Право вредности

      Даже собрание школы значительно уступало этой коллекции. А ведь где-то тут были еще несколько потайных залов с книгами по магии: подобные вещи никогда не выставлялись на общие полки.
      Девушка отыскала каталог и зарылась в него.
      Этой книги Арика не ожидала тут встретить. «Почему она не в магических? Хотя, Жорот скорее всего, принял ее за культовую. Что ж, поищем, покопаемся. Может, нужное и найдется.»
      Заклинание «картинок» она знала преотлично и рассчитывала на него в крайнем случае (скажем, в таком, как этот). Проблема была, чтоб остаться в живых после того, как на «картинки» уйдет восемьдесят процентов энергии тела.
      Отец говорил, что существуют задерживающие заклинания первой степени. «Но ты еще не готова. Ими можно пользоваться только после многолетнего соответствующего обучения.»
      Арика немного занималась самостоятельно и рассчитывала, что ее подготовка окажется достаточной. Иначе она бы не выжила. «Тоже, проблема. Может, плюнуть и не мучаться? Не все равно: сейчас или спустя сутки? А Жорот ведь не просто убьет, еще и пытать наладится. Ладно, посмотрим. Вдруг все-таки удастся выкарабкаться».
      Через полчаса Арика опустилась в кресло и закрыла глаза. Получилось. Она вспомнила ошарашенный вид Дана, когда Дэниэл материализовался у него в келье, к тому же прикованный к стене. Арика, накладывая картинки, просто заменила часть стены кельи Дана на стену подземелья. Вместе с вделанными туда цепями ручных и ножных кандалов. Экономия сил получилась значительная. Подобное, правда, не советовалось делать во избежание возмущений нарушенной структуры пространства, но с этим Дан уж как-нибудь справится. Магистр все-таки.
      Переждав разноцветные сполохи, Арика открыла глаза и, расстегнув рубашку, подошла к зеркалу. Н-да. Впрочем, отец предупреждал. Хорошо, хоть жива осталась. Девушка, как могла, задрапировала чудовищную худобу своего тела, немного изменила прическу.
      Вернувшись к книге, попыталась положить ее на место и чуть не упала. Волной накатила слабость, ноги задрожали, она опустилась прямо на пол, едва не потеряв сознание. Отдышавшись, Арика осторожно перебралась в кресло и замерла, стараясь собрать хоть какие-то силы. Отец говорил, что еще полтора-два часа в пространстве будет ощущаться след наложения «картинки». И что самые искусные из его народа могли, пока след не пропал окончательно, разбить наложение, вернуть все на свои места. Жорот, конечно, вряд ли обладает этим умением, но на всякий случай нужно отвлекать его — чем дольше, тем лучше.
      Только вот выжить вряд ли удастся.
      — Позвольте.
      Оторвавшись от книги, Арика взглянула на высокого сероглазого мужчину с резкими чертами лица. На нем было нечто вроде черной мантии, подогнанной по фигуре и отделанной по воротнику и рукавам серебристой вышивкой. Черные длинные — ниже пояса — волосы стянуты на затылке серебряной заколкой.
      Внимательный взгляд — оценивающий и насмешливый одновременно. Арика вызывающе вздернула подбородок, готовясь к словесной атаке, но насмешка ограничилась взглядом.
      Она захлопнула книгу и встала — чтоб не смотреть снизу вверх — выжидательно и настороженно глядя на вошедшего. Впрочем, помогло это мало — девушка едва доставала ему до плеча.
      Прочтя заголовок, мужчина поднял брови:
      — Любопытный выбор. Вы знакомы с культурой лрчдонов?
      — Не лрчдонов, а, — Арика произнесла что-то похожее, но с чередой щелкающих и шипящих звуков. Мужчина повторил.
      — Теперь правильно?
      — Сносно. Для первого раза.
      — Благодарю за консультацию, леди…
      — Арика.
      — Подошло время обеда. Вы соблаговолите составить мне компанию?
      — Как будто вы примете отказ, Жорот.
