Рассказ о Маруфе-башмачнике (ночи 989-1001)

Рассказывают также, о счастливый царь, что был в городе Мисре-Охраняемом[682] один башмачник, который ставил заплатки на старые сапоги. Его имя было Маруф, и у него была жена по имени Фатима, а по прозванию ведьма, и прозвали её так потому, что она была нечестивая злодейка, бесстыдница и смутьянка.

И она властвовала над своим мужем, и каждый день ругала его и проклинала тысячу раз; а он страшился её злобы и боялся её вреда, так как он был человек умный и стыдился за свою честь. Но он был беден, и когда зарабатывал много, тратил все на неё, а когда он зарабатывал мало, жена вымещала это на его теле в ту же ночь, и лишала его здоровья, и делала его ночь такой же чёрной, как страница её грехов. И была она подобна той, о ком поэт сказал:

В числе того, что случилось у этого человека с его женой, было вот что. Однажды она сказала ему: «О Маруф, я хочу, чтобы ты сегодня вечером принёс мне кунафу[683] с пчелиным мёдом», И Маруф молвил: «Аллах великий поможет мне заработать её цену, и я принесу тебе сегодня вечером. Клянусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь наш облегчит это дело». И Фатима воскликнула: «Я не знаю таких слов…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до девятисот девяноста, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Маруф-башмачник сказал своей жене: „Аллах поможет мне заработать её цену, и я принесу её тебе сегодня вечером. Клянусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь наш облегчит“. И Фатима воскликнула: „Я не знаю таких слов „облегчит“ или „не облегчит!“ Но не приходи ко мне без кунафы, я сделаю твою ночь такой же, каким было твоё счастье, когда ты на мне женился и попался мне в руки“.

«Аллах великодушен», – сказал Маруф. А потом этот человек вышел, и забота капала с его тела.

Он совершил утреннюю молитву, и открыл лавку, и сказал: «Прошу тебя, о владыка, послать мне сегодня цену этой кунафы и избавить меня от злобы этой нечестивой на сегодняшнюю ночь».

И он просидел в лавке до полудня, но работа не пришла к нему, и усилился в нем страх перед женой.

И Маруф поднялся и запер лавку, не зная, как быть с кунафой, так как ему нечем было платить за хлеб.

И он прошёл мимо лавки торговца кунафой и остановился, смущённый, и глаза его наполнились слезами. И кунафщик заметил его и сказал: «О мастер Маруф, чего ты плачешь? Расскажи мне, что тебя поразило».

Маруф рассказал ему свою историю и сказал: «Моя жена жестокосердая, и она потребовала от меня кунафы, и я просидел в лавке, пока не прошло полдня, и не пришла ко мне даже цена хлеба, и я боюсь моей жены». И кунафщик засмеялся и сказал: «С тобой не будет беды! Сколько ты хочешь купить кунафы?» – «Пять ритлей» – сказал Маруф. И кунафщик отвесил ему пять ритлей и сказал: «Топлёное масло у меня есть, но у меня нет пчелиного мёда, а есть только тростниковый мёд. Он лучше, чем пчелиный мёд, и что за беда, если кунафа будет с тростниковым мёдом?»

И Маруфу стало стыдно, так как кунафщик должен был ждать платы. И он сказал ему: «Давай кунафы с тростниковым мёдом». И кунафщик изжарил ему кунафу на масле и вымочил её в тростниковом меду, и она стала подарком для царей.

А потом кунафщик сказал: «Не нужно ли тебе хлеба и сыру?» – «Да», – сказал Маруф. И кунафщик дал ему на четыре полушки хлеба и на полушку сыра, а кунафы было на десять полушек, и сказал: «Знай, о Маруф, что за тобой будет пятнадцать полушек. Иди к своей жене и доставь себе удовольствие, а эту полушку возьми на баню; и тебе будет отсрочка – день, два или три, пока не наделит тебя Аллах. И не притесняй твоей жены, – я буду ждать, пока у тебя останутся деньги сверх расходов».

