Пёсья жизнь

      — И не бойтесь, человеку невиновному эти заклинания вреда не причинят. — Добавил Лео.
      Когда наши гости, поблагодарив нас, ушли, мы быстренько закончили сборы и, решив встать до восхода солнца, легли спать.

Глава 7 Ярл Фарилген.

      Утром мы наскоро перекусили и впятером вышли через восточные ворота на Северный или Приморский тракт. Погода была холодная и ветреная. Тракт большую часть пути продувался северо-западным ветром, дующим с моря и оттого сырым и пронзительным. От этого ветра шерсть стала влажной и хуже грела, да и доспехи добавляли неудобств. Я сумел настоять, чтобы с Геры их сняли и убрали во вьюк. Сам я для закалки и самоутверждения продолжал бежать в них. Так прошло два дня. Только к вечеру второго дня пролился сильный дождь, под которым мы все промокли и промёрзли. Для ночёвки пришлось ставить палатку с магически непромокаемым верхом. Часто ставить её нельзя, так как эти заклинания быстро тратятся, а восстанавливать их огромная морока. Но сейчас пришлось потратиться, так как я боялся, что Лия и Вега простудятся. Гера была бодра и полна сил, я мучился из за доспехов. Пришлось останавливаться и просить Лео перетянуть ремни, так как они, от воды, растягивались и начинали елозить по шерсти. В палатке было сухо и тепло. Первым дежурил Лео, затем Лия (ей мы настояли на укороченном дежурстве), затем Гера и я. Ночь прошла спокойно, В конце моего дежурства даже прекратился дождь.
      С первыми лучами солнца мы снова были в дороге и часа через три увидели небольшую рыбачью деревушку, хорошо спрятанную от взгляда с моря за рощицей. Кроме того, она была закрыта от нападения небольшой бухточкой или протокой, отделяющей эту деревню от собственно берега. Через протоку были перекинуты хлипкие наплавные мостки, не способные выдержать более трёх человек зараз, а сильно вооружённых и того меньше. Сразу было видно, что протока искусственно углублена и увеличена в ширину, в дне её можно было заметить несколько кольев, образующих верхний, из нескольких, рядов. Пристать к берегу можно было только у острова, а в стороне — не ближе полукилометра. В этой деревне жил кто-то, из хорошо разбирающихся в военном деле. Тракт проходил по островку, но с него в деревню можно было попасть или по тем же самым, мосткам или большим объездом через лес. Причём сворот мы или ещё не проехали или он был очень хорошо замаскирован. Вблизи дороги на островке сидела очень старенькая бабушка и горько плакала. Проехать мимо такого Лео и Лия, конечно же не могли, хотя мне не понравилось то, как вела себя старушка.
      — Что случилось, бабушка? — Сочувственно спросил Лео, соскакивая с лошади около неё. — Может быть, тебя обидел кто?
      — Ой, миленький, ой, хорошенький мой, да жизнь мне не мила, да хочу топиться идти, вирги проклятые гонят меня с дома родимого. Я ж всю жизнь тута прожила, а теперь приходится покидать насиженное место. — Старушка продолжала заливаться горькими слезами, тем не менее, внятно рассказывая о своём горе. — Как этот вирг проклятый соблазнил мою дочку, да подчинил её себе полностью, так мне жизни не стало. Всем то я плоха, всем не ко двору. Попробуешь чего посоветовать, так тут же с грязью смешают, начнёшь чего делать, так всё, скажут, неправильно. Да если бы просто сказали, так наорут как на девчонку. Я же жизнь то большую прожила, трёх дочек вырастила, мужа три года, как схоронила. А потом его друзья припожаловали, вирга ентого, двоих других моих дочек соблазнили, их дети уж и по псовому (это она так называет наш язык) говорят не по нашенски. Внучка одна сюда мужа привела, так он вроде наш, а с виргами якшается. Я никому не нужна стала здесь, к сыночку пошла, так невестка мне на пороге прямо и заявила, что, дескать, заходи свекровь родная, но помни, что я здесь хозяйка, да правила свои не устанавливай. А мой-то оболтус, рядом стоит и головой кивает, согласен, дескать, с женой. Ишь подкаблучник, какой! Мать родную ниже жены ставит!
