Та-Ро

      -Человек он так и проверяется. Кто на что годен. Страшно ж было. А ты не скулил! Уважаем.
      Неждан даже головой встряхнул. Что за наваждение. А близнецы уже встали, подошли к нему. Ближний протянул руку.
      -Давай мириться.
      Белые зубы ярко и влажно блестели в открытой улыбке. Грязные шапка светлых кудрей торчала растрепанными сальными прядями во все стороны. Неждан уяснил для себя, что крепко ошибся в спутниках. Ему стало стыдно.
      -Я не сержусь, нисколько, уважаемый. Ты Петр?
      -Павел.
      Хохотнул близнец. Осторожно взял ладонь, обернутую окровавленной тряпкой. Встряхнул.
      -Не, ты в самом деле, молодец, толмач. Я не ожидал.
      Второй шутливо стал его оттирать.
      -Хватит! Точно красну девку за белу ручку поймал и удерживаешь. Смотреть противно.
      Теперь Неждан понял, что над ним не издеваются. Просто шутят, как привыкли, как умеют. Неловко вступил в диалог.
      -Вовсе не так, уважаемый Петр. Брат твой ко мне не пристает. Это я его руку не отпускаю, да глазки строю. Так у вас говорят?
      Близнецы расплылись в широких улыбках.
      -Ага.
      С камня спрыгнула принцесса. Пошла навстречу смеющейся троице. Знак, подаренный отцом Филаретом, подпрыгивал на груди. Тесьма потемнела от пота. Халат и вовсе имел непотребный вид. Самую стыдную дыру прикрывал платок, наброшенный на плечо. Только крепкие кожаные сандалии с честью вышли из испытания.
      -По какому поводу веселье.
      Первым ответил Павел. Он стоял по левую руку от толмача. А Неждан еще не успел опять запутаться в близнецах.
      -Да вот, прощения просили.
      -И как, Неждан? Согласен принять извинения?
      -Я и не был обижен, госпожа.
      -Вот и славно. Пора устраиваться на ночлег, разногласия в команде ни к чему.
      Она круто обернулась вправо.
      -Петр!
      От неожиданности близнец дернулся.
      -Петр! Ты зря считаешь меня исчадьем ада. Отец Филарет знал о том, что я очень ОСОБЕННАЯ. И тем не менее - подарил мне свой знак.
      Ли бережно поднесла к губам священный символ. Поцеловала. Спрятала на груди под халатом. От движения платок слетел наземь. Неждан сглотнул и отвернулся. Кожа. Нежная кожа почти светилась в прорехе.
      -Петр!
      Близнец дернулся молча, но с выражением протеста на лице. Принцесса (все же она понемногу становилась настоящей принцессой) спросила сухо.
      -Я тебя не убедила?
      Парень мужественно покачал головой. Ли вздохнула.
      -Хорошо. Тогда принеси сюда мой ящик. Возьми денег, сколько тебе может понадобиться и уходи, один, или вместе с братом. Я хочу спать спокойно. И не думать каждый раз - вцепишься ты мне в горло, или нет. Уходи.
      -Ты околдовала Павла. Он не захочет оставить тебя!
      -Петр, как думаешь, могла я не спасать тебя, а просто пробежать мимо?
      Неждан превратился в слух. Упрямый близнец молча ощетинился. Ли подобрала округлую гальку, взвесила на ладони, сжала в руке с ничего не говорящим выражением лица. Так она могла бы стиснуть резиновый мячик. Или, более понятное для россов сравнение - тряпочную игрушку. Без малейшего усилия. Не напрягаясь, легко. На берег с мягким шуршанием посыпалось каменное крошево. Близнецы синхронно охнули. Неждан вскинул брови. Ли встряхнула пустой ладонью. Поправила обрывки халата. Сверкающая татуировка мелькнула в прорехе на плече.
      -Мне нужны рядом верные люди. Поэтому - ты уйдешь. Деньги помогут тебе вернуться обратно.
