Жрец Лейлы

      И к своим двадцати пяти годам юный необученный, по мнению многих в Белой Ложе, маг, люто ненавидел трех человек: своего «благодетеля» Белила, своего отца и своего деда…
      Он хорошо помнил рассказ матери о её судьбе, который она решилась рассказать за два дня до своей смерти, но не сыну, которому тогда исполнилось лишь пять лет, а его будущему настоящему учителю. Правду о Мейдоке с тех пор знал только он.
      Её звали Элеонора Раис Винзар, третья дочь графа Винзора Мирейского. Ей исполнилось всего семнадцать, когда она попала в руки загонщиков Дикой Охоты короля Регила. Ей повезло… она выжила, и смогла вернуться домой. Но… семья с позором отказалась от неё. Опозоренная и изуродованная графская дочь не имела права на жизнь. Её отец сам вынес ей меч, на который она должна была броситься, но у неё не хватило воли и сил. Не смотря на все случившееся, девушка не могла вот так просто отказаться от жизни. Тем более, что как и многие женщины её семьи уже знала, что в глубине её сущности зародилась искра жизни.
      Она ушла от дверей дома, забрав меч, который смогла перепродать. Элеонора первым делом сходила к хорошему магу, заплатив приличную сумму из вырученных за меч денег, что бы узнать имя отца своего ребенка из тех восьмерых, что пользовали её ту ночь. Маг оказался неплохим человеком, он даже назвал ей будущий пол ребенка и посоветовал уходить из города и страны как можно дальше, что бы отец ребенка никогда не узнал, что у него есть неучтенный бастард мужского пола. До сих пор, благодаря магическому вмешательству, которым пользовались многие благородные, стараясь защитить себя от бастардов, все женщины, кроме его жены рожали девочек.
      Сын Элеоноры появился благодаря её собственной скрытой силе, которую никто не развивал.
      Девушка последовала совету мага, но прежде смогла встретиться с одной из своих сестер. Та помогла ей покинуть город так, что бы их родители думали, что опозоренная дочь все же решилась на самоубийство.
      Элеонора выбрала прибежищем Прибрежный Королевства и… прогадала… Она не была приспособлена к жизни на улице, она не могла быть даже шлюхой из-за изуродованного лица. Деньги быстро кончились, она едва-едва дотянула на них срок беременности, но родила сына на какой-то помойке в одном из закоулков Совириса.
      Именно там её и нашел Белил, который ездил на встречу с наместником города и почувствовал огромный всплеск магической энергии при рождении сильного мага.
      Когда он увидел бледную отощавщую уродину, маг сначала даже глазам своим не поверил, но ребенок на её руках, смотрел на него странным не детским взглядом, совершенно не похожими на мутные младенческие глаза.
      Просканировав ребенка, Верховный Маг Белой Ложи пришел в совершенный восторг, он и не надеялся на такой подарок судьбы. Сила мальчика по достижению своего пика должна была быть огромной и необычной, и если её «выпить» знающему магу… Белил намеревался очень сильно продлить себе жизненный срок за счет Мейдока и изрядно пополнить свои магические запасы. Хотя для этого и пришлось бы подождать двадцать пять лет.
      Он забрал мать и ребенка к себе в Ложу, и пристроил женщину работать на кухню. А через пять лет затребовал мальчика себе в услужение. К тому моменту, Элеонора уже прекрасно понимала, что попала отнюдь не в сказку и, хотя не понимала, что именно нужно Белилу от её сына, сильно тревожилась. И она успела найти своему сыну союзника. Именно этот маг высказал предположение, для чего нужен Белилу Мейдок и именно тогда Элеонора инициировалась, как маг, выпустив всю свою магическую энергию, которая все эти годы дремала внутри её хрупкого тела.
      Но необученная, изломанная жизнью…она ничего не смогла противопоставить Верховному магу, и тот выпил её силу, словно вампир, готовясь к тому моменту, когда подрастет его основной донор.