      Мужчина усмехнулся:
      — Как пожелаете. Вы интересный собеседник, но не настолько, чтобы я тратил время и силы на установление с вами контакта. К тому же, зачем вы вообще в таком случае пришли?
      Глядя на напрягшуюся девушку, Жорот опять усмехнулся.
      — Кажется, понял. В любом случае обед не помешает. Если вы даже не отказались еще от вашей затеи, травить я вас не собираюсь, даю слово.
      Арика кивнула и, закрыв книгу, последовала за хозяином.
      Она растерялась. В дортуарных историях, передаваемых вечерами среди учеников, колдун рисовался монстром. Конечно, Арика учитывала вездесущее цензурно-пропагандистские вранье (как оно бесило в начале пребывания в школе!). Но, в любом случае, ожидала увидеть человека властного и высокомерного — кстати, оправданно — в колдовской силе равных Жороту на этой планете не было.
      Его поведение ставило в тупик. Конечно, в тоне колдуна присутствовали и ирония, и равнодушно-пренебрежительные нотки, но все это было в меру. Унижать гостью он не хотел. Даже не упомянул о ее глупой засаде, не поиздевался — что было совсем странно. Не считает важным? Просто не обратил внимания, восприняв как дурацкий, детский поступок? Похоже на то.
      Что ж, его ждет неприятный сюрприз. И, — Арика криво усмехнулась — можно спорить на что угодно: надолго вежливости колдуна не хватит. Ровно до момента, пока он сообразит, что к чему.
      Ведя девушку по коридору, Жорот поинтересовался:
      — Вы знаете язык…?
      На этот раз он произнес слово почти правильно.
      — Да.
      — Откуда? Если не секрет, конечно.
      — Отец научил.
      — Так вы…
      — Наполовину.
      — Глядя на вас, этого не скажешь.
      — Маму не особенно вдохновляла перспектива лысой и безбровой дочери. А так как она знакома с генетическими играми, то получилось так, как ей хотелось.
      — Ваша мать очень необычный человек, если смогла заполучить такого мужа.
      Арика молча пожала плечами. Она не считала маму чем-то особенными, но спорить с Жоротом не собиралась.
      — Добро пожаловать.
      Столовая, как и другие комнаты, была прекрасно обставлена. В центре располагался громадный стол, окруженный дюжиной деревянных стульев с высокими спинками.
      Стол стоял уже накрытый, слуг не было. Жорот отодвинул стул Арике и лишь потом сел сам.
      — Вы не против самообслуживания? Недолюбливаю, когда стоят за спиной.
      — Мне все равно.
      — Прекрасно.
      Блюда были неплохими, и большая часть обеда прошла в молчании. Лишь когда взялись за сладкое, колдун поинтересовался:
      — Так что вас все-таки привело ко мне?
      — Вы ведь догадались.
      — Об общем направлении — безусловно. Но конкретную цель я угадать не в состоянии. Слишком многие находятся в моей тюрьме. Смелее.
      В глазах Жорота читалась насмешка. Арика ответила вполне серьезно:
      — При чем тут «смелее»? Просто не понимаю, зачем вам это. Не отпустите же вы этого человека в угоду мне.
      Она мельком взглянула на часы и расслабилась.
      — Мне любопытно — что заставило человека вашего склада поставить перед собой подобную цель. На дурочку вы не похожи. Следовательно, должны понимать безнадежность подобных предприятий. Возможно, разгадка кроется в личности вашего протеже.
      — Почему я должна отвечать на ваши вопросы?
      — Причин множество, и вы их сами знаете. Банальное уважение к хозяину опустим. Чувство самосохранения. Возможность диалога. В конце концов, вы можете меня убедить в необходимости освобождения вашего знакомого. Или не верите?
      — Мне все равно.
      — Нелогично. Зачем тогда было идти сюда? Гораздо легче, например, вскрыть вены дома, не затрачивая лишних усилий для перемещения куда-то с целью самоубийства. Или вам что-то запрещает…
      — Да нет, что вы, — Арика улыбнулась. — Видите ли, вскрыв вены дома, я не достигла бы своей цели.
