ГЛАВА XII

Как только Тарзан и Джемнон отошли на несколько шагов от клетки Белтара к выходу, к ним подошел раб.

— Королева Немона, — сказал он, обращаясь к Тарзану, — желает немедленно тебя видеть. Ты должен идти в зал Слоновой Кости, а благородный Джемнон будет ждать в приемной. Таков приказ королевы Немоны.

— Почему именно сейчас? Интересно, — размышлял вслух Тарзан, когда они, миновав несколько лужаек, приблизились ко дворцу.

— Никто никогда не знает, почему его вызывают на аудиенцию к королеве, пока не придет во дворец, — заметил Джемнон. — Каждый может неожиданно для себя или возвыситься, или услышать смертный приговор. Немона очень капризная и непостоянная женщина. Ее постоянно одолевает скука, и она все время ищет развлечений. Зачастую она находит такие странные способы избежать скуки, что невольно заставляет каждого восхищаться ими.

Когда Тарзан заявил о своем приходе, он немедленно был допущен в зал Слоновой Кости. Рядом с Немоной, как и в прошлую ночь, стоял Эрот. Королева приветственно улыбалась Тарзану, Эрот же, напротив, злобно хмурился, даже не пытаясь скрыть свою ненависть.

— Сегодня мы развлекаемся, — объяснила Немона, — потому вызвали тебя и Джемнона, чтобы вы повеселились вместе с нами. День или два назад наши воины совершили набег на Тенар и взяли в плен одного аристократа Атны. Мы собираемся позаниматься спортом с ним сегодня.

Тарзан кивнул. Он не понимал, что значат ее слова, потому что они не вызвали в нем интереса. Его голова была переполнена мыслями о Мдузе и прошлой ночи. Он пытался понять, о чем думает эта красивая и загадочная женщина.

Немона повернулась к Эроту.

— Иди и скажи им, что мы готовы, — приказала она. — И выясни, все ли готово для нас.

Эрот направился к выходу, все еще хмурясь.

— И не слишком торопись, — бросила ему вдогонку Немона, — мы не горим желанием увидеть это представление. Пусть они делают все без спешки. Заодно проследи, чтобы все было в порядке.

— Я выполню все, чего хочет моя королева, — ответил Эрот.

Когда дверь за ним закрылась, Немона пригласила Тарзана сесть на диван.

— Боюсь, что Эрот не любит тебя, — сказала она улыбаясь. — Он страшно злится, что ты не становишься на колени передо мной и что я не заставляю тебя делать это. Я сама не понимаю, почему я не делаю этого, хотя догадываюсь почему. А ты еще не догадался?

— Тут могут быть две причины, и обе достаточно веские, — ответил человек-обезьяна.

— Каковы же они? Мне очень интересно послушать твое объяснение.

— Это уважение обычаев чужеземца и вежливость и радушие по отношению к гостю, — объяснил Тарзан. Лишь минуту размышляла Немона.

— Да, — сказала она, — каждая из них весьма веская причина, но ни одна не соответствует традициям двора Немоны. Практически они обе составляют только одну причину. Но разве нет другой?

— Пожалуй, есть еще одна очень важная причина. Дело в том, что ты просто не можешь заставить меня стать на колени.

В глазах королевы сверкнуло пламя: это был не тот ответ, которого она ожидала. Тарзан смотрел ей в глаза, и в них она читала насмешку.

— О, почему я терплю все это? — воскликнула она. — Почему? Почему ты не хочешь уступить мне даже наполовину? Почему ты так груб со мной, Тарзан?

— Я хочу быть очень добрым, Немона, но не ущемляя своего достоинства. Однако не потому я не становлюсь на колени перед тобой.

— Почему же?

— Потому, что я хочу тебе понравиться. Ведь ты будешь презирать меня, если я начну раболепствовать перед тобой.

— Возможно, ты и прав, — согласилась она с задумчивым видом. — Все преклоняются передо мной, до тех пор пока мне это не надоедает, однако я начинаю злиться, когда они не раболепствуют. Почему это происходит?

— Ты ведь обидишься, если я скажу тебе почему, — предупредил человек-обезьяна.

— За последние два дня я привыкла к оскорблениям. Поэтому говори.

— Ты начинаешь злиться, когда они не преклоняются перед тобой, потому что ты не уверена в себе. Тебе нужно их подобострастие для того, чтобы ты могла постоянно твердить про себя — ты королева Катны.

