Та-Ро

      -Да. Разве я тебе не рассказывала?
      Мама никак не могла привыкнуть к новому поведению своего младшего. Сидела перед чашкой заваренного и налитого им чая, грустно смотрела поверх лохматой головы. Хмурилась.
      -Никогда.
      Пододвинул ногой табуретку, устроился поудобнее. Переспросил.
      -Что именно случилось?
      Услышал слово в слово то, чего ждал.
      -Ты очень долго не дышал, Данчо. Чуть не умер. Врачи убежали с тобой, я не видела как и что они делали. Просто вдруг услышала детский крик. Даже вопль. Оглушительный.
      Мама вытерла ладонью слезинку с щеки.
      -Ко мне подошла медсестра. Сказала, что ты жив, Слава Богу. Вот и все. Больше у нас проблем с твоим здоровьем не было. Никаких. Никогда.
      В ее фразе не было упрека. Мама не пыталась намекать на изрядное количество проблем совсем иного рода, которыми сын загружал семью. Она была замечательной, эта славная женщина. Стало дико жаль, что так долго мучил ее. Порывисто потянулся, прижался губами к лежащей на скатерти смуглой руке.
      -Прости, прости меня, пожалуйста. За все.
      Мама разрыдалась и прижалась к груди Даниила. Для обоих это было внове. Он утешал, обнимал и успокаивал. А мама никак не могла остановиться. Раньше он не видел ее слез. Почти никогда. Она была редкой женщиной. Таких не легко сбивает с ног даже настоящее горе. Иное дело - нежданное счастье.
      -Мальчик мой. Мой маленький!
      Мама давно была ему по плечо...
      Постепенно, за год, он вспомнил почти все. Пришел в ужас. Сила не повиновалась. Точно ее не существовало вовсе. Нет, с физическими кондициями всегда, и сейчас тоже, был полный порядок. Даже более того. Зря ли в юности из Софии к нему дважды приезжал известный тренер. Уговаривал заняться штангой. (Друзья сообщили про фантастического парня.) Даниил представил себя на помосте. Тра-ля-ля. С надсадным хэканьем толкать вверх железяку, под аплодисменты и восторженные вопли толпы? Еще чего не хватало. Скривился.
      -Ни за что.
      Было это еще до армии. Родные расстроились. Надеялись, что займется спортом, будет дурь на тренировках тратить. Их надеждам на спортивную карьеру Даниила сбыться было не суждено. Хотя в зал он после этого пошел. Боксерский. А чуть позже позанимался борьбой. Не водилось у него, даже близко, соперников. Донельзя огорченные наставники валидол заедали валерьянкой: этого придурка, именно этого, самого способного из всех - в большой спорт не тянет.
      -Ты же талант в землю зарываешь, парень!
      -Ага.
      Кивал Даниил и уходил. Выливать свою странную злобу, больше похожую на боль в ночных отчаянных похождениях. Конечно, на одном умении драться и чудовищной силе он бы не продержался. За малую толику подобных приключений - убивают. Но... Было в его мгновенно вскипавшем взгляде нечто. Даже примитивными натурами, среди которых он вращался, безошибочно угадываемое - ПРАВО так себя вести. Ему доводилось останавливать бегущую толпу. Наглый силуэт поперек улицы. Ледяная усмешечка. Что, парни, сбились с шага? Ему случалось проходить сквозь пришедших по его шкуру и покорно расступившихся опасных ребятишек. Привет! Привет... Привет... Словом, был он мальчик особенный. Дерзкий, неглупый, отчаянный - какой угодно. Головная боль и ранняя седина для мамы.
      -Это тебе. Нравится?
      Зимой (через полгода после дня рождения, многое уже успел понять) принес ей ведро роз. Столько никогда не получала ни одна его девушка. Высыпал на пол перед диваном, где родительница пристроилась смотреть любимый сериал.
      -По какому поводу?
      -Просто так.
      Мама взялась за сердце.
      -Что случилось? Данчо?
      -Ты вчера сказала, что завидуешь этой дуре, из фильма? Твой букет лучше!
      На этот раз она не стала плакать. Растерянным жестом вытянула из кармана расческу. Лохматые прядки под ее рукой на мгновение-другое ложились как порядочные, аккуратными волнами. Даниил молчал, терпел нелюбимую ласку. Не выносил просто, когда трогали волосы. Но мама, это мама. Ей можно.
