Тарзан - Тарзан (Сборник рассказов)

— Ее окружают верные друзья, — ответил Джемнон. — Ее зовут Дория, она дочь Тудоса. Сам Тудос очень могущественный человек, он возглавляет группу, которая хочет возвести на трон Алекстара. Только высокое положение и могущество этого человека не дают возможности Немоне лишить его жизни. Благодаря напряженным отношениям, существующим между королевой и его домом, и он, и члены его семьи бывают во дворце крайне редко. Вот почему удалось скрыть от Немоны существование великолепной красавицы Дории.

Вскоре после того как друзья вышли из дворца, они неожиданно встретили Ксерстла.

— Поздравляю тебя, Тарзан! — воскликнул он, заставляя друзей приостановиться. — Великолепный бой провел ты сегодня в львиной яме. Все во дворце только и говорят об этом. Позволь мне теперь выразить свою радость по поводу того, что ты завоевал благосклонность нашей милой красавицы королевы своей храбростью и величием души!

Тарзан поклонился в знак того, что он принимает поздравление, и двинулся дальше, но Ксерстл придержал его.

— Мы должны встречаться чаще, — продолжал он. — Я веду приготовления к большой охоте и приглашаю тебя посетить меня в качестве почетного гостя. У нас будет избранный круг. Когда я завершу все приготовления, то дам тебе знать о дне проведения охоты, а теперь я вынужден проститься с тобой. Желаю счастья.

— Я ничего не знаю об этом малом и его охоте, — сказал Тарзан после того, как они снова продолжили свой путь в направлении дома Дории.

— Для тебя, мне кажется, лучше будет принять его предложение, — посоветовал ему Джемнон. — Этот парень и его друзья занимаются слежкой, но если ты иногда будешь с ними, то у тебя появится возможность понаблюдать за ними.

Тарзан пожал плечами.

— Пока я здесь, я буду навещать его, если ты так хочешь.

— Пока ты здесь! — воскликнул Джемнон. — Неужели ты рассчитываешь уйти из Катны?

— Почему бы и нет? — ответил Тарзан. — Я могу уйти в любое время: здесь меня ничто не держит, к тому же я не давал обещаний, что не убегу, когда мне захочется.

Джемнон криво усмехнулся, но Тарзан не заметил этой улыбки, поскольку теперь они шли по слабо освещенной улице.

— Для меня это будет очень интересно, — заметил Джемнон.

— Почему?

— Немона поручила мне наблюдать за тобой. Если ты убежишь из-под моей опеки, она просто убьет меня. Лицо Тарзана мгновенно приняло озабоченный вид.

— Я не знал этого, — сказал он, — но ты не беспокойся, я не убегу до тех пор, пока с тебя не снимут эти обязанности.

Вдруг он улыбнулся какой-то новой посетившей его мысли:

— Я решил попросить Немону, чтобы она назначила Эрота или Ксерстла моими попечителями. Джемнон рассмеялся:

— Ну и история же получится!

Редким факелам не удавалось рассеять мрак под нависшими над их головами ветками деревьев, которые выстроились по обе стороны улицы, ведущей к дворцу Тудоса. Там, где узкая аллея пересекалась с улицей, под раскидистыми ветвями дуба притаилась темная фигура. Когда они подошли поближе, острые глаза человека-обезьяны заметили скрывавшегося там человека. Пока они находились на таком расстоянии от него, что человек не мог причинить им вреда. Но Тарзан всегда был готов встретить опасность лицом к лицу, хотя он и не подозревал, что присутствие этого человека каким-то образом связано с ним самим. Жизнь в джунглях научила его быть в постоянной готовности, несмотря на то, существует ли опасность или нет. Как только они поравнялись с человеком, Тарзан услышал свое имя, произнесенное хриплым голосом. Он остановился. «Берегись Эрота! — прошептал голос. — Этой ночью!» И человек быстро удалился и исчез в густой темноте узкой аллеи, но даже за это короткое мгновение Тарзан успел заметить знакомые очертания большого тела мужчины. Ему также показалось, что этот голос он уже где-то слышал.