      — Так чего ты хочешь то? — Лео уже тоже во всём разобрался и начинал воспитательный процесс. — Может пойти и зарубить его за непочтительное отношение к матери?
      — Что ты такое говоришь!? - Старушка забыла даже плакать. — Как это зарубить!?! Да он же мой сынок! Единственный он, других то всех боги, да море прибрали. Не смей так думать!
      — Может невестку твою зарубить? — Лео продолжал с полным мрачной решимости лицом.
      — Ещё не лучше! Ишь надумал, дитяток сиротить! Как твой язык повернулся такое говорить? — Старушка уже кипела от гнева, только теперь на нас. — Да как тебя земля то такого носит? Чуть что сразу рубить, казнить! Ты сперва научись защищать, а уж потом наказывать! Зарубить то легко, а вот родить, да вырастить труднее. Зарубленного не воскресишь, а живого убить проще простого. Откуда ты такой взялся то?
      — Пришёл по дороге, а вот откуда ты такая взялась, что поливаешь родственников своих грязью перед незнакомыми людьми? Другой ведь поверит, что тебя тут мучают да обижают. Не все же поймут, что скучно тебе последних три года, как мужика своего схоронила. Детям то ты уже поперёк горла стоишь, небось? Дел у них по самую макушку, а тебе поболтать охота. Они, дочки да невестка, делают работу по дому так, как им удобно, как они привыкли, а ты им пытаешься свои привычки передать. У плиты должна быть одна хозяйка, а ты на эту должность не тянешь, бабушка. Совести у тебя мало. Тебе ведь, думаю, детей разок доверили, а потом или сами зареклись, или тебе не понравилось — хлопотно больно. Ну что, я не прав?
      — Да кто ты такой? Что ты меня учишь, как жить? Я много старше тебя, мальчишка! Чтоб ты мне советы давал, как жить, да я семьдесят лет прожила на этом свете! Не знаю, твои родители прожили ли половину от этого. — Старушка уже не плакала, она кипела и ругалась.
      — Мой отец прожил, наверное, этак раз в семь поболее тебя, так что тут ты промахнулась, а вот мать, действительно, помоложе тебя будет. — Спокойным тоном ответил Лео. Он поглядывал на старушку, ожидая её следующих слов, а тех всё не было. Старушка пристально вглядывалась ему в лицо, потом перевела его на меня.
      — Господин Пёс? — Робко, почти шёпотом, спросила она.
      — Да. — Лео ответил довольно резко.
      — О, Боги! Защитник явился! — Старушка всплеснула руками и рухнула на колени.
      Лео бросился её поднимать, но та вырывалась и говорила, что не встанет пока Защитник не согласится поесть у неё в доме.
      — Эй, парень, чего тебе надо от моей матери? — К нам широкими шагами, чуть в раскачку шёл высокий, широкоплечий мужик средних лет с перевязанной левой рукой. — Ты, мил человек, езжай, куда ехал, да не мешайся в нашу тихую жизнь.
      — Ты что, совсем белены объелся?! Ты чего говоришь?! Я с колен не встану, пока он не согласиться откушать у меня в доме! — Накинулась на сына старушка.
      — Как хочешь, мама. — Растеряно ответил мужик. — Я решил, что тебя обижают, вот и поспешил на помощь. Я же должен быть твоим защитником.
      — Да какой из тебя защитник! Вот настоящий Защитник, да ещё с псом! — Детская гордость старушки была немножко смешна, а немножко трогательна. — Чтоб я не накормила Защитника, проходящего через мою деревню, да я себя до конца дней своих проклинать буду! Милый мой, умоляю, зайди ко мне со своей девушкой. Уважь старуху!