      -Глупый.
      Потянулась, чмокнула в щеку.
      -Ой, глупый.
      Что-то до жути знакомое почудилось ему в тоне голоса, в словах. Покрутил головой, отогнать наваждение. Только дежа вю не хватало, для полного комплекта.
      -Что поесть можно?
      Три раза переспрашивать пришлось! Мама все сидела задумчиво, вертела в пальцах ненужную расческу, смотрела на цветы. Даниил зашел с другого конца, догадался добавить весело и жалобно.
      -Сейчас с голоду умру.
      Только тогда опомнилась.
      -Там Живко ужинает. Все готово. Иди мой руки...
      Брат действительно ел. В наушниках. Очередной язык учит, отличник. Хочет умотать в Европу, поработать в приличных отелях. Белая рубашечка, хорошие брючки, плавные жесты. Ножом и вилкой пользуется, аристократ фигов. Даниил в черных потертых джинсах и видавшем лучшие дни черном свитере склонился над столом. Оттянул наушник на голове Живко, гаркнул старшему брату в ухо.
      -Привет!
      -Здравствуй.
      Сморщился полу оглушенный страдалец. Заморгал, потряс головой. А тут новая шутка. Живко на нее не ответил.
      -Шпрехен зи дойч?
      Воцарилась короткая, плавающая в аромате маминой стряпни тишина, нарушаемая звяканьем крышки, хрустом сухарей на крепких зубах, шорохом скатерти. Старший наконец пришел в себя, с укоризной посмотрел на Даниила. Абсолютно бесполезное занятие - давить на сознательность заведомо несознательного субъекта. Ну, повезло с братом, очень.
      -У нас много общего, не находишь?
      Съехидничал Живко, глядя на Даниила, бесцеремонно насадившего котлету на вилку.
      -Что именно?
      Уточнил младший и откусил кусок. Внимательно рассматривая брата, орудующего ножом и вилкой. С любопытством ожидая продоложения тирады.
      -Фамилия, национальность, рост, цвет волос...
      Смолчать? Ни за что! Конечно, хриплый и сильный голос Даниила звучал слегка невнятно, котлета мешала. Реплика получилась смазанной. Ничего, помог себе жестами.
      -Еще толщина.
      Задрал свитер, демонстрируя проступающие под смуглой кожи ребра. Улыбнулся. Волна радости отразилась от стен кухни, выплеснулась на улицу, и тотчас сквозь серую облачную муть пробилось бледное солнце. Живко тоже невольно растаял. Позлишься на этакого орла, как же...
      -Скелет.
      -Номер два в семейном списке.
      -А номер один?
      -У, жуткий тип. Полиглот и воспитатель. Догадываешься о ком я?
      -Нет.
      -Зря.
      Хмыкнул младший. Добавил серьезно.
      -Если что, не пропаду. Есть кому заступиться.
      Оба расхохотались. Даниил старался вести себя как прежде. Дразнил брата. Занимался спортом. Вот только начал усердно работать, чтобы помочь родителям. Люди, в чью семью он пришел, заменив погибшего ребенка, ни в чем не виноваты. А мама... Ее у него никогда не было (какие мамы у звезд?), мама оказалась прямо подарком судьбы. Прощальным. Он прикинул разные варианты. Выходило, что не повезло идиоту. Жить ему короткую человеческую жизнь, откинуть копыта - на этот раз по-настоящему, вот так. Что он, лишенный силы, может изменить? Рванул вслед за пропавшей деточкой, сжег мосты. Теперь живи - не жужжи. Господи, какая глупость!
      Ну не мог он иначе! Не мог. Беспомощную жертву вышвырнули на помойку мира. Да и там не оставят в покое. Игра? Правила? Плевать повелителям на кодексы. Уж они расстараются. История с Зимой приоткрыла ему глаза. Попытался спасти. Верил, что найдет, успеет вовремя. Защитит. Псих. Самого бы кто теперь уберег.
      Ночами метался по постели, локти грыз. А потом, однажды, почувствовал Ее. Сны соприкоснулись. И все, что смог - прокричать неистово: "Я жду тебя, Ли! Приходи. Я здесь. Солнечный берег. Солнечный берег. Солнечный берег..." Это повторилось несколько раз. Коротких, долгих - разных. Общим было одно - острое, как боль узнавание. Она. Это она. И слияние снов. И бесконечные попытки докричаться до изуродованного, лишенного прежней силы и свободы сознания. И жалость. И то, что он не мог назвать любовью, и поэтому никак не называл.
      Такие дела.
 