      Петр взвыл отчаянно.
      -Ты не человек! Кем же еще ты можешь быть? Как не...
      -Господи Боже! Как мне вразумить этого строптивца?
      Прошлась мимо застывшей троицы. Круто свернула. Встала спиной к шлюпке, лицом к юношам. Отчеканивая каждое слово громко произнесла.
      -Сейчас ко мне подойдет тот, кто останется со мной. Кто полезет на вершину Футзи. Кто согласен разделить со мной этот кусок жизни. Если такового не найдется... Отпущу всех. Вернетесь в Россь так скоро, как сможете. Это ваше право. И ваш выбор. Тот кто захочет служить мне - просто подойдет. Вот и все. Это очень легко. Время пошло. Я жду одну минуту.
      Четки на ее запястье светились в подступающей темноте. Горло Неждана перехватило точно судорогой. "Она ангел" - понял он. "Ниспосланный в этот мир Создателем." Толмач шагнул. Первым. Ли улыбнулась ему, ласково, но грустно.
      -Хорошо подумал?
      -Я ведь поехал с тобой в Синто, госпожа. Поеду и в твой Вечный Город. Куда скажешь.
      -Хорошо.
      Ответила принцесса. Но прежде, чем она успела обратиться к близнецам вперед вылетел все тот же Петр.
      -Докажи!
      Заорал он, брызгая слюной.
      -Докажи, что ты не продала душу! Докажи мне!
      -Как?
      Устало выговорила Ли и переспросила.
      -Как? Обрасти белыми крыльями и сделать круг над вашими головами?
      Павел хотел пройти мимо брата. Но Петр схватил его за руку. Продолжая кричать принцессе.
      -Буду с тобой, стану верно служить! Только докажи.
      Ли грустно усмехнулась. Попросила.
      -Уходите оба. Когда вернетесь в Россь. Больше не берите боярских денег. Не предавайте княгиню. Служите верно. Она достойна этого.
      Близнецы ошеломленно отшатнулись. Посмотрели друг на друга. Замерли. Принцесса сказала спокойно.
      -Тащите сюда сундук, открою.
      Павел выдернул руку у брата. Быстро шагнул вперед.
      -Возьми меня с собой, госпожа. Я не предам тебя. Никогда. И прости моего брата.
      Во взгляде принцессы была скорбь.
      -Не хочу, чтобы между вами была война. Вы близнецы. Это очень важно. Разрывать вас, значит поступать скверно. Останься с Петром.
      Павел упрямо повторил.
      -Хочу служить тебе.
      Не оборачиваясь вымолвил.
      -Прости меня, брат. Я должен пойти с госпожой.
      -Должен??? Да почему же???
      В голосе Павла звучала настоящая мука. Точно парня рвали пополам. Он смотрел с отчаянной решимостью. Сделал выбор, и не пытался оправдываться. Скорее хотел объяснить, что подвигло его на разлуку. Теперь уже сам подошел, взял за руку, заглянул в глаза. Петр отпрянул, брат не стал его удерживать. Опустил голову. Вес иного решения может раздавить. Сдерживаемая боль звенела в его словах, не льющихся легким потоком, как обычно. С трудом, через силу вырывающихся, тяжелых точно кандалы, приговоренного к пожизненной каторге.
      -Когда морская тварь волокла тебя за борт... Я очень был и зол, и напуган. Но я, я просто кричал, хоть и не вслух. Я кричал - Господи!!! Пошли мне помощь! Какую угодно! Господи! Ты знаешь, я в храм и не ходил ни разу. Младенцем глупым мать водила, вот и все. Я и молитв не знаю ни одной. А тут... Нахлынуло. И тебя спасли, брат. Я знаю, что должен служить Госпоже. Это был как ответ Бога. Мне. Трудно объяснить. Не могу подобрать слов. Просто знаю. Мое место рядом с госпожой. Вот и все. Прости, брат. Без тебя мне будет очень хреново.
      В тишине было слышно, что Петр заплакал.
 

