Право вредности

      — Не выдумывай. Конечно, Дан говорил что-то о своем беспокойстве за детей — чушь собачья. Никакой информации они от меня не получат. Но маленьких посмотреть хочется. Разрешишь?
      — Я бы с удовольствием, но боюсь, ничего не выйдет.
      — Почему? Ох, извини, конечно, но…
      — Их уже нет в доме. Они там, куда к вечеру переберемся мы все, — если, конечно, ничего не случится.
      — Портал?
      Жорот кивнул.
      — Если хочешь, можешь уйти с нами, а потом вернешься через Зону.
      — Портал однонаправленный.
      — Да.
      — Жорот, что случилось? Что заставило тебя…
      — А Дан тебе не говорил? Они устроили торжественное «объявление демона», в четырех ближних городах, и я теперь не могу там появиться. Лет через сорок-пятьдесят, конечно, все забудется. Только у меня нет этого времени. Они мне дали понять, чтоб я не высовывался из поместья. Пришлось выбираться тайком, потому что ездить ко мне ни юристы, никакие служащие не могут — лишатся практики. Полная изоляция, либо — отдать детей. Они не хотят, чтобы у меня были ученики. Тем более, связанные со мной кровными узами. — Жорот говорил жестко, зло. — Они не оставили мне выхода.
      Арика, бросив внимательный взгляд на колдуна, нерешительно спросила:
      — Почему с тобой столько лет церемонились, и взялись всерьез лишь сейчас? Только из-за детей?
      — До потери зрения я был гораздо сильнее. Мои возможности восстанавливаются, конечно, но на это нужны десятилетия. Сообщество просто воспользовалось моей слабостью.
      — О, дьявол, — Арика подскочила от неожиданности, услышав за стеной крики, — Что это?
      Вскочивший Жорот бросил:
      — Они напали. И нарвались на первый щит, — открыв дверь, он крикнул, вызывая слугу. Торопливо сказал подошедшему парню, — собери людей, пусть бросают все к чертям и уходят. Портал откроется через двадцать минут, щиты продержатся около сорока. Быстро! Проследите, чтоб никого не осталось.
      Обернувшись к Арике, колдун повторил:
      — Сообщество использует все варианты, — в голосе прозвучала усмешка, — они пустили тебя вперед, как пробный шар. Идиоты. Я давно включил твою матрицу в охранные заклинания.
      — Я ничего не знала!
      Жорот поморщился:
      — Естественно. Мне кажется, тебе лучше уйти с нами. Не уверен, что к тебе отнесутся с должным дружелюбием после захвата поместья.
      — Ох! Слушай, дело не во мне. Со мной Роджер.
      — И что?
      — Даже Дан, увидев его, впал в шок. Он завуалировано предложил мне уничтожить Роджера — представляешь — из-за его человекоподобия! А Дан — наиболее терпимый из Магистров.
      — Все, я понял, — кивнул Жорот.
      — Разрешите, — появившийся Роджер обернулся к Арике, — прошу прощения, но…
      — Все нормально, Роджер. Ой, Жорот! Ты использовал магию Зоны при сооружении портала?
      — Нет.
      — Хоть это хорошо.
      — Значит, его ты отправишь с нами. А сама? Магистры наплюют на этику и будут вытягивать у тебя местоположение портала — неважно, что ты его не знаешь. И в гуманности их методов я сильно сомневаюсь, — он невесело усмехнулся. — Даже в сравнение с моими.
      — Да ну, ты преувеличиваешь.
      — Нет, поскольку имею кое-какую информацию. Впрочем, смотри сама. Ты еще можешь уйти в Зону? Решай быстрей, времени осталось мало.
      Роджер негромко спросил Арику:
      — Ты хочешь меня куда-то отправить?
      — Да.
      — Как я понял, способ отправки будет магическим. Предположим, что он не окажет на меня отрицательного влияния…
      — Придется рискнуть.
      — …Но как далеко находится место назначения? В смысле, как скоро сможет прибыть туда Лонг?