      — Вы чего-то достигли?
      — Конечно. Дэниел уже дома. Не верите — пошлите слуг. Он сидел у вас в подземелье. В камере слева находится Н'оуока, в камере справа — ваш бывший мажордом. Кстати, ему недолго осталось. — Арика потянулась за очередной конфетой, в то время как Жорот, удивленно подняв брови, стремительно вышел. Вернулся минут через пятнадцать, похоже, совершенно ошарашенный. Он даже не пытался это скрыть.
      — Как вам удалось?
      Арика грустно улыбнулась:
      — Ага, сейчас прямо все и расскажу. (Так и хотелось добавить — из-за уважения к хозяину и т. д., но она сдержалась — Жорот все-таки по-человечески с ней обращался. По крайней мере, пока).
      Взглянув на нахмурившегося колдуна, она спокойно спросила:
      — И где палач? Или вы предпочитаете пытать сами?
      Жорот опустился в кресло.
      — Хотел бы пообещать, что ничего подобного не будет, но я вас недооценил. Впрочем, сомневаюсь, что пытка к чему-нибудь приведет, — Колдун стал играть переплетенными пальцами, как бы размышляя вслух: — То есть она, безусловно, привела бы, но у вас наверняка приготовлен сюрприз, и не один. Что же с вами делать?
      Арика пожала плечами:
      — Мне все равно.
      — Да? Что ж, проверим ваши сюрпризы.
      Арика пришла в себя от резких голосов.
      — Я сказал, она нужна мне живой!
      — Господин… Я осторожно… — голос был порядком перепуганный.
      — Тогда почему она чуть не умерла?
      — Не знаю, господин!
      Арика попыталась открыть глаза, но не смогла различить ничего, кроме колеблющихся расплывчатых теней. Смирившись, она опять опустила веки.
      Раздраженный голос колдуна отзывался болью в голове:
      — Куда запропастился врач?
      — Я здесь, господин.
      — Что с ней?
      Арика ощутила чье-то касание и вновь окунулась в вязкую пустоту боли. Впрочем, голоса она еще слышала.
      — Крайняя степень истощения, господин.
      — Это твой диагноз?
      — Вы не поняли, господин. Я не представляю, как она держалась на ногах. Взгляните сами.
      Арика скорее догадалась, чем почувствовала, что ее раздевают.
      — О, дьявол! Как я сразу не понял. Перенесите ее наверх.
      «Догадался» — поняла Арика. Когда ее подняли со скамьи, она потеряла сознание окончательно.
      Очнулась Арика в постели. Открыв глаза, попыталась сфокусировать взгляд и услышала старческий надтреснутый голос.
      — Пришла в себя, девочка? Вот и славненько, вот и хорошо.
      Она увидела морщинистое женское лицо, попыталась сесть. Как ни странно, ничего не болело, она чувствовала лишь страшную слабость.
      — Ни-ни. И не думай. Тебе еще лежать и лежать. Вот, попей.
      Сделав несколько глотков крепкого бульона, Арика закрыла глаза и заснула.
      В следующее свое пробуждение она смогла уже сесть на постели, не без помощи той же старухи. Та подложила со всех сторон подушки, подоткнула одеяло.
      — Вот и чудненько, вот и хорошо. Выпей бульона.
      — Спасибо, — ощутив, как в желудок вливается живительная влага, Арика немного пришла в себя.
      — Я давно тут лежу?
      — Да дня четыре будет.
      — Четыре?.. — девушка провела рукой себя по боку и спине, озадаченно нахмурилась.
      — Раны я тебе еще в первый день залечила, — охотно объяснила старушка. — Да и не слишком серьезные они были — так, кожа рассечена — и все. Болезненные, что правда, то правда, да и крови ты много потеряла.
      — Вы кто?
      — Да сама не видишь, что ль?
      — Ой, нет — кто вы тут? Как вас зовут?
      — Зовут по-разному. Кто Лесей, кто бабушкой, кто управительницей. В доме я навроде экономки. А тебя как зовут?
      — Арика.
