Жрец Лейлы

      Я поворачиваю голову и неудержимо улыбаюсь:
      — Похоже, что так, Кэртис.

Глава тридцатая. Воссоединение

      Кирилл смотрел почти безмятежно на принца Алара Катани, хотя внутри него все просто натянутыми струнами звенело. Его Высочество, побледнев от гнева, хмурился:
      — Отойди, Воин. Этот раб заплатит мне за оскорбление.
      Мальчик медленно качает головой:
      — Во-первых, он не раб, я освободил его; во-вторых, он в моей свите и на него распространяется закон о неприкосновенности до Безумных Битв и во время них; ну и в-третьих, не так значительно, но мне кажется необходимо сказать: даже титул принца не дает вам право отзываться о людях с такой пренебрежительностью. Это чревато последствиями.
      За спиной Алара выпрямляется Горан Винзор:
      — Мальчик, если бы ты не был Воином, ты бы ответил за оскорбление королевского рода.
      — Где в моих словах оскорбление? — вздергивает бровь Кирилл, чувствую, как напряжение внутри него возрастает.
      За его спиной стояли Сухмет, небрежно положивший руку на своего меча, и Солар, тот юноша-раб, которого он получил от северян.
      — Послушайте, молодые люди, — вперед выступает ректор Академии Магии, чьи ясные глаза внимательно вглядываются в присутствующих и прячут в глубине голубых озер понимающую снисходительную усмешку. — Не ко времени этот спор возник. Принц Алар, я вынужден согласиться с доводами нашего Воина. Все свои претензии его слуге, вы сможете высказать ПОСЛЕ Битв. А затевать ссору прямо на входе в лагерь Избранных… — он укоряюще улыбнулся.
      И в этот момент рядом завертелась знакомая воронка портала. Мирейцы рефлекторно отшатываются, а из её центра буквально выпрыгивают две фигуры. И воронка захлопывается.
      — Йя-ху! — восторженный вопль одного из вновь прибывших. — С ветерком прокатились Мой Господин! Его Высочество умеет порталы открывать!
      — Да уж получше, чем некоторые неумехи, — крехтит второй, поднимаясь на ноги.
      — Всем привет, — улыбается присутствующим Винсент Ночной Шепот. — Давно не виделись.
      — Дядя, — ахнул принц Алар. — Ты жив!
      — Не вашими молитвами, дорогой племянник, — усмехнулся тот.
      Ректор улыбнулся:
      — Ваше Высочество, рад вас видеть в добром здравии. Но мне казалось, что у вас кончилась кровь осанну.
      — Детенышей кончилась, — кивнул маршал. — Но у нас осталось тело взрослого осанну, любезно убитого юным Кириллом, — он повернулся и поклонился мальчику. — Ваши братья просили передать вам приветы, а Его Величество особо просил передать, что бы Вы были осторожны.
      — Спасибо, — одними губами улыбнулся Кирилл.
      — Горан Винзор, — Алан Удача поднял холодный взгляд на паладина Доэра. — Позвольте поинтересоваться, зачем вы поторопили Винсента, когда мы встретились с юным Кириллом? Ваша спешка чуть не вышла боком всей Мирейе. А нас выставила похитителями детей.
      Паладин вздрогнул:
      — Мой господин, ситуация была критической. Когда я увидел, что Сухмет должен теперь свою жизнь мальчику, я понял, что если мы не сможем убедить его добровольно с нами сотрудничать, то Сухмет повинуясь долгу чести повернется против нас.
      Сам Сухмет при этих словах нахмурился и крепче сжал рукоять, ему не понравилось суждение паладина. Да и результат…
      Алан покачал головой:
      — Горан Винзор, я ошибся, когда рекомендовал вас в свой отряд. — вы не только приняли решение в обход прямого командира, но еще и подвергли жизнь товарищей и своей страны необоснованной опасности.
      Паладин прищурился:
      — Ваше Высочество, победителей не судят. Все живы и Воин на месте.
      Маршал усмехнулся:
      — Воин да не тот.
      — Что? — дернулся принц Алар. — О чем ты, дядя?
