Голливудские дети

      Сейчас он мучительно размышлял: должен ли он разбудить ее и отправить домой? Или же просто уехать в студию, оставив ее здесь? Но он едва знаком с Барбарой, а в доме много важных бумаг. Ситуация была крайне неприятной.
      Он решил разбудить ее.
      – Который час? – Она вздохнула, лениво потягиваясь.
      – Поздно, – соврал он. – Пора вставать. Она раскинулась на постели.
      – Прошлой ночью ты был очень страстным, Бобби. По-настоящему страстным.
      Очень любопытные воспоминания.
      – Правда? – поинтересовался он, не возражая против похвал.
      Она села. Простыня сползла, обнажив ее большие груди с торчащими сосками.
      – Я бы не говорила так, если бы это было неправдой, – промурлыкала она, обнимая его за шею и притягивая к себе. – Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Ты в постели просто чудеса творишь.
      Внезапно ему показалось, что с возвращением в студию можно и повременить. Он дотронулся до ее сосков.
      – Лучше не делай этого, – застонала Барбара. – Я не выдержу, если весь день буду думать о тебе. Ты мне нужен, нужен прямо сейчас, – она принялась расстегивать на нем брюки.
      Он, забыв все благие намерения, повалился на нее.
      Она задрала ноги. Все происходило грубо и быстро, так, как ей, по-видимому, нравилось больше всего. Это был грубый, примитивный, животный акт.
      – Лучше тебя у меня никого не было! – заявила затем Барбара.
      С одной стороны, ему это льстило, но с другой – несколько покоробило, что она воспринимает его как машину для секса, лишенную чувств и эмоций.
      Теперь, когда все было позади, он снова сожалел о случившемся. Украдкой взглянув на часы, Бобби понял, что, если он не хочет опоздать, у него только-только осталось время, чтобы принять душ.
      Она, потная, обнаженная, проследовала в душ вслед за ним.
      – Достаточно, – сурово сказал Бобби, когда Барбара встала вместе с ним под воду и принялась его ласкать.
      – Мне никогда не бывает «достаточно», – сообщила она, становясь перед ним на колени. Вода лилась ей на голову.
      Выскользнув за стеклянную дверь, Бобби потянулся за полотенцем.
      – Что, какие-нибудь проблемы? – крикнула она вслед.
      «Моя единственная проблема – это ты», – захотелось ответить Бобби.
      Выйдя из душа, она одевалась целую вечность.
      – Я отвезу тебя домой, – предложил он, когда Барбара наконец оделась.
      – Прекрасно, – весело отозвалась она. – Значит, у меня будет время переодеться и позавтракать, прежде чем я приеду к тебе на ленч.
      Кто приглашал ее на ленч? Во всяком случае не он.
      – Сегодня очень трудный день, – быстро сказал он. – У меня не будет времени на ленч.
      – Тогда я посижу и посмотрю.
      – М-м… Я не слишком люблю, когда на съемочной площадке во время съемок ответственной сцены находятся посторонние. Это мешает мне сосредоточиться.
      – Ты гонишь меня? – холодно спросила она. Господи! Ну почему он всегда попадает в идиотские ситуации?
      – Ты что, рассердилась? – тихо спросил он.
      – Ненавижу, когда меня отвергают. Это меня просто бесит.
      Он понял, что избавиться от нее будет не так-то просто. Чем быстрее он это сделает, тем лучше. Он подъехал к ее дому и высадил ее.
      – Как насчет того, чтобы я приготовила тебе обед и подождала, пока ты вернешься? – жизнерадостно предложила она, явно сменив гнев на милость. – Хочешь, оставь мне ключи.
      «Нет уж, ключей я тебе не оставлю».
      – Сегодня у меня деловая встреча как раз в обеденное время. – Он постарался придать своему лицу не слишком радостное выражение.
      Барбара бросила на него испепеляющий взгляд.
      – Я начинаю думать, что ты жалеешь о вчерашней ночи и сегодняшнем утре.
      – Как я могу жалеть, что провел время с тобой? – ловко вывернулся Бобби.