      — Жорот, сколько времени нужно добираться до вашего нового дома обычным путем?
      — Лет семь-восемь, наверное.
      — А обратнонаправленный портал возможен?
      Колдун покачал головой.
      — Быстро — нет. Я этот готовил больше семнадцати лет.
      Арика тихо помянула дьявола.
      — Жорот, отправь Роджера с каким-нибудь слугой к порталу. Роджер, все нормально, Лонг будет на месте. И еще, — подойдя к роботу, Арика тихо сказала: — если со мной и Жоротом что-нибудь случится, позаботьтесь о его детях. Это приказ. Счастливо.
      Дождавшись, пока Роджер ушел, она обернулась к колдуну:
      — Ты согласишься забрать с собой не одного робота, а двух? И меня — не в очень хорошем состоянии?
      — Не понял.
      — Лонг остался дома, его надо тащить сюда — чинить Роджера может только Лонг и наоборот.
      Жорот покачал головой:
      — Конечно, это не мое дело, но ты сошла с ума. Прошлый раз тебе просто повезло, понимаешь?
      — Дважды подряд?
      — Раз на раз не приходится! Гхота говорила, что ты сможешь без риска для жизни заниматься «картинками» только лет через сорок! Нельзя так скакать через этапы обучения.
      — А предавать — можно?
      — Кого? Он — робот! И вообще, когда он узнает…
      Арика взбесилась — она вытянулась в струну и отчеканила:
      — Если ты хоть словом заикнешься ему или Лонгу, считай, мы не знакомы!
      — Как будто они сами не вычислят, — язвительно заметил колдун.
      — Не вычислят — без твоей подачи! Они не ориентируются в механике магий!
      Жорот только рукой махнул:
      — Ладно. Идем к порталу. Время на исходе, а мне не улыбается волочь тебя на себе через весь дом.
      Арика, идя следом, настойчиво спросила:
      — Ты не скажешь?
      — Я и не собирался — ваши с роботами отношения — твое личное дело.
      Недоумевающий Лонг только что шагнул в портал, на этой стороне остались только колдун и Арика, почти теряющая сознание от истощения.
      Жорот последний раз «оглянул» разгромленную комнату. Пошутил:
      — Капитан покидает тонущее судно последним.
      Он сказал какую-то фразу — и в захламленной комнате вспыхнули, сразу в нескольких местах, языки пламени. Колдун удовлетворенно кивнул и, обняв женщину, шагнул с ней в радужный овал.
      Краем глаза Арика увидела, как в комнату ворвались солдаты Сообщества, и вдруг сила, тянущая их внутрь овала, ослабла. Но Жорот, похоже, применил контрзаклинание, и несколько секунд спустя они очутились в каком-то переулке. Колдун тихо выругался.
      — Что случилось?
      — Кто-то из Сообщества перекрыл портал. Рановато они сломали щит. Пришлось перенаправить портал в другую точку, благо, я предусмотрел подобную возможность.
      — И где мы?
      — На планете Рамбо, в Гои — единственном городе, где есть космопорт. Стоять можешь?
      — Лучше прислони меня к стене.
      Стараясь не двигаться, Арика наблюдала, как Жорот снял мантию, оказавшись в черных брюках и рубашке. Свернул ее плотным комком и, нагнувшись, просунул между прутьями подвального окошка.
      Арика сощурилась:
      — Первый раз вижу тебя в брюках. Ничего, симпатично выглядишь.
      Колдун буркнул что-то неразборчивое, и когда повернулся к Арике, она увидела, что он воспользовался заклинанием псевдоглаз.
      Она встревожилась:
      — О, черт! В этот раз получилось не очень естественно.
      — Чуть позже все нормализуется. Да если кто и станет приглядываться, решат, что линзы.
      Арика, до которой дошло, что колдуну прыжки по порталам обошлись не слишком легко, смешалась:
      — Ох, извини, пожалуйста — я не подумала.
      — Ничего страшного. За углом стоянка такси.