      — Кирилл не Воин от Мирейи. Пророчество оракула касалось его старшего брата, которого мы с Винсетом встретили чуть позже. Они конечно очень похожи, но именно Лилиан должен будет выступить от лица Мирейи…
      — Подождите, Ваше Высочество, — ректор чуть выступил вперед, — Но тогда…
      — Так ты не Воин?! — Алар резко развернулся к Кириллу. — Наглый мальчишка! И ты знал об этом!
      Кирилл наклонил голову и насмешливо сверкнул глазами:
      — Почему я должен был просвещать вас о своих знаниях, когда вы сами допустили ошибку не разбираясь, и торопясь с поспешными суждениями, Ваше Высочество?
      Принц сделал шаг вперед, и прежде, чем кто-то успел что-то сделать, с размаху ударил мальчика по лицу. И тут же его руку, занесенную для второго удара, перехватил Алан Удача:
      — Не торопись, молокосос. — тихо произнес воин
      Сухмет и Солар уже стояли с вытянутыми из ножен клинками, загораживая Кирилла. И лица их были решительными, хотя за покушение на жизнь принца каралось смертью…
      — Дядя, ты сам только что сказал, что он не Воин, — прошипел взбешенный принц.
      — Я сказал, что он не Воин Мирейи, — глаза Алана Удачи были холоднее льда.
      — Ваш дядя говорит правду, — подал голос ректор. — мы сразу увидели на юном Кирилле метку Воина, иначе бы он здесь не оказался все-таки. Мы же маги как никак, Ваше Высочество… Но, Алан, чей же Воин тогда этот мальчик?
      Тот тяжело вздохнул, отступая от ошарашенного племянника, и повернулся к магу:
      — Он Воин от самой семьи Катани. Прежде чем я привел свой отряд к оракулу и он сказал, кто буде воином Мирейи, я выслушал пророчество на счет Воина нашей семьи…
      Он взглянул на Кирилла:
      — Ваше Высочество, после всего случившегося… Вы согласны защитить честь нашей семьи?
      — У меня четыре брата, с которыми я разделяю долг и честь семьи Катани, — тихо ответил Кирилл. — Неужели вы думаете, что я отступлюсь? Вы, видевший всех моих братьев?
      И Алан Катани, по прозвищу Удача, медленно поклонился:
      — Благодарю тебя, Кирилл Катани.
      — Сцена, достойная кисти художника, — раздался веселый мелодичный голос. — Я горжусь тобой, братишка.
      Я смотрел на развернувшее перед нами действие и действительно гордился своим младшим братишкой. Все-таки Кирилл вырастет выдающейся личностью, это несомненно. В его годы быть таким… принцем… и он успел обзавестись двумя слугами и верными охранниками. Умничка.
      — У твоего бората странная аура, Лиани, — медленно проговорил Растин, стоящий рядом.
      Меня передернуло от обращения, и я оскалился:
      — Как будто я не знаю. Ты уже не первый кто это заметил. И может, ТЫ разгадаешь, что с ней не так?
      Он с сожалением покачал головой.
      А в этот момент напыщенный хлыщ поднял руку и ударил Кирилла. Я едва не сорвался с места. Но меня удержала рука Кэртиса на плече.
      — Надо было тоже отправляться с этими двумя порталом, сотворенным кровью осанну, — проворчал я. — избежал бы кучи проблем и не было бы головной боли по поводу некоторых личностей.
      На меня насмешливо покосились и промолчали. Кирилл согласился быть Воином семьи Катани и я счел возможным вмешаться.
      — Ли! — мой братишка мигом растерял все свои манеры и величие принца, превратившись в обычного двенадцатилетнего пацана, которым он и должен быть. На меня налетел маленький ураган и сильный руки вцепились с черно-синие одежды.
      — Ли…
      — Привет, малыш, — я потрепал его по волосам. — Ты — молодец. Все делал правильно. Теперь нам осталось разобраться с этими Битвами и побыстрее вернуться домой.
      Он кивнул, не отрываясь от моей груди, а потом отстранился и лицо его улыбалось.
      — Да.
      Кирилл взглянул на мох спутников и вежливо поклонился Кэртису:
      — Лорд Кэртис, рад снова Вас видеть.