      Говоря это, он сам почувствовал, как фальшиво звучат его слова. Может, именно это заметила в нем Кеннеди Чейз? Может, и вправду он всего лишь обаятельный ублюдок, ничего ровным счетом собой не представляющий?
      Да, нечего сказать, прекрасные мысли приходят в голову с утра.
      – Когда я увижу тебя? – не отставала Барбара.
      – Я позвоню, – пообещал он.
      – Лучше не обманывай меня, – она шутила лишь наполовину, – а то мне придется тебя сурово наказать.
      Наконец она вышла из машины. Он видел, как она вошла в подъезд. Когда он наконец поумнеет? Никаких актрис!
      Они должны были снимать в отеле «Амбассадор». Он быстро поехал туда, включив для успокоения нервов Шадэ.
      Когда Бобби приехал, Мак стоял возле развозившего еду грузовичка и завтракал.
      – Доброе утро! – поздоровался Бобби. – Как спалось?
      – Какой там сон! – кисло заметил Мак. – Мы закончили съемку в час ночи.
      Бобби зевнул.
      – Да, ты прав, нам всем пришлось туго. Но, мне кажется, получилось неплохо, правда? Не терпится посмотреть.
      – Ты поел?
      – Нет. Нужно идти гримироваться. На площадке увидимся.
      Сидя в фургончике у гримеров, Бобби напряженно всматривался в свое отражение в зеркале. Было широко известно, что Джерри Раш умудрился переспать со всеми своими партнершами по фильмам. Неужели он становится таким же, как отец? Ему не хотелось стать Бобби Рашем – кинозвездой и жеребцом номер один.
      С другой стороны, что прикажете делать? Ничего плохого нет в том, чтобы переспать с кем-нибудь, если у тебя подходящее настроение.
      «Она актриса», – шепнул внутренний голос.
      «Ну да, а я актер. Что с того?»
      Джорданна зашла в трейлер и подала Бобби чашку кофе.
      – Судя по твоему виду, ты тяжело провел ночь, – дружески посочувствовала она. – У тебя под глазами такие мешки, что в них можно запихать все мои вещи.
      Он уставился на нее.
      – Когда мне понадобится критик, я тебя позову.
      – Да, сэр, мистер Раш.
      – Где сценарий? – раздраженно спросил он.
      – В вашем трейлере.
      – Можешь принести его?
      – Конечно, сэр.
      У Джорданны был острый язычок. Она была бы идеальным ассистентом, если бы не это.
      – Пожалуйста, – крикнул он вслед ей, – захвати мой радиотелефон.
      Она поспешила к трейлеру и взяла сценарий и телефон. На обратном пути Джорданна наткнулась на Мака.
      – У тебя все в порядке? – спросила она, остановившись на минутку.
      Она что, догадалась о чем-нибудь? Джорданна всегда отличалась потрясающей интуицией.
      – А в чем дело? Я что, плохо выгляжу? – настороженно спросил он.
      – Ты всегда выглядишь прекрасно, Мак, для своих лет.
      – Приятно слышать, Джорданна.
      – Я стараюсь заставить тебя улыбнуться – в последнее время ты не слишком часто это делаешь.
      – У меня личные проблемы.
      – Шарлин?
      – Нет, не Шарлин, – возразил он. – Мы с женой очень счастливы.
      – Рада это слышать.
      – Ты настоящая язва.
      – Я по горло сыта подобными комплиментами.
      – Так веди себя иначе.
      – Знаешь, в чем дело, Мак? Я говорю, что думаю. Не отмалчиваюсь. Если, по-вашему, это делает меня язвой, что ж, пусть будет так.
      Он покачал головой и ушел. У него не было настроения болтать с Джорданной, слишком его беспокоили Зейн и его будущие действия.
      Он подумал, что должен сказать Джорданне, чтобы она была очень осторожна. Если с ней что-нибудь случится, он себе этого не простит…
      Нет, ничего с Джорданной не случится. Кроме того, сегодня он увидится с частным детективом, и тот позаботится обо всем.