      Пробившись сквозь суетливую толпу коспоморта, Жорот опустился на корточки рядом с сидящей Арикой.
      — Дней через десять будем на месте. Правда, с двумя пересадками.
      — Хорошо. Я связалась по анзиблю с Роджером. Обживание дома идет полным ходом: Роджер взял на себя функции управляющего, а Лонг — няньки.
      — Повезло мне с твоими роботами.
      — Наверно. Корабль скоро?
      — Через полтора часа. Тебе принести что-нибудь поесть?
      — И не просто «поесть», а как можно больше.
      Вдруг слева, справа, сзади и спереди к ним подошло по два полицейских. Один негромко сказал:
      — Стоять. Поднять руки. При попытке сопротивления или побега будем стрелять.
      Полицейские профессионально обыскали Жорота и Арику, конечно же, безрезультатно, и уже более вежливо предложили им пройти в участок.
      В участке колдун перехватил инициативу в свои руки.
      — Кто здесь старший? — властно спросил он.
      Поднялся седеющий полный коп с умными глазами:
      — Какие проблемы, сэр?
      — Вы у меня спрашиваете? Кстати, наш корабль уходит через час восемнадцать минут, нам бы очень не хотелось на него опоздать. Да, и прежде всего, дама нехорошо себя чувствует, будьте добры предложить ей сесть.
      Начальник кивнул, один из полицейских принес Арике стул. В эту минуту в участок вошел человек лет сорока с небольшим, невысокий, с резким, словно вырубленным лицом и короткой стрижкой в форме корабельного механика.
      — Мистер Банш, вы подтверждаете ваше обвинение?
      — Да, конечно, — механик с ненавистью посмотрел на Жорота. — Тридцать два года назад этот человек убил моего отца. Мне тогда было девять лет.
      — Вы уверены, что не обознались?
      — Я?! Обознался?! Да мне мать еще тогда говорила: «Смотри, сын, и запомни, кто сделал тебя сиротой.» Да пусть хоть двести лет пройдет — все равно я его узнаю!
      Полицейский недоверчиво покачал головой:
      — Что вы скажете, господин…
      — Жорот! — встрял механик, — если он, конечно, имя с тех пор не сменил…
      — Не сменил, — спокойно сказал колдун.
      — Вы слышите, он это, он!
      — Да замолчите, наконец! — не выдержал начальник участка и повернулся к колдуну, — Это обвинение выглядит несколько абсурдным, так как на вид вам не больше тридцати.
      — Отнюдь, — покачал головой Жорот, — если вы потрудитесь поднять мои документы, то мне сейчас чуть больше семисот лет.
      — Вот то-то и оно! — опять влез механик, — мать говорила: — Этот проклятый — колдун, он не стареет, не ты, так дети твои…
      — Все-все, я понял, мистер Банш.
      — Но если вам действительно… семьсот лет… Вы признаете обвинение?
      — На какой планете это было?
      — Да он даже не помнит…
      — Мистер Банш! Если вы не замолчите, я буду вынужден вывести вас. По заявлению мистера Банша, это было на Кретии. Так как, по имеющимся данным, в тот момент и в том месте суда не проводилось, а на Кретии юридическое законодательство, так же как и наше, подчиняется Суду Трех Объединенных созвездий, то на сегодняшний момент на нашей планете может быть произведено судопроизводство по данному вопросу. Так как в заявлении указано убийство, то срока давности оно не имеет. Так вы признаете обвинение?
      — Да.
      — В таком случае я вынужден задержать вас.
