Право вредности

      «Нельзя заходить. Надо уйти и вызвать полицию.» Уже пятясь, Арика машинально напоследок окинула взглядом комнату. На столе лежал свиток — тот же самый. На всякий случай она направила на него Умение и отшатнулась. Нет, этот другой. Двойной! Не в силах отвести взгляд, она сделала еще один шаг назад по инерции и остановилась. Свиток не отпускал ее, тянул к себе. Она сопротивлялась, как могла, но сил не хватало. И вдруг… Ей показалось, или она все-таки пошла к столу? Нет, она стоит, это сам свиток все ближе и ближе. Женщина инстинктивно вытянула руки и приняла свиток из воздуха.
      Арика пыталась сфокусировать взгляд, но было не на чем — вокруг колыхалась серость — привычная, уютная пелена.
      — Папа?! — то ли сказала, то ли подумала она.
      Попыталась встать и пошатнулась. Кто-то поддержал ее.
      — Сядь, пожалуйста. Или, хотя бы, не делай резких движений.
      Она повернула голову. Рядом стоял, не давая ей упасть, Роджер. Дюжиной шагов дальше, среди серой пелены угадывались еще две фигуры. Одна — Жорот, в привычной черной мантии, а вторая…
      — Папа!
      Тгон поймал взгляд Арики и, коротко кивнув Жороту, в одно мгновение оказался возле дочери. Она обняла его за шею, уткнулась лицом в грудь.
      Тгон молчал, гладя ее по голове.
      — Почему ты не приходил? — обиженно, как ребенок, спросила она. — Я звала, звала. не помню, сколько раз.
      Тгон чуть пожал плечами:
      — Я был не нужен.
      Арика отстранилась, сердито воскликнула:
      — Это еще почему?!
      — Ты должна была научиться рассчитывать только на себя.
      — Вот так, да?
      Тгон ласково провел пальцем по ее нахмуренным бровям:
      — Ты давно выросла из нашей опеки, девочка. Лина уже так далеко, что не слышит тебя. Я тоже почти ушел.
      — Но я не хочу так.
      Тгон чуть отстранил ее, чтобы удобнее было обнять за плечи:
      — До сих пор ты была молодцом. Не сдавайся и дальше.
      — Значит, мы видимся в последний раз, да?
      — Все когда-нибудь кончается. Я ждал этой встречи. Только поэтому твой друг сумел докричаться до меня.
      — Мой… Ой! А где же Роджер с Жоротом?
      — Дома.
      — Так это Жорот тебя вызвал?
      — Да. Ему пришлось отдать много сил. Гораздо больше, чем если бы позвала ты.
      — Я уже давно тебя не звала, — с грустным упреком заметила Арика.
      — В прошлый раз я обещал, что мы еще встретимся. Когда ты будешь к этому готова.
      — Но ты не сказал, как я должны быть готова. Я тебя столько звала и ждала. Потом решила, что ты забыл, — она невесело усмехнулась. — Или что ты переоценил меня, и я никогда не «доготовлюсь». А как Жорот ухитрился до тебя докричаться? И что за провал у меня в памяти — это как-то связано со свитком? И…
      Тгон повелительным жестом остановил ее:
      — На все эти вопросы твои друзья ответят сами — чуть позже. У нас с тобой слишком мало времени.
      — Я слушаю, папа.
      — До сих пор ты развивалась быстро и достаточно гармонично. Немного сил туда, немного сюда — и все было хорошо. Но детство кончилось. Ты должна выбрать — займешься ли ты магией всерьез или откажешься от нее. Уже сейчас ты достигла определенного уровня в Умении. Это дает тебе немалое преимущество перед людьми, но ставит тебя в уязвимое положение перед любыми магическими силами, потому что защиты у тебя никакой. От этого у тебя и нынешние неприятности. Но это так, отступление.
      — И что я должна сделать, чтобы всерьез заняться Умением?
      — Не обязательно Умением. Любой магией. То есть магией в широком смысле, понимаешь?
      — Конечно. Но если уж я начала заниматься Умением, логично было бы продолжать.