      Белил не знал, что Мейдок запомнил их разговор и последующую короткую битву в мельчайших подробностях, он думал, что подчистил память мальчику, но абсолютная память и магия не позволили забыть Мейдоку правду.
      Последующие годы напоминали ад, но был еще Митас… Отшельник, заточенный в глубинах Белой Ложи. Точнее он сам добровольно себя заточил, после гибели своего друга — предыдущего повелителя Белой Ложи. Митас был очень стар, кроме всего прочего погибший приходился ему внуком, последним из его семьи. Ничего удивительного не было в том, что после его смерти, маг потерял интерес к жизни. Он ушел куда-то на нижние уровни, добровольно обрекая себя на затворничество, погрузившись в какие-то опыты и эксперименты.
      Как мать Мейдока смогла познакомиться с ним? Сам Мейдок узнал лишь, когда ему исполнилось пятнадцать и он все же решился задать этот вопрос. Все оказалось просто, именно её в итоге отрядили носить отшельнику еду раз в неделю. Все боялись спускать в подземелья, там давно уже не властвовали люди, а новенькая, да еще и уродина, ничего не знала и никто не испытывал к ней жалости, так что… в итоге именно Элеанора заинтересовала старого мага, и он постепенно вытряс некоторые подробности её жизни. Он настолько заинтересовался некоторыми отпечатками, которые несла её аура, что однажды даже поднялся наверх, из своих подземелий, что бы взглянуть на её сына. Именно тогда Мейдок и услышал историю жизни своей матери и впервые услышал имя своего настоящего отца.
      Ни он, ни Митас не знали, что юной Элеоноре осталось жить всего двое суток, иначе бы маг, скорее всего, не стал рассказывать ей о своих предположениях по использованию её сына.
      Митас взялся тайно обучать Мейдока магии, а когда тому исполнилось пятнадцать лет — они разработали план, который начали медленно и верно приводить в действие, постепенно захватывая контроль над информацией и властью в Белой Ложе. Примерно тогда же мальчик познакомился с пленниками, заточенными в отдельной зачарованной башне, нечаянно пройдя сквозь несколько зачарованных стен.
      Юношу всегда интересовал вопрос, почему жрецов держат в таких достаточно комфортных апартаментах, а не в казематах Ложи, где даже тюремщики напоминали монстров.
      Тогда-то Станислав любезно рассказал ему о других планах Белила, для которых магу требовался огромный магический потенциал. У Белила была мечта. Этот маг не собирался довольствоваться одной Белой Ложей. В его планах было построить настоящую Светлую Империю с бессмертным императором во главе — соответственно им самим.
      Он сам рассказал, что будет со жрецами, когда он добудет нужное количество силы. Все троих, признанных своей богиней, он собирался сделать своими рабами в новой империи, но для начала ему требовались все знания, которые сохранились в памяти и сознании жрецов.
      Требовалось истощить жрецов магически, но подземелья Ложи были для этого слишком пропитаны магией смерти и отчаяния. А все прекрасно знали, что жрецы Лейлы способны восстанавливать силы из любого проявления магии. Поэтому для их пленения была специально выстроена башня, где не было применено ни крупицы магии, только жизни рабов и строителей. Как можно дальше от земли, которая так же могла дать им магию, так как в качестве охотников жрецы Лейлы привнесли земле и фауне очень много полезного. Магические щиты накладывались настолько далеко от самого камня, что до них не было возможности добраться, так как нужно было пройти слишком много закрытых и запертых дверей и замков не магического происхождения. Зато и с внешней стороны никто не мог пробиться. Таким образом в комфорте, не испытывая нужды в еде и различных благах, жрецы оставались полны физических сил и здоровья, но в полном одиночестве и постепенно растрачивающие свой магический запас, слабея с каждым днем.
      Долгий процесс, но как успел заметить Мейдок, Белил был весьма терпеливой личностью.
