ГЛАВА X

Раб привел Тарзана в комнату с окнами, выходившими на голубое озеро. В помещении стояла кровать, подобная тем, что он видел у ваз-донов — нехитрый каменный выступ, покрытый множеством шкур.

Тарзан лег спать, и мучивший его вопрос так и остался не проясненным.

С приходом нового дня он проснулся и стал бродить по дворцу в надежде разузнать как можно больше о его обитателях.

В самом центре дворцовой площади он увидел сад, окруженный высокой стеной, возбудившей его любопытство. Не задумываясь над тем, кто находится в саду: ваз-доны, хо-доны или же дикие звери, Тарзан перелез через ограду и без дальнейших промедлений стал осматриваться на месте.

Любопытство его было вызвано тем, что сад явно не предназначался для общего пользования, даже для тех, кто имел право свободного входа во дворец. Это место тем более притягивало Тарзана, поскольку сулило реальную надежду отыскать свою жену.

В саду протекали искусственные ручейки, собираясь

в маленькие пруды.

Возле воды росли яркие цветы. Во всем чувствовалась рука опытного садовника. Восхищаясь красотой, Тарзан бродил по саду, ступая, как всегда, бесшумно.

Проходя через миниатюрный лес, он наткнулся на прелестную клумбу, и в тот же миг позади него появилась женщина из племени хо-донов, первая, увиденная им со времени своего появления во дворце. Молодая красивая женщина стояла в центре сада, поглаживая головку птицы, которую держала в руках. В любой столице мира ее сочли бы красавицей.

Рядом с ней на траве сидела черная рабыня из ваз-донов. Тарзан хотел было спрятаться в листве деревьев, но понял, что его заметили. На лице красавицы отразилось удивление и только.

— Кто ты? — спросила она. — Как ты посмел забраться в запретный сад?

При звуке ее голоса служанка быстро вскочила, устремив взгляд на Тарзана.

— Тарзан Яд-гуру! — воскликнула она голосом, в котором послышалось и облегчение, и недоумение.

— Ты знаешь его? — спросила хозяйка, обернувшись к служанке, давая тем самым Тарзану возможность предостерегающе приложить палец к губам, чтобы Пан-ат-лин не выдала его, ибо это была она.

Увидя знак Тарзана, Пан-ат-лин замолчала, пытаясь найти выход из создавшегося положения.

— Я думала… Она запнулась.

— Мне показалось, что видела его раньше в Кор-ул-грифе.

Хо-донка посмотрела сначала на нее, потом на Тарзана. В ее глазах появилось сомнение.

— Но ты не ответил мне, незнакомец, — продолжала она. — Кто ты?

— Выходит, ты не слышала о пришельце, которого принял вчера ваш король?

— Ты хочешь сказать, что ты — Дор-ул-ото? — воскликнула она.

Глаза ее расширились от благоговейного ужаса.

— Да, это я, — ответил Тарзан. — А ты кто?

— Я — О-ло-а, дочь Ко-тана, короля, — ответила она.

Итак, это была та самая О-ло-а, из-за любви к которой Тадену пришлось бежать. Тарзан приблизился к принцессе.

— Дочь Ко-тана, — начал он, — Яд-бен-ото доволен тобой и в знак своего расположения сохранил для тебя того, кого ты любишь.

— Я не понимаю, — ответила девушка, залившись краской. — Бу-лот — гость во дворце моего отца. Но я не знала, что он подвергался опасностям. Я помолвлена с Бу-лотом.

— Но ведь не Бу-лота ты любишь, — возразил Тарзан.

Она снова покраснела и отвернулась.

— Разве я чем-нибудь прогневала великого бога? — спросила она.

— Нет, — ответил Тарзан, — как я уже говорил, он доволен тобой и ради тебя спас жизнь Та-дену.

— Яд-бен-ото знает все, — прошептала девушка, — и сын разделяет его великое знание.

Тарзан не знал, как разуверить девушку во мнении, не слишком удобном для него.

— Я знаю только то, что позволяет мне знать Яд-бен-ото.

