Жрец Лейлы

      И я вижу, что ни Корал, ни Станислав не предлагают слепому жрецу постоять в стороне. Похоже, никто не сомневается в его способностях. А раз так, то и мне следуют довериться ему.
      Я нырнул в сторону, не думая, подчиняясь рефлексу. И весьма вовремя.
      — Исчадие Тьмы! — женщина в развевающихся шелках, которые её скорее раздевали, чем одевали, прекрасная и соблазнительная и такая опасная, снова сложила руки для нового огненного шара. Это был удобный момент, но я вовремя заметил за её спиной полу-обнаженного мужчину, с кончиков пальцев которого стекало какое-то заклинание. Обезвредив женщину, я рисковал оказаться под ударом её любовника. Да и Мейдоку наверное не понравиться, если мы тут перебьем всех его потенциальных подданных.
      Но был еще один выход. Я рисковал — это все-таки Белая Ложа, сосредоточие Света, но мы уже удалились от башни на достаточное расстояние, что бы она не могла влиять на нашу силу. Я погружался в силу своей богини, призывая её и желая… Я выбрал сторону Любовника. Женщина своей красотой этого заслуживала.
      Я соблазнял, увлекал, заставлял забыть обо всем, кроме желания и страсти. Желания обладать мной, отдаться мне, быть со мной и только со мной. Это сила, которую в свое время бог Сирен подарил своим морским детям — сиренам. Я видел обоих магов, я восхищался ими, я желал их обоих.
      Женщина застонала сквозь зубы, опуская руки, её прекрасные голубые глаза затуманились, и я улыбнулся ей — она сдалась быстро.
      — Проклятие, Лидия! — её спутник все еще хотел атаковать меня, но на его пути стояла его возлюбленная, закрывая меня своим собственным телом.
      Я коснулся щеки Лидии, и она закрыла глаза, наслаждаясь столь невинным прикосновением. А в следующее мгновение, женщина опустилась у моих ног без сознания. И я оказался наедине с магом.
      Он боролся с силой Ночи, я видел это, но яд страсти жреца Лейлы медленно поглощал его магию.
      — Тварь, — простонал он. — Что ты сделал с нами?!
      — Я — жрец Лейлы, маг, — шепнул я ему на ухо, чувствуя, как сдается все его существо, принимая меня. — Тебе нечего стыдиться, мало, кто может нам противостоять в искусстве соблазнять. Моя сила сейчас — это страсть, твоя и моя.
      Его глаза закрылись и он опустился на пол, а я рывком, выныривая, вырвался из свой собственной силы, словно сбрасывая паутину заклятий. И картинка мира снова изменилась. Я задумчиво смотрел на два тела у своих ног. Они были живы, а я снова видел мир, привычным взглядом. Надо поменьше пользоваться силой Любовника, особенно в плане мужчин, а то не дай Лейла, поддамся собственному безнравственному поведению в этой ипостаси, а потом буду в нормальном режиме волосы себе рвать на голове. Потому что если в момент, когда я зачаровал этого мага, я действительно желал его. А вот сейчас испытывал только отвращение от своих действий. Да уж… неправильного жреца выбрала себе Лейла, совершенно неправильного, вот например тот же Станислав явно не стал бы мучаться такими заморочками.
      — Хорошая работа. — вот вспомнишь всуе и они являются. Я повернулся к Станиславу. И напоролся на его понимающую улыбку.
      — Ты привыкнешь, просто сейчас ты очень молод, но ты освоишь контроль, и твоя собственная сила не будет так пугать тебя.
      Я молча кивнул. Хорошо. Значит, это состояние можно контролировать. Очень хорошо, но все же проворчал:
      — Лет в сто?
      — Кто знает? — он улыбнулся. — Идем дальше, верховный?
      — Дорогу нужно уступать старшим, — любезно пододвинулся я.
      У него оказался низкий бархатный смех.
      Белил напряжено смотрел на Митаса.
      Маги молчали. Теперь было не до разборок, Ложу не просто атаковали. Битвы и поединки разной степени велись уже по всей площади.
