Право вредности

      — Выпрашивай он почаще у тебя подачки, то и до пяти бы не вырос, — вдруг резко отозвался Жорот.
      Лаета удивленно отозвалась:
      — А это имеет значение?
      — После случая с матерью мой потенциал возрос почти на две тысячи единиц. Это при условии деформации потока, которую мне сняли позднее.
      — Значит, ты пользуешься только своими силами исключительно потому, что это способствует повышению твоего могущества? — вкрадчиво спросила Лаета.
      — Потому, что это соответствует моим правилам — рассчитывать на себя, не на милостыню. А все, что к этому прилагается — просто дополнения. Иногда приятные — как увеличение потенциала, иногда нет — как паралич, но на мое решение не влияющие.
      — Какой паралич?
      — Откат от лечения Роллейны. Я думал, ты знаешь.
      — Она не говорила… Так. То, что я до сих пор тебе рассказала — это основы. И ты, похоже, по большей части их знал?
      — Теорию, без конкретных цифр.
      — Граничные пределы энергии, которую тебе надо будет передать Роллейне я просчитала верно — гарантирую. К сожалению, точнее определить объем не получится — я не знаю, с какой погрешностью будут работать Крост и Малэ.
      — А сколько вообще энергии понадобится для разрыва?
      — Границы — от восемнадцати до шестидесяти пяти тысяч. Реально, думаю, не больше сорока — со всеми погрешностями. Я рассчитала твою отдачу исхода из сорока трех тысяч общего расхода. Можешь проверить сам.
      — Некогда. Но если ты позже дашь мне пример расчетов, я буду тебе благодарен.
      Дома Жорот даже не пытался уговорить Арику не сопровождать его — понял, что бесполезно.
      Портал, который оставил Малэ, переправил Жорота и Арику в какую-то степь, абсолютно без признаков жизни. Даже трава была высохшая, неживая, хотя, судя по температуре воздуха, до осени было еще далеко.
      Солнце заходило, на фоне алого светила, опускающегося за горизонт, четко виднелись фигуры Роллейны и Павлы, а чуть подальше — Малэ и Кроста.
      — Все на месте, — Малэ кивком приветствовал вновь прибывших, окликнул женщин, — можно начинать.
      Солнце заходило, на фоне алого светила, опускающегося за горизонт, четко виднелись фигуры Роллейны и Павлы, а чуть подальше — Малэ и Кроста.
      — Сейчас, — вмешалась Роллейна. — Он подойдет…
      — Это кто? — Малэ насторожился.
      — Вот он, — Роллейна, прищурившись, кивнула вправо.
      — У тебя не галлюцинации? — поинтересовалась Павла.
      — Нет, — вмешалась Арика. — Он сейчас ближе подлетит, сменит ипостась, и вы увидите.
      — Я и сейчас вижу, — сообщил Жорот.
      Арика заметила:
      — Вопрос только — почему? То ли из-за твоего специфического зрения, то ли потому, что ты полукровка.
      Колдун пожал плечами.
      Шагах в пяти от людей материализовался мужчина в зеленом костюме, изукрашенном разводами разного оттенка зеленого цвета, причем мягкая обувь была точно такого же цвета, как и одежда. Картину дополняло широкоскулое лицо, серые глаза и грива пшеничных волос, ниспадавшая до лопаток.
      — Знакомьтесь, это Грегори, — сказала Роллейна. — Он из моего народа. Я попросила, чтоб он помог, если понадобится.
      Мужчина коротко наклонил голову. Выслушав имена Павлы, Малэ и Кроста, Грегори лишь скользнул по представившимся равнодушным взглядом, впрочем, вежливо подав каждому руку. Жороту и Арике, стоящим своей группкой, он уделил больше внимания, чем всем остальным вместе взятым. Правда, колдун удостоился лишь изучающего взгляда, зато Арике мужчина улыбнулся, заметив:
      — Приятно познакомиться, девочка.
      Женщина тоже чуть улыбнулась, протягивая руку для приветствия.
      — Мне тоже. Лаета упоминала о тебе, но встретиться как-то… не получалось.
      Грегори выразительно покосился в сторону Роллейны.
      — Да уж. Сегодняшний повод для встречи весьма… неординарен. Но мы успеем пообщаться позже.