* * *

 
      -Алло.
      -...
      -Перезвоните. Вас не слышно.
      Вернула трубку на законное место. Не мигая, уставилась в зеркало на свое отражение. Бледная физиономия, яркие зеленые глаза, нос... А что нос? На троих рос, одной достался. Тяжелый случай? Да ни фига подобного. Вон Кристина Орбакайте не бежит к пластическому хирургу - подкоротить, подправить. Щеголяет непохожестью. Барбре Стрейзанд "выдающийся" профиль никогда не мешал. Повернулась боком. Цветок на плече сиял и переливался. В нем была особенная красота - дикая, необузданная. Объемным выглядел, живым. Хотелось потрогать. Лина прижала ладонь к рисунку. И точно мир обрушился на нее. Ноги подкосились, тело грохнулось на бок, тяжело, неловко, смахнув со столика телефон и косметичку Яны. Тюбики помады, лаки, раскатились по полу.
      Тот еще получился натюрморт.
 

* * *

      Даниил бежал в гору. Плохо пригнанный утяжелитель бил по щиколотке. Остановиться и поправить?
      -Наплевать.
      Злобно буркнул он сам себе. Пот заливал глаза, мокрая футболка облепила грудь. Камушки брызгали из-под ног, соревнуясь друг с другом - кто первый долетит до далекой воды. Набирающее силу утро выливало на облака оранжевую и фиолетовую краску. Причудливо завивающиеся разноцветные полосы, пронизанные слабым мерцанием угасающих звезд, реяли над горизонтом. Наконец малиновая макушка светила выглянула из-под земли. И новая порция огненных клякс растеклась по небесному холсту. Даниил, немного запыхавшись (прокуренные легкие бастовали) выбрался на верхнюю площадку. Окинул взглядом расстилающиеся у подножия красоты, перешел на шаг, раскинув руки в стороны, жадно глотая воздух. Улыбка высветила на его лице знак смутной, странной уверенности (в том, что сказка закончится счастливо), тут же скрывшийся за хмурым выражением сосредоточенности. Даниил остановился на краю обрыва, рассеянно подумал, что некий особый смысл в экстремальных видах спорта имеется. Пот и опасность смывают с линз, через которые человек смотрит на мир, серую пленку обыденности: даруя возможность увидеть жизнь по-настоящему. Пусть и ненадолго, но заглянуть в глаза истинной реальности - подруге смерти, сестре удачи и любовнице воображения.
      -Ли!!!
      Закричал Даниил и почувствовал слабое эхо на дне потерянной судьбы.
      -Ли!
      Вопль отразился от невидимой преграды между ними, хлестко ударил по губам. Брызнула кровь.
      -Ли!
      Какое значение может иметь боль для мужчины, готового умереть во имя чего-то более важного, чем его жизнь? Он хотел быть услышанным той, которую не успел спасти. Цена его не волновала.
 

