Пёсья жизнь

Назначаю тебя новым ректором, что тебе, магу четвёртого уровня, как раз подходит. Казнокрадами и взяточниками займёмся мы с Лео. А ты думай, кого возьмёшь в преподаватели. Учащимися оставим только тех, кто может стать магом. В течение недели, пока мы будем заниматься руководством города, прикинь, что надо сделать для создания нормального училища, причём, не только для людей. Через неделю представишь свои предложения, и мы их обсудим. Всех учащихся, не имеющих способности, персонально расспросить и отпустить, можно предложить перейти в другие училища. Все предложения по этому поводу тоже приготовить к концу недели. Учеников, остающихся в училище, пока учить азам без разделения на специальности. Тремя преподавателями кузнечной магии займись лично. Они все с хорошими способностями, то, что требуется, освоят легко. Ректора на пенсию, остальных под замок. Замок простой, без магии. Если сумеют выбраться, значит свободны. Вопросы есть?
      — Да, есть. — Гильярд поколебался, но всё-таки решился. — Какой магический уровень минимален для преподавателя и для заведующего кафедрой?
      — Третий уровень для заведующего, второй для преподавателя, желательно выше. Диплом училища выдавать только достигшим хотя бы первого уровня, остальным только справки о том, что занимались. Ещё вопросы?
      — Возраст преподавателей? Есть ли ограничения?
      — Значения не имеет. — Я покосился на Вольку и усмехнулся. — Попробуй, попроси. Заставлять не буду, а согласиться — обрадуюсь.
      Я встал и оглядел зал.
      — У кого-нибудь есть ещё какие-нибудь важные вопросы? Я повторяю: действительно важные. Все остальные решит брат моего Друга, назначенный ректором этого учебного заведения. — Я ещё раз оглядел зал и, подождав минуту, произнёс: — Ну, что ж, разговор на этом закончен.
      По моей команде начали звучать фанфары, все наши встали на одно колено, а за нашими спинами начали открываться двери. Под фанфары мы с Лео и покинули зал. Двери закрылись.
      — Ну, кажется, нагнали страху. — Прокомментировал Лео. Теперь надо разобраться в городе. Ты уже решил, кого оставляешь в помощь Гильярду?
      Несколько минут мы решали кадровый вопрос, затем я посмотрел, что происходит в зале. Волька, по распоряжению Гильярда, отбирал тех учащихся, кто оставался в училище, Гильярд беседовал с кузнецами, а гвардейцы отводили под арест бывших преподавателей. Гильярд поступил с ними, точно следуя моему указанию. На камерах, где их запирали без магии были только замки, и то только для находящихся внутри. Снаружи их было не распилить и не сбить.
      Когда они закончили, мы вызвали тех, кто должен был сопровождать нас, и велели готовиться к дороге. Слухи о том, что произошло в училище, не должны были нас обогнать. Ещё через полчаса мы отправились в город.
      Гвардеец, заранее отправленный вперёд, уже должен был начать собирать народ на центральной площади. Когда мы прибыли, на ней было уже не протолкнуться, а народ всё подходил. Мы с Лео отделились от кавалькады и самостоятельно пробирались к королевской трибуне, пока все уступали дорогу и кланялись нашим парням. Лейтенант, которому мы это поручили, поднялся на простую трибуну и коротко рассказал о том, чем закончилась инспекция училища.
      Пока он говорил, мы добрались до всхода не королевскую трибуну, перед которым зачем-то стоял отряд из десяти стражников. Нас остановили и потребовали у Лео объяснить, что ему здесь надо. Лео молча показал сержанту перстень. Тот ничего не понял и начал кричать, чтобы он немедленно убирался. Времени было мало, поэтому я просто обездвижил всех десятерых, и мы начали подниматься. Вслед нам неслись проклятия и угрозы, пока мы поднимались по первому, не магическому пролёту лестницы. Когда мы начали всходить по второму, магически защищённому, зазвучали фанфары, а стражники, уже освобождённые от заклятия, всё равно стояли, замерев, с открытыми ртами и молчали.