      Арика кивнула.
      Малэ уточнил:
      — Теперь все на месте? Хорошо.
      Роллейна с магами, в том числе Павлой, встали на расстоянии шести-семи шагов друг от друга. Роллейна в центре, маги расположились равносторонним треугольником вокруг нее.
      — Присаживайся, девочка. Это процесс долгий и ни я, ни ты там пока не нужны.
      Арика обернулась.
      Грегори соорудил нечто вроде подвесного матраса из воздушных потоков и устроился со всевозможным комфортом. Арика вгляделась в плетение и, подумав, неуверенными движениями создала свое подобие, более неаккуратное и расплывчатое, но, как она убедилась, сначала потрогав рукой, а потом взобравшись на него, вполне пригодное для сидения.
      — Жорот, давай сюда.
      Колдун кивнул, не сводя глаз со стоящей группы, присел на край.
      — Неплохо… Но двигаться будет рывками, слетишь сразу, — сообщил Грегори.
      — А оно еще двигаться может? — рассеянно уточнила Арика, тоже наблюдая за действиями магов.
      — Может, может… Ладно, это потом.
      Заклинания Малэ и Кроста, она, как всегда, видела в форме лент, зато изменение силовых линий Роллейны, с которыми они работали, наблюдала прекрасно.
      Жорот вдруг встал, подошел к Кросту, что-то сказал ему. Роллейна покосилась на сына, Крост, приостановил заклинание, лента чуть изменилась и расплылась — заклинание запустилось. Жорот, кивнув, вновь вернулся к Арике.
      Женщина наблюдала, как Роллейна постепенно освобождается — крупные линии, уходящие в пустоту, обрывались и замыкались друг с другом. Когда маги взялись за истончившиеся каналы, Грегори создал светящееся поле, как раз в пространстве, где находилась опасная зона. Каналы, очутившиеся в пределах поля, словно ожили, расправились, стали расширяться… Жорот пошевелился — Арика взглянула на него — колдун направил матери поток, который женщина увидела. Поврежденные каналы стали восстанавливаться стремительнее. Грегори, покосившись на Жорота, кивнул.
      К середине второго часа дело процесс явно подходил к концу. Роллейна выглядела измученной, маги, держащие треугольник тоже устали. Жорот побледнел и осунулся — потери энергии проявлялись весьма явно.
      Грегори вдруг вскочил, оказался рядом с Роллейной, окутал ее матовой сферой и сообщил:
      — Все, господа, благодарю. Остальное — не ваши заботы.
      В следующий миг Грегори и Роллейна просто исчезли.
      Жорот перевел дыхание, встал, коротко бросил:
      — Домой.
      И замер. Арика посмотрела на магов — от всех троих вились ленты заклинаний, абсолютно одинаковые. «Парализация… Да они его просто количеством давят!» — поняла женщина.
      — Арика, мы вынуждены это сделать, — сказал Малэ. — Но при наличии вашей доброй воли мы сможем…
      Вдруг ленты, идущие от Малэ, лопнули. Через миг разлетелись ленты у Павлы и Кроста. Жорот послал удар воздухом в сторону Малэ, мужчина отразил его, одновременно напали Павла и Крост. Заклинание Кроста — огненный шар — щит Жорота отразил, но при этом рассыпался. Огненная молния Павлы попала в цель, украсив мантию Жорота обугленной прорехой, а его, похоже, ожогом. Все это произошло секунды в две-три.
      Арика, наконец очнувшись, попыталась отвлечь на себя внимание Кроста — кажется, колдун говорил, что он из них самый слабый. Она вспомнила совет Жорота, который тот дал ей перед битвой с Черным. Женщина веером бросила в Кроста несколько заклинаний. Огненный шар и огненная стрела отразились щитами, огненная молния разнесла защиту, воздушный удар попал в цель, отбросив мага на несколько шагов и оглушив его. Женщина вложила в заклинания максимум своей силы, Крост судорожно пытался восстановить защиту. Она сформировала заклинание, которым чуть не пришибла Роллейну, но оно двигалось слишком медленно — Крост просто увернулся. Арика одернула себя. Экспериментировать во время боя — верх глупости.