      — Взаимно, Ваше Высочество, — улыбнулся тот. — Взаимно. Позвольте представить вам моего младшего брата. — Эрика Эро.
      — Я наслышан о генерале Черной Ложи, — кивнул Кирилл.
      Потом поднял глаза и взглянул прямо в лицо Растина.
      — Лорд Растин, Верховный Жрец Роя?
      Тот насмешливо кивает:
      — Здравствуй, маленький принц.
      Мой брат помолчал, серьезно разглядывая блондина, а затем изыскано поклонился:
      — Надеюсь, наша встреча будет для меня познавательной, Лорд Растин.
      У того дрогнул уголок рта, и он повторил слова оборотня:
      — Взаимно, Ваше Высочество. Взаимно.
      — Брат, — официальные интонации насторожили меня. — как старшего в семье, я прошу тебя о наказании виновного по отношению к королевской крови Катани.
      — Я слушаю тебя, брат, — отозвался я.
      — Я хочу, что бы человек, по-имени Горан Винзор понес наказание за похищение принца королевства Мирейи. Так как в этом деле есть смягчающие обстоятельства, я прошу не реализовывать право смертной казни.
      Я прищурился. Кирилл был в своем праве. Наши законы были строгими, и видимо этот парень очень сильно допек моего братишку. Что ж… тем более фамилия Винзор… у нашей семьи похоже счет к этому роду? Или я чего-то не так понял в свое время?
      Я выступил вперед, приближаясь к кучке мирейцев. Мой младший брат не учел только одного… если я достану меч, я не смогу не убить…
      — Горан Винзор, паладин Доэра, — я поднял взгляд на высокого воина. — Я должен вызвать Вас на поединок чести.
      Его загородил пожилой маг с длинной седой косой и яркими голубыми глазами, похожими на безмятежные озера:
      — Воин. Вы можете это сделать только после того, как закончатся Безумные Битвы. Сейчас он не в праве сражаться с Воином…
      Горан из-за его спины гордо сверкает взглядом:
      — Я принимаю твой вызов.
      — Хорошо, — киваю я. — После того, как я вернусь с Битвы…
      — Самоуверенный мальчик, — задумчиво замечает, следящему за развивающимися событиями, высокому рыжеволосому мужчине, голос за спиной.
      Он резко оборачивается.
      — Ролани! Так и знал, что рано или поздно ты тут появишься, — широко улыбается он. — Или ты тоже Воин?
      — Нет, — качает головой бард. — Я тут по просьбе богов. При худшем раскладе засвидетельствую конец Эмира. Что за странная компания у входа в лагерь?
      — Вот и я просто любуюсь. Жрецы Лейлы вперемежку со жрецами Роя, некроманты, видишь тех пятерых в плащах?
      — Давненько я не видел этих созданий, — одобрительно кивает Ролани. — А это мальчик?
      — Похоже в этот раз у нас Мирейя отличилась… перепутали Воинов. Вот только сейчас разобрались… а тот вон блондин, если верить слухам и вовсе любимец бога Роя… ты себе такое представляешь?
      — Глядя на него, — медленно проговорил бард, не отрывая взгляда от высокого красивого надменного человека. — Я поверю в это. Вглядись в его ауру, Гадин. Печать божественных прикосновений прямо полыхает в ней.
      — Как и у второго… — рыжеволосый вздрагивает, закрывая глаза. — Странно, но он не от своей богини… Веселенькое дело.
      Сверток на руках барда завозился. И собеседник Ролани удивленно уставился на него:
      — Что это?
      — Не что, а кто, — насмешливо посмотрел на него мужчина. — Младенцев никогда не видели в Вашей Черной Ложе, Ваша Темнейшесть? Или просто привыкли их на жертвенный камень класть?
      — Ну, ты скажешь тоже, — отмахнулся Верховный Маг Черной Ложи. — Это… твой?
      — Это мой сын, — вздохнул Ролани. — Подарок судьбы…А младенец радостно агукнул и с каким-то дружелюбием уставился мимо двух мужчин, широко раскрыв свои необычные золотистые глаза. Ролани обернулся. Когда эти двое успели подойти? Еще несколько мгновений назад, они стояли в эпицентре событий разворачивающихся вокруг Воинов Мирейи, а сейчас две пары кошачьих глаз, выдающих оборотней, хозяев Запретных Земель, почти с детским любопытством смотрели на ребенка.
