– А циклоп? Как во все это вписывается циклоп?
– Так называемые циклопы – аборигены Ссылки. Вряд ли их можно рассматривать как самостоятельную силу, насколько я понимаю, они практически ассимилировались в массе осужденных.
– Да, но зачем циклопам понадобился камень? И, если на это пошло, как одни из них смог проникнуть сюда, раз Вне Закона – реальность "+ / – "?
– Понятия не имею, но сомневаюсь, что циклоп действовал самостоятельно. Скорее всего, твоего знакомца послал какой-то предприимчивый ссыльный, нашедший одну из посылок макрофагов или сумевший каким-то иным способом овладеть технологией деформации. Помнится, какое-то время назад туда сослали одного известного ученого, Урбана Карафа… ну, он больше был известен своей неустоявшейся психикой и опасными экспериментами, чем какими-нибудь выдающимися изобретениями, но работал как раз в области деформации и энергонакопления. Так вот, может быть он…
Я спросил:
– Значит, покинуть Ссылку все-таки можно и без дефзонда?
Он пожал плечами.
– Выходит, что так. Но вот зачем кому-то там понадобился еще один энергонакопитель, понятия не имею. Кстати, недавно по РД-станциям в разных реальностях прокатилась волна исчезновения КРЭНов и некоторого другого малогабаритного оборудования. Было даже одно убийство… Я только сейчас сообразил, что это ведь звенья одной цепи. Мы, кажется, имеет тут дело с широкомасштабной диверсией… М-да, дело кажется мне все более запутанным и опасным…
– А мне – все более трудновыполнимым. Как я смогу остаться в живых, да еще и найти камень в реальности, сплошь населенной убийцами, бандюгами и ворами?
Он возразил:
– Ты-то и сам не активист Армии Спасения. Кроме того, не думаю, что в Ссылке отсутствуют подобия социальных институтов и инфраструктур. Гумам, даже отпетым мошенникам, свойственно более или менее разумно обустраивать свою жизнь.
– Я не понял, что ты сейчас сказал, но ты сказал хорошо. Социальные институты, инфраструктуры – это же замечательно!
– Ну, и кроме того, – продолжал Макой, игнорируя мои саркастические потуги, – туда ссылали не только обычных преступников. Иногда во Вне-Закона попадали и другие, уж слишком досадившие Эгиде, или просто ошибочно осужденные. Так что, наверное, и там существует прослойка вполне нормальных личностей…
– Пусть так, – перебил я. – Все равно, как я смогу найти один небольшой, хотя бы даже и редкий камень? В целой реальности?
– Не скажи. Разумные обитают там на довольно ограниченном пространстве. И кроме того, цитирую: «из каждой точки данной реальности можно попасть лишь в ограниченное число точек другой реальности». Вполне вероятно, что ты – тем более воспользовавшись той же РД-станцией – попадешь в то же место, что и циклоп. Если только он сразу же по прибытии не сел в скоростной прайтер, а там их наверняка нет, ты точно будешь знать, что КРЭН находится где-то неподалеку.
– Постой, но мы ведь даже не знаем, вернулся ли циклоп в Ссылку!
– Ну, это не сложно проверить… – Мун Макой встал, обойдя круглую площадку, подошел к тахионному уловителю и чем-то там пощелкал.
– Последнее перемещение было в Зенит, – сообщил он вернувшись. – Это вы с инсайдером-ревизором. А перед этим зафиксировано перемещение в Ссылку. Так что…
Мне в голову пришла новая мысль.
– Вот еще я не пойму, почему в момент нападения циклоп выглядел как гум? И что он делал в доме Хуансло Хита?
Макой развел руками.