      Сил у нее осталось только на один «веер» — да и то, после этого она будет опять напоминать пособие для анатомички. Собственно, поэтому «веера» почти не практиковались — остаться полностью беззащитным после двух, максимум — трех ударов мало кто рисковал. Но сейчас у Арики просто не было выхода — пытаться воздействовать на опытного мага заклинаниями меньшей силы смысла не было. Перед отправлением второго «веера» Арика помедлила несколько мгновений — пятым заклинанием в «веер» она включила свое «молекулярное», и хладнокровно убить Кроста…
      Промедление стоило ей защиты — Крост успел кинуть в нее тройное огненное заклинание. Если б не щитовой амулет, Арика невредимой бы не осталась. На этот раз женщина не колебалась — «веер» обрушился на Кроста, разбивая вдребезги его щиты, фигура мага потекла, как оплывшая свеча…
      Женщина переглотнула, отвела взгляд от лужи с фрагментами тела и попыталась хоть как-то прикрыться собственными щитами, вытягивая последние капли из обтянутого кожей скелета, считающегося ее телом. Она не собиралась возвращаться домой без Жорота, еще меньше ей хотелось, чтобы ее прикончило первым же заклинанием. Кое-как стянув защиту, она наконец посмотрела, как дела у Жорота.
      Малэ лежал на земле, с развороченным левым боком, либо без сознания, либо уже мертвый. Павла с виду была невредима, а Жорот к первой ране получил еще одну — левая сторона мантии была залита кровью — довольно большая прореха в ткани виднелась чуть выше колена.
      Арика стиснув зубы, наблюдала, как Павла атаковала стремительными, точными ударами, и как колдун закрывался, единичными выпадами пытаясь пробиться сквозь почти непрерывный поток ее заклинаний. Жорот явно слабел, и не факт, что ему удастся перехватить инициативу…
      Выругавшись про себя, Арика ударила Павлу заклинанием боли — единственное, что, пожалуй, еще оставалось в ее арсенале. Заклинание брало очень мало, и Арика постаралась подать его на максимуме. Правда, с трудом стянутые щиты после этого просто лопнули, но вроде и противников больше не осталось…
      Павла дрогнула — неизвестно, сколько прошло сквозь ее щиты, но что-то она ощутила. Колдун тут же выпрямился — из последних сил — и нанес удар — Павла, уже уверившаяся в победе, качнулась, неверяще дотронулась до раны в животе и поднесла пальцы, испачканные алым, к глазам. Медленно осела на землю, кровь хлынула по светлой одежде.
      Колдун послал заклинание в сторону лежащей на траве Павлы, она дернулась и затихла.
      — Зачем? — невольно вырвалось у Арики.
      — Смерти Кроста она бы не простила, — хрипло отозвался Жорот.
      На его лице застыло жесткое выражение. Он с трудом подошел к Малэ, сделал резкое движение, видимо, тоже добивая. Арика скорчилась, ее вырвало желчью — больше было просто нечем. Жорот оказался рядом с женщиной, которая пыталась справиться с разбушевавшимся желудком. Провел рукой по ее груди и животу, тошнота почти исчезла.
      — Ты в состоянии переправить нас домой?
      — Угу, — она с трудом встала, пошатнувшись от слабости. Колдун поддержал ее, женщина крепко вцепилась в него и вывела в своей спальне. Кима она отправила домой еще до того, как ушла к Лаете. И теперь, наконец, комната вернулась в ее полное распоряжение.
      Колдун устало выдохнул, повернулся к ней, намереваясь что-то сказать. Вдруг замер, как натянутая струна:
      — Уходи! Быстро!
      Резко развернулся к двери, от рук рванулись ленты… Арика среагировать не успела — потеряла сознание.
      Очнулась женщина в камере, одна, обнаженная, в наручниках. Выругалась — она ж не кисейная барышня, сознание терять! Даже в этом состоянии. Какой гадостью ее шарахнули?
      Осмотрела камеру — она лежала на чем-то, напоминающем кровать. То есть, уже сидела — женщина с трудом перевела себя в вертикальное положение. Одна. Смотаться? А Жорот? И если она может уйти всегда — эти железки ей не помеха — то колдун попал всерьез.