      — Вот и добро. Мой-то ничего и не сказал. Привел, говорит — выхаживай. И умчался куда-то, шалопай.
      — Это вы про кого?
      — Да про Жорота, — имя колдуна в устах старухи показалось по-домашнему теплым и привычным.
      — А вы кто ему?
      — Кормила я его, когда младенцем был. Потом приглядывала, пока в разум не вошел. Да ты испугалась, никак? Что случилось-то, девочка?
      Выслушав Арику (та ей рассказала все, и про способ освобождения Дэниэла, рассудив, что раз Жорот уже догадался, скрывать нечего), старуха поджала губы:
      — Чуть не до седых волос дожил, а ума не нажил. И ты тоже, рисковая дивчина. За все годы это второй побег только. Кем тебе тот узник-то приходится?
      — Мне — никем. Но он сын лучшего друга моих родителей.
      — А, тогда ясно.
      Арика какое-то время собиралась с духом, прежде чем задать следующий вопрос. Она боялась ответа, но при этом понимала, что лучше выяснить все сразу, а не мучаться неизвестностью.
      — И что со мной дальше будет?
      Старуха пожала плечам:
      — Как поправишься, пойдешь своей дорогой.
      Девушка ожидала чего угодно, но только не этого. Недоверчиво уставясь на старуху (обманывает, чтоб не волновалась, пока болею?) она наконец заметила:
      — Ага. Так он меня и отпустит.
      — Да зачем ты ему нужна, — фыркнула старуха.
      — А зачем раньше?
      — За Жорота я говорить не могу, однако понимаю так: он-то думал, что полностью тебя контролирует, а ты — раз, и своего Дэниэла из темницы вытянула. Может, с той же легкостью ты его убьешь, и все тут разрушишь?
      — Да я ж объяснила, ничего такого я не могу.
      — А он про то откуда знал?
      — Если б я могла — сразу бы и сделала.
      — Э, нет. Ты, верно, в магии не сильно смыслишь. Для каждого заклинания с силами собраться надобно, свои условия нужны. Да и Дэниэла твоего в шуме-гаме пришибить могло бы.
      — А сразу после его освобождения? И во время пытки тоже — в беспамятстве и злобе, я слышала, колдуны такое творят.
      Старуха вдруг рассмеялась:
      — Вон оно что! А я-то думала, отряд на него послали.
      — Вы о чем?
      — Да в тот вечер дом от связывающей магии чуть не искрился. Он, девочка моя, на тебя такой кокон навертел. Чтоб не случилось чего. Ну, олух, так олух!
      — Но почему он сразу не проверил? Я же колдовать совсем не могу, и вообще к магии никакого отношения…
      — Вот тут ты не права. Во-первых, вокруг тебя и сейчас с полсотни заклинаний кружится. Не Жорота, я его магию хорошо знаю. Во-вторых, может, колдовать ты и не пробовала, но можешь. И посильнее многих. Не учили тебя просто, так на это он и не посмотреть мог. Или решил, что скрываешь. Да мало ли. Опять же, Дэниэла ты магией вытащила.
      — Да не магия это!
      — А что же, по-твоему?
      — Просто Умение. Отец говорил, что магия — это когда не только свои силы тратишь, а еще что-то используешь. Травы, энергетические источники, силу или знания духов. А тут только свои силы и никак иначе. Поэтому так трудно, почти нельзя, Умение засечь или ему препятствовать.
      Леся улыбнулась и Арика вдруг подумала, что, пожалуй, эта няня-домоправительница не так проста, как кажется.
      — Интересное определение. Ладно. Заболталась я с тобой. Пора мне по делам. Ты поспи пока, во сне человек быстрей выздоравливает.
      Через четыре дня Арика смогла более-менее передвигаться без посторонней помощи.
      Порядком наскучившая за время постельного режима комната, книжки, наваленные возле кровати — так, чтоб можно было дотянуться, не вставая. Все вокруг уже привычно и, вроде бы, безопасно, но задерживаться больше необходимого тут совсем не хотелось.