— Кто сказал, что я не королева Катны? — резко спросила она, мгновенно перейдя к обороне. — Кто так говорит, очень быстро может убедиться в том, что у меня достаточно могущества, чтобы продлить жизнь или приговорить к смерти. Если я захочу, я убью тебя в одно мгновенье.

— Я не сказал, что ты не королева Катны, я только заметил, что твои манеры часто выдают твои сомнения. Королева должна быть настолько уверена в себе, чтобы всегда позволить себе быть доброй и милосердной.

Несколько секунд Немона сидела молча, видимо размышляя над тем, что сказал ей Тарзан.

— Они не поймут, — наконец промолвила она, — если я буду доброй и милосердной, они подумают, что я слаба, и будут пользоваться этим, они убьют тебя. Ты ведь не знаешь их. Но ты совершенно другой человек, и я могу быть доброй и милосердной к тебе. Ты никогда не должен использовать мою доброту в своих целях, ты ведь правильно понимаешь ее. Ах, Тарзан! Пообещай мне, что ты останешься в Катне. И тогда ты получишь от Немоны все, что захочешь. Я построю тебе королевский дворец. Я буду очень доброй к тебе, мы… ты… будешь счастлив здесь, в Катне.

Человек-обезьяна покачал головой:

— Тарзан может быть счастлив только в джунглях. Немона прислонилась к нему и с силой обняла его за плечи.

— Я сделаю тебя счастливым здесь, — страстно прошептала она. — Ты не знаешь Немоны. Но подожди! Придет время, и ты сам захочешь остаться здесь — для меня!

— Эрот, Мдуза и Томос думают иначе, — напомнил ей Тарзан.

— Я ненавижу их! — воскликнула Немона. — Если они вмешаются и на этот раз, я убью их всех, они не должны отнимать у меня счастье. Но не говори больше о Мдузе, никогда не произноси ее имени. А что касается Эрота, — она щелкнула пальцами, — я раздавлю этого червяка своей сандалией, и никто даже не вспомнит о его существовании. Я уже устала от него — это глупый, самовлюбленный дурак, но все же он лучше, чем ничего.

В этот момент открылась дверь и в комнату бесцеремонно вошел Эрот. Он опустился на колени, но это было просто жестом, а не проявлением вежливости.

Немона вспыхнула и зло посмотрела на него.

— Прежде чем войти к нам, — сказала она холодно, — позаботься о том, чтобы о тебе должным образом доложили, а затем мы скажем, примем тебя или нет.

— Но, ваше величество, — запротестовал Эрот, — разве раньше вам докладывали обо мне…

— Ты приобрел плохие манеры, — прервала она его словоизлияния, — их нужно исправить. Представление готово?

— Все готово, ваше величество, — отвечал упавший духом Эрот.

— Тогда пошли, — скомандовала Немона, жестом приглашая Тарзана за собой.

В прихожей стоял Джемнон, и королева приказала ему сопровождать их. Сопровождаемая вооруженным отрядом дворцовой стражи, группа из трех человек во главе с королевой прошла через несколько коридоров и залов, а затем по лестнице поднялась на второй этаж. Здесь их провели на балкон, с которого открывался вид на один из внутренних двориков. Окна первого этажа были закрыты массивной железной решеткой, а края парапета, за которым разместилась королева со своими приближенными, были утыканы металлическими прутьями, что придавало маленькому дворику вид миниатюрной арены для поединков диких зверей.

Тарзан сверху рассматривал эту арену, пытаясь угадать характер ожидаемого развлечения. Вдруг на другой стороне двора широко распахнулась дверь, и из нее, жмурясь от яркого солнца и оглядываясь вокруг, вышел молодой лев. Взглянув вверх, он угрожающе рявкнул.

— Из него получится хороший лев, — заметила Немона. — Он с самого детства отличается злобным нравом.

— А что он здесь делает? — спросил Тарзан. — Или, вернее, что собирается делать?

— Он собирается развлечь нас, — ответила Немона. — Через несколько минут на эту арену будет выведен один из врагов Катны — житель Атны, которого взяли в плен в Тенаре наши воины.

— И если он убьет льва, ты подаришь ему свободу? — спросил Тарзан.

Немона рассмеялась.