      — Э, господа? — как можно вежливее обратился к ним бард и увидел, как удивленно расширились глаза Гадина. Еще бы, на обоих стояла личная отметка самой Тьмы.
      — Это правда, — более старший качнул длинной иссиня-черной косой. — Это действительно Дэвид. Я чувствую нити связывающей нас клятвы. Получается, она распространяется и во времени?
      Связь клятвы? Бард вскинул брови… так это правда, что некоторые воины прибыли из других времен. Он еще не успел дать имя своему сыну и уж точно пока никто, тем более оборотни не при6носили ему никаких клятв.
      А тем временем оба оборотня опустились каждый на одно колено, и их руки прижались в приветственном салюте темных.
      Младший оборотень вычертил в воздухе странный знак, который вспыхнул зеленоватыми линиями и погас. Рядом с Ролани всем телом вздрогнул Гадин, бросая какое-то ответное заклинание.
      — Что ты делаешь? — отец почувствовал, как его сына коснулась магия. А Верховный Маг Черной Ложи побледнел как полотно.
      Бард взглянул на оборотней. Ролани прекрасно знал форму и знаки различия воинов Тьмы. И в одежде пантер, стоящих в военном салюте почитания, перед его сыном. Легко угадывались регалии командующего и генерала Черной Ложи. Бард взглянул на своего сына, вокруг которого формировалось свечение и аккуратно положил его на траву, отступая на шаг.
      В тот же мог над ним взметнулось видение взрослого мужчины с веселыми жестокими золотыми глазами, и матово-белой шевелюрой волос. В разрезе шелковой рубашки небрежно болтался медальон Верховного Мага Черной Ложи.
      Мгновение и заклятие рассеялось. Оставив на траве младенца, и двух запыленных после дороги нелюдей.
      — Понятно, — как-то грустно улыбнулся Гадин. — Так вот кто будет моим приемником.
      — Не бард? — задумался Ролани. — Но почему?
      Более старший оборотень, тот на котором проявлялись регалии командующего, поднялся на ноги и улыбнулся:
      — Нам он об этом не рассказывал, уважаемый Ролани. Нам особо приятно познакомиться с отцом Дэвида.
      Младший фыркнул и мечтательно закатил глаза:
      — Вот вернемсяяя… и я расскажу Дэвиду про то, какой он был лапочка.
      Ролани хмыкнул и поднял сына с травы.
      — Дэвид значит, — он погладил чистый лоб младенца, тот уже сладко посапывал с одеяле. — Что ж… неплохое имя. Гадин. Когда он придет к тебе, ты позаботишься. Что бы он был достоин того титула, который ты носишь?
      — Ну, если все пройдет нормально и так как это должно свершиться, то конечно, — кивнул рыжеволосы. — Твой сын все-таки.
      — Хорошо, — кивнул бард.
      — Кэртис, Эрик, — у к ним подошел юноша.
      Гадин не сдержался и присвистнул, разглядев его поближе:
      — Отличная маскировка, юноша.
      Сапфировые глаза взглянули на него и… улыбнулись.
      — Спасибо, темный.
      — Ли, смотри кто это, — младший оборотень, тот что Эрик радостно потянул вновь подошедшего к Ролани. — Это Дэвид! Такой маленький!
      — Значит ему все-таки более восьмиста лет, — пробормотал тот, разглядывая сладко спящего ребенка, а потом поднял глаза и Ролани вздрогнул.
      Они оба замер, вцепившись друг в друга взглядами, и юный жрец Лейлы медленно отступил на шаг, потом еще один. А потом… низко поклонился барду. Тот прищурил насмешливые золотистые, как у сына глаза и тихо произнес.
      — Приятно познакомиться, жрец Лейлы…
      В воздухе витало странное напряжение.