— Как ты думаешь, кто бы это мог быть? — спросил Джемнон. — Пошли за ним! Мы поймаем его и узнаем его имя. — И он повернулся к аллее, чтобы броситься за беглецом, но могучая рука Тарзана легла ему на плечо.

— Не надо, — сказал он, — это один из тех, кто хочет стать моим другом. Если он не желает называть себя, не в моих правилах заставлять его.

— Ты прав, — согласился Джемнон.

— Я думаю, что, настигнув его, я не узнаю больше того, что уже знаю. Тем более, что я узнал его и по голосу, и по походке, а также по запаху, который он оставил здесь и который мне хорошо известен. Я узнаю этот запах на расстоянии до одной мили, потому что он очень крепкий и его имеют сильные люди и звери.

— А почему он тебя испугался? — спросил Джемнон.

— Меня он не испугался, он испугался тебя, потому что ты — благородный.

— Ну, это напрасно. Если он твой друг, я бы его не предал.

— Я это знаю, но он не знает. Ты аристократ, поэтому легко можешь оказаться другом Эрота. Я не хочу скрывать от тебя, кто это был, потому что знаю, ты не навредишь ему. Но ты будешь удивлен, когда узнаешь от меня имя этого человека. Это был Фобек.

— Не может быть! Разве станет он искать дружбы с человеком, который победил его, издевался над ним и почти убил его?

— Именно потому, что не убил его. Фобек — простодушный человек, но вместе с тем он не лишен чувства благодарности. К тому же он относится к тому типу людей, которые проявляют собачью преданность к тому, кто сильнее их.

В особняке Тудоса молодых людей встретил раб. После того как воин, стоящий на страже, узнал Джемнона и разрешил им войти, раб провел их в великолепные покои и взял кольцо Джемнона, чтобы его хозяйка по этому знаку могла узнать визитера. Они ждали ее выхода в передней, освещенной мягким светом дюжины факелов. Богатство и роскошь обстановки этого помещения могли поспорить с роскошью дворца Немоны. И вновь на стенах Тарзан увидел необычные трофеи.

Человеческая голова, украшенная золотым шлемом и висевшая над входом в жилое помещение, созерцала пустыми глазницами молодых людей. Несмотря на то, что смерть наложила на нее свой мрачный отпечаток, иссушила и сморщила ее, во внешнем облике мертвой головы чувствовались величие и сила. Тарзан изучал ее несколько мгновений, пытаясь угадать, какая жизнь, какие мысли скрывались ранее под этим иссушенным и пыльным черепом, прежде чем он появился в качестве трофея на стене дворца, принадлежащего благородному Тудосу. Какие мысли, жестокие, или благородные, какие страсти рождались, жили и умирали под этим лбом? Какие слова могли бы сказать эти высохшие губы, если бы горячая кровь могучего бойца вновь зажгла в них жизнь?

— Великолепный трофей, — сказал Джемнон, заметивший необычайный интерес своего товарища к этой голове. — Это самый ценный трофей в Катне, ему нет равного и никогда не будет. Эта голова принадлежала когда-то королю Атны. Тудос победил его в сражении, когда был еще молодым человеком.

— Это очень интересно, — задумчиво произнес Тарзан. — В том мире, откуда я пришел, люди украшают свои комнаты головами животных, которые не являются их врагами, а наоборот, могли бы стать друзьями, если бы люди захотели этого. Ваши же самые ценные трофеи — это головы ваших врагов. Да, прекрасная мысль!

Легкое шуршание сандалий по каменным плитам пола возвестило о приближении их хозяйки. Оба юноши повернулись к дверям, которые вели в небольшой открытый сад, откуда сейчас выходила молодая девушка. Тарзан увидел необыкновенную красавицу, но была ли она прекраснее Немоны, он не мог сказать. Однако про себя он все же отметил, что Тудос поступал мудро, укрывая свою дочь от внимания королевы.

Она приветствовала Джемнона с приятной фамильярностью старого друга, и, когда он представил ей Тарзана, она с сердечной простотой вступила в беседу с ним.

