– Где живет этот Гленсус?
– В Зеленом Замке, за рекой.
– Как он ухитрился отстроить себе замок при здешней отсталости?
– Замок построил кто-то другой, давным-давно… Может, одноглазые, а, может, кто еще …
Некоторое время мы поднимались молча, а затем Лата сказала:
– Осторожно!
Ее предупреждение несколько запоздало, так как за мгоновение до этого я сильно треснулся теменем обо что-то твердое. «ГУУХ!» – разнеслось по шахте.
– Заратустра меня побери! – выдохнул я.
– Это люк, – пояснила Лата. – Он вроде того, через который мы сюда спустились, только каменный… так что приподними крышку и отодвинь ее.
Я поступил согласно инструкции, и тусклый дневной свет озарил шахту.
– Где мы? – спросил я, выглядывая наружу и потирая ушиб на темени. Передо мной была улица, очень похожая на тупик, в котором я очутился по прибытии в Ссылку, только немного шире.
Снизу прозвучало:
– Здесь центр города. Вылазь, быстро!
Я вылез, уселся на землю, скрестив ноги, и протянул руку появившейся следом Лате. Помощь мою она проигнорировала.
– Послушай, – сказал я, – если наемники проникли в эти ваши Норы, то они с тем же успехом могли устроить засады во всех тех местах, где из Нор есть выходы на поверхность…
– Могли, – согласилась она.
Я огляделся. На улице не было видно ни единого живого существа, но это еще ничего не означало.
Лата, с трудом установив каменную крышку люка на прежнее место, решительно произнесла:
– Значит так! Я тебе помогла, и теперь мы расходимся, каждый своей дорогой. Все понял? Давай сапоги!
– А вдруг там где-нибудь все-таки есть засада? – предположил я. – Вдруг кто-то там решил «сделать засаду для убийства»? Это цитата, ты не поймешь…
– Плевала я на твои цитаты с высокого минарета. То же мне книжник… Попадешь в засаду, значит сам виноват. Так тебе будет и надо.
– Но и ты можешь попасться…
– Это уже мое дело.
– Нет, так не пойдет, – решил я, улыбаясь. Мне почему-то нравилось доставать ее. – Я-то никуда не попаду, но ты – слабая девушка, должен же я тебя защитить в случае чего… Дойдем до конца улицы, а там посмотрим.
– Ты – защитить меня?! – возмутилась она. – А ну сымай сапоги!
– Ты сейчас разговариваешь почти как Ватти. Может, еще и нож достанешь?
– У меня есть нож. Так что, может, и достану.
– Где ж ты его, интересно, прячешь? А! Кстати! Как насчет по…
Тут она разъярилась окончательно.
– Слушай, чего ты ко мне пристал, трам-тебя-тарарам! Не собираюсь я целоваться со всякими рыжими полудурками, затарарамь себе на носу… трам-трам-трам!..
– Ну и не надо, – легко согласился я. – Можно подумать, великое счастье! Неужели до сих пор не поняла, что никаких сапог не получишь? – я встал, решительно схватил ее под мышку и рывком поднял на ноги. – Ладно, все! Пошли!
Мы двинулись по улице: я – стараясь держаться возле домов, она – отойдя от меня почти на середину и задрав нос. Улица вскоре закончилась, и я осторожно выглянул из-за угла последнего дома. Там стояла деревянная будка с призывной вывеской:
«ЛУЧШЕЕ ПИВО. ГАРАНТИРУЕТ ХАЛИ ГАЛ»
Вокруг вроде бы никого не было.
– А у вас здесь и пиво варят, – удивился я, но Лата не ответила.
Мы сделали несколько шагов и увидели за будкой странную – во всяком случае, на мой взгляд – машину, нечто среднее между велосипедом и повозкой.
Особенно странным казалось то, что все ее части были деревянными. Пока я, разинув рот, стоял и рассматривал сие диковинное устройство, из-под него выскочило четверо людей в одинаково серой одежде, с арбалетами.
Лата среагировала быстрее меня, ахнула и, развернувшись, попыталась дать деру, но один из наемников, обладатель длинных висячих усов, в три прыжка догнал ее, цепко обхватил за талию и поволок обратно. Трое других вскинули оружие, направляя на меня наконечники стрел. Я замер.