      Когда Джорданна и Черил должны были свидетельствовать в суде против Зейна, Джордан Левитт и Этан Лендерс пытались устроить так, чтобы девочкам не пришлось являться в суд. Но обе девушки были непреклонны – и настояли на своем. Идиотское упрямство!
      В то время Мак постоянно держал Луку Карлотти в курсе происходящего.
      – Я не могу позволить, чтобы меня хоть как-то связали с Зейном, – предупредил он своего крестного отца. – Я должен остаться в стороне. Все, что я знаю, – то, что я дал актеру работу.
      К счастью, Лука согласился с ним.
      – Зейн не знает, кто ты, – сказал он. – Я никогда не говорил, что мы с тобой знакомы.
      – Отлично. Важно, чтобы все так и осталось.
      – Лично я, – холодно заметил Лука, – убил бы этого тупого недоноска. Каким надо быть ублюдком, чтобы сделать такое? Да еще при свидетелях.
      – Это твой племянник, а не мой.
      Мак всегда считал, что Зейна следовало бы отправить в газовую камеру. Очень жаль, что он туда не попал.
      Теперь он должен установить, вышел ли Зейн на свободу. Мак мог бы позвонить Луке, но решил не делать этого. Чем меньше он будет общаться с Лукой Карлотти, тем лучше.
      На обратном пути Джорданну остановила ассистентка сценариста и подала ей несколько новых страниц сценария. Джорданна передала их Бобби, он просмотрел их и попросил вставить в его экземпляр. Джорданна устроилась в уголке, выполняя поручение, пока он звонил по радиотелефону. Конечно, она прислушивалась к разговору, хоть и не подавала вида.
      Бобби позвонил Барбаре, зная, что должен как можно быстрее и легче выпутаться из создавшейся ситуации. Он решил честно сказать ей, что эта ночь была ошибкой.
      – Извини, утром я очень спешил, – Бобби говорил тихо. – Пауза. – Да, у меня тоже все хорошо. – Пауза. – Ленч завтра? – Снова пауза. – Конечно. У меня как раз свободный день.
      Ленч – это хорошо. У него будет возможность объяснить ей, что этот роман не сослужит доброй службы ни ему, ни ей.
      Как только он повесил трубку, Джорданна была тут как тут.
      – Заказать для тебя столик в «Ле Дом» или в «Цикаде»? – спросила Мисс Служебное Рвение.
      – Бет позаботится об этом.
      «Ну-ну, – подумала Джорданна. – Значит, он не хочет, чтобы я знала об этом. Значит, на ленч он отправится с Барбарой Барр. Значит, прошлой ночью он привез ее к себе домой и, что вполне вероятно, затрахал до потери пульса».
      Он что, с ума сошел? У Барбары Барр репутация маньячки, это каждый знает.
      Джорданна находилась в непривычном для себя подавленном состоянии.
      Не может же она ревновать? Или может?
      Ни в коем случае. С чего мне ревновать его к Барбаре Барр?
      Потому что тебе нравится Бобби.
      Нет!
      Нет, нравится!
      Джорданна выбежала из гримерной, направилась прямиком в «Крафт Сервис» и проглотила три сахарных пончика, запив их двумя баночками «Сэвен-Ап». После этого ее затошнило.
      Ты довольна, дорогая?
      Да пошел ты!
      Майкл старался выглядеть спокойным, но он еще ни разу в жизни не был на съемочной площадке. Нет, конечно, в Нью-Йорке он много раз видел, как снимают кино, но это был Голливуд, это было настоящее кино. И это восхитительно.
      К сожалению, сегодня они снимали не в студии, а в отеле «Амбассадор» на бульваре Уилшир. Майкл въехал на автостоянку и припарковал свою машину рядом с вереницей трейлеров. Затем он направился к зданию, остановившись по пути узнать у охранника, где тут снимают фильмы.
      – Вы найдете их в главном зале, – охранник махнул газетой в сторону отеля.
      Проходя по многочисленным коридорам и залам, Майкл любовался старым отелем. Когда-то он читал, что это было любимое место звезд тридцатых-сороковых годов – Кларка Гейбла, Джоан Кроуфорд, Ланы Тернер. Вот, должно быть, были времена!