      — Не думаю. Если вы еще не затребовали мой файл, сделайте это сейчас. Как вам должно быть известно, некоторые планеты, хоть и подчиняются Суду Тройки, но, скажем так, с учетом местных условий. На Кретии, как вы уже имели возможность убедиться, — Жорот сделал жест в сторону Банша, — прощение ближнего, мягко говоря, не в чести. А точнее, там процветает культ вендетты. Не скажу, что я рьяный его приверженец. Но иногда обстоятельства бывают выше симпатий и антипатий. Также Кретия славится расовой нетерпимостью, что в сочетании с вендеттой создает достаточно колоритную социальную атмосферу. А еще на Кретии целебные воды. Почти волшебные. Моя последняя жена была больна, и мы с сыном привезли ее на лечение. Она не принадлежала к расе людей. Крыланы, может быть, слышали? Но генетически… в общем, подобные пары могут иметь детей. Отец господина Банша убил моего сына, парню не исполнилось и двадцати. Повода не было вовсе. Кроме того, что Крой был — ублюдком — полукровкой, получеловеком. Жене стало хуже, уехать мы не могли. Могила сына была осквернена на третий день после похорон. Думаю, для жены это стало последней каплей — крыланы очень серьезно относятся ко всему, что касается погребальных обрядов. Я отправил оба тела на планету крыланов. Согласно предсмертной воле жены. Можно было бы, конечно, на этом историю и закончить. Но я решил, что, коль уж они поступили с моей семьей по своим законам, то я отвечу им тем же. Каюсь — не смог. По их законам я должен был убить не только его отца, а и мать, и его самого, и его сестру. Старшую. Ей было, кажется, около двенадцати. Еще и после определенного действа.
      — Гуманист — хмыкнул кто-то из полицейских.
      Колдун обернулся в его сторону:
      — Вы думаете, я ставлю себе это в заслугу? — усмехнулся он, — Отнюдь. Просто интересно, как с такими обычаями они еще не перебили друг друга. Кстати, в ближайшие триста лет я наметил съездить на Кретию и понаблюдать, что окажется сильнее — здравый смысл или традиции? В последнем случае Кретию лет через пятьсот нужно будет колонизировать заново.
      Начальник участка посмотрел на полицейского, сидящего возле терминала. Тот кивнул:
      — Все подтверждается.
      Начальник участка тяжело приподнялся в своем кресле:
      — Прошу прощения за беспокойство, вы свободны.
      — Как — свободен! Он убил моего отца! Он признался!
      Два полицейских вывели вопящего механика из участка.
      Жорот, подойдя к столу начальника, негромко сказал:
      — Я вам буду крайне благодарен, если вы дадите нам сопровождающих до корабля.
      Начальник покачал головой:
      — На вашем месте я бы задержался с отлетом. Банш работает механиком именно на том корабле, где вы летите.
      — Но в тот сектор в течение полугода не идет ни один транспорт!
      Начальник участка пожал плечами:
      — Решайте сами.
      Жорот прошелся по комнате, несколько растерянно спросил:
      — А… снять с корабля его нельзя?
      — На каком основании?
      — Н-да. Нет, это невозможно. Я не могу на столько оставить маленьких.
      — Кого?..
      Арика, все это время сидящая молча, ехидно улыбнулась:
      — Детей. Шестимесячных. Неплохо для семисотлетнего, а?
      Жорот обернулся к ней:
      — Да, кстати. Может, ты задержишься?
      Она покачала головой.
      Начальник полиции заметил:
      — Время, господа! По-моему, лучше, чтоб летели только вы, леди. Мать для детей важнее. А я, в таком случае, смогу вам дать эскорт по медицинским показателям.
      Арика рассмеялась, но тут же скорчилась от накатившей слабости.
      — Я не мать. И в ближайшие пару месяцев буду не в состоянии заниматься кем-либо, кроме себя.
      Полицейский, которому, похоже, приходилось видеть еще и не такое, устало повторил:
      — Решайте, господа, только побыстрей.
      Жорот пожал плечами и жестко сказал:
      — Что ж. Понадеемся, что мистер Банш достаточно разумен, чтобы не связываться со мной.
      Арика отлеживалась в каюте — даже те несколько дюжин шагов, что ей пришлось пройти на космодроме и по коридорам корабля — при том, что колдун практически тащил ее на себе — вымотали ее полностью.
