мечет. Как только бумага не запылала от слов его?! Увы, нынче же еду в Моску. Надо.
      Вдруг лукаво уточнила, лаская растянувшуюся у ног Лютую.
      -Только другой дорогой. Загляну все ж, в пару мест. Обязательно. Грамоты мои прибрала?
      Ли кивнула.
      -Хорошо. С ними надежнее. А воинов, точно ли хватит тебе?
      Ли опять кивнула.
      -Ладно. Отпустишь, как сможешь. Надеюсь, все выйдет как ты хочешь. Удачно. Не передумала?
      Потянулась, взяла принцессу за руку. Произнесла с шутливой укоризной.
      -Лапы ледяные, как у лягухи. Приглянется хлопец какой, станешь обнимать - заморозишь! Закричит, караул! И поминай, как звали.
      Ли отмахнулась. Заговорила о другом.
      -Спасибо тебе, Зима. За все! Может, свидимся еще?
      -Может.
      Не стала отказываться княгиня.
      -Мир тесен. А все пути ведут в твой Вечный Город. Ладно. Пойду одеваться. Думаю, через пару часов тронемся. Выйдешь ручкой помахать?
      Принцесса попросила.
      -Привет от меня отцу Филарету передай, пожалуйста. Низкий поклон. Скажи, что просьбу его я выполню непременно.
      Зима поднялась, зевнула.
      -Страсть сколько дел. Опять заполночь легла. Спать хочется.
      Пошутила.
      -Реквизирую лишнюю телегу, накидать велю сена, бухнусь и закрою глазки. Дрыхнуть буду до самой Моски! Веришь?
      Принцесса покачала головой.
      -Зря.
      Пошутила княгиня. Вздохнула негромко. Как то буднично, точно на день расставались произнесла.
      -Ладно, пошла я. Добудь свою корону. Пусть тебе повезет. Мозгов хватит. Денег, ты говоришь тоже. Добавь к этому удачи побольше. Вот чего я тебе желаю.
      -До свидания, Зима.
      Но красавица уже не ответила. То ли недосып сказался, посему и не расслышала. То ли сочла излишним.

* * *

 
      Вечером накануне своего отъезда (на третий после отбытия княгини) Ли залезла на дозорную башню, потревожив часовых нежданным визитом, подставила лицо горькому неласковому солнцу. Долго молчала, прищурившись глазела по сторонам. Ей никто не мешал. Новый воевода лишь подтвердил распоряжение Зимы Мстиславны - заморской принцессе всяческое содействие оказывать. Часовые, назначаемые из числа самых зорких, недовольно примолкли, насупились. Что творится? Баба на дозорной вышке! Не сидится ей в тереме! (Ли не обладала ослепляющей красотой княгини. И не могла заслониться, как щитом, легкой улыбкой.) Из лекарни выбралась костоправка, с многочисленными охами и охами, тяжело опираясь на руку, посланного за ней мальчика.
      -Придуряется бабка.
      Процедил сквозь зубы один из дозорных.
      -Шастает через этот порог, не всякая молодая угонится. Эдак споро подол задерет, только ее и видели. А тут развалиной прикинулась. Не иначе как воевода к себе требует.
      Ли молча согласилась с воином. Взаимная антипатия Авдотьи и дядьки Хмура достигла апогея и не была секретом даже для самых скудоумных.
      -А дело свое она туго знает. Моего кума скрючило давечи, не согнуться, не разогнуться, он сразу вниз потопал. К бабке. Так мол и так, помоги Бога ради.
      -И что костоправка?
      Заинтересовался напарник рассказчика. Ли слушала молча.
      -Под горячую руку верно попал. Без разговоров подкатилась, да как вытянет кума своей палкой по хребту. Пару раз. Он с перепугу и увернуться не успел. Костоправка как рявкнет. Пшел прочь, олух!!! Такой-сякой-немазанный!!! Туды-растуды!!! Живо!!! Кум осерчал, взлетел ко мне и фыркает, бабку матюкает. Шустро так скачет по вышке. Забыл вовсе про свою спину. Ага. Еще как помогла. Я ему говорю, ты не ори, дурень, а сходи отблагодари старуху! Ну и что, что палкой??? Главное - вылечила ведь!