– Тут мы можем только гадать, но я мыслю это себе так… Циклоп был послан за КРЭНом и должен был передать кристалл тому, кто его направил, но в нем проснулась жадность, и он решил прихватить еще что-нибудь для себя, раз уж подвернулась возможность грабануть кого-нибудь в другой реальности. Он неумело, как мог, закамуфлировался. Когда сигнализатор в доме сработал, Халай прилетел на станцию, циклоп спрятался от него и затем проник на прайтер. Халай покрутился по станции, никакого клиента не обнаружил, решил, наверное, что автоматика дала сбой, и вернулся обратно, не подозревая ничего о циклопе, прячущемся в шкафу. Дальше, выходит, циклоп целый день скрывался где-то в доме, не рискуя покинуть его, а затем ночью прилетел сюда уже вместе с тобой. Он, возможно, напал бы на тебя еще в Белянах, но, наверное, не знал, как самому вернуться на станцию, кроме того, там ведь вчера, ты говорил, постоянно шныряли люди… Значит, этой ночью он вместе с тобой вернулся и, выждав удобный момент, напал. А затем, пока ты валялся без сознания, преспокойно взял камень и вернулся в Ссылку. В таком раскладе есть, конечно, некоторые натяжки, но ничего более логичного мне в голову не приходит.
Мы помолчали. Мун Макой, пристально разглядывавший меня, наконец произнес:
– Слушай, в конце концов, Хлор был моим другом… И я виновен в том, что ты попал в эту передрягу с Эгидой… Уиш, я помогу тебе!
– Шикарно! – воскликнул я, воодушевляясь и пожимая протянутую руку. – Значит, отправимся туда вдвоем?
Он одернул руку и воззрился на меня.
– Что ты, я имел ввиду совсем не это!
– Не это? Что ж тогда?
– Я дам тебе… – Макой поставил свой баул на стол, достал оттуда ярко раскрашенную коробку и протянул мне.
В верхней ее части было нарисовано улыбающееся во весь рот лицо с красным вопросительным знаком на лбу, а слева от лица шел текст:
ФИРМА «МУК, МИКРОН И Ко»
СЕМЯ МУДРОСТИ ЗЕРНО ЗНАНИЙ
БЕЗОТКАЗНО
в десяти граммах материи сведения
ОБО ВСЕХ И ОБО ВСЕМ
информация о всех существующих реальностях
НЕЗАМЕНИМЫЙ СОВЕТЧИК И ДРУГ
Если УСЛОВИЯ ТРУДНЫ, если ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ВЫНУЖДАЮТ,
если НАСТОЯЩЕЕ ТУМАННО, а БУДУЩЕЕ НЕОПРЕДЕЛЕННО
К кому Вы обратитесь за помощью и советом, за поддержкой и сочувствием?
К НЕМУ!!!
(В данное устройство улучшенной модификации вмонтирован также блок морализаторских сентенций и модуль религиозных наставлений.
Ближайшая ремонтная мастерская: реальность Хиоры, станция РД (Х-11/7)).
АДАПТИРОВАНО К УСЛОВИЯМ РЕАЛЬНОСТИ БЬЯНКА.
Я прочитал текст, вдумался, перечитал еще раз и спросил:
– Ну? И чего это?
– Советчик, – пояснил Мун. – У меня остался последний экземпляр. Они очень дорогие, так что будь с ним осторожен. Потом вернешь… если будет возможность.
– То есть, ты мне его даешь?
– Вот именно.
– Как хорошо! Только вначале объясни, что такое Советчик?
– Его название вытекает из функций. Это ЛЮМ… ну, что-то вроде «Порхи», только гораздо меньше, намного сложнее и не в пример более универсальное. Помимо нас их еще производит «ЭЛКТРИКУМ МАГИК», но они – жалкие эпигоны.
– И чего мне с ним делать?
– Я объясню тебе. Пересядь на стул и расслабься.
Я пересел и расслабился.
Мун Макой открыл коробку и достал их нее пистолет, очень напоминающий те, с помощью которых в меня ввели ДЕЗ и таймер. Вслед за этим я увидел миниатюрный каплеобразный предмет серебристого цвета.
– Вот эта манюня – люм?!
– Да, да… – он приставил дуло пистолета к «капле» и нажал на что-то. Высунувшийся металлический цветок, словно мгновенно распустившись, захватил Советчик своими лепестками, и также мгновенно «увял».
– Наклони голову, – приказал Мун Макой, подступая ко мне. – Влево или вправо…
– Стоп! – воспротивился я. – Ты что, собираешься засунуть ЭТО мне в ухо?