      Очутившись наконец в одиночестве, она сделала смотр своим возможностям. Говорить могла — почти без труда. И, наверное, сесть на постели — рискуя головокружением и вероятностью падения на пол. Но вот вставать лучше было и не пытаться. Арика мысленно вздохнула и, пожав плечами, окончательно расслабилась, собравшись засыпать.
      В дверь постучали.
      — Жорот?
      — Да, я.
      Вошел колдун уже с привычной черной повязкой, сел на стул возле постели.
      — Думаю, разумней будет спать вдвоем, пока не сойдем с этого корабля.
      — Где? На этой псевдокойке я одна еле помещаюсь.
      — Неважно. Я прекрасно устроюсь на полу.
      Вернувшись с постелью, он погасил свет. Прошелся по периметру каюты, останавливаясь около дверей. Арика увидела медленно гаснущую ленту, более плотную возле дверных проемов.
      — Защита?
      — Да, — сняв заколку, колдун положил ее на столик и тряхнул головой, распуская волосы.
      — А если стюард зайдет?
      — Я предупредил, что нас будить не надо. Почему не раздеваешься? Неудобно же.
      — Я каждую пуговицу по часу расстегиваю. Пока разденусь, вставать надо будет.
      — Давай помогу.
      Арика собралась было возмутиться, но вдруг поняла, что незачем — привычная стеснительность, донимающая ее даже в обществе Роджера, отсутствовала. «Может, потому, что Жорот слепой? Да нет, не то. Я его давно воспринимаю как зрячего».
      — Спасибо.
      Колдун молча и быстро сменил Арике одежду на ночную рубашку.
      — Проводить в ванную?
      Арика, представив прикосновение воды к коже, передернулась:
      — Нетушки. Пока не отойду, в воду не полезу — ни за что, пусть даже в теплую!
      — Вообще-то, я имел в виду не это.
      — А! — она усмехнулась своей недогадливости. — У меня тело в критических ситуациях переходит на «безотходное производство». Но за заботу спасибо, — женщина, зевнув, попыталась расположиться поуютней. Колдун поправил ей подушку, подоткнул одеяло и только после этого лег сам.
      — Спокойной ночи.
      — Ага, — глядя в темноту, подсвеченную циферблатом электронных часов, Арика попыталась разобраться в причинах столь своеобразного отношения к колдуну. Нет, на сексуальное влечение не было даже намека. «Значит, вариант влюбленности отпадает. Оно и к лучшему, вообще-то… Тогда что?» — «послушав» себя еще немного, женщина заключила: «С ним спокойно. И до сих пор — в отношении меня — Жорот был предсказуемо-беспакостен. Вот только узнай он правду, — Арика, вздрогнув, волевым усилием привычно запрятала непрошеную мысль подальше. И продолжила рассуждать, будто ее нет. — Похоже, отец был прав насчет „подружиться“!» — призналась она себе в некоторой растерянности. Впрочем, растерянность сменилась ехидной ухмылкой. — «По крайней мере, грех не воспользоваться случаем. Всегда любила лезть в чужие воспоминания, а уж как воспитался такой экземпляр — вдвойне интересно!»
      Арика слышала, как колдун ворочался, устраиваясь поудобней. Переждав, спросила:
      — Можно вопрос?
      — И даже не один.
      — Спасибо, я воспользуюсь. Сколько жен у тебя было?
      — Четыре.
      — Это за семьсот лет. Негусто.
      — Дался тебе мой возраст. Почти до ста лет, я, между прочим, вообще девственником был.
      Арика, не сдержавшись, съязвила:
      — В отношении женщин?
      — В отношении всех. Иначе ни о каком порядочном уровне колдовства речь идти просто не может. А почему тебя так задевает бисексуальность?
      — Извини. Я, наверное, не права.
      — При чем тут «не права»? Ты задумывалась о причинах твоей неприязни?
      — Представь себе, нет.
      — А зря. Думаю, личного гомосексуального опыта у тебя нет.
      — Еще чего!
      — Вот-вот. Значит, воспитание. Причем не со стороны отца — я недолго с ним общался, но, уверен, не он источник подобного предубеждения. Значит — мать?