      Добравшись до зеркала, она несколько минут скептически рассматривала свое отражение. Потом прошла с десяток кругов по комнате, и села на кровать отдышаться. Вот-вот должна была прийти Леся. И действительно — за дверью послышались шаги старушки.
      — Здравствуй, девочка. Никак сама ходила?
      — Да.
      — Вот и молодец, вот и умница. Поешь-ка. — Экономка принялась сгружать с подноса на стол тарелки.
      — Спасибо большое, — Арика села за стол, а Леся стала пересказывать окрестные новости:
      — В дальнее село, говорят, какой-то чужак мор принес. Почитай, кто оттуда не сбежал, уже в могилах лежат. И все деревни вокруг чужаков ближе, чем на полверсты не подпускают — собаками травят — боятся, что из того села беглецы. Жорот только что оттуда вернулся. Говорит, остановил распространение заразы, а тех, что сейчас бродят, наверно, крестьяне всех перебьют. Так что обошлось, кажется.
      Осознав сказанное, Арика замерла с отвисшей челюстью — так не подходило оно к внешности бабушки — божьего одуванчика:
      — Как — обошлось? Деревня вымерла, а…
      Леся, неожиданно жестко, подтвердила:
      — Сами виноваты. Им сколько раз сказано было — всех приходящих сначала амулетами проверять. А они то ли забыли, то ли давно заклинания не обновляли. Дескать, деньги большие за них плачены. Вот и доэкономились.
      Арика какое-то время обдумывала услышанное, не находя, однако, логичных возражений.
      — А заклинания чьи?
      — Да кто куда идет. Кто сюда, кто к вашим Магистрам. У тех из старейшин, что поумней да побогаче, и по два-три амулета при входе в село висит.
      — Не понимаю, почему амулеты бесплатно не раздавать?
      — Народ дурной да жадный. Что на дармовщину, к тому и доверия меньше, и бережливости никакой. А заклинания эти не легко даются.
      — Знаю я. Спасибо. Все было очень вкусно.
      — На здоровье, девочка.
      — Леся. Я действительно свободна?
      Старушка нахмурилась:
      — Здрасьте. Никак уходить собралась? Выбрала время, ничего не скажешь.
      — Да я уже…
      — Что ты «уже»? Ты еще ходить как следует не можешь! А, ну вас всех. Делай, как знаешь.
      Арике стало стыдно. Леся успела к ней, похоже, привязаться, и Арика отвечала ей тем же. Но оставаться в доме Жорота хоть немного дольше необходимого Арика не хотела.
      — Что тебе тут не так? — в сердцах проворчала Леся.
      — Не обижайтесь, пожалуйста! Вы очень-очень хорошая, но не могу я.
      Леся еще долго уговаривала девушку, но, поняв, что та твердо стоит на своем, махнула рукой:
      — Ладно. У вас, молодежи, ни ума, ни…
      Старушка приказала принести с кухни кое-какой еды, которую сложила Арике в мешок, сколько та ни отказывалась.
      — Идем, провожу тебя.
      Во дворе Арика увидела Жорота, разговаривающего с одним из слуг. Колдун заметил женщин и, отпустив слугу, стремительно подошел к ним. Арика, несмотря на уверения Леси, внутренне сжалась.
      — Здравствуйте. Доброе утро, нянюшка, — наклонившись, он поцеловал старушку. Арика, внимательно за ними наблюдавшая, удивилась — насколько смягчилось лицо колдуна, обычно язвительное, а серые глаза так вообще засияли. Когда Жорот повернулся к Арике, на лицо его вернулось равнодушно-ироничное выражение, а тон стал небрежным, хоть и остался вежливым.
      — Уже уходите? Вчера няня говорила, что вы еще не встаете.
      — А вы меня, конечно, отпустите.
      Колдун чуть усмехнулся. Арика только сейчас заметила, что он осунулся, а вокруг глаз были темные круги.
      — Вы абсолютно свободны. И если б вы ответили на мои вопросы, последнего неприятного инцидента не произошло бы. Хотя, естественно, извиняться за него я не намерен.