* * *

 
      "Сердце мое преисполнилось горечи. Ибо мужские слезы подобны кислоте. Они разъедают душу. Как стереть с листа жизни случившееся? Исправить содеянное? Я пребывал в тягостной растерянности. Горе воина было искренним и беспредельным. Он терял не просто брата, а себя самого. И склонял голову к холодным камням. Плечи его сотрясались. Зрелище раздирало мне сердце. Ведь в яму полную злых скорпионов страдания угодил достойный человек. Тот, кому я не мог и не хотел пожелать подобной участи. Я невольно начал молиться. Ибо не видел выхода, кроме смерти. И приготовился к худшему. Но Господь в неизбывной мудрости своей послал озарение моей повелительнице. Госпожа вернула лицо плачущему воину. Подошла. Опустилась рядом с ним на колени. Попросила прощения. За то, что требует невозможного... И слова ее были подобны бесценным жемчужинам. Голос ласкал слух. А поза полна благородной сдержанности. Она сложила руки на коленях и начала свою удивительную повесть. В которой было место для подлого предательства, коварных хитроумных врагов и отважных друзей. Жертвы принесенные во имя спасения Вечного Города были уже безмерны. И госпожа не знала, в праве ли она продолжать путь, политый кровью героев."
      Неждан отложил перо. Покрутил затекшей шеей. Почему именно ему, юному, не сведущему во многом, не умеющему читать людские души, выпало стать слугой Госпожи? Не по заслугам, лишь милостью Божьей, дарованная награда. Быть полезным Ей?
      -Неждан!
      Он вскочил торопливо. Едва не ступил в угасающий костер. Взметнулись искры, захлопали драные полы прежде очень красивого халата. Пошел на голос, призывающей его судьбы. Хотел, чтоб вышло грациозно, увы. Левая нога затекла, прихрамывая он ругался про себя.
      -Звала меня, Госпожа?
      -Да. Хочу спросить.
      Медлила, не решаясь вымолвить в чем дело. Чертила веточкой, один конец которой был обуглен, на плоском камне кривой круг. Смотрела на рисунок пристально. Точно надеясь разглядеть невесть что, но крайне важное. Вздохнув, стерла ладонью. Перепачкав и руку и халат. Обернула к толмачу лицо, неровно, наполовину освещенное отблесками огня.
      -Мне кажется, я бьюсь как рыбка, вытащенная на песок. Я и на шаг не приблизилась к цели. И даже не знаю уже нужна ли мне она? Эта дорога к трону. Я не хочу ничего. Такая тоска... Ты мне веришь, я вижу. Ты готов идти со мной. Но куда? Я не понимаю самого важного. Зачем? Что я изменю, если влезу на трон? Почему я должна была потерять уже стольких людей? Может быть все обман? И я морочу голову тебе, близнецам, себе самой? Добыть меч...
      "Какой меч?" - удивился Неждан. А принцесса продолжала горячо, сумбурно.
      -Навербовать солдат... Хорошо. А дальше? Поливать кровью дорогу? Смысл?
      Неждан понял, что его ни о чем не спрашивают. Принцесса говорила сама с собой. Позвала его, повинуясь безотчетному импульсу. Желанию видеть рядом глаза человека уверенного в ней. Потому что сейчас она тонула в сомнениях. Они как зыбучий песок, глотают и тянут вниз с каждым новым вопросом, рывком, метанием.
      -Неждан!
      -Да, Госпожа.
      -Почему ты пошел со мной?
      Он встал на колени. Поклонился и тихо прочитал свой корявый перевод на росский, стихов великого древнего мудреца.
      -Ты просто есть, и в этом тишина.
      Блаженная и светлая, простая.
      Шум хаоса вокруг преобладает.
      Ему противодействовать должна.
      Молчание на крик. И свет на тьму.
      Меняя в круговерти тысяч лет.
      Мир существует только потому,
      Что ты живешь. Пусть в этом смысла нет...
 
      Ли улыбнулась, попросила неожиданно мягко.
      -Прости. Помешала тебе спать.
      Неждан поднялся, побрел на свое место, полный недоумения. Что такого она расслышала в его нескладном переводе? Какая мысль вернула пусть и грустную улыбку на лицо Госпожи? Близнецы возились во сне, сопели, тесно соприкасаясь спинами. Неждан вновь удивился как невероятно они похожи.

