Голливудские дети

      Они с Рено обшарили комнату, но ничего особенного не обнаружили. Несколько журналов по кино, в основном с изображением Стивена Сигала на обложке, фотография пляжа в Санта-Монике, пара грязных белых кроссовок. Вот и все.
      Лука знал, что Зейн не мог уйти далеко, потому что с деньгами у него было не густо. Он держал племянника в определенных рамках, достаточно строгих, посылая ему чеки время от времени. Единственный способ, которым Зейн мог добыть денег, – пойти по стопам своего отца-бандита. А на это у Зейна кишка тонка. Убивать беззащитных женщин – это одно, а рисковать собственной шкурой – совсем другое.
      По возвращении в отель он обнаружил, что его ждет сообщение от Мака. Лука сразу же связался с ним.
      – Я по радиотелефону, – первое, что сообщил Мак.
      – И?
      – Не знаю, как там в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе телефоны часто прослушиваются.
      – Я учел это.
      – Как поживает наш общий знакомый?
      – Как забавно, что ты спрашиваешь.
      – Почему?
      – Наш общий знакомый испарился.
      – Я думал, вы держите ситуацию под контролем.
      – Я тоже так думал.
      – Мы можем поговорить?
      – Я собирался нанести тебе визит. Никогда не видел, как снимаются фильмы.
      – Не слишком удачная идея.
      – Поэтому-то я и не приехал. Ну да ничего. Подскакивай в отель, как освободишься.
      – Я буду около семи.
      Луке не особенно хотелось встречаться с Маком. Он рассчитывал на другую реакцию, когда сообщил об их родственных отношениях. Не тут-то было. Мак Брукс – бесчувственный сукин сын. Черт его подери!
      Лука был разочарован, но что об этом думать? Теперь у него была Бемби. Может, он оставит свои деньги ей.
      Еще одна головная боль. Он ведь собирается взять ее на содержание, поселить в своем доме, выполнять любые ее желания. Эта глупая шлюха должна была ему ноги целовать, а она просто бросила через плечо, что сообщит ему о своем решении. Но он проглотил эту пилюлю. Она – именно то, что ему нужно. Высший класс. Она будет принадлежать ему. И очень скоро. Ведь не вечно же ему торчать в Лос-Анджелесе. У него есть дела поважнее. Очень серьезные дела.

ГЛАВА 48

      Они сидели за кухонным столом. Майкл откинулся назад, потянулся и сказал:
      – Что-то я сильно разболтался.
      – Ничего подобного, – запротестовала Кеннеди, не сводившая с него глаз и задумчиво тянувшая апельсиновый сок из высокого стакана. Он действительно много говорил, но она не имела ничего против – пусть бы он даже не умолкал в течение целого часа, рассказывая ей о Белле, о своих семейных проблемах, о своих запоях, когда он совершенно терял над собой контроль. Было больно сознавать, что он вел борьбу в одиночку и притом безрезультатно. Это не приносило ему ничего, кроме страданий. Сама не зная почему, она испытывала непреодолимое желание вмешаться и хоть немного облегчить его участь.
      – Есть у меня такая дурная привычка, – признался он, чувствуя себя на удивление легко в ее обществе.
      Она восприняла его слова совершенно серьезно.
      – Вам непременно нужно было выговориться. Я рада, что оказалась рядом в этот момент.
      Майкл вдруг понял, что сейчас он обнажил перед ней всю свою душу, но не мог и не хотел остановиться, а она была слишком внимательной и понимающей слушательницей, именно такая и была ему нужна сейчас.
      – Я любил Беллу. И сейчас люблю. Но вы правы – у нее теперь другая жизнь, и мне пора перестать думать об этом.
      – Да, Майкл. И если все, что вы мне рассказали, – правда, то, по-моему, ваше поведение заслуживает самой высокой похвалы.
      – Вы так считаете?
      – Я в этом уверена.
      – Я очень дорожу вашим мнением, Кеннеди. – Он привстал и плеснул себе еще кофе. – Вы не будете против, если я закурю?
      – Давайте.