* * *

 
      Это немного напоминало сон. Она лежала на берегу спокойной серой реки, смотрела на движение воды, думала не понятно о чем. Шершавый теплый камень под щекой, щекочущая ноги мохнатая трава... Туман над рекой совершенно скрывал горизонт. Высокое дымчатое небо, лишенное солнца. И неприятное чувство опустошенности.
      -Ли. Здравствуй.
      Говорили не по-русски, но странное дело, слова стали понятны. Почти сразу. Лина возразила хмуро.
      -Меня зовут Лина. Вернее, Ангелина. Ангелина Владимировна Королева.
      Незнакомка опустилась на камень, рядом с лежащей девушкой. Длинное белое платье, черные локоны до талии. Сцепила пальцы, обхватив колени руками, наклонила голову. Возразила, с конкретной усмешкой.
      -Разве?
      Лина собралась протестовать, даже приподнялась слегка, рот приоткрыла. И захлопнула. Само собой получилось смешно. Незнакомка опять хохотнула. Грубовато, звонко. Лицо у нее соответствовало голосу: диковатое, почти свирепое. Крупные чувственные губы, упрямый подбородок. Так могла бы выглядеть валькирия из скандинавского эпоса. Хотя, они кажется были блондинками. Да? Нет? Высокая сильная красавица смотрела пристально, серьезно. Платье выглядело несколько неуместно. Меч и доспехи смотрелись бы гораздо лучше. Под загорелой кожей рук проступали крепкие мышцы. Бедро, обрисовавшееся под тонкой тканью, казалось каменным.
      -Кто вы?
      Спросила Лина.
      -Догадайся. Не совсем же дура.
      Незнакомка сдвинула брови, сжала рот. Повторила требовательно и властно.
      -Догадайся!
      Девушка робко прочирикала.
      -Не получается. Извините. Если бы вы могли...
      Взмахнула ладонью. Прерывая не удовлетворяющий ее ответ и отметая вежливую шелуху приличий. Вновь рубанула приказным тоном.
      -Догадайся! Это важно.
      -...
      -Очень!
      -...
      -Ну! Или совсем мозгами шевелить разучилась?
      Встала, широко расставив ноги. Упираясь в бока крепко сжатыми кулаками. Налетел ветер, подхватил подол платья, игриво бросил вверх, чуть не к плечам. Лина оцепенела. Она как-то сразу поняла, что эти великолепные мышцы не в зале бодибилдинга накачивали. Хотя и не сумела бы внятно объяснить почему именно так решила.
      -Воительница?
      -И это тоже.
      -Великая?
      Незнакомка криво и быстро улыбнулась. Так точно эпитет ей ни капли не польстил. Лина взялась ладонями за виски. Зажмурилась. Перед глазами всплыл цветок самовольно украсивший ее плечо.
      -Тинэль? С какой стати?
      -Ну, слава Богу!
      -Я вовсе не это имела ввиду... Ой! Что? Что???
      -Имя было произнесено. Без подсказок.
      Громко отчеканила прекрасная дева задрав подбородок к небу. К кому она обращалась осталось неизвестно. Добавила с весьма нахальным смешком.
      -Моя девочка не могла не узнать!
      Потом посмотрела сверху вниз на Ангелину. Платье заструилось, как молоко, впиталось в землю. Под ним оказались кожаная юбка, стальные наколенники... Лина могла поклясться, что ничего этого не было раньше. В небе вспыхнула молния. Воительница протянула руку и огненный трепещущий зигзаг послушно устремился к ладони. С треском, точно рвали плотную ткань, погас. Тинэль сжала кулак.
      -Вот так, то.
      Улыбнулась скорее озадаченной, чем испуганной девушке. Рявкнула.
      -Разлеглась?! А ну, вставай! Тебя ждут великие дела!
 