      Юноша сжал ладони кулаки, в отличие от него самого. И все же, он тоже ждал достаточно долго. Удивительно, но Мейдок не переставал истово надеяться на то, что сможет уничтожить Белила до своего совершеннолетия, как мага. И в этом ему поможет Лилиан Катани, старший сын Регила, человека которого Мейдок ненавидел так же неистово, как и Белила, хотя и не видел его никогда в жизни.
      И даже больше, чем просто использовать нового Верховного Жреца Лейлы в своих планах. Мейдок очень хотел посмотреть ему в глаза и понять, что заставило принца устранить короля таким изысканным способом — сведя того с ума?
      В конце концов, в отличие от самого Мейдока, Лилиан был его законным сыном.
      Я провел по мечу тряпкой в последний раз и залюбовался переливом стали в неверном свете луны. Синее Пламя — меч Верховных Жрецов Лейлы. Моя Госпожа рассказал, что я единственный, кто сражается им одной рукой, удерживая его на весу, хотя все предыдущие владельцы рано или поздно становились мастерами во владении двуручным мечом. Откуда пошла эта традиция — передавать Пламя своему приемнику — она так и не рассказала мне.
      — У него есть имя?
      Я поднял голову и взглянул на Когора. Вождь клана Песчаных котов стоял совсем рядом, почти неслышно подкравшись ко мне.
      Оборотень воспринял мое задумчиво молчание по своему и пояснил:
      — У всех мечей такого качества и духа, как у вашего — есть имена.
      Медленно кивнул:
      — Его имя — Синее Пламя. И он говорит, что вы весьма прозорливы.
      — О Лейла! Он уже начал разговаривать с мечом! — веселый голос за спиной песчаного заставил того почти ошалело вскинуться. Видимо Когор не слышал приближения пирата.
      Сиган весело подмигнул мне:
      — Хорошее имя для хорошего друга.
      Я улыбнулся:
      — Ты ведь не про мой меч пришел говорить?
      — Нет конечно, — тот небрежно махнул рукой. — Мы приняли решение и даже разработали план.
      — Хорошо, — кивнул я.
      — Кэртис Эро действительно великий военачальник, — тихо подал голос Когано. — Совет клана решился выставить своих воинов именно после того, как прозвучало, что именно лесной брат поведет нас в битву.
      — Да, — я медленно кивнул. — Они не прогадают. Когда светлые узнают о готовящемся нападении?
      — По нашим расчетам как раз сегодня ночью-утром. Трудно не заметить небольшую армию под боком, — ответил Сиган. — Белил успеет подготовиться, но я сомневаюсь, что он поймут, что атака Ложи — это всего лишь отвлекающий маневр.
      Я кивнул и взглянул в его разноцветные глаза:
      — Я вижу в твоей душе разочарование, Сиган. Кто смог тебя уговорить остаться и отпустить меня в одиночку?
      Тот как-то нерадостно хмыкнул:
      — А ты догадайся.
      — Кэртиса ты бы вряд ли послушался, — вскинул я брови.
      — Верно. Это прямой приказ.
      Я удивился:
      — Лейла приказала тебе?!
      Он медленно кивнул и остро взглянул на Когано. Тот отрывочно поклонился и отошел, что бы не мешать разговору двух жрецов.
      — Она сказала, что тебе нужно некоторое время попытаться все сделать самому. И я смогу вмешаться лишь через несколько часов, не раньше.
      — Что задумала наша госпожа? — пробормотал я.
      — Я бы тоже это хотел знать, — качнул головой пират. — Очень. У меня такое ощущение, что освобождение Станислава — это не основная наша задача. Уж больно все ладно складывается. Даже эта небольшая пустынная армия так уж вовремя подвернулась.
      Я пожал плечами:
      — Лейла говорила, что Белая Ложа переполнила чашу терпения богов и даже собственного воплощения.
      — Ничего себе, — присвистнул Сиган. — Мило. А что она говорила про семейные встречи?
      — О чем? — искренне удивился я.