      Он снова сел, зажег сигарету и продолжил свой рассказ.
      – От братца я ничего кроме гадостей никогда не видел, но я не думал, что он способен на такую подлость. А что касается моей матери… – Он помолчал немного, перед его мысленным взором проносились прошлые обиды. – Я знаю, что в ее сердце никогда не было места для меня. Она пресмыкалась перед моим отчимом, выполняла все его прихоти, а прихотей этих было предостаточно. Сколько раз, когда я был ребенком, он с воплями стаскивал меня с постели, обвиняя меня в проступках, которые я, по его мнению, совершил. При этом он не дожидался утра – он будил меня посреди ночи и нещадно лупил.
      – Да, несладко вам приходилось.
      – Как только я немного подрос, пьянство стало моим спасением, и, поверьте мне, долгое время это хорошо срабатывало. – Он горько рассмеялся. – Вот так… мое детство было испытанием на прочность. Я думаю, именно поэтому я долгое время был замкнутым и нелюдимым человеком, избегал всякого постороннего вмешательства в мою жизнь.
      – Вы были эмоционально опустошены, Майкл, – понимающе кивнула она. – Нужно немало времени, чтобы такого рода потрясение забылось.
      – А можно ускорить этот процесс? – спросил он, оперевшись локтями на стол и внимательно изучая ее лицо. При этом он думал о том, до чего же она красива. В ней сочетались пылкая натура и чуткая душа. Кроме того, у нее были самые чувственные губы на свете.
      – Вам нужно завести серьезный роман. Вы очень порядочный человек. Вы можете нравиться, и вы заслуживаете любви. Не все люди на земле похожи на вашу мать или отчима. Однажды вы встретите кого-нибудь и поймете, что такое чувство нежной привязанности.
      Он не отрываясь смотрел на нее.
      – Может быть, я уже это понял.
      Она старалась избегать его испытующего взгляда, чувствуя легкое волнение.
      – Ну вот, – сказала она, слегка покраснев, – завтрак удался на славу. Бананы, булочки и сосиски. Теперь мне целый день придется поститься.
      Он улыбнулся краешком губ.
      – Это во мне заговорил полицейский. Именно так мы обычно питаемся.
      – На редкость нездоровый образ жизни.
      – Вы бы видели моего напарника Квинси. Его жена постоянно заставляет садиться на диету. Но беда в том, что надолго его никогда не хватает.
      Кеннеди уже пришла к выводу, что Майкл необыкновенно привлекателен и что женщины должны на него гроздьями вешаться. Однако она вовсе не собиралась прибавлять свое имя к списку его побед.
      – Ммм… – промычала она, удивляясь, что интерес к работе вдруг куда-то улетучился.
      – Знаете, я бы хотел как-нибудь познакомить вас с Эмбер и Квинси. Они настоящие люди, вам понравятся.
      – Я и сама знаю много настоящих людей, – обиженно сказала она.
      Он улыбнулся и раздавил в пепельнице окурок.
      – Я не хотел вас обидеть.
      – Я знаю.
      Они обменялись долгими взглядами. Кеннеди не выдержала, первой отвела глаза и уставилась в стол. С ней определенно что-то происходит. Похоже, она увлеклась.
      – Майкл… я сейчас работаю над статьей. И мне удалось раскопать кое-что интересное.
      – Так поделитесь со мной, – сказал он, следуя за ней в гостиную.
      – Я выяснила, что Зейн Мерион Рикка – племянник Луки Карлотти. Вы знаете, кто это такой?
      – Разрази меня гром, я знаю, чем это пахнет.
      Он только не мог понять, почему это Мак Брукс утаил от него такие важные сведения.
      – Рада слышать.
      – А полиция в курсе?
      Она направилась к своему компьютеру.
      – Откуда мне знать. Мне нужно было сообщить им? Он стоял у нее за спиной.
      – Ну, если они его ищут, то будет легче выйти на него через Луку.
      Она обернулась. Он пожирал ее взглядом. Она старалась избегать его призывных глаз.