* * *

      Он звал ее еще несколько раз. То отчаянно, то с новой надеждой. И не улавливал отклика. Но некое напряжение в воздухе клубилось Даниил почти поверил, что получилось, хоть и не совсем, был услышан во всяком случае.
      Он казался себе рыбаком, вытягивающим из темной воды крупную рыбу. Ну, иди же, иди сюда, родная! Достать в чужом, враждебном, глухом к его усилиям мире Ли? Это не могло быть правдой! Может быть его просто-напросто глючило?
      Вдруг почувствовал ее совсем близко. Помчался искать. Целую неделю мотался по кафе, дискотекам, клубам. Бродил вокруг отелей. Бороздил пляжи. Вглядывался в лица. Слушал свое умолкнувшее сердце. В висках стучала кровь. Ли была здесь. Рядом. Но как отрезало. Рыба сорвалась с лески, ушла в глубину. Он испытывал то злость, то отчаяние. Впору в петлю лезть. Ее врагам на радость? Еще чего не доставало. Утроил усилия. Бестолку. Опустил руки. Расслабился. Согласился составить компанию старшему брату. Пропадать так с музыкой. Притащился в "Яблоко" и совершенно случайно достиг цели. К которой шел столько лет!!!
      Встреча оказалась ужасной. Ли была еще слабее его, совершенно ничего не помнила! Притянул, называется. Идиот. Что ему делать теперь?
      Закрылся в комнате. Ничком рухнул на много повидавшую кровать. Прокусил в трех местах губу. Не орать же в голос. Мама Даниила (он часто думал о себе в третьем лице, теперь) явно не заслужила истерики. Вежливый стук в дверь.
      -Будешь завтракать?
      Уцепил зубами подушку, перевел дыхание, собрался с силами, ответил спокойно.
      -Нет. Спасибо.
      -С тобой все в порядке?
      -Да.
      После короткой паузы мама нерешительно добавила.
      -Георгина звонит по три раза в день. Вы поссорились?
      -...
      Господи. Еще и Георгина. Он совсем забыл о ней.
      Милая девочка. Всеми признанная красотка. В которую Даниил, еще не осознавший себя, был почти влюблен. Да что там лукавить? Перед собой. Еще как был влюблен. Одна татуировка чего стоила: "Георгина навсегда"! Славная умная девочка. У которой он был первым и единственным мужчиной. Ни разу ни в чем не упрекнувшая. Не задавшая ни одного лишнего вопроса. Умеющая любить. Прибегающая по первому зову. Ласковая и внимательная. Мечта любого нормального человека. Господи. Не был он больше человеком, не был...
      -Прости, что я лезу не в свое дело! Мне ее жаль. Позвони. Скажи - как есть. Не будь свиньей, сын!
      Ушла мама через минуту, тяжело печатая шаг. Хлопнула входная дверь. Тишина, наполнившая квартиру, потемнела. Стала густой. Даниил чувствовал спиной ее немалый вес. Только этого ему не хватало. Знать, что из-за него страдает девчонка, которую приручил.
      -Господи, как я могу не быть свиньей, если я свинья?
      Рывком сел в постели. Перед глазами всплыло совершенно счастливое женское лицо.
      -Даня! Моля тэ! Моля тэ!
      Вчерашняя ночь. Он помнил каждую минуту. Он никогда раньше не испытывал такого блаженства. Такого невыносимо горького блаженства. Потому, что женщина, которой он сумел подарить настоящее наслаждение, женщина, которая дико боялась вначале, а потом начала умолять... Потому, что эта женщина была его судьбой.
      -Ли. Я такой дурак. Я был уверен, что отражусь. Что останусь собой, смогу помочь тебе. Ли. Я слаб. Всего лишь человек. Прости. Прости.
      Добавил, теперь уже вслух, во весь голос.
      -Как спасти тебя, Ли?
 

