Тысяча и одна ночь

А на пятый день они достигли Фаса и Микнаса и вступили в город, и когда они вошли, всякий, кто встречал магрибинца, здоровался с ним и целовал ему руку. И так продолжалось до тех пор, пока магрибинец не дошёл до одних ворот, и он постучался, и ворота вдруг открылись, и за ними показалась девушка, подобная луне.

«О Рахма, о дочь моя, отопри нам дворец», – сказал магрибинец. И девушка ответила: «На голове и на глазах, о батюшка!» И вошла, тряся боками, и ум у Джудара улетел, и он воскликнул: «Это не иначе, как дочь царя!» И девушка отперла дворец, и магрибинец снял мешок с мула и сказал ему: «Уходи, да благословит тебя Аллах!» И вдруг земля расступилась, и мул опустился вниз, и земля снова стала такой, как была. «О покровитель! – воскликнул Джудар. – Слава Аллаху, который нас спас, когда мы были на спине этого мула!» И магрибинец сказал ему: «Не дивись, Джудар, я тебе говорил, что мул – ифрит. Но пойдём во дворец». И они вошли во дворец, и Джудар был ошеломлён обилием роскошных ковров и тем, что увидел там из редкостей и украшений из драгоценных камней и металлов.

И когда они сели, магрибинец приказал девушке и сказал ей: «О Рахма, подай такой-то узел!» И девушка поднялась и принесла узел и положила его перед своим отцом, а тот развязал узел и вынул из него одежду, стоившую тысячу динаров, и сказал Джудару: «Надевай, о Джудар, да будет тебе простор!» И Джудар надел эту одежду и стал подобен царю из царей запада. А магрибинец положил перед собой мешок и, сунув в него руку, вынимал из него блюда с разными кушаньями, пока не получилось скатерти с сорока блюдами, и сказал: «О господин, подойди, поешь и не взыщи с нас…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот тринадцатая ночь

Когда же настала шестьсот тринадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда магрибинец ввёл Джудара во дворец, он расстелил для него скатерть с сорока блюдами и сказал:

«Подойди, поешь и не взыщи с нас: мы не знаем, чего ты желаешь из кушаний. Скажи нам, чего тебе хочется, то мы тебе и подадим, не откладывая». – «Клянусь Аллахом, о господин мой, хаджи, я люблю всякие кушанья, и ничего мне не противно, – ответил Джудар, – не спрашивай меня ни о чем и подавай все, что придёт тебе на ум, а мне следует только есть».

И Джудар провёл у магрибинца двадцать дней, и тот каждый день одевал его в новую одежду, и еда появлялась из мешка, и магрибинец не покупал ни мяса, ни хлеба и не варил, а вынимал все, что нужно, из мешка, даже разные плоды. А на двадцать первый день магрибинец сказал:

«О Джудар, пойдём – сегодня день, назначенный для открытия клада аш-Шамардаля».

И Джудар вышел с ним, и они прошли до конца города, а затем вышли из него, и Джудар сел на мула, и магрибинец тоже сел на мула, и они ехали до времени полудня и подъехали к каналу с текучей водой. И тогда Абд-ас-Самад спешился и сказал: «Сходи, о Джудар!» И Джудар спешился, и Абд-ас-Самад крикнул: «Живо!» И сделал рукой знак двум рабам, и те взяли мулов, и каждый из рабов пошёл по дороге. И они ненадолго скрылись, а потом один из них вернулся с шатром и поставил его, а другой принёс ковры и постлал их в шатре, а вдоль стен шатра он положил подушки и подлокотники. И потом один из рабов ушёл и принёс две шкатулки, в которых находились рыбы, а второй принёс мешок, и магрибинец встал и сказал:

«Пойди сюда, о Джудар». И Джудар подошёл и сел подле него, и магрибинец вынул из мешка блюда с кушаньями, и они пообедали, а после этого магрибинец взял шкатулки и начал над ними колдовать, и рыбы в шкатулках заговорили и сказали: «Мы здесь, о волхв этого мира, помилуй нас!» И стали звать на помощь. А магрибинец все колдовал, пока шкатулки не разлетелись на куски, и куски не разнесло ветром. И тогда показалось двое связанных, которые кричали: «Пощади, о волхв этого мира! Что ты хочешь с нами сделать?» И магрибинец ответил: «Я хочу вас сжечь, но если вы мне обещаете открыть клад аш-Шамардаля – будете помилованы». И связанные отвечали: «Мы тебе обещаем, мы откроем клад, но с условием, что ты приведёшь рыбака Джудара. Клада не открыть иначе, как с его помощью, никто не может войти туда, кроме Джудара, сына Омара». – «Того, о ком вы говорите, я привёл, он здесь, он вас слышит и видит», – отвечал магрибинец, и те двое обещали ему, что откроют клад, и он отпустил их.

А затем он вынул тростинку и несколько дощечек из красного сердолика, которые положил рядом с тростинкой. Потом он взял жаровню, положил в неё углей, дунул на них раз, зажёг в них огонь и, принеся куренья, сказал:

«О Джудар, я буду читать заклинания и брошу на огонь куренья, и когда я начну заклинания, я не смогу говорить: иначе заклинание будет недействительно. Я хочу научить тебя, что тебе делать, чтобы достигнуть желаемого». «Научи меня», – сказал Джудар. И магрибинец молвил:

«Знай, когда я начну колдовать и брошу куренья, вода в потоке высохнет, и ты увидишь золотые ворота, величиной с ворота города, с двумя кольцами из металла. Спустись к воротам, постучись лёгким стуком и подожди немного, потом постучись в другой раз, стуком более тяжким, чем первый, а потом подожди немного и постучись тремя ударами, следующими один за другим, и ты услышишь, как кто-то говорит: „Кто стучится в ворота клада, а сам не умеет разрешать загадки?“ А ты скажи: „Я, рыбак Джудар, сын Омара“, – и ворота распахнутся, и выйдет из них человек с мечом в руке и скажет тебе: „Если ты этот человек, вытяни шею, чтобы я скинул тебе голову“. Вытяни шею, не бойся: когда он поднимет руку с мечом и ударит тебя, он упадёт перед тобой, и через некоторое время ты увидишь, что это – человек без духа. Тебе не будет больно от удара, и с тобой ничего не случится, но если ты ослушаешься этого человека, он убьёт тебя. А когда ты уничтожишь его чары повиновением, входи и увидишь ещё ворота. Постучись в них, и к тебе выедет всадник на коне, и на плече у него будет копьё. И всадник спросит тебя:

«Что тебя привело сюда, куда не входит никто из людей и джиннов?» И взмахнёт над тобою копьём, а ты открой ему свою грудь, и он ударит тебя и сейчас же упадёт, и ты увидишь, что он – тело без духа. Но если ты ослушаешься его, он убьёт тебя. Затем войди в третьи ворота, и выйдет к тебе потомок Адама с луком и стрелами в руках, и он метнёт в тебя из лука, а ты открой ему свою грудь, и он поразят тебя и упадёт перед тобою бездыханным телом. Но если ты ослушаешься его, он убьёт тебя, затем войди в четвёртые ворота…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот четырнадцатая ночь

Когда же настала шестьсот четырнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что магрибинец говорил Джудару: „Войди в четвёртые ворота и постучись – они распахнутся, и к тебе выйдет лев, огромный телом, и бросится на тебя, и разинет пасть, показывая, что хочет тебя съесть, но ты не бойся и не беги, а когда лев дойдёт до тебя, дай ему руку – он сейчас же упадёт, и с тобой ничего не случится. А потом войди в пятые ворота, и к тебе выйдет чёрный раб и спросит тебя: „Кто ты?“ А ты скажи ему: „Я Джудар“. И раб скажет тебе: «Если ты этот человек, отопри шестые ворота“. А ты подойди к воротам и скажи:

«О Иса, скажи Мусе, чтобы он отпер ворота!» И ворота откроются. И тогда входи и увидишь двух драконов, одного справа, другого слева, и каждый из них разинет пасть и бросится на тебя. Протяни им руки, и каждый дракон укусит тебя за руку, а если ты ослушаешься, они убьют тебя. А потом подойди к седьмым воротам и постучись, к тебе выйдет твоя мать и скажет: «Добро пожаловать, о мой сын! Подойди, я с тобой поздороваюсь!» А ты скажи ей:

«Держись от меня вдали и сними с себя одежду!» И она скажет тебе: «О сын мой, я твоя мать, и у меня над тобой право кормления и воспитания – как же ты меня обнажаешь?» А ты скажи: «Если ты не снимешь с себя одежду, я убью тебя». И посмотри направо – увидишь меч, повешенный на стене; возьми его и обнажи над ней и говори ей: «Снимай!» И она будет тебя обманывать и унижаться перед тобой, но не жалей её и, всякий раз как она что-нибудь снимет, говори ей: «Снимай остальное!» И не переставай угрожать ей убийством, пока она не снимет всего, что на ней есть, и не упадёт. Вот тогда ты можешь считать, что разрешил загадки и уничтожил чары и находишься в безопасности. Входи и увидишь золото, наваленное кучами внутри клада, но пусть тебя ничто из этого не прельщает. Посредине клада ты увидишь комнату, перед которой повешена занавеска, приподними её и увидишь волхва ашШамардаля лежащим на золотом ложе, и в головах у него будет что-то круглое, сверкающее, как луна. Это круг небосвода, а опоясан аш-Шамардаль мечом, и на пальце у него перстень, а на шее цепочка, на которой висит коробочка для сурьмы. Возьми эти четыре сокровища и берегись что-нибудь забыть из того, что я тебе назвал, и не ослушайся – будешь раскаиваться, и за тебя придётся тогда опасаться».

И магрибинец повторил ему своё наставление во второй, в третий и в четвёртый раз, и, наконец, Джудар сказал: «Я запомнил, но кто может устоять против чар, о которых ты упомянул, к вытерпеть такие великие ужасы?» – «О Джудар, не бойся, это все тела без духа», – отвечал магрибинец и стад его успокаивать. А Джудар воскликнул: «Полагаюсь на Аллаха!»

И затем магрибинец Абд-ас-Самад бросил в огонь порошки и некоторое время колдовал, и вдруг вода ушла, и показалось дно потока, и стали видны ворота клада. И Джудар спустился к воротам и постучал в них и услышал, как кто-то говорит: «Кто это стучит в ворота клада и не умеет разрешать загадки?» И Джудар сказал: «Я, Джудар, сын Омара». И ворота распахнулись, и к нему вышел тот человек и обнажил меч и сказал: «Вытягивай шею». И Джудар вытянул шею, и человек ударил его и упал. И то же было у вторых ворот и дальше, пока Джудар не уничтожил чары семи ворот. И тогда вышла его мать и сказала: «Будь здоров, о дитя моё!» И Джудар спросил: «Что ты такое?» И женщина сказала: «Я твоя мать, и у меня над тобой право кормления и воспитания, я носила тебя девять месяцев, о дитя моё». – «Снимай одежду», – сказал Джудар. И женщина молвила: «Ты мой сын, как же ты меня обнажаешь?» Но Джудар воскликнул: «Снимай, или я сниму тебе голову вот этим мечом». И он протянул руку и, взяв меч, обнажил его над женщиной и сказал ей: «Если ты не скинешь одежды, я убью тебя». И спор между ними затянулся, и, наконец, когда Джудар умножил угрозы, женщина скинула кое-что, и Джудар воскликнул: «Скидывай остальное», – и долго с ней спорил, пока она не скинула ещё кое-что, и дело продолжалось таким образом, и женщина говорила: «О дитя моё, обмануло в тебе воспитание!» Пока на ней не осталось ничего, кроме рубахи. И тогда она сказала: «О дитя моё, разве сердце у тебя каменное, и ты опозоришь меня, обнажив мою срамоту? О дитя моё, разве это не запретно?» И Джудар сказал: «Твоя правда, не скидывай рубахи!» И едва произнёс он эти слова, как женщина закричала: «Он ошибся! Бейте его!» И на него посыпались удары, точно капли дождя, и слуги клада собрались вокруг него и задали ему порку, которой он не забывал всю жизнь, а потом его вытолкали и выбросили за ворота клада, и ворота замкнулись, как прежде. И когда Джудара выбросили за ворота, магрибинец тотчас же подхватил его, и воды потекли по-прежнему…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятнадцатая ночь