      — Тогда я должен тебя кое о чем предупредить. Во-первых, если ты выберешь Умение, то не сможешь пользоваться силами Зоны в своих заклинаниях. У тебя сохранится лишь способность перемещения с помощью Зоны и возможность находится в ней. Оба эти свойства, скорей всего, будут доступны только тебе и твоим детям. Кстати, ты уже входишь в Зону из любой точки?
      Арика кивнула.
      — И даже из планет, где Зон нет? И выходишь в любой точке на любой планете?
      — Да. Только с летящих кораблей почему-то не могу.
      — Сверхсветовая скорость. Когда и как у тебя получилось в первый раз?
      — Я наняла слугу, он меня предал и продал в рабство. Я тогда еще сильно обожглась, чтобы освободиться от веревок. Кстати, так и не знаю, чем их заколдовали — Умение не подействовало. Выбралась наружу, а вокруг пустыня. Собственно, и стерегли поэтому не сильно — бежать в пески без воды, припасов, — она пожала плечами. — Когда стало совсем плохо, подумала, — может, поблизости Зона. Это потом уже я узнала, что планета «слепая» — ну, без Зон. Я, вообще-то, хотела допрыгнуть до Зоны с помощью «картинок», но получилось, что зашла просто так. Вот, с тех пор — закрываю глаза, представляю серую пелену, шагаю — и в Зоне. А там — представляю место, куда хочу попасть. Не границу с миром Зоны, как ты учил, а любое место. Только очень четко представить надо, как будто видишь. И быстро делаешь шаг и одновременно открываешь глаза. А что во-вторых?
      — Ты уже сейчас легко ловишь эмоции и чувства других существ, верно?
      — Да.
      — Так вот, Магики Умения чувствуют чужую боль, как свою. В начале только в момент применения Умения, потом — постоянно. То есть — если у человека, находящегося рядом с тобой, болит нога, зуб или сердце — ты все это будешь ощущать. Если кого-то ударят ножом — у тебя появится рана.
      — И что с этим делать?
      — Существуют блоки, защиты. С увеличением мощи они пробиваются все легче, приходится их усиливать, комбинировать, искать новые. Иначе магик просто умрет от чужой боли. Так что, пока не поздно, можешь выбрать другой вид магии. Год-два у тебя еще есть.
      Подумав, Арика решительно махнула головой:
      — Думаю, в любой магии есть свои подводные камни. Так что, не все ли равно?
      — Не все. Какие-то «камни» ранят больше, какие-то меньше, что-то тебе покажется вообще неприемлемым. Все зависит от человека. Ты должна хотя бы попытаться выбрать, а не сосредотачиваться на Умении только потому, что оно для тебя привычней всего остального.
      — Хорошо, я попробую. И все-таки, где можно найти нормального учителя Умения?
      — Он тебе не нужен. Основы ты знаешь, остальное возьмешь из книг. Вот список для начала — Тгон достал из воздуха листок бумаги, протянул его Арике. — Хотя, — на бумаге проявилось еще несколько строчек. — Вот кто может согласиться тебя курировать. Скажешь, что ты моя дочь.
      Арика приподняла брови — последняя реплика была крайне непохожа на обычные установки Тгона. Тот спокойно разъяснил:
      — Магики не любят самоучек. А это — мой друг, мы вместе начинали.
      — Спасибо.
      — Как я понял, Нааль мертв.
      Она, вздрогнув, кивнула.
      — Это хороший предлог завершить твою деятельность книготорговца.
      Арика, вскинувшись, хотела было возразить, но Тгон вновь прервал ее жестом.
      — Конечно, тебе она нравится, конечно, ты справишься и без Нааля. Но все, что могла, из этой профессии ты уже почерпнула. Последнее время ты лишь пользуешься имеющимися знаниями, верно?
      — Да, но…
      — Значит, это пройденный этап.
      — Но так делают все! Сначала учатся, потом…
      — Все люди. Магики же постоянно должны впитывать информацию, и не только по своей — узкой — специализации. Иначе они вырождаются, погибают.