И Маруф взял кунафу, хлеб и сыр и ушёл, благословляя кунафщика, и он шёл с залеченным сердцем и говорил: «Слава тебе, о господи! Как ты великодушен!»

И потом он вошёл к своей жене, и та спросила: «Ты принёс кунафу?» И Маруф ответил: «Да». И положил её перед ней. И Фатима взглянула на кунафу и, увидев, что она с тростниковым мёдом, сказала: «Разве я не говорила тебе: принеси её с пчелиным мёдом? Ты поступаешь наперекор моему желанию и приносишь её с тростниковым мёдом».

И Маруф извинился перед ней и сказал: «Я её купил с отсрочкой уплаты». И его жена воскликнула: «Это пустые слова! Я буду есть кунафу только с пчелиным мёдом». И она рассердилась из-за кунафы, и ударила ею Маруфа по лицу, и сказала: «Поднимайся, о сводник, принеси мне другую!» А потом она ударила его кулаком по челюсти и выбила ему один из его зубов, и кровь потекла у него по груди.

И от сильного гнева Маруф ударил жену одним лёгким ударом по голове, и тогда Фатима схватила его за бороду и стала кричать и говорить: «О мусульмане!» И соседи вошли и освободили его бороду из её руки, и напали на неё с упрёками, и начали её стыдить, говоря: «Все мы охотно едим кунафу, которая с тростниковым мёдом. Что это за жестокость с этим бедным человеком? Это позор для тебя». И они до тех пор уговаривали Фатиму, пока не помирили её с Маруфом, но после ухода людей она поклялась, что не съест этой кунафы нисколько.

А Маруфа сжигал голод, и он сказал про себя: «Она поклялась, что не будет есть кунафы, так я её съем». И начал есть, и когда Фатима увидела, что он ест, она стала говорить: «Если захочет Аллах, то, что ты съел, будет ядом и сгноит твоё тело». – «Не будет так, как ты говоришь, – сказал Маруф и ел, и смеялся, говоря: „Ты поклялась, что не будешь есть эту кунафу, но Аллах велик и великодушен, и если захочет Аллах, я завтра вечером принесу тебе кунафу с пчелиным мёдом, и ты съешь её одна“.

И он начал её успокаивать, а она его проклинала, ругала и бранила до утра. А когда наступило утро, она засучила рукава, чтобы побить Маруфа, и Маруф сказал ей: «Дай срок, и я принесу тебе другую кунафу». И он пошёл в мечеть, помолился, и отправился в лавку, и открыл её, и сел, и не успел он в ней усесться, как пришли двое от кади и сказали: «Вставай поговори с кади: твоя жена пожаловалась ему на тебя, и облик у неё такой-то и такой-то». И Маруф узнал, что это Фатима, и сказал: «Аллах великий да испортит ей жизнь!» А потом он пошёл с этими людьми и вошёл к кади и увидел, что его жена завязала себе руку и её покрывало выпачкано в крови, и женщина стоит, и плачет, и вытирает слезы.

И кади сказал ему: «О человек, разве ты не боишься Аллаха великого? Почему ты бьёшь эту женщину, и сломал ей руку, и выбил ей зуб, и делаешь с ней такие дела?» И Маруф воскликнул: «Если я её побил или выбил ей зуб, суди меня, как желаешь, но дело было так-то и так-то, и соседи помирили меня с ней!» И он рассказал кади всю историю с начала до конца. А этот кади был из добрых людей, он вынул четверть динара и сказал Маруфу: «О человек, возьми это и сделай ей кунафу с пчелиным мёдом и помирись с ней». И Маруф сказал: «Отдай деньги ей». И Фатима взяла деньги, и кади помирил их и сказал: «О женщина, слушайся твоего мужа. А ты, человек, обращайся с ней ласково».

И Маруф с Фатимой вышли, помирившись с помощью кади, и женщина пошла по одной дороге, а её муж пошёл по другой дороге, к себе в лавку, и сел.