      — Ты этого добивался? — наконец, прошипел маг.
      — Я? — невозмутимо отозвался отшельник. — Не скажи, я всего лишь все эти годы спокойно сидел в своей лаборатории. А вот Ваша Светлейшесть умудрились натворить дел. — Сейчас по ложе передвигаются как минимум четыре, а то и пять жрецов Лейлы, ранга элиты, они очень злы конкретно на тебя, по коридорам орудуют оборотни, которых ты очень обидел. Кошки очень ревниво относятся к своим отпрыскам. Ты не знал? Мало того, ты умудрился прохлопать ушами главнокомандующего Черной Ложи, который как я подозреваю уже во всю изучает секреты Белой Ложи.
      — Да как ты?!.. — приподнялся маг в своем кресле.
      И его тут же перебил магистр Залил:
      — Обвинения вполне имеющие под собой основания, магистр Белил. И мы видим зримое их воплощение.
      — Может мы оставим разборки на потом? — поежилась магистресса Луара. — А сейчас дождемся Динара?
      И словно в ответ на её пожелание, дверь зала распахнулись, пропуская мрачного командующего.
      Все взоры вопрошающе устремились на него.
      Воин поднял голову, оглядел магическое собрание и чуть передернул плечами:
      — Нас кто-то предал.
      — Что?! — слитный выдох.
      — Кто? — возглас Белила.
      — Не знаю, — пожал плечами Динар. — Но оборотни вошли беспрепятственно, миновав стены. Похоже, кто-то провел их подземными ходами, о которых мне ничего не известно. Вторжение началось с башни Верховного мага.
      Белил застонал и медленно опустился в кресло. Митас насмешливо взглянул на него:
      — Ничего не хотите нам рассказать, Ваша Светлейшесть?
      — Что маги? — тихий голос магистра Йорика ворвался в конфликт, напоминая о том, что происходит на самом деле.
      Главнокомандующий пожал плечами и взглянул на своего рыжего спутника. Юноша смущенно выступил вперед, но доложил по-деловому.
      — Магов нейтрализуют очень необычной магией. Многие просто забывают про заклинания и рвутся куда-то, говорят, что их зовут. Я подключался к сознанию одного из заколдованных…
      — И? — подтолкнул юношу магистр, видя, что тот замялся.
      Гунар вздохнул и выпалил:
      — Они зачарованы страстью! Они не хотят сражаться, их сознанием овладевает только желание хотя бы увидеть того, кто зовет. Держаться в основном те, кто уже влюблен и простой страстью и призывом их не одурачить…
      — А ты значит у нас из таких, — прищурился задумчиво старик.
      Щеки юноши залила краска.
      Динар чуть насмешливо взглянул на своего мага. Тот, похоже, дал ему чуть иную интерпретацию своей устойчивости к зову.
      — Значит все же жрецы Лейлы, — магистр Залил вздохнул и взглянул на Белила. — И похоже, лучше попытаться договориться. Уважаемый Динар, сможете ли вы связаться с командиром этих войск? Насколько я знаю, вы знакомы с Кэртисом Эро.
      Тот поклонился:
      — Да, магистр.
      На ноги вскочила магистресса Луара:
      — Подождите! С чего мы должны договариваться?! Здесь и сейчас нас более двух десятков величайших магов Белой Ложи и Эмира и нас пугает жалкая кучка варваров во главе с оборотнем темным и четырмя жрецами забытой богини?!
      — Которые уже захватили большую часть Белой Ложи и привели свою богиню во плоти, — тихий голос взрезал тишину до того, как она успела взорваться криками поддержки или негодования.
      — Юный Мейдок, — глаза Залила обратились к черноглазому худому юноше, появившемуся у одной из стен залы.
      — Что этот мальчишка…
      — Помолчи Луара, — нахмурился Митас. — Это мой ученик.
      — Твой ученик?! — взвился Белил. — И с каких пор слуга стал твоим учеником?!
      — С тех пор, как я увидел его магический потенциал, — холодно ответил отшельник.
      Магистры Йорик и Залил переглянулись и прямо посмотрели на юношу, возле которого замерла еще одна тень.