      — Ладно, — слегка раздраженно сказала Арика, — И чем же мне заняться?
      — Хотя бы тем же Умением. Как следует, а не время от времени, так, как ты делала это до сих пор. И, я знаю, ты это не любишь, но постарайся занять место в обществе. Без этого любому магику выжить — проблематично. Не веришь, спроси у Жорота.
      — Поверю тебе на слово, — пожала плечами Арика. И вдруг озорно улыбнулась: — Зато у меня, кажется, есть уже личный консультант в великосветских премудростях.
      Отвечая на вопросительный взгляд отца, она фыркнула:
      — Роджер!
      — Зря смеешься. Тебе очень повезло.
      Арика пожала плечами:
      — Наверно.
      — И, пожалуйста, не считай его вещью, девочка. Не ради него, ради тебя самой. Понимаешь?
      — Я никогда не поступлю с ним плохо, но он все-таки машина.
      — Для тебя будет лучше, если ты привыкнешь думать о нем, как о человеке.
      — Зачем?
      Тгон молча пожал плечами.
      Арика вдруг встрепенулась и с подозрением взглянула на отца:
      — А ты его случайно не того? Не оживил? Или добавил что-нибудь?
      — Я его не трогал. Конечно, формально Роджер — робот, машина, вещь — не больше. Но я настаиваю на своем совете.
      — Я постараюсь.
      — И еще. Твой друг-колдун расспрашивал меня о многих вещах. Если он попросит твоей помощи в дальнейшем исследовании Зоны — я ничего не имею против.
      — А его тип колдовства позволяет использовать Зону? — осторожно спросила Арика.
      — Да.
      — Тебе видней.
      — Тебе он не нравится, но на него можно положиться.
      Женщина холодно пожала плечами:
      — Если альтернатива — смерть, — запросто.
      Губы Тгона дрогнули в усмешке, что случалось не часто.
      — Лина в начале относилась ко мне примерно так же.
      Дочь от возмущения чуть не подавилась:
      — Вот спасибочки! За «голубого» сватают!
      Тгон бросил на Арику предостерегающий взгляд:
      — Не вздумай! Тебе нельзя шутить с этим!
      — Да помню я, помню, — буркнула она и подозрительно уточнила, — а зачем ты тогда вообще упомянул маму?
      — Тебе подобных тянет к колдунам. Разругаешься с этим — появится еще кто-то. Колдун может быть тебе другом, любовником, — кем угодно, но, ни в коем случае не мужем…
      — Потому что для них — обязательное условие узаканивания отношений — соединение обеих сторон какой-то специфической связью. Все это я помню, — досадливо отмахнулась она, но Тгон невозмутимо закончил:
      — …И не отцом твоего ребенка — слишком велика вероятность рождения монстра.
      Она скривилась и сообщила:
      — Конкретно этот — только через мой труп.
      — Не зарекайся. Я тебе уже говорил и повторяю — Жорот — весьма неплохой выбор — с твоей стороны. — Тгон, помолчав, добавил, — И — это очень важно — никогда не выводи Роджера в Зону. Ты его не удержишь, даже я делал это с трудом. То же, кстати, относится ко всем высокотехнологическим предметам.
      Арику передернуло: она представила, как Роджер проваливается в пустоту.
      — Спасибо за предупреждение. Я бы точно попыталась. А терять мне его не хочется.
      — Хорошо, — Тгон чуть улыбнулся и обнял дочь.
      — Все, да? — полушепотом спросила она.
      — Почти. Вот, возьми, — он протянул ей свой браслет. — Мне он уже не нужен. Тебе, в общем, тоже не очень. Но если захочешь — носи.
      — Спасибо, — отведя взгляд от браслета, она увидела, что осталась одна. Глотая навернувшиеся слезы, сделала несколько шагов, сосредотачиваясь, как ее когда-то учил Тгон, вышла из Зоны и очутилась в знакомой библиотеке. Первый, кого она увидела, был стоящий около окна Роджер.