      Едва мы вышли на трибуну, вся площадь, следом за гвардейцами, опустилась на колени. Выждав с минуту, Лео произнёс отческим тоном:
      — Встаньте, дети мои. — Такое обращение звучало бы смешно в устах любого человека его возраста, но только не у него. — Встаньте и слушайте. Я нахожу свою страну в ужасном состоянии, и примером тому могут служить ваш город и училище, из которого мы сейчас вернулись. В те дни, когда руководство города во главе с наместником пыталось подкупить моего брата, я внимательно изучил обстановку здесь и нахожу её неприемлемой. Наместник и его помощники, назначенные всячески способствовать благоденствию и развитию города, занимаются этим только в отношении собственного кармана. Судьи судят не по закону, а по количеству денег, предложенных им истцом и ответчиком, стража, не стесняясь, вымогает деньги с простых людей, оттерев от этой области бесчестных доходов даже бандитов, точнее, приняв их в свои ряды. Бандитизм и разбой стали нормой вещей. Налоги, вопреки закону, берутся в тройном размере и обычно не поступают в казну, а те, что поступают, тут же разворовываются. Так больше продолжаться не будет.
      Лео обвёл притихшую площадь глазами и продолжил:
      — За нарушение присяги, воровство и злостное превышение своих полномочий, мною, Королём Лео Первым, приговорены к смертной казни следующие лица: наместник этого города и все трое его заместителей, восемь судий, а именно:… - Лео перечислял, а я находил в толпе названных людей и заклинанием остановки сердца, приводил приговор в исполнение. Поначалу мою работу облегчало то, что перечисляемые находились вблизи трибуны. Затем, когда Лео перешёл к офицерам и сержантам стражи, мне стало труднее, а, когда он перешёл к главарям бандитов, я вообще замучился. Они-то вперёд не лезли и, если бы не наши маячки, установленные ранее, я искал бы их по пять минут. Зная это, Лео последних называл с очень большими паузами. Когда мои силы стали иссякать, Лео пришлось делиться со мной.
      Наконец список приговорённых к смерти подошёл к концу. Лео перевёл дух и оглядел площадь. Около упавших трупов образовались пустые пространства, хотя площадь по-прежнему была забита до отказа. Народ, в большинстве своём, ещё не понял, что произошло. Лео продолжил:
      — Мы, к сожалению, ещё не до конца провели своё расследование. Ещё многие из тех, кто должен был бы разделить судьбу перечисленных лиц, нам не известен, по другим расследование ещё не завершено. Если эти лица добровольно придут с повинной, то приговор им будет смягчён.
      Лео лукавил. Всех, заслуживающих смерти, мы уже приговорили и казнили, но остальных надо было напугать до полусмерти, до судорог, чтобы не повадно было продолжать воровать.
      До людей, наконец, стало доходить, чему они оказались свидетелями. Сначала робко, потом всё громче и дружнее по площади начали раздаваться восторженные и благодарственные крики. Лео поднял руку, и над площадью повисла тишина.
      — На освободившиеся должности в руководстве города мы назначаем следующих людей: наместником… — Лео стал перечислять тех, кто, по нашему мнению, должен был справиться с нелёгкой работой наместника, его заместителей, судей, казначеев, инспекторов, офицеров и сержантов стражи и многих других слуг города. В завершение списка он добавил: — На должности главарей бандитов мы решили никого не назначать, а если кто посмеет занять эти вакансии самовольно, то пусть пеняет на себя.
      Шутка несколько разрядила напряжение, повисшее над площадью. Оно возникло вследствие того, что на очень многие должности мы назначили людей, ранее к верхам города отношение не имевших. За исключением наместника. На эту должность был назначен молодой граф Драген, предки которого уже несколько веков правили этим городом, образовав, практически наследственную, династию наместников. Только отец молодого графа почти десять лет назад, после ссоры со старшим Бондезийским, был различными интригами отстранён от власти.