Когда же настала шестьсот пятнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда слуги клада побили Джудара и выбросили его за ворота и ворота замкнулись и поток побежал попрежнему, Абд-ас-Самад, магрибинец, поднялся и стал читать над Джударом, пока тот не пришёл в себя и не очнулся после забытья. И тогда магрибинец спросил его: „Что ты сделал, несчастный?“ И Джудар отвечал: „Я уничтожил все препятствия и дошёл до моей матери, и у меня с нею возник долгий спор, и она стала, о брат мой, скидывать одежду, и на ней не осталось ничего, кроме рубахи, и тогда она сказала мне: „Не позорь меня, ведь обнажать срамоту запретно“. И я оставил на ней рубаху из жалости к ней, и вдруг она закричала: „Он ошибся! Бейте его!“ И вышли люди (я не знаю, где они были) и задали мне такую порку, что я был близок к смерти, и вытолкали меня, и я не знаю, что было со мной после этого“.

«Не говорил ли я тебе: не будь непослушен? – сказал магрибинец. – Ты причинил зло мне и себе самому. Если бы она сняла рубаху, мы бы достигли желаемого. А теперь ты пробудешь у меня до этого же дня в будущем году». И он тотчас же кликнул рабов, и те отвязали палатку и унесли её и, скрывшись ненадолго, вернулись с мулами. И Джудар с магрибинцем сели каждый на мула и вернулись в город Фас.

И Джудар стал жить у магрибинца и получал хорошую еду и хорошее питьё. И каждый день магрибинец одевал его в роскошную одежду, пока год не кончился и наступил назначенный день. «Вот тот день, – сказал тогда магрибинец, – пойдём!» И Джудар отвечал: «Хорошо!» И магрибинец вывел его за город, и они увидели тех двух рабов с мулами, и они сели и направились к потоку. И рабы поставили палатку и устлали её коврами, и магрибинец вынул скатерть, и они пообедали, а потом он вынул тростинку и дощечки, как в первый раз, и зажёг огонь и принёс куренья и сказал: «О Джудар, я хочу дать тебе наставление». – «О господин мой, хаджи, – ответил Джудар, – если я забыл порку, то забыл и наставление». – «Помнишь ли ты наставление?» – спросил магрибинец. И Джудар отвечал: «Да!» И магрибинец молвил: «Береги свою душу и не думай, что та женщина – твоя мать, это – сторож клада в образе твоей матери, и он хочет заставить тебя ошибиться. Если в первый раз ты вышел живым, то в этот раз, если ты ошибёшься, тебя выкинут убитым». – «Если я ошибусь, то достоин того, чтобы меня сожгли», – сказал Джудар.