      – В «Лос-Анджелес таймс» хотят напечатать мой материал уже завтра. А если я поставлю в известность полицию, то они наложат запрет на публикацию.
      Он продолжал изучать ее лицо.
      – Это имеет для вас такое большое значение? Вам нравится производить на читателей впечатление, поражать их воображение сенсациями?
      – Можно и так сказать. Он чуть-чуть придвинулся.
      – Это восхитительно, правда?
      Он наконец перехватил взгляд ее зеленых глаз и не отрывался от него.
      – Да, Майкл, это действительно восхитительно.
      Он с каждой секундой придвигался все ближе и ближе.
      – Как и вы сама, Кеннеди.
      Их поцелуй был чем-то очень естественным, само собой разумеющимся.
      Грэнт вошел в дом Черил и сразу понял, что она здесь не ночевала. В доме был полный порядок, постель Черил не смята.
      Он прохаживался по комнате, размышляя, что ему предпринять. Было ли его первое предположение верным? Неужели она действительно свихнулась и осталась с клиентом на всю ночь?
      Нет, даже такая сумасбродка, как Черил, не способна на это. Хотя она всегда была немного чокнутой. И он уже не удивлялся ее выходкам.
      Надо бы кому-нибудь поговорить с ней, вразумить, наставить на путь истинный. В глубине души он знал, что это следует сделать ему. Хотя его она никогда не слушалась. Но ради такого случая ему придется заставить ее отнестись к его словам серьезно.
      Он плеснул себе водки, забрался на диван, включил телевизор и стал ждать ее возвращения.
      – Кажется, я слышу шаги, – прошептала Джорданна. – Будь готова. Помни, что я тебе говорила.
      – У нас ничего не получится, – захныкала Черил. – Мы попались в ловушку, Джорди, из которой нам не выбраться.
      – Не смей так говорить, – прошипела Джорданна сквозь зубы. – Мы не можем так просто сдаться. Я вовсе не собираюсь позволить безнаказанно свернуть себе шею.
      Крышка погреба поднялась, и они услышали, как кто-то спускается вниз.
      Джорданна напряглась.
      Не теряй голову.
      Не отводи взгляд.
      Дай ему выговориться.
      Попытайся сыграть на его человеческих чувствах.
      Это было самое большее, на что они сейчас были способны. Они ведь были в наручниках и сидели в темном погребе со связанными ногами.
      Ей нужно было сходить в туалет, и ее мучила страшная жажда. То же самое, скорее всего, чувствовала и Черил, но Джорданна знала, что самое главное сейчас – ни о чем не просить. Пока она не разберется в ситуации и не возьмет ее под контроль.
      Зейн Рикка. Она прекрасно его помнила. Она видела, как он задушил Ингрид Флорис и знала, что он сделал это, не испытывая ни малейших угрызений совести. А потом она и Черил упросили своих влиятельных родителей позволить им выступить на суде, дабы не дать Зейну уйти от Наказания за его гнусное преступление. В тот день, когда ему вынесли приговор, они закатили роскошную праздничную пирушку.
      Теперь, через несколько лет, он вышел из тюрьмы и вернулся обратно в Беверли-Хиллз.
      Чего он добивается – вот вопрос.
      Поначалу она даже не узнала его. Может, Черил обозналась? Зейн Рикка был дохленьким заморышем. Мужчина, спустившийся в погреб, с ног до головы одетый в черное, был выше и крупнее, его длинные волосы были собраны в хвост. Лицо, словно выточенное из камня. Великолепная мускулатура.
      Да, внезапно поняла она, это он. Глаза остались прежними. Пустые мертвые глаза, лишенные каких-либо эмоций.
      Задержавшись на нижней ступеньке, он бесстрастно смотрел на них.
      Джорданна с трудом подавила в себе желание грязно обругать его. Несмотря на весь свой страх, она старалась держаться мужественно и, следуя намеченному плану, сразу принялась заговаривать ему зубы.
      – Я не понимаю, зачем мы здесь, – сказала она, и ее голос звучал на редкость спокойно. – Но, как бы там ни было, я думаю, мы можем договориться.