– Точно. В этом-то соль…
– Не знаю, при чем тут соль, но мне это не нравится… Меня уже и без того напичкали всякой дрянью – одна в плече сидит, другая в руке тикает, и обе за мной следят…
– Нет, «соль» – это просто идиома. Не бойся, все совершенно безвредно, зато много пользы…
– А например?
– Например, это устройство в любых обстоятельствах даст самый толковый совет из всех, какие только вообще возможны.
– Как это?
– Вот так. Советчик может говорить, он снабжен речевым синтезатором и голосовым адаптером. Это своего рода киборг, крайне сложная биокибернетическая система, сигом… неважно. Он будет слышать все, что слышишь ты, у него даже есть визуальный рецептор, который он в случае необходимости может ввести в оболочку твоего глаза, это лишь самую малость болезненно. Тебе достаточно только тихим голосом описать ему обстановку. Вербальные колебания передаются через черепную кость. Ну и самое главное – он ОДУКОМ.
– Оду-кто? – переспросил я.
– Одушевленный компьютер. То есть Советчик осознает себя как личность и даже способен испытывать эмоции. Они, конечно, гораздо ограниченнее, чем у людей, но также довольно разнообразны. В случае сбоев сигом может эмоционально отождествить себя с какой-нибудь исторической личностью или реально несуществующим персонажем. В него заложены сведения о что-то около биллиона исторических персоналий и персонажей из большинства сопредельных реальностей. При отождествлении он придает своей псевдо-Эго-структуре стабильность. Ну, и кроме того, он просто очень много знает.
– Но он ничего не знает о Ссылке, – возразил я. – Ведь о ней мало чего известно тем, кто его создал.
– Не совсем так. Советчик может экстраполировать из уже известных фактов и на этой основе делать вполне верные выводы, а кроме того, он постоянно принимает к сведению вновь возникающую информацию. Экстраполяция – приоритетная способность ОДУКОМов такого уровня сложности. Ведь, поясняю, в любой реальности небо – вверху, земля – внизу, вода – жидкая, песок – сыпучий… понял?
– Не очень-то, – сказал я, и тут по моему правому уху как будто несильно хлопнули ладонью, и появилось внезапное ощущение, что оттуда высосали весь воздух. Возникла легкая боль, я дернул головой, и боль прошла.
– Вот и все, – довольно произнес Мун Макой, извлекая что-то из рукоятки и кладя коробку с пистолетом в баул. – Поздравляю! Ты пополнил ряды клиентов трансреальностной промышленной группы «МУН и Ко».
Я прислушался к своим внутренним ощущениям и возразил:
– Но я ничего не чувствую и не слышу.
– Имей терпение. Советчику потребуется какое-то время для адаптации в новой ментальной среде с незнакомыми синаптическими реакциями.
– И как долго длится это время?
– Все зависит от индивидуальной Эго-структуры данного Советчика и индивидуальных психических качеств данного организма-носителя в смысле, тебя. Кстати, насчет времени. Что там показывает твой таймер?
Я посмотрел.
– Шестнадцать часов три минуты. Время поджимает. Мне надо отправляться – прямо сейчас.
– Да, – согласился Мун Макой и пошел к тахионному уловителю. – Прямо сейчас… Увы, я не смогу снабдить тебя как следует, Уиш. Давай только выпьем за успех твоего почти безнадежного мероприятия.
Тахионный ускоритель загудел громче после того, как Макой что-то повернул на пульте. Потом он вернулся, достал из холодильника очередную бутылку и разлил вино по стаканчикам. Мы выпили стоя, я подобрал с пола все это время валявшийся там бритвенный ножик, сунул его в карман и шагнул на круглую стартовую площадку деформационной машины.
Кивнув мне, Макой вернулся к уловителю и опять там что-то нажал. Деформационная машина начала работать на полную мощность – воздух над перилами заструился, площадка под ногами мелко завибрировала. Я глубоко вздохнул, сжимая в кармане рукоять ножа. От уловителя Мун Макой смотрел на меня странно блестящими глазами… мне вдруг показалось, что в них светится торжество.
Вздрогнув, я очень внимательно поглядел на него.