— Я обещаю, что сделаю это, но он не убьет льва.

— Он должен убить его, — уверенно сказал Тарзан. — Мужчины и раньше убивали таких хищников.

— Голыми руками? — спросила Немона.

— Ты хочешь сказать, что человек будет безоружен? — недоверчиво спросил человек-обезьяна.

— Почему, конечно, нет, — воскликнула Немона. — Для того чтобы убить или ранить прекрасного молодого льва, его просто не пустят сюда.

— Выходит, у него нет никаких шансов на победу! Это не спорт, это преднамеренное убийство!

— Может быть, ты хочешь спуститься вниз и защитить его? — злобно прошипел Эрот. — Королева даст свободу этому малому, если он найдет смельчака, который убьет льва. Такая у нас традиция.

— Да, это традиция, но еще не было ни одного случая с тех пор, как я стала королевой, чтобы она соблюдалась, — сказала Немона. — Действительно, это закон арены, но едва ли мне удастся увидеть добровольца, который рискнет пойти на такое дело.

Лев неторопливо пересек арену и остановился прямо под балконом, глядя на королеву и ее окружение. Это был прекрасный зверь, молодой, но уже достигший размеров взрослого льва.

— Он будет трудным орешком, — заметил Джемнон, глядя на льва.

— Да он уже такой, — присоединилась к нему королева. — Я хотела сделать из него льва для состязаний, но, после того как он растерзал двух тренеров, я решила подготовить из него охотничьего льва для большой охоты… А вот и наш враг, — она показала рукой на человека, который появился на арене. Это был прекрасный молодой воин.

Тарзан взглянул на рослую фигуру в кольчуге из слоновой кости, стоящую на противоположной стороне маленькой арены в ожидании своей судьбы. Лев медленно повернул голову в направлении жертвы, которой он пока еще не видел. И в то же мгновение Тарзан, ухватившись за рукоятку меча Эрота, выхватил оружие из ножен и, вспрыгнув на парапет, ринулся на льва.

Все это было совершено настолько стремительно и

бесшумно, что явилось полной неожиданностью для всех. Джемнон вскрикнул от удивления, Эрот с облегчением, зато Немона закричала от ужаса и тревоги. Перегнувшись через парапет, королева увидела льва, стремящегося разорвать человека, который прижал его к каменному полу арены, или хотя бы вырваться из-под него. Яростный рев разъяренного хищника перекатывался в небольшой узкой яме и сливался с ревом человека-зверя, сидящего у него на спине. Могучая загорелая рука обхватила шею хищника, ноги сжимали его бока, а острое жало меча Эрота застыло в ожидании подходящего момента, чтобы пронзить сердце людоеда. Воин Атны спешил на помощь.

— Великий Тоос, помоги ему! — воскликнула Немона. — Если лев убьет его, я сама разорву этого зверя на части. Он не должен убить его! Эрот, спустись вниз и помоги ему! Джемнон! Помоги!

Джемнон не ждал приказа королевы. Вспрыгнув на парапет, он зацепился за прутья и упал на арену. Эрот отвернулся и сказал сквозь зубы:

— Позвольте ему самому, ваше сиятельство, побеспокоиться за себя.

Немона решительно повернулась к воину, стоявшему позади нее. Она побелела от страха за Тарзана и от ярости и презрения к Эроту.

— Брось его в яму! — закричала она, показывая на фаворита, но Эрот не стал ждать, пока его швырнут вниз. В один миг он последовал за Джемноном на каменную арену, где шло жестокое сражение.

Вмешательство Эрота и помощь Джемнона и воина Атны оказались напрасными, так как меч уже вонзился в тело хищника. После трех ударов лев свалился на белые камни, и его голос навсегда затих.

Затем Тарзан встал на ноги и выпрямился.

На несколько мгновений мужчины, стоявшие вокруг него, королева Немона, перегнувшаяся через парапет наверху, весь Золотой Город — все были поражены необыкновенным зрелищем. Наступив одной ногой на труп льва, человек-обезьяна запрокинул голову, и к небесам, из самого сердца дворца королевы Немоны, вознесся победный клич дикого зверя, совершившего убийство.

Джемнон и Эрот задрожали от страха, а Немона в ужасе отпрянула назад, только один воин Атны стоял не шелохнувшись: он слышал этот дикий крик ранее — это был Валтор. Спустя минуту к нему повернулся Тарзан. Теперь это вновь был прежний, добродушный Тарзан. Он протянул руки и положил их на плечи Валтора.