      Отказаться было решительно невозможно. Пришлось оставить лошадей вблизи одного из наплавных мостков и перейти протоку. Дом старушки был вполне крепкой избой — пятистенкой с высокими стенами, каменной подклетью и обрушиваемым крыльцом. Такие входы делали предусмотрительные прибрежные жители, те у которых была надежда в случае нападения не очень многочисленных разбойников или пиратов отсидеться до подхода помощи. Запершись в доме они обваливали крыльцо и некоторое время нападающие вынуждены были тратить на поиски путей в дом.
      Судя по запасам еды в доме, старушка совсем не голодала. Видно её дети и внуки, вопреки её словам, любили и заботились о ней. Она сразу же провела Лео в почётный угол дома и усадила его на лавку, рядом попросила сесть Лию, а нам троим предложила располагаться на широкой и прочной кровати. Кровать была покрыта тёмным покрывалом, расшитым бисером и южными нитями. Специальной лавки для псов в доме, конечно же, не было. Началась беготня от печи к столу, потом в погреб, потом в кладовку. Все попытки Лео и Лии остановить ни к чему не привели. Минут через десять я стал беспокоиться за крепкий дубовый стол, столько на него было выставлено всяческой еды. К концу этого периода в доме по одному, по двое стали появляться родственники. Они робко стучали и просили разрешения войти. Старушка им заявляла, что спрашивать надо у господина Защитника, дескать, он всему хозяин. Лео первых два раза промолчал, только кивком выразив согласие с тем, что бы люди вошли. Но на третий раз он громко поправил старушку:
      — Простите, бабушка, но вы, видимо, путаете понятия Защитника и Захватчика. Зачем вы меня оскорбляете? Мне и в голову никогда ни могло бы придти распоряжаться в чужом дому. Вы здесь хозяйка и вам решать, кого вы хотите видеть у себя в доме, а кого нет. — Лео подумал и добавил: — Я бы хотел вас попросить пригласить к вам всех взрослых людей посёлка, есть очень серьёзный вопрос, который надо бы обсудить.
      Видимо Лео решил, раз уж потеря времени стала неизбежна, потратить его с толком.
      Старушка сразу же выглянула за дверь и окликнула кого-то из детей, игравших во дворе. Негромко дав им указания, она вернулась к перетаскиванию всяческого съестного на стол. К счастью пустого места на столе скоро не осталось и ей поневоле пришлось остановиться. Затем стали приходить взрослые жители посёлка. Сперва подошли несколько парней, затем один за другим подтянулись мужики, по внешнему виду вирги или на половину вирги. Периодически подходили девушки и женщины. Последним явился сын нашей хозяйки.
      Когда Лео понял, что все в сборе, он оглядел всех присутствующих и сходу перешёл к главному вопросу.
      — Страдаете ли вы от набегов морских разбойников? (Слово Вирги он не произнёс). - Спросил он. И, дождавшись кивков от своих слушателей, продолжил. — А вы знаете почему они так озверели последние годы?
      — Они просто совсем совесть потеряли, а грабить много проще, чем работать. — Решительно ответил один из мужиков, по лицу чистокровный Вирг. — Всех приплывших сюда с оружием надо казнить беспощадно, тогда остальные может быть задумаются над вопросом стоит ли жизнь той добычи, что они здесь берут.
      — Казнить-то легко, а ты не хотел бы сперва надёжно узнать, почему всё-таки такое количество мужиков идут в грабительские походы? — Я с интересом наблюдал за реакцией мужиков на мои слова. Сами слова доходили до них только через призму разговора с собакой.
      Какая-то бойкая девица сказала, что ей не важна причина по которой её ограбили и надругались над ней, ей хочется смерти негодяя.
      — Возражать против такого трудно, но я всё-таки хочу рассказать вам о том, что сейчас происходит на северных островах. Для начала там просто похолодало, причём весьма существенно, из морской воды почти полностью исчезли мельчайшие животные, те из за которых вода иногда как бульон у нерадивой хозяйки. За ними исчезли и те, кто ими питается. Так не стало рыбы и китов. Поползли вниз льды с гор. Зерно не успевает вызреть, пастбища сократились более чем в три раза. Мужик, работая, не разгибаясь, всё лето, не может зимой прокормить больше одного рта. Вот и идут они в набеги, а поскольку склонность к грабежам есть только у очень немногих людей, они сходят с ума и начинают зверствовать. Если суда какого-нибудь ярла не возвращаются из летнего похода, всё поселение обречено. Полностью!