Воздух над перилами мерцал и переливался. Сверкающие светила, которых не было внутри РД-станции, но которые засияли в моей голове, слепили, нарушая привычный ход мыслей.
Я потерялся во времени и пространстве, мысли, воспоминания и чувства – все смешалось; в одну секунду перед внутренним взором промелькнули все события минувшей ночи, все те мелочи и детали, которые я проглядел, но которые подспудно откладывались в сознании, чтобы теперь сложится в общую картину.
Я понял. Очень четко и ясно вдруг понял ЧТО ИМЕННО ПРОИЗОШЛО.
– Мун?! – заорал я, рванувшись с круглой площадки и выхватывая из кармана ножик. – Ты? Так это БЫЛ ТЫ?!
Я успел схватится за перила, но тут вихрь ярчайшего света подхватил меня, закружил и понес куда-то, а через мгновение исчез, схлынул…
***
Я стоял на круглой металлической площадке с ржавыми перилами внутри деревянного помещения без окон и дверей. В крыше были проломы, сквозь которые виднелись быстро несущиеся по низкому серому небу облака. На площадке отсутствовала штанга с кристаллом, рядом не было тахионного уловителя или чего-нибудь, напоминающего механические устройства – в помещении помимо площадки вообще больше ничего не было. Кое-где сквозь дощатый пол проросла чахлая трава.
(АБРХМ!)
Я вздрогнул.
(КЛО… КЛО… КЛО…) – отчетливо пропищал голосок в моей голове. Вслед за этим возникла быстрая неприятная вибрация, заставившая зубы лязгнуть.
(КЛО… КЛЮ… ВКЛЮ… ВКЛЮЧЕН!)
– Неужели? – пробормотал я.
Откуда-то снаружи внезапно раздался крик ужаса, затем быстро затихший топот ног. Я вздрогнул опять.
(АБРХМ!)
Я спросил:
– Советчик? Что ты хочешь этим сказать?
(ОЩУЩАЕТСЯ КАКОЕ-ТО НЕМОДУЛИРОВАННОЕ ВЛИЯНИЕ ИЗВНЕ. КРОМЕ МЕНЯ ЗДЕСЬ ЕСТЬ КТО-ТО ЕЩЕ!)
Вновь возникла вибрация, и после этого писклявый голос смолк.
– Святой Деметриус! – произнес я с горечью. – Мун обвел меня вокруг пальца, как мальчишку, а теперь еще ко всем прочим неприятностям сломанный Советчик в моей голове… или это тоже часть его плана? Впрочем, сейчас важнее другое… Где я?
(КОНЕЦ ПЕРВЫХ СУТОК)
II. Шестнадцать часов вне закона
(ВТОРЫЕ СУТКИ)
ГЛАВА 9
ШЕСТНАДЦАТЬ ЧАСОВ
Это был город, но создавалось впечатление, что в нем не осталось ни единого жителя. То здание без окон и дверей, из которого я вылез через пролом в крыше, замыкало кривой не мощенный тупик. Вокруг были дома – все одноэтажные, деревянные и неказистые с виду. Стекла в узких окошках отсутствовали, их заменяла пленка лилового цвета, о происхождении которой задумываться не хотелось.
– Эй! – крикнул я. – Эй, бандюги! Есть кто?
Никакого ответа. Советчик тоже молчал. Я двинулся вдоль тупика, вглядываясь в подслеповатые окна, но мало что различая сквозь пленку. Вскоре на дороге обнаружилось перевернутое деревянное ведро и рядом мокрое пятно. Ведро опрокинулось недавно, наверное, кто-то в спешке бросил его…
Я сделал еще несколько шагов, и тут впереди, из узкой двери деревянного дома выскочил человек. Босой, в длинной грязной рубахе почти до колен. Глянув на меня дикими глазами, он, спотыкаясь, припустил через тупик и быстро скрылся в дальнем его конце.
– Стой! – с некоторым опозданием крикнул я. – Стой, придурок!