      Воины перебросились немудреными шутками, продолжая цепко оглядывать окрестности. Ли спустилась во двор. История про Авдотью и ее изрядно развеселила. На днях они пили чай, втроем: Неждан, принцесса и костоправка. Бабка была почти мила. Постоянные любезности толмача дали всходы, или по какой иной причине, но только за весь вечер выздоравливающий и девушка не были ни разу обруганы, и даже выслушали по одному ласковому слову. "Касатики мои". Ли обсуждала планы компании. Куда двигаться да как. Синто оставалось страной загадочной. Надежных троп торговых туда еще не проторили. Неждан давал дельные советы. Костоправка подливала чаю, подкладывала ржаных сухариков и вздыхала потихоньку. Ли пробовала предложить ей денег.
      -Давай я куплю тебе домик. Заживешь оседло.
      Бабка осенила себя знаком. Отказалась просто.
      -Обет у меня. Бродить по всей Росской земле. Разным городам и деревням кланяться. Умереть хочу в дороге, под ракитовым кустом. И не встревайте, касатики, то не ваша печаль! То мой выбор!
      Сказала как отрезала. Прикоснулась к ладони девушки, вздохнула.
      -Тяжко тебе, но справишься. Знаю.
      Ли испытывала в ее присутствии невнятную мягкую расслабленность. Хотелось свернуться калачиком и вздремнуть. Страхи отступали. Точно шуршание подола старухи выметало их прочь. Все начинало казаться иным. Самые наглые мечты приобретали вид скромной уверенности в том, что сбудутся непременно. Сами по себе! Успокаиваясь и зевая принцесса уходила к себе. Бабка долго стояла в дверях, слушала, как удаляются легкие шаги. Шептала ей одной ведомые заговоры и молитвы. Это было непривычно и приятно. Только странно. Свирепый и злой облик бабки с ласковой заботой о девушке и Неждане никак не сочетался.
      -До чего же вы грозная, уважаемая Авдотья.
      Высказался в том же духе бывший узник.
      -Смотрю на вас, и дивлюсь. Величие вашего духа внушает мне трепет.
      Костоправка отмахнулась половником, отшутилась грубо.
      -Оклемываться начал, паршивец! Ишь, раскукарекался.
      С тем Неждан и остался. С бабкой не поспоришь. Не на диспуте.
      Авдотья покинула Чуек накануне отъезда принцессы. Подвязала седые лохмы чистым платочком, поправила прикрывающую глаза повязку, забросила на спину котомку. Да и была такова. Вслед костоправке увязался один из сыновей кухарки. Ей бабка вправила грыжу. Вот женщина и надоумила меньшого озорника проведать дядю в деревне. А заодно - проводить старушку. Пацан приплясывал возле бабки, грыз сухарики. Чирикал о чем-то своем, задорно размахивая загорелыми руками. Вскоре дорога принялась вилять между холмами и дозорные на вышке потеряли путников из виду.
 

* * *

 
      Первые недели пути, Неждан потихоньку валялся в телеге, непременно с книжкой в руках. Если он ничего не читал, значит делал записи. Пристроит на колене легкую доску с особым углублением для чернильницы, расправит лист плотной, дорогой бумаги и выводит украшенные витиеватыми завитками закорючки. Иногда поднимет темную голову, встретится взглядом с принцессой, улыбнется непонятно чему и вновь примется строчить путевые заметки. Во всяком случае Ли считала, что он записывает дорожные впечатления. Пять дней назад покинули Россь. Прогостили двое суток в небольшом гарнизоне, да и въехали в удивительную страну - Сян. Въедливые, невероятно вежливые чиновники в шелковых халатах долго препирались между собой, прежде чем позволили небольшому отряду проследовать дальше - к побережью. К удивлению принцессы положительную роль сыграли вовсе не грамоты, подписанные Зимой Мстиславной, а длинное почтительное письмо к местным властям, сочиненное отцом Филаретом. (Он вручил Ли несколько подобных, на разные случаи.) Просьбу, изложенную ровными рядами красных иероглифов, согласились выполнить. Особенно после того, как вставший на ноги Неждан, раздал таможенникам изрядное количество золотых монет, сопроводив каждую подходящим к случаю стихотворением! Чиновники растаяли от невероятного сочетания: богатые и культурные варвары, направляются в Страну Восходящего Солнца. Выдали, наконец необходимые документы. Ли успела за время задержки: выпить целую бочку превосходного зеленого чая, научиться - с должной сноровкой - орудовать палочками для еды, и главное, сбросила ненавистные: слишком длинные, слишком тяжелые юбки! Обрядившись в превосходную шелковую хламиду - легкую, не стесняющую движений. Что за прелесть!