– В натуре! – сказал тот, что тащил Лату. – В натуре, не зря на стреме стояли! Это ж, кажись, та самая… – он стал разворачивать ее лицом к напарникам. Лата тут же вцепилась в его волосы и даже, кажется, попыталась оторвать один из шикарных усов. Наемник заорал, и остальные бросились к нему на выручку. Решив, что обо мне временно забыли, я попятился, но один из серых повернулся с арбалетом наизготовку и приказал:
– Руки за голову! Стой и не шевелись!
Тут на сцене появилось новое действующее лицо и увидев его, я обомлел.
Он сильно смахивал на волосатого вышибалу Мармадука из ресторана «НА ГОРЕ», разве что растительность у него сосредоточилась лишь на груди, плечах и руках. Как и Лата, он был ниже меня на голову, но небольшой рост компенсировался мускулатурой, о которой я мог только мечтать. Одет вновь прибывший был в широченные перевязанные веревкой штаны, а физию имел самую зверскую – выступающую массивную челюсть, растопыренные пухлые губы, обвислые щеки, сломанный нос, маленькие глазки, мохнатые, почти сросшиеся брови и узкий, морщинистый лоб.
Ни слова не говоря, это страхолюдище приблизилось к наемникам сзади, кошачьим движеньем цапнуло двоих за волосы на затылках и столкнуло лбами, а затем ударило еще одного кулаком по голове.
Трое упали как подкошенные.
Усатый с расцарапанным лицом отпустил наконец Лату и начал разворачиваться, но обезьяноподобный незнакомец стремительно подкатился к нему на коротких ногах, ухватил одной рукой за ремень, другой за шиворот, на удивление легко приподнял и швырнул. Описав в воздухе дугу, наемник рухнул на повозку и с треском проломил ее.
– Всего и делов-то, – пророкотал незнакомец.
ГЛАВА 10
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ
– Да мы познакомились только что! – воскликнул я. – Чего ты ко мне пристал?
– Только что?
Голос, произнесший последнюю фразу, более всего напоминал звук, какой возникает, если колотить по пустой железной бочке, но в данном случае это каким-то образом складывалось в членораздельную, хоть и несколько невнятную речь.
– И ты не обижал сеструху?
Я решительно заявил:
– Нет. Нет и еще раз нет.
– Это хорошо, – заявил он. – А то я этого сильно не люблю…
Мы сидели на высоких лавках за грубым деревянным столом и пили мутное кислое вино из глиняного кувшина. Мы – это я и ловко разделавшийся с наемниками обезьяноподобный незнакомец. Из соседней комнаты доносился плеск воды, бульканье и тихие восклицания – там Лата умывалась и пыталась навести марафет.
– Значит, этот вопрос мы выяснили, – говорил между тем он. – Перейдем к другим. Как, говоришь, тебя зовут?
Я протянул руку и, широко улыбнувшись, представился:
– Уиш Салоник.
Для разнообразия на этот раз моя рука была пожата.
– Я – Чоча Пат-Рай. Значит, ты не обижал ее и вы знакомы недавно, тогда как получилось, что вы были вместе, когда вас чуть не прихватили наемники?
Из-за стены раздался голос Латы:
– Чоча, не трогай его. Он новичок. Я подцепила его во время облавы и помогла спрятаться в Норах.
– Ага! – сказал Чоча. – Новичок? И зовут Уиш Салоник? Обалденное имя! Из-за него тебя сослали сюда? Или, может, из-за подделки ценных бумаг, грабежа, мародерства, убийства, подлога, махинаций с налогами, чего-нибудь еще?
– Ничего такого. Просто так получилось…
Я замолчал, уставившись на появившуюся в дверях Лату.
Она была одета в другую рубашку – короче и белее первой – подпоясана синим поясом и гораздо, гораздо чище. Волосы до плеч, оказавшиеся песочного цвета, были теперь аккуратно расчесаны, а не висели слипшимися сосульками.