Тупик вывел меня на круглую площадь, к которой лучеобразно сходились кривые улочки. Посреди площади имели место большие солнечные часы – выложенный из желтых булыжников круг, в центре которого вкопан в землю плохо отесанный деревянный кол. По естественным причинам сейчас часы ничего не показывали, но их наличие говорило о том, что пасмурная погода не является обычной для Ссылки.
– А-ну, сюда! – внезапно услышал я. – И не думайте, что я вас не вижу!
Я поднял голову и увидел на другой стороне площади крупную женщину в грязно-белом платье, босую.
– Сюда говорю! – опять крикнула женщина. – Облава!
– Сейчас! – громко ответил я и пошел к ней, когда откуда-то из-за домов появились трое детей в рубахах.
– Где вы были? – строго спросила женщина. – Хотите попасться наемникам? Быстрее!
Поворачиваясь, она скользнула по мне равнодушным взглядом, и скрылась в одном из домов вместе с детьми.
– Подождите! – крикнул я и побежал.
Дверь дома, в котором исчезла незнакомка с детьми, была распахнута и поскрипывала, качаясь на петлях. Я шагнул внутрь и оказался в полутемной комнате с примитивной мебелью. Через единственное затянутое лиловой пленкой окно был виден узкий заросший травой дворик. Ни в комнате, ни во дворе никого не было. Я выругался, не понимая, куда могла подеваться женщина с детьми, и посмотрел на таймер. Пятнадцать часов, сорок минут, тридцать две секунды. Двадцать минут драгоценного времени уже бессмысленно потрачены. Еще раз оглянувшись, я вышел наружу и тут увидел людей.
По площади, одетые в одинаковую серую одежду, развернутым строем шагали мужчины, и у каждого в руках было что-то вроде небольшого лука. Приглядевшись, я понял, что это арбалеты – взведенные и готовые к бою. Я попятился и выглянул на соседнюю улицу. Она тоже была перекрыта мужиками в сером.
Попасть в какую-то неведомую облаву и быть схваченным неизвестно кем в первый же час моего пребывания здесь… нет, это не входило в мои планы. Я собрался нырнуть в дверь одного из домов, когда женский голос произнес:
– Ты псих, да?
Я резко обернулся, ожидая увидеть крупную женщину, но увидел худую девицу. Одетая в грязно-серую длинную рубаху, она была ниже меня на голову, со спутанными светлыми волосами, чумазым лицом и, естественно, босая.
– Или просто прикидываешься смельчаком? – добавила она. Голос был как будто детский, но с легкой хрипотцой.
– А куда прятаться-то? – спросил я.
– В норы, ясное дело.
– Норы?
Некоторое время мы рассматривали друг друга, а мужики в сером быстро приближались. Незнакомка окинула взглядом мою одежду и сказала:
– Так ты новенький?
– В смысле? – не понял я. – А, ну да! Попал сюда… – я глянул на таймер. Пятнадцать часов, тридцать семь минут, двадцать секунд… – всего двадцать три минуты назад…
– И как раз во время облавы, – констатировала она. – Ты по жизни такой счастливчик, или это у тебя полоса везения? Ладно, иди за мной!
Я не привык, чтобы мной командовали какие-то неумытые девицы, однако сейчас выбирать не приходилось, и я вернулся за незнакомкой в дом.
Тут очень быстро выяснилось, куда подевалась женщина с детьми – в дальнем углу комнаты под кучей тряпья обнаружилась крышка люка.
– Лезем сюда, – сказала незнакомка. – Я первая. Закроешь его за собой.
Под полом начиналась узкая вертикальная лестница, девица стала спускаться, и я, последовав ее примеру, захлопнул люк над головой. Стало темно.
– Что это сыплется мне на голову? – вдруг произнесла она. – Эй, новичок, а ты… да ты ведь в сапогах!
– Ну? – сказал я. – И что?
– Во даешь! А я и не подумала – ты ж только что прибыл! Кожаные?
– Точно. Сафьяновая кожа.
– Слушай, дашь мне их, ладно?
– С чего бы это?
– Так ведь я тебя спасла.
– От этих людей на площади?
– Ну да. Дашь сапоги?
– А кто они? Стражники?
– Сам ты стражник. Откуда они возьмутся в нашей реальности? Это наемники Свена Гленсуса.