* * *

      Лина охнула и полетела кувырком. Пребольно состыковалась коленками с деревянным полом. Слезы брызнули из глаз.
      -Не могу! Я больше не могу!
      Тинэль подошла, коротко и сильно ткнула ногой в бок.
      -Вставай. Если ты не можешь, я тебя заставлю!
      Лина застонала, с превеликим трудом отрывая голову от пола. Злобно окрысилась.
      -Зачем? Зачем все? Сама же объясняла, что это иллюзия. Проваляюсь в обмороке несколько секунд! А потом?
      -А потом... с пола в твоем говеном номере.., твоего ненастоящего мира.., поднимется не зареванная трусливая училка!!! Твою мать!!! С пола встанет Ли! Принцесса Династии! И если это будет нужно, знания и силу я смогу в тебя вбить! Веришь?
      -...
      -Вколочу! Пинками и оплеухами. Уяснила?
      -О, Господи!
      -Вставай!
      Нет, видела она в юности пару фильмов с неотразимым Брюсом Ли, и сериал про шаолиньских монахов. Сначала было немного интересно полюбоваться чудесами физической подготовки похлеще, чем у артистов балета или у цирковых ребятишек. Только быстро прискучило. Мода на боевые искусства Лину не затронула. Прошла стороной. Подружки поснимали со стен портреты Ван Дама, повесили горца и Киану Ривза. Ангелина же не путала Рембо с Терминатором, только в силу культуристических подвигов последнего. Каждый, кто качался в подвальчике маленького провинциального городка, помнит вырезанные из журналов фотографии юного Шварца. Монументальный был парнишка.
      Ой! Тинэль исполнила обещание. Пнула. Безжалостно. Что с того, что все происходило лишь в сознании Лины? Боль была самой, что ни на есть настоящей.
      -Ой.
      -Вставай!
      Она еще попыталась жалобно пищать и умолять о пощаде. Дохлый номер. Такие штучки на свирепую наставницу не действовали. Пришлось со стонами и слезами подниматься. Сначала на четвереньки. Тело отказывалось повиноваться. Потом, опираясь на одно колено выпрямиться. Расправить плечи. Ой! Только для того, чтобы вторым пинком ее послали обратно на пол?!
      -Умираю.
      -Ага.
      Она рыдала. Долго. Уже понимая, прониклась поневоле, что вставать придется все равно. Что пытка растянется неизвестно на сколько лет. Тинэль не любила лгать. И тем более не собиралась обманывать СВОЮ девочку. Она, действительно, решила сделать из нее настоящую принцессу Династии.
      -Твоя бабка была круче. Но вы из одного теста. Ты у меня еще будешь порхать как бабочка и жалить как пчела.
      -Мухаммед Али.
      -Что?
      -Это сказал Мухаммед Али.
      -Это сказала я. Ему. Как то раз.
      -Вы знакомы?
      -Моя маленькая слабость.
      Невероятно! Тинэль выглядела почти смущенной.
      -Коллекционирую великих воинов. И не только. Этот парень был весьма неплох. Во многих смыслах. Весьма. Хотя и занимался мурой.
      -Чем?
      -Ерундой.
      Отчеканила Тинэль.
      -Раунды. Ниже пояса не бить. Перчаточки. Тьфу. Кастрированное искусство убивать. Вот что такое хваленый человеческий бокс. Как превратить лицо в отбивную котлету? Очень просто. Долго и упорно бить по морде. Тьфу. Любой мой ученик отправит к праотцам самого именитого чемпиона. За минуту. Или за две.
      Лина представила себя, стоящей напротив Майка Тайсона, нет, напротив Кости Цзю! Уложить такого мальчика? Каким образом?
      -Не верю.
      -Поясни.
      -Не верю тебе. Не вижу в себе достаточно силы.
      Тинэль нагнулась, ухватила девушку двумя пальцами за подбородок. Сказала грустно.
      -Бедная малышка. Устала?
      Ученица попалась на провокацию. Кивнула. В ответ ей отвесили нехилую звонкую оплеуху. И проорали оглушительно.
      -Я вложу в тебя все, что смогу! Любым путем!
      Лина хотела обидеться. Или заплакать. Но вместо этого извернулась и пнула мучительницу в голень. Откатилась в сторону, взлетела с пола. Приготовилась к страшной мести. Тинэль наклонилась помассировать ногу. Одобрительно проворчала.
      -Молодец.
      А потом заскользила навстречу, странными дергаными рывками, увернулась от безнадежной попытки контратаковать, и задала обнаглевшей ученице настоящую трепку. Со знанием дела и шуточками.
      -Ну, как? Поняла в чем твоя ошибка?
      Размазанная по полу, как манная каша по тарелке, Лина простонала.
      -Нет.
      -Ладно. Времени у нас вагон. Еще поймешь.
      Она тренировала принцессу одиннадцать лет.
 