      — Юный Мейдок, — тихо повторил Залил. — Пять лет назад ты пришел ко мне и рассказал очень страшную историю. Сегодня мы видим её подтверждение. Но неужели решение предать Ложу было единственным?
      И юный маг улыбнулся старику:
      — Я не предавал Ложу, магистр. Я заключил договор с союзниками, потому что нахождение трех пленных жрецов в башне являлись потенциальной угрозой.
      Магистр прищурился:
      — А тебе не кажется, что теперь твоих союзников будет сложно выгнать из наших стен?
      — Не кажется, — голос Мейдока звучал бесстрастно. — Верховный Жрец Лейлы согласился на «Раскрытие души».
      Впервые у магистра расширились глаза.
      — Какой высокий потенциал, — прошептал рядом магистр Йорик. — Митас, ты обучил его…
      — Я лишь давал знания, — пожал плечами маг. — Мое предвидение подсказывало, как поступить, но вы же знаете, что я не все вижу и не так уж и далеко.
      — Но сегодняшний день, ты видел, — утвердительно отозвался Залил, и не дожидаясь подтверждения, взглянул на Мейдока. — Юноша, вашему спутнику есть, что сказать нам, я правильно понимаю, Лорд Сиган, Верховный Жрец Лейлы?
      Тот скинул капюшон и взглянул на мага разноцветными насмешливыми глазами:
      — Вообще-то нет. Я обычно командую на море, именно там я и являюсь Её Верховным. А сейчас до вас должен добраться мой коллега — Верховный Жрец Лилиан, который вам и обрисует ситуацию. Я здесь больше по личному делу.
      — И что же это за дело? — тихо поинтересовался маг.
      Жрец поднял руку и указал на главнокомандующего Светлых.:
      — Он.
      Динара тут же загородил его маг, синие глаза сверкали ненавистью:
      — Не приближайся к командиру, исчадие Тьмы.
      Пират вскинул бровь:
      — Малышка, у меня к нему деловое предложение вообще-то.
      Гунар вспыхнул:
      — Я…
      В тишине рассмеялся Залил:
      — То-то я думаю, что с тобой не так, мальчик. А ты оказывается девочка! Старый я дурак!
      — В боевые маги не пускают женщин, — пробормотала та.
      — Да и Динар воин, ближе к нему быть лучше боевым магом, — понимающе усмехнулся маг. — Но мне тоже интересно, что за дело у жреца Лейлы к нашему лучшему воину.
      Сиган пожал плечами:
      — У него душа дракона.
      — И что это значит? — Поинтересовался Динар, опуская широкую ладонь на плечо Гунар. Похоже он не был удивлен секретом своего мага.
      — Я хочу вызвать тебя на поединок и убить в четной схватке, — пояснил Сиган. — А после твоя душа возродиться в теле новорожденного дракона, по слову моей богини.
      — Лестно, — усмехнулся воин. — Но я собираюсь еще немного пожить на этом свете.
      Жрец Лейлы разочаровано вздохнул и вгляделся в девушку перед воином:
      — Госпожа, а вы не согласитесь? Из вас получиться красивая дракона.
      Гунар широко раскрыла глаза:
      — Я?
      И ладонь на её плече плотно сжалась.
      — Она не согласна.
      Пират пожал плечами и почти обиженно взглянул на Мейдока. Тот покачал головой:
      — Ты сам говорил, что только честный поединок. Большего я тебе не обещал.
      — Боги рассудят, — тихо ответил тот и взглянул на Белила:
      — Уважаемый, а вот вас я бы убил просто так и даже денег бы не взял с благодарных людей, которых вы освободите от своего присутствия.
      — Что все это значит? — спокойно поинтересовался верховный Маг Белой ложи.
      — Брат вот этого парня, — Сиган кивнул в сторону Мейдока. — Узнал, что вы собирались сделать через два дня, в день и час его рождения.
      На ноги поднялся магистр Йорик:
      — Молодой человек, вы можете чем-нибудь подтвердить это обвинение? Оно очень серьезно.