      Молчание было ей ответом.
      – Слушай, – убеждала она, – сними с меня наручники и давай поговорим.
      И снова молчание.
      – Ладно, не хочешь разговаривать – не надо. Отведи нас хотя бы в туалет.
      Холодные глаза зомби ничего не выражали.
      – Мне нужно попить чего-нибудь, – жалобно захныкала Черил. – У меня в горле пересохло. Мне так плохо. Пожалуйста…
      Повернувшись к ним спиной, он медленно поднялся по лестнице, захлопнув за собой крышку.
      – Господи, – воскликнула Джорданна, – он действительно ненормальный!
      – Я же тебе говорила, – обреченно пробормотала Черил. – Мы ничего не сможем сделать.
      – Ну уж нет, – разъярилась Джорданна. – Мы выпутаемся. Это я тебе обещаю.
      Заставить полицию отбуксировать серебристый БМВ было делом нелегким, но Джордж Рендалл долго и нудно названивал в участок, пока они наконец не пообещали забрать машину только затем, чтобы отвязаться от него.
      Он чувствовал себя триумфатором.
      – Я не понимаю, почему ты иногда становишься таким занудой, – сказала его прелестная молодая супруга. – Мы вполне могли бы пока пользоваться другими воротами.
      Она была еще слишком наивной, чтобы понять: нужно приложить максимум усилий, чтобы заставить копов сделать что бы то ни было, иначе они тебе на голову сядут.
      Он понял, что все равно уже опоздал в офис и пропустил встречу с Торин Ворт, пятидесятилетней секс-бомбой, жаждавшей снова выглядеть лет на двадцать, и поэтому решил насладиться вкусным завтраком в обществе своей юной супруги.
      – Я принесу тебе шампанского и апельсинового сока, – предложил он, предвкушая романтическое утро, которое вполне может плавно перейти в не менее романтический день.
      – Прости, дорогой, – отозвалась она, лихорадочно придумывая какое-нибудь правдоподобное объяснение, поскольку торопилась на свидание с симпатичным девятнадцатилетним клерком, который был чертовски хорош в постели. – Я опаздываю к своему психоаналитику.
      – К психоаналитику! – воскликнул он.
      Но прежде, чем до него дошел смысл ее слов, он заметил, что прибыл грузовик. Сразу забыв обо всем остальном, он поспешил вниз, чтобы не пропустить такого зрелища, как избавление от надоевшего БМВ.
      Все произошло так естественно, что они были захвачены врасплох. Ни Майкл, ни Кеннеди даже представить не могли, что все это кончится постелью, но именно так и случилось – и они полностью отдались во власть восхитительных, пьянящих ощущений.
      Сперва они целовались до одурения, а затем поняли, что не могут остановиться на этом. Ни он, ни она. Они пошли в спальню, не говоря ни слова, по дороге освобождая друг друга от одежды. Что-то происходило с ними, и они не могли противиться неизбежному.
      Она упивалась его прикосновениями, она хотела испытать с ним все радости любви. А Майклу какое-то шестое чувство подсказывало, что эта женщина ниспослана ему судьбой.
      Они занимались любовью самозабвенно, но Майкл вдруг понял, что это не просто потрясающий секс, это было нечто особенное, чему он не мог и не хотел положить конец.
      То же самое чувствовала и Кеннеди. Ей и в голову не могло прийти, что она окажется в постели с Майклом Скорсини. Впервые после смерти Фила она не сравнивала с ним своего партнера. Она позволяла делать с собой все, что угодно, чувствуя, как волны неизъяснимого наслаждения захлестывают ее.
      Они оба были нежными и страстными одновременно. Он был восхитительным любовником, у нее дыхание перехватывало от его ласк. Он превзошел самые смелые ее ожидания. И когда они достигли кульминации, она застонала и, изогнувшись, прижалась к нему, словно впитывая в себя каждую клеточку его тела.
      – Это просто сумасшествие какое-то, – выдохнула она, когда все было кончено.
      – Действительно, сумасшествие, – согласился он, откатываясь от нее.