      — Господин Жорот сказал, что твоя прежняя комната в твоем распоряжении. Когда ты отдохнешь и приведешь себя в порядок, он будет ждать тебя в гостиной.
      Арика, все еще думая об отце, рассеяно кивнула. И тут же решительно встряхнулась, откладывая размышления «на потом».
      — Идем. Тебе он комнату дал?
      Роджер, идя чуть сзади и слева от Арики, ответил:
      — Он приказал мне разместиться в твоей.
      Арика вопросительно приподняла брови.
      — Гм?..
      — Я могу, конечно, ошибаться, но, по-моему, господин Жорот знает, кто я такой.
      — А. Увидел, значит.
      Зайдя в комнату, женщина полезла в шкаф за полотенцами и удивленно хмыкнула, обнаружив на тех же полках несколько комплектов женского белья, подходящего ей по размеру.
      — Но ты говорила, он слеп. Да и мои личные наблюдения…
      Она пожала плечами:
      — Он видит не глазами. Но как-то видит.
      Находка навела ее на мысль, и Арика открыла отделение для верхней одежды. Там висела пара дюжин вешалок с одеждой. Тоже ее размера. Она обернулась к Роджеру:
      — Ты это с собой привез?
      Робот покачал головой:
      — Все так было, когда я приехал.
      — Ясно. Я пошла купаться. Жорот ни о каком временном лимите не говорил?
      — Нет.
      — Эт-то хорошо, — довольно улыбнулась Арика. — У меня впечатление, что я не мылась чуть ли не месяц.
      — Не больше семнадцати дней.
      — Что-о?!
      — С ночи смерти Нааля прошло семнадцать дней. Ты совсем ничего не помнишь?
      — Совсем. Что я делала все это время?
      — Пыталась добраться до храма, где хранился третий свиток и отобрать его у жрецов.
      — И как?
      — Извини, но лучше будет, если об этом расскажет господин Жорот. Я и половины не видел, а из того, что видел, почти ничего не понял.
      — Как это: «и половины не видел»?
      — Я не могу фиксировать большую часть визуальных эффектов, сопровождающих магические действия. Мои наблюдения ограничиваются изменениями материальных предметов, происходящими в результате магических действий.
      — Ага. А так как изменения не всегда проявляются явно, то…
      Роджер закончил:
      — Значительная часть общей картины мне недоступна.
      — Понятно. Ладно, я пошла купаться.
      Нырнув под душ, Арика вдруг вскрикнула: левый бок обожгло, как огнем. Она с удивлением увидела длинную неглубокую рану, тянущуюся от левой груди по боку до ягодицы.
      — Я могу помочь?
      Увидев Роджера, стоящего в дверях ванной комнаты, Арика разозлилась:
      — Что ты тут делаешь? Я тебя звала?
      — Но…
      — Да или нет?!
      — Извини, пожалуйста, — он вышел, тихо прикрыв дверь.
      «Глупо, — подумала она. — Зачем я его обидела? А робот вообще может обижаться?..» Она вдруг скорчилась в углу ванной и заплакала. «Роджер ни при чем. Этот проклятый Свиток!»
      Он использовал ее тело, выкинув оттуда ее саму, как ненужную деталь из механизма. Это хуже, чем изнасилование. И даже, чем смерть. Вдруг та часть, которая от Свитка, еще осталась где-то там, в глубине нее? И она, Арика, когда Свитку понадобится, снова исчезнет, а тело будет послушно выполнять приказы чужака?
      «Нет, не может быть! Отец бы предупредил», — она чуть успокоилась, стараясь сдержать рыдания. Гордость расы Тгона вошла в поговорку. Отец никогда не выпустил бы ее, не будь у него полной уверенности, что дочь свободна.