      — Ничего подобного она мне не говорила.
      — Может, и не говорила. А установку дала.
      — Может, и дала, — в тон ему ответила Арика, — И она меня устраивает. В противоречие с моими чувствами и желаниями не вступает. И менять я эту установку не собираюсь.
      — Я тебе и не предлагаю. Но ты будешь выглядеть гораздо менее смешной, если перестанешь при упоминании гомосексуализма «лезть в бутылку».
      — Никуда я не лезу. А если кто надо мной вздумает похихикать, пусть на себя сначала посмотрит, — Арика ехидно усмехнулась, — кстати. С причинами моей неприязни мы разобрались. А откуда в тебе гомосексуальные наклонности?
      — Пожалуйста. В традициях моего народа нет табу на гомосексуальные отношения. И не только. Клан, откуда я родом, в силу своей колдовской специфики — ведь секс, как составляющая, входит во многие магические ритуалы — терпимо относится и к более экстравагантным видам сексуальных контактов, вплоть до зоофилии.
      — Что-о?!
      — Именно этим словом идентифицируются межвидовые отношения. Ведь далеко не все разумные существа являются людьми. Или это для тебя новость?
      — Но они разумны!
      — Не совсем по-человечески. И, потом, даже будучи разумными, они физически остаются не людьми.
      — И люди с ними?..
      — Думаешь, человека не могут привлечь те же крыланы, которые, в общем-то, являются птицами? Или кошачие — существует множество их рас, ты не представляешь, насколько они красивы. И еще множество существ, которые непохожи даже на зверей — нечто невообразимое. Не забудь, от некоторых смешанных браков рождаются дети. Полукровки. Как Крой.
      — Извини, я как-то не думала, — она вдруг рассмеялась. — То есть ты тоже зоофил? Из-за последнего брака?
      Жорот пожал плечами.
      — Не только. А первым моим серьезным увлечением был колдун-гермафродит.
      — Ну, ты себе и увлечения подбираешь.
      — Кстати, очаровательнейшая девушка.
      Арика фыркнула:
      — А что, девушка и гермафродит — одно и то же?
      — На момент нашего знакомства она была девушкой.
      — Не поняла.
      Жорот невозмутимо продолжил:
      — Когда выяснилось, что наша связь не мимолетная интрижка, она предупредила меня, что года через два-три перейдет в фазу гермафродита, которая будет длиться около четырех лет, в течение которых в ее теле все больше и больше будет преобладать мужская фаза. Потом лет на десять-пятнадцать она станет мужчиной, потом опять гермафродитом, на этот раз с переходом в женское состояние.
      — И что, она так постоянно меняется?
      — Да.
      — Она была такая от рождения? Или…
      — Или. Есть такой способ колдовства — в обмен на силу ты меняешь пол в зависимости от определенных планетарных фаз и положений.
      — Э-э… Не складывается, — заметила женщина. — Смена пола — это единственный источник их силы? Ты же приносишь жертвы чаще, чем раз в несколько десятков лет?
      — Они еще занимаются ритуальной проституцией.
      Арика поперхнулась и сухо поинтересовалась:
      — И кем оно родилось?
      — Женщиной. Кстати, этот тип колдовства выбирают обычно женщины. Мужчины — крайне редко.
      — Да уж. Подожди, а детей оно иметь может? Как кто?
      — И как мужчина и как женщина в определенные годы, пока оно не в фазе гермафродита. Правда, у нас с ней детей не было.
      — А сколько у тебя детей?
      — С малышами — пятеро. Никто из старших не дожил до сорока. Внуков нет вообще.
      — Странно.
      — Я постоянно влезаю в неприятности, но выхожу сухим из воды. А семью, как ни защищаю… Рок какой-то.
      — Рок. Знаешь, Дан в последнее свое посещение сказал мне, что души тех животных, которых ты используешь в качестве жертв своим богам, попадают им в рабство. Так?