      — Я могу, — подал голос Митас. — Белил не обучал паренька специально, скапливая его неочищенную силу, что бы выпить его до дна, тем самым, продлив себе жизнь.
      Окружающие с ужасом и омерзением взглянули на своего повелителя.
      Белил презрительно скривил губы:
      — Все это бездоказательно. И откуда у мальчишки семья? Он сирота, сын шлюхи, которого я подобрал на помойке из жалости и сострадания.
      Глаза Мейдока сощурились от ярости, он побледнел, но не двинулся с места. Залил с одобрением взглянул на него. Он не ожидал, что мальчик окажется таким сдержанным.
      — Белил, — тихий голос юного мага был слышан в каждом уголке залы. — Не оскорбляй мою мать. Она была смелой женщиной и хорошей матерью. Ты же оказался таким благодетелем, которого только в кошмарах можно узреть. Ты предал принципы Белой ложи и разложил немало хороших магов, а тех, кто не поддавался, попросту убирал. Я знаю все это. Потому уже лет восемь, как именно я контролирую сеть твоих шпионов. И знаешь еще что? Главнокомандующий Динар и войска Белой Ложи уже три года, как принесли мне присягу.
      Маги повскакивали со своих мест, а Динар отодвинул Гунар за свою спину, и укоризненно взглянул на Мейдока. Тот пожал плечами, типа так надо. И воин кивнул. Надо, так надо.
      — Что это значит, Митас? — магистр Йорик смотрел на отшельника.
      Тот пожал плечами:
      — А я и не говорил тебе, что именно я собираюсь сам управлять Белой Ложей.
      — Ты с самого начала учил его, для того, что бы он занял мое место?! — Белил потрясал кулаком в воздухе.
      — Да, — и Митас улыбнулся не очень приятной улыбкой.
      Маг взревел раненным зверем, бросаясь вперед.

Глава двадцатая. Душа дракона

      Обидно, но нашего появления даже не заметили. Похоже, в Зале Совета светлых магов происходило что-то настолько из ряда вон выходящее, что они даже забыли о вторжении в их владения.
      Все взгляды были устремлены на круг магов, в центре которого застыл чуть полноватый, человек, с искаженным яростью лицом. От него веяло такой опасной и мрачной силой, что я на мгновение усомнился, что это светлый маг. Кровь и чужие жизни настолько напитали его магию, что магия перестала излучать свет, затянутая в трясину чужой страсти.
      —  Хорошая добыча— шепнул голос Лейлы в моем сознании, и я вздрогнул. Настолько странным я его никогда не слышал. И мало того, похоже, она обращалась не ко мне.
      —  Моя госпожа? — Станислав напряженный и… благоговейный.
      —  Убей его, Станислав! Мне нужна эта душа! Лиан, не вмешивайся, это не твой бой!
      —  Разве? — чуть насмешливо шепнул я. — А, по-моему, это как раз моя битва. Ты не видишь, госпожа моя, что напротив него стоит мой брат? И разве это не я пришел освободить твоих людей. Ради этого я пересек все Прибрежные Королевства, как Любовник и как Убийца. И сейчас ты отставляешь меня в сторону, как игрушку? Ты так меня видишь. ГОСПОЖА?!
      —  Да, как ты…
      —  Смею, Лейла, богиня моя, моя королева, смею, любовь моя. Потому что я твой. Но я не игрушка, помнишь, госпожа, ПОЧЕМУ я служу тебе!?
      А меня с ужасом смотрели две пары глаз: Станислава и Корала, а губы Винира кривила странная усмешка.
      —  Ли?.. — и снова изменения Её голоса. — Я… немного увлеклась?
      —  Прошлое так просто не отпускает, верно? — мягко заметил я. — И людей и богов. Но если таково твое истинное желание, я отступлю и отдам Станиславу Синее Пламя.
      —  Ты снова это делаешь— вздох. — Как тогда в храме Венуса. Однако ты стал действовать тоньше.
      —  Учусь, госпожа моя. Учусь.
      —  Спасибо. — тихий шепот.
      —  Всегда пожалуйста— улыбнулся я.