      Я шел на звук гитары. Манящий звук, которому не мог противостоять. Наверное. только я один его слышал, потому что играли специально для меня. Тогда я видел глаза Ролани Барда, самого знаменитого певца Эмира за все времена. Того, кто пел для самих богов, снизойдя до их просьбы… и то, что я там увидел, я не смог рассказать никому. Даже Кэртису. Хотя все они видели. Что что-то случилось между мной и отцом Дэвида.
      А теперь он заманивал меня. И я пришел.
      Он сидел на большом валуне, спиной о мне и перебирал струны гитары. Чем-то в этот момент он мне живо напомнил Сигана. Какая-то странная резко-печальная мелодия, рвалась со струн.
      — Ты все-таки пришел, — заметил он, не поворачиваясь.
      — Ты позвал, — пожал я плечами и сел рядом. И вспомнил, что если у Дэвида были золотые глаза, то надо сильно приглядеться к глазам барда, что бы увидеть, что под таким же золотом скрывается самый настоящий янтарь, в котором можно увязнуть, как какому-нибудь неосторожному насекомому.
      — Ты увидел…
      Я молча кивнул.
      Бард покосился на меня:
      — Почему промолчал?
      — А что это даст? Но, по крайней мере, теперь я знаю, почему исчез Ролани Бард… эта тайна будет греть мне душу… если конечно, ты не собираешься меня избавить от памяти того, что я увидел на дне твоего взгляда.
      Он тихо рассмеялся:
      — Нет. Раз ты смог увидеть, значит так и надо. Видеть подобных себе дано лишь тем, кто рано или поздно окажется в таком же положении. Тебе предстоит длинный выматывающий и необычный путь, маленький жрец Лейлы…
      — Почему же я увидел в твоих глазах его окончание? — поинтересовался я, ежась, как от холода, хотя светило солнце.
      — Потому что ты стоишь в самом начале пути… и тебе кажется концом. Что может стать началом нового витка. Ты совсем не случайно оказался здесь, маленький жрец… — он вздохнул и положил ладонь на струны. Его взгляд был серьезен.
      — Я… однажды моя служб Лейле закончится? -
      Он смотрел на меня… потом пожал плечами:
      — Однажды заканчивается все. А сколько пройдет времени знает лишь одна судьба, жрец. Тебе сейчас сложно понять, да ты и не хочешь понимать… инее надо. Просто прими к сведению то, что ты увидел и сохрани это… когда понадобиться ты воспользуешься полученным.
      Я медленно киваю… а потом все-таки спрашиваю:
      — Каково это служить силе, неизмеримо выше, чем боги?
      Слабая улыбка скользит по губам барда.
      — Ты задаешь вопросы, ответы на которые ты сам сможешь получить… но очень не скоро.
      — Хорошо, — снова киваю я… — Зачем вооплощеному безумию этот фарс с битвами?
      И снова загадочная улыбка:
      — Тебе твоя богиня часто объясняет мотивы своих поступков?
      Я медленно покачал головой.
      — Почему же ты думаешь, что меня посвящают больше?
      И мне почему-то стало стыдно, словно я снова мальчишка и что-то не понимаю в словах мамы.
      Ролани хмыкает и касается струн гитары:
      — Давай-ка я лучше спою тебе. Ты же слышал, что я могу спеть о любом человеке или боге… о ком бы ты хотел услышать сейчас?
      И я поднимаю голову:
      — О тебе.
      — Никто никогда не просил меня о таком, — задумчиво наклоняет Ролани голову. — Но… понимаю… я спою тебе о себе, Лорд Лилиан. Когда еще мне представится такая возможность.
      Некоторое время он сидел, задумчиво вглядываясь в пространство, а потом коснулся с трун.
      Лейла Великая и Прекрасная! Когда в Мигаре я танцевал свой Танец со Смертью, я танцевал не только телом, но и душой. И музыка. Которую слышали тогда на площади была музыкой моей души. Ролани так пел, как я тогда танцевал, единственный раз в своей жизни.
      Я слышал слова его песни. Ноне мог запомнить ни строчки, он пел, а пространство растворяло тебя в его песни, заставляя слышать не ушами, заставляя погружаться в песню. Это была его жизнь: от самого своего рождения до нашей с ним сегодняшней встречи здесь и сейчас. Я её не видел и не слышал, я её ЧУВСТВОВАЛ.