      — В общем, верно. Но не до конца. Это долгая история, но если тебе интересно…
      — Очень. Я обучаюсь Умению, но хоть что-то о других видах колдовства знать надо!
      — Хорошо. — Жорот сел на постели, скрестив ноги. — В отличие от богов, удовлетворяющихся ментальными жертвами…
      — Наверно, все-таки точнее называть это Силами, а не богами.
      — Вероятно. Но лингвистические тонкости не имеют тут большого значения.
      — А как называете их вы? То есть маги? В процессе обучения?
      — Мы их обозначаем.
      Арика вдруг почувствовала, как на нее надвинулось нечто всеобъемлющее и всепроникающее, необъятное настолько, что сама попытка постижения этого «нечто» была как прыжок в удушающую пустоту.
      — Э-эй! Хватит! — пискнула она. — Ничего себе, — пробурчала Арика себе под нос, переводя дух.
      — Это неприятно, но в качестве примера необходима хотя бы единичная демонстрация. В твоем монастыре, кстати, что-то подобное дается на курсах средней ступени.
      — Я сбежала раньше.
      — Знаю. Так вот, в отличие от Сил, которые использует Сообщество, мои, требующие жертвоприношений животных, предоставляют гораздо большие возможности. Но значительную часть полученной энергии я вынужден тратить на так называемое «очищение». То есть после принесения животных в жертву их «души» действительно становятся, в какой-то мере, зависимыми от Сил, которым я их принес в жертву. Но через произвольный промежуток времени я провожу обряд «очищения», что расходует значительную часть моих сил и чревато для меня достаточно серьезными опасностями, но позволяет вызволить «души» животных из повиновения этим Силам.
      — А какой смысл тогда Силам заключать с тобой сделку? Им же ничего не остается?
      — Не знаю. И никто не знает. Я могу только строить предположения. Скорее всего, даже краткое пребывание «душ» животных в их распоряжении что-то значит для этих Сил. Или что-то еще. Но какую-то выгоду они, безусловно, имеют, о чем говорит сама возможность заключения подобных сделок.
      — Пожалуй. А зачем ты вызволяешь эти «души»?
      — Со временем жертвенные «души» исчезают. То есть я перестаю их контролировать. И если хотя бы одна «душа» исчезла неосвобожденной, то после моей смерти моя «душа» попадает, как бы в уплату за потерянную, в распоряжение Сил, и уже навсегда.
      — То есть даже одна-единственная ошибка…
      — Фатальна. Если же таких душ накопится несколько, Сила может даже приблизить мою смерть. Как ты догадываешься, я весьма тщательно слежу за жертвенными «душами».
      — И ты пока…
      — Абсолютно чист.
      — Подожди-подожди… А так долго ты живешь тоже за счет колдовства?
      — Да.
      — Так может, цель Сил — не эти жертвенные «души» животных, а именно твоя душа? И они дают тебе власть, долгую жизнь, а сами ждут, пока ты ошибешься?
      — Мне это приходило в голову как один из вариантов. Но вряд ли, потому что продолжительность жизни увеличивается у всех, занимающихся магией — любого вида.
      — Ты так хорошо знаешь тонкости других видов магий? Возможно, других «ловят» на чем-нибудь еще, тебя, то есть «серых» — на этом.
      — Возможно, и так, — пожал плечами Жорот.
      — И ты согласился играть в эту игру?
      — Если условием выигрыша является лишь соблюдение правил, то почему бы нет?
      — Но проигрыш…
      — Если я буду столь глуп или небрежен, мне придется отвечать, и это справедливо. Кстати, откуп есть и в этом случае.
      — Человеческая жертва.
      — Верно. Но тогда автоматически переходишь в ведение Сил другого разряда.
      — «Черных».
      — Именно.
      — А что требуется от «черных»?