      Женщина активировала передатчик и беззвучно спросила:
      — Родж?
      — Да.
      — Ты где? Что с тобой? Что дома? — она скорее не говорила, а лишь артикулировала. Но робот слышал.
      — Со мной все нормально. Как только вы ушли к Лаете, в дома ворвался Окус с полусотней магов. Я не смог предупредить — они поставили блокировку радиоволн, только сейчас обошел. Или убрали — не знаю. Как только вас увели, ушли почти все — осталось человек пять, в разных комнатах.
      — Ты Лонга предупредил, чтоб Атана…
      — Да.
      — Иди на квартиру…
      — Уже. Жорот приказал.
      — Как скоро будешь на месте?
      — Минут через сорок.
      Она скользнула взглядом по наручникам.
      — Побыстрей, если можно. Мне нужно будет что-нибудь, что может резать железо. И оружие. С Жоротом связаться можешь?
      — Да.
      — Спроси, где он? Тоже в камере? Один, или с кем-то?
      — Он требует, чтобы ты убиралась. Больше ничего не говорит.
      В камере она просидела недолго. Собственно, Арика надеялась, что их с Жоротом рано или поздно должны были собрать в одном месте. Тогда и можно будет попытаться уйти — вдвоем. Хотя удастся ли. Наверняка уже все поняли, что кто-то из них двоих умеет перемещаться не порталами. Но хоть попытаться…
      Раздался лязг замка, Арика подскочила и уставилась на дверь. Зашли двое стражников — до женщины только сейчас дошло, что она без одежды, когда мужики принялись ее демонстративно разглядывать.
      — Худющая, — пренебрежительно заметил один.
      — Не все равно? — равнодушно отозвался второй и принялся расстегивать штаны.
      Арика чуть не взвыла, забилась в угол, ощерившись, хотя прекрасно понимала, что от этих бугаев не отбиться. Извращенцы, что ли? Нафиг она им — в таком-то виде? Но эти сволочи на ее вид просто плевали. Вот и приехали. Или убегать немедленно, или…
      Она пыталась драться — насколько вообще сейчас могла — получила несколько раз по физиономии, от одного из ударов опять потеряв сознание. Но, кажется, ненадолго.
      Наконец ее потащили из камеры. «Что-то слишком быстро, как приказ выполняли» — мелькнуло в голове. Было хреново, конечно, но не настолько, как ожидалось. Хотя, когда злость схлынет… Арика по дороге ухитрилась вцепиться зубами в кисть одного из этих сволочей. Второй, правда, очень быстро оторвал ее, ругаясь, за волосы. И опять залепил затрещину.
      В камере находилось трое. Самодовольный Окус, палач и Жорот. По тюремщикам Арика еле скользнула взглядом, с жалостью уставившись на колдуна. Он был обнажен, почти висел, распятый на стене — руки раскинуты, цепи внатяг, ножные кандалы вделаны прямо в стену. Лицо напоминало кровавую маску, кровь заливала зарубцевавшиеся глазницы — повязка исчезла, окровавленные, перепутанные волосы и потеки крови по всему телу дополняли картину. Еще и раны, которые он получил во время драки — естественно, их и не подумали залечить. Но мужчина был в сознании — когда ввели Арику, приподнял голову.
      Женщина выругалась про себя. Прикованного она вытащить не сможет. Так. Координаты сняла. Но если уйдет сейчас одна, его могут перевести и тогда все бесполезно — она его не отыщет… Метка! Теперь как бы до колдуна добраться… Чтоб не остановили.
      По кивку Окуса палач окатил Жорота водой. Кровь частично смылась, намокшие волосы прилипли к телу.
      Окус самодовольно сказал:
      — Значит, так. Сейчас я приглашу сюда… мужиков пять, может, больше. Пусть развлекаются. Кстати, двое ее уже поимели. Тебе понравилось, сука?
      — Подонок, — прошипела Арика, бешено уставившись на ухмыляющегося гада.
      Окус ударил женщину в лицо.
      — Понаблюдаешь, думаю, тебе будет приятно. А потом поговорим.
      — Что ты хочешь? — хрипло спросил колдун.