      И еще долго, после того как затихла мелодия и замолчал его голос, я лежал в траве, комкая стебли светов, попавших под руки. А невидящие глаза пытались увидеть небо.
      — Еще никто на эмире не слушал меня так, — его голос вплелся в пространство. — Спасибо, маленький жрец. Я очень надеюсь, что в том повороте жизни. Который ты увидел в моих глазах, мы снова с тобой встретимся.
      Я медленно заставил себя сесть.
      — Вы величайший из бардов, — тихо сказал я ему. Затем медленно поднялся на ноги и ушел.
      Кирилл встретил меня у самой кромки лагеря. Его глаза сияли, и я невольно выпрямился, чувствуя, как прихожу в себя.
      — Ли! Лорд Эрик сказал, что видел маленького Лорда Дэвида! Можно мне тоже посмотреть?!
      Я рассмеялся. Как хорошо-то…
      — Я думаю, Лорд Ролани не будет сильно против.
      Он с восторгом ухватился за мой рукав.
      — Пойдем?
      — Ладно, — я взлохматил ему волосы. Мы развернулись и…
      — Ли… — сильные пальцы моего младшего брата судорожно вцепились в мою руку. — Это же…
      Мы стояли в саду королевского дворца Мирейи НАШЕГО времени.
      Часть пятая. Безумные битвы.
      Глаа тридцать первая. Битва для Катани.
      Калека смотрит в глаза маршала, струйка слюны стекает из уголка его рта.
      — О… ты один… из всех Катани лишь ты?
      — Да, — Алан Удача склоняет голову. — Я должен найти Воина от нашей семьи.
      Оракул ухмыляется:
      — Иди по стопам Воина Мирейи. Там найдешь того, кто тебе нужен… у него синие глаза, и странная душа, которому в будущем предназначено слишком многое для столь хрупкого тела. Он младший из четырех… Он Катани, но такой, о которых ты только мечтаешь, Удача… Ты сразу узнаешь его…. Иди.
      И маршал кивает, коротко кланяется и уходит, твердым шагом, оракул задумчиво качает головой, шепча уже только для темноты:
      — Катани для Катани… тяжелый путь и тяжелое испытание… для того, кто станет в итоге… — он испуганно замолкает, словно боясь того, слова, что чуть не слетело с его губ.
      Вокруг нас шумели деревья, которые лишь на первый взгляд выглядели дикими и лесными. Прямо под ноги ложилась аккуратная песчаная дорожка. Мы оба знали это место.
      Сады Мирейи, прилегающие к королевскому дворцу.
      — Кир, у нас проблема, — заметил я. — Очень большая проблема.
      — Началась Битва?
      — Скорее всего, — кивнул я. — Хотя я не понимаю… Чья: твоя или моя? Или нас с тобой кто-то шутя забросил в Мирейю.
      — Причем в наше время, — тихо заметил Кирилл, указывая на два склоненных дерева, знакомых нас с детства. Их сажала наша мать собственными руками.
      — Тогда там, — задумчиво посмотрел я по направлению дорожки — Наш фамильный склеп.
      Кирилл кивнул и молча двинулся вперед. Я последовал за ним. Этот склеп построили за пятьсот лет до нашего с Кириллом рождения, и в нем покоилась королева Тамира, наша мать.
      Склеп действительно оказался на месте.
      Плита, которую положили на место, где захоронили королеву… только на этой плите, я прищуриваюсь, что бы прочитать выбитое имя. И Кира с приглушенным криком отшатывается. Я успеваю схватить его за плечи, прижимая к себе, но не в состоянии оторвать взгляда от надписи на надгробной плите: «Любимый сын и брат. Ты ушел слишком рано, по воле Доэра Солнечного. Да пребудет с тобой Справедливость и Честь» и подпись — Кирилл из семьи Катани, принц Мирейи.
      — Что это? — испуганно шепчет мой брат. — Как?
      А я слышу чьи-то приближающиеся голоса. Подхватив оцепеневшего мальчика, я скрылся за деревьями. И вовремя.