      — Ужас, какой! — Всплеснула руками одна из женщин. — Так-таки все и умрут от голода?
      — Да. — Лео ответил, как обрубил. — Теперь вам понятно, почему мужики у них такие бешеные? Тяжело быть спокойным, когда знаешь, что вся семья с голоду зимой перемрёт.
      — А чего ж они к нам на острова-то не перебираются? Места то много, разместились бы. Земля у нас хорошая, да и рыба пока не переводится. — Первый мужик был возмущён совершенно искренне.
      — Если они переберутся на наши острова, то они должны будут принести присягу на верность нашим королям и закону. Простым людям на это наплевать, а вот ярлы потеряют свою независимость и вольность. Они же сейчас полновластные хозяева в своих землях. Им никто не указ, что хотят, то и творят, а здесь придётся следовать нашим законам. Вот они и предпочитают рисковать своей жизнью и жизнями своих подданных лишь бы оставаться господами. Простому человеку, одному или с семьёй через море не перебраться, а все лодьи у ярлов. Вот такой тупик.
      — За этот месяц мы сильно сократили количество дружин, способных нападать на наше побережье, но до окончательного решения ещё далеко. Сейчас решается вопрос о спасении от голодной смерти жителей полутора десятков посёлков и городков на островах, тех, мужиков которых мы уничтожили или пленили. Если они согласятся на переезд, нам придётся посылать за ними суда, кормить их первый год и где-то селить. Работы будет очень много. Может быть где-нибудь в проливе, поблизости от вас будет размещен какой-нибудь род или даже два. Поместитесь?
      — Поместиться то поместимся, только бы они не стали занимать наши рыбные места.
      — Будем следить.
      Один из мужиков, молчавший всё время, внезапно спросил:
      — А сейчас переселение уже началось?
      — Не слышал об этом. — Ответил Лео. — А почему ты спрашиваешь?
      — Сегодня рано утром на восток вдали от берега прошли с десяток лодий. Я точно разглядел две военные, но мне показалось, что за ними шли и несколько грузовых. Может быть я и ошибаюсь, но шли они в походной колонне, а не в боевом построении.
      — Интересно, надо будет выяснить, что за суда прошли в пролив.
      Ловко воспользовавшись окончанием разговора, Лео выскользнул из-за стола и, низко поклонившись хозяйке, произнёс торжественную фразу благодарения за хлеб и соль. В устах Защитника, по мнению простых людей, эта фраза была лучшим благословением. Ради этого старушка и зазывала его в дом. Нам предстояло теперь решать очередной вопрос, кто и куда поплыл сегодня утром по проливу.
      Минут через десять мы отправились дальше и вечеру доехали до очередной деревушки, где после долгих расспросов выяснили, что большая группа судов днём проследовала куда-то дальше. Уже в полной темноте мы устроились на ночёвку. К счастью дождя не только не было вечером, но и не ожидалось всю ночь, так что можно было не расставлять палатку. Наскоро перекусив, мы заснули, дежуря по очереди.
      Ранним утром, чуть свет, мы отправились дальше. В двух деревнях нам не удалось ничего узнать про виргов, но в третьей сказали, что не только видели их вчера, но и улепётывали на двух рыбачьих баркасах под парусами и на вёслах. Правда, вирги не гнались за ними, а только чего-то кричали им в след. К полудню я почувствовал запах виргов. Запахи людей часто сильно связаны с запахами того, чем они питаются и того, что носят. Так вот впереди пахло виргами. Я остановил отряд и предложил одеть брони. После того, как я объяснил Лие, почему я это предложил, брони были одеты очень быстро. Мы с Герой отправились вперёд обследовать кусты у дороги, на случай возможных засад. Примерно через десять минут мы заметили вирга, только это был не воин, а просто мальчишка, который собирал грибы. Мои догадки по поводу того, что за вирги приплыли сюда, начали подтверждаться. Передав через Геру людям приказ затаиться, я подошёл к мальчишке. Он оказался не один, недалеко от него собирала ягоды девочка, года на полтора моложе его. Мальчишке было лет двенадцать или чуть меньше. Я тихонько подошёл к девочке и сел прямо у неё за спиной. Сначала ни она, ни мальчишка меня не заметили, потом мальчишка взглянул на девочку и увидел меня. Вызывало восхищение неподдельное мужество и самообладание, проявленные им. Увидев меня, "притаившегося прямо за спиной" у его подружки или сестры, мальчишка не издал не звука, а побледнел и направился в мою сторону, нащупывая на поясе небольшой нож. Девочка заметила, что мальчишка идёт к ней, когда до него оставалось не более десяти метров. Она увидела его лицо и начала испугано поворачиваться в мою сторону.