И тогда магрибинец насыпал порошок и стал колдовать. И поток высох, и Джудар подошёл к воротам и постучался, и ворота распахнулись, и он уничтожил семь охран и дошёл до своей матери, и та сказала ему: «Добро пожаловать, о сын мой!» И Джудар воскликнул: «Откуда я тебе сын, о проклятая? Скидывай одежду!» И женщина стала его обманывать и скидывала одну вещь за другой, пока на ней не осталось ничего, кроме рубахи, и Джудар воскликнул: «Скидывай, проклятая!» И она скинула рубаху и стада телом без духа. И Джудар вошёл и увидел золото, наваленное кучами, но не обратил ни на что внимания, и затем он вошёл в комнатку и увидел волхва аш-Шамардаля, который лежал, опоясанный мечом, с перстнем на пальце и коробочкой для сурьмы на груди, а в головах у него Джудар увидел круг небосвода. И он подошёл и отвязал меч и взял перстень, круг небосвода и коробочку и вышел, и вдруг заиграли для него музыку, и слуги клада закричали: «На здоровье тебе то, что тебе даровано, о Джудар!» И музыка играла, пока Джудар не вышел из клада, а когда он пришёл к магрибинцу, тот перестал заклинать и окуривать и поднялся и обнял Джудара и приветствовал его. И Джудар отдал ему четыре сокровища, и магрибинец взял их и кликнул рабов, и рабы взяли палатку и унесли её и вернулись с мулами, и Джудар с магрибинцем сели и въехали в город Фас. И магрибинец принёс мешок и стал вынимать из него кушанья, и перед ним оказалась полная скатерть, и тогда он сказал: «О брат мой! О Джудар, ешь!» И Джудар ел, пока не насытился, и магрибинец вылил остаток кушаний в другие блюда, а пустые положил обратно в мешок. И потом магрибинец Абдас-Самад сказал: «О Джудар, ты покинул свою землю и страну из-за нас и исполнил наше дело, и за нами осталось для тебя одно желание. Пожелай же того, что попросишь, Аллах великий даровал это тебе при нашем посредстве. Проси же, чего желаешь, и не стыдись, – ты заслужил». – «О господин мой, – сказал Джудар, – я желаю от Аллаха великого, а затем от тебя, чтобы ты дал мне этот мешок». – «Подай мешок», – сказал магрибинец. И Джудар подал мешок, и магрибинец сказал: «Возьми его, он твой по праву, и если бы ты пожелал другого, мы бы тебе дали. Но ведь из него, о бедняга, ты будешь пользоваться только пищей, а ты терпел с нами тяготы, и мы тебе обещали, что вернём тебя в твою страну с радостным сердцем. Из этого мешка ты будешь есть, и мы дадим тебе другой мешок, полный золота и драгоценных камней, и доставим тебя в твою страну, и ты сделаешься купцом. Одень себя и свою семью, и тебе не нужно будет денег, и есть ты с семьёй станешь из этого мешка. А поступать с ним нужно вот как: ты опустишь в него руку и скажешь: „Заклинаю тебя теми великими именами, которые над тобою, о слуга этого мешка, принеси мне такое-то блюдо!“ – И он принесёт тебе то, что ты потребуешь, хотя бы ты требовал каждый день тысячу блюд».

И потом магрибинец призвал раба с мулом и наполнил Джудару мешок – один карман золотом, другой драгоценными камнями и дорогими металлами и сказал: «Садись на этого мула, а раб пойдёт впереди тебя. Он будет показывать тебе дорогу, пока не приведёт тебя к воротам твоего дома. Когда ты приедешь, возьми мешки и отдай рабу мула, он приведёт его сюда. Не открывай никому своей тайны. Поручаем тебя Аллаху!» – «Да умножит Аллах тебе блага!» – сказал Джудар и, положив мешки на спину мула, сел и поехал, а раб пошёл впереди, и мул следовал за рабом весь день и всю ночь.

А на другой день утром Джудар въехал в Ворота Победы и увидел свою мать, которая сидела и просила у проходящих: «Чего-нибудь ради Аллаха!» И его разум улетел, и он сошёл со спины мула и бросился к своей матери, а та, увидев его, заплакала. И Джудар посадил её на спину мула, а сам шёл у стремени, пока не пришёл к дому. И тогда он снял свою мать на землю и взял мешки и оставил мула рабу, а тот ушёл к своему господину, так как этот раб был шайтан, и мул – тоже шайтан.

Что же касается Джудара, то ему было тяжело, что его мать просит, и, войдя в дом, он спросил: «О матушка, мои братья здоровы?» – «Здоровы», – ответила ему мать. И Джудар спросил: «Почему же ты просишь на дороге?» – «О сын мой, с голоду», – сказала ему мать. И Джудар молвил: «Я дал тебе, прежде чем уехать, сто динаров в первый день и сто динаров на другой день и дал тебе тысячу динаров в день отъезда». – «О дитя моё, – ответила ему мать, – твои братья схитрили со мной и отобрали их у меня и сказали: „Мы хотим купить на них припасы“. И отобрали у меня деньги и выгнали меня, и я стала просить на дороге из-за сильного голода». – «О матушка, – сказал Джудар, – с тобой не будет беды, раз я вернулся, не обременяй себя никакой заботой. Вот мешок, полный золота и драгоценностей, и добра у меня всякого много». И мать его сказала: «О дитя моё, ты счастливый, да будет доволен тобою Аллах и да увеличит он свои милости к тебе! Встань, о сын мой, принеси нам хлеба – я со вчерашнего дня очень голодна и без ужина». И Джудар засмеялся и воскликнул: «Да будет тебе просторно, о матушка, требуй, что ты захочешь, и я сейчас же тебе подам! Мне не надо покупать на рынке и не нужно никого, чтобы варить». – «О дитя моё, я ничего у тебя не вижу», – сказала ему мать. И Джудар молвил: «У меня в мешке всякие блюда». – «О дитя моё, все, что найдётся, задержит дух и теле», – сказала Джудару мать. И он молвил: «Твоя правда. Когда нет достатка, человек довольствуется самым малым, но когда достаток имеется, человеку хочется чегонибудь хорошего. А у меня есть все, что можно найти. Требуй же, чего хочешь!» – «О дитя моё, горячего хлеба и кусок сыру», – попросила мать, и Джудар молвил: «О матушка, это не по твоему сану». – «Ты знаешь мой сан, накорми же меня тем, что к моему сану подходит», – сказала ему мать. И Джудар молвил: «О матушка, по твоему сану – подрумяненное мясо, и подрумяненные цыплята, и рисовый пилав с перцем, и ещё кишки с начинкой, и тыква с начинкой, и барашек с начинкой, и рёбрышки с начинкой, и лапша с миндалём, пчелиным мёдом и сахаром, и пирожки с патокой, и баклава».