И вдруг посланные кади пришли к нему и сказали: «Дай нам нашу плату». И Маруф воскликнул: «Кади ничего с меня не взял; наоборот, он дал мне четверть динара!» Но посланные сказали: «Нас не касается, дал тебе кади или взял с тебя, и если ты не дашь нам нашу плату, мы возьмём её у тебя силой». И они потащили его по рынку. И Маруф продал свои инструменты и дал им полдинара, и они отступились от него, а Маруф приложил руку к щеке и сидел печальный, так как у него не было инструментов, чтобы работать.

И когда он сидел, вдруг подошли к нему два человека, безобразные видом, и сказали: «Поднимайся, о человек, поговори с кади: твоя жена пожаловалась ему на тебя». – «Кади помирил меня с ней», – ответил Маруф. Но эти люди сказали ему: «Мы от другого кади: твоя жена пожаловалась на тебя нашему кади».

И Маруф поднялся, прося Аллаха о помощи против своей жены, и, увидев Фатиму, он сказал: «Разве мы не помирились, о дочь честного?»

И Фатима воскликнула: «Не будет между мной и тобой мира!» И тогда Маруф выступил вперёд и рассказал кади свою историю и сказал: «Кади такой-то только что помирил нас». И кади воскликнул: «О распутница, раз вы помирились, чего же ты приходишь мне жаловаться?» – «Он ещё раз побил меня после этого», – сказала Фатима. И кади молвил: «Помиритесь; и не бей её больше, а она больше не будет тебе перечить».

И Маруф с женой помирились, и кади сказал ему: «Дай посланным их плату». И Маруф дал посланным их плату и отправился в лавку, и открыл её, сел там, и был он точно пьяный от горя, которое его постигло.

И когда он так сидел, вдруг подошёл к нему человек и сказал: «О Маруф, иди спрячься, твоя жена пожаловалась на тебя высшему двору, и к тебе идёт Абу-Табак»[684]. И Маруф поднялся и, заперев лавку, побежал в сторону Ворот Победы. А у него осталось пять полушек серебра от платы за колоды и инструмент, и он купил на четыре полушки хлеба и на полушку сыра, убегая от Фатимы, и было это во время зимы, после полудня.

И когда Маруф вышел на свалку, на него полил дождь, точно из бурдюков, и его одежда промокла. Он вошёл в аль-Адилию[685] и увидел разрушенное помещение, где была заброшенная кладовая без дверей, и вошёл туда, чтобы спрятаться от дождя, и его одежда была пропитана водой.

И слезы потекли из-под его век, и он был подавлен тем, что с ним случилось, и говорил: «Куда я убегу от этой распутницы? Прошу тебя, о господь мой, пошли мне когонибудь, кто уведёт меня в далёкие страны, куда ко мне не будут знать дорогу».

И когда он сидел и плакал, стена вдруг расступилась, и к нему вышло из стены существо высокого роста, от вида которого волосы вставали дыбом на теле, и сказало: «О человек, почему ты потревожил меня сегодня вечером? Я живу в этом месте уже двести лет и не видел, чтобы кто-нибудь входил сюда и делал то, что ты делаешь. Расскажи мне, каково твоё намеренье, и я исполню твою нужду, – моё сердце взяла жалость к тебе». – «Кто ты и что такое ты будешь?» – спросил Маруф. И существо ответило: «Я обитатель этого места».

И тогда Маруф рассказал ему обо всем, что случилось у него с женой, и дух спросил: «Хочешь, я доставлю тебя в страну, куда твоя жена не найдёт к тебе дороги?» – «Да», – ответил Маруф. И дух сказал: «Садись мне на спину». И Маруф сел, и дух понёс его, и летел с ним от наступления ночи до восхода зари, и опустился на вершину высокой горы…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала девятьсот девяносто первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что марид понёс Маруфа-башмачника, и полетел с ним, и спустился на вершине высокой горы, и сказал: „О человек, спустись с этой горы, и увидишь окрестности города. Войди туда, – твоя жена не будет знать к тебе дороги, и ей невозможно до тебя добраться“.

И он оставил его и исчез; и Маруф сидел озадаченный и смущённый, пока не взошло солнце, и тогда он сказал себе: «Встану и спущусь туда, в город, – в том, чтобы сидеть здесь, нет никакой пользы».