      Когда он добрался до цели, сцена была в самом разгаре. Майкл застыл неподалеку, поглощенный действием.
      Взглянув по сторонам, он узнал Мака Брукса. В газетах часто появлялись его фотографии с женой. Шарлин Винн Брукс – весьма сексуальная актриса. Счастливчик этот парень!
      Как только Мак скомандовал: «Снято!», Майкл направился к нему.
      Путь ему преградила молодая негритянка-ассистентка, державшаяся уверенно и отстраненно.
      – Чем я могу вам помочь? – официальным тоном поинтересовалась она.
      – У меня встреча с Маком Бруксом.
      – Он ждет вас?
      – Да.
      – Ваше имя?
      – Майкл Скорсини из агентства Роббинса.
      – Подождите, я узнаю, свободен ли он.
      Она ушла и долго совещалась с Маком, который, найдя глазами Майкла, помахал ему. Когда ассистентка вернулась, она была чуть-чуть более дружелюбной.
      – Скоро он закончит съемку. Присядьте и подождите.
      Он уселся в высокое кресло с плетеной спинкой и задумался над тем, каково это – быть актером. Внимание. Деньги. Власть.
      Не то чтобы он когда-либо мечтал о подобной карьере, нет. Но в школе его вечно зазывали в драмкружок.
      Бобби Раш с видом кинозвезды разгуливал по съемочной площадке со своей свитой. Майкл сразу узнал темноволосую девушку, с которой он познакомился в доме Марджори. Он подождал некоторое время, затем, встав, похлопал ее по плечу.
      – Помните меня?
      Она обернулась, удивленно глядя на него.
      – О, Бруклин! – воскликнула она.
      – О, Бель-Эр! – ответил он.
      – А что вы здесь делаете?
      – У меня назначена встреча с Маком Бруксом. Она улыбнулась:
      – Я вижу, вы остались в живых, проведя ночку в мавзолее.
      – Этот дом вам видится таким же, как и мне.
      – Я там временно, пока не подыщу себе квартиру. Мы с Марджори старые друзья. Вместе учились в школе.
      – Да? Она кажется немного… нервной.
      – Не мне бы это говорить, но… ладно, у меня всегда создавалось впечатление, что она немного не в себе.
      – Что вы думаете о письмах, которые она получает?
      – Сама не знаю. А вы?
      – Я еще не решил.
      – Слушайте, раз ее отец платит, вам-то чего волноваться? Ей нравится, когда вы рядом, так не упускайте шанс.
      – Что вы хотите сказать?
      – Ну-ну, Бруклин, смотри на вещи реально. Ты красивый парень. Когда любимый папочка помрет, все достанется Марджори. Перед тобой широкая дорога.
      Ему не понравилось, что эта девушка считает его ловкачом, стремящимся воспользоваться знакомством с Марджори.
      – Я работаю на нее, – сухо произнес Майкл. – И это все.
      – Извините, – спокойно сказала она. – Забудьте все, что я тут наговорила.
      – Хорошо.
      Они молча стояли некоторое время, глядя, как репетируют сцену.
      – О'кей, Бруклин, – Джорданну разбирало любопытство, – просветите меня. По какому поводу вы встречаетесь с Маком?
      – Личное дело.
      – Могу спорить, я знаю, что за дело. Шарлин завела роман на стороне, а Мак хочет, чтобы вы за ней следили.
      – В воображении вам не откажешь.
      – А вы такой же, как частные детективы в крутых романах Раймонда Чандлера? Вбегаете с «Полароидом» в спальню, чтобы сделать компрометирующие снимки?
      – Вы отстали от времени. Если бы я собирался это делать, я бы воспользовался электронной камерой, укрепленной на потолке.
      – Весьма современно.
      – Тихо, пожалуйста! – закричал первый ассистент Мака. – Готовимся снимать. Все по местам!
      Майкл наблюдал, как снимали сцену между Бобби и Седриком Фаррелом, игравшим его отца. Сцену повторяли пять раз. Наконец Мак остался доволен и, посоветовавшись с оператором, направился к Майклу.