      — О, мы, хоть и гордые, уже рот раскрыли. Ничего, дальше будет еще лучше. Пока — ничего. А ты подумай, как ты будешь уговаривать своего друга, ведь только от него все будет зависеть, — Окус толкнул Арику, так, что она упала — женщина вообще удерживалась на ногах с трудом. — Что стала, ложись, раздвигай ноги.
      Она вскочила, прижалась к колдуну. Выдохнула:
      — Тебя я не вытащу, цепи… Извини.
      Он почти беззвучно ответил:
      — Уходи. Немедленно.
      — О чем это голубки шепчутся? — язвительно поинтересовался Окус.
      Арика вцепилась зубами в грудь Жорота, — тюремщики опешили, уставившись на сбесившуюся бабу, — прокусила кожу, отодрала сколько получилось, и исчезла. Она вывалилась — по-другому не скажешь, в квартире. Колдун снял ее почти сразу, через десятые руки, как только они приехали сюда — «на всякий случай». О ней знали двое людей — Арика с Жоротом — и двое роботов. Вот и понадобилась…
      К счастью, Роджер был уже на месте. Он рывком подошел, спросил:
      — Что?
      Арика сплюнула на подоконник — ближайшую оказавшуюся рядом горизонтальную поверхность — кусок окровавленной кожи. Протянула роботу скованные руки.
      Тот взрезал металл чем-то вроде короткого ножа. Арика стряхнула наручники с запястий, Роджер сунул ей в руки этот самый нож. Только уже без лезвия. И сообщил:
      — Нажимаешь эту кнопку, появляется лезвие. Режет все.
      — Оружие?
      Одновременно она достала из выручалки брюки и рубашку, оделась. Да, это время, но зато чувствовать она себя будет увереннее. Опустила нож в карман. Туда же сунула лоскут кожи.
      Робот протянул ей портативный лазер.
      Она сняла оружие с предохранителя и ушла в Зону. Прошла едва минута — вряд ли Жорота успели перевести.
      Когда она вышагнула в камере, Окус избивал колдуна. Она метнулась вбок, чтобы Жорот не оказался на линии выстрела, и первым делом прикончила Окуса, который даже не успел повернуться, потом охранника (куда второй делся?) и палача. Затем женщина подошла к телу Окуса, выстрелила ему еще раз — в голову. Обернулась к колдуну, невольно замерла. Вид был…
      Жорот шевельнулся, выпрямился. Прошептал — видно, горло пересохло:
      — Окус за охраной послал.
      Арика, очнувшись, вытащила резалку. Буквально через полминуты одна рука Жорота была свободна, Женщина сунула ему лазер и взялась за другую, освободив вторую, принялась за ноги.
      — Нет, — хрипло сказал колдун. — Возьми оружие, я сам…
      Она поменялась с колдуном, повернулась лицом к входу, держа дверь на прицеле.
      — Все.
      Очутившись на квартире, она сгрузила колдуна в кресло, и сама упала — рядом на пол. Потому что сил не осталось вообще.
      Роджер поднял Арику на руки, положил на постель. Она тут же перекатилась к стене и потянула из-под себя одеяло. Роджер приподнял женщину, сдернул одеяло и положил обратно, накрыл. Она закуталась поуютнее, как в кокон.
      — Спасибо.
      Женщина предпочла бы побыть в одиночестве. Но квартира была только из одной комнаты — правда, большой — и кухни. Так что убежать было некуда.
      Арика посмотрела на Жорота — тот уже натянул свою любимую мантию и сейчас обувался. Выглядел, конечно, кошмарно.
      — А что в ванну не идешь?
      Колдун покачал головой. Он встал и пересел к Арике на постель. Взял в ладони ее руки, тихо сказал:
      — Я очень тебя прошу. Пару минут полежи спокойно. И не перебивай меня, хорошо?
      Женщина недоуменно уставилась на него:
      — И что ты мне собираешься сообщить?
      — Обещай. Ладно?
      — Хорошо, — она пожала плечами. Спорить просто не было сил. И желания, если честно.