— Я видела тебя на стадионе, — заметила она, а затем, засмеявшись, добавила: — Из-за тебя я проиграла много драхм.

— Извини меня, — сказал Тарзан. — Если бы я знал, что ты поставишь на Фобека, я бы позволил ему убить меня.

— Прекрасно, — смеясь, воскликнула Дория. — Если ты будешь сражаться на стадионе снова, я скажу тебе заранее, на кого я поставлю, и тогда наверняка выиграю.

— Я вижу, что мне придется тебе понравиться, чтобы ты не ставила деньги на моих противников.

— Насколько я узнал Тарзана, — вмешался Джемнон, — ставка на него будет всегда беспроигрышной на арене.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась девушка. — Я вижу в твоих словах какой-то тайный смысл.

— Боюсь, что мой друг выглядит не так уверенно в будуаре, — засмеялся молодой аристократ.

— Мы уже, однако, слышали, что в этом отношении он добился немалого успеха, — сказала Дория, подчеркнув своим тоном, что говорить о таких вещах ей не очень приятно.

— Не суди его так строго, — попросил ее Джемнон, — он продолжает делать все для того, чтобы быть казненным.

— Это не так уж и трудно во дворце Немоны, хотя мы и слышали потрясающую историю о том, как он отказался стать на колени перед королевой. Тот, кто пережил это, испытывает не больше страха, чем мы воображаем себе, — ответила Дория.

— Ваша королева понимает, почему я не становлюсь на колени, — объяснил Тарзан. — Я вовсе не хотел этим выразить свое неуважение к ней или что-то доказать. Не надо искать в этом какую-то дерзость. Для меня такое поведение было естественным. Если бы мне не приказали стать на колени, я бы стал. Я знаю одно: я не должен раскланиваться ни перед какой властью, если это противно моим желаниям, моей воле, за исключением тех случаев, когда меня вынуждают так поступать под угрозой применения силы.

Трое молодых людей провели весь вечер в приятных беседах. Тарзан и Джемнон уже собирались уходить, когда в комнату вошел мужчина средних лет. Это был Тудос, отец Дории. Он сердечно приветствовал Джемнона и, казалось, был очень рад познакомиться с Тарзаном, которого засыпал вопросами.

Отец Дории обладал красивой внешностью. У него были правильные черты лица, атлетическое телосложение, а его живые глаза хранили в своих уголках запасы нерастраченного веселья. Это был человек, которому обычно доверяют сразу, потому что честность, верность и храбрость отчетливо проступали во всех его чертах, и это в одно мгновение оценил такой знаток человеческой психологии, каковым был наш хозяин джунглей.

Когда гости поднялись снова, Тудос, казалось, был весьма доволен новым знакомством.

— Я очень рад, что Джемнон познакомил нас, — сказал он. — Он убедил меня в том, что не сомневается в твоей дружбе и верности, поскольку, как ты уже знаешь, позиции моего дома при дворе Немоны таковы, что мы вынуждены принимать у себя только очень близких друзей.

— Я понимаю это, — только и сказал Тарзан, но Тудосу было ясно, что перед ним человек, которому можно верить.

Когда юноши вышли на улицу, в нескольких шагах от них в тени огромного дерева стоял человек, но они не заметили его. Не торопясь и ведя непринужденный разговор о Тудосе и его дочери, шли они в свои апартаменты во дворце.

— Хочу спросить тебя, — обратился к своему спутнику Тарзан, — как же Дория отваживается ходить на стадион, зная, что ей будет угрожать смертельная опасность, если слухи о ее красоте дойдут до Немоны?

— Она всегда меняет внешность, когда выходит из дома, — ответил Джемнон. — Несколько мазков кистью, сделанных искусной рукой, и на щеках, и под глазами появляются впадины, брови изгибаются, и через несколько минут она уже не самая красивая девушка в мире. Немона, даже если и увидит ее, не обратит внимания, но, тем не менее, Дория предпринимает меры предосторожности, чтобы даже в таком виде не появляться вблизи королевы. Больше всего мы боимся предателей. Тудос никогда не продаст раба, который хоть раз видел Дорию, а когда во дворце появляется новый раб, он никогда не покинет его, если за долгие годы службы не докажет своей верности.