      Переждав нервный смех, Лео заговорил снова:
      — Из за того, что времени у нас не хватило, мы не успели побеседовать ни с кем из лиц, перечисленных мною только что. Поэтому, я приказываю им всем в течение ближайших пяти дней придти в тот кабинет в ратуше, что мы займём, чтобы мы могли лично познакомиться с ними. Торопиться не надо, поговорить мы успеем со всеми. Для тех, кто желает придти с признанием, я даю два дня. Позже явка с повинной засчитываться при вынесении приговора не будет. Нами назначены пять офицеров гвардии, которые также будут находиться в ратуше и выслушивать признания.
      По моей команде, снова зазвучали фанфары, гвардейцы опустились на колени, увлекая за собой толпу, а мы повернулись и медленно стали спускаться по лестнице. Через пять ступенек нас уже было не видно с площади, и можно было бы расслабиться, но у подножия лестницы стоят стражники и с немым обожанием и страхом смотрят на нас. Когда мы уже ступили на простую часть лестницы, они вынули из ножен мечи и кинжалы и сложили их в основании лестницы. Сами же, отступив на два шага, опустились на колени. Мы остановились перед сложенным оружием и внимательно рассмотрели склонённые головы. Некоторые стояли совершенно спокойно, других колотила нервная дрожь. Пристально глядя на сержанта, я заставляю его поднять голову. Он посерел, но держится неплохо.
      — Сержант, доложись. — Командую я.
      — Десятник городской стражи, сержант Дрейг, с десятком. Дежурим на посту у основания Королевской лестницы.
      — Зачем? — Удивился Лео.
      — Этот пост учреждён триста с лишним лет назад. В обычное время здесь дежурят только двое, а во время больших собраний, целым десятком. Некоторые идиоты пытаются залезть на королевскую трибуну и гибнут. Также была мода кончать жизнь самоубийством, пытаясь подняться по этой лестнице. Нашей обязанностью и является не пускать их туда. Но к Вам, Ваше Величество, это…
      Лео поднял руку, заставляя его замолчать.
      — Не "Ваше Величество", а "Ваши Величества", нас ведь двое. Не забывай об этом.
      До сержанта, похоже, только в этот момент дошло, кто начал с ним разговор. Он побледнел и растеряно замолчал.
      — Так что ты хотел сказать? — Напомнил я ему.
      — Да, простите. Я хотел извиниться за то, как я говорил с Вами… Пред Вашим… Перед тем, как Вы, Ваши Величеств…а, поднялись на трибуну…
      — Это я хотел попросить у вас, парни, прощение. — Перебил я его. — Я стараюсь не применять магию без необходимости, но нам надо было спешить. Раз вы не узнали Королевский перстень, то словам бы тоже не поверили.
      Мои слова несколько разрядили обстановку и подняли настроение солдат.
      — А почему у нас два Короля? — Этот вопрос задал молодой стражник, видимо самый глупый и поэтому бесстрашный.
      — Я король над всеми псами и магами нашей страны, а Его Величество Лео над простыми людьми.
      — А кто из вас главнее? — Спросил тот же стражник.
      — Я маг. — Ответил Лео.
      Правильно ответил. Умный поймёт, а дураку, всё равно, не объяснишь.
      — Разбирайте своё железо, солдаты. — Приказал Лео. — Всё равно, наказывать вас никто не собирается.
      Довольный десяток мигом расхватал мечи и кинжалы и вытянулся перед нами по стойке "смирно".
      — Разрешите сопровождать Вас, Ваши Величества? — Сияя от облегчения, спросил сержант. — Возможны инциденты с родственниками тех, кого Вы сегодня приговорили к смерти.
      — Не думаю, что они настолько идиоты, но разрешаю сопровождать нас. Мы идём в ратушу и спешим.