      Неждан же только головой покачал от удивления, когда девушка вышла из модной лавки, в сопровождении низко кланяющегося купца. Длинный черный халат, расшитый белыми журавлями и цветами жасмина не показался толмачу более удобным, чем росская одежда. Выглядывающие из-под него широченные шальвары были заправлены в мягкие сапожки. Ужасное сочетание. Ни с чем несообразное. Жуть. Безвкусица абсолютная. Но свое мнение неглупый парень предусмотрительно скрыл. Никто ведь не просил его совета. А портить женщине удовольствие от покупки весьма чревато, при чем величина опасности прямо пропорциональна сумме, истраченных денег. Неждан хоть и был весьма юн годами, но вырос среди названых сестер, бесчисленных нянюшек, наложниц и неплохо разбирался в странном душевном устройстве Евиных дочерей. Купец ему плотоядно подмигнул. Очевидно счел любовником взбалмошной богатой покупательницы.
      Позже Ли была приятно удивлена, когда Неждан сообщил ей свое маленькое лингвистическое открытие.
      -Ли по-сянски значит Дракон.
      -Не может быть!
      -Да, если произносить это так.
      Он старательно промяукал.
      -А если подняться тоном выше...
      -Ой, избавь меня, пожалуйста от подобных тонкостей.
      Отрезала девушка.
      -Будет вполне достаточно, если я выучу тысячу самых общеупотребительных слов, не сянских, а синто. И этим замечательно обойдусь. Для значимых разговоров у меня есть ты - бесценный толмач. А попросить чаю погорячее - научишь.
      У нее были дела поважнее. Ли обнаружила, что с момента ее смерти, здесь прошло всего шесть лет. Значит, принцессе должно исполниться семнадцать? Подходящий момент, совершеннолетие. Ей, субъективно прожившей уже пол века! Притворяться девочкой?
      -Сколько мне лет, Неждан?
      Почти гневно обернулась она к толмачу, продолжая считать про себя. Десять лет Ли - плюс тридцать два Ангелина Королева, плюс одиннадцать под чутким руководством благословенной Тинэль, плюс еще три месяца...
      -Сколько мне лет, Неждан? Ты что, оглох?
      Этот велеречивый грустный клоун точно чернил в рот набрал.
      -Отвечай!
      -Что именно хочет услышать госпожа? Правду? Она может быть опасной. Когда речь заходит о столь деликатном предмете. Все равно правду? Ну, что ж. У вас юное личико и древние глаза. Походка боевого ангела господня. И царские манеры. Я не знаю сколько лет вам на самом деле. Такие персиковые щечки не бывают у двадцатилетних девушек. Подобный нежный оттенок кожи пропадает к семнадцати-восемнадцати годам. Но взгляд, ваш взгляд... Так может смотреть только много повидавшая старуха.
      -По твоему я ровесница бабушки Авдотьи?
      -Она моложе в тысячу раз. Или больше.
      -Сумасшедший!
      -Конечно. Раз поехал с вами.
      Ли перешла на романский. Замурлыкала ласково.
      -В самом деле. Неждан, зачем тебе лезть со мной на вершину Футзи? Чего ради ты признался, что знаешь синто и отправился в такую даль? Ума не приложу.
      Он запахнул полу верхнего шелкового халата. Расправил складки. Длинные золотистые пальцы, узкие запястья. Сутулый, худой и смешной книжник.
      -Может быть позже, когда-нибудь, я смогу объяснить вам, госпожа.