Получается, что однообразная жизнь Дории — это плата за ее красоту, но все мы надеемся и молимся за то, чтобы наступил день справедливости, когда умрет Немона и на трон взойдет Алекстар.

Вскоре Джемнон с Тарзаном оказались во дворце. Когда человек-обезьяна вошел в спальню, он увидел спящего на его диване Валтора. Со времени пленения тот почти не отдыхал, и вдобавок его беспокоила небольшая рана. Тарзан двигался очень осторожно, чтобы не нарушить его сон, и не зажигал света: лунный свет достаточно освещал комнату.

Положив несколько шкур одна на другую на полу возле стены, противоположной от окна, Тарзан улегся на них и уже вскоре спал крепким сном. В комнате, расположенной точно над спальней Тарзана этажом выше, возле окна застыли два человека. Они долго стояли здесь, не шевелясь и сохраняя тишину. Один из них был могучий мужчина, другой — меньше ростом и легче. Прошел уже целый час, прежде чем великан пошевелился, чтобы сменить положение, а затем поднялся его компаньон. Он взял принесенную с собой веревку и, сделав петлю, пропустил ее себе на грудь под руки. В правую руку он захватил узкий кинжалоподобный меч. Тихо, сохраняя все меры предосторожности, он подошел к окну и открыл его, а затем осторожно выглянул наружу, проверяя, нет ли кого во дворе. Сев на подоконник, он перекинул через него ноги. И вот, перехватывая руками веревку, богатырь начал спускать его вниз. Через несколько секунд он исчез за окном.

Очень осторожно, стараясь не шуметь, великан спускал вниз своего напарника, пока, наконец, его ноги не коснулись подоконника спальни Тарзана. Закрепившись, человек дважды дернул за веревку, давая знать своему компаньону, что он благополучно достиг цели. Великан ослабил веревку.

Вскоре человек уже мягко ступал по полу спальни. Держа в руке меч, он медленно направился к кровати, стараясь не разбудить спящего. Достигнув цели, он постоял немного, выискивая место для нанесения удара, который вызовет мгновенную смерть. Убийца знал, что Джемнон спит в другой комнате. Но он не подозревал, что на этой кровати лежал Валтор, воин Атны.

Пока убийца раздумывал, Тарзан из племени обезьян проснулся и открыл глаза. Хотя налетчик не сделал ни единого движения, которое нарушило бы тишину, его присутствие в помещении разбудило Тарзана. Вполне возможно, что чуткие ноздри человека-обезьяны уловили испарение его тела, послав сигнал в мозг.

Говорят, что спящая собака, разбуженная прикосновением колеса повозки, реагирует настолько быстро, что успевает выбраться из-под него без всякого вреда, прежде чем колесо наедет на нее. Быть может, это не так, и все же, по-видимому, наши так называемые меньшие братья просыпаются мгновенно, целиком и полностью задействовав все свои способности. Конечно, человек это делает немного медленнее. Подобно зверю проснулся и Тарзан — хозяин всех своих выдающихся качеств и возможностей.

Открыв глаза, он в тот же момент увидел в комнате незнакомого человека, увидел меч, занесенный над телом спящего Валтора, мгновенно понял смысл происходящего. Его действия были молниеносны: он вскочил и прыгнул на ничего не подозревавшего убийцу, который уже откинулся назад, чтобы с силой вонзить оружие в тело жертвы.

Когда сражавшиеся упали на пол, Валтор проснулся и вскочил с кровати, но к этому времени предполагаемый убийца уже лежал мертвым на полу, а Тарзан стоял, опершись ногой на труп мужчины. Вдруг человек-обезьяна тряхнул головой и издал грозное рычание, идущее из глубины широченной груди.

Валтор и раньше слышал эти звуки, поэтому нисколько не удивился. Человек, находившийся в комнате над ними, тоже слышал звериное рычание, и, оно заставило его вздрогнуть. Он также услышал звук падения двух тел, и хотя он, возможно, неправильно истолковал эти сигналы, но они все же свидетельствовали о схватке и заставили его насторожиться. Человек наверху осторожно подошел к окну и выглянул, прислушиваясь.