«А это кто такой?» – хотел спросить я, но тут в моей голове раздался надсадный вой, быстро перешедший в визг и вдруг смолкнувший так же неожиданно, как и начался. Я чуть не свалился на голову спутницы и лишь в последний момент успел схватиться за перекладину.
(АТМОСФЕРА РЕАЛЬНОСТИ ОРТА ТАК НАСЫЩЕНА КИСЛОРОДОМ, ЧТО НЕПРИВЫЧНОМУ ЧЕЛОВЕКУ ОН БЬЕТ В ГОЛОВУ, НАПОЛНЯЯ СОБОЮ КРОВЬ СВЕРХ МЕРЫ, И ЭТО ПРИВОДИТ К ОПЬЯНЕНИЮ, КАК ОТ ВИНА, – затараторил писклявый голосок в моей голове. – ЦИТАТА: «ВСЕОБЩАЯ ОПИСЬ РЕАЛЬНОСТЕЙ» – ТОМ ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ, СТРАНИЦА СТО ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, ВТОРОЙ АБЗАЦ С КОНЦА. ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ? ОРГАНИЗМ-НОСИТЕЛЬ, ВЫ СЛЫШИТЕ МЕН-Я-Я?!)
– Слышу! – произнес я, морщась, и голос стих.
– Слышишь, тогда почему не отвечаешь? – спросила снизу незнакомка. Кажется, она что-то говорила на протяжении вспышки активности Советчика.
– Ты что-то хотела? – уточнил я, все еще морщась. В голове гудело.
– Слушай, паря, ты действительно псих? Я спросила – как насчет сапог?
– Так что там насчет сапог?
– Отдашь их мне?
– То есть подарить?
– Ну наконец-то, просек. Даже не верится!
– А что, сапоги такая ценность в вашей реальности?
– В нашей, новичок, в нашей! Если успел заметить, ты тоже здесь, и выбраться отсюда не сможешь.
Я мысленно усмехнулся и, скосив глаза, посмотрел на светящийся циферблат таймера. «15. 15. 02».
– Ты не ответила. Почему сапоги так ценны?
– Не сапоги – кожа вообще. Материю-то мы делаем, хоть и паршивую, но подходящих животных, с которых можно спустить шкуру, здесь нет.
– Что-то мне не хочется дарить тебе сапоги, – заявил я, подумав.
– Ах так? Тогда стой, дальше ты не спускаешься. Двигай назад, понял?
– Какая ты настырная, – сказал я. – Может, они на тебя и не налезут.
– У меня тридцать шестой размер, – обиделась девица. – И вообще, сапоги мне нужны для брата.
Тут меня осенила свежая идея, и я сказал:
– Ну ладно, договорились.
Она явно обрадовалась, не надеясь, по-видимому, отнять у меня сапоги силой.
– Вот и хоро…
– За поцелуй, – добавил я.
– Что? – удивилась она. – Чего?
– По-це-луй, – раздельно повторил я. – Знаешь, что это такое? Ты целоваться вообще умеешь?
– Умею! – отрезала девица и, немного подумав, согласилась. – Ну… и бес с тобой.
– Только ты вначале хорошенько умойся, – добавил я.
– Ах ты скотина! – произнес возмущенный голос снизу. – Кобель! Бабуин недозрелый!
– Ну что ты, солнышко, – примирительно сказал я. – Зачем такие слова? Не серчай, кожаные сапоги стоят того. Лет-то тебе сколько?
– Я тебе не солнце и сколько мне лет, не твое дело! Стой!
– Почему – стой?
– Пришли.
– Да? И что дальше?
– Теперь надо прыгать.
Я посмотрел вниз. Там как будто бы виднелась большая бесформенная куча, но что это такое, было не понять.
– Ты уверена? – спросил я.
Вместо ответа она прыгнула. Звука удара обо что-то твердое не последовало, но это еще ничего не значило. Прыгать вот так запросто, в темноту, в полную неизвестность, совершенно не хотелось, но в этот момент сверху донесся приглушенный скрип, и я поднял голову.