      — Замри! — Прошептал мальчишка.
      Девочка послушно замерла. Он, подойдя к ней, встал рядом и медленно передвинул её к себе за спину. При этом девочка обернулась, увидела меня и слабо вскрикнула, но не побежала, а вцепилась в локоть правой руки мальчишки. Он раздражённо дёрнул локтём, но та с перепугу ничего не соображала.
      — Медленно отступай назад. — Прошептал мальчишка. Девочка его как будто не слышала. На неё явно напал столбняк. Мальчик, не делая резких движений, взял её левой рукой за бедро и сильно сжал. Девочка вскрикнула, но взгляд её стал более осмысленным. Мальчишка повторил: — Отступай назад, только не беги.
      Девочка его опять не услышала, так как мне захотелось зевнуть, а мой маленький ротик с очаровательными зубками способен нагнать дрожь и на взрослого мужика. Мальчишке тоже было очень страшно, но он мужественно продолжал закрывать девочку и крепко сжимал нож в руке. Я решил, что хватит. Испытание на мужество мальчишка выдержал с блеском, теперь надо было с ним познакомиться.
      — Она в столбняке, попробуй её ещё раз ущипнуть. — На языке виргов сказал я ему. Мальчишка, видимо всё же был не в порядке, так как он сперва ответил мне, а только потом сообразил, с кем он разговаривает.
      — Бесполезно, теперь её лучше водой облить. Ой…
      — Гера! — Крикнул я, обернувшись. — Воды не принесёшь? Немного, кружечки хватит.
      Мои спутники давно уже, из за кустов, наблюдали эту сцену и с удовольствием подыграли мне. Гера, взяв в зубы кружку с водой, принесла её и поставила передо мной.
      — Да не мне, а вот этому молодому человеку. — Поправил её я.
      — Прости. — Извинилась Гера и подала кружку мальчишке.
      Тот машинально взял её, сделал глоток и, не оборачиваясь, выплеснул всю кружку в лицо девочки. На неё это произвело неожиданное действие. Она завизжала, бросила корзинку и, развернувшись, ринулась бежать, хорошо хоть в ту сторону, откуда тянуло лагерем виргов. Наконец её визг затих в отдалении, а я перевёл взгляд на мальчишку. Тот стоял как вкопанный, и только бледное лицо и лихорадочно блестевшие глаза выдавали его страх.
      — А ты чего не бежишь? — Равнодушным тоном поинтересовался я. — Вам ведь много сказок рассказывают о том, как страшные псы издеваются над детьми, выпивают их жизнь и так далее.
      — Умирать лучше сражаясь, чем убегая, да и убегать от тебя бесполезно, ты догонишь меня в три прыжка. — Мальчишка поудобнее перехватил нож.
      — Ну, ну. Счастливо оставаться, корзину не забудь. — Я повернулся к нему спиной и отправился к нашим.
      Лео и Лия, не торопясь, проезжали мимо по дороге и громко спросили меня:
      — Ну и как этот маленький вирг?
      — Смелый, но не умный. — Громко, так чтобы мальчишка слышал, ответил я. — Другой бы давно сообразил, что обижать его самого или его подружку никто не собирается. А этот умирать собрался, с ножом в руках.