      Солдаты тут же перестроились. Сержант и один из солдат пошли впереди нас, Двое сзади, а остальные по трое с каждой стороны. Город они знали существенно лучше нас. Сильно сократив путь малоизвестными переулками, и, встретив по пути всего несколько человек, мы вышли на площадь перед ратушей с неожиданной, не только для нас, но и для других, стороны. Под другими я понимаю два десятка вооружённых верховых, ожидавших нас с другого края площади. Заметили они нас не сразу, а, когда заметили, поскакали к нам, завывая и выхватывая оружие.
      Десяток стражников тут же самоотверженно выстроился перед нами и, кажется, собрался весь героически погибнуть. Мы с Лео послали на лошадей нападающих парализующие заклятия, и все лошади замерли на месте. Несколько человек вылетело из сёдел, но большинство сумело удержаться, хоть и с трудом. Помучив лошадей шпорами и плётками, они, наконец, спешились и двинулись к нам уже пешком.
      Лео раздвинул двух стражников и вышел вперёд. Стоя совершенно спокойно, он шепотом попросил меня найти ему какую-нибудь палку. Я довольно быстро сумел найти что-то подходящее. Нападающие тем временем приближались к Лео, всё, замедляя и замедляя шаг. Под пристальным взглядом Лео, им стало не по себе. Не доходя до него метров пять — семь, они остановились.
      — Ну и что дальше? — Равнодушно-спокойным тоном спросил Лео. — Чего хоть надо-то?
      Те растеряно переглянулись, наконец, после минутной заминки, один из них взял переговоры на себя.
      — Ты совсем недавно убил наших родных и близких. Ты даже не дал им слово в своё оправдание сказать. Мы решили убить тебя.
      — А сумеете? — Лео был очень спокоен.
      — Сумеем, хоть ты и взял уже с собой трусливо охрану.
      — Ну да, конечно, я трус, а вы храбрецы неимоверные, двадцать на одного, не боятся никого. Улыбнулся Лео и, согнав улыбку, приказал стражникам: — Сержант, вмешиваться запрещаю. Эти отчаянные храбрецы мои.
      После этого, он вынул из ножен меч и, взяв в левую руку палку, двинулся навстречу противникам. Сержант и солдаты хотели двинуться следом, но я их не пустил, а, тем временем, перед нами кипела схватка. Точнее это надо бы назвать избиением детей. Меч Лео использовал только для защиты, а наносил удары палкой, находящейся в левой руке. Бить он, правда, старался так, чтобы второго удара не требовалось. В конце схватки трое из его противников, ещё остававшиеся на ногах, попытались удрать, но я поставил перед ними магическую стену, а Лео, догнав их, отключил тремя ударами.
      Меньше чем через минуту после окончания избиения, на площадь вылетели наши гвардейцы и быстро окружили место схватки. Лео огляделся и перевёл дух. Его бывшие противники в самых живописных позах валялись и сидели на земле.
      — Лейтенант, этих в кандалы, выписать по двадцать палок за дерзость и столько же кнутов за храбрость. После этого под суд за их прошлые и нынешние грехи.
      — Вы не посмеете бить нас палками или кнутами, мы все дворяне. — Подал испуганный голос один из тех, что пришёл в себя раньше других.
      — Вы не дворяне с того самого момента, как подняли руку на своего короля. Он вас, кажется, тоже не мечом приголубил. — Ответил лейтенант, сноровисто связывая ему руки.
      Десяток стражников смотрел на Лео в немом восхищении. Я их понимал, вид одного, который без большого напряжения побеждает два десятка противников, не может не восхитить. Мы отправились в ратушу в сопровождении всех участников этого инцидента.