      Разноцветные глаза блеснули:
      — Когда я получал от неё приказ, у неё проскользнула фраза про семейные встречи, которые нужно проводить наедине без посторонних глаз…
      Я покачал головой:
      — Что-то не нравиться мне все это…
      Пират молча положил мне руку на плечо. Он тоже чувствовал, как напряжение и чувство тревоги наполняет пространство, зарывается в песок, вольготно устраиваясь у нас в ногах.
      — Пойдем, Кэртис расскажет тебе план, — наконец нарушил молчание пират. — К тому же его интересует твой собственный план. Что бы он знал, где тебя искать.
      Я хмыкнул:
      — Тогда ему придется чуть подождать, Лейла собиралась сообщить мне это буквально через минутку где-то часа два назад.
      —  Жалуешься? — прошелестело в воздухе. И босые пальцы ног поворошили теплый песок, остывающий в ночной прохладе.
      —  Как я могу, госпожа моя…
      Она усмехнулась, и у меня прорезались нехорошие предчувствия. Сиган сочувственно сжал мне плечо.
      — Это будет завтра ночью, — тихо заметил Мейдок, рассматривая бумаги, разбросанные на столе.
      — Белил очень сильно бушевал? — насмешливые интонации.
      Юноша взглянул на темную фигуру, устроившуюся в кресле, и невольно коснулся шеи в тех местах, где багровели синяки в виде отпечатков пальцев:
      — Ну я бы тоже не обрадовался, обнаружив небольшую армию под стенами Белой Ложи, оказавшуюся там как по мановению палочки. Я восхищен оперативностью и быстротой противника. Очень шустрые ребята. И не смотря на то, что Белил их не воспринимает всерьез, ему все равно все это не нравиться.
      — Он в курсе, кто ими руководит?
      — Нет, — улыбнулся Мейдок. — Его Светлейшиство думает, что просто Тинар Быстрый слишком уж расстроился из-за проигрыша в Мигаре и решил таким вот экзотическим способом смыть позор со своей репутации. А оборотни просто подвернулись под руку. Они давно точили на Белила зуб. Верховный маг собирает весь совет для экстренного совещания. Но никто не видит особой угрозы от кучки варваров.
      — Удивительный парень этот Лилан Катани, — покачал головой сидящий. — И я явственно вижу происк судьбы во всем этом.
      — Вы предвидите, учитель? — тихо поинтересовался Мейдок.
      Тот медленно кивнул.
      — Мы будем предупреждать жрецов?
      — В этом нет нужды, — тихо ответил Митас и поднялся на ноги.
      Не смотря на свой возраст, этот маг обладал высокой мощной фигурой от рождения, и его изборожденное морщинами лицо было лицом не старика, а скорее пожилого человека:
      — Тебе нужно кое-что сделать, Мейдок. И к завтрешней ночи повторить одно заклинание.
      Я с ужасом смотрел на свою богиню:
      — П-повтори. Пожалуйста, что ты только что сказала.
      Она лукаво улыбнулась и терпеливо повторила:
      — Я сказала, что тебе придется воспользоваться канализационными трубами. И не надо так скрежетать зубами. Это единственное не охраняемое место в башне.
      Я мученически застонал, вот не зря меня мучили такие плохие предчувствия.
      Богиня хихикнула:
      — Ли, ты ведь не надеялся, что я просто открою тебе портал. Если бы все было так просто…
      — Но канализация?!
      — Она не охраняется раз в пять лет. Как раз завтра ночью.
      — А что происходит? — подозрительно осведомился я.
      — Белая Ложа насквозь пронизана магией. Особенно её нижние уровни. И отходами являются не только привычный мусор в человечесом понимании. Завтра пойдут отбросы магии, которые впитывает в себя песок пустыни. Завтра ни один человек не сможет находиться рядом с выходом таких вот магических нечистот.
      Я задумчиво покрутил головой:
      — Госпожа моя, я человек, между прочим….