И мать подумала, что он над ней смеётся и потешается, и сказала: «Ай-ай, что это с тобой случилось! Ты видишь сон или помешался?» – «Почему ты думаешь, что я помешался?» – спросил Джудар, и его мать сказала: «Потому что ты называешь мне всякие роскошные блюда, а кто сможет за них заплатить и кто сумеет их стряпать?» – «Клянусь жизнью, я обязательно должен накормить тебя всем, что я сейчас назвал!» – воскликнул Джудар, и его мать сказала: «Я не вижу здесь ничего!» – «Подай мешок!» – сказал Джудар. И мать принесла ему мешок и пощупала его, и увидела, что он пустой. И она подала мешок Джудару, и тот опустил в него руку и стал вынимать оттуда полные блюда, пока не вынул все, что назвал. И тогда мать сказала: «О дитя моё, этот мешок маленький, и он был пустой и в нем ничего не было, а ты вынул из него все это. Где же были эти блюда?» – «О матушка, – отвечал Джудар, – знай, что этот мешок дал мне магрибинец. Он заколдован, и у него есть слуга, и когда кто-нибудь чего-нибудь захочет и произнесёт над мешком имена и скажет: „О слуга этого мешка, додай мне такое-то блюдо!“ – он его принесёт». – «Не протянуть ли мне руку и не попросить ли у него тоже?» – спросила у Джудара мать. И он сказал: «Протяни руку!» И его мать протянула руку и сказала: «Заклинаю тебя теми именами, которые над тобою, о слуга мешка, принеси мне рёбрышко с начинкой!»

И она увидела, что в мешке появилось блюдо, и, опустив в мешок руку, взяла его, и оказалось, что на блюде отличное рёбрышко с начинкой.

А потом Джудар потребовал хлеба и всего, чего пожелала его мать, и сказал ей: «О матушка, когда кончишь есть, переложи остаток кушаний в другие блюда, а пустые блюда положи обратно в мешок: колдовство действует таким образом. А мешок береги».

И мать его унесла мешок и спрятала его, и Джудар сказал ей: «О матушка, скрывай тайну. Я оставлю мешок у тебя, и всякий раз, как тебе что-нибудь понадобится, вынимай из него. Раздавай милостыню и корми моих братьев – все равно в моем присутствии или в моем отсутствии».

И Джудар со своей матерью начал есть, и вдруг вошли к нему его братья. А до них дошёл слух обо всем от одного из жителей той же улицы, и он сказал им: «Ваш брат приехал верхом на муле, и впереди него шёл раб, и на Джударе была одежда, которой нет равной».