И она была очень даже ничего себе, во всяком случае, миниатюрные, почти кукольные черты лица в сочетании с тонкой талией и худыми, но вполне изящными ногами, хорошо видными от колен и ниже, составляли неплохое сочетание.
– Так лучше? – небрежно осведомилась Лата, внимательно наблюдая за моей реакцией. Глаза были чуть раскосые и, кажется, зеленые. Она не спеша прошествовала через комнату и села за стол возле брата.
– Гораздо! – искренне сказал я.
– Что это значит? – осведомился Чоча.
– Ничего, – ответила Лата, потрепав его по щеке. – Братец даже хорошую работу потерял как-то из-за меня. Очень бережет мои честь и достоинство…
Не сдержавшись, я спросил:
– И как, удается?
– Не твое собачье дело, Рыжий, – отрезала она, а Чоча грозно глянул на меня.
– Ясно, не мое, – поспешно согласился я. – Так вот, отвечаю на вопрос, Чоча. Я очутился тут из-за глупейшей ошибки…
Они оба рассмеялись, и Чоча покачал головой.
– Ну-ну, новичок, все мы так говорим поначалу. Расслабься. Мы сами – преступники, так что можешь от нас ничего не скрывать.
– Но это правда!
– Неужели? – сказал Чоча, недоверчиво глядя на меня. – Ладно, расскажи нам, что к чему, а мы послушаем…
Он сам напросился, и я стал рассказывать…
– Дело в том, что один мой родственник был смотрителем РД-станции и недавно умер, а его имущество перешло по наследству ко мне… Вернее, я вначале думал, что все это именно так, а потом догадался, что все совсем не так и … ну, не важно. Короче говоря, я случайно попал на эту станцию как раз в ту ночь, когда проводилась квартальная ревизия, и когда циклоп украл камень… вернее, кристалл-энергонакопитель…
– Циклоп? – перебил Чоча. – Одноглазый? Повтори еще раз…
– Я говорю, циклоп, или одноглазый, если хочешь, проник на станцию и украл КРЭН, а потом меня обвинили…
– Странно, – сказал Чоча.
– Что странно? – спросила Лата.
– Странно, как это одноглазый оказался на РД-станции в другой реальности. Насколько я знаю, одноглазые живут только здесь, в Ссылке. Кроме того, ты в курсе, из-за кого была устроена эта облава?
– В курсе. Из-за меня.
– Частично из-за тебя, но главное, потому, что Гленсусу понадобился какой-то одноглазый. Я узнал об этом случайно от одного старого кореша из наемников. Ладно, разберемся позже. Уиш, продолжай. Кто и в чем обвинил тебя?
Я открыл рот, чтобы говорить дальше, но тут же закрыл его, потому что в моей голове возник и начал быстро усиливаться шум, состоящий из треска, писка, звона и воя. Из области темени стала распространяться быстрая вибрация, от которой заныли зубы. Моя голова затряслась сама собой, перед глазами все поплыло, лица Пат-Раев смазались.
(ВКЛЮЧЕНА СИСТЕМА ДУБЛИРУЮЩЕЙ НАСТРОЙКИ), – прорвался сквозь шум тонкий голосок.
Вибрация все усиливалась, а затем в голове как будто лопнул мыльный пузырь…
– …Неужто умер? – произнес голос.
– Оклемается, – пророкотал другой.
На мое лицо полилась холодная вода, и я открыл глаза.
– Ага! – сказал Чоча. – Пришел в себя? Что это на тебя нашло?
Я лежал на деревянном полу, а брат и сестра Пат-Раи склонились надо мной. С лица Латы исчезло озабоченное выражение и она произнесла небрежно:
– Я ведь говорила, что у этого Рыжего плохо с мозгами.
– С моими мозгами все в порядке, – возразил я. – Это все чертов Советчик.
(К вашим услугам, организм-носитель.)
Я закричал:
– Во, слышали?! Один тип подсунул мне эту сломанную машинку под названием биокибернетический сигум…
(Но я совсем не сломанный, – возразил писклявый голосок в моей голове. – Советчики не ломаются. Причина моих неполадок – в вас самом.)
– Во мне? Что такого не в порядке во мне?