— Но скажи мне, — спросила она, — мы будем вместе с Та-деном? Это правда? Ведь сын великого бога может это предсказать?

Тарзан уклонился от прямого ответа.

— О будущем мне известно только то, — ответил он, — что говорит Яд-бен-ото. Но я полагаю, что тебе можно надеяться на лучшее, если сохранишь верность Та-дену и его друзьям.

— Ты видел его? — спросила О-ло-а. — Скажи мне, где он?

— Да, — ответил Тарзан, — я видел его, он был с Ом-атом, вождем Кор-ул-я.

— В плену у ваз-донов? — перебила она.

— Не в плену, а почетным гостем, — сказал Тарзан. Он поднял лицо к небу.

— Погоди! — воскликнул он. — Молчи, я общаюсь с Яд-бен-ото, моим отцом, он шлет мне весть.

Обе женщины упали на колени, закрыв лица руками. Их потрясла мысль о пугающей близости великого бога.

Тарзан коснулся плеча О-ло-а.

— Встань, — сказал он. — Яд-бен-ото поведал мне, что твоя рабыня родом из племени Кор-ул-я, где находится Та-ден, и что она невеста Ом-ата, вождя племени. Ее имя Пан-ат-лин.

О-ло-а вопросительно посмотрела на рабыню. Та кивнула. Ее простенький ум не мог определить, были ли они с хозяйкой жертвой обмана или нет.

— Все так, как он говорит, — прошептала рабыня. О-ло-а упала на колени и прикоснулась лбом к ногам Тарзана.

— Великую честь оказал Яд-бен-ото его ничтожнейшей подданной! — воскликнула она. — Передай ему мою нижайшую благодарность за радость, которую он принес мне.

— Мой отец будет доволен, — ответил Тарзан, — если ты поможешь Пан-ат-лин вернуться домой целой и невредимой.

— Какое дело Яд-бен-ото до таких, как она? — спросила О-ло-а с нотками высокомерия в голосе.

— Есть только один бог, — сказал Тарзан, — и он бог ваз-донов так же, как и хо-донов. Он бог над птицами, зверями, цветами и всем, что растет на земле и под водой. Если Пан-ат-лин поступает правильно, то в глазах Яд-бен-ото она значит больше, чем дочь Ко-тана, если та поступает неправильно.

— Волю Яд-бен-ото положено выполнять, — покорно ответила О-ло-а. — Но в моей ли это власти? Может, лучше передать волю твоего отца прямо королю?

— Тогда пусть она никуда от тебя не отлучается. Следи, чтобы с ней ничего не случилось плохого. О-ло-а погрустнела.

— Мне ее привели только вчера, — сказала она, — но она пришлась мне по душе больше, чем все другие рабыни. Мне будет жаль расстаться с ней.

— У тебя есть еще, — сказал Тарзан.

— Да, есть, но Пан-ат-лин одна такая.

— Много рабов приводят в город? — поинтересовался Тарзан.

— Много.

— А чужеземцы появляются?

О-ло-а отрицательно покачала головой.

— Только хо-доны с другого конца долины, но они не чужеземцы.

— Значит, я первый чужеземец, пришедший в А-лур?

— Почему сын Яд-бен-ото задает такие вопросы ничтожной, ничего не ведающей О-ло-а? — взмолилась она.

— Все дано знать только Яд-бен-ото, я уже тебе говорил, — утешил девушку Тарзан.

— Тогда, если бы он хотел, чтобы ты знал, он сам ответил бы на твои вопросы.

В душе Тарзан рассмеялся над тем, что О-ло-а побила его же оружием, однако ее попытка уклониться от ответа насторожила его.

— Так значит, были недавно чужеземцы? — допытывался он.

— Не могу сказать, так как сама не знаю, — ответила она. — Во дворце моего отца всегда полно слухов, но что дано знать женщине?

— Значит, слухи были?

— Запретного сада достиг только один слух, — сказала она.