      Группа людей появилась из-за поворота. И тут уже оцепенел я. К склепу рука об руку шагали Регил и Тамира Катани. Лишь спустя какое-то мгновение, я увидел за их спинами вторую пару…
      — Ли…!
      — Тшшш, — сжал я его плечо. — Все очень и очень странно. Взгляни на них всех по внимательнее, Кир.
      Там у склепа замер Регил, которого я и мои братья ненавидели всей душой, и который в нашей Мирейе томился в тенетах безумия, заключенный в одну из башен королевского дворца. Тот же, кто стоял сейчас перед нами… Его окружала аура благородства и королевской благородной властности. Это был король. О котором мечтала наша Мирейя все правление Регила. Это был мужчина, которого любила его королева, я смотрел на цветущее лицо женщины с лицом моей матери, и то, какой становиться у неё взгляд, когда он касался короля стоящего рядом с ней.
      С величайшим трудом, оторвав взгляд от этих двоих, я перевел его на вторую пару. Тихо выдохнул и начал разглядывать… принца Лилиана Катани, наследника престола.
      ЭТОТ Лилиан носил кроткую стрижку. Его осанка, разворот плечей, то как он держит голову — все это говорило о благородстве происхождения и будущем величии. Никакого макияжа, и нет безумия, затаившегося на бездонной глубине глаз. Судя по амулету на шее — ЭТОТ Лилиан поклоняется Доэру, как и положено наследнику Катани. А в левом ухе качается свадебная красная серьга. Потрясенный я посмотрел на его спутницу. Огненно-рыжие волосы горели на солнце, уложенные короной на её гордой маленькой голове. Словно искры или капли воды, в прядях сияли бриллианты, оттеняя светло-серые огромные глаза, смотрящие с чистого почти хрупкого лица. Точеную фигуру облегает нежно-зеленое платье.
      Я прикусил нижнюю губу, не в силах оторвать от неё взгляда: что-то болезненное шевельнулось в глубине моего сердца.
      — Мама! — прошептал у меня под рукой Кирилл и с надрывом закричал уже во весь голос. — Мама!
      Я не успел его удержать. Он словно безумный вылетел прямо к этим людям. Лишь оказавшись на открытом пространстве лицом к лицу с двойником нашего отца, он опомнился. Но было слишком поздно. Я сжал пальцы в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь до самой крови. Но я не двинулся с места.
      Мой младший брат оглянулся, явно не понимая, что ему теперь делать.
      И тут раздался надрывный женский крик:
      — Кирилл! Сыночек!
      Королева бросилась к мальчику, но её опередило несколько воинов, которые сопровождали королевскую семью. Регил мягко, но с силой удержал её. А около Кирилла оказался человек в одеждах мага. Несколько пассов и на его лице искреннее потрясение и шок.
      — Это настоящий принц, — ошалело отступает он на шаг. — Никаких сомнений. Живой и здоровый.
      — Но как?! — изумленный крик короля. А женщина, выглядевшая, как наша мать, наконец, вырывается из рук удерживающих её и, растолкав стражу, падает на колени перед Кириллом и крепко-крепко его обнимает.
      — Сын? — Регил подходит ближе, пытливо вглядываясь в лицо Кирилла. — Это действительно ты?
      И я буквально физически чувствую ужас брата, когда он смотрит на короля. Но я не зря гордился своим младшим братом.
      — Н-наверное… — запинаясь, выдавливает он.
      — Что ты помнишь? — жадно склоняется Регил, и я чувствую, как в кулаке потеплело от потекшей в ладонь крови.
      — Т-темноту… тебя… братьев… все так смутно, — пробормотал Кирилл. — Я… — его глаза закатились и, побледнев, он обмякает в руках королевы.
      Я разжимаю кулак, успокаиваясь. Кирилл молодец. Обморок выглядел очень натурально.
      — Кирилл! — испуганно кричит королева.
      — Он просто в обмороке, Ваше Величество, — успокаивает её маг, наклоняясь к Кириллу. — С ним все в порядке.
      — Видимо это был какой-то летаргический сон, — я невольно вздрагиваю, слыша свой собственный голос, но с абсолютно чужими интонациями.
      — Да. Но как он выбрался из могилы?