В это время Тарзан из племени обезьян схватил труп и швырнул его через окно на лужайку. Человек наверху увидел это, быстро повернулся и, выбежав из комнаты, исчез в темных коридорах дворца Немоны.

ГЛАВА XIV

Лишь только рассвело, как Тарзан с Валтором уже поднялись: атнеанину не терпелось поскорее оказаться дома.

— Мы снова встретились, но вновь должны расстаться, — печально сказал Валтор, прикрепляя ремешками сандалии к пластинам из слоновой кости, которые защищали ноги от ударов. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты поехал со мной в Атну, мой друг.

— Я бы с удовольствием поехал с тобой, если бы над Джемноном не висела смертельная угроза, если я убегу из Катны из-под его опеки, — ответил человек-обезьяна. — Но, будь уверен, придет такой день, и я приеду к тебе в Атну.

— Я не думал, что еще раз увижу тебя живого, — продолжал Валтор, — но, когда я обнаружил тебя в львиной яме, я не поверил своим глазам. Четыре раза ты спасал меня от смерти, Тарзан, и, когда ты появишься в Атне, ты будешь самым желанным гостем в доме моего отца.

— Этот долг — если ты говоришь, что таковой существует — уже засчитан, — заверил его Тарзан, — потому что ты спас мне жизнь этой ночью.

— Я спас тебе жизнь? О чем ты говоришь? — в недоумении спрашивал Валтор. — Как я мог спасти тебе жизнь?

— Лежа в моей кровати, — объяснил хозяин джунглей.

Валтор рассмеялся.

— Храбрый, героический поступок! — насмехался он над собой.

— И тем не менее он сохранил мне жизнь, — настаивал человек-обезьяна.

— Что спасло чью жизнь? — послышался голос за дверью.

— Доброе утро, Джемнон! — приветствовал молодого воина Тарзан. — Прими мои поздравления.

— Спасибо! Но в связи с чем? — спросил Джемнон.

— В связи с твоими выдающимися способностями в области сна, — объяснил Тарзан улыбаясь. Джемнон недоуменно покачал головой:

— Мне непонятно, что ты имеешь в виду?

— Этой ночью ты проспал покушение на мою жизнь, убийство виновного и выдворение его тела. Предупреждение Фобека не было праздной болтовней.

— Ты имеешь в виду, что ночью кто-то проник в апартаменты с целью убить тебя?

— И вместо меня едва не убил Валтора. — И Тарзан вкратце рассказал о событиях, происшедших ночью в этой комнате.

— Ты когда-нибудь видел этого человека раньше? — спросил Джемнон. — Ты узнал его?

— Я почти не обратил на него внимания, — сказал Тарзан, — просто выбросил его через окно. Не припомню, чтобы видел его раньше.

— Это был благородный?

— Нет, простой воин. Возможно, ты узнаешь его, когда увидишь.

— Я должен посмотреть на него и сразу сообщить об этом случае королеве, — сказал Джемнон. — Немона рассвирепеет, когда узнает об этом.

— Она, должно быть, подстроила это сама, — предположил Тарзан, — она ведь полусумасшедшая.

— Осторожно, мой друг! — предупредил его Джемнон. — Ведь, если ей донесут об этом, каждого из нас ждет смерть. Нет, я не верю, что это сделала Немона, но, если ты обвинишь Эрота, Мдузу или Томоса, я легко соглашусь с тобой. Теперь я должен идти, но если не вернусь до твоего отъезда, Валтор, то обязательно присоединюсь позже. Очень жаль, что наши народы враждуют и что, если встретимся в следующий раз, мы должны будем воевать, чтобы отнять голову друг у друга.

— В этом наше несчастье и наша боль, — ответил Валтор.

— Но это традиция, — напомнил ему Джемнон.

— Тогда лучше будет, если мы не встретимся никогда, потому что я никогда не смогу убить тебя.