      Арика зло и торжествующе оскалила зубы сквозь слезы. «Точно. Он бы скорее меня убил. Ты, Свиточная сволочь, выбрал неподходящий объект для своих штучек». Вспомнив о последнем подарке отца, Арика дотянулась до брошенной на пол одежды и вытащила браслет. Повертела его в руках, успокаиваясь. Такие браслеты были одной из двух отличительных черт расы отца. Вторая — отсутствие волосяного покрова по всему телу, включая даже брови. Правда, мать Арики (она была другой расы) избавила дочь от этого, позаботившись также о том, чтобы ее гены доминировали во всех потомках по женской линии. «Рождаться лысыми в твоем роду будут только мужчины, и то не слишком часто». Арика улыбнулась сквозь почти высохшие слезы и решительно надела браслет на руку.
      Отец был гораздо шире ее в кости, но украшение уменьшилось, плотно обхватив запястье. Арика, почувствовав вдруг словно толчок изнутри, удивленно раскрыла глаза. Рана на боку зачесалась, и, проведя рукой, Арика поняла, что она почти зарубцевалась.
      — Это еще что? — Прошептала она самой себе. — Браслет же не лечит, я точно знаю. «Ой, а под воду его можно? Да, наверное. Отец говорил, что их никогда не снимают. Надевают младенцам сразу после родов, а снимают только после смерти. Или хоронят в них. Даже специальные правила разработаны, когда хоронить с браслетом, когда передавать браслет для дальнейшего использования в семье, а когда — отдавать жрецам. И что делать, если браслет исчезнет… в смысле, с человеком, который его носит. Ладно. Вот доберусь до папиного знакомого, расспрошу, что и как. Он должен знать. А пока надо побыстрей идти к Жороту. Пусть объясняет, что там с этим проклятым свитком».
      Вскоре Арика вышла из ванной, кутаясь в полотенце. Подойдя к Роджеру, негромко сказала:
      — Извини, я была не права. Твои слова про семнадцать дней были для меня не очень приятной неожиданностью. А еще эта рана.
      — Давай посмотрю. Кажется, началось воспаление.
      — Спасибо, не надо. — Приоткрыв полотенце, Арика показала бок, — видишь, все зажило.
      Роджер осторожно дотронулся до шрама, покачал головой.
      — Тебе помочь одеться?
      — Зачем?
      Он усмехнулся:
      — Должен же я быть чем-то полезен. Ведь, похоже, наши поездки закончились.
      — Откуда ты знаешь?
      — Элементарные логические построения.
      — Камердинер мне тоже не нужен, — тоном и улыбкой она попыталась смягчить резкость ответа, одновременно быстро одеваясь, заставив себя не обращать внимания на присутствие Роджера.
      — Извини, но камердинер тебе все-таки нужен. Подожди, не одевайся дальше.
      Арика, уже взявшая в руки рубашку, остановилась.
      — А в чем дело?
      — Эта вещь не подходит под брючный костюм, который ты выбрала. Ткань и особенно покрой говорят о том, что эта рубашка надевается только под юбку, и ни в коем случае ее нельзя комбинировать с пиджаком.
      Арика не знала, сердиться или смеяться.
      — Возможно, ты и прав — подобным я никогда не интересовалась. Но я же не на официальный прием иду! Так не все ли равно?
      — Судя по предложенной тебе одежде, Жорот разбирается в ней очень хорошо. Думаю, ему будет приятно, если ты оденешься, соблюдая хотя бы элементарные правила формирования туалета.
      — Да? А если не только элементарные? — поддела его Арика.
      — Я могу подобрать тебе бижутерию и макияж, но, в сочетании с твоим характером, это выглядело бы неуместно.
      — Теоретически да, — фыркнула она, — практически, к счастью, Жорот не озаботился такими мелочами.
      Роджер подошел к трюмо и выдвинул оба его ящика.
      — Ты не догадалась заглянуть сюда.
      Действительно, в одном из ящиков лежали три огромных парфюмерных набора, а в другом несколько коробочек, явно содержащих украшения.
      — Ох, — Арика какое-то время переваривала все, потом рассмеялась: — Идиотский разговор. Я не думаю, что при всех своих возможностях Жорот сможет различить, во что я одета.
      — Возможно. Но тебе, в любом случае, надо когда-то начинать учиться этому. Почему не сейчас?