      — Вот для этого я могу даровать тебе защиту. Но не надолго. Есть определенные ограничения. И тебе придется пересечь весь путь самое большее за полтора часа. Потом защита рассыплется….
      — А вонь? — простонал я.
      — Нуууу…
      — все ясно, — тяжело вздохнул я. — Что еще мне надо знать?
      — Тебе нужно найти человек по-имени Мейдок. Только он сможет провести тебя безпрепятственно к пленникам.
      — И почему он это сделает?
      Лейла улыбнулась:
      — Потому что ты пообещаешь ему помощь.
      — Какого рода?
      Она всплеснула руками:
      — Нет, ну какой ты все-таки подозрительный, Ли. Ты поможешь ему стать Верховным Магом Белой Ложи.
      Я смотрел на свою богиню и понимал, что тут что-то странное происходит.
      — Госпожа моя, а почему именно я? Ведь моя задача освободить жрецов. Такой договор надо заключать с Кэртисом, особенно если он действительно захватить Белую Ложу. Ведь тогда она станет владением Темных и подпадает под законы захваченной крепости.
      — А я тебе не говорила? — удивилась она, и я не ни мгновение ей не поверил.
      — Нет, — напряглось что-то внутри меня натянутой струной.
      — Потому что он — твой брат.
      Я тихо выдохнул, и устало попросил:
      — А можно чуть подробнее?
      Тонки ладошки легли мне на плечи, затем обхватили за шею. Я обнял свою богиню в ответ. И, наконец, услышал рассказ:
      — Он на несколько месяцев младше тебя. Его мать была жертвой охоты твоего отца и вовремя ушла из города. Через три дня у Мейдока день рождение, ему исполниться двадцать пять лет. Его мать одна из дочерей графа Визора, ты должен его помнить, только он думает, что дочь умерла. Никто не знает о Мейдоке и Регил тоже не знал.
      — А сам… Мейдок?..
      — Знает, — шепот щекочет мне ухо. — Он необычный, как и все вы. Сам Свет выбрал его в качестве замены Белилу. Мейдоком невозможно управлять. Но его не интересует ни Мирейя, ни трон. Он ненавидит Белила, Регила и графа Визора.
      — Почему я узнаю о нем только сейчас?
      — Потому что тебе нельзя было слишком долго думать над этим, — тихо ответила богиня. — Ты должен встретиться с ним, поговорить и помочь ему стать Верховным Магом Белой Ложи.
      Я молчал некоторое время, вдыхая слабый цветочный запах волос своей госпожи.
      — Я… понимаю… наверное…
      — Прости, — она чуть отстранилась.
      — Я повинуюсь тебе, моя госпожа, — тихо ответил я. И она растворилась в моих руках.
      Я медленно упал спиной на песок, всматриваясь в звездное небо. Надо было встать и идти, меня ждали на совещании, но столько новостей… еще один брат… Его мать явно была необычной женщиной, раз смогла выжить в этом жестоком мире. Родить его…
      Я встряхнулся и поднялся на ноги.
      Похоже, стоит сообщить некоторые факты военачальникам армии. Боги решили, что делать с Белой Ложей, на откуп победителям её явно не собираются отдавать.
      — Что-то грядет, — тихо заметил Станислав.
      — Почему ты так решил? — Корал поднял глаза от картинки. Которую выкладывал весь этот медленно тянущийся день.
      — Чувствую напряжение вне этих стен.
      — Кроме того, — подал голос Винил. — Белил не почтил нас своим присутствием, хотя сегодня именно такой день, когда он приходит обязательно вытянуть из нас очередную порцию силы. Да и Мейдока не видно уже несколько дней.
      Станислав повернулся от стекла и пристально взглянул на своих друзей.
      — Я думаю, нам стоит подготовиться. Что-то назревает серьезное. И от нас постараются избавиться.
      Корал поднялся на ноги:
      — Думаешь, пришло время?
      — Да, — кивнул Станислав.
      — А если это не так?