      – Рад, что вы пришли, Майкл. О Квинси все превосходно отзываются. Где он сейчас?
      – Несчастный случай на лыжной прогулке.
      – Значит, вы партнеры?
      – Да, мы вместе работали в полиции в Нью-Йорке. Теперь мы снова вместе.
      – То, что я собираюсь рассказать сегодня, конфиденциально, – сказал Мак. – Строго конфиденциально. Я не хочу читать о себе в «Инквайере».
      – Мы должны поддерживать репутацию агентства. Можете нам доверять.
      – Пойдемте в мой трейлер.
      Они покинули площадку, прошли через пустой отель и подошли к роскошному трейлеру Мака.
      – Садитесь, – предложил Мак. Майкл сел на встроенный диван.
      – Так вот, почему бы вам не сказать мне, что вас беспокоит?
      – Я давно работаю в кино. – Мак расхаживал взад-вперед. – Снял множество фильмов.
      – Знаю. Я видел большинство ваших фильмов. Прекрасная работа.
      Маку понравилось, что этот детектив достаточно умен, чтобы посмотреть все его фильмы, или хотя бы большинство их.
      – Вы видели «Контракт»?
      – Да. Впечатляющая вещь.
      – Правда?
      – Конец фильма – это что-то неописуемое. Я еле усидел на месте.
      – Не помните, о чем писала вся пресса, когда я делал этот фильм?
      – М-м-м… Нет, не припомню.
      – Произошло убийство. Молодую актрису задушил один из снимавшихся в фильме актеров. Мы старались не акцентировать на этом внимание, но пресса, разумеется, набросилась на сенсацию.
      – Теперь, когда вы сказали об этом…
      – Я назначил на эти роли других актеров. Ни Ингрид, ни тот актер не появились на экране. Был суд, и он отправился в тюрьму. Больше я ничего не знаю.
      – И что?
      – Во время суда шесть женщин свидетельствовали против него. Все шесть видели сцену убийства.
      – Так-так.
      – За истекшие два месяца три из шести были убиты.
      – Извините?
      – Вы все расслышали верно. Три были убиты.
      – Актер все еще в тюрьме?
      – Вот для этого я и пригласил вас. Зейн Мерион Рикка был приговорен к четырнадцати годам за непредумышленное убийство.
      – Четырнадцать лет назад?
      – Нет, семь. Но я почти уверен, что он на свободе.
      – Похоже, что вы правы. В Калифорнии его срок автоматически уменьшается вдвое. Вы известили полицию?
      – Зачем, вы думаете, я пригласил вас? Никаких заголовков в газетах! Я не смогу себе позволить оказаться замешанным в подобное дело. Узнайте, освобожден ли он, и если да, то… мы должны защитить трех оставшихся в живых женщин. Потому что, если он составил список жертв, поверьте мне, они в этом списке.

ГЛАВА 30

      Кеннеди очень не хотелось возиться с интервью с Чарли Долларом. С тех пор, как было совершено новое убийство, расследование этого дела стало ее основной заботой.
      Ее появление на телевидении вызвало целый переполох.
      – Мы добились своего, – сообщила Роза. – Я слышала, что начальник полицейского управления лично занялся этим. Им придется пошевелиться, иначе публичный скандал им обеспечен.
      – Великолепно, – подытожила Кеннеди, радуясь, что все наконец сдвинулось с мертвой точки.
      – Мой редактор новостей хочет, чтобы ты снова выступила. Он считает, что из этой истории можно многое выжать. Он хочет, чтобы ты появлялась на экране раз в неделю, пока они не поймают этого маньяка.
      Кеннеди согласилась. Все что угодно, лишь бы найти убийцу. Она знала, что откуда-то издалека Фил и ее отец следят за ее работой. И ей хотелось надеяться, что им есть чем гордиться.
      Тем не менее нельзя было забывать, что ее ждет беседа с очередной кинозвездой. Теперь счастливой жертвой стал Чарли Доллар. Договариваясь с ним о встрече, она и вправду хотела побеседовать с ним, что в ее практике общения с разными знаменитостями случалось крайне редко. Он дал ей свой адрес и объявил, что ждет ее около полудня.