* * *

 
      "Господин Акино, отвечающий перед лицом своего повелителя..."
      -Неждан!
      Он оторвался от записей с неохотой. Поднял голову и невольно вздохнул. Опять. Опять начинается. Близнец не может обойтись без услуг толмача...
      -Иду.
      Испачканные чернилами пальцы (так и есть, неаккуратно взмахнул пером) были не самой большой бедой. Свежая россыпь капель украсила полы бледно голубого халата. Положил перо на подставочку. Отодвинул рукопись. Поднялся с колен. Пробегающая по своим делам служанка поклонилась, мило улыбнулась. Неждан кашлянул, прикрывая лицо рукавом халата. Толмач был уже несколько раз удостоен ночной благосклонности хорошенькой девушки, днем оба крайне смущались. Вернее испытывал неловкость только один Неждан, служанке он, по неведению, приписывал свои чувства. Гостиница, где они жили, отличалась, как все прочие виденные россами и Нежданом дома, невероятной чистотой. Во дворе бесконечно возился старик-садовник. Сейчас занимался кустами у входа. Обрывая сухие листья. Иногда толмачу казалось, что дед вовсе не ложится спать. Его можно было застать во дворе в любой момент. Всегда хлопочущего, занятого. То с граблями наперевес - выравнивает и без этого безупречный рисунок гравия на дорожках и под деревьями, то моет (особыми щетками) камни, ведущие к уютному чайному домику, прячущемуся в глубине сада, неподалеку от крошечного искусственного пруда. Неждан улыбнулся старику. Он уважал профессионалов. Особенно таких трудолюбивых. Собственная усидчивость и стремление совершенствоваться были им переоценены (понижены на порядок) в свете новых, полученных в Синто впечатлений. "Расти мне еще и расти..." Подумал он обуваясь. На крыльце стоял близнец. Неждан осведомился сдержанно.
      -Чем могу быть полезен?
      Кстати, манеры и любезность, которые постоянно демонстрировали местные жители, также были предметом его восхищения. Близнеца подобные рассуждения нисколько не колыхали.
      -Пошли, переводить будешь.
      Вот ведь грубиян, даже не сказал - "пожалуйста". Казалось бы, это так просто: завернуть просьбу, а тем более требование в несколько вежливых слов. Дождешься от близнецов, как же. Неудивительно, что жители этой маленькой рыбацкой деревушки, за глаза именуют светловолосых братьев громогласными варварами. Неждан спустился с крыльца. Петр объяснял, размахивая руками, что собрался пройтись вдоль берега. Всего-то.
      -Узкоглазые не пускают. Прямо под ноги лечь норовят, за штаны хватают! Что за бред?
      Навстречу торопливо и легко шел местный староста. Неждан остановился поджидая его. Обычно улыбчивый Ватаки выглядел обеспокоенным. Придерживая руки вдоль бедер, точно приклеенные, он быстро поклонился обоим чужеземцам. Неждан старательно копируя движение старосты, ответил. Тут же Ватаки засыпал его скороговоркой. Толмач прикусил губу, вслушиваясь. Задал несколько уточняющих вопросов. Наконец, тоже нахмурился, повернулся к Петру. Тот проворчал с недовольной миной..
      -Ну, чего он лепечет?
      -Староста Ватаки объяснил мне, что вчера было получена новая инструкция от господина Акино, которому принадлежит деревня. Он повелевает нам никуда не отлучаться, ожидать его прибытия. Староста просит извинить его, но нарушить приказ он не может ни в коем случае. Абсолютно ни в коем случае! Понимаешь?
      Петр сплюнул под ноги. Скривился с недовольным видом.
      -С какой стати я должен повиноваться их господину?