      — Тогда Белил узнает, что мы скрывали от него намного больше, чем он думал, и что мы почти полностью сохранили свои силы, — тихо ответил синеглазый жрец. — И скорее всего посчитает возможным выпить нас до дна, так как мы станем слишком опасны для него, потому что он перестанет верить в возможность превращения нас в послушных марионеток.
      — Я всегда доверял интуиции Станислава, — после долгого молчания заметил Винил. Его слепые глаза смотрели в никуда. — Я думаю, нам нужно рискнуть.
      Корал хмыкнул:
      — Что бы ни было, я с вами. После полувека заключения вместе, и не надейтесь отвязаться от меня просто так. И вообще, с чего вы решили, что Белил справиться с нами троими? Мы может и стали чуть послабее, чем были, но все же… по Эмиру снова ходят жрецы Лейлы, а значит с ними наша вера в богиню снова имеет силу.

Глава восемнадцатая. Белая Ложа

      С собой я мог взять только кинжал. Синее Пламя всегда на грани вызова, так что я был в принципе вооружен и опасен. Сиган одолжил мне свой головной платок, чтобы спрятать непокорные пряди волос, остальное я заплел в тугую косу, очень похожую на косу Кэртиса… Ничего лишнего. Моя задача заключалась в проникновении в одну из самых неприступных крепостей Эмира… Всего лишь.
      Кэртис собирался атаковать коло полуночи, дав мне форы в три часа. Полтора часа на преодоление канализации, и полтора часа на поиск и знакомство с Мейдоком. Все по-честному.
      Я глубоко вздохнул. Как ни странно но вход в сток обнаружился недалеко от нашего лагеря, так что особо бегать не пришлось. Но для начала придется поползать и я махнув на прощание рукой Сигану, нырнул в узкую дыру между горячих от дневного нагрева камней. Вниз. В странную, зловонную темноту. К тварям, что бродят в подземельях. Среди нечистот производимых Белой Ложи.
      Похоже, будет весело…
      — Тинар Быстрый не смог забыть? — магистресса Луара криво улыбнулась. — Чего же он ждет, стоя под нашими стенами? Я бы на его месте давно уже пыталась пробиться, атаковать или еще что-нибудь.
      Белил поморщился:
      — Луара, этот варвар не настолько уж и туп. Он чего-то ждет.
      — Светлейший, вы думаете, у него есть какой-то план? — подал голос один из самых молодых магов.
      — У всех военачальников есть какой-нибудь план, — проворчал маг, потирая узкий подбородок, на котором уже давно ничего не росло. — А Тинара сейчас решили поддержать оборотни. Похоже, они до сих пор не забыли нам ошибку с тем мальчишкой. И угораздило же, Вас, магистресса, эксперементировать над тем оборотнем.
      Луара пожала плечами:
      — Он всего лишь животное. На большее он и не годился. И я до сих пор не понимаю, чего нам бояться? Зачем мы собрались здесь? Неужели, вы действительно полагаете, что эти варвары с их союзничками-оборотнями пробьют нашу оборону? Что они вообще могут?
      Белил покачал головой:
      — Никто не говорит, что нас кто-то захватит. Сейчас вопрос стоит таким образом: этот прецедент может дать надежду другим кланам. А если вся пустыня встанет против нас, не уверен, что нам удастся отделаться простым испугом. Наглецов под нашими стенами надлежит наказать и наказать так, что бы на века и века все забыли о самой возможности помышлять о нападении на Белую Ложу.
      Маги зашевелились в своих креслах, они все недоумевали, зачем был так экстренно созван магический совет, когда с нападением должны разбираться воины, однако, теперь слова Верховного мага все прояснили. Многим из них придется размять косточки и стряхнуть пыль с подзабытых боевых заклинаний.
      Со своего места поднялся главнокомандующий светлыми войсками:
      — Господа маги, позвольте мне пару слов вставить.
      — Докладывайте, Лорд Динар, — кивнул Белил.