— Мы встретились снова, мой друг, — сказал он.

— И снова ты спас мне жизнь! — горячо воскликнул благородный воин Атны.

Двое мужчин разговаривали очень тихо, так что их слова не долетали до ушей Немоны и тех, кто находился на балконе. Эрот, опасавшийся, что лев не умер, убежал к дальнему краю арены, где спрятался за колонну. То, что их слова услышал Джемнон, не беспокоило Тарзана, который теперь полностью доверял молодому аристократу Катны.

— Они не должны знать, что мы знакомы, — говорил Тарзан шепотом Валтору, — придворные только и ищут предлог, чтобы убить меня, по крайней мере, некоторые из них. Но что касается тебя, то теперь тебе ничто не грозит.

А тем временем Немона отдавала быстрые распоряжения своему окружению:

— Спускайтесь вниз, выведите Тарзана и Джемнона с арены и пошлите их ко мне. Эрот пусть идет в свои апартаменты и ждет моего приказа, я не хочу его видеть. Воина Атны отведите в камеру, потом я решу, каким способом лишить его жизни.

Она выкрикивала приказания повелительным тоном, тоном человека, который привык к абсолютной власти и беспрекословному подчинению. Ее голос услышали мужчины, находившиеся на арене. В сердце Эрота прокрался противный холодок, и этот напыщенный фаворит задрожал от страха. Он видел, что его влияние на королеву улетучивается, и вспомнил рассказы о судьбе других низверженных фаворитов Немоны. В коварном мозгу Эрота рождались бесчисленные планы, единственной целью которых было возвращение утраченного им места в сердце королевы. Но для этого надо было устранить его нового соперника, этого чужеземца, и лучшими помощниками в этом деле могли бы стать Мдуза и Томос.

Тарзан слушал приказы королевы с удивлением и негодованием. Сделав круг по арене, он остановился и взглянул вверх, прямо в глаза Немоны.

— Этот человек свободен — ты дала слово, — напомнил ей Тарзан. — Если его поведут в камеру, я пойду вместе с ним, потому что я сказал ему, что ты предоставляешь ему свободу.

— Поступай с ним, как считаешь нужным, — ответила Немона, — он твой. Но только вернись ко мне, Тарзан. Я думала, что ты погибнешь, и очень испугалась.

По-разному восприняли эти слова Джемнон и Эрот. Одно было очевидно: надвигались крупные дворцовые перемены в Катне. Но если Джемнон был рад этому, то Эрот, напротив, чувствовал, что его власти и влиянию пришел конец. При этом оба они были крайне удивлены свершающимся на их глазах открытием новой Немоны. Никто и никогда не видел, что она, решая серьезные вопросы, может прислушиваться к кому-то, кроме Мдузы.

Тарзан, сопровождаемый Джемноном и Валтором, вернулся на балкон, где их поджидали Немона и ее окружение. Несколько минут назад, тревожась за судьбу Тарзана, она, сама того не ведая и не желая, приоткрыла окружающим свою женскую натуру. Но теперь Немона снова стала королевой. Она надменно смотрела на Валтора, хотя и не без интереса.

— Как тебя зовут, атнеанин? — грозно спросила королева.

— Валтор, — ответил юноша и добавил: — из дома Ксантуса.

— Мы знаем этот дом, — заметила Немона, — его хозяин является советником короля. Это наиболее благородный дом, он близок к королевской линии и по крови, и по могуществу.

— Мой отец возглавляет дом Ксантуса, — сказал Валтор.

— Твоя голова послужила бы достойным трофеем для украшения наших стен, — вздохнула Немона, — но мы дали обещание отпустить тебя на свободу.

— Моя голова могла бы быть удостоена места среди трофеев вашего величества, — ответил Валтор, и легкая улыбка тронула его губы, — но она подождет более благоприятного случая.

— Мы также будем ждать с большим нетерпением этого момента, — присоединилась к нему Немона, — но пока что мы предоставим тебе эскорт, который будет сопровождать тебя до Атны. Будем надеяться, что в следующий раз ты снова попадешься нам в руки. Готовься вернуться домой завтра утром.