(Я не могу определить это.)
– Ах, не можешь?
Пат-Раи переглянулись, и Лата покрутила пальцем у виска.
– Болтает сам с собой, – констатировала она.
Только теперь я понял, что голос, отчетливо раздававшийся в моей голове, им слышен не был.
– Это Советчик, – вяло пояснил я. – Такой люм… Вы, наверное, не поймете…
– Почему не поймем? – возразил Чоча. – Люм, говоришь? Мы знаем о люмах, только у нас они назывались компьютерами. Значит, в голове у тебя вместо мозгов – компьютер? Может ты робот? Этот… киборг? Ну-ка, вставай…
Он помог мне подняться, усадил на лавку и дал вина.
– Так о чем ты толковал?
– Я говорил, что циклоп украл камень, а чиновники Эгиды пришили ответственность за это мне и назначили наказание – восемь лет карьера в Красных Песках, но потом смягчились и отправили сюда, чтобы я вернул камень за семнадцать часов… – я посмотрел на таймер… – вернее, уже за четырнадцать часов двадцать минут.
– Кажется, мне надо хлебнуть вина, – произнес Чоча, потянувшись к кувшину. – Все это слишком сложно. Значит, ты говоришь, что они послали тебя в Ссылку за этим КРЭНом… Но пусть меня призовут к себе боги Нижнего Нимба, если я понимаю, как они собираются возвращать тебя в Красные Пески!
– Они ввели в меня какой-то дефзонд… Это вроде бы недавнее изобретение, вы, наверное, не знаете о нем. В общем, через четырнадцать с небольшим часов он включится и швырнет меня обратно в Зенит.
– Здорово! Значит, у тебя есть прямой билет отсюда? Может, отдашь его нам? А с прихвостнями Эгиды я уж как-нибудь разберусь…
– Ничего не получится…
Я снял куртку, закатал рукав, но припухлости на предплечье не обнаружил. Она рассосалась, и теперь дефзонд мог, наверное, находиться где угодно.
– Видишь, Чоча. Он в моем теле, но даже я не знаю, где.
– Ты просто напичкан разными штуковинами, Уиш, – заметил Чоча. – В голове – компьютер-Советчик, в запястье – часы-стукачи, а где-то в тебе гуляет дефзонд… Может быть, у тебя еще железные… – последовало уточнение, что именно у меня может быть железным.
– Помолчи, Чоча, – Лата порозовела.
Я ответил:
– Нет, с этим пока все в порядке… Кажется…
– Я, знаешь ли, довольно плохо разбираюсь в механике реальностной деформации. По роду деятельности никогда с этим не сталкивался. Для чего точно нужен КРЭН?
– Кристалл – главная деталь деформационной машины и стоит дороже, чем все остальное оборудование РД-станции. Он накапливает нужную для деформации энергию.
– А зачем кому-то в Ссылке мог понадобиться этот твой кристалл? – вмешалась Лата. – Первое, что мне внушили после того, как я очутилась здесь, так это то, что Ссылка черная, чернее некуда… хотя… – ее глаза расширились. – Раз одноглазый каким-то образом попал в твою реальность…
Чоча залпом допил остатки вина и со стуком поставил кувшин на стол. Я заметил, что он порядком возбудился.
– Догадалась наконец? Кто-то нашел способ покидать Ссылку, и для этого ему нужны кристаллы в большом количестве. Помнишь, были слухи, что к Гленсусу попала одна из контрабандных посылок макрофагов? А еще, у него ведь есть тот полусумасшедший изобретатель… Одноглазый, из-за которого пострадал Уиш, наверное, не единственный, есть другие, похищающие КРЭНы по разным реальностям.
– Стоп, стоп, – перебил я. – Я что-то не просекаю. Если у Гленсуса есть хотя бы один КРЭН, то зачем ему понадобилось другие?
– Вот этого я не знаю.
– Кто он вообще такой, этот Свен Гленсус?