И тогда братья сказали друг другу: «О, если бы мы не огорчили нашу мать! Она обязательно ему расскажет о том, что мы с ней сделали. О, позор нам перед ним!» И один из братьев сказал: «Наша мать жалостливая, и если она ему рассказала, то наш брат ещё больше нас жалеет, и когда мы перед ним извинимся, он примет наши извинения». И братья вошли к Джудару, и тот поднялся на ноги и приветствовал их наилучшим образом и сказал: «Садитесь, ешьте!» И братья сели и начали есть, а они были слабые от голода. И они ели, пока не насытились, и потом Джудар сказал им: «О братья, возьмите остатки кушаний и разделите их между бедняками и нищими». – «О брат наш, – сказали братья, – оставь это нам на ужин». – «В пору ужина вам будет ещё больше», – молвил Джудар. И тогда братья вынесли остатки кушаний и говорили всякому бедняку, который проходил мимо них: «Бери, ешь!» – пока ничего не осталось. И они принесли блюда назад, и Джудар сказал матери: «Положи их в мешок…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот шестнадцатая ночь

Когда же настала шестьсот шестнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда братья покончили с обедом, Джудар сказал своей матери: „Положи блюда в мешок“. А под вечер он пошёл в большую комнату и вынул из мешка трапезу в сорок блюд и вышел и, сев между братьями, сказал матери: „Подавай ужин“. И его мать вошла в ту комнату и увидела, что блюда полны, и тогда она постлала скатерть и стала носить блюда, одно за другим, пока не принесла все сорок блюд полностью. И они поужинали, и после ужина Джудар сказал: „Возьмите, накормите нищих и бедняков“.

И братья взяли остатки кушаний и роздали их. А после ужина Джудар вынул сладости, и все поели, а тем, что после них осталось, Джудар велел накормить соседей, и на другой день то же было с завтраком. И так продолжалось десять дней, а затем Салим сказал Селиму: «Что за причина этому делу? Наш брат выставляет нам угощение утром, угощение в полдень и угощение на закате солнца, и к концу вечера – сладости, и все, что остаётся, он раздаёт беднякам. Это поступки султанов, и откуда пришло к нему такое счастье? Разве ты не спрашиваешь себя об этих разнообразных кушаньях и сладостях? Все, что остаётся, он делит между нищими и бедняками, и мы никогда не видели, чтобы он что-нибудь покупал или зажигал огонь, и у него нет ни кухни, ни повара». – «Клянусь Аллахом, я не знаю, – ответил его брат, – но знаешь ли ты кого-нибудь, кто бог рассказал нам об истине в этом деле?» – «Нам не расскажет никто, кроме нашей матери», – сказал Салим.

И они придумали хитрость и пришли в отсутствие брата к матери и сказали: «О матушка, мы голодны». – «Радуйтесь», – сказала их мать и, выйдя в большую комнату, попросила слугу принести мешок и вынула братьям горячих кушаний. «О матушка, – сказали братья, – эти кушанья горячие, а ты не стряпаешь и не вздуваешь огня». – «Они из мешка», – сказала мать. И братья спросили: «А что это за мешок?» И мать их молвила: «Этот мешок заколдован, и просить надо у его сторожа».

И она рассказала им, в чем дело, и сказала: «Скрывайте тайну!» И братья молвили: «Тайна скрыта, о матушка, но научи нас, как это делается». И мать научила их, и братья стали опускать руки в мешок и вынимать то, что они просили, а их брату это было неизвестно. И когда они поняли, какой это мешок. Салим сказал Селиму: «О брат мой, до каких пор мы будем жить у Джудара словно слуги и питаться его милостыней? Не сделать ли нам с ним хитрость? Возьмём этот мешок и завладеем им». – «А какова будет хитрость?» – спросил Селим. И Салим сказал: «Мы продадим брата начальнику Суэцкого моря»[507]. – «А как нам сделать, чтобы продать его?» – спросил Селим, и Салим сказал: «Я пойду с тобой к этому начальнику, и мы пригласим его с двумя его людьми, а ты подтверждай то, что я буду говорить Джудару, и к концу вечера я покажу тебе, что я сделаю».