— Спасибо, ваше величество, — ответил Валтор, — я буду готов к этому времени, но, когда я уйду, я унесу с собой и сохраню на всю жизнь воспоминания о милосердной и прекрасной королеве Катны.

— Наш благородный Джемнон будет твоим хозяином до утра, — провозгласила Немона. — Возьми его в свои апартаменты, Джемнон. Пусть каждому будет известно, что этот юноша — гость Немоны и никто не имеет права оскорбить или унизить его.

Тарзан уже было собрался составить компанию Джемнону и Валтору, но Немона остановила его.

— Ты пойдешь со мной, — приказала она. — Я хочу поговорить с тобой.

Когда они снова шли по длинным коридорам, королева не старалась опередить его, как того требовал придворный этикет, а медленно шла рядом с ним, заглядывая в лицо.

— Я очень испугалась, Тарзан, — призналась она. — Такое редко случается с Немоной, особенно если опасности подвергается кто-то другой, но, когда я увидела, как ты прыгнул на арену и схватился со львом, сердце мое остановилось. Зачем ты сделал это, Тарзан?

— Мне было мерзко на все это смотреть.

— Что ты имеешь в виду?

— Трусость властителей, которые позволяют загонять на арену безоружного и совершенно беспомощного человека, чтобы сражаться со львом, — чистосердечно объяснил Тарзан.

Лицо Немоны побагровело.

— Ты же знаешь, что это сделала я, — сказала она холодно.

— Конечно, я знаю это, — ответил человек-обезьяна, — поэтому это выглядит еще более нелепо.

— На что ты намекаешь? — взорвалась Немона снова. — Ты что, хочешь вывести меня из терпения? Если бы ты знал меня лучше, ты бы понял, что так говорить небезопасно даже для тебя, хотя я уже и унизилась перед тобой.

— Я нисколько не испытываю твоего терпения, — спокойно ответил Тарзан, — поскольку это меня и не касается. Я просто поражен тем, что такая прекрасная женщина может быть в то же время такой безжалостной. Будь у тебя больше человечности, Немона, ты была бы совершенно неотразимой.

С лица королевы медленно сошла краска, а из глаз исчез гнев. Она шла молча, размышляя над словами своего спутника, и, когда они подошли к приемной, через которую лежал путь в ее кабинет, она остановилась у порога и ласково положила руку на руку мужчины, остановившегося рядом с ней.

— Ты очень смелый, — сказала королева. — Только храбрый человек может выйти на арену и сразиться со львом, чтобы спасти незнакомца, но только храбрейший из храбрых может позволить себе говорить с Немоной в таком тоне, в каком разговаривал ты, потому что смерть от клыков льва может показаться Божьим даром по сравнению с той смертью, которую может подарить оскорбленная Немона. Возможно, ты знал, что я прощу тебя. О, Тарзан, какой магической силой обладаешь ты, что она позволяет тебе побеждать меня!

Затем она взяла его за руку и повела в свои апартаменты.

— Здесь, наедине, ты научишь Немону, как стать более человечной!

Когда дверь открылась, в глазах королевы Катны появилось новое сияние, намного мягче и нежнее, чем когда-либо ранее видели эти хоромы, а затем оно исчезло, и на смену ему пришел холодный стальной блеск ее глаз, в котором проступала горечь и ненависть. Прямо перед ними в центре комнаты стояла Мдуза.

Она стояла, согнувшаяся и ужасная, покачивая головой и постукивая клюкой о полированные камни пола. Мдуза не произнесла ни одного слова, но ее зловещий взгляд был красноречивее слов. Словно оказавшись во власти неведомой силы, которой не в силах противостоять, Немона медленно двигалась к старой ведьме, оставив Тарзана за порогом. Тихо закрылась дверь. Затем раздались слабые звуки клюки, постукивающей о разноцветные плиты мозаичного пола.

ГЛАВА XIII

Огромный лев, двигавшийся с юга континента, пересек границу Каффы. Если бы он шел по тропе, то его следы были бы смыты ураганом, которым завершился сезон дождей, но он упрямо шел вперед, не разбирая дороги, уверенный и гордый.

Почему он оказался здесь? Какая нужда заставила его, в отличие от обычаев и привычек его собратьев, совершить это долгое и утомительное путешествие? Куда он направлялся? Что или кого он искал? Только он, лев Нума, царь зверей, знал это.