      — Ладно, — обречено согласилась Арика. — Так какая рубашка подходит к этому костюму и почему? Только, пожалуйста, закрой эти проклятые ящики! Давай ограничимся одеждой.
      Глаза, привыкшие к светлым тонам пластика, медленно свыкались с темной цветовой гаммой. Арика успела подзабыть дом колдуна: резная мебель темного дерева, портьеры из тяжелой ткани, висящие на громадных окнах, потемневшие от времени гравюры и потускневшие гобелены — после современных квартир все это выглядело довольно непривычно.
      Жорот расположился в гостиной, у незажженного камина. С их последней встречи прошло почти шесть лет, но по колдуну это не было заметно — совсем. Та же повязка на глазах, те же длинные волосы, собранные в хвост и привычная черная хламида. Рядом стоял низкий столик с вином и фруктами, а с другой его стороны располагалось пустое кресло. Жорот, встав, церемонно поклонился женщине.
      — Как самочувствие?
      — Все нормально, спасибо, — мрачновато ответила она, чувствуя себя неотесанной деревенщиной.
      Жорот, усадив женщину в кресло, сел напротив:
      — Вина?
      Она критически взглянула на стол:
      — С удовольствием, если вы предложите что-нибудь более сытное.
      — Пожалуйста.
      Колдун, вероятно, как-то отдал приказ, так как через несколько минут слуга принес поднос с едой.
      — Прошу прощения, я почему-то решил, что вы уже отобедали.
      — Ничего страшного, при наличии столь вышколенных слуг смерть от голода мне не грозит.
      Жорот, дождавшись пока Арика опустошила тарелку, усмехнулся:
      — Кстати, о слугах. Вы прекрасно выглядите. Похоже, Роджер способен не только на вульгарное насилие.
      Арика чуть не поперхнулась вином:
      — О чем вы? Что он такого сделал?
      Колдун, откинувшийся с насмешливой улыбкой в своем кресле, небрежно ответил:
      — Ничего особенного. Для начала он чуть ли не с боем прорвался ко мне в кабинет, правда, не причинив никому из слуг серьезного вреда. Я проводил магический эксперимент, подготовку к которому вел несколько лет, а он его прервал.
      Арика покачала головой:
      — Представляю, как вы разозлились.
      — Было дело. Впрочем, любой человек, нарушивший столько магических потоков, сколько нарушил ваш Роджер, умер бы почти сразу. Поэтому сначала я решил, что он сам себя наказал. Но он не собирался умирать, и требовал от меня помощи, настаивая на том, что вы в ней нуждаетесь, а больше никто ее оказать не в состоянии.
      — Извините, что прерываю вас. Я приказала ему ПОПРОСИТЬ вас о помощи и ни в коем случае не настаивать, если вы откажете. Прошу прощения, если он превысил свои полномочия.
      Жорот невозмутимо кивнул:
      — Превысил. Но ни о каких извинениях не может быть речи: он действовал как преданный слуга, борющийся за жизнь своей госпожи. Правда, в тот момент я не был столь беспристрастен, и мы с ним серьезно поспорили: я, естественно, не имел горячего желания помогать ему в чем бы то ни было. Скорее наоборот, — колдун усмехнулся. — Но, как оказалось, магия на Роджера не действует, а физически он меня гораздо сильней.
      Арика вконец растерялась:
      — Простите… Я бы ни за что не обратилась к нему, если бы могла допустить, что он способен на подобные вещи.
      — Ничего страшного он мне не сделал. Пострадало лишь мое самолюбие.
      Почувствовав, что краснеет, женщина все же попыталась взять себя в руки и неловко заметила:
      — Ничего не понимаю. Судя по его отцу, да и по моему опыту, Роджер очень деликатен в контактах с людьми. А тут…
      Жорот рассмеялся:
      — Успокойтесь, пожалуйста. В том-то и дело, что деликатность в данном случае не помогла бы. То есть он мог бы, конечно, подождать неделю-другую, пока я закончу свой эксперимент. Но у него, а точнее, у вас, не было времени, и он это знал. Как бы то ни было, в конце концов, мы договорились.