– Бывший чиновник Эгиды. Совершил очень крупное ограбление и сдуру подставил под это дело нас… а может, просто захотел потянуть за собой. Мы одно время тесно общались в… определенной огбласти. В общем, мы попали сюда первые и какое-то время жили неплохо, принимая во внимание все обстоятельства, а потом он тоже появился в Ссылке вместе с двумя своими подельщиками, Кралевски и Маклером. Потом эти двое исчезли. Говорили, что Гленсус организовал их убийство, хотя, как я понимаю, по крайней мере один из них, Кралевски, был не такого склада гум, чтобы позволить какому-то бывшему служаке Эгиды замочить себя. Теперь, когда выяснилось, что из Ссылки можно свалить, возникает подозрение: а не сделали ли они это, оставив Гленсуса с носом? Так или иначе, до его появления здесь царила полная анархия, но хоть Гленсус и мразь, надо отдать ему должное, он сумел каким-то образом захватить власть… Одно время я даже работал охранником в его замке… – Чоча и Лата переглянулись. – И вот теперь этот его изобретатель, судя по всему, нашел способ покидать Ссылку… Получается, мы должны торчать здесь всю жизнь, в то время, как этот… этот… – не найдя подходящего слова, Чоча хватил кулаком по столу, и глиняный кувшин перевернулся. – Ну нет, такого допустить нельзя!
– А если кристалл уже у Гленсуса? – возразила Лата. – Ты что, пойдешь в Зеленый замок?
Чоча покачал головой.
– Вряд ли кристалл уже в замке, если только они не схватили того одноглазого… Я так понимаю, что заполучив КРЭН, вор решил не отдавать его Гленсусу. Как, кстати, он выглядит?
– Очень крупный серебристый кристалл, – ответил я.
– Ну, любой циклоп позарится на такую вещь и попробует продать ювелиру.
– Что ж, теперь обходить всех местных ювелиров? – уточнил я.
– Здесь только один ювелир. Но, если одноглазый прятался от облавы, то мог делать это только в «ВОРОТАХ БАТТРАБИМА». Надо сейчас же идти туда.
– Что за «ВОРОТА…»? – поинтересовался я.
– Трактир для одноглазых, принадлежащий тоже одноглазому. И он кое-что мне должен. Ты сможешь узнать того, кто украл камень?
Я немного подумал.
– У него шрам на щеке. И нет мочки одного уха.
– Нет мочки уха? – удивилась Лата.
– Ну… немного. Вообще-то это я откусил ее во время драки.
– Ну и привычки у тебя, Уиш Салоник!
Пользуясь тем, что Чоча поднялся из-за стола и пошел в соседнюю комнату, я наклонился к Лате и прошептал:
– Ха!.. Ты еще пока что очень мало знаешь о моих привычках! Но, может быть, за оставшиеся время мы успеем восполнить этот пробел?
***
Трактир «ВОРОТА БАТТРАБИМА» оказался основательной двухэтажной постройкой – редкий случай для Хоксуса. У входа стоял парень с меланхолическим взглядом.
– Некоторые ублюдки работают на одноглазых, – проворчал Чоча.
Лата подмигнула охраннику, он скривил рот в чем-то, напоминающем улыбку, и уставился на мои сапоги. Мы вошли в питейный зал, больше напоминающий кустарный цех для копчения мяса – густота миазмов, повисших в воздухе, была неутешительной. В помещении с низким потолком за широкими деревянными столами сидело с полтора десятка циклопов, между ними изредка попадались люди.
– И некоторые ублюдки пьют с одноглазыми, – Чоча презрительно сплюнул.
– А ты ксенофоб, – усмехнулся я.
Лата покосилась на меня, будто хотела спросить, откуда я знаю такие мудреные слова, но передумала и не спросила.
Мы прошли между столами и стали подниматься по скрипучей лестнице к мезонину. Посередине ее сидел еще один охранник, на этот раз циклоп. При нашем появлении он встал и подбоченился.
– Куда? – рыкающий голос, произносящий слова того же языка, на котором говорил я, звучал странно.
– К Баттрабиму! – рявкнул Чоча, не замедляя шага.
– Не велено!
– Отвали!