      Неждан сдержал первый порыв ответить грубостью. Близнецы были неплохими воинами. Но очень молодыми, вспыльчивыми. Чтобы держать в узде горячих жеребцов требуется рука властная, сильная. Книжника Петр воспринимает равным себе, не более. И он, ученый червяк, может лишь уговаривать. Как же ему надоела эта роль! А особенно этот неотесанный болван! Мышцами кичиться любой дурак сумеет... Переведя дыхание толмач заговорил почти ласково.
      -Петр, пойми. Жители не виноваты. Но если ты уйдешь из деревни господин Акино сочтет, что его приказы нарушаются. Мне рассказывали, что наказанием может быть только смерть. Ты хочешь обречь старосту на гибель из-за прихоти? А может быть и не только старосту. Их обезглавят, пойми.
      Петр зарылся пятерней в затылок. Этот жест у него означал крайнее мысленное напряжение.
      -Да ты че?!
      -Таковы их обычаи. Полное повиновение.
      -И Госпожи нет...
      Сказал Петр почти тоскливо. Неждан внутренне просиял. Но ни чем не выдал, что обратил внимание на слова близнеца. Тот обычно сокрушался лишь о том, что Ли взяла с собой одного Павла. Неждан продолжал уговаривать.
      -Дождемся господина Акино и нашу госпожу.
      -Ладно.
      Петр взмахнул рукой, не прощаясь отвернулся, пошел в гору. Огромный, широкоплечий буйвол! Ужасные манеры. Ужасные. Ватаки и Неждан молча проводили взглядом удаляющуюся фигуру росса. Деревенька лепилась на крутом холме, возле моря. Воин шел быстро. Даже по спине его, по резким взмахам руки, была заметна злость. Слава Богу все обошлось! Неждан вытер вспотевший лоб. Честное слово, сидеть на бочке с зажженным фитилем, намного спокойнее, чем удерживать Петра от глупостей. Вздохнул, вернул на лицо вежливую улыбку, обратился к терпеливо дожидающемуся ответа старосте.
      -Уважаемый Ватаки, я приношу вам извинения за поведение моего друга. Он очень обеспокоен долгим отсутствием нашей госпожи. Мы не имеем никаких известий уже три недели. Я извиняюсь, что мы нарушили гармонию деревни.
      Ватаки склонился в поклоне, сообщил, что принимает извинения, но гармония деревни, право же, совсем не пострадала. При чем доводы его удивили Неждана. Староста пояснял свое заявление доверительно усмехаясь.
      -Вы почти совсем цивилизованные люди. Доставляете не так много беспокойства. При чем всегда это господин Петр. Лично вы, Неждан-сан демонстрируете очень, очень хорошие манеры. Я понимаю, в вашей стране другие обычаи. Вы привыкли жить иначе. В прошлом году с господином Акино приезжали трое чужеземцев. Купцы...
      Последнее слово Ватаки почти выплюнул. Неждан знал, что в Синто купцов презирают. Даже самый бедный крестьянин считает себя гораздо более высшим существом.
      -Франки. Ужасные, ужасные люди. Они...
      Ватаки понизил голос. Неждан невольно подошел ближе и наклонился. Староста был значительно ниже ростом, для того, чтобы прошептать толмачу на ухо сведения о крамольном поведении франских купцов, ему пришлось встать на цыпочки и вытянуть шею.
      -Они не мылись!!! Совсем!
      Неждан вытаращил глаза.
      -Они пахли так плохо, что люди в деревне падали в обморок с непривычки... Служанки отказывались подавать еду. А разделить с ними постель... Не согласилась ни одна женщина. Господин Акино купил им гейшу... Бедняжка не смогла ослушаться. Исполнила свой долг. Ублажила этих мерзких, вонючек и... Совершила сеппуку.
      -Ох!
      Посетовал Неждан.
      -Она была очень красивой, умной и хорошо подготовленной. Все считали, что она достойна более высокого ранга. Ждали счастливых перемен в ее судьбе. Но после такого позора, что еще ей оставалось? Мы все ее очень жалели. Перед смертью она написала стихотворение.
      Ватаки потупился.
      -Вам интересно?
      Неждан пробормотал.
      -Да, да, конечно. Если вы не забыли.
      Староста прочитал с выражением.
 