      В ратуше мы определили комнаты для тех офицеров, что должны были принимать кающихся, а сами заняли кабинет наместника, пока свободный, поскольку новый наместник ещё не прибыл. Едва мы успели устроиться, как пошли первые посетители. Диапазон бесед был огромен, от робких сомнений в своей способности справиться с возложенной ответственностью, до изъявлений глубокой благодарности за оказанное доверие и клятвенные заверения не подвести и расстараться. Уже вечером явился новый наместник, граф Драген младший. Графы, после своего отстранения от власти, жили в своём небольшом замке в четырёх часах пути от города. Поэтому, ещё до выступления на площади Лео отправил ему письмо с нарочным, в котором приказал немедленно прибыть в город, в кабинет наместника в ратуше. Граф, когда прибыл в город, ни с кем не успел поговорить и абсолютно не знал, зачем и кто его вызвал. По нашему приказу, его проводили к нам сразу, как только он появился. Когда он вошёл, то остановился в растерянности, не зная, кто такой Лео и что я делаю в кабинете наместника. Он явно не знал, как ему приветствовать Лео.
      — Проходите, граф, и присаживайтесь. — Начал разговор Лео и, когда тот сел, сразу приступил к делу. — Вы готовы приступить к своим родовым обязанностям наместника этого города?
      Этот вопрос был, наверное, последним, который наш собеседник ожидал услышать в тот день, но, несмотря на своё удивление, он сумел ответить сразу и внятно.
      — Я, конечно, готов, но мой отец ещё жив и здоров, так что я посчитал бы для себя бесчестным, не спросить его согласие на это. В любом случае, я считаю, что он справится с этими обязанностями лучше меня.
      — А если бы Вы получили королевский приказ принять эту должность?
      — Я бы подчинился, но всю жизнь потом чувствовал бы себя виноватым перед отцом. Он, мало того, что старше меня, так ещё намного умнее и опытнее, к тому же, он уже занимал этот пост. А почему Вы спрашиваете меня об этом?
      — Уважая Ваши доводы, я, тем не менее, считаю себя обязанным отдать Вам этот приказ. — Лео поднялся, подошёл к графу, что встал ему навстречу, и вручил ему наш приказ. — А вашему отцу я напишу письмо и, надеюсь, он не очень на нас с Вами обидится.
      — Да кто же Вы?
      — Посмотрите приказ, там написано.
      Граф с недоумением посмотрел на приказ, пробежал его глазами, затем посмотрел на подпись и дату приказа. Тут он всё понял и, опустившись на колено, проговорил:
      — Простите меня Ваше Величество, что я столь вольно с Вами говорил.
      — Граф, встаньте, пожалуйста, с колена и сядьте на своё место. Я не люблю преклонение от тех, кого уважаю. Не обижайте меня.
      — Я не смею сидеть в Вашем присутствии, Ваше Величество.
      — Хорошо, граф, я Вам приказываю сесть на этот стул!
      Тот с опаской присел на самый краешек. Лицо его выражало полное недоумение. Лео в нескольких фразах рассказал ему, в каком положении мы нашли город и какие меры приняли.
      — Таким образом, самые серьёзные приговоры мы взяли на себя, остальные не заслуживают смертной казни, но они сами этого не знают. Наши люди их сейчас укрепляют в мысли, что им светит плаха. Когда мы уедем, Вы, своей властью, сможете смягчить им приговоры и благодаря этому более безболезненно, для города, принять бразды правления. Соответствующие полномочия у Вас будут. Часть старых служащих придётся использовать при передаче дел. При известном их старании, Вы можете их простить и некоторых даже оставить на не слишком ответственных должностях. Но всё, что я говорю, это рекомендации, а не приказ. Решение кадровых вопросов остаётся за Вами, граф. Наверняка, некоторые, из тех, кого мы назначили сегодня на разные должности, не справятся со своими обязанностями. Вы имеете полное право менять их. Единственное наше требование ко всем служащим на местах, да и в столице, это скрупулёзное соблюдение законов и правило, что перед законом все равны. У вас есть какие-нибудь вопросы? Только, пожалуйста, не вставайте.
      — Каков статус моего отца?