      Арика виновато пожала плечами и перевела разговор в более интересующее ее русло:
      — А что со мной произошло? И вообще, что такое этот Свиток?
      — Вы должны понимать, что версия, которую я сейчас вам предложу, основана лишь на моих догадках. Правда подтвержденных, насколько это возможно, фактами, но не более. Я определяю Свиток как бога. Нерожденного бога. Вероятней всего, это удачный (или случайный, побочный) продукт деятельности какого-нибудь мага древности. Кого именно, за давностью лет мы, конечно же, не узнаем. Условие рождения этого бога — соединение всех трех частей Свитка — это вы, вероятно, уже поняли. Причем рождение бога такой силы равноценно уничтожению нашей вселенной, либо какой-нибудь вселенной, перпендикулярной нашей, либо просто общими нарушениями из-за внедрения в устоявшееся пространство-время нового объекта… ибо создание нового возможно только на месте чего-то уже существующего. Вероятно, маг понял, что он создал. Но уничтожить Свиток уже не смог — или не захотел — кто его знает, из каких соображений. Он разбросал части Свитка как можно дальше, но Свиток, даже разделенный, обладал силой.
      — Еще и сознанием, — мрачно заметила Арика. — По крайней мере, когда я его прощупывала Умением, мне так показалось.
      — Вполне вероятно. Итак, он мог воздействовать на людей. И через несколько тысяч лет две части сумели соединиться. При этом они убили своих носителей — Нааля и Ольга, используя их как вспомогательный материал для воссоединения.
      — Это вы с чего взяли?
      — Я осматривал дом Нааля. Увы, внутрь меня не пустили, но, судя по следами, находящимся за пределами дома, в нем было совершено жертвоприношение, причем выделившаяся в результате энергия была полностью «съедена». Итак, Свиток един на две трети. И тут появляетесь вы — некстати.
      — Или наоборот кстати. Нааль вызвал меня звонком. Возможно, Свиток уже управлял им, и я ему понадобилась в качестве «ног».
      Легкая заминка, поднятие бровей и кивок прервали размеренно текущую речь. Впрочем, ненадолго.
      — Запросто. Свиток подавляет ваше сознание и с помощью захваченного тела пытается добраться до храма на одной из отдаленных планет, где лежит его третья часть. Мы с Роджером, кстати, потеряли вас еще на нашей планете и вынуждены были сами искать сведения о местонахождении последней части Свитка, что оказалось делом нелегким. Когда Роджер, наконец, раскопал необходимую информацию, вы были почти у цели. Остановить вас мы не успевали. Можно было предупредить монахов, у которых хранилась третья часть, но в этом случае ваша жизнь оказалась бы под угрозой.
      — Так одна моя, а так…
      — Только не надо про вселенную, хорошо? — ехидно усмехнулся Жорот. И уже серьезно продолжил: — Собственно, дело было не только в вас. К сожалению, мы не были уверены, что монахи, хранящие третью часть, ПРОТИВ рождения нового бога. То есть, что никто из них не попал под влияние Свитка. В общем, рисковать было нельзя. Еще во время нашей первой встречи, а точнее, когда Леся вас выхаживала, я старался собрать о вас все доступные сведения. Таким образом, я узнал о вашем отце.
      — Откуда, интересно? — холодно поинтересовалась Арика. — При регистрации моего рождения мама не внесла в анкету имя отца.
      — Видите ли, за определенную мзду можно получить даже досье, находящиеся в архивах Сообщества. Надеюсь, вы не станете упоминать об этом в беседе с вашим «белым» другом.
      — У Сообщества есть на меня досье? Зачем?
      Жорот рассмеялся и, встав, прошелся по комнате. Арика наблюдала за колдуном, думая, что смотреть на него приятно — движется он ловко, даже к этой его вечной юбке можно притерпеться. Но ее не покидало ощущение настороженности. Вопреки всякой логике, вопреки даже «шестому» чувству. Колдун повернулся лицом к женщине и, все еще усмехаясь, заметил:
      — Ваша наивность потрясает. Во-первых, в связи с вашим происхождением. Во-вторых, потому что вы там учились. В-третьих, потому что бросили учебу, не окончив. В-четвертых, потому что контактировали со мной.