      Ли уже знала, что переупрямить Неждана невозможно. Его нет было всегда нет. Стрелка весов не склонялась к отметке - да, через малое, потраченное на уговоры, время. Оставалось выбрать предложенный им вариант, то есть отцепиться.
 

* * *

 
      Тридцать два года на Земле Ангелина Королева прожила в свирепой бедности. В каждодневной борьбе за кусок хлеба насущного. Сажала картошку, окучивала ее, собирала стремительно размножающихся американских жуков, выкапывала урожай и носила в мешках на собственной многострадальной спине. Штопала порванные капроновые колготки (пригодятся надеть под брюки), мыла окна газетами.
      Стирала белье вручную. (Машинка вечно барахлила а в последнее время принялась бить током.) Подводила глаза уворованным у сына подруги черным карандашом "Искусство". (Ничего, если хорошенько поплевать - рисует как миленький!) Мыла голову едким хвойным шампунем. (Максимально низкая цена за литровую бутыль.) Красила ногти дешевым лаком, (он норовил облупиться уже к вечеру) искренне считая, что это и есть маникюр. Зажмурившись брела мимо соблазнительно освещенных витрин. Передвигалась по городу исключительно на троллейбусах, выгадывая несколько лишних рублей на заблаговременной покупке проездного билета. Стаканчик мороженого, простого молочного мороженого, был почти непозволительной роскошью. А походы в спортзал (плохонький подвальчик) сжирали существенную часть скудного бюджета.
      Пользовалась кремом для лица "Балет" (не слишком плохим, кстати) и детским "Алиса", для рук. Покупала кошмарные антисексуальные трусы рузаевской трикотажной фабрики. Иногда баловала себя парочкой бананов, или горстью кураги. Изредка пролистывала в гостях у более обеспеченных девчонок старый номер "Космополитена" или "Бурды" с чувством отвращения к себе и неизбежно убогому существованию. А что делать? Училок в провинциальных гимназиях никто не осыпает дождем банкнот. Она любила свою дурацкую, выматывающую нервы работу. И не имела за спиной добрых родителей, подбрасывающих птенчику лакомство в жадно раскрытый клювик. Муж был только рад, что у жены более, чем просто скромные потребности. За несколько лет совместной жизни подарил Ангелине джинсы (на два размера больше чем нужно, случайно завалялись из старых спортивных запасов) и китайский розовый зонтик (благополучно переживший один дождливый сезон). На букет цветов он раскошелился только для похода в загс. Ангелина понимала, что ее любитель дорогих сигарет прокуривает в месяц изрядную сумму, да и в баню, попить пивка с приятелями ездит каждую неделю, а это тоже не пустяк. Сама и виновата, как объяснил чудо-психолог. (Ангелина была с Сергеем Константиновичем абсолютно откровенна и абсолютно согласна!) Надо меняться, идти в новую жизнь. Только - тридцать два года, проведенные в напряженной битве за лишнюю копейку, не сотрешь из памяти запросто, легким волевым усилием. Спасибо, что Тинэль выбила из своей подопечной немалое количество дури. Заметно полегчало. Но стать принцессой, извините, это не просто перепрыгнуть ступень-другую на социальной лестнице.
      Знать своих предков до тридцатого колена. Лишиться права на уединение. Руководствоваться в важных делах исключительно государственными интересами. Пусть подданные весело распевают: "Все могут короли! Все могут короли!" У них, у подданных, превратные представления о жизни монархов. Сплошь лукулловы пиры, парча и кружева, охота да невиданный сладкий разврат. Что ж, не без всего перечисленного конечно. Случаются и среди правителей ничтожные бездельники, да глупцы со слабаками. Только стране это крайне дорого обходится. Обязательно. Живет она в ожидании настоящего монарха. Сильного и умного. Таковому, обретя его, многое прощает. Взять хотя бы Аэль. Ли знала, что бабка не была святой. И мятежи подавляла, и на каторгу ссылала. И фаворитов осыпала золотым дождем. Тем не менее ее портреты всегда пользовались спросом. Некоторые набившие руку живописцы, одну только государыню изображали. В профиль и анфас. Стоя при параде, да на боевом коне в доспехах. И ничего, не голодали. Портреты в мастерских не залеживались. Аэль любили. Она смогла остановить мчащихся к пропасти коней. Вечный Город выстоял. Свеи получили крутой укорот. Степь присмирела. Оживилась торговля. Бабушка у Ли была личностью колоритной. Тинэль начинала мягко улыбаться, рассказывая принцессе разные случаи, истории и приключения. В заключение обычно звучало весомое: "Ты очень похожа на бабку! Только выглядишь как помоечная кошка. Ну, ничего. Дело поправимое". Осанку и манеры божественная наставница безжалостно вколотила в девушку. Заново научила дышать, сидеть, ходить. Но мысли, осевшие в глубине души, притаившиеся в темных закоулках воспоминания, что делать с ними? Что?