      — Ладно, пошла я. Дел много, — вмешалась Леся. — Счастливо, девочка. — Погладив Арику по голове, она кивнула ей и быстрым шагом направилась к группе слуг, сгрудившихся в дальнем конце двора. Похоже, она заметила там нечто, требующее ее вмешательства.
      Жорот проводил няню взглядом и повернулся к Арике:
      — Да. Честно говоря, я рассчитывал, что вы проведете у меня хотя бы с месяц.
      Брови у Арики поползли вверх:
      — Чего ради? В качестве кого?
      — Видите ли, я привык извлекать пользу из всего, что попадает мне в руки, — он улыбнулся. — Моя библиотека находится в ужасном беспорядке, а я уже несколько лет не могу найти мало-мальски грамотного человека, способного привести ее в божеский вид. Самому, естественно, не хватает времени.
      — Еще бы! Кто согласиться работать у вас, — Арика прикусила язык, сообразив, что лучше вести себя повежливее. Но Жорот отнесся к ее реплике спокойно:
      — Почему. Слуг у меня достаточно. Но все (тут колдун чуть поморщился) образованные люди — либо члены вашего Сообщества, либо сотрудничают с ним. Я вам, само собой, хорошо заплачу.
      — Деньгами, полученными с рудников?
      — Они чем-то отличаются от денег, получаемых вашим Сообществом от крестьян? — насмешливо спросил Жорот. — Цветом, запахом? Или, быть может, они ядовиты?
      — Вы прекрасно знаете, чем.
      Колдун пожал плечами:
      — Я знаю все ваши аргументы. Ладно, как хотите. Идем, я скажу, чтоб вас выпустили.
      Они повернули к резным створкам ворот. Арика, которая чувствовала себя еще очень слабой, споткнулась о выщербленный камень двора. Колдун, не глядя, поддержал ее. За несколько шагов до охранника Арика остановилась и нерешительно сказала:
      — Вы не ответите мне на вопрос?
      — Да? — отозвался тот, думая о чем-то своем.
      — Что такого сделал Дэниэл, что вы так с ним обошлись? Или чего не сделала я?
      Колдун удивленно повернулся к ней:
      — Хм… Однако. Ваш Дэниэл всего лишь: якобы нанялся ко мне, давая заведомо ложную клятву, наложил разрывающие чары на мой дом, убил четверых слуг — заметьте, слуг, не воинов! — и лишил руки моего ученика. В последнем тоже нет никакой доблести, поскольку ученика я принял всего полгода назад, — Колдун помолчал и добавил: — Что теперь с ним делать — я не знаю. Вопреки общепринятому мнению, человек с подобным физическим изъяном колдуном стать не сможет. А мальчик был способный. Даже способней вас.
      Услышав нежные нотки в его голосе, Арика вспомнила слухи, ходящие о любовных пристрастиях колдуна и непроизвольно скривилась. Жорот заразительно рассмеялся:
      — Похоже, вы приверженница гетеросексуальных отношений, — резюмировал он и, все еще улыбаясь, спросил:
      — Насчет библиотеки — может, передумаете?
      — Спасибо за предложение — нет.
      — До свиданья. — Жорот кивнул стражнику, тот открыл ворота.
      Во время последнего разговора с колдуном Арика почему-то прониклась уверенностью, что ничего плохого он ей не сделает. Что и вправду отпустит, а не поманит свободой, и что неплохо бы к ней относился, останься она, вдруг, в доме. Но повернувшись спиной к воротам, тут же забудет о ней. «Странный он какой-то. Может, зря все-таки не согласилась?» Ей вдруг показалось, что действительно зря. Но не обратно же проситься. Обернувшись, Арика взглянула на поместье. В голову пришла странная мысль: «Может, и вернусь когда.» Она тут же себя одернула. Что за черт! Околдовали ее, что ли?
      Арика пошла по дороге, вдыхая морозный воздух, с каждым шагом чувствуя себя все сильней. Хорошо хоть, что сейчас не надо ломиться через кусты и подлесок, как в прошлый раз. Да еще и утопая по колено в снегу.