      -Что может быть прекрасней облаков?
      Плывущих вдаль в блаженной синеве?
      Им сверху не видна моя печаль.
      Как грустно...
 
      Неждан невольно и шумно вздохнул, повторив точно эхо.
      -Как грустно.
      После надлежащей паузы. Староста вернулся к началу повествования.
      -Вы принимаете горячие ванны, меняете одежду. И пахнете, как цивилизованные люди! Это очень приятно. После той, прошлогодней истории, мы очень рады вашему обществу, досточтимый Неждан-сан. К тому же, вы можете говорить на нашем языке!
      Толмач поклонился, поблагодарил. Продекламировал неожиданно даже для самого себя, только что рожденное стихотворение: первое, что он придумал на языке Синто.
 
      -Тоскливо бабочке, чьи крылья ветер смял;
      И дереву, надломленному бурей.
      Цветок, попавший под сандалию купца...
      Раздавлен.
 
      Староста прикрыл рукой рот. Покачал головой. С оторопелым видом.
      -Вы пишете стихи?!
      -Немного.
      Скромно потупился толмач. А староста так и лучился восторженным удивлением.
      -Они прекрасны, эти строки. С вашего позволения я хочу их запомнить. Не прочтете ли еще раз? Очень прошу.
      Расстались толмач и староста крайне довольные друг другом. В тишине своего домика, торопливо внося в путевые заметки печальную историю о гейше, Неждан думал о том, как жесток может быть этот мир. Ватаки, в свою очередь, пил саке (совсем немножко, чтобы отдохнуть от утренних волнений) с вдовой младшего брата, читал ей удивительные стихи, сочиненные образованным чужеземцем и размышял вслух.
      -Как прекрасен может быть этот мир! Даже сердце варвара раскрывается навстречу истинной поэзии.
      Вдова молча кивала.

* * *

 
      Выкрашенная в ярко красный цвет галера господина Акино подошла к деревне, когда солнечный диск уже коснулся воды. Жители выстроились на прибрежном песке, возле перевернутых лодок. Пришли даже древние старухи и женщины с грудными детьми. Староста суетился, бегал, отдавал последние распоряжения. Петр и Неждан стояли чуть поодаль, неприлично возвышаясь надо всеми. Точно жираф и слон рядом со стадом робких антилоп. Худой толмач старательно вытягивал тонкую шею, искал взглядом на палубе знакомый силуэт госпожи. Его монументальный спутник, вертел головой по сторонам. Он уже знал, что ни по чем не разглядит брата, или принцессу раньше зоркого книжника. Вот и предоставил Неждану должность впередсмотрящего. А сам сосредоточился на моменте. Интересно откуда взялся десяток воинов, вооруженных мечами? Еще в полдень их не было в деревне. Странные же обычаи у местных жителей. Нижестоящие беспрерывно кланяются. Старосте, воинам, любому начальству. При этом вовсе не чувствуют себя униженными. Каждый шаг превращен в ритуал. Предписано почти все. Как вставать, сидеть, молчать, отвечать и спрашивать. Не дай Бог влезть поперек. Сразу переполох. Несется староста. Извиняется. Бьет поклоны, а узкие глаза мечут молнии. И читается в них отчетливое - что б ты провалился, варвар неотесанный. Ну невозможно так жить. Одно хорошо - порядок образцовый. Чистота прямо сказочная. Жаль языка не знает, по душам ни с кем не поболтать. Неждан не в счет. Все время строчит и строчит. Изводит чернила ведрами. И чай беспрерывно хлещет. Горький, жасминовый. И кланяется не хуже здешних уроженцев. Тоже, блин, выискался мастер церемоний. "Синто великая страна. Просто ты, Петр, не проникся..." То ли издевается, то ли всерьез. Его, чертяку, бумагомарателя разве разберешь? "В ритуалах есть суть. Особенная. Непонятная тебе." Может и правда? Решил вникнуть. Посетил (по приглашению старосты) неделю назад чайную церемонию. Сподобился, называется. Угостили густой бурдой невнятного цвета. Ни тебе сушки, рогалика, или хоть щедрой горсти сухариков. На мед Петр уже не надеялся. Не видел, чтобы его здесь ели. Все сидят на пятках, чурбаны-чурбанами. Нет чтобы, хоть спели... Или саке тяпнули по маленькой. Все так чинно, вежливо, сдержанно. И длится эта тягомотина добрых три часа. Хорошо еще, что он воин, приучен ждать. В чем там особый смысл и скрытая красота не понял, конечно. Высидел и ладно. Неждану жалиться не стал. Сказал с толикой ехидства.
      -Очень замечательно провел время. Спасибо за совет.
      А тот обрадовался, как пчела севшая на хлеб, намазанный вареньем, заулыбался.
      -Видишь, - говорит - все очень просто. Я рад, что тебе понравилось.
      Ой, дурень книжный. Голова набитая разными чужими умностями. Беда с ним. Зарежут идиота доверчивого, он и не заметит. Его же приятель староста и удружит, чиркнет ножиком. Петра поклонами и улыбочками не одурачить. Староста? Крестьянин потомственный? Держи карман шире. Ноги он ставит мягко, дышит медленно, размеренно. Смотрит зорко. В смуглую лапку - ихний (в Синто оружие не такое, как у россов) серой стали меч так и просится. Но о своих наблюдениях Петр молчок. Зачем? Не его это дело в конце концов. Помяни черта и он тут, как тут. Ватаки прошелестел светлым кимоно мимо. За ним трое помощников. Он им короткие приказы отдает. Зыркнул глазками цепкими, озабочен очень, господин знать крутоват, да и понесся дальше. Галера уже близко. Неждан пошевелился, наконец. Вымолвил.
      -Вижу обоих. Вон там!
      Петр прищурился старательно и узрел тоже.
      -Ага!
      Вскинул голову. Хотелось заорать от радости. Но в здешней торжественной тишине это было бы глупо. Тьфу! Сдержался. Прошептал товарищу. (Хоть он и книжник, а толковый малый. Не слизняк. Храбр. Терпелив. Стоящий спутник, одно слово. Хлипкий только. Пальцем можно шею перешибить.)
      -Слава Богу. Дождались!
      Скосив глаза увидел, как Неждан, ох чувствительная душа, тонкая!!! Смахивает со щеки слезинку. Ладно. Дело житейское. Праздник, как никак. Вернулись путешественники. Слава тебе Господи!
 