И он спустился к подножию горы и увидел город с высокими стенами и дворцами, уходящими ввысь, и богато украшенными строениями, и этот город был усладой смотрящих.

И Маруф вошёл в городские ворота и увидел, что этот город веселит опечаленное сердце. И когда он шёл по рынку, люди смотрели на него и разглядывали его, и они все собрались вокруг Маруфа, дивясь на его одежду, так как его одежда не была похожа на их одежду. И один человек из жителей города спросил его: «О человек, ты чужеземец?» И Маруф ответил: «Да». – «Из какой ты страны?», – спросил этот человек. И Маруф ответил: «Из города Мисра-счастливого». И тот человек спросил: «Давно ли ты его покинул?» – «Вчера после полудня», – ответил Маруф. И человек засмеялся и сказал: «О люди, пойдите посмотрите на него и послушайте, что он говорит!» – «А что он говорит?» – спросили люди. И тот человек сказал: «Он утверждает, будто он из Мисра и вышел оттуда вчера после полудня».

И все засмеялись, и люди собрались вокруг Маруфа и сказали: «О человек, ты бесноватый, если говоришь такие слова. Как ты утверждаешь, будто покинул Миср вчера после полудня, а утром оказался здесь? Дело в том, что между нашим городом и Мисром расстояние целого года пути». – «Нет бесноватых, кроме вас, – сказал Маруф, – а что до меня, то я правдив в моих словах. Вот хлеб из Мисра, он ещё свежий». И он показал людям хлеб, и все начали его разглядывать, дивясь на него, так как он не был похож на хлеб их страны.

И люди во множестве столпились вокруг Маруфа и стали говорить друг другу: «Вот хлеб из Мисра, посмотрите на него». И Маруф стал знаменит в этом городе, и некоторые люди верили ему, а некоторые не верили и смеялись над ним.

И когда это было так, вдруг подъехал к ним верхом на муле купец, сзади которого было два раба, и он рассеял толпу и сказал: «О люди, разве вам не стыдно, что вы собрались около этого чужеземца и издеваетесь над ним и смеётесь? Что вам за дело до него?» И он до тех пор ругал людей, пока не прогнал их от Маруфа, и никто не мог дать ему ответа. А потом он сказал: «Пойди сюда, о брат мой! Тебе не будет зла от этих людей, у которых нет стыда». И он взял Маруфа, и привёл его в просторный и разукрашенный дом, и посадил на царственное сиденье, а потом он отдал приказ рабам, и те открыли сундуки и вынули одежду купца-тысячника, и купец одел Маруфа в эту одежду. А Маруф был человек видный, и стал он подобен начальнику купцов.

Потом этот купец потребовал скатерть, и перед ними разложили скатерть со всевозможными роскошными блюдами из всяких кушаний, и они с Маруфом поели и попили. А затем купец спросил Маруфа: «О брат мой, как твоё имя?» И Маруф ответил: «Моё имя Маруф, а по ремеслу я башмачник и кладу заплатки на старые сапоги». – «Из какой ты страны?» – спросил купец. И Маруф ответил: «Из Мисра». – «Из какого квартала?» – спросил купец. «Разве ты знаешь Миср?» – спросил в свою очередь Маруф. И купец ответил: «Я из его уроженцев». И тогда Маруф сказал: «Я с Красной улицы». – «А кого ты знаешь на Красной улице?» – спросил купец. И Маруф оказал: «Такого-то и такого-то», – и перечислил ему много людей.