– А я говорю – не велено! – циклоп заступил нам дорогу. Чоча приблизился к нему вплотную и двинул плечом. Охранник перекувыркнулся через низкие перила и рухнул вниз. Из-под лестницы раздался звон и треск сломанного стола. Гул, царящий в питейном зале, стих и тут же возобновился с прежней силой. Здесь скорее всего привыкли к подобным инцидентам. Мы с Латой шли сзади, и я прошептал, наклонившись к ней:
– Хорошо иметь такого братца, а? Ты за ним, как за крепостной стеной.
– Еще бы, – согласилась она, но отнюдь не дружелюбным тоном.
Мы достигли мезонина и направились к закрытой двери в дальнем его конце. Возле двери стоял кто-то еще.
– Ой! – сказала Лата. – Только сейчас вспомнила, Ватти ведь тоже работает у Баттрабима. Если только его не взяли в Норах…
– Новичок! – взревел человек возле двери. – Как тебя… Слоник! Ну я сейчас!.. – Он рванулся к нам.
– В чем дело? – спросил Чоча.
Охранник промчался мимо Пат-Рая, и я отскочил, шаря рукой в кармане, но, как оказалось, это было излишним. Чоча успел схватить Ватти за шиворот и сильно дернул. Ноги громилы заскребли по полу, а сам он захрипел, когда воротник впился в его шею. Сгибая одну руку, Чоча подтянул его к себе и с размаху опустил кулак другой на его макушку. Ватти крякнул и сел на пол, схватившись за голову.
– Так что за шум? – повторил Чоча.
– Он хотел снять с меня сапоги, – любезно пояснил я. – И получил по носу.
– У тебя хорошие сапоги, Уиш, – заметил Чоча и ударом ноги распахнул дверь, сломав то, на что она была заперта изнутри.
За столом, на котором стояло несколько глиняных посудин и лежали листы грубого зеленоватого пергамента, сидел очередной циклоп. От своих соплеменников он отличался тем, что был раза этак в три шире и одет несколько побогаче – кроме штанов, на нем была рубаха, засаленная во многих местах, и сандалии из какого-то тонкого и, по-видимому, очень непрочного материала. На волосатой шее висела массивная цепь с круглым медальоном. Из мебели, помимо стола, в комнате стояла пара стульев, лавка, а на стене висели полки с глиняной посуды, в основном склеенной из черепков. Под полками находилась чуть приоткрытая дверь в соседнюю комнату.
– Здорово, Бат! – рявкнул Чоча, сел и возложил ноги на стол, давая возможность хозяину обозреть свои запыленные пятки. – Процветаешь?
Циклоп молчал, вращая глазом. Его толстые как сардельки пальцы выбивали на столешнице чечетку.
– Твоя сеструха хорошеет с каждым днем, – рыкнул Баттрабим. – Жаль, у нее аж два глаза, что противоречит всяким эстетическим нормам. Да и волосы у нее, извиняй, растут лишь на некоторых частях тела. А это – нехорошо…
Чоча покивал, медленно поднялся, обошел стол и небрежно положил пятерню на исполинское плечо циклопа.
– Сколько ты мне должен, корешок?
– С процентами наберется мерок пятьдесят.
Чоча вновь кивнул.
– Давай…
– Ты же знаешь, что у меня нет этих денег. Хочешь, дам тебе вместо них молодую чеккари в наложницы? У нее фиолетовый глаз и…
– Мне не нужны одноглазые бабы. Мне нужны деньги…
– У меня их нет.
– Да? И что ты собираешься делать?
– Я-то? – Баттрабим ненатурально широко зевнул, пытаясь продемонстрировать беззаботность. – Да ничего…
– Ага, ничего… Что ж…
Чоча неожиданно схватил циклопа за шею и сдавил ее.
Глаз Баттрабима выпучился пуще прежнего. На какое-то время в комнате все замерло, а потом одновременно произошло несколько событий…
…Циклоп ударил Пат-Рая локтем по ребрам, тот отшатнулся и отпустил его.
…Дверь позади распахнулась, через нее ввалился циклоп-охранник с самострелом в руках и громила-Ватти.
…Голос в моей голове запищал:
(Напряженная ситуация, организм-носитель? Вам следует охарактеризовать создавшееся положение. Я дам единственно правильный и своевременный совет!)