 

* * *

      В порту на богатую путешественницу косились с острым любопытством. Варвары такой удивительный народ! Все у них не как у людей. Молодая дама в шелковом халате была очень высокой, непростительно высокой для женщины. Каштановые с золотым отливом волосы, заплетены в мужскую (чрезмерно длинную и толстую) косу! Лицо не накрашено! Голос властный, громкий, полный силы. Нарядный веер держит так, что любому кули понятно, в этой ручке боевой нож, или даже меч не просто украшением окажутся. Самурайская дочь? Ну и что, что варварка. Амитофо. (Неисповедимы пути человеческие. Загадочны пересечения судеб.) Ее спутник, смуглый, носатый не выпускающий из рук чернильницу и бумагу, по всему видно - ученый человек. Возможно, варварский чиновник. Ходит с достоинством, говорит вежливо, смотрит ласково - ясное дело, обучен взыскивать налоги в казну. Слуг у них с собой нет... Амитофо. Зато охраны - восемь человек. Что за женщины рожают таких великанов? Ноги как столбы, руки толщиной с человеческое бедро, грудные мышцы выпирают из под рубах - точно каменные плиты. У каждого при себе странный меч, короткий и толстый, в кожаных ножнах. У пятерых на поясе еще пара ножей. У двоих - за спиной луки и набитые стрелами колчаны. Один и вовсе с лютней, али сямисеном (в чехле не больно то разглядишь). Глаза чудовищного синего цвета. Только у чиновника человеческие, темные. Но тоже непривычно большие. У мужчин-воинов короткие светлые бородки. И ни одной косички! Хотя лучники собрали волосы в гладкие хвостики. А музыкант, выбрит налысо, точно странствующий монах. Вещей при себе имеют немного. Не в кожаных коробах, как приличные путешественники. А в небольших деревянных ящиках с коваными ручками. Еще малое количество мешков из грубой серой ткани. Амитофо. Чего только не увидишь в порту! Чужеземцы негромко переговаривались между собой. Охрана глаз не спускала с дамы. Двое воинов несли немаленький с замками, окованный металлом сундучок. Явно с казной. Лихие люди облизывались издали. Приблизиться не решился никто. Походка и манеры воинов не располагали к попыткам кражи или ограбления. Не у каждого пса кость из пасти можно выманить, выхватить, а тем более грубо отнять.
      Вот еще странность. Разве может женщина из порядочной семьи ездить одна? Без служанок? Мужа или отца? Неправильно это, что ни говори. Неприлично. Варвары они и есть варвары. Никаких понятий о сообразности. Все же самый дорогой шелковый халат еще не делает тебя достойным человеком! Кули были недовольны. Чиновники были недовольны. Лихие люди, промышляющие в порту (где купцы там и разбойники) были недовольны вдвойне.

* * *

 
      После злосчастной схватки с пожирателем силы, Ли долго скользила по поверхности своего "Я". Избегая глубины. Это не было прежней ограниченной ущербностью несчастной Ангелины Королевой. Просто сейчас, растрепанная (уход Даниила был таким внезапным и жестоким) она предпочитала быть исключительно человеком. Без всяких магических штучек и манипуляций. Почему? Умудренного жизнью Сергея Константиновича бы расспросить. С ним рядом, вместе, посидеть, разобраться в мотивах, да намерениях. Увы! Психотерапевт на Земле остался, в провинциальном неласковом Заранске. Ли послала ему мысленный привет. И пожелание удачи в делах.