      Когда она приехала, то была приятно поражена тем, что хозяин собственноручно открыл ей дверь.
      – Здравствуйте, леди журналистка, – тепло приветствовал он ее. – Заходите.
      Показались две огромные собаки.
      – Не обращайте внимания на этих бандюг, – сказал он, ведя ее в гостиную. – Я их выдрессировал – они кидаются только на других актеров.
      Он одарил ее широчайшей улыбкой и сверкнул глазами. На голове у него уже начинала просвечивать небольшая лысина, да и брюшко намечалось, но он все равно был чертовски привлекателен в своей яркой гавайской рубашке, светло-бежевых, довольно потертых шортах и белых матерчатых туфлях на босу ногу.
      – Присаживайтесь, – пригласил он, указывая на диванчик.
      Она окинула взглядом комнату и решила, что здесь ей определенно по душе. Комната была очень уютная, и чувствовалось, что рука дизайнера не касалась ее, в отличие от большинства домов на Беверли-Хиллз. Было совершенно очевидно, что Чарли окружил себя любимыми вещами. Старый диван, обтянутый кожей, был мягким и удобным, на стенах висели довольно любопытные живописные полотна, рядом резвились собаки – совсем как в ее собственном доме, а сам Чарли производил впечатление очень приятного человека.
      – Давайте-ка начнем нетрадиционно и выключим диктофон, – сказал он с усмешкой.
      – Ладно, – согласилась она.
      – Знаете, мне безумно хочется подымить косячком, если только вы не возражаете. Да, не вздумайте упоминать об этом в своей статье.
      А знает ли он, в какую опасную игру он играет? Его безыскусность и открытость были несколько чрезмерными, чтобы не поддаться искушению написать о них очень подробно.
      – Могу ли я доверять вам, Кеннеди? – спросил он, глядя на нее в упор своими плутоватыми глазами, проникавшими, казалось, в самые глубины ее сердца.
      – Полагаю, да, – ответила она неохотно.
      – Хорошо, – успокоился он, закурил сигарету с наркотиком и глубоко затянулся.
      Это было что-то новенькое – актер, который не спасовал перед журналистом. Она приняла правила его игры.
      – Вы просто уничтожили Бобби Раша, – заметил он, предлагая ей затянуться.
      Она покачала головой.
      – Это не я. Хотя косвенно, конечно, к этому руку приложила.
      Чарли невозмутимо затянулся еще раз.
      – Что же произошло?
      – Мою запись изменили и урезали. Из-за этого я чувствую себя отвратительно. Но поверьте мне, это больше никогда не повторится.
      – Надеюсь.
      – Не беспокойтесь, вы в полной безопасности. Сейчас я заключила такой контракт, который не позволит им изменить ни строчки.
      – Бобби – парень неплохой, – произнес Чарли, выпуская струю дыма. – Это родитель у него скандалист, а он всегда ведет себя вполне пристойно.
      – Мне казалось, что быть ребенком знаменитости очень здорово. Деньги, привилегии и все такое.
      – Не в моих правилах спорить с журналистами женского пола, но вы не правы.
      Она решила, что безопаснее будет сменить тему.
      – У вас ведь есть маленький сын, правда? Он расплылся в добродушной улыбке.
      – Точно. Его зовут Спорт. Он у меня самый-самый.
      – Это уже для записи – вы собираетесь жениться на его матери?
      Чарли снова засмеялся.
      – Вы лучше у Далии поинтересуйтесь, не собирается ли она за меня замуж? Я просто делаю то, о чем меня люди просят. И если мне когда-нибудь удается избежать этого, я чувствую себя просто счастливым.
      У Чарил была подкупающая, непринужденная манера вести себя. Это еще более усиливало его обаяние.
      – Вы не будете, возражать, если я начну записывать?
      Она потянулась за сумкой, порылась в ней и выудила оттуда маленький потративный диктофончик фирмы «Сони».
      – Я последую вашему примеру.