— Наверное, о женщине другой расы? Сердце Тарзана замерло в ожидании ответа. После некоторого колебания О-ло-а заговорила:

— Нет, не могу. Если это настолько важно, что сам бог интересуется, то меня неминуемо настигнет гнев отца, если я стану обсуждать этот вопрос.

— Именем Яд-бен-ото, я повелеваю тебе говорить, — произнес Тарзан. — Именем Яд-бен-ото, в чьих руках находится судьба Та-дена.

Девушка побледнела.

— Пощади! — вскричала она. — Ради Та-дена я скажу все, что знаю!

— Все, что знаешь? — раздался сзади разъяренный голос.

Присутствующие обернулись и увидели Ко-тана, который выходил из кустов. Ярость исказила его черты, при виде же Тарзана на лице его появилось выражение удивления, смешанное с ужасом.

— Дор-ул-ото! — воскликнул он. — Я не знал, что это ты.

Затем он вскинул голову и недовольно произнес:

— Есть места, где не имеет права появляться даже сын великого бога, и запретный сад Ко-тана — одно из них.

Это был вызов, но, несмотря на смелое поведение короля, в его тоне сквозили извиняющиеся нотки, ибо в его суеверном сознании было еще живо чувство страха человека перед своим богом.

— Пошли, Дор-ул-ото, — произнес он. — Не знаю,

что это неразумное дитя наговорило тебе, но что бы это

ни было, я, Ко-тан, приказываю О-ло-а немедленно уйти

к себе.

Он показал на противоположный конец сада. Принцесса стремительно повернулась и удалилась в

сопровождении Пан-ат-лин.

— Мы пойдем сюда, — сказал Ко-тан.

Он повел Тарзана в другом направлении. Пройдя через грот, охраняемый двумя воинами, они в молчании направились во дворец.

Здесь их ждали воины и главы племен. Рядом со входом в толпе воинов стоял Лу-дон, верховный жрец. Стоило Тарзану взглянуть на его хитрое злобное лицо, как стало ясно, что ничего хорошего ждать не приходится. Вместе с Ко-таном он прошел внутрь, и дверь за ними закрылась. В тот же миг к Лу-дону подошел младший жрец. Между ними произошел какой-то разговор. Говорили они шепотом. Под конец верховный жрец сказал:

— Возвращайся во дворец принцессы и приведи немедленно ее черную рабыню.

Младший жрец отправился выполнять поручение. Лу-дон вернулся в храм. Через полчаса к Ко-тану вошел воин и объявил:

— Лу-дон, верховный жрец, желает присутствия короля в храме. Он сказал, чтобы король явился один. Ко-тан кивнул и обратился к Тарзану:

— Я скоро вернусь, а пока мои воины и слуги в твоем распоряжении.

ГЛАВА XI

Прошел целый час прежде, чем король возвратился во дворец. Тем временем Тарзан разглядывал рисунки на стенах дворца и его богатое убранство. Ко-тан вернулся и застал его за этим занятием.

Привлеченный шумом, Тарзан оторвался от увлеченного созерцания интерьера, обернулся и увидел короля, с которым произошла разительная перемена. Лицо побледнело, руки дрожали, а глаза округлились от ужаса. Весь облик говорил об охватившем его страхе и негодовании.

— Плохие новости, Ко-тан? — спросил Тарзан. Король пробормотал в ответ нечто невразумительное. За ним в помещение ввалилось такое количество воинов, что сразу стало тесно. Король обвел толпу взором, бросил страшный взгляд на Тарзана и воскликнул:

— Яд-бен-ото, призываю тебя в свидетели! Я делаю это не по своей воле!

Помолчав, он добавил:

— Взять его! Лу-дон, верховный жрец, клянется, что это самозванец!

Сопротивляться такому количеству воинов было бесполезно. Получив от О-ло-а какую-то надежду, он не имел права теперь подвергать себя малейшему риску.

— Остановитесь! — выкрикнул Тарзан. Он протянул вперед руку.

— Что это значит?