И тогда купец спросил: «Знаешь ли ты шейха Ахмеда, москательщика?» И Маруф ответил: «Это мой сосед, стеной к стене». – «Что он, здоров?» – спросил купец. И Маруф ответил: «Да». Тогда купец опять спросил: «А сколь ко у него детей?» – «Трое: Мустафа, Мухаммед и Али», – ответил Маруф. И купец спросил: «Что сделал Аллах с его детьми?» – «Мустафа, – ответил Маруф, – здоров, и он учёный, преподаватель, а Мухаммед – москательщик, и он открыл себе лавку рядом с лавкой своего отца, после того как женился и жена родила ему сына по имени Ха сан». – «Да порадует и тебя Аллах благой вестью!» – воскликнул купец, И Маруф продолжал: «Что же касается Али, то он был мне товарищем, когда мы были маленькие, и я постоянно играл с ним. Мы ходили в одежде христианских детей и входили в церковь, и воровали книги христиан, и продавали их, а на вырученные деньги покупали себе еду; и как то раз случилось, что христиане увидели нас, и схватили с книгой, и пожаловались нашим родным, и сказали отцу Али: „Если ты не удержишь своего сына от вреда нам, мы пожалуемся на тебя царю“. И отец Али успокоил их и задал ему порку, и по этой причине Али убежал, и с того времени отец не знал к нему дороги. Он исчез двадцать лет назад, и никто не знает о нем вестей».

«Это я – Али, сын шейха Ахмеда, москательщика, а ты – мой товарищ, о Маруф!» – воскликнул купец. И они приветствовали друг друга. А после приветствия купец сказал: «О Маруф, расскажи мне о причине твоего прихода из Мисра в этот город». И Маруф рассказал ему о своей жене Фатиме, ведьме, и о том, что она с ним сделала, и сказал: «Когда её обиды стали для меня слишком тяжкими, я убежал от неё в страну Ворот Победы, и на меня полил дождь, и я вошёл в заброшенную кладовую в альАдилии и сидел там и плакал, и вышел ко мне обитатель того места, – а это ифрит из джиннов, – и спросил меня, что со мной, и я рассказал ему о моем положении, и тогда он посадил меня к себе на спину и всю ночь летел со мной между небом и землёй, а потом поставил меня на гору и рассказал мне про этот город. И я спустился с горы и вошёл в город, и люди собрались вокруг меня и стали меня расспрашивать. И я сказал им: „Я вчера вышел из Мисра“. И они мне не поверили, и пришёл ты, и отогнал от меня людей, и привёл меня в этот дом. Вот причина моего ухода из Мисры. А ты – какова причина твоего прихода сюда?»

И купец отвечал ему: «Меня одолело безрассудство, когда мне было восемь лет, и с того времени я ходил из селения в селение и из города в город, пока не пришёл в этот город, и называется он Ихтиян аль-Хатан. Я увидел, что его жители – благородные и великодушные люди и у них есть жалость, и узнал, что они доверяют бедняку и дают ему в долг и верят всему, что он говорит. И тогда я сказал им» «Я купец, и я определил мою поклажу, и мне нужно место, куда сложить поклажу». И они поверили мне и освободили мне место. И я сказал им: «Найдётся ли среди вас кто-нибудь, кто бы мне одолжил тысячу динаров, пока не придёт моя поклажа, и тогда я верну ему то, что у него взял, – мне нужны некоторые вещи до прибытия моей поклажи». И они дали мне сколько я хотел, и я пошёл на рынок купцов, и увидел там некоторые товары, и купил их, а на следующий день я их продал и нажил пятьдесят динаров и купил других вещей. И я начал дружить с людьми и оказывать им уважение, и они полюбили меня, и я продавал и покупал, и мои деньги умножились. Знай, о брат мой, что говорит сказавший поговорку: «Вся земная жизнь – бахвальство и хитрости, и в стране, где тебя никто не знает, делай что хочешь». Если ты будешь говорить всякому, кто тебя спросит: «По ремеслу я башмачник, и я бедняк, и убежал от моей жены, и вчера ушёл из Мисра», – тебе не поверят, и ты будешь для людей посмешищем, пока останешься в этом городе. А если ты скажешь: «Меня принёс ифрит», – все от тебя разбегутся, и никто к тебе не подойдёт. И люди будут говорить: «Этот человек одержим ифритом, и со всяким, кто к нему приблизится, случится беда». И такая слава будет дурной для тебя и для меня, так как они знают, что я из Мисра».