      – Вы что, собираетесь записывать меня?
      – Думаю, что каждый из нас захочет подстраховаться от надувательства.
      Он поднялся с места, а когда вернулся, у него в руках был небольшой «Панасоник», который он положил на стол перед собой.
      – Мы готовы, – объявил он. Кеннеди хмыкнула.
      – Я не знала, что вы отличаетесь подозрительностью. Они обменялись долгими взглядами.
      – Вы довольно привлекательная штучка, – наконец нарушил молчание Чарли.
      – Штучка? – переспросила Кеннеди. Этот эпитет одновремено и позабавил ее, и обидел.
      – Хо-хо. У меня в комнате запахло феминизмом. Она холодно улыбнулась.
      – Вы очень любезны. Она включила диктофон.
      – Может, мы обсудим вашу картину?
      Он наклонился и щелкнул кнопкой своего магнитофона.
      – Это было бы очень здорово. А то все постоянно стремятся сунуть нос в мою личную жизнь.
      Он помолчал немного, затем драматическим жестом простер руки к небу, входя в образ шекспировского персонажа.
      – С кем же я сплю – вот в чем вопрос? – продекламировал он с чувством и интонациями великого трагического актера, каковым он в действительности и являлся.
      – Итак вы не хотите ответить на мой вопрос?
      – Людей не интересуют душа актера, его внутренняя сущность; все, что им надо, – это покопаться в его грязном белье. Чем больше грязи, тем лучше, – это сегодняшняя Америка.
      – И вы в ней по уши!
      – Если угодно, да!
      – С этого и начнем. Какого вы мнения о сплетнях, которые про вас распускают?
      – Выдумки, – он печально вздохнул. – Но драматизм ситуации заключается в том, что люди этим басням верят.
      – Вы действительно так считаете?
      – Поговорите с любой сопливой девчонкой или пожилой матроной. Они являются ко мне, потрясая газетой и вопя: «Вы слышали о том, что натворил Майкл Джексон? или Марлон Брандо? или Джек Николсон?» Да, малышка, они на редкость доверчивы.
      – Неужели все – только грязные сплетни?
      – Иногда встречается малюсенькая доля правды. Но ведь сплетни – хлеб журналистов. А поскольку ничего такого в действительности не происходит, они вынуждены приукрашивать события. Господи, слово-то какое – «приукрашивать»!
      Казалось, он уж чересчур увлекся и уклонился от темы. Она сделала попытку вернуть его с небес на землю.
      – Давайте все-таки поговорим о вашем фильме, – напомнила она. – Почему вы решили сами стать его продюсером?
      Его брови взлетели вверх, придав ему еще более дурашливый вид.
      – А почему бы и нет? Когда я снимаюсь в кино, я хочу быть самому себе хозяином. Я не прав?
      – Но для вас это в новинку. Вы и в дальнейшем собираетесь ставить свои фильмы самостоятельно?
      – Я об этом еще не думал. Теперь была его очередь делать ход.
      – Итак, вы были замужем за Филиппом Чейзом. Он застал ее врасплох.
      – Д-да. А откуда вы узнали?
      – Я следил за его работой. И за вашей тоже. Мне понравилось то, что вы написали об Аните Хилл. А то, как вы отделали Буша, – просто восхитительно. Но больше всего из ваших с Филом статей мне нравится вещь, которую вы написали для «Нэшнл джеографик». Его иллюстрации просто бесподобны. Леди, вы действительно стоили друг друга.
      – Я тоже так думаю, – спокойно произнесла она, стараясь не показывать, насколько она поражена тем, что Чарли знает Фила.
      – Я был очень огорчен тем, что он погиб.
      На ее глаза навернулись непрошенные слезы. Воспоминание о Филиппе резануло по сердцу, как ножом. От Чарли ее состояние не ускользнуло.
      – Слушайте, у меня появилась идейка! – воскликнул он, вскочив с места. – Что, если нам смотаться на машине на пляж и закатить там обед? Я угощу вас крабовыми пирожками в «Айви», закажу вам какой-нибудь экзотический напиток, и мы будем балдеть, представляя, что у нас обоих каникулы. Идет?