      — Ситуация такова, что почти все наши войска были отправлены на границу Пустыни, разбираться с двумя городами, которые высказали признаки неповиновения. На стенах Белой Ложи осталось не так уж и много воинов, хотя их численность все же превышает количество тех, кто встал лагерем у наших стен. Они до сих пор не высказали никаких признаков агрессии. Просто стоят и ждут, и одновременно, не отвечают ни на один из наших запросов.
      — Вы высылали к ним посланца? — поинтересовалась Луара.
      — Да, магистресса, — поклонился мужчина. Его светло-серые глаза смотрели почти безмятежно с лица, изуродованного шрамами.
      Луара с некоторым неодобрением поджала губы. Этот воин не обладал никакими магическими способностями, хотя и славился своими неожиданными комбинациями на военном поприще. Для магистрессы, все кто не принадлежал к касте магов, были ущербными созданиями. И ей претило разговаривать с воином, но… он был командиром их воинов.
      Женщина взмахнула веером, прикрывая свою несколько дрябловатую грудь, которая выглядывала из глубокого выреза розового строгих очертаний платья.
      — И?
      — Он не вернулся, — спокойно отозвался воин. — Это и заставило нас начать подготовку к обороне.
      — Но почему обороне? — подал голос кто-то из магов. — Почему мы просто не атакуем этих наглецов и все.
      — Потому что, — рявкнул Белил, поднимаясь на ноги. — Они до сих пор ничего не сделали, и если мы просто сметем эту стоянку варваров с лица Эмира, без каких либо объяснений, то у многих возникнут вопросы. Мы с вами не Черная Ложа, которая может отделаться фразой: «Что они просто не так на нас посмотрели! У нас и так хватает проблем с теми государствами, которые граничат с нами владениями. Правители Прибрежных Королевств уже намекали о том, что они предпочтут пойти на поклон к Черным…»
      Маги на местах завозились, кто-то презрительно фыркнул.
      Белил взял себя в руки и посмотрел на главнокомандующего:
      — Динар, что показал магический посланник?
      — Ничего, Светлейший, — пожал плечами тот. — Над лагерем мощная магическая защита.
      — Еще вчера её не было, — побледнел маг. В зале наступила почти мертвая тишина. Все напряженно прислушивались к докладу.
      — Была, — вздохнул Динар. — Просто это был морок, который нам показывали, а теперь они не видят причин тратить на это силы.
      — Морок? — выдохнула Луара. — Значит, варваров поддерживает какой-то маг?
      Воин покачал головой и повернулся в сторону невысокого юноши, которого было почти не видно за его спиной.
      — Гунар. Расскажи, ты у нас по магической расшифровке силен и господам магам будет понятней.
      Тот нервно поправил золотистую прядь волос, выбившуюся из-под форменной шапки боевого мага разведчика. Видимо он совсем недавно получил свои нашивки, потому что явно не привык докладывать такому высокому собранию о своих предположениях.
      — Это не совсем магическая защита и морок, госпожа магистресса, — он прокашлялся, чувствуя, что голос охрип и не слушается.
      — Что это значит? — раздраженно нахмурилась дама.
      — То, что это божественная защита. В лагере, скорее всего, находится довольно сильный жрец какого-то из богов. Именно божественная сила дарует ему и всему лагерю магический полог, который недоступен для взора магического посланника.
      — Жрец? — рядом с Белилом шевельнулся старенький маг-погодник. — А вы, юноша, не могли бы показать нам этот полог? Возможно, мы смогли бы определить, какому божеству принадлежит наш гость.
      — Да, ваша светлость, — уважительно поклонился тот и сплел руки особым образом.
      Старичок одобрительно хмыкнул, когда увидел, как между уверенных пальцев возникло облачко. А юноша-то был не промах, не зря главнокомандующий его к себе приблизил.
      — Ну-ка, ну-ка, — наклонился он вперед.
      Белил закусил губу, рассматривая темный сгусток в руках юного мага.