      – И очень приятно.
      – Приятно, Кеннеди? – Он покачал головой, усмехнувшись. – А может, потрясающе? Изумительно? А может…
      – Ладно, ладно, – согласилась она, посмеиваясь. – Признаю, это было более, чем приятно.
      – Какая она ледышка, – пробормотал он, проводя пальцем по ее гладкой ноге. – Настоящая леди.
      – А сейчас я тоже вела себя как леди?
      – А разве ты можешь себя вести по-другому?
      – Тогда я тебе еще кое-что покажу, – сказала она, садясь и наклоняясь к нему.
      – Погоди, дай мне время, чтобы…
      – Тебе не нужно времени, – призывно прошептала она, положив голову между его бедер и касаясь их языком.
      Его плоть немедленно отреагировала, а ее язычок обещал необыкновенное наслаждение.
      Обхватив руками ее голову, он прижал ее к себе и застонал от удовольствия.
      – Я же говорила тебе, – пробормотала она, – в следующий раз будешь прислушиваться к моим словам, Майкл.
      Он откинулся назад, отдавая себя в полную власть ее ищущему рту.
      Быть с Кеннеди – какое наслаждение!
      Сознание того, что обе девчонки заперты в погребе, принесло ему давно забытое чувство удовлетворения. Теперь их жизни были у него в руках. Он мог делать с ними все, что ему вздумается.
      Как бы ему хотелось, чтобы и его мать была там, внизу. Да, его мать, которая обожала окружать себя всякими милыми безделушками. Эта сука называла его пупсиком и отравляла каждый день его проклятой жизни.
      Как бы Он хотел видеть, как она извивается на сыром полу, как по ее нежным ножкам бегают крысы, кусают ее, впиваются в ее тело.
      Эта мысль так возбудила его, что ему нестерпимо захотелось заняться самоудовлетворением. Однако Он сможет сделать это и позднее. У него теперь полно времени.
      Интересно, много ли в погребе крыс? И тут ему в голову пришла новая мысль. Почему бы ему не поразвлечься немного?
      Женщины до смерти боятся этих прожорливых длиннохвостых тварей. Если бы Он поставил там магнитофон, Он мог бы записать их вопли ужаса.
      Эта мысль принесла ему немало удовольствие.
      Из предавших его женщин Он убил уже четырех. Еще две у него в плену.
      Скоро его миссия в Калифорнии будет завершена, и Он сможет вернуться в Нью-Йорк, чтобы расквитаться с женщиной, заслуживающей смерти больше, чем все остальные, вместе взятые.

ГЛАВА 49

      Детектив Карлайл нажал кнопку дверного звонка дома Черил.
      Грэнт слышал звонок сквозь звук включенного телевизора, но даже не шелохнулся.
      Детектив Карлайл вдавил кнопку и не отпускал. Наконец Грэнт поплелся к двери.
      – Чего вам? – спросил он, сжимая в руках стакан с водкой.
      – Мне нужно видеть Черил Лендерс.
      – Ее сейчас нет дома.
      – Я звонил вчера. Но она не перезвонила мне.
      – А вы кто такой?
      – Детектив Карлайл. Это с вами я разговаривал?
      – Нет, не со мной, – поспешно сказал Грэнт.
      – А вы не знаете, где она может быть и когда вернется?
      Грэнт провел рукой по своим нечесаным волосам.
      – Слушайте, а мне вы не можете изложить свое дело?
      – А вы кто такой?
      – Ее брат, – солгал он.
      – Лучше попросите ее позвонить мне.
      – Да что случилось? Карлайл решил раскрыть карты.
      – Несколько лет тому назад она стала свидетельницей убийства. Похоже, что убийца вышел из тюрьмы. Я должен позаботиться об охране мисс Лендерс.
      – Это так серьезно? – спросил Грэнт.
      – Если он начнет охотиться за ней, чтобы отомстить, то да.
      – А что заставляет вас предположить подобное?
      – Он уже добрался до остальных четырех женщин-свидетельниц. Все они мертвы.