      Корабли в Синто ходили нечасто. Островная империя свято блюла уединение, ни торговцев, ни путешественников особо не привечая. Как правило прибывшим велели немедленно убираться. Истории о гостеприимных дальних странах не про Синто сложены.
      Ли забавлялась с веером. Училась пользоваться дорогой нарядной игрушкой. Неждан углубился в свои таинственные, справа налево - начертанные записки. Склонится над дощечкой, придерживая лист бумаги левой рукой и строчит, строчит. Изредка оторвет туманный взгляд, поднимет, вперит в потолок и шевелит губами. Не иначе - метафорическое выражение обдумывает. Забавный парень. Ли не доводилось раньше иметь дела с поэтами и писателями. Повадки Неждана ее несказанно удивляли. Комментируя какое-нибудь событие, или историю, он имел обыкновение говорить о гармонии и целесообразности, а также - о красоте. Уважая веру Ли (знак, подаренный отцом Филаретом она носила открыто) он не цитировал священные мусульманские книги, и молиться (раз пять в день, не меньше) уходил в уединенное место. Уши как у кошки, навострит, выражение лица задумчиво-сосредоточенное. Вроде о своем размышляет. Брякнет кто из воинов невзначай очередную поговорку, али выражение какое, тут же точно из под палубы выскочит Неждан с бумагой и чернильницей.
      -Соблаговолите повторить, уважаемый. Очень интересное высказывание.
      Воины к нему привыкли быстро. Они были людьми дружинными, толмачей всяких разных навидались. Удивляться странным повадкам Неждана долго не стали. Краснеет как девушка? Молод еще. Говорит как пописанному? Так он толмач, а не конюх. Молится чересчур усердно? Его право. Пусть хоть вовсе лоб отшибет. Кому какое дело? Пишет себе и пишет целыми днями? Ну и правильно. Каждому свое. Они вон с мечами скачут, да кулаками машут. Ясен перец - человек серьезный, старательный. Давеча сам капитан приходил с поклоном. У него оказывается завалялась любопытная бумага, то ли краденная, то ли купленная. Нужная. Ан, никто прочесть не может! Не понять на каком языке. Неждан пергамент в тонких пальцах покрутил, глаза (огромные, точно у теленка) поднимает и говорит.
      -Шифр это, франкский. Перевести?
      Капитан аж подпрыгнул.
      -Сможешь?
      Толмач молча кивает. А капитан прямо слюной исходит, просит умилительным тоном. На вы именовать начинает. Любопытный тип этот капитан. Калач тертый, перцем посыпанный.
      -Не бесплатно, само собой. Какую цену назначите, ту и заплачу.
      Мальчишка начинает по бумаге чиркать, к небесам глаза возводить, шевелить губами - подсчитывать. Вписывает неторопливо строчек пять. Через час, али два. И капитану подает.
      -Держите, сударь.
      Тот начинает читать. Подскакивает, как ужаленный. Рушится обратно. Морда багрянцем наливается. Не сразу в себя приходит. Оклемывается только после трех стаканчиков горючей настойки. Интересуется вежливо.
      -Сколько я должен?
      Толмач улыбается и сообщает.
      -Партию в шахматы. Видел у вас коробочку. А среди спутников моей госпожи любителей нет. Тем более знатоков. Вы как? Играете? Или просто держите на всякий случай?
      Капитан ухмыляется. Видно крайне важные сведения из расшифрованного пергамента получил. Изрекает торжественно.
      -Действительно, держал на случай. Только не всякий, а подходящий. Вроде этого. Они древние, из слоновой кости резаные. В стране Индусской великим мастером. Примите в дар. С бутылкой дорогого вина из моих личных запасов.
      Толмач вежливо от выпивки отказывается. Капитан настаивает. Он еще плохо знает юношу. Даже споить пытается. Дохлый номер. Неждан спиртного вовсе в рот не берет.
      -Мне вера не позволяет. А за шахматы благодарю. Только очень дорог ваш подарок. Жалеть не будете? Нет?