– На нас нападают! – крикнул я и заехал охраннику в ухо. Циклоп отпрянул, я опят размахнулся, но тут Ватти съездил мне в челюсть, и я упал, сильно ударившись локтем.
(АБРХМ!) – раздалось в голове, и писклявый голосок смолк.
Ватти устремился мимо меня к тому месту за столом, где боролись Чоча с Баттрабимом, я, изловчившись, сделал ему подножку, громила потерял равновесие и въехал головой в стол. Циклоп-охранник уже навис надо мной со взведенным самострелом, но тут Лата стукнула его по темечку глиняным кувшином. Кувшин раскололся, а циклов выпустил оружие и повалился на меня.
Кое-как спихнув с себя волосатую тушу, я сел, мотая головой. Челюсть онемела, а локоть ныл.
(АБРХМ! – повторил Советчик. – Организм-носитель! Вы владеете каким-нибудь искусством руко– и ногопашного боя из более чем ста пятидесяти школ, распространенных в Конгломерате?)
– Нет, – сказал я, осторожно ощупывая голову и прислушиваясь к разнообразным звукам, доносящимся из-за стола.
(В таком случае я рекомендую классический прямой удар в челюсть. Займите позицию приблизительно в полуметре от вашего оппонента, сожмите пальцы правой – если вы правша – руки в кулак…)
Возня за столом стихла, раздалось шумное пыхтение. Под беспрерывный треп Советчика, повествующего о том, как надо отводить руку для удара и насколько подаваться корпусом вперед, чтобы не потерять равновесие, я встал и заглянул за стол.
Пыхтел Баттрабим. Он лежал на животе, придавленный к полу коленом Чочи, который, обеими руками натягивая серебряную цепь, душил ею циклопа.
(И вот тогда, – провозгласил Советчик, – если, конечно, удар будет достаточно силен и выполнен по всем правилам, центр тяжести вашего оппонента сместится, и в соответствии с законами физики он потеряет равновесие и упадет. Кроме того, у некоторых гуманоидов в подкожном жировом слое подбородка расположены нервные окончания, которые передадут сигнал в головной мозг, и…)
– Ну и что дальше? – просипел Баттрабим. – Денег у меня все равно нет!
– Почему-то я так и думал, – сказал Чоча, тяжело дыша. – Если я сейчас отпущу тебя, ты не начнешь брыкаться опять?
– Не начну.
Чоча медленно поднялся, глянул на с Латой, затем на два неподвижных тела и предложил:
– Лучше вытащите их наружу и прикройте дверь. У нас сейчас тут будет серьезный базар…
***
Когда мы вернулись, закрыв дверь и подперев ручку стулом, Чоча стоял уперев руки в бока, а хозяин трактира вновь сидел за столом в состоянии крайней ярости. Белок единственного глаза налился кровью, а пухлые коричневые губы растопырились так, что из-под верхней показались два желтых клыка.
– Так какого хрена ты приперся ко мне, – в бешенстве орал циклоп, – и устроил эту заваруху, если прекрасно знал, что таких денег у меня нет?!
– Спокойно, одноглазый, – произнес Чоча усаживаясь. – Сейчас объясню. Налей-ка нам чего-нибудь выпить.
– Да. Это бы сейчас не помешало, – заметил я, присаживаясь на край стола.
– Выпить?! – Баттрабим шумно вздохнул. – Выпить! Да я в жизни не дал бы и глотка воды умирающему от жажды в пустыне! Говорите, чего вам надо или валите отсюда!
В дверь забарабанили, и циклоп сипло взревел:
– Вон!!!
Стук немедленно стих.
Брови Чочи приподнялись.
– Может быть, ты заставишь нас свалить?
– Вряд ли он может заставить нас свалить, – опять встрял я.
– Кто это тут ваще вякает? – грозно осведомился циклоп, косясь на меня.
– Уиш Салоник, – представился я.
– Новичок, – пояснил Чоча. – Не обращайте внимание. Так вот, мы ищем одного одноглазого…
Баттрабим перебил:
– Мы не одноглазые, понял ты, двуокий? Мы называем себя чеккари!