      — В настоящий момент никакой, нам сначала надо с ним познакомиться, а потом я смогу ответить Вам. Но я очень надеюсь, что он окажет Вам помощь советами, особенно в начале Вашей работы. Откровенно говоря, мы не решились назначить наместником человека его возраста, без точной информации, сможет ли он исполнять свои обязанности. Времени узнать это у нас не было, да и насторожить прошлое руководство города мы не хотели. Кроме того, мы обсуждали возможность другой более важной работы для него, но пока об этом говорить рано. Если его не затруднит приехать в город в ближайшие два — три дня, то мы бы хотели с ним познакомиться. Вы не откажитесь вызвать его сюда?
      — Сегодня же напишу ему письмо.
      Лео оглянулся на меня, посмотрел на графа и, слегка покраснев, спросил:
      — Вы не откажитесь поужинать с нами? Мы с утра ничего не ели, а разговор прерывать не хочется.
      — Почту за честь, Ваше Величество.
      Лео распорядился об ужине, что было очень кстати, так как у меня от голода уже урчало в животе. За едой Лео расспрашивал нового наместника о его семье, о городе и обо всей провинции. Я был приятно удивлён глубиной его знаний этого предмета. Жаль, что не в каждой провинции, не в каждом городе есть такая династия наместников. В конце ужина Лео коротко рассказал наместнику об училище и попросил, если из училища обратятся за помощью, немедленно её оказать.
      — Там в руководстве сейчас такие люди, что без нужды за помощью не обратятся. Если попросят, значит действительно надо. И последнее, сегодня на площади перед ратушей, сразу после нашего выступления, на меня захотели напасть два десятка родственников казнённых. Я им очень благодарен, за возможность немного размяться, но по закону покушение на короля наказывается смертной казнью. Я не хочу их казнить и не знаю, как быть. Вы что-нибудь можете посоветовать?
      — Я бы их казнил беспощадно, но если Вы не хотите этого, не утверждайте смертный приговор, по закону Истинный Король вправе заменить наказание, положенное по закону, на любое другое.
      — Так то Истинный Король! Он уже не захотел это делать. Он, как и Вы считает, что их надо казнить, хотя бы в назидание другим.
      — И не сделаю. — Буркнул я.
      Граф в немом изумлении уставился на меня. Потом тряхнул головой, решив, что ему померещилось, и спросил:
      — А где они сейчас?
      — Они лишены дворянства, их выпороли, не за нападение, а за его бесчестность. Двадцать на одного, это говорит об отсутствии чести.
      — Простите, а как Вы избежали смерти?
      — Я дерусь на мечах лучше, чем полсотни таких вояк, так что я даже не сражался с ними, а бил их палкой.
      Граф с восхищением посмотрел на Лео и сказал:
      — Отец мне рассказывал, что в молодости, когда он служил в армии, у них в гарнизоне был один офицер, инструктор боя. Так он мог с одной палкой победить десяток полностью вооружённых противников. Причём вполне опытных воинов. Мне кажется, его звали Крон. Он был уже немолодым человеком, но никто из молодых не мог с ним хоть в чём-то сравниться. Он прекрасно учил сражаться, отец до сих пор с благодарностью вспоминает его уроки.
      — Да, отец любит и умеет учить. — Согласился Лео. — Он сейчас в столице, распоряжается в моё отсутствие.
      — Кстати, граф, вот прекрасный пример для Вашего отца. — Подаю я голос. — Если он действительно уважает Крона, то пусть следует его примеру. Тот же вполне удовлетворён тем, что сменил должность Короля в Народе на Король-отец.
      — Так Крон был королём в народе, да ещё и Ваш отец? Ну и ну, как это всё сложно, Ваше Величество. — Драген не обратил внимание, что с ним говорит не Лео, поражённый тем, что я сказал.
      — Это не так сложно, как Вам кажется. — Рассмеялся Лео и, помолчав, заговорил, медленно, подбирая слова. — Граф, поймите меня правильно, мне приятнее и легче работать с людьми, которые не занимаются преклонением перед моим титулом, а делают дело. На официальных приёмах, где много балласта, приходится пускать пыль в глаза, но при личном общении, вот как, например, сейчас, не надо всех этих титулов и ломки спины. Моё имя Лео, и при подобных беседах называйте меня так. Хорошо? Я буду просить о том же и Вашего отца. Не удивляйтесь, как нам удалось выяснить, с Королями всегда были приняты две формы общения, официальная и деловая. Но после смерти последнего Истинного Короля прошло много веков.