      —  Но, Ли, дай Станиславу с ребятами размяться. Они полвека провели у этого человека в плену.
      —  Конечно— и я взглянул на Станислава.
      Тот только головой покачал, приходя в себя.
      —  Времена действительно изменились.
      Жрец мягкой походкой направился в сторону круга, где Белил, а это был именно он, смотрел на моего брата:
      — …мальчишка. Ты сам не понимаешь, что натворил. Я привел Ложу к её небывалому величию. Даже Темные теперь предпочитают с нами не связываться, чувствуя нашу мощь. Такого не было при моих предшественниках.
      Черные волосы чуть колышатся в отрицательном кивке:
      — Ты слышишь ли себя, Белил? Темные БРЕЗГУЮТ с нами связываться. Я сам видел и слышал, что люди проклинают твое имя. — голос равнодушно констатирует факты, но под ним я чувствую клокочущую ярость и гнев. — неужели ты собирался выпить мою силу и жизнь ради величия Ложи?
      За спиной Мейдока стоит пожилой маг, и одобрительно кивает. Митас. Он правильно сделал, что отступил, так как Мейдоку надо убедить самому магов в том, что он достоин принять столь сложный и ответственный пост, а для этого он должен сместить Белила. Сам. Без помощи Митаса, которого иначе будут считать негласным главой, а Мейдока его марионеткой.
      Станислав незаметно скользнул между столпившимся магами и встал рядом с Мейдоком. Только воин, которого я помин по воспоминаниям Мейдока, как Динара, дернулся было, но, увидев, как спокойно воспринял мой брат присутствие постороннего, остался стоять на месте.
      Станислав коснулся плеча мага и заглянул ему в глаза. Эти двое были друзьями, хотя возможно сами о том не подозревали. Да, лорд Дэвид посмеется еще ад Верховным Магом Белой Ложи, который водит дружбу со жрецами ночи.
      Белил потрясенно смотрел на Станислава.
      — Ты! — прошипел он. Вокруг царила тишина. Похоже, многие маги узнали Станислава. А ведь он считался мертвым все эти пятьдесят с лишним лет. Белил явно не распространялся о том, кто содержится в его башне. Раз Станислав здесь, значит очень многое, если не все, что говорилось в этой зале до моего прихода, Мейдоком и его союзниками, скорее всего правда. Вот что я читал на лицах многих, кроме тех, кто был в курсе происходящего. И эти некоторые сейчас сильно боялись. Я чувствовал их страх на вкус. Да мой предшественник славился своей злопамятностью.
      — Ты ошибаешься, — пожал плечами Станислав. — Но это не имеет значения. Моя богиня потребовала твоей крови и твою душу.
      Белил рассеялся каркающим смехом. Словно горло ему царапали кошки:
      — Прикрываешься словами ушедших богов? Лейла ушла в тот момент, когда ты перестал в неё верить, жрец. И это ты хочешь моей крови. А самозванец, который пришел освободить тебя просто глупец, который жаждет прикрыть свои пороки религиозным долгом.
      — Лейла! — громко наябедничал я. — Он в тебя не верит.
      Маг вздрогнул и то странное заклятие, которое я видел сверкающими нитями на его пальцах, полетело в меня огромным огненным шаром.
      И всего мгновение, что бы отшвырнуть Корала и Винира подальше от себя, что бы ответить на приглашение Смерти станцевать еще один танец, смутная тень мелькнула перед глазами, когда магический огонь, от которого нет спасения никому, на кого он направлен, окутал меня.
      —  Шагай в центр пламени— шепнула Лейла.
      —  Я же говорил, что это мой бой, — весело отозвался я.
      Последнее что я слышал, погружаясь в рев пламени, это дикий крик Мейдока.:
      — Динар! Мой брааат!
      Светло-серые глаза смотрят на меня, переливаясь перламутром. Сталью и серебром. Странные глаза, с вертикальным длинным зрачком. Длинный гибкий язык скользит по губам, приоткрывающим ряд острых зубов.
      Я смотрю в его глаза и улыбаюсь, а вокруг ревет пламя.