«Что же мне делать?» – спросил Маруф. И купец сказал ему: «Я научу тебя, как сделать, если захочет великий Аллах. Я дам тебе завтра тысячу динаров и мула, чтобы ездить на нем, и раба, который пойдёт впереди тебя и доведёт тебя до ворот рынка купцов. Войди к ним, а я буду сидеть среди купцов, и когда я тебя увижу, я встану и поздороваюсь с тобой, и поцелую тебе руку, и буду возвеличивать твой сан. И всякий раз, как я тебя спрошу о какомнибудь сорте ткани и скажу тебе: „Привёз ли ты с собой сколько-нибудь такого-то сорта?“, ты говори: „Много“. А если меня о тебе будут спрашивать, я стану тебя расхваливать и возвеличивать в их глазах, а потом скажу: „Наймите ему амбар и лавку“, и припишу тебе изобилие богатств и щедрость. Когда же подойдёт к тебе нищий, дай ему сколько придётся, – и люди поверят моим словам, и убедятся в твоём величии и щедрости, и полюбят тебя.

А потом я тебя приглашу и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что купец Али говорил Маруфу: „Я приглашу тебя и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал, для продажи и покупки, и брал у них, и отдавал. И не пройдёт долгий срок, как ты уже станешь обладателем богатства“.

И когда наступило утро, купец Али дал Маруфу тысячу динаров, одел его в платье и посадил на мула, и дал ему раба, и сказал: «Да освободит тебя Аллах от ответственности за все это, так как ты мой друг и мне обязательно оказать тебе уважение. Не обременяй себя заботой и брось думать о том, что было у тебя с твоей женой, и не говори о ней никому». И Маруф воскликнул: «Да воздаст тебе Аллах благом!» – а потом он сел на мула, и раб шёл перед ним, пока не довёл его до ворот рынка купцов, и все купцы сидели там, и купец Али сидел среди них.

И, увидев Маруфа, он поднялся, и бросился к нему, и сказал: «Благословенный день, о купец Маруф, о обладатель блага и милости!» А потом он поцеловал ему руку перед купцами и сказал: «О братья, купец Маруф обрадовал нас своим приходом». И все купцы приветствовали его, и Али делал им знаки, чтобы они выразили ему уважение, а Маруф стал великим в их глазах; а затем Али свёл его со спины мула, и купцы приветствовали его, и Али уединялся то с одним, то с другим из них и расхваливал Маруфа.

И его спрашивали: «Это купец?» И он говорил: «Да. Вернее – это самый большой из купцов, и не найдётся никого богаче, так как его богатства и богатства его отца и предков знамениты среди купцов Мисра. У него есть товарищи в Индии, Синде и Йемене, и в отношение щедрости он стоит на великой ступени. Знайте же его сан, возвышайте его место и служите ему. Да будет вам известно, что он прибыл в этот город не для торговли, и у него нет другой цели, как посмотреть на чужие страны, – ему не нужно ездить на чужбину для прибыли и наживы, так как у него столько денег, что их не пожрут огни, и я – один из его слуг».

И Али до тех пор расхваливал Маруфа, пока купцы не вознесли его выше головы и не стали рассказывать друг другу его достоинствах. А затем они собрались подле него и начали предлагать ему угощения и напитки, и даже начальник купцов подошёл к нему и приветствовал его.

И купец Али говорил Маруфу в присутствии других купцов: «О господин, может быть, ты привёз с собой сколько-нибудь такой-то ткани?» И Маруф отвечал: «Много!»

(А в эти дни Али показал ему всякие драгоценные ткани и научил его названиям тканей, дорогих и дешёвых.) И один купец спросил Маруфа: «О господин мой, ты привёз жёлтого сукна?» И Маруф ответил: «Много!» И купец спросил: «А красного, как кровь газели?» И Маруф ответил: «Много!» И всякий раз, как он спрашивал его о чем-нибудь, Маруф отвечал: «Много!»

И тогда этот купец сказал: «О купец Али, если бы твой земляк захотел привезти тысячу тюков дорогих тканей, он бы привёз их?» И Али ответил: «Он бы привёз их из одной кладовой в числе своих кладовых, и там бы ничего не уменьшилось».