      Мы впятером проследовали невдалеке от мальчишки в противоположную от лагеря виргов сторону. Затем мы повернули к нему. Через три минуты послышались голоса и топот множества ног. Мы отступили за кусты и пропустили толпу, бегущую нам навстречу, а потом продолжили свой путь. Впереди показался до конца не дооборудованный лагерь виргов. Мы, не торопясь, выехали из леса на опушку и отправились к единственному построенному полностью строению, стационарному шатру большого размера. Только подойдя к нему поближе, я понял, что ошибся. Это оказалось не жилищем ярла, а помещением для больных. Оглядевшись, я заметил рослого, осанистого вирга в лёгком доспехе, быстрым шагом идущего к нам. Тихонько окликнув Лео, я показал ему предводителя виргов. Лео оглядывался по сторонам со вполне естественным любопытством. Ярл подошёл к нам и громким голосом спросил, кто мы такие и что нам здесь надо. Лео повернул к нему голову и спокойно ответил:
      — Это я имею право тебя спрашивать, кто вы такие и что здесь делаете, а вы должны почтительно отвечать. Или это я приплыл на вашу землю? Или вы надеетесь, что сумеете покорить всю нашу страну?
      Ярл заскрипел зубами и покраснел. В нем явно шла внутренняя борьба. С одной стороны он совершенно не привык, чтобы с ним так разговаривали и хотел бы наорать, с другой он прекрасно понимал, что Лео прав. Пока он боролся с самим собой, Лео спокойно предложил:
      — Ты можешь не переживать, если очень хочешь, давай устроим поединок или, лучше ты с десятком своих старших воинов, против меня одного.
      — Да я тебя один уделаю так, что хоронить будет нечего. — С облегчением в голосе прорычал ярл и, повернувшись к своим людям, приказал: — Очистить площадку для поединка.
      Буквально через пол минуты площадка для поединка была освобождена. Вирг, выдернув из ножен меч, отшвырнул пустые ножны и взял у кого-то шлем и щит. Лео спешился и спокойно приблизился к своему противнику. Вместо меча он обнажил средний кинжал. Бой был короткий. Вирг с рёвом прыгнул вперёд и взмахнул мечём. Лео просто отшатнулся, скользнул вбок, ткнув пальцем в нервное окончание на левом локте своего противника, заставил его уронить щит. После этого кинжал Лео оказался приставленным к горлу ярла и зазвучал спокойный голос Лео:
      — Не хочешь ли признать себя побеждённым? Ты очень смел, только Вольный Защитник может справиться с несколькими десятками или даже с сотней виргов. Не огорчайся, всё бывает, но тебе придётся признать себя моим вассалом. Надеюсь, ты согласен?
      — Я не могу, я приехал, дав слово стать вассалом только короля, а не его вассала.
      — Я не вассал короля — наместника, я, скорее, его господин, так что для тебя нет позора, принести мне присягу. — Спокойно объяснил ему Лео.
      — Кто ты? — Озадачено прохрипел ярл.
      Лео шёпотом ответил ему. В ответ ярл отбросил меч и, вынув из ножен кинжал, тоже бросил его в сторону. Когда Лео отпустил его, тот встал на одно колено и громко и внятно произнёс слова присяги, которые шёпотом подсказывал ему Лео. Окружающие смотрели на это, выпучив глаза, но возражать и не думали.
      — Теперь встань, ярл Фарилген, и давай обнимемся. — Сказал Лео. — Ты теперь мой земляк, а у нас рабство и неравенство запрещены. Собери всех своих людей, и пусть они также присягнут своей новой стране, а не кому-то лично.
      Через полчаса присутствующие приняли присягу и были распущены. Тут появилась та толпа, что бегала искать меня. Вместе с ними шёл мальчишка, увидев ярла, он с криком: "отец!" бросился к нему и прижался.
      — Что случилось, сынок? — Тревожно спросил ярл.
      — Мы с Наей пошли собирать ягоды и грибы. Вдруг мы встретили какого-то страшного зверя, который говорил с нами человеческим голосом и назвал меня (мальчишка вспыхнул) глупым, но смелым.