      —  Это моя стихия— голос дракона гулкий и глубокий.
      —  Почему? — мой вопрос взвивается язычком пламени и опадает искрами.
      —  Тот, кем я был до этого времени, хотел проверить слова твоего друга, жрец Лейлы и брат моего нового повелителя. Если у него действительно была душа дракона, она должна была проявиться в центре магического пламени, так гласят хроники, которые читал этот человек. Старые пыльные хроники, которым многие века и века лет, тех времен, когда над Эмиром царили клинья драконьих стай.
      —  Ради меня, он пожертвовал своим смертным телом…
      —  Больше ради себя, — удивительно было видеть усмешку на драконьих губах. Завораживающе-страшное зрелище. — Он принес вассальную клятву, связав нас всех. Твой брат — это наш сюзерен, наш повелитель, и он хотел, чтобы ты жил.
      —  Надо будет сказать Митасу отдельное спасибо за то, что научил Мейдока этому «Раскрытию души». Вообще предвидение — хорошая штука, — заметил я.
      Дракон рассмеялся.
      —  Похоже, твой друг был прав. Боги рассудили по-своему. Скоро я снова смогу расправить крылья.
      Я улыбнулся:
      —  Сиган просто так не пошел бы со мной, он знает, что мы с Кэртисом справились бы и без него. Он знал, что найдет тебя здесь.
      Дракон кивает:
      —  Нам пора уходить, иначе мое смертное тело сгорит, как и твое. А что бы я смог возродиться, нужно, что бы именно рука жреца Лейлы пронзила мое сердце. Я хочу, что бы это сделал ты.
      Я кивнул:
      —  Хорошо. Ты спас мне жизнь, я не могу отказать тебе в этой просьбе.
      —  Еще увидимся, жрец Лейлы.
      —  Увидимся, дракон.
      Я выскользнул из огня, и оказался сидящим на полу в зале Магов Белой Ложи. А на руках у меня умирал обожженный до неузнаваемости мужчина.
      И конечно, я пропустил все самое интересное.
      Кэртис не помнил, что случилось с его сознанием, когда он увидел, как Лилиан исчезает в магическом пламени. Оборотень прекрасно знал, что представляет из себя это заклинание. И прыгнувший в огонь Динар ничего не может сделать, только сгореть вместе с братом своего господина, которому он дал вассальную клятву.
      Кровавая пелена затмила его взор, и он очнулся уже рядом с Белиом, миновав магический круг, которым тот себя окружил. Обернувшийся человеком, зверь усмехнулся прямо в лицо магу, крепко держа его за горло:
      — Твоя магия настолько пропитана смертью, что приняла мою тьму за своего, маг…
      И уже это было окончательным приговором теперь уже бывшему Верховному магу Белой Ложи.
      Однако Кэртиса мало волновало то, насколько, он только что поразил окружающих их магов. На душе было пусто. Нет больше загадочных сапфировых глаз… нет улыбки странной и насмешливой, открытой и загадочной одновременно. Нет этих глаз… нет больше утренних диалогов и подколок… руки уже больше не нанесут макияжа, вызывающего и эпатажного… такой странный, противоречивый… нет больше… как пусто. Он и не знал, что станет так пусто и горько без присутствия этого мальчишки…
      И ярость от осознания боли и потери рыком ревется из груди, а когтистые руки сжимаются на горле светлого, беспомощной куклой болтающегося в его руках.
      Однако, Кэртис не был бы главнокомандующим Черной Ложи, и славился на весь мир своими подвигами, если бы е умел держать себя в руках.
      Темный поворачивается в сторону замерших жрецов Лейлы и внимательно смотрит на Сигана, чьи разноцветные глаза без отрыва разглядывают замершие фигуры в магическом круге.
      — Слишком просто, — шепчут губы жреца… и оборотень соглашается, кивая… они слишком много сделали, что бы пустить все усилия насмарку.
      Кэртис улыбается бездушной улыбкой, которую видели только те, кто умирал от его руки.