      И внезапно все маги отшатнулись. Гунар вскрикнул, когда темное облако окутало его самого, но мгновение спустя облако рассеялось и высокое магическое собрание увидели, что рядом с юношей мерцает призрачная фигура высокого молодого человека со светло-русыми волосами, рассыпанными по плечам. Разноцветные глаза насмешливо смотрели прямо на Белила с красивого лица, а прямо над переносицей незнакомца нестерпимо полыхали три синих лепестка.
      — Уважаемый, мое имя — Сиган Клейорик, я новый Верховный Жрец Лейлы. — глухой голос, присущий именно магическому посланнику, прозвучал в зале. — У вас время ровно до полуночи. Вы должны освободить из заточения трех жрецов Лейлы, которых удерживаете в своей Ложе против их воли. Тогда мы уйдем с миром. Если нет, то мы атакуем вас.
      Фантом рассыпался мелкими сияющими искрами, которые растаяли, не долетев до пола.
      Старичок-погодник поднял необычайно ясные глаза на Белила:
      — Мы держим в плену трех жрецов Лейлы?
      — Какая чушь, — верховный маг сплел пальцы рук в замок.
      — Разве? — спокойный голос от дверей, ведущих в залу, потряс многих до глубины души. Почти все присутствующие, за исключением нескольких молодых магов, появившихся в совете уже при правлении Белила, помнили этот голос.
      — Митас! — Луара вскочила со своего места. — А я думала, что ты уже умер.
      — Нет еще, — покачал отшельник головой, выходя на середину залы и пристально смотря на Белила. — Верховный, почему бы тебе не сказать правду и не открыть высокому собранию, кто именно заключен в башне выстроенной пятьдесят лет назад руками рабов, без единого магического вмешательства. В Башне, которую ты называешь своей резиденцией, но бываешь там не более одного раза в неделю?
      — Вы, что поверите этой странной уловке с фантомом? — Белил выпрямился на своем месте, не собираясь сдаваться вот так просто.
      Старичок рядом с ним покачал головой:
      — Я стар, Белил, и в последнее время мне многое не нравиться в нашей ложе, но я старик. А кто будет вслушиваться в брюзжание старика.
      Многие покачали головами. Все слишком хорошо знали Залила, одного из стрейших магов всего Эмира. Говорили, что даже Верховный маг Черной Ложи с почетом встречал этого мага у себя.
      Тот тем временем продолжал:
      — Однако, я многое повидал на своем веку и магического посланника, напитанного божественной силой от простого фантома отличу. Почему же новый верховный жрец возрождаемого культа пришел по наши души? Откуда ему взять такую информацию? Разве что от своей богини… он достаточно молод судя по виду, значит ем дано задание. И что-то я не верю, что Митас просто так покинет свои подземелья… итак, Светлейший, кто же заключен в башне?
      Мейдок ждал. Предвидение никогда еще не подводило его учителя. У каждого свое проклятие, думая о том, сколько всего не смог предотвратить Митас, зная о том, что произойдет, Мейдоку легче было смириться со своим собственным проклятым даром памяти. Учитель посмеивался над им, говоря, что это дар, а не проклятие, но сейчас юноша был в корне не согласен, потому что перед глазами снова и снова встала картина умирающей изможденной женщины, чьи высохшие губы все время повторяли проклятия, путая два имени — Регил и Белил. В чем-то даже похожие. И вот теперь, Мейдок ждал того, кто рос рядом с этим никогда невидимым врагом. Того, кто этого врага уничтожил.
      И словно по расписанию в черную решетку вцепились сильные бледные пальцы, испачканные грязью и слизью. А затем прутья, словно повинуясь магическому импульсу, медленно со скрежетом начали раздвигаться.
      Мейдок широко раскрытыми глазами смотрел на это, видя, как напряглись пальца рук, побелели костяшки, выдавая усилия прилагаемые их хозяином. Потому что магии не было. Толстые надежные прутья канализационного люка раздвигались, повинуясь физической силе.