И они сговорились продать брата и пошли в дом начальника Суэцкого моря. И когда Салим и Селим вошли к начальнику, они сказали ему: «О начальник, мы пришли к тебе с делом, которое тебя порадует». – «Хорошо», – сказал начальник, и братья продолжали: «Мы братья, и у нас есть третий брат – шалопай, в котором нет добра. Наш отец умер и оставил нам изрядную долю денег, и когда мы разделили деньги, наш брат взял то, что ему досталось из наследства, и растратил на разврат и распутство, а обеднев, он стал на нас жаловаться властям и говорил нам: „Вы взяли мои деньги и деньги моего отца“. И мы стали судиться у судей и потеряли деньги, и он подождал немного и пожаловался на нас второй раз, и мы обеднели, но он не отстал от нас, и мы из-за него в тревоге. Мы хотим, чтобы ты его у нас купил». – «Вы можете ухитриться и привести его сюда, чтобы я скорей послал его в море?» – спросил начальник. И братья сказали: «Мы не можем его привести, но ты будешь у нас гостем и приведёшь с собой двоих, не больше. И когда наш брат заснёт, мы все пятеро нападём на него и схватим его и сунем ему в рот затычку, и ты его возьмёшь ночью и выйдешь с ним из дома, а потом делай с ним что хочешь». – «Слушаю и повинуюсь! – сказал начальник. – Продадите вы его за сорок динаров?» – «Да, – отвечали братья. – После вечерней молитвы приходи в такую-то улицу и найдёшь одного из нас ожидающим». И начальник сказал: «Ступайте!» И они отправились к Джудару и подождали немного. А Салим подошёл к Джудару и поцеловал ему руку. «Что с тобой, брат?» – спросил Джудар. И Салим сказал: «Знай, что у меня есть приятель, и он много раз приглашал меня к себе домой, когда тебя не было, и сделал мне тысячу благодеяний. Он постоянно оказывал мне почёт, и мой брат это знает. Сегодня я поздоровался с ним, и он пригласил меня, и я сказал: „Я не могу оставить брата“. И тогда он сказал: „Приведи его с собой“, а я ответил: „Он на это не согласится, но если бы ты был у нас гостем вместе с твоими братьями…“ А его братья сидели подле него, и я пригласил их и думал, что я их приглашу, а они откажутся, но когда я пригласил его с братьями, он согласился и сказал мне: „Дожидайся меня у входа в молельню, я приду с братьями“. И я боюсь, что он придёт, и мне тебя стыдно. Не залечишь ли ты моё сердце и не угостишь ли их сегодня вечером? У тебя добра много, о брат мой, но если ты не согласен, позволь мне привести их в дом соседей». – «А зачем тебе приводить их в дом соседей? – спросил Джудар. – Разве наш дом тесен, или нам нечего подать им на ужин? Стыдно тебе со мной советоваться, тебе нужно только попросить хороших кушаний и сладостей, и от них ещё останется. А если ты приведёшь людей и я буду в отлучке, то попроси у твоей матери, она выставит тебе кушаний с излишком. Ступай приведи их, опустились на нас благословения!»

И Салим поцеловал Джудару руку и ушёл, и сидел у дверей в молельню, пока не прошло время вечерней молитвы. И когда эти люди подошли к нему, он взял их и вошёл в дом. И, увидав их, Джудар сказал: «Добро пожаловать!» – и посадил их, и подружился с ними, и не знал он, что ждёт его из-за них в неведомом. И он потребовал от своей матери ужин, и она стала вынимать из мешка блюда, и Джудар говорил: «Подай такое-то блюдо!» – пока не оказалось перед ним сорок блюд.

И они поели вдоволь и скатерть убрали, и моряки думали, что все это угощение – от Салима, а когда прошла треть ночи, Джудар вынул для них сладости, и Салим им прислуживал, а Джудар и Селим сидели, пока им не захотелось спать. И Джудар поднялся и лёг спать, я другие тоже легли. И когда Джудар забылся, они встали и напали на него, и Джудар очнулся уже с затычкой во рту. И ему скрутили руки и понесли его и вынесли из дома под покровом ночи…»

И Шахразаду застигло утро, я она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот семнадцатая ночь

Когда же настала шестьсот семнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Джудара взяли, и понесли и вынесли из дома под – покровом ночи и послали его в Суэц и наложили ему на ноги цепи. И стал он прислуживать и все молчал и служил, как служат пленники или рабы, в течение целого года. Вот что было с Джударом.

Что же касается его братьев, то, проснувшись утром, они вошли к своей матери и сказали ей: «О матушка, наш брат Джудар ещё не просыпался?