* * *

      Георгина не плакала. Смотрела испуганно и кротко. Сжалась в кресле. Сгорбилась. Совсем утонула в мягких недрах. Сколько раз Даниил имел ее там? Любил сажать голенькую с распущенными волосами к себе на колени, и крепко стиснув в объятиях, двигать вверх, вниз. Добиваясь счастливых выдохов и дрожи. Она всегда сдавалась первая. Бедная малышка. Все же он полная свинья! Молчит чурбан чурбаном.
      Собралась с силами, спросила тонким срывающимся голоском.
      -Ты меня больше не любишь? Совсем? Почему?
      Что прикажете отвечать? Стоял к ней спиной, грыз спичку, злился. Внизу во дворе дети играли в прятки. Бегали друг за другом, ссорились, кричали.
      -Даниил. Любимый. Что случилось?
      -Прости. Очень устал. Ничего не хочу.
      -Я должна уйти?
      -Да.
      Она всхлипнула, поднялась. Такая стройная и красивая, с распахнутыми громадными глазами. Модные брючки. Новая прическа. Для него, паразита старалась.
      -В чем я виновата? В чем? Скажи! Что не так?
      Сорвалась на крик, расплакалась. Прижала к нежному юному лицу обе ладони. Плечи дрожали. Сумка упала на пол. Даниил обернулся. Ему было не просто - отчаянно - жаль эту славную девочку. Самому завыть что ли?!
      -Георгина. Не надо из-за меня переживать. Пожалуйста.
      -Ты не позвонишь. Ты больше не позвонишь. Я не хочу. Я не хочу ничего без тебя! Ничего!
      Она повторяла снова и снова, что не сможет жить без него. Она умоляла. Даниил сдался, подошел, обнял. Расцеловал мокрые щеки. Взял на руки, отнес на диванчик. Уложил. Сдернул модную маечку, расстегнул и отбросил прочь бюстгальтер. Стянул красные брючки. Трусики. Он знал ее дивное тело наизусть. Начал ласкать. Старательно и долго. Решительно ничего, кроме щемящей, пронзительной жалости не чувствуя. Через какое-то время девушка расслабилась, дыхание ее изменилось, на щеках зажглись яркие пятна. Даниил постарался на совесть. Дважды довел до оргазма. Потом, успокоенную и молчаливую, усадил к себе на колени, убаюкал. Неугомонная совесть, чтоб ей было пусто, обзывала его последними словами. Георгина провалилась в короткий сон. Горячая щека жгла его плечо. Как раз ту самую татуировку. Проклятье!!!
      Он грыз губы. И ненавидел себя. Несколько раз собирался разбудить и отправить домой. Но не мог произнести ни звука. Точно чьи-то холодные пальцы сдавили горло. Потом в дверь заглянул не вовремя вернувшийся брат. Сделал круглые глаза, выразительно постучал себя пальцем по лбу. Что означало примерно следующее.
      -Закрываться надо! Идиот!
      Бесшумно исчез. На кухне зазвенели чашки. Запел чайник. Брат жить не мог без кофе. Георгина вздрогнула, очнулась.
      -Ой. Я заснула?
      Наклонился и нежно поцеловал гладкий лоб. Она спросила, мило краснея.
      -Родители?
      -Живко.
      -Мне пора?
      -Да. Я тебе позвоню. Позже.
      Почти поверила. Встала. Начала поднимать вещи и одеваться. Даниил смотрел на ее точеную фигурку, не испытывая ни малейшего желания. Вообще. Сказал зачем-то.
      -Ты очень красивая. Очень.
      Она неуверенно и слабо улыбнулась. Собрала волосы в узел.
      -Ну, я пойду...
      Даниил едва не взвыл от ненависти к себе. Раскрыл дверь, проводил до лифта. Вернулся, с бешенством пнул стену. Раз. Другой. Чуть ногу не сломал. Дурак.
 