— Лу-дон клянется, будто располагает доказательством того, что ты вовсе не сын Яд-бен-ото, — ответил Ко-тан. — Он требует, чтобы тебя привели в тронный зал, где ты предстанешь перед своим обвинителем. Если ты тот, за кого себя выдаешь, то бояться тебе нечего, но помни, что в таких делах верховный жрец выше короля, а я только исполнитель его воли.

Тарзан видел, что Ко-тан не вполне убежден в правоте Лу-дона, однако предпочитает не рисковать.

— Пусть твои воины схватят меня, — сказал он Ко-тану, — если, конечно, Яд-бен-ото не поразит их насмерть, по-своему истолковав их намерения.

Эффект от этих слов был мгновенный. Передние ряды воинов попятились назад в ужасе.

Человек-обезьяна с улыбкой сказал:

— Не бойтесь. Я пойду в тронный зал по доброй воле. Хочу поглядеть на богохульников, которые возводят на меня напраслину.

В тронном зале возникла очередная заминка, ибо Ко-тан не желал уступать права Лу-дону на верхнюю ступеньку пирамиды, а Лу-дон не хотел стоять ниже короля. Тарзан же настаивал на том, что никому не дозволено стоять выше него. Комизм этой ситуации был понятен не только Тарзану.

Я-дон предложил всем троим занять верхнюю ступень, но этому воспротивился Ко-тан, заявивший, что никто не смеет вступать на трон и что для троих там нет места.

— Но кто же мой обвинитель и кто судья? — спросил Тарзан.

— Лу-дон твой обвинитель, — объяснил король.

— И он же твой судья! — воскликнул верховный жрец.

— Выходит, меня будет судить мой же обвинитель? — проговорил Тарзан. — Тогда уж лучше обойтись без этой формальности. Пусть Лу-дон сразу огласит приговор.

Он говорил с иронией, не спуская с Лу-дона насмешливого взгляда. Ярость последнего от этого лишь возросла. В то же время было видно, что Ко-тан и его воины разделяют справедливость слов Тарзана.

— Только Ко-тан может вершить правосудие в тронном зале дворца, — вмешался Я-дон. — Пусть он выслушает обвинения Лу-дона и показания свидетелей.

Ко-тан, однако, был явно не в восторге от этого предложения и стал увиливать.

— Дело это религиозное, — сказал он, — а, по традиции, короли Пал-ул-дона не вмешиваются в вопросы веры.

— Тогда пусть судебное разбирательство состоится в храме, — закричал один из главарей племени, которому, как и королю, не терпелось снять с себя всякую ответственность за происходящее.

Идея эта всячески устраивала Лу-дона, мысленно укорившего себя за то, что такая мысль не пришла ему в голову самому.

— Что верно то верно, — сказал он. — Этот человек грешен перед храмом. Пусть его тащат туда.

— Сына Яд-бен-ото никто не смеет тащить! — воскликнул Тарзан. — А вот тело Лу-дона скорее всего выволокут после суда из храма бога, которого он осквернил. Подумай, хорошенько, Лу-дон, прежде чем совершать это безумство.

Слова его, рассчитанные на то, чтобы запугать Лу-дона, цели своей не достигли. Верховный жрец был непоколебим.

Тарзан понял, что его ожидает нешуточная схватка с человеком, который знает больше о своей религии, чем любой другой из его соплеменников, полностью осознающий всю сложность притязаний Тарзана, так же как и фатальность проповедуемой им религии.

И Тарзан решил, что лазейку надо искать в кажущемся безразличии к обвинениям. Ко-тан и его воины, похоже, еще верили в него.

Пожав плечами, он спустился с трона.

— Для сына Яд-бен-ото совершенно неважно, где именно Лу-дон будет гневить бога, так как Яд-бен-ото в любом случае покарает его, будь то в тронном зале или в храме.

Присутствующие облегченно вздохнули и повели Тарзана в храм. Заняв место у западного алтаря, он указал Лу-дону на место у восточного алтаря. Когда Тарзан поднялся на платформу, то увидел нечто, заставившее его отпрянуть в ужасе. В верхней части алтаря находилось углубление с водой, в которой плавало тельце новорожденного младенца.

— Что это значит? — гневно закричал Тарзан. Верховный жрец злорадно засмеялся.