      – Боже мой! – воскликнул Грэнт. – Почему же ее раньше не предупредили?
      – Мы только недавно это выяснили.
      – Не могу поверить. Я…
      – Если она сочтет, что ей нужна защита, пусть обратится к нам, – перебил Карлайл.
      – Я скажу, чтобы она позвонила, как только найду ее.
      – Найдете ее?
      – Ну… она наверняка где-то поблизости. Карлайл протянул Грэнту визитную карточку.
      – Ищите ее хорошенько.
      Грэнт не мог дождаться, когда спровадит этого детектива восвояси. Одно радовало – к их сводническому бизнесу это не имеет никакого отношения.
      Когда Карлайл ушел, он просмотрел свои записи, пытаясь найти имя клиента, которого Черил посещала в отеле «Сент-Джеймс». Разбросав на столе груды бумаг, он наконец отыскал запись, нацарапанную на желтой промокашке. Боско Нанни. Да, именно так его зовут.
      Он немедленно позвонил в гостиницу. Но ему сказали, что номер мистера Нанни не отвечает.
      Теперь Грэнт действительно встревожился. Непохоже было, что Черил осталась там, а теперь этот детектив заявил ему, что на горизонте появился маньяк, убивающий всех, кто свидетельствовал против него.
      А что, если он уже поймал Черил?
      Это, конечно, было маловероятно, но что, если?
      Он решил, что самым разумным будет прямиком отправиться в отель и поискать Черил там.
      А вдруг ее там нет?
      В любом случае проверить это не мешает.
      Покончив с уборкой, Эльдесса присела за кухонный стол, чтобы дать ногам отдохнуть. Работа в этом большом доме не была слишком тяжелой, особенно после того, как все отсюда выехали, но она должна была содержать все в чистоте и порядке, потому что Лука Карлотти мог нагрянуть в любую минуту, что он уже успел убедительно доказать.
      Мистер Карлотти был прекрасным человеком. И, хотя он наведывался редко, раз в несколько лет, она не переставала восхищаться им. Он, возможно, забыл, что она была первой, кого наняла на работу актриса, жившая в этом доме и бывшая в ту пору его любовницей.
      Эльдесса часто вспоминала ту ночь, когда мистер Карлотти явился неожиданно и обнаружил свою подружку в постели с другим. Она помнила крики и стенания, когда их обоих отлупили и выставили вон. После этого дом долгое время пустовал.
      Но она продолжала здесь работать, разговаривала с посетителями, поддерживала порядок и всегда хранила верность мистеру Карлотти, потому что он был ее хозяином.
      Когда здесь поселился Зейн, Эльдесса вскоре выяснила, что он племянник мистера Карлотти. У нее были собственные источники информации.
      К своему большому сожалению, она не знала, где он скрывался, хотя не исключено, что об этом известно Шерри, поскольку от внимания Эльдессы не укрылось, что она заигрывала с этим типом.
      Надо бы предупредить девочку, чтобы держалась от Зейна подальше. Ведь он просто исчадие ада. У Эльдессы был нюх на дурных людей.
      До сих пор она молчала, потому что решила не лезть не в свое дело. И потом, эти современные девицы не воспринимают никаких советов. Они думают, что знают все лучше других.
      Когда Шерри покидала этот дом, она оставила свой новый адрес, и взяла с Эльдессы обещание навестить ее.
      Эльдесса не имела ничего против.
      А теперь, когда мистер Карлотти упомянул о вознаграждении, она решила прокатиться на автобусе до Сан-сет, нанести Шерри визит. Возможно, Шерри знает, куда подался Зейн. В конце концов, что она теряет?
      В тот же день Лука Карлотти получил от своего управляющего в Нью-Йорке сообщение о том, что Зейн подделал выданный ему чек и получил по нему шестьдесят тысяч вместо шести. Лука пришел в ярость. Он немедленно вызвал в свой кабинет Боско и Рено.
      – Хватит бить баклуши, вы, двое, – набросился он на них. – Немедленно вон отсюда и найдите мне этого подонка – вы меня слышите? И без него не возвращайтесь.