* * *

 
      "Госпожа была довольна поездкой. Семья для которой у нее было поручение оказалась очень влиятельной. Выяснилось также, что Синто немного торгует с Порту, еще реже с франками, при чем стороны общаются между собой на древней ромской речи! Вот он - язык науки, искусства и, как выяснилось - денежных сделок. А переводчика для принцессы нашли среди священников..."
      -Умен, как шелудивая крыса. Как зовут его? Отец Михаил.
      Рассказывал Павел.
      -Пытался, вот ведь пакостник, сначала хитрить. Не все переводит. Неправильно получается. Но госпожу не проведешь. Она догадалась. Я, признаюсь, струхнул. А она встает и на плохом синто говорит, что перевод не точен... Что толмач лжет. Главный узкоглазый рассвирепел. Настращал церковника, дальше легче пошло. Столковались с этим толстым жестоким чертом, да, я об Акино.
      (Неждан, свалился сразу же по прибытии в деревню в жестокой горячке. Три дня бредил. Только потом стал оклемываться понемногу. Из-за телесной слабости, накатившей не вовремя, был оставлен для излечения. Пришлось принцессе ехать без него. Господин Акино и помыслить не мог о том, чтобы менять свои планы из-за болезни переводчика.) Неждан мимолетно обрадовался, что успел на корабле впихнуть в памятливую госпожу (вот у кого способности!) несколько сотен самых простых слов. Пригодилось таки! Петр сидел возле брата, близнецы соприкасались бедрами, слушал приоткрыв рот.
      -Наездились мы по стране. Всякого насмотрелись.
      -А Футзи? Пожалуйста, расскажите о ней.
      Встрял любопытный Неждан.
      -Гора и есть гора. Чего госпоже приспичило, не возьму в толк. Влезли, как же... Прынцесса наша изволила на вершине несколько часов простоять в размышлениях. В каких? Мне ничего не доложила. Устал я подниматься, высокая зараза эта их Футзи. Чего она всем сдалась? Зачем на нее столько народу взбирается, не понимаю.
      Отмахнулся Павел. Продолжил, уже для одного брата (Неждан занялся своими записками) любопытное повествование.
      -А женщины...
      Слегка потупился.
      -Они, конечно, продажные, ну вроде того... Ой, не кривись, Петя. С нашими гулящими девками не сравнишь. Гейши называются. Одна из них. В душу запала зараза. Пахнет сладко. До сих пор мерещится. Футзико зовут. Дорогая, конечно... Все, что госпожа дала просадил...
      Павел закатил глаза.
      -Не могу тебе объяснить словами. Нет слов. Ну, как дева из сказок. Веришь?
      Петр шумно сглотнул слюну. Брат безжалостно продолжал.
      -Кожа шелковая. Ни пятнышка, ни прыщика. Ножки крошечные, ручки, как у ребенка. Щебечет чего-то, смеется, пантомимы разные изображает. А за дело примется... Так думал - каждый раз, что сейчас помру от счастья. От радости невозможной. Господи, и как я теперь буду? Дальше? Без гейш этих? Без милой Футзико, особенно? А?
      Озадачился он похоже всерьез. Даже брови сдвинул. Неждан поднял голову от записи. Хотел пошутить, но вовремя сдержался. Инстинкт самосохранения сработал, не иначе. Захлопнул рот, чуть язык не прикусил.
      -А вы тут как жили?
      Петр молча махнул рукой. Неждан сделал вид, что погружен в свои записи и не слышит ничегошеньки.
      Ну абсолютно. Вообще.