— Пусть будет так! — воскликнул Джемнон, поднимая руку, как будто он держал в ней рог, наполненный вином, и собирался выпить за здоровье друзей. — Храни нас Бог от новой встречи! — и с этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Тарзан и Валтор едва успели позавтракать, когда в комнату вошел благородный и сообщил им, что эскорт Валтора готов к отъезду. Попрощавшись, молодой воин Атны покинул своего друга.

По приказу Немоны человеку-обезьяне вернули его оружие, и теперь он проверял его, рассматривая жала и оперение стрел, тетиву и травяную веревку. В комнату вошел Джемнон. Обычно приветливый и улыбающийся, сейчас он был сердит и сильно взволнован.

— Я едва выдержал получасовой разговор с королевой, — объяснил Джемнон. — Мне еще повезло, что она не приказала убить меня. Она разъярена этим ночным покушением на твою жизнь и отругала меня за небрежную службу. Но что я должен делать? Сидеть на подоконнике всю ночь?

Тарзан рассмеялся.

— Я в затруднении и прошу меня простить, но чем я могу помочь тебе? Случай завел меня сюда, и только несговорчивость избалованной женщины держит меня здесь.

— Ты лучше ничего не говори ей об этом и не позволяй никому другому, кроме меня, слушать эти слова, — предупредил его Джемнон.

— Я могу сказать ей все это сам, — засмеялся Тарзан. — Боюсь, что мне никогда не удастся овладеть этим сложным искусством, которое называется дипломатией.

— Она послала меня за тобой, и я хочу тебя предупредить, чтобы ты вел себя более осмотрительно, даже если и не владеешь дипломатией. Теперь она напоминает разъяренного льва, и если кто-то осмелится дразнить ее, то, несомненно, подвергнется жестокому наказанию.

— Что ей нужно от меня? — спросил Тарзан. — Я не желаю оставаться в этом доме, чтобы исполнять все прихоти этой женщины.

— Она сейчас вызвала многих благородных для допроса, чтобы узнать все детали покушения на твою жизнь, — объяснил Джемнон.

Джемнон повел его в большую комнату для официальных аудиенций, где перед массивным троном, на котором сидела королева, собрались благородные. Брови Немоны грозно сомкнулись, ее прекрасное лицо потемнело. Когда Тарзан и Джемнон вошли в палату, она взглянула на них, но не улыбнулась. Один из благородных встретил их и усадил на стулья, стоявшие у подножия трона.

Тарзан посмотрел вокруг себя и увидел Томоса, Эрота и Ксерстла. Эрот нервничал и ерзал на своем стуле. Его пальцы нервно сжимали и отпускали рукоятку меча. Время от времени он бросал косые взгляды на Немону, но ее лицо оставалось бесстрастным, она словно не замечала его.

— Мы ждали тебя, — сказала королева, как только Тарзан уселся на стул. — Кажется, ты не очень торопишься исполнять наши приказания.

— Наоборот, ваше величество, я сразу же последовал за благородным Джемноном, — объяснил он почтительно.

— Мы вызвали тебя для того, чтобы ты рассказал обо всем случившемся прошлой ночью в твоей комнате.

Затем она повернулась к благородному, что стоял возле нее, и прошептала несколько слов ему на ухо.

— Начинай! — приказала она, поворачиваясь к Тарзану.

— Я скажу очень мало, — ответил человек-обезьяна, поднимаясь. — В мою комнату вошел человек, чтобы убить меня, но я убил его.

— Как он проник в твою комнату? — потребовала объяснения Немона. — Где был Джемнон? Может быть, это он впустил этого человека?

— Конечно, не он, — ответил Тарзан. — Джемнон спал в своей комнате, а человек, который хотел убить меня, спустился из окна верхнего этажа, расположенного прямо над моим окном, и через него проник в помещение. Он был обвязан длинной веревкой.

— Как ты узнал, что он пришел убить тебя? Он напал на тебя?