      — Что за зверь? — Тревожно спросил ярл. — И что с Наей?
      — Она убежала и позвала к нам тех, кто рубил лес, но зверь уже ушёл, да он был не один, а с ещё двумя такими же зверями и двумя людьми.
      — Ничего не понимаю. — Признался вирг.
      — Твой сын встретил в лесу меня и, приняв за лютого зверя, очень испугался, но не убежал, а пытался защитить свою подругу. Так что я вполне заслужено, назвал его смелым, а глупым я его назвал потому, что он решил, что я собираюсь на них напасть.
      Ярл стремительно обернулся и уставился на меня так как будто увидел чудовище.
      — Так ты пёс? — Хрипло спросил он. — Тот самый пёс, что убивает детей, чтобы обрести могущество?
      — Я действительно пёс, а весь остальной бред на твоей совести. Псы не убивают детей, никогда. Псы в подавляющем большинстве рождаются магами, псы, обретшие Друга, и так живут в несколько раз больше чем люди. — Я задумчиво посмотрел на него и спросил: — У тебя здесь есть хоть какой-нибудь маг?
      — Я маг. — Вперёд выступил старый вирг. — Я всего второго уровня, но я вижу, что у него нет ни капли чёрной магии, А те обряды, при которых возможно присвоение чужой силы и жизни, все основаны на чёрной магии, причём самой сильной.
      — Тебе достаточно заверения твоего собственного мага или нужно ещё какое-нибудь подтверждение? — Спросил я ярла. — Может быть, мне надо вскрыть себе желудок, чтобы показать, что там нет детских косточек? Да кто у вас распускает слухи про псов? Такой бред и в дурном сне не привидится.
      — Ладно, вопрос замнём пока наши новые сограждане не узнают жизнь в нашей стране получше, и пока они не поговорят с людьми. — Лео повернул разговор в другое русло. — Надо решить вопрос с территорией проживания для целого рода. Давайте посмотрим карту. Только пусть все новопришедшие принесут присягу.
      Лео расстелил на земле свою карту и принялся рассматривать её. Ярл с большим интересом заглядывал ему через плечо, восхищённо цокал языком и с завистью поглядывал на нас. Лео тем временем что-то замерял, подсчитывал и прикидывал. Наконец он принял решение.
      — Вам здесь будет плохо. Здесь нет ни одной подходящей бухты. Лучше бы вам проплыть ещё на три пеших дня пути вперёд и пристать вот здесь, вблизи развилки дорог и хороших рыбных мест. Кроме того, по этой дороге вы сможете добраться до тех, у кого можно приобрести племенной скот и зерно на посев. — Лео задумался и, повернувшись ярлу, спросил: — Каково ваше денежное положение? Вам хватит средств дожить до весны и приобрести зерно на посев? Если не хватает, то мы, наверное, сможем вам помочь. Мы с отцом оказываем помощь без процентов и прочих ростовщических штучек Врага.
      — Надеюсь, что нам хватит своих денег, мы прикидывали, что если мука по серебряной короне за мешок, а зерно по три четверти, то мы сможем прожить до весны не толстея, но и не голодая. Потом, возможно, будет рыбалка и охота.
      — Откуда вы взяли такие страшные цены? — Поинтересовалась Лия. — В городе, на рынке мука раза в три дешевле, а зерно и того больше. А вы сможете покупать прямо в деревне у хлеборобов, у них ещё дешевле.
      Ярл помрачнел.
      — По таким ценам продавали нам ваши торговцы, что поставляли нам продукты, в обход вашего закона, запрещающего торговать с нами.
      — Такого закона никогда не было. Был выдвинут запрет на вхождение судов виргов в наши воды, так как очень многие ярлы, прикинувшись торговцами, проникали к самым дальним сёлам и начинали грабить их. Торговать с виргами никому не запрещалось, это вам врали.
      — Значит нас и здесь обманывали! Проклятье! Мои люди умирали от голода, так как у нас не хватало средств купить продукты по их ценам, а они их, оказывается, взвинчивали в несколько раз. Вы разрешите мне потом найти этих людей?