      Это звучало довольно заманчиво. Зачем отказываться?
      – Ну, если вы настаиваете… – протянула она, чувствуя какое-то непривычное волнение.
      Он схватил ее за руки и буквально стащил с дивана.
      – Моя прелестная зеленоглазочка, за мной! Я позабочусь о том, чтобы рассеять вашу печаль и развеселить вас. Вперед!
      Черил Лендерс чувствовала себя большим человеком. Еще бы! Ей удалось обратить на себя внимание самых влиятельных особ в городе. Внезапно она оказалась в самой гуще событий. Она больше не была всего лишь дочерью Этана, она наконец стала свободной. И начала заколачивать кучу баксов. Какая неслыханная удача!
      Ее девочки были на высоте. Когда она занялась списком Донны, то первым делом выкинула из него всех сомнительных особ и скандалисток, заменив их парочкой юных дарований. Первоклассный сервис на любой вкус – это стало ее девизом. Вы платите по высшей таксе – вы получаете по высшему разряду. И все довольны и счастливы. Особенно Грэнт, который не только улаживал ее проблемы, дабы удовлетворить запросы нескольких новых клиентов, но и занимался наймом многообещающих и способных девиц почти ежедневно.
      Черил находила массу удовольствия в том, чтобы быть голливудской «мадам». Мужчины… Они все добивались ее внимания, и она могла выбирать их по своему усмотрению.
      Она и Грэнт стали регулярно устраивать у нее дома субботние ночные вечеринки, пользовавшиеся большим успехом. Список гостей был избирательным: очаровательные девушки, которым щедро платили за услуги, и влиятельные толстосумы, охотно опустошавшие свои тугие кошельки. Среди завсегдатаев этих вечеринок были и кинозвезды, там появлялась и одна английская рок-звезда – молодой парень, которому девочки требовались дюжинами, а также продюсеры, телеведущие и многие другие.
      Особняком стояли клиенты-арабы. Они поручали ей организацию своих собственных вечеринок, и она знала, что они заплатят вдвойне.
      Грэнт серьезно подумывал о том, чтобы покинуть свое агентство и стать полноправным партнером.
      – Тебе нужно расширять и улучшать дело, – пытался уговорить он ее. – Мы будем посылать девочек по всему земному шару, может быть, даже обслуживать выборы. Перед нами открываются неограниченные возможности.
      Она платила ему комиссионные за поставляемых девиц, и, пока дела шли хорошо, ничего не имела против того, чтобы он участвовал в ее бизнесе, но не как полноправный партнер, хотя почему бы и нет? Пока он не слишком зарывался, он был полезен. Он мог переложить на свои плечи массу ответственности, и она не прочь была держать его рядом с собой да еще и привязать покрепче.
      Он возгордился, когда она изложила ему суть своего плана, но поставил условие – или пятьдесят процентов, или он вне игры.
      – Тогда ничего, – отрезала она.
      Он согласился на тридцать процентов и покинул агентство.
      Черил была счастлива. Никто не знал, даже Джорданна, что она давно мечтала соблазнить Грэнта.
      Это началось еще тогда, когда она только-только из девочки превратилась в девушку, и продолжалось долгие годы. Она никому не говорила этого, ведь было совершенно очевидно, какие женщины в его вкусе, и это терзало ее самолюбие. Грэнт всегда охотился за дамами с пышным бюстом, длинной гривой и пухлыми чувственными губами. А ее не удостаивал даже мимолетным взглядом. Она никогда не была особо хорошенькой, да и грудь у нее слишком маленькая. И, кроме того, он всегда относился к ней так, словно она была мальчишкой. Они довольно весело проводили время вместе, не более того.
      Много лет Черил ждала своего часа. Сейчас она занимала выигрышную позицию: она была, можно сказать, его боссом и держала ситуацию под контролем.
      Черил давно убедила себя, что, если ты чего-то сильно хочешь, ты просто обязана это получить. А она хотела Грэнта. Она ждала почти двенадцать лет. Не слишком ли это долго?