В своих апартаментах во дворце Эрот нервно шагал по гладким каменным плитам, злой от собственного бессилия. Развалясь на скамье, широко раскинув ноги и глубоко задумавшись, сидел Ксерстл. Оба, каждый по-своему, тяжело переживали свое нынешнее положение. Кроме того, они были очень напуганы. Если Эрот действительно потерял благосклонность королевы, вместе с ним будет выброшен из дворца и Ксерстл — в этом не было никаких сомнений.

— Но хоть что-нибудь ты можешь сделать? — настаивал Ксерстл.

— Я не видел ни Томоса, ни Мдузы, — слабо отвечал Эрот, — а они-то как раз и обещали помочь. Это так же важно для них, как и для меня. Немона сходит с ума по этому чужеземцу. Даже Мдуза, которая прекрасно знает всю ее жизнь, никогда не наблюдала в ней такой всепоглощающей страсти. Даже она чувствует, что теряет власть над королевой из-за ее слепой привязанности к этому обнаженному варвару.

Никто не знает Немону так, как Мдуза, и я скажу тебе, Ксерстл, старая ведьма напугана тоже. Немона ненавидит ее, и, если эта карга попытается помешать этой страсти, ее гнев переполнит чашу терпения и сметет страх, который королева испытывает перед Мдузой. И тогда Немона убьет ее. Вот чего боится Мдуза. Но ты не можешь себе представить, как перепуган старый Томос! Без Мдузы он погибнет, ведь Немона терпит его только потому, что этого требует Мдуза.

— Но должен же быть какой-то выход, — снова настаивал Ксерстл.

— У нас нет никакого выхода, пока этот малый, Тарзан, в состоянии повелевать сердцем Немоны, — ответил Эрот. — Вот почему он даже не становится на колени перед ней и разговаривает так, как будто перед ним грязная девушка-рабыня. Клянусь гривой Тооса, что, если он ударит ее, это ей понравится.

— И все же у нас есть выход! — воскликнул Ксерстл. — Слушай! — прошептал он и начал излагать детали своего плана. Эрот слушал своего друга с выражением крайней заинтересованности. Из спальни Ксерстла вышла молодая рабыня, пересекла помещение, где беседовали мужчины, и скрылась в коридоре. Эрот и Ксерстл были так увлечены разговором, что даже не заметили, откуда она вышла и куда ушла.

В этот вечер Джемнон и Тарзан, сидя в своих апартаментах, наслаждались ужином, в то время как Валтор улегся спать, попросив не беспокоить его до утра.

— Если ты действительно сместил Эрота, то многое во дворце изменится, — объяснил Джемнон. — Они будут вилять хвостом перед тобой, окружат тебя вниманием, но в то же время будут ждать первой промашки с твоей стороны.

— Они ее никогда не дождутся, — угрюмо произнес человек-обезьяна.

— Почему? Немона сходит с ума по тебе. И она сделает для тебя все, абсолютно все. Вот почему, мой друг, ты можешь править Катной, если захочешь.

— Но я этого не сделаю, — ответил Тарзан. — Немона может сходить с ума, но не я. Но, даже если это случится, я не буду настолько глупым, чтобы занять место, принадлежавшее когда-то Эроту. И вообще, мне неприятно говорить об этом.

— Ладно, — согласился Джемнон, улыбаясь. — Хотя я и допускаю, что ты просто глуп, но все же не могу не восхищаться твоей храбростью и скромностью. А теперь я сообщу тебе приятную новость, очень приятную! Я собираюсь взять тебя этой ночью с собой, чтобы ты мог увидеть самую красивую девушку в Катне.

— Я почему-то был уверен, что в этом городе нет более красивой женщины, чем королева, — возразил Тарзан.

— Если бы Немона знала о ее существовании, ее бы уже не было в живых. Но, к счастью, ей это неизвестно. Она никогда не видела эту девушку и, пусть простит меня Тоос, никогда ее не увидит.

— А ты, видимо, очень сильно в этом заинтересован, — улыбнулся человек-обезьяна.

— Я люблю ее, — просто объяснил Джемнон.

— И Немона ни разу не видела ее? Я думаю, что скрывать это очень трудно, так как Катна невелика, тем более если девушка принадлежит твоему кругу и многие благородные знают о ее красоте. Такая новость очень быстро дойдет до ушей Немоны.