      — Ты, кажется, хотел выпить силу мальчика, колдун? — он намерено искажает звание Белила, присваивая ему статус темного создания. — Почувствуй, каково это…
      И оборотень жадно прижимается к морщинистому рту старика. И когда жалкие остатки и капли силы уже вытянуты из стремительно усыхающего в его руках тела Белила, неожиданно в полной тишине звучит знакомый голос, полный омерзения:
      — Фуууу! Какая гадость! Кэртис, плюнь эту гадость! Меня сейчас стошнит от подобного зрелища! Фу, Кэртис!
      И настигает понимание, что не все еще закончено. И магический огонь не помеха выжить подобному язвительному созданию, коим является Верховный Жрец Лейлы — Лилиан Катани.
      — Я всегда знал, что кошек можно дрессировать, — полный удовлетворения голос Сигана, когда он резко отшвыривает все еще живое тело бывшего мага, чувствуя себя переполненным чужой заимствованной силой, и кусочек Тьмы ласково мурлычет где-то глубоко внутри тела, начиная поглощать неожиданное угощение.
      И Кэртис бы ответил этому наглому пирату достойно, но все перекрывает женский горестный полувой, когда девушка, детая как боевой маг, бросилась к страшному телу, которое осторожно держал на руках абсолютно невредимый принц..
      Дрогнули остатки век на обожженном лице… вряд ли он бы смог бы увидеть её, даже если бы смог открыть глаза, потому что оборотень видел, что глаза воина выжжены магическим пламенем. Как он вообще дышал было не понятно.
      — Гунар… — хриплый голос, но удивительно ясный. — Гунар, солнышко мое.
      — О, Динаааар, — полустон.
      — Скажи тому парню… жрецу Лейлы… Я хочу проснуться с крыльями. Я не знал, что все это время был в клетке. Не знал…Хотя всегда тосковал, когда видел небо… когда ты появилась…только ты смогла отодвинуть тоску… Поэтому…
      Оборотень удивленно смотрел на того, кого знал, как своего коллегу. Его всегда поражали все донесения. Касающиеся Динара, потому что доподлинно было известно. Что этот человек не обладал никакими магическими талантами… Однако, если у него действительно была душа дракона… это многое объясняло.
      — Тише, любимый… — девушка осторожно, не сдерживая слез, взяла его руку, больше похожую сейчас на закопченный скелет и прижала её к своей щеке. — прости меня… Не надо оставаться ради меня…
      — Нельзя оставлять господина одного… — тихий-тихий шепот, полный боли, но не физической.
      — Обещаю, — ответная боль. — Ты ведь дождешься?…
      Он не ответил, тяжело дыша, и Кэртис мог разглядеть куски ребер, которые проглядывали сквозь лохмотья обожженной кожи.
      Девушка подняла глаза на Лилиана:
      — Господин… он не сможет сейчас дать честный поединок…
      — Я понимаю, — голос жреца мягкий и шелковый. — Это не так уж и важно. Ведь его поединок уже состоялся. Он спас мне жизнь и затребовал цену. Боги согласились с ней.
      Она закрыла глаза, когда его рука взметнулась вверх. Гунар не желала видеть удара, который нанесет её возлюбленному этот человек, хотя он и освободит душу Динара.
      Лилиан отпустил рукоять стилета, оставляя его в теле воина и осторожно высвободился, оставляя девушку наедине с пустой оболочкой человека, которого она любила, и чье бремя согласилась только что на себя взять.
      В полной тишине он отступил к оборотню и Сигану.
      — На какое-то мгновение мне показалось, что ты умер, — тихо заметил Кэртис, найдя, наконец, в себе силы заговорить.
      — Так почти и было, — кивнул тот.
      Сиган молча положил руку на плечо друга и с силой его сжал, словно стараясь убедиться в его материальности.
      — Динар был великим воином, — в гробовой тишине залы зазвучал голос Мейдока. — и мне никогда не забыть того, что он сделал для моего брата и для меня.
      Лилиан поднял на него глаза и криво усмехнулся:
      — Все знают, что темный маг не может выпить силу светлого не отравившись её. Как все только что убедились, Белил таковым не являлся — у Кэртиса слишком сытый для этого вид. Итак, у Белой Ложи нет больше Верховного Мага. Мейдок Катани, ты претендуешь на это место?