      Я вглядываюсь в двойника Кириана, у которого нет седых прядей и лицо беззаботное, словно нет никаких опасностей, и над ним не висит долг как карающий меч.
      — Видимо ему кто-то помог, — задумчиво смотрит на плиту последний из моих братьев, точнее его двойник — зеленоглазый Кристиан.
      Почему-то при взгляде на него меня охватила странная тревога, и мне это совсем не понравилось.
      — Помог ему кто-то или нет, — раздался девичий голосок. — Мы знаем точно, что это настоящий Кирилл и ему нужна помощь.
      — Лисиара права, — мой двойник подошел к матери и аккуратно перехватил из рук женщины безвольно тело. — Я отнесу его во дворец, мама.
      — Я пойду с тобой, — королева резво вскочила на ноги, и только тут я увидел, что она беременна.
      И этот факт был последней каплей, я отвернулся, хватаясь за ствол дерева.
      Я не понимал замысла силы, которая нас забросила суда. Но это воистину Безумная битва.
      Кирилл «пришел в себя» довольно быстро. И за это время я успел не раз поблагодарить Лейлу, пусть даже она не слышала меня, за встречу с Итулом и его уроки и я мог держать связь с братишкой. Вернемся домой — расцелую. Лейлу… Итула я даже не рискну. Тем более мне не нравиться то, что как- то он через чур благосклонно воспринимает попытки Таши, словно одобряет. Бррр.
      Эта Мирейя действительно была очень похожа на нашу родную, с некоторыми изменениями. И потом я почти не чувствовал божественного присутствия в этом мире. Любого из богов. И это меня пугало.
      Когда я был маленьким, я облазил весь дворец и нашел заброшенное крыло, где устроил себе подобие штаба. Потом это место мне не раз пригодилось, когда требовалось потренироваться в одиночестве или выплеснуть пар, что бы раньше времени кого-нибудь не убить. Как оказалось, в этой странной Мирейе в замке все было точно так же… так что я мог далеко не исчезать и держать Кирилла в поле зрения. Но осторожность соблюсти все же требовалось.
      Кирилл удачно симулировал потерю памяти. И успел выяснить, что его двойник здесь умер от отравления фруктами. И многие мысли и фактики наводили не мысль об умышленном убийстве. Ему напрямую этого никто не говорил, но Кирилл был умным мальчиком и… в свое время ему пришлось выучить несколько уроков, что бы остаться в живых. Так что в недомолвках и ядах он разбирался.
      Проблема в том, что если убийца узнает, что Кирилл неведомым образом выжил, то он может повторить попытку. Мне это не нравилось. И, похоже, кому-то тоже. Регил приказал выставить дополнительную стражу.
      Удивительно… эта семья полностью отличалась от нашей. Она была любящей. О таком мы могли только мечтать…
      Киру было сложно. Очень сложно. Он не привык к таким отношениям. Его считали тут младшим. О нем заботились, его оберегали… Но я чувствовал его непроизвольный ужас пополам с растерянностью, когда рука ЭТОГО Регила ласково ложилась ему на макушку.
      Неужели наша с братьями жизнь могла сложиться вот так вот? Если бы только Регил не был таким чудовищем, которое мы помнили? Я бы вырос, не узнав страха и унижения, не стал бы жрецом Лейлы, женился бы на прекрасной Лисаре?… Не было бы Лейлы, Кэртиса?… Странное чувство зависти и жалости я испытывал, когда я вспоминал лицо моего двойника. С чем же нам предстоит столкнуться? И ЧЕЙ все-таки это бой?
      Здешний народ оказался намного беззаботнее тех людей, которых я привык видеть в королевском дворце. Передвигаться по дворцу незамеченным было не так уж и трудно. Они чувствовали себя в безопасности при правлении сильного и мудрого короля. Удивительно…
      Нечто подобное только-только начало проклевываться в подданных моего брата. Но до того, что я наблюдал здесь, было еще далеко.
      И я принял решение ночью отправиться в город. Мне нужно посмотреть бедные районы. В свое время, выяснил странную закономерность: самые дикие слухи, бродящие между людьми очень далеких от дворцовых интриг, и вообще дворца как такового, подчас имеют под собой весьма веские основания для существования.