Далеко вверху обозначился квадрат тусклого света – там кто-то открыл люк. Это решило дело, и я прыгнул…
…Прямо на спутницу, лежащую лицом вверх на большой куче тряпья. Я упал рядом с ней, растопырив руки. Правая рука опустилась на ее грудь. Девица громко выдохнула и сказала:
– Ах ты!.. – после чего быстро отодвинулась.
– Уиш, – поспешно представился я. – Уиш Салоник.
– Прими мое соболезнование, – сердито ответила она и, повернувшись, соскользнула вниз. Я немного полежал, затем последовал ее примеру.
Мы стояли на каменном полу в начале длинного, широкого, тускло освещенного коридора, дальний конец которого терялся в темноте. Слышен был плач младенцев, кашлянье, тихие голоса, бормотание, звяканье, шарканье ног и множество других звуков. То тут, то там горели свечи и факелы, и в их неровном свете было видно множество людей, в основном сидящих под стенами.
– Это чего? – спросил я.
– Норы, – ответила она.
– Я вижу, что это не горная хребет. Откуда это взялось?
– Кто его знает… Может, когда-то давно вырыли одноглазые…
– Одноглазые? Кто это?
– Кто, кто! Местные!
– А! Циклопы! – догадался я. – Значит, одноглазые? Они тоже живут в городе?
– Очень мало. Ссыльные почти вытеснили их.
– А что здесь делают все эти люди?
– То же, что и мы. Прячутся.
– От кого?
– Ты что, совсем двинулся? От людей с самострелами!
– Я просто пытаюсь как можно четче прояснить для себя обстановку. Значит, от наемников Глена Свенсуса. Или Свена Гленсуса? Ну хорошо, кто такой этот Гленсус?
– Давай сапоги, Рыжий, – хмуро сказала она.
– А поцелуй?
– Будет тебе поцелуй.
– Ха! Сначала умойся!
– Сукин сын!
Она пошла по коридору, и я поспешно двинулся за ней. Люди, сидящие под стенами, в основном не обращали на нас внимание.
– И кого ищут эти наемники? – продолжал спрашивать я. – Ради чего облава?
– Не знаю! – отрезала она. – Не знаю и знать не хочу… – и тут же с чисто женской логикой добавила: – Может быть, они ищут меня. Может быть, этот скотина Гленсус хочет на мне жениться.
– Местный большой босс хочет на тебе жениться? Ты уверена? Я нахожу, что в это трудно поверить.
Она покосилась на меня и пробормотала что-то вроде «сам хорош».
– А как тебя зовут, лучшая девушка Ссылки? – спросил я, и тут, словно в ответ, справа раздалось:
– Эй, Лата, кого это ты подцепила?
– А, черт! – пробормотала моя спутница. – Ведь говорила – отдай сапоги!
При свете длинной свечи несколько мужиков играли в карты. Они повернули головы в наши стороны, и один из них, тот, который говорил, медленно поднялся и не спеша, вразвалочку, подошел, шлепая босыми пятками по каменному полу.
– Сиди себе да помалкивай, Ватти! – с вызовом сказала Лата и тихо добавила, обращаясь ко мне. – С девушкой ты очень нахальный. Посмотрю, как ты будешь вести себя с этими…
– Новичок? – осведомился Ватти, показывая в кривой улыбке желтые зубы.
– Уиш Салоник, – радостно представился я, широко улыбаясь и протягивая руку.
– Да, он новичок, – подтвердила Лата. – Оставь, Ватти. Не трогай его!
Мужик посмотрел на мою руку, не делая попыток пожать ее, и перевел взгляд на Лату.
– Ведь я говорил тебе, не связывайся с новичками, пока не узнаешь, за что их сослали. Вдруг он не честный убийца и насильник вроде меня, а растлитель малолетних, щипач, или, чего хуже, скокарь? Хорошие у тебя сапоги, братуха!
– Хочешь, чтобы я напустила на тебя Чочу? – угрожающе спросила Лата.
Ватти хохотнул несколько напряженно.
– Но твоего братца нет здесь, правда? Твой шибко крутой братец где-то далеко… Значит, новичок? – еще раз осведомился он. – Новички должны платить пошлину за въезд, понимаешь, о чем я?.. Сымай шузы!