      — Да, — твердо ответил юноша. И Кэртис одобрительно кивнул, вслушавшись в его интонации. Паренек быстро сообразил, что его только что приняли в королевскую семью, как равного, даровав фамилию отца. Лилиан, как старший сын и наследник имел право это сделать, даже не являясь королем Мирейи. Кириан вернул ему это право, аннулировав приказ короля Регила. Дэвиду этот соперник понравится.
      — Тогда, как Верховный Жрец Лейлы, я подтверждаю наш устный договор. Поддержка наших союзников пустынников и Песчаных котов с тобой.
      Тихий гул наполняет залу.
      — Войска Белой Ложи тоже с тобой, Мейдок Катани, — звонкий и решительный голос Гунар, успевшей подняться на ноги и утеревшей слезы, опирающейся на меч Динара, рядом с его телом.
      — Моя сила с тобой, Мейдок Катани, — тихий голос Митаса. — Я освобождаю тебя от плаща ученика.
      Со своего места поднялся магистр Йорик. Глаза всех магов устремились на него.
      — Юноша, ты подтверждаешь свои притязания?
      — Да, — уверенно отозвался Мейдок. — И призываю Свет в свидетели, что я достоин этого титула, не смотря на свой возраст.
      — Что?! — магистресса Лаура вскочила на ноги. — Ты думаешь…
      Но она не успела закончить, словно в ответ на призыв вокруг юноши вспыхнул ослепительно яркий круг.
      Кэртис невольно отшатнулся, чувствуя, как внутренности сворачивает от боли. И кусочек Тьмы, все это время поглощающий чужую силу, недовольно заворчал, стараясь зарыться глубже, пытаясь спрятаться от своего вечного противника…
      Сапфировые глаза встревожено метнулись к оборотню и Кэртис не смог скрыть болезненной гримасы.
      — О Лейла Великая! — Лиани понял все быстро. — Станислав, помоги мне!
      Его предшественник бросил короткий взгляд и мгновенно понял, что от него требуется. Сила двух жрецов Лейлы, укрыла темного словно одеялом, укутывая с ног до головы, закрывая от воздействия силы Света, который решил явиться на зов мальчишки, стоящего посреди зала Магов Белой Ложи.
      Кэртис почувствовал, как вокруг него воцаряется ночная прохлада. И только где-то на необозримом горизонте полыхает зачинающийся рассвет. Это было терпимо. Этим можно было даже любоваться. И оборотень улыбнулся. Наверное он будет единственным Темным. Кто сможет лицезреть истинное коронование Верховного Мага Белой Ложи его собственной силой. Кажется даже на памяти Дэвида, не было такого, что бы свет зримо являлся, выбирая себе смертного носителя. Золотоглазый колдун от зависти искусает себе локти.
      — У тебя весьма ехидное выражение лица, киса, — тихо шепнул Сиган.
      — Покусаю, — шепотом отозвался Кэртис на кису.
      Пират скорчил ему рожу. И снова развернулся к действу. А Мейдок уже полыхал светом, который, казалось, облекал его, словно вторая кожа.
      — Ну вот вам и естественный источник освещения, — тихо хмыкнул Кэртис. Жрецы вокруг него заулыбались. А черные пронзительные глаза, избранника света, укоризненно взглянули на оборотня.
      — Вам бы темным только язвить и зубоскалить, — голос Мейдока сейчас совсем не напоминал его собственный, словно, это был и не его голос вовсе. В принципе так оно и было. Кэртис помнил, как Тьма снисходила на Дэвида. У того тоже полностью менялся стиль речи, интонации и даже тембр.
      — Вам бы Светлым все по пафоснее сделать, — откровенно усмехнулся оборотень.
      — Не хами, пушистый, — прищурился Свет глазами Мейдока. — Я могу и обидеться.
      — Все, — Кэртис поднял руки в жесте безоружного. — Это просто рефлекс. Простите. Молчу и внимаю.