— Валтор, юноша из Атны, спал на моей кровати, а я спал на полу. Человек не видел меня, потому что в комнате было темно. Он подошел к кровати, на которой, по его предположению, лежал я. Я проснулся, когда он стоял над Валтором с занесенным для удара мечом. Тогда я напал на него и убил, а тело выбросил через окно.

— Ты узнал, кто это был? Ты видел его когда-нибудь раньше?

— Нет, я его не знаю.

Возле входа в палату послышался шум, который заставил Немону поднять глаза. Четверо рабов внесли носилки и положили их на пол перед троном. На них лежал труп воина.

— Этот человек покушался на твою жизнь? — спросила Немона.

— Да, это он, — ответил Тарзан. Внезапно она повернулась к Эроту.

— Ты когда-нибудь видел этого человека? — резко спросила она.

Эрот встал. Он был белый как мел и весь дрожал.

— Но, ваше величество, это всего лишь простой воин, — возразил он. — Я видел его часто, но совершенно забыл о нем, что вполне понятно: каждый день я вижу так много воинов.

— А ты? — обратилась королева к молодому аристократу, стоявшему возле нее. — Ты когда-либо видел его?

— Да, очень часто, — ответил благородный. — Это воин из дворцовой стражи, он служил в моем подразделении.

— Сколько времени служил он во дворце? — спросила Немона.

— Около месяца, ваше величество.

— А где он служил раньше? Ты что-нибудь знаешь о его прежней службе?

— Он находился в свите одного благородного, ваше величество, — ответил молодой офицер нерешительно.

— Кого именно? — допытывалась Немона.

— Эрота, — тихо ответил свидетель.

Королева долго и испытующе смотрела на Эрота.

— У тебя короткая память, — произнесла она спустя несколько минут презрительным тоном. — Или, быть может, у тебя в свите столько воинов, что ты не можешь вспомнить одного, который отсутствовал всего лишь месяц!

Смертельно бледного Эрота била крупная дрожь. Он долго смотрел в лицо мертвого воина, прежде чем заговорить снова.

— Теперь я узнаю его, ваше величество, но он мало похож на себя. Смерть исказила его черты, именно поэтому я не узнал его сразу.

— Ты лжешь! — взорвалась Немона. — Многое в этом деле мне пока непонятно. Я не знаю, какую роль ты сыграл в нем, но уверена, что без тебя там не обошлось, и я собираюсь выяснить это. На некоторое время я изгоняю тебя из дворца, однако у тебя могут быть сообщники, — она многозначительно посмотрела на Томоса, — но я всех их выведу на чистую воду, и тогда им не миновать львиной ямы!

Она встала и спустилась с трона. Все присутствующие, за исключением Тарзана, стали на колени. Проходя мимо него, она остановилась и долго, внимательно смотрела ему в глаза.

— Будь осторожен, — прошептала она, — твоя жизнь в опасности. Я не могу встречаться с тобой некоторое время: один человек так ненавидит тебя, что даже я не смогу защитить тебя, если ты снова появишься во дворце. Скажи Джемнону, чтобы он оставил дворец и взял тебя в дом своего отца. Там тебе будет спокойнее, хотя и далеко до полной безопасности. Через несколько дней я устраню все препятствия, которые разделяют нас, а теперь — до свидания, Тарзан!

Человек-обезьяна поклонился, и королева Катны вышла из палаты для аудиенций. Благородные встали. Они тотчас покинули Эрота и собрались вокруг Тарзана. С отвращением посмотрел на них человек-обезьяна.

— Идем, Джемнон, — сказал он, — больше нас здесь ничто не удерживает.

Когда они выходили из палаты, Ксерстл встал на их пути.

— Все готово для большой охоты! — воскликнул он, радостно потирая ладони. — Я уже думал, что эта утомительная аудиенция помешает нам начать сегодня, но, слава Богу, еще не поздно. Львы и их жертвы давно ожидают нас на опушке леса. Берите оружие и приходите, я жду вас на улице.

Джемнон колебался.

— А кто еще идет на охоту с тобой? — спросил он.

— Только ты, Тарзан и Пиндес, — объяснил Ксерстл, — небольшая избранная компания, которая должна хорошо поохотиться.