      — Запишите как их зовут и всё, что вы знаете о них. Если нам их удастся найти, мы передадим их вам. — Принял решение Лео. — А теперь, если вы согласны с моим предложением, я советую собрать своих людей и отправляться на то место, что я вам назвал. Может быть нам отправиться с вами?
      — Почту за честь, Ваше Высочество. — Ответил ярл и, развернувшись к своим людям, заорал: — Ну, бездельники, начинаем погрузку! Ты и ты, бегом собирать всех из леса, ты собирай палатки, вы, бегом сюда.
      Последнее относилось к троим молодым людям, судя по некоторым признакам, обученным читать и писать. Когда они подбежали, ярл повернулся к Лео и попросил:
      — Вы не можете дать мне на время перехода вашу карту? Я бы посадил этих бездельников за работу, чтобы нарисовали мне такую же на те земли, где мой род отныне будет жить.
      — В этом нет надобности. — Ответил я ему. — Нужный вам кусок карты будет в королевском указе о разрешении вашему роду занять эти земли. Завтра эти бумаги уже будут у вас.
      — Ты собираешься успеть связаться с Кроном и Туманом? — Шепотом спросила меня Гера. — Они же просили не использовать без острейшей необходимости магическую связь.
      — Да нет, я сам сделаю эти разрешения. — Так же шепотом ответил я.
      — А печать? Где ты её возьмёшь? Или собираешься воспользоваться печатью наследника?
      — Да нет, поставлю Главную. Она меня слушается, правда не знаю почему, но слушается.
      — А это не будет подделкой документов?
      — Не знаю, но с такой бумагой их не сразу попробуют тронуть, а там и Туман с Кроном согласятся.
      Пока шла эта беседа, вирги оперативно грузились на свои суда. На головном подготовили место для нас, а лошадей завели на одно из грузовых. Примерно через два часа погрузка была закончена и суда на вёслах отошли от берега. Потом поставили паруса и поплыли на восток вдоль берега. Ярл о чём-то беседовал с Лео и Лией, а мы, псы, устроились в сторонке и придумывали текст разрешения для этого рода виргов проживать на нашей земле. Писать надо было официальным напыщенным стилем, а я его так не люблю. Гера и Вега активно помогали мне в работе. По прошествии примерно полу часа, текст приказа — разрешения был готов. Я начал переносить его на магический пергамент. Затем поставил печать и приготовил к пересылке. Пересылать его надо было всего не несколько метров, но без пересылки такая бумага не обретает должной магической силы.
      Чисто из озорства я решил отправить эту бумагу прямо в руки ярлу. Дождавшись, когда он, что-то рассказывая Лео, вытянул руки вперёд, да ещё и вверх ладонями, я отправил бумагу. Отсылка прошла на удивление легко, видимо из-за маленького расстояния. Лицо Ярла и окружающих его людей, включая Лео, выразили такое приятное (для нас), изумление, что захотелось повторить.
      Ярл, осторожно развернув появившиеся у него в руках бумаги, уставился в них.
      — Что это? — Шёпотом спросил он. — Это какая-то магия?
      — Конечно магия, это приказ — разрешение вашему роду оставаться на нашей земле и карта, на которой отмечены земли, выделенные вам. — Лео, объясняя своему собеседнику, что это такое, выглядел не на много менее удивлённым, чем тот. Только вопросы их терзали абсолютно разные. Лео мучился, не понимая, как Крон и Туман сумели не только узнать о потребности в этой бумаге и её содержании, но и подгадать её ярлу прямо в руки.
      Наконец, кое-как, объяснив ярлу, что делать с этой бумагой, Лео подошёл к нам и, сев на палубу, спросил меня, что я думаю по этому поводу. Я сказал, что всё идёт хорошо, и никаких поводов для беспокойства нет. Лео раздражённо отмахнулся от моих слов и пояснил, что он спрашивает о королевском приказе. Тогда мы, не выдержав, захихикали и признались, что приказ нами и составлен. Лео очень удивлённо посмотрел на меня и, помолчав минуту, спросил, как я это делаю. Я ответил, что меня научил Туман.