И когда они сидели, вдруг стал обходить купцов нищий, и одни подали ему серебряную полушку, а другие подали джедид, но большинство из них не дало ему ничего.

А когда нищий дошёл до Маруфа, тот захватил горсть золота и дал её нищему, и нищий пожелал ему блага и ушёл; и купцы удивились и сказали: «Это подарок царей, – он ведь дал нищему золота без счета, и если бы он не был из людей с большим состоянием и у него не было бы всего много, он не подал бы нищему горсть золота».

А через некоторое время подошла к Маруфу бедная женщина, и он захватил горсть золота и дал ей, и она ушла, благословляя его, и рассказала об этом другим беднякам, и они стали подходить к нему один за другим, и всякий раз, как они к нему подходили, Маруф брал горсть золота и подавал, пока не израсходовал всю тысячу динаров.

А после этого он ударил рукой об руку и воскликнул: «Достаточно с нас Аллаха, и благой он промыслитель!» И начальник купцов спросил его: «Что с тобой, о купец Маруф?» И Маруф сказал: «Похоже, что большинство жителей этого города – бедняки и нищие. Если бы я знал, что это так, я бы привёз в седельном мешке немного денег и подарил бы их бедным. Я боюсь, что моё пребывание на чужбине продлится, а мне свойственно не отказывать нищему. Но у меня не осталось золота, и когда подойдёт ко мне бедняк, что я ему скажу?» – «Скажи ему: „Аллах тебя наделит“, – молвил начальник купцов. И Маруф воскликнул: „Не таков мой обычай, и одолели меня по этой причине заботы. Я хотел бы иметь тысячу динаров, чтобы подавать милостыню, пока не придёт моя поклажа“.

И начальник купцов сказал: «Не беда!» И послал когото из своих слуг, и тот принёс ему тысячу динаров, и он отдал их Маруфу. И Маруф подавал каждому, кто проходил мимо него из бедных, пока не раздался призыв к полуденной молитве. И люди вошли в мечеть и совершили полуденную молитв, и то, что у него осталось от тысячи динаров, Маруф разбросал над головами молящихся, и тогда люди обратили на него внимание и стали его благословлять, а купцы дивились его великой щедрости и тароватости.

И потом Маруф обратился к другому купцу и, взяв у него тысячу динаров, роздал их, а купец Али смотрел на его поступки и не мог ничего сказать.

И Маруф делал так, пока не раздался призыв к предзакатной молитве, и тогда он вошёл в мечеть, и помолился, и роздал остаток денег. И не заперли ещё ворот рынка, как он уже взял пять тысяч динаров и роздал их, и всякому, у кого он что-нибудь брал, он говорил: «Когда придёт моя поклажа, если ты захочешь золота, я тебе дам, а если захочешь тканей, я тебе дам, – у меня много».

А к вечеру купец Али пригласил Маруфа к себе и пригласил с ним всех купцов и посадил его на почётное место, и тот разговаривал только о тканях или драгоценных камнях, и всякий раз, когда ему что-нибудь называли, он отвечал: «У меня этого много».

А на следующий день Маруф отправился на рынок и стал обращаться к купцам, и брать у них деньги и раздавать их беднякам, и он поступил таким образом двадцать дней, пока не взял у людей шестьдесят тысяч динаров, – и к нему не пришла ни поклажа, ни жгучая чума[686].

И люди стали шуметь о своих деньгах и сказали: «Не пришла поклажа купца Маруфа! До каких же пор он будет брать у людей деньги и отдавать их нищим?» И один из купцов сказал: «Правильно будет нам поговорить с его земляком, купцом Али». И они пришли к нему и сказали: «О купец Али, поклажа купца Маруфа не пришла». И Али сказал: «Подождите, она обязательно скоро придёт». А потом он остался наедине с Маруфом и сказал ему: «О Маруф, что это за дела? Что я тебе говорил: „подрумянь хлеб“ или „сожги его?“ Купцы шумят о своих деньгах, и они мне сказали, что им с тебя следует шестьдесят тысяч динаров, которые ты взял и роздал нищим. Чем же ты заплатишь долги людям, когда ты не продаёшь и не покупаешь?