      Несколько часов спустя Арика добрела до городской стены. Возле ворот стояли шесть вооруженных стражников, придирчиво вглядывающихся во всех проезжающих. Арика запоздало вспомнила рассказ Леси. Сама-то она впечатления здоровой не производила. Впрочем, лишь бы не пристрелили на подходе, а амулет докажет, что заразы она не несет.
      Наверное, ее спасло то, что она вышла к крупному городу — добрая треть его жила за счет приезжих, и подпускали всех, но лишь до висящих амулетов. За воротами она заметила человек пятнадцать, вооруженных куда более серьезно. На нее подозрительно покосились, но когда она прошла сквозь ворота, тут же перестали обращать внимания. Арика, насчитав по ходу восемь амулетов, уважительно хмыкнула про себя.
      Ступив на мощеную камнем мостовую (снег с нее был убран и высился аккуратными горками по-над домами), Арика огляделась и поманила к себе одного из играющих неподалеку мальчишек. Десяти-одиннадцатилетний востроглазый мальчуган подбежал и выжидательно уставился на девушку. Кинув ему монетку (ребятня, собственно, этим тут и промышляла), она поинтересовалась:
      — Где тут нормальный трактир?
      Тот вполне толково разъяснил, что надо, мол, пройти десятка два домов по этой улице, дойдя до площади, свернуть налево и пройти по периметру («Слова-то какие знает!» — хмыкнула девушка) влево три дома. Завернуть в проулочек и миновать еще пять домов, а там уж вывеску хорошо видать будет.
      — По дороге еще два-три трактира встретите, только лучше до «Одноглазого кота» дойти, там подешевле раза в два, а место приличное.
      Представив, как она выглядит, Арика усмехнулась про себя, кивнула мальчику и пошла в указанном направлении.
      Улицы был довольно чистыми. Несмотря на то, что снег шел давно, он сохранил свой естественный цвет. Город уже перешел стадию «средневековости», когда на улицу из окон выливались помои и выкидывался мусор, а в стадию промышленного загрязнения еще не вступил — дыма и чада было не так много. Арика с удовольствием разглядывала трех-восьмиэтажные каменные дома с каменными балкончиками и балюстрадами, украшенные лепными украшениями.
      Перед домами частенько встречались небольшие клумбы самых разных размеров и форм. Вдоль улиц росли деревья — в это время года скучные и словно бы мертвые, но весной город обещал утопать в зелени.
      Не особенно доверяя мальчишке (он мог оказаться платным зазывалой, а рекомендованный «Кот» — борделем), она зашла по дороге еще в пару трактиров, прицениваясь. Поев в первом же из них, Арика там же расспросила об «Одноглазом коте». Впрочем, все отзывались о нем хорошо — мальчишка, похоже, не врал.
      «Кот» действительно оказался вполне приличным заведением. Арика жила в нем уже вторую неделю, отходя от «картинок». Благо, денег было достаточно — она быстро познакомилась с местными букинистическими лавчонками и раскладками.
      Проснувшись как-то утром, девушка лениво потянулась в постели. За окном шумел дождь — последние два дня резко потеплело — похоже, скоро вступит в свои права весна. От камина плыло приятное тепло.
      Комната, которую Арике предложили в трактире, была небольшой, но девушку полностью устраивала. Главное, в ней был камин, а в одном из углов уже потихоньку росла гора книжек — жилище начинало приобретать обжитый вид — по мнению Арики.
      Вставать чертовски не хотелось, но девушка назначила на сегодня встречу с одним из владельцев книжных лавок. Он обещал ей книгу, которую она разыскивала несколько месяцев. Впрочем, до встречи можно было еще понежиться.
      Арика уже стала задумываться — не осесть ли тут на какое-то время? Хотя, нет. Лучше перебраться в столицу. Там все-таки космопорт — единственный на этой планете.
      В общем зале людей почти не было — время раннее. Только ближе к вечеру сюда станут стягиваться крестьяне и мастеровые — попить пива, поболтать, а то и послушать заезжего песенника. Пока же служанки намывали столы, протирали сиденья, обмахивали метелками многочисленные украшения, висящие на стенах и расставленные по полкам — словом, приводили зал в порядок.