      Но то, что дальше вытворил колдун, заставило ее замереть с отвисшей челюстью. Жорот встал на колени перед кроватью, склонил голову. И тихо заговорил:
      — Ты спасла мне жизнь не в бою, а выступая против моего личного врага. Спасла не случайно, а вполне осознанно, рискуя жизнью и ценой чести, что еще важнее. Мой фиал давно у тебя…
      Мужчина говорил, а вокруг его тела появилось свечение, разгорающееся все ярче. Обещание «не мешать» вылетело у Арики из головы, но она растерялась, не зная, что делать. Безумно хотелось стукнуть Жорота как следует, чтоб он прекратил, но женщина знала, что прерывание заклинаний может иметь очень нехорошие последствия. Поэтому замерла, дожидаясь окончания — разобраться можно потом.
      — … Я отдаю тебе жизнь, оставляя себе честь. Я знаю, что не отдавая всего, увеличиваю свой долг и согласен на это. Я признаю весь долг полностью и безоговорочно, когда я его выплачу, знак скажет об этом. Эйд Ориго.
      Под конец тирады свечение вспыхнуло и исчезло. Жорот поднялся, пошатнувшись при этом, вложил Арике в ладонь какой-то предмет и сжал ее пальцы. Она раскрыла кулак и уставилась на кольцо из белого металла без камня с узорной гравировкой.
      — Что это?
      — Твой знак. Мой вот, — он дотронулся до шеи. Арика только сейчас увидела полоску из такого же металла, плотно охватившую его шею.
      Перед глазами Арики встал Окус, застегивающий на шее колдуна ошейник с цепью. Ей резко поплохело.
      — Что ты натворил?! Что это за штука?
      — Заклинание Подчинения. Так надо. Пожалуйста, остальное потом.
      Женщина посмотрела на его уставшее, изуродованное лицо и, выдохнув, откинулась обратно на кровать. Прикрыла глаза. И услышала голос Жорота:
      — Здравствуй. Как ты посмотришь на двух пациентов?
      — Пусть приходят, сразу и посмотрю, — отозвался молодой голос.
      — Сейчас будем.
      Арика почувствовала, что ее подняли на руки. Прямо в одеяле. Уставилась на Жорота, который крепко прижимал ее к себе.
      — С ума сошел! Ты сам еле…
      Руки у колдуна были заняты, поэтому он заставил ее замолчать, прижавшись к ее рту губами. Она изумленно замотала головой. Нет, неприятно не было. Скорее, Арика чувствовала себя уютно и защищено. Но как он ее вообще удерживает, в этом-то состоянии?!
      — Тихо. Пожалуйста. Роджер, иди за мной.
      Они оказались в светлой незнакомой комнате. Арике очень неудобно было смотреть по сторонам, поэтому она услышала голос, но его обладателя не увидела:
      — Вот в эту дверь.
      Женщина дернулась:
      — Поставь меня на пол!
      Но колдун не обратил на ее вопль никакого внимания, заметив лишь:
      — Не трепыхайся. Иначе точно упасть могу.
      Она не успела вызвериться на него, как оказалась стоящей на полу рядом с кроватью.
      — Займись ею, пожалуйста. Я сейчас подойду.
      Арика уставилась на молодого парня, светловолосого и сероглазого, с правильными чертами лица. Колдун, выходя, дотронулся до его плеча. Парень кивнул. Подошел к женщине, сказал:
      — Здравствуйте. Меня зовут Ларсен. Я целитель.
      — Арика.
      — Давайте я вас осмотрю. Полностью раздеваться не надо, но одеяло лучше снять. Здесь не холодно.
      Арика, фыркнув, откинула одеяло на кровать. И сообщила:
      — Меня просто взяли и потащили, не спрашивая и не давая возможности привести себя в порядок.
      Ларсен чуть усмехнулся.
      Она разжала ладонь, скривившись, взглянула на кольцо — одна мысль о том, что его надо одеть, вызывало резкое неприятие. Подумав, спрятала вещицу в выручалку.
      — Кого это вы? — вдруг негромко спросил странным тоном Ларсен.
      — В смысле? — она удивленно уставилась на него.
      — Простите. Ничего.
      — Как дела? — Жорот вошел, сел на один из стульев.
      — Слишком ты быстрый, — отозвался Ларсен. — Посмотрел на колдуна, женщина увидел, как он напрягся. Перевел взгляд на Арику. И сообщил:
      — Я не стану вас лечить, Арика.