      — Всего четыре, Ваше Ве… Лео.
      — Ошибаетесь. — Говорю я.
      — Прошлый Истинный Король умер почти семьсот лет назад, после него правили потомки его и его Друга, но они-то знали, что не являются полноправными королями, они были, скорее, хранители. Затем, четыреста лет назад был переворот, потомки Истинного Короля были отстранены от власти потомками его Друга, и даже не прямыми. При третьем потомке узурпатора, после того, как Крон убил второго, ему наследовал опять потомок Истинного Короля. Он-то прекрасно понимал положение вещей и учредил институт королей-наместников. Они вместе с нашими отцами ушли от формальной власти, оставаясь тайными хранителями королевства. Этим они избежали бесконечной борьбы за власть. Как, скажите на милость, бороться за власть с Королём, который бродит где-то в народе? Бороться за пост короля-наместника? Бондезийские попытались. Если бы не наше появление, любой из двух королей в народе, легко избавил бы страну от герцогов. Естественно, что у этих четверых было много помощников, большинство из которых не знали, кому они помогают. В какой-то мере это случайность, что Королём стал сын одного из Королей в Народе. Им мог оказаться и не их родственник. Кто бы ни стал Королём, они с радостью бы передали всю власть. Вы думаете, это просто символ власти? — Лео снял с пальца перстень и протянул его графу. — Попробуйте одеть его.
      Тот робко взял перстень и попытался одеть его на палец. Это ему, естественно не удалось. Лео взял перстень обратно и, надев на палец, продолжил:
      — Это не символ, а реальная власть. Крон и Вольдар, а перед ними и предыдущие хранители страны, носили этот перстень на шнурке или в мешочке на шее, так как на палец одеть его не могли. Хотя, имея при себе перстень, некоторой реальной властью они обладали. То, что я вам сейчас рассказал, не является тайной. Об этом можно спокойно говорить, а вот следующее, широко распространять не стоит. Как Вы думаете, кто является Истинным Королём и Верховным правителем нашей страны?
      — Вы, конечно. — Удивился граф и осёкся.
      — Нет, я Король для большинства людей, но не Истинный Король. Кто в легендах и преданиях назван первым Истинным Королём нашей страны?
      — Некий мифический Смерагол.
      — А кто он был? Кстати, не мифический, а реально живший.
      — Ну, вроде бы, пёс. Ох… — Граф растерянно посмотрел на меня. — А что, псы ещё существуют?
      — Я же перед Вами.
      — Так вот, граф, Истинным Королём нашей страны является именно Кари, а не я, как Вы думали. Именно он не желает помиловать этих сопляков, что напали на меня.
      — Не хочу создавать прецедент. За подобное надо наказывать беспощадно, чем дольше мы проживём на свете, тем дольше продлиться спокойная жизнь нашего народа. И я не хочу, чтобы мою страну опять терзали воины с Врагом или другие неурядицы из-за того, что кто-то решит, что нападать на Короля — это не такое уж большое преступление.
      — Не бойся ты за меня, отобьюсь. Ты же знаешь, как я дерусь.
      — Нет. Я решил окончательно. — Я решил схитрить. — А может потом кто-нибудь решит, что можно на Истинного Короля нападать, а мне неохота ходить и оглядываться, где ещё прячутся убийцы. Интересно, что бы ты сказал, если бы они на меня покушались?
      — Ладно, молчу. — Сдался Лео. — Поступай с ними как знаешь.
      Расстались мы с графом ещё через пол часа, прошедших, в основном, в обсуждении разных текущих дел. Перед расставанием я ещё раз напомнил ему, что нам надо обязательно встретиться с его отцом и наместник обещал утром отправить к нему письмо.