* * *

      Они пили кофе.
      -Мерзкий напиток. Легкий наркотик. Почему люди западают на такую дрянь?
      Тинэль морщилась, прозрачная белоснежная чашечка в ее руке казалась неуместной. Гораздо больше подошла бы массивная керамическая. Или большой воинский кубок, из рога, отделанный серебряной чеканкой. Зато, хрупкий фарфор выигрышно смотрелся в тонких пальцах Ли. Ученица отпила глоток, возразила из желания противоречить.
      -В кофе есть особенная прелесть. Тебе нравится запах?
      Тинэль хмыкнула.
      -Чуть-чуть.
      -Кофе как сама жизнь. Немного вредно, но очень увлекательно.
      Наставница поморщилась.
      -Глупое сравнение. Стыдитесь, Ваше Высочество.
      Со вчерашнего дня (и что с того, что время было субъективным, существующим лишь для них двоих?) она прекратила называть принцессу лентяйкой, дохлятиной и черепахой. Больше того, к ужасу последней, перешла на вы. Даже отвесила пару церемониальных поклонов!!! Ли мило улыбнулась.
      -Позволишь задать вопрос?
      Красивое лицо наставницы стало строгим и собранным.
      -Валяйте, Ваше Высочество. Если не смогу ответить - промолчу.
      Ли медленно допила кофе, взвесила в ладони прозрачную чашку, размахнулась и зашвырнула на глубину. Они сидели на том самом месте, где встретились.
      -Скажи, пожалуйста. Кто я на самом деле?
      Тинэль смяла в ладони фарфор, (чашка не брызнула осколками - поддалась точно была сделана из пластилина) скатала аккуратный шарик. Коротким щелчком отправила его вслед, на дно реки. Пошутила меланхолично.
      -Чтобы первая не скучала.
      -Ты не отвечаешь! Кто я?
      -Для меня Вы надежда. Возможно - последняя.
      -Почему?
      -С уходом Повелителей рухнуло равновесие. Мир накренился. И медленно покатился в бездну. Понимаете? Должен соблюдаться некий баланс сил. Иначе - гибель. Вы - шанс. Маленький, слабый, но реальный.
      -Не поняла.
      -Вы пришли взамен. И родились принцессой вырождающейся Династии. Это переломный момент. На весах ваша жизнь против... против всего остального. Спятившие Хранители. Чтоб им! Зажравшиеся, философствующие Повелители. Они заигрались, разбудили зло, оказавшееся им не по зубам. Лист, на котором записана судьба мира, подожжен с двух сторон.
      -А я кувшин воды?
      -Вы... Я думаю, вы сами должны понять кто вы, Ваше Высочество. Имела я знаете ли разных принцев и принцесс... И плевала на них с высокой башни.
      -...
      -Вы и ваш дракон, ожившее пророчество.
      Тинэль вынула из воздуха еще одну чашку кофе. Отпила маленький глоток.
      -Все таки, удивительная гадость.
      Ее голос был властным и гордым.
      -Я Тинэль. Ровесница этого мира. Символ единства и борьбы дня и ночи. Символ того, что принято называть жизнью. Но я лишь тень под ногами Творца. Не мне менять предначертанное.
      -А кому же?
      -Вам. Или опустится занавес.
      Они поднялись, долго смотрели друг другу в глаза. Мир вокруг плавился и менял очертания.
      -Не хочу.
      -Вы должны.
      -Ты не можешь пойти со мной? Пожалуйста! Ну, пожалуйста!
      -Нет.
      Тинэль легко обняла Ли, лишь на мгновение, не притягивая к себе, тотчас отпустила. Горько усмехнулась. Подобие гримасы, скользнуло по ярким крупным губам. Повторила.
      -Нет.
      Добавила с грустной улыбкой. Хлопая по воздуху ладонью, точно вбивая гвозди коротких фраз в невидимую стену.
      -Не хотела говорить. Запугивать. Но придется. Чтобы вы на меня не рассчитывали, в случае чего... Не смогу прийти. Увы. Как бы сильно вы не звали меня. Отдала все, чтобы помочь Вам. Все до последней капли. Меня больше не будет, Ли. Совсем.
      -Что?
      -Это было единственной возможностью. Увы.
      Последнее слово прозвучало как вздох. Грустный-грустный.
      -Тебя убьют?
      Тинэль покачала головой.
      -Нет. Я ведь не человек. Просто растаю. Не стоит думать об этом. Пустяк. Вам пора.
      -Зачем? Зачем?
      -Ли. Ваше Высочество.
      Подняла руку, вытерла слезинки с лица принцессы. В печальных и серьезных глазах воительницы не было и тени обычного высокомерия. Нежность, боль и что-то еще, спрятанное в самой глубине.
      -Мир без Вас не имеет смысла. Идите.
      Голос ее стал громким, полным странной злой радости.
      -Идите. Покажите всем этим ублюдкам, что может сделать девочка, ради которой сгорит Тинэль.
      Потянулась, поцеловала в лоб.
      -Вы мне очень дороги, принцесса. Я думала, что не умею любить. А оказалось...
      Ли попыталась обнять, удержать исчезающий силуэт свирепой воительницы. Но пальцы провалились сквозь растекающийся, черно-белый туман. В какой то миг, самый последний, ей послышалось.
      -Прощайте, любовь моя. Прощайте.
      Принцесса осталась одна. На сером берегу реки мироздания. Или что это там была за река? Раскинула руки в стороны, запрокинула лицо, заорала в голос.
      -Тинэль! Тинэль! Где ты?