      – Да где же нам его искать? – Боско виновато потупил свои поросячьи глазки.
      – А это уже ваши трудности, а не мои! Боско шаркнул ногой.
      – Чем вы хотите, чтобы я занялся в первую очередь? Доставил вам Бемби или нашел Зейна?
      В голосе Луки зазвенел металл.
      – Найди Зейна, прежде чем до него доберется полиция, потому что я не хочу лишать себя удовольствия самолично проломить ему череп и скормить его содержимое койотам.
      Дворецкий Сандерсонов и Хьюберт Поттер препирались уже давно. Дворецкий настаивал на том, что Джорданна мирно спит у себя в комнате и ее нельзя беспокоить. Тогда как Хьюберт требовал, чтобы ее немедленно разбудили, потому что ее покореженная машина загораживает улицу.
      Дворецкий наслаждался покоем тихого утра, но внезапно этому пришел конец. Хьюберт явился действовать ему на нервы. Он вообще не одобрял присутствия здесь охраны. Как он мог спокойно выполнять свои обязанности, когда в доме постоянно толклись какие-то люди? Вот когда он был еще совсем молодым, ему довелось работать в Букингемском дворце. Нет, служить этим американским толстосумам совсем не то, что служить Ее Величеству.
      Наконец он неохотно постучал в дверь Джорданны.
      Как он предполагал – никакого ответа.
      – Мисс Левитт спит, – провозгласил он, не скрывая своего торжества.
      – Я не видел, как он вернулась домой, – резко оборвал его Хьюберт. – Она бы рассказала мне о происшествии с ее машиной. С ней что-то случилось.
      – Уверяю вас, с ней все в порядке, – заявил дворецкий, высоко задрав свой длинный тонкий нос.
      – Тогда я поговорю с мисс Сандерсон, – сказал Хьюберт, терпение которого лопнуло.
      Но дворецкий не сдавался.
      – Мисс Сандерсон нельзя беспокоить в такую рань. Хьюберт покачал головой, решая, что ему делать дальше. От мучительных раздумий его избавило дребезжание дверного звонка. Дворецкий открыл дверь, и на пороге появился детектив Карлайл.
      – Чем могу быть полезен? – важно осведомился дворецкий.
      – Насколько я знаю, здесь остановилась Джорданна Левитт.
      – Мисс Левитт нельзя беспокоить. Позвольте узнать, кто ее спрашивает?
      – Детектив Карлайл. Поэтому вам придется побеспокоить мисс Левитт.
      С него было достаточно на сегодняшний день. Ему уже осточертело колесить по Беверли-Хиллз в поисках соплячек, которых нужно предупредить, чтобы они были осторожными.
      – Сообщите ей о моем приходе.
      Хьюберт наблюдал за происходящим. Детектив появился как нельзя боле кстати.
      Поколебавшись, дворецкий поплелся к Джорданне.
      – Она разбила машину, – начал Хьюберт.
      – Что, простите? – не понял Карлайл.
      – Она стоит посреди улицы. Вы видели ее, когда подъезжали к дому?
      – Белый «порше»?
      – Точно.
      – Как это произошло?
      – Она гоняет, как ненормальная, – со знанием дела заявил Хьюберт.
      – Правда?
      – Богачи – они все такие. А зачем она вам?
      – А это вас не касается. Хьюберт надулся.
      – Очень даже касается. Я служу здесь в охране.
      – Вот как, в охране?
      – Я уже восемь лет работаю на мистера Сандерсона.
      – Это на телевизионного магната?
      – Именно.
      – Ну и как работенка?
      – Первый сорт.
      – А платят?
      – По высшему разряду. Карлайл вздохнул.
      – Иногда мне начинает казаться, что я рискую своей шкурой ни за что, ни про что. Хотелось бы мне устроиться куда-нибудь в частную службу безопасности, как вы.
      Дворецкий вернулся. Его лицо было непроницаемым.
      – Мисс Левитт здесь нет.
      – Я же говорил! – вскрикнул Хьюберт. Карлайл чуть не подпрыгнул.