      Арика подозвала одну из женщин и заказала завтрак. Ожидая еду, она обратила внимание на юношу, сидящего в дальнем углу зала. На столе перед ним стояла табличка. Приглядевшись, Арика поняла, что это писец. Такие составляли по заказу письма, прошения, а иногда и любовные записочки, украшенные витиеватыми строфами какого-нибудь поэта.
      С нежной кожей лица, густыми стриженными каштановыми волосами и карими выразительными глазами — парней с подобной внешностью Арика недолюбливала. По большей части, они были неженками и занудами. Поэтому девушка вряд ли обратила бы на писца внимания, если бы не одно обстоятельство — у юноши не было руки. Причем потерял он ее явно недавно — за то время, пока Арика за ним наблюдала, он успел дважды провести по пустому рукаву, заправленному за пояс и тут же, смутившись, рывком клал руку на стол. Но вот к нему подошел мужчина, судя по одежде, купец — и они стали о чем-то беседовать.
      Арика нахмурилась. Уж не бывший ли это ученик Жорота? И если да, случайно ли он тут появился? «Нет, — решила девушка, — надо убираться. И чем скорей, тем лучше».
      Ощущение спокойствия исчезло. Быстро поев, Арика пошла к букинисту, прикидывая на ходу, что нужно купить в ближайших лавочках и с кем лучше отправиться в путь. Или все-таки одной?
      Так и не решив, она завернула к знакомой двери, ведущей в пыльный подвал. Войдя, привычно окинула взглядом полки, заваленные книгами и свитками, и, видя, что хозяин занят с каким-то мужчиной, двинулась к одной из них. Но Нааль приветственно махнул ей рукой, и она пошла к прилавку. В отличие от большинства букинистов, Нааль был еще не стар, очень образован и, как она успела наслышаться, далеко не домосед. За стоящими раритетами он часто выезжал во все уголки планеты, а иногда и в другие миры. Внешность Нааль имел самую обыкновенную, про таких принято говорить «человек толпы». Но когда он начинал беседовать о книгах и рукописях, то преображался: глаза загорались, движения вместо уверенных становились резко-порывистыми, тембр голоса изумлял богатством модуляций. Его славили как непревзойденного чтеца, но когда Арика попросила его прочесть что-нибудь, торговец замахал руками и заявил, что все это чушь, и он в подметки не годится… тут он начал сыпать именами, и девушка, поняв, что упрашивать бесполезно, махнула рукой.
      В фигуре человека, стоящего около прилавка, ей вдруг почудилось что-то знакомое.
      Обернувшись, Жорот приподнял брови:
      — Какая встреча! Здравствуйте.
      — Вы знакомы? — удивился хозяин.
      — Немного. Тоже ждете перекупщика? Он опаздывает. Но должен вот-вот быть.
      — Да вот и он, — сказал Нааль.
      Действительно, в подвал вошел человек с огромным деревянным ящиком. Нааль открыл тяжелую дверь, находящуюся за прилавком и пропустил новоприбывшего туда. Обернувшись к гостям, Нааль извиняюще развел руками:
      — Подождите пока. Все-все, лавка закрыта до шести! — замахал он руками на стайку ребятишек, появившихся на пороге и поспешил к выходу, помахивая соответствующей табличкой, которую он повесил на дверь. Затем Нааль удалился для переговоров с перекупщиком, плотно прикрыв за собой дверь.
      — Однако, — Жорот, улыбаясь, взглянул на Арику. Вы давно знаете Нааля?
      — Недели две, — лаконизмом девушка прикрывала настороженность, даже враждебность — ей очень не понравилась сложившаяся ситуация.
      — И уже такое доверие! Меня он признал только лет через пять знакомства.
      — Зачем я вам понадобилась? — угрюмо спросила Арика.
      — Не понял. — Жорот, похоже, действительно удивился, но девушка решила выяснить все до конца.
      — Сначала подсылаете ко мне в гостиницу своего ученика, потом «случайная» встреча в этой лавочке.