      — Все-все-все. Достаточно.
      — Более того, могу сделать вам комплимент: за ваше досье с меня потребовали столько же, как за досье Дана — заметьте, одного из ведущих Магистров!
      — Действительно, комплимент, — хмыкнула Арика. — Своеобразный, правда. Почитать дадите?
      — Запросто.
      — Я имею ввиду — Дана?
      — Не думаю, что это разумно. Вам оно не надо, кроме того, в общении с Магистром вы можете случайно высказать знание чего-либо, что вам известно быть не должно. Дан догадается откуда информация, и я лишусь своего источника. Все восполнимо, конечно, кроме времени, уходящего на налаживание новых связей.
      — Ладно. А мое?
      — Пожалуйста. — Жорот достал с одного из многочисленных резных ящичков секретера диск и положил на столик.
      — Спасибо. Видимо, информация о моем отце именно от Дана — больше просто неоткуда, — чтобы разговаривать со стоящим колдуном, ей пришлось принять довольно неудобное положение. Он заметил это и вновь сел на место. Пожал плечами:
      — Как я понял, они были друзьями. Собственно, досье Дана меня заинтересовало постольку поскольку он достаточно тесно связан с вами.
      — С моими родителями, — уточнила Арика. — Ладно, вы узнали имя моего отца.
      — Не только имя. Я узнал, кто он и где он сейчас.
      Она ощутила, как пришло резко-ясное понимание — иногда с ней такое случалось:
      — Так вы поэтому отпустили меня — тогда?
      Жорот чуть поднял брови, потом покачал головой:
      — Нет, я решил, что отпущу вас, когда понял, как вы вытащили Дэниэла, а не из страха перед вашим отцом. Доказательств у меня, конечно, нет, но это правда.
      Арика недоверчиво нахмурилась, но в пререкания решила не вступать — насколько утверждение колдуна соответствует действительности, она все равно не узнает. Женщина, в который уже раз, пожалела о своей магической неопытности: заклинание проверки на ложь существовало, но для его использования магику Умения необходимо было иметь уровень, по крайней мере, на две единицы выше, чем у нее. Жорот тем временем продолжал:
      — Вы не представляли опасности, да и ничего плохого мне не сделали. Про Тгона я узнал позже — вот тогда, что скрывать, я поблагодарил всех богов, что вы не умерли от пыток — он бы мне этого не простил.
      — Умирала я вовсе не от пыток, — буркнула Арика, — И ничего бы он вам не сделал.
      — Мне кажется, это не предмет для спора, — резко заметил Жорот, но тут же, взяв себя в руки, перешел на прежний спокойный тон. — Я установил контакт с вашим отцом и передал ему имеющуюся у меня информацию.
      «Та-ак, — мелькнуло у Арики. — Значит, отец отыгрался на нем за тот случай. Судя по реакции — Проверка».
      Догадка эта удовольствия ей не доставила. Женщина прохладно относилась к Жороту, но зла на него за происшедшее не держала. К тому же она слишком хорошо помнила свою Проверку, и, считая, что Жорот не заслужил подобного обращения, порядком разозлилась на отца и почувствовала себя виноватой, что вообще втянула колдуна в эту историю. Теперь придется расплачиваться всерьез, чтоб не считать себя окончательной скотиной.
      — …Он переместил вас в Зону и уже там вырвал ваше тело у Свитка, а сам Свиток, как я понял, теперь законсервирован где-то в Зоне. Думаю, на ближайшие пару миллионов лет проблема Свитка решена.
      — И всего-то ничего, но результат ошеломляющий, — пробормотала Арика.
      — Простите, я не расслышал.
      — Извините за прямоту, но что я вам должна?
      — Ничего. Ваш отец и так дал мне гораздо больше, чем я рассчитывал.
      — Если не секрет, чего?
      — Информации. Я давно занимаюсь Зонами, и теперь имею ответы на многие интересующие меня вопросы.