* * *

 
      "Госпожа не перемолвилась со мной и тремя фразами. Кивнула, поздоровалась. Вот и все. Она сошла на берег не одна. Господин Акино, прибытие которого наделало в деревне столько шуму, со свитой из десяти человек, да еще в сопровождении сотни воинов. Священник из Порту, по имени отец Михаил..."
      -Неждан!
      Он отложил в сторону перо. Как же Ватаки говорит в таких случаях? Ах, да - карма! Карма, просто карма иметь под боком близнецов. Ни тебе тишины, ни должной сосредоточенности. Чума на них. Безмерно надоели.
      -Да?
      Раздвинув бумажные перегородки в комнату ввалились оба молодых медведя. Высокие, мощные, веселые, как всегда лохматые. Неждан знал, что это вызывает недоумение у жителей. Здешние воины носили гладкие прически, укладывая на голове туго заплетенную косичку. Слава Богу, парни любят мыться. Одной проблемой меньше.
      -Я слушаю.
      -Неждан!
      Он наконец то научился их различать. Хотя и абсолютно интуитивно. Внутренним чутьем исключительно пользуясь. Просто взглянет и знает, кто есть кто. Логическому анализу это приобретенное чудесное явление не поддавалось. Неждан решил не мучиться сомнениями, а извлекать из странной способности выгоду. Кашлянул, расправил спину. Ответил с видимым удовольствием.
      -Что привело вас ко мне так поздно, Павел?
      Близнец подтолкнул брата локтем.
      -Слова в простоте не скажет. Как ты с ним тут выдержал столько времени? Не понимаю!
      Неждан задохнулся от возмущения. Хотел разразиться гневной тирадой. Но увидел, что Петр ему коротко подмигнул. Промолчал. В самом деле обижаться на грубиянов не резонно. Павел же продолжил.
      -Мы только что узнали главную новость. Уезжаем! Уезжаем! С купцами из Порту. Их корабль отходит через месяц. Так что... Пора по гейшам.
      -По каким гейшам?
      Слабо пропищал Неждан.
      -Из города прикатили. По случаю приезда господина Акино. Все второго класса. Но есть одна первого. Она, само собой, не про нашу честь. Ну и не страшно. Посидим, послушаем, как она мурлычет и пищит. Они ж по-нашему не поют. Визжат, да и только. Но чудно выходит. Мне даже нравиться стало.
      Неждан зажмурился и покачал головой.
      -Ни за что.
      -Так и помрешь над книжками своими. Главных жизненных наук не освоив!
      Это уже Павел вступил в беседу.
      -Понял?
      Неждан стоял насмерть. Так медведи его подхватили под локти, оторвали от футона, и повлекли в гнездо разврата силой.

* * *

 
      "Я все время вспоминал историю, поведанную старостой Ватаки. Глядя на юные лица, раскрашенные замысловатым образом, так что девушки больше напоминали оживших кукол, я думал об их нелегкой участи. И мне хотелось плакать..."
      "Сямисен, так называется аналог европской лютни, в ее маленьких ручках стонал и смеялся..."
      "Чай был очень хорош..."
      "Какая жалость, что столь совершенные существа принуждены торговать собой..."