      Женщина удивленно подняла брови, уставилась на серьезного парня и пожала плечами:
      — Да пожалуйста.
      — Ларсен! Ты что? — удивленно спросил Жорот.
      — Теперь понятно, почему ты сам еле на ногах держишься, а ее на руках таскаешь! — резко отозвался целитель.
      Арика вытаращилась на парня еще сильней. Непроизвольно помотала головой — это что еще за демонстрация?
      — Стоп! — резко сказал Жорот. — Это я установил Подчинение, не она. Арика вообще не знает, что это такое.
      — Что?! — изумление на лице целителя было таким всепоглощающим, что женщина почувствовала себя нехорошо. Опустилась на кровать. Что ж это за гадость?
      — Да ты сейчас что угодно скажешь…
      — Да уж скажешь! — вызверилась женщина на колдуна, вскакивая. — Что это за Подчинение, в конце-то концов! — она яростно уставилась на Жорота.
      — Пожалуйста. Давай тебя сначала…
      — Этот — ко мне не подойдет, ясно! — она метнула взгляд на Ларсена. — Вообще!
      И ощутила, как ее обняли за плечи:
      — Успокойся, — Роджер нежно коснулся губами ее виска, не выпуская из объятий. Ярость схлынула, вновь накатила слабость, закружилась голова. Но Арика, вцепившись в Роджера, осталась стоять.
      — Ладно, — устало сказал колдун, — хотя бы меня полечи пока. А то вот-вот Н’еве заявится…
      Ларсен подошел к мужчине, повел руками вдоль его тела.
      — Что за Н’еве? — машинально поинтересовалась Арика.
      — Начальник внешней службы безопасности. Возможно, он меня арестует — не знаю…
      — За что?
      — Я взял на себя убийства Окуса и всех остальных.
      Арика подобралась:
      — Что-о?
      — Есть такое правило — человек, находящийся в Подчинении, может отвечать за своего хозяина.
      На этот раз Арика даже спрашивать ничего не стала, только уставилась на Жорота тяжелым, угрюмым взглядом. Он спокойно продолжил:
      — Заклинание Подчинения основано на том, что коль один человек спас жизнь другому, то спасенный поступает в полное и безоговорочное распоряжение спасителю до выплаты своего долга.
      — С-скотина, — пробормотала сквозь зубы женщина. И яростно вытолкнула, — нашел чем считаться!
      — Дело не в «считаться». Если Окуса убил я, то это внутреннее дело Клана, тогда даже законы, по которым меня будут судить, мягче…
      — Плевала! Чего ради ты должен отвечать за меня? Я не ребенок и не слабоумная, так какого?!
      — Арика…
      — Нет, сейчас ты меня послушай! Когда заявится твой Н’еве, я скажу правду, и отвечать буду — сама! Ясно?!
      Лицо колдуна вдруг исказилось от ярости, он вскочил, в два шага оказался рядом с женщиной, вцепился ей в плечи:
      — Я втянул тебя в это дерьмо, тебя избили, изнасиловали, но ты все же вытащила меня, и теперь будешь отвечать за убийство этих подонков?! Ты соображаешь, что говоришь?!! Ты не оставляешь мне даже крупицы чести, самоуважения, да мне только и остается, что горло себе перерезать!
      Арика потрясенно уставилась на мужчину — она никогда не видела его в таком состоянии. Но как бы взбешен он ни был…
      — Значит, твоя честь — превыше всего, а я просто должна подчиняться твоим… самоотверженным извращениям? — почти шепотом, с ледяным выражением лица спросила женщина.
      — Арика, — вдруг вмешался Ларсен. — Простите, я не сразу разобрался что к чему. Но вы тоже не совсем понимаете. Сейчас не вы подчиняетесь Жороту. Боюсь, с точностью до наоборот…
      — А мне оно надо? — яростно повернулась к целителю женщина.
      — Дело не в том, надо вам это или нет. Это данность, от вас не зависящая. И… может, все же разберетесь сначала, а потом станете скандалить? К вашему сведению, Жорот сейчас на грани болевого шока потому, что спорит с вами. Вам так хочется его пытать?
      — Что-о?!