      Ходит капитан теперь слегка озадаченный. На Неждана короткие испытующие взгляды бросает. А парню хоть бы хны.
 

* * *

 
      Принцессе удалось купить лишь две крошечные каюты. Освобождая их изрядно потеснилась команда. Ну не нашлось ни сантиметра незанятого товарами места на борту маленького кораблика, носящего гордое имя - "Летящее облако". Двухмачтовый, быстрый и легкий, выкрашенный поверх ватерлинии в бледно розовый цвет. На носу вместо традиционной европской русалки почему-то красовалась оскаленная морда дракона. Ли захотелось ее погладить. Глупое желание!
      Команда поддерживала просто невероятный порядок. Ни пылинки в самом темном закоулке. Всюду пахло чаем и пряностями. "Облако" пропиталось ароматами восточных товаров. В узкой кормовой надстройке размещался камбуз, дальше боцман и капитан, а в угловых закутках: часть команды (некоторые матросы вынужденно ночевали в трюме) и росские путешественники, замыслившие попасть в Синто. (Имелась у россов поговорка на подобный случай: в тесноте, да не в обиде.) Команда не роптала. Из денег, заплаченных принцессой, капитан посулил матросам щедрую надбавку к жалованью. Что касаемо россов - следующий корабль на далекие острова отправится неизвестно когда. Стоило ли искушать судьбу, дожидаясь более вместительного судна? В подвешенных (в три ряда) гамаках кое-как устроились дружинники. На полу спали самые рослые - близнецы Петр и Павел вместе с музыкантом Скворцом. Вытянуть ноги они не могли. Гнездились с поджатыми лапами. Это изрядно всех доставало. Среди ночи то один, то другой богатырь пристраивался спать сидя, с блаженно прямыми ногами. Потом сползал на спину и все повторялось через какое-то время. В каюте принцессы она сама устроилась за куцей занавеской. Здесь же, на скрипучем дощатом полу, укладывались Неждан и Тарас. А по бокам, опять же в гамаках лучники. Каюта принцессы была капельку больше второй, но назвать ее просторной не смог бы и философ-стоик, привыкший жить в бочке. Что уж говорить про относительно разбалованных росскими вместительными избами и теремами княжеских дружинников? Парни старательно терпели неудобства пути. Но было им несладко. С непривычки все тело ныло. По утрам воины мяли друг другу спины и бока, да обливались на палубе вытянутой из-за борта соленой водичкой. Скулить и жаловаться они были не приучены, обходились гримасами и вздохами. Занятые своими делами моряки косились на богатырского вида молодых мужчин исправно отдающих долг ратным трудам. На носу имелось небольшое местечко, пятачок. С разрешения капитана дружинники оккупировали его днем. Ли и та удивлялась усердию с которым россичи махали кулаками, приседали и прыгали. Больше всех старались близнецы...
      Ли все таки поговорила с Зимой...
      Подруга призадумалась на мгновение и постановила.
      -Забирай с собой. Злоумышлять против меня в мое отсутствие весьма затруднительно. А я буду иметь в виду. Может и вытяну правду в Моске, за какой хвостик. Не пойманы - не воры. Наказывать не за что. Приглядись к ним повнимательнее. Подумай.
      Удружила, называется. Подсунула надежных людей в дальнюю дорогу. Подруга золотая!!! Ли внимательно посмотрела на Петра, разминающего спину брату. Пока на близнецов жалиться - грех. Может статься, ошиблась бабка. И никакие они не соглядатаи боярские. Парни летом летают. Исполнительны. Нравятся остальным. Великое дело в дальней дороге компанейский нрав. Еще хорошо, (вот здесь Зима не поскупилась) что Скворец с ними. Музыка пришлась очень кстати. Для поднятия настроения в рядах. Оказалось (ну это для принцессы была новость, остальные знали давно), что Скворец замечательный кашевар. Помешивая крупу в котелке он мурлыкал себе под нос, уверяя, что так вкуснее выходит. Не врал, затейник. Сянский повар, из команды "Облака" причмокивая пробовал его гречку, нахваливал.