      Весь следующий день прошел в бесконечных встречах с людьми, назначенными нами на различные посты и в некоторых, правда, незначительными, изменениях в этих назначениях. Несколько часов заняло перетряхивание всей стражи, так как это будущая опора наместника и с неё особый спрос. Ещё два дня заняли пересмотры судебных дел, не всех, а выборочно. Изредка встречались законные решения, но, в основном, приходилось их менять. Конфискации незаконных приобретений должностных лиц, аресты на имущество. Хлопот было выше головы. Наместнику ещё на пару лет во всём этом разбираться. В конце второго дня приехал старший граф Драген. Его тут же провели к нам. Этот старый чиновник оказался именно таким, как мы себе и представляли. Наша беседа с ним длилась больше полутора часов и дала нам очень многое для лучшего понимания обстановки во всей провинции. В конце беседы Лео, спросив у меня взглядом согласия, перешёл к главному вопросу.
      — Граф, я хочу извиниться перед Вами, что наместником мы назначили не Вас, а Вашего сына. Но у нас на это было несколько причин. Прежде всего, мы не имели информации о Вашем здоровье, служба-то очень хлопотная. Но была ещё одна причина, по которой мы не хотели связывать Вас службой в этой должности. Мы предполагали, а сейчас убедились в этом окончательно, что Вы, как никто другой, подходите на должность члена нашего совета по созданию новых законов. Вы сами понимаете, что закон сильно устарел. Да, многие его пункты и статьи являются почти вечными, но некоторые требуют серьёзной доработки, а другие просто вредны. В настоящий момент мы ищем людей, которых сможем привлечь к решению этих вопросов, и просим Вас стать одним из них.
      — Мы собираемся начать работу примерно через пол года. — Вмешался я. — А пока, мы хотим Вас попросить стать советником Вашего сына, господина наместника, с правом «вето». Вы согласны?
      Граф с достоинством выпрямился на своём стуле и ответил:
      — Я бы без ропота и возражений принял бы от вас, Ваши Величества, назначение и простым стражником, а вы извиняетесь, что хотите сделать меня королевским советником! Только одно, я вполне уверен, что мой сын прекрасно справится и без моей помощи, я всю его жизнь готовил его к этой должности. Любую помощь я ему, разумеется, окажу, но прошу не обижать его, присваивая мне право «вето». Я его хорошо знаю и не сомневаюсь, что он не совершит такой глупости, чтобы мне потребовалось воспользоваться этим правом.
      — У вас ведь есть ещё три сына? — Спросил его я.
      — Да.
      — А обучали Вы их так же?
      — Я готовил их к военной службе, как и приличествует младшим сыновьям, но обучение их мало отличалось от обучения их старшего брата, особенно второго, которого я считал возможным наследником его брата. Я-то ведь второй сын в семье. Я понял, почему Вы спрашиваете меня о них. Второго и четвёртого моего сына можно привлечь к государственной службе, а вот третьего нет. Он не умеет работать с людьми, нетерпелив и не слишком умён.
      — Где они служат? — Спросил Лео.
      Граф перечислил гарнизоны, в которых проходили службу его сыновья.
      Ещё через два дня мы поняли, что все дальнейшее новый наместник сможет решить и без нашей помощи. Мы потихоньку стали отстраняться от дел, что заняло ещё целый день. Утром мы попрощались с новыми друзьями и отправились в училище. Там нас ждало приятное удивление. За неделю Гильярд с помощниками сумели полностью изменить атмосферу в училище. Теперь там действительно учили и учили интересно. Правда пока только общим азам и углублённо изучали лечебную, общую и кузнечную магию. Велись дополнительные занятия по боевой и природной магиям. Гильярд пытался из молодых магов сразу воспитывать универсалов. Из старых преподавателей, посаженных под замок, ни один не смог выбраться из своих камер и я всех их отправил в тюрьму за мошенничество, казнокрадство и вымогательство денег при помощи своего служебного положения. Кого на пять лет, кого на семь, а обоих заместителей ректора на десять.