      — Все нормально, — сказал колдун. — Ты не ставила прямых приказов, поэтому ничего страшного…
      — Ну да, поэтому ты терпишь, а не орешь и не катаешься по полу, — вздохнул Ларсен. — Но лучше уж объяснить человеку все.
      Арика испуганно посмотрела на колдуна:
      — Тебе правда больно?
      — Уже нет. Это одно из условий Подчинения — если я с тобой спорю или не выполняю твои приказы, чувствую боль.
      Женщина переглотнула, осознавая информацию. Ни фига себе, поспорили!
      — Что ж ты раньше… Ладно. Что еще входит в это Подчинение?
      — Добрый вечер, господа! — сколько времени стоял в дверях беловолосый мужчина в черно-сером костюме неизвестно — никто не заметил, когда он появился.
      Когда мужчина приблизился, Арика увидела, что белыми у него были не только волосы, но и брови, да и кожа выглядела светлой не только из-за контраста с темной тканью одежды, а зрачки отсвечивали ярко-алым. Альбинос. Чистейшей воды.
      — Меня зовут Н’еве.
      Арика пробормотала свое имя и бросила тревожный взгляд на Жорота. Ладно. Пусть пока будет так, как он хочет. Он сильно подставился с этим Подчинением, а если она будет продолжать настаивать на своем, то получится, сделал это зря. К тому же, если приговор окажется слишком серьезным, она все равно добьется его пересмотра — еще не хватало!
      Альбинос подошел к колдуну, бесцеремонно приподнял его подбородок, вгляделся в ошейник. Вздохнул и сообщил:
      — Сажать под арест тебя смысла нет. Ларсен, вы согласитесь, чтобы Жорот пожил у вас с неделю?
      — Конечно, — отозвался целитель.
      — Договорились. О времени разбирательства я сообщу. Всего хорошего. Можете продолжать свой ликбез, — ехидно добавил мужчина уже на выходе.
      Ларсен взглянул на колдуна, тот пожал плечами.
      — Я с тобой закончил, — сообщил целитель. — Иди приведи себя в порядок, что ли. Арика, давайте я все же вами займусь.
      Женщина покосилась на парня, неохотно кивнула.
      Ларсен возился с ней гораздо дольше, чем с колдуном. Зато когда закончил, у нее не только исчезли все ранки и ссадины, но и жуткая худоба уменьшилась — впечатление было, что с момента ее «перерасхода» прошло уже три-четыре дня.
      — Пока хватит, — наконец сообщил Ларсен.
      — Почему «пока»? Вообще хватит. Спасибо.
      — Посмотрим. Простите еще раз за грубость…
      Арика покачала головой:
      — Я уже поняла — теперь все знакомые Жорота на меня кидаться станут.
      — Если вы не будете демонстрировать кольцо, то нет. Разве узнают каким-то другим путем. Поскольку предположить, что он взял Подчинение сам… Знаете, «невозможно» — это самое мягкое, что приходит в голову. Да и убеждать постороннего человека в подобном тоже придется весьма долго. Я — эмпат, только поэтому увидел, что вы оба не лжете. И то, пока в голове уложилось, — он растерянно развел руками. — Вообще, согласно местной этике установление Подчинения к другу недопустимо. А подставить таким способом врага считается высшим пилотажем. Это чтоб вы немного поняли, что к чему… Но Жорот прав — если бы обвинили вас, шансов на оптимальный исход было бы гораздо меньше.
      — А убрать Подчинение никак нельзя?
      — Пока само не уйдет — нет, — покачал Ларсен головой. — Как насчет обеда?
      — Можно я тоже сначала себя в порядок приведу?
      — Да, конечно.
      Ларсен проводил Арику до ванной. Когда она вышла, ее у дверей дожидался Роджер — в качестве проводника до столовой.
      За столом сидели мужчины и две незнакомых женщины. Одна совсем молодая, лет восемнадцати, не больше, с нежным лицом и внимательными глазами. Другая постарше, около двадцати пяти, похоже, находилась за столом только физически — взгляд отсутствующий, временами ее руки промахивались мимо тарелки, впрочем, никаких отрицательных эмоций это не вызывало — она чуть больше внимания уделяла окружающему и исправлялась, без всякого раздражения.