– С кого? – спросил я.
Ватти обрадовался.
– Остряк! С кого, да? С себя!
– Проваливай, Ватти! – опять сказала Лата.
– Сымай! – он достал из-под рубахи длинный ржавый нож. – Если не хочешь, чтобы я их сам снял… вместе с твоими ступнями.
– Ну что, может, попросишь его, чтобы он тебя поцеловал? – тихо спросила Лата. – Надо было слушать меня.
Она, наверное, думала, что я не попрошу…
– Поцелуй меня, братуха… – сказал я, сжимая в кармане рукоять бритвенного ножика, и потом добавил, куда именно.
Взмахнув ржавым лезвием, он шагнул ко мне, а я заехал ему кулаком в нос. Ватти отпрянул, его голова дернулась, на губы и подбородок брызнула кровь.
– Ух! – сказал Ватти, и его кореша у стены вскочили.
Ватти облизнулся и произнес:
– Теперь тебе конец, новичок!
В этот момент пронзительный голос где-то позади нас завопил на весь коридор:
– Наемники! Они в норах!!!
***
В одно мгновение все вокруг изменилось.
Коридор наполнился криками, звоном, гулким шлепаньем босых пяток и мечущимися фигурами. Мужиков под стеной как ветром сдуло. Лата схватила меня за локоть и потащила куда-то еще до того, как нож Ватти опустился.
– Встретимся, новичок! – успел крикнуть он мне вслед.
Лата, не останавливаясь, тянула меня по коридору. Большинство свечей и факелов вокруг нас погасло, но я все же заметил тяжелую стрелу, шлепнувшуюся на пол рядом с нами. Это послужило хорошим стимулом к тому, чтобы прибавить шаг. Теперь уже не Лата меня, а я ее тащил вперед.
– Зачем они полезли в норы? – задыхаясь, пробормотала она. – Раньше такого не бывало!
– Куда теперь? – прохрипел я.
– Тут есть ответвление… о нем мало кто знает…
Она повернула, и мы влетели в узкий боковой коридор, потом свернули еще раз и, пробежав несколько метров, остановились. В стене была ниша с вертикальной лестницей, почти неразличимой в темноте. Шум паники стал тише.
– Это ведет на поверхность? – спросил я, тяжело дыша.
– Конечно…
Лата опустила мою руку, прислонилась плечом к стене и стала чесать царапину на щиколотке.
– Ты уверена, что нам надо возвращаться туда?
– Ясное дело. Можешь предложить что-нибудь лучшее?
– Нет. А ты?
– Норы не очень-то большие. Наемники быстро оцепят все здесь, и тогда убежать будет невозможно. Всех, кто останется, схватят.
– И что с ними сделают?
– Кто согласится, того завербуют, а остальных… кого продадут в Кидар, а кого и отпустят… самых слабых и бесполезных.
– Что это такое – Кидар?
– В ссылке существует два крупных города-государства. Тот, в котором мы находимся – Хокус, а другой, гораздо восточнее, Кидар. Там селятся те, кто привык к жаркому климату.
– Если этот ваш Хокус – крупный город-государство, то я – самка ящера-заточника.
– Стариков, больных и детей они отпускают. С мозгами у тебя плоховато, но вообще-то ты здоровый, а? Так что тебя не отпустят…
– Ты мне тоже успела понравится, Лата, – откликнулся я. – Поползли?
Она поставила ногу на нижнюю перекладину, и ее рубашка натянулась на коленях.
– Лезь первым, – решила она, покосившись на меня и отступая в сторону.
Хмыкнув, я полез.
Крики, шлепанье пяток, звон и треск вскоре окончательно смолкли. Мы на ощупь поднимались в кромешной темноте и полнейшей тишине, и вскоре, как мне показалось, попали в узкую шахту.
– Что-то пока не видно ни одного циклопа… то бишь одноглазого, – произнес я. Голос отдавался коротким эхом. – Где они живут?
– Немногие – в городе, еще меньше служит у Свена Гленсуса, а большинство обитает на западе, в развалинах.