— Мы придем, — решил человек-обезьяна. Друзья возвратились в свои апартаменты, чтобы

взять оружие для предстоящей охоты. И тут Джемнона

одолели сомнения.

— Я не уверен, что мы поступим разумно, если примем участие в охоте.

— Но почему? — спросил Тарзан.

— Охота вполне может оказаться новой ловушкой для тебя.

Человек-обезьяна недоуменно развел плечами.

— Да, это возможно, но я же не должен все время сидеть взаперти. Мне хочется посмотреть на большую охоту, ведь я о ней так много слышал с тех пор, как появился в Катне… Кто такой Пиндес? Я что-то не припомню его.

— Он служил офицером в отряде охраны дворца, но когда Эрот стал фаворитом королевы, то приложил руку к тому, чтобы Пиндеса уволили. Он неплохой парень, но слабовольный и легко поддается чужому влиянию. Мне кажется, он должен ненавидеть Эрота, поэтому, я думаю, тебе не стоит его бояться.

— Я вообще никого не боюсь, — заверил его Тарзан.

— Возможно, тебе не нужно уделять много внимания этому, но держи ухо востро.

— Я никогда не теряю бдительности. Если бы я это сделал хоть один раз, то уже давно был бы мертвым.

— Твое самодовольство когда-нибудь приведет тебя к гибели, — проворчал Джемнон с раздражением.

— Я принимаю во внимание как опасности, так и мои собственные ограниченные возможности, но я не могу позволить страху лишить меня свободы и всех радостей жизни. Я вижу, что страх для вас хуже смерти. Ты боишься, Эрот боится, Немона боится, и все вы — несчастные люди. Если бы боялся и я, то я тоже был бы несчастным, но при этом не чувствовал бы себя в большей безопасности. Я предпочитаю быть просто осторожным. Между прочим, Немона приказала передать тебе, чтобы ты из дворца переселил меня в дом твоего отца. Она считает, что дворец не достаточно безопасное место для меня. Теперь я уверен, что это Мдуза охотится за мной.

— Мдуза, Эрот и Томос, — сказал Джемнон, — триумвират жадности, злобы и двуличия. Я их ненавижу и не желаю встречать на своем пути.

Придя в дворцовые апартаменты, Джемнон приказал рабам отнести в дом отца свои и личные вещи Тарзана, пока они будут на охоте. Когда они вышли на улицу, то увидели ожидающих их Ксерстла и Пиндеса. Товарищ Ксерстла был мужчина лет тридцати, довольно приятной наружности, но с невыразительным лицом и безвольным взглядом.

— Участвовал ли ты когда-нибудь в большой охоте? — спросил он Тарзана.

— Нет, не имею ни малейшего понятия, что это значит, — ответил человек-обезьяна.

— Сейчас нет смысла объяснять, что это такое, но, когда ты сам увидишь ее, ты испытаешь огромное удовольствие. Наверно, ты много охотился в своей стране, не правда ли?

— Я охотился только ради пищи и на своих врагов.

— И никогда не охотился ради своего удовольствия?

— Я не вижу никакого удовольствия в убийстве.

— Хорошо, сегодня тебе не придется убивать, — заверил его Пиндес, — львы сделают за тебя эту работу, но обещаю тебе, что ты испытаешь радостное волнение погони.

За восточными воротами, неподалеку от леса, располагалась большая открытая площадка. Возле ворот четыре раба богатырского сложения держали на привязи двух львов. Пятый же, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки, сидел на корточках на небольшом расстоянии от них.

Вскоре четыре охотника приблизились к львам. Ксерстл объяснил Тарзану, что эти звери — его охотничьи львы. Окинув внимательным взглядом людей, которые, по предположению Тарзана, должны были сопровождать их на охоте, хозяин джунглей узнал могучего черного раба, сидевшего в стороне. Это был тот самый человек, которого он видел на рынке во время аукциона. Как раз в этот момент к нему подошел Ксерстл и, по-видимому, отдал ему какой-то приказ. Раб поднялся и быстро побежал через площадку в сторону леса. Все следили за его действиями.