– Знаю, – поморщился Чоча. – Так вот, мы ищем его…
– И при чем тут я?
– Всем известно, что в Хоксусе одноглазые могут останавливаться только в твоем трактире. Ну а мы знаем, что этот конкретный одноглазый сейчас в Хоксусе. Найди его.
– Как звать? – спросил Баттрабим.
Чоча пожал плечами.
– Неизвестно.
– И как я, по-твоему, смогу его найти?
Чоча посмотрел на меня. Я сказал:
– У него свежая рана на щеке. И нет мочки левого уха. Откушено… Если хочешь знать, Бат, это я откусил его.
– Ты, новичок с диким именем, попал сюда недавно и тут же начал откусывать ухи чеккари? – рассердился циклоп. – Ты маньяк!
– Я столкнулся с ним еще до того, как попал сю… – принялся объяснять я, но осекся под предостерегающим взглядом Чочи.
Хозяин трактира внимательно поглядел на нас.
– Как это он мог откусить ухо моему соплеменнику еще до того, как попал в Ссылку? Что это значит?
– Ничего, – поспешно сказал Чоча. – Так вот нам нужен этот… Меченный.
– Разве представители моей славной расы обитают в других реальностях? – гнул свое циклоп.
– Так, заткнись! – распорядился Чоча. – Нам надо найти Меченного. Сейчас!
– С какой стати я…
– Твой долг будет прощен.
Баттрабим умолк на несколько секунд.
– Тем более, что я уже не надеялся скачать его с тебя.
– Окончательно? – уточнил циклоп.
– Окончательно и бесповоротно.
– Ну хорошо. Что ж, будем шманать все здание?
– Сколько у тебя слуг?
– Человек пять и еще полтора десятка чеккари.
– Вызови их всех по очереди и допроси. Если это ничего не даст – обыщем трактир.
– Ладно, – Баттрабим указал на лавку под стеной. – Откройте дверь и сядьте туда.
Чоча поднял с пола оброненный охранником самострел, сел на лавку между мной и Латой и направил наконечник стрелы в грудь хозяина.
– Приступай! – скомандовал он. – И помни, что я здесь и руки у меня не пустые.
***
Это заняло немного времени. Десятым или одиннадцатым из вошедших в комнату оказался худосочный младой циклопчик. Он-то и вспомнил Меченного.
– А! – сказал он. – Угу! Как же, как же! Был такой чеккари.
– Где он сейчас? – спросил Баттрабим.
Циклоп пожал узкими плечами.
– Кто ж его знает…
– Рассказывай по порядку.
– Ну, он пришел… не помню, когда, но недавно… И это… А! Попросил комнату… Я, значит, взял ключ и провел его на второй этаж…
– Стой! – перебил Баттрабим. – Ты помнишь мое последнее распоряжение?
– Какое ваше последнее распоряжение?
– О том, что плату с постояльцев, даже чеккари, надо брать наперед?
– Ну конечно, хозяин, – согласился циклоп. – Я всегда и постоянно, даже во сне, помню обо всех ваших распоряжениях.
– Так ты взял с него бабки?
– Понимаете, хозяин… Распоряжения-то ваши я всегда помню, а вот плату с него наперед взять забыл…
Хозяин трактира завращал глазом, грозно приподнимаясь из-за стола, но Чоча громко прокашлялся, и Баттрабим, устало махнув рукой, сказал:
– Ладно, давай дальше.
– Так вот, я оставил его там, в комнате, значит, но потом вспомнил про плату и вернулся. Вхожу, а он лежит себе на кровати и держится, значит, за левое ухо… или это было правое?.. Нет, все-таки левое, да! Ну, я сказал насчет бабок, а он ответил, что их у него пока нет… но зато есть одна вещь, которая стоит шибко дорого. Я говорю:: «Покажи!», – а он испугался, сказал, что не покажет, и что эту вещь надо отнести к ювелиру, и тот задорого ее купит. Я приказал, чтобы он топал к своему ювелиру, возвращался не с пустыми карманами – вот тогда его и поселят. Он начал чего-то возражать, но я пообещал, что сейчас откушу ему второе ухо… Ну, он и ушел…