      — У них все проще и жестче. Во-первых, в процессе «посвящения» адепт отдает «черной» Силе свою душу. И «души» людей, которых он приносит в жертву, тоже отдаются — навсегда. Никаких откупов. У «черных» другая проблема — чтобы овладеть заклинаниями следующего уровня, надо большое количество силы для тренировки. Сила дается лишь за конкретные человеческие жертвы, а при увеличении числа жертвенных «душ» нужно все больше умения, чтобы обороняться — «души» жаждут отомстить тому, кто их поставил в такое положение. Если же «души» жертв победят, то они утащат тебя за собой, и ты займешь место среди них, причем, можешь представить, какое это будет место. Безусловно, в этом случае ты автоматически лишаешься благоволения своей бывшей Силы-Патрона, со всеми вытекающими. Но! Ты можешь занять при своем прижизненном Патроне привилегированное положение после смерти в том случае, если достиг определенных вершин мастерства или погиб в результате выполнения поручения своей Силы — если ты добился успеха, конечно. В общем, очень много «но», правда, и привилегий гораздо больше, чем у таких, как я.
      Что касается Сообщества — тебе такие высокие материи преподать не успели — они удовлетворяют свои Силы чисто ментальными жертвами, в результате вынуждены большое внимание уделять пропаганде себя среди масс, строить огромные храмы для привлечения молящихся. В основном схема такова. Как идет распределение возможностей, полученных за счет массового поклонения, среди ваших Магистров, я не знаю.
      — Каких еще «наших»? — возмутилась Арика
      — Я по привычке, извини. Кстати, меня в свое время оттолкнул от «белого» пути как раз этот вынужденный коллективизм. Мое активное неприятие подобных вещей пересилило отвращение к жертвоприношениям.
      Арика долго молчала, потом задумчиво произнесла:
      — Спасибо большое. Информации более чем достаточно.
      — Всегда рад. Может, все-таки будем спать?
      — Да, конечно. Спокойной ночи. Спасибо еще раз.
      За два дня полета Арика окрепла настолько, что могла без посторонней помощи передвигаться не только по каюте, но и по коридорам до «салона» — довольно просторной комнаты, где пассажиры развлекались и общались во время полета.
      Третий, последний день полета подходил к концу. Завтра ближе к полудню, корабль должен был прибыть на место. Женщина уже начала надеяться, что путешествие пройдет без неприятностей.
      Голос из динамика пригласил пассажиров на ужин. Арика даже головы не подняла — она по памяти чертила схему одного из своих заклинаний. Ей пришла в голову мысль…
      — Арика, идем в салон.
      — Ой, я уже находилась сегодня, — отозвалась она. — Сюда принесут.
      — Пожалуйста. Вставай и идем.
      Женщина приподнялась, села на постели.
      — Что случилось?
      — Пока ничего.
      — Тогда какого…
      — Подожди. Сама понимаешь, для Банша сегодняшняя ночь — последняя возможность. Скорей всего, он будет не один, но оружия, серьезнее ножа у них быть не может.
      Арика кивнула, вспомнив об обязательном условии, царившем на космических кораблях. Колдун продолжал:
      — Я с ними наверняка справлюсь. Но лучше, если тебя тут не будет. Только без обид.
      Арика почувствовала прилив злости. Чтобы не выдать сразу какую-нибудь гадость, ей пришлось промолчать несколько вздохов. Наконец она мрачно поинтересовалась:
      — И куда я, по-твоему, денусь?
      — Я договорился с капитаном, ты переночуешь в одной из кают второго класса. Пойдешь туда сразу после ужина.
      — Как скажешь, — от обиды в голосе Арика все-таки не могла избавиться, хоть и понимала, что Жорот прав. Колдун тактично сделал вид, что ничего не заметил.
      Арика мрачно последовала за колдуном к выходу. В коридоре они добрались лишь до первого поворота: дорогу им преградил ящик, передвигаемый из одной каюты в другую. Жорот напрягся. Арика хмыкнула, думая, что ему везде мерещатся засады, как вдруг в спину ей уперлось дуло.
      — Стоять, леди. К тебе, колдун, это тоже относится. И не вздумайте поднимать шум. Иначе я одним выстрелом отправлю на тот свет обоих.
      — А так не отправите? — уточнила Арика.