      – Где она? – спросил он.
      – Можно предположить, что она у себя на работе, на киностудии.
      – Вы, кажется, говорили, что ее машина стоит на улице?
      Хьюберт не мог дождаться, пока ему дадут слово.
      – Да, да, это ее машина, а на заднем сиденье лежала ее сумочка. Я еще не встречал женщины, которая бы оставляла сумочку где попало. Кроме того, через мой пост охраны она не проходила.
      – Ее постель смята? – терпеливо спросил Карлайл, хотя меньше всего ему сейчас хотелось быть вежливым.
      – Нет, – ответил дворецкий.
      У детектива Карлайла возникло чувство, что он стоит на пороге очень неприятного открытия.
      – Который час? – пробормотала Черил. Джорданна посмотрела на часы.
      – Около одиннадцати. Как ты себя чувствуешь?
      – Очень плохо. У меня такое ощущение, что у меня в желудке пожар.
      – Не раскисай!
      .– Сколько времени прошло с тех пор, как он спускался сюда?
      – Почти три часа.
      – Как ты думаешь, нас уже хватились?
      – Они найдут мою разбитую машину. А ты свою где оставила?
      – В Лексингтоне. Я заблокировала кому-то дорогу.
      – Когда они обнаружат наши машины, они заподозрят, что с нами что-то случилось. И сразу начнут нас искать. Это похищение, Черил. Этим делом и ФБР займется. Нас скоро вызволят отсюда.
      – Лишь бы мне оклематься немного, – жалобно простонала Черил. – Как бы я хотела закрыть глаза и поверить в то, что это всего-навсего дурной сон.
      – Это и есть дурной сон. А с нами все будет хорошо.
      – Он даже не отведет нас в туалет и не даст напиться. Мне в рот будто песка насыпали. Я бы все отдала за глоток воды. Что же нам делать?
      – Не знаю, – честно призналась Джорданна. – Но придет время, и мы сможем реализовать наш план. Для начала нам надо избавиться от этих наручников.
      – Ничего не получится, – вяло сказала Черил, – у тебя нет ключа.
      – Постой-ка, я что-то слышу. Он, кажется, опять спускается. – Джорданна вся превратилась в слух.
      Дверь открылась… несколько секунд тишина… потом глухой звук шагов по ступенькам.
      – Послушай, Зейн, я хочу с тобой поговорить, – позвала она. – Это очень важно.
      Никакого ответа. Продолжай в том же духе. Попытайся привлечь его внимание. Заставь этого мерзавца заговорить с тобой.
      – Ты знаешь, что Ингрид все время говорила о тебе? – крикнула она. – Ингрид мне столько всего рассказывала. Мне бы хотелось поделиться с тобой этими воспоминаниям.
      Крышка захлопнулась.
      Они обе одновременно услышали слабое попискивание.
      – Что это? – испугалась Черил.
      Прежде чем Джорданна успела ответить, две крысы показались в поле их зрения и, обезумевшие от страха, начали носиться по крошечному погребу. Одна из них укусила Черил за ногу. Она почувствовала, как по ноге потекла струйка крови.
      – Господи Боже, Джорди, сделай же что-нибудь!
      – Стукни ее, Черил! – закричала Джорданна, пока противные твари метались по замкнутому пространству в поисках выхода. – Просто сильно ударь ее. Мы можем убить их. И мы это сделаем.
      Поджав под себя ноги, она затем с силой выбросила их вперед. Одна из крыс пискнула и, отброшенная ударом, стукнулась о стену.
      Черил быстро теряла силы.
      – Я не могу, – прошептала она. – Я не могу, Джорди. Не могу. Говорю тебе, он меня чем-то отравил.
      – Можешь! – резко прикрикнула на нее Джорданна. – И ты сделаешь это. Только пни как следует эту маленькую тварь.
      Черил отползла в угол и согнулась пополам от боли в желудке.
      – Господи, я, кажется, умираю.
      Он стоял на верхней ступеньке лестницы, слушая, что происходит внизу.