— Так ты и этого не знаешь? — ответил Лу-дон. — Это лишний раз говорит о том, что ты самозванец. Тот, кто выдает себя за сына своего отца, должен знать, что с последними лучами заходящего солнца белый камень восточного алтаря обагряется кровью взрослых, а когда солнце восходит, оно всякий раз сначала смотрит на западный алтарь и радуется при виде смерти новорожденного младенца. Дух умерщвленного ребенка следует за светилом до той минуты, пока его не сменит дух взрослого. Даже маленькие дети хо-донов знают об этих вещах, а ты, называющий себя сыном Яд-бен-ото, не знаешь. Если этого доказательства недостаточно, то у меня есть еще. Ваз-дон, иди сюда!

От группы рабов отделился человек и боязливо подошел к жрецу.

— Скажи нам, что тебе известно об этом существе, — приказал Лу-дон, указывая на Тарзана.

— Я видел его раньше, — сказал ваз-дон. — Сам я из племени Кор-ул-лула. Как-то раз наши воины наткнулись на воинов Кор-ул-я. Произошло это на гребне скалы, которая разделяет наши два селения. Среди наших врагов был этот странный человек, которого они называли Тарзан Яд-гуру, и он действительно оказался ужасным, — дрался за десятерых. Но когда его стукнули дубинкой по голове, он свалился без сознания, как обычный смертный. Мы отнесли его в наше селение, но он убежал. Отрезал голову воину, привязал ее к ветке внизу, в долине, и был таков.

— Слово раба против слова бога! — воскликнул Я-дон, с самого начала проявлявший дружеский интерес к псевдобожеству.

— Это только один шаг к истине! — объявил Лу-дон — Вероятно, показание единственной принцессы рода Ко-тана возымеет больший вес, чем показания раба, хотя это может и не понравиться отцу, чей сын, богохульник, убежал из А-лура.

Рука Я-дона потянулась к ножу, но его удержали стоявшие рядом воины.

— Ты в храме Яд-бен-ото, — предостерегли они его. Ко-тану ничего не оставалось, как проглотить обиду, нанесенную ему Лу-доном, и он еще сильнее возненавидел верховного жреца.

— Что знает моя дочь об этом? — обратился он к Лу-дону. — Ты требуешь, чтобы принцессу привели сюда для дачи публичных показаний?

— Нет, — произнес Лу-дон, — не лично, но у меня есть та, которая даст показания за нее. Он повернулся к другому жрецу.

— Приведи служанку принцессы.

Через минуту перед ними предстала Пан-ат-лин.

— Принцесса О-ло-а гуляла в запретном саду с этой рабыней, — объяснил Лу-дон, — как вдруг из-за кустов появился этот человек, назвавшийся сыном Яд-бен-ото. Принцесса призналась, что рабыня при виде его вскрикнула и назвала его по имени Тарзан Яд-гуру — то же самое имя, что запомнил раб из Кор-ул-лула. Эта женщина не из Кор-ул-лула, а из Кор-ул-я, то есть селения, с воинами которого его впервые увидели. Принцесса также поведала, что новая рабыня, чье имя Пан-ат-лин, рассказала ей странную историю своего спасения от Тор-о-дона в Кор-ул-грифе. Потом их стали преследовать два огромных грифа, а этот человек увел их, поэтому она и уцелела. По дороге ее взяли в плен воины Кор-ул-лула. Разве не ясно теперь, что это существо не бог? — вскричал Лу-дон. — Он говорил тебе, что является сыном бога?

Он внезапно повернулся к Пан-ат-лин.

Девушка в ужасе отпрянула.

— Отвечай, рабыня! — завопил верховный жрец.

— Он показался мне не простым смертным, — ответила Пан-ат-лин.

— Он сказал тебе, что Яд-бен-ото его отец? Отвечай на вопрос! — не унимался Лу-дон.

— Нет, — созналась она.

Пан-ат-лин говорила шепотом, бросая на Тарзана виноватые взгляды, на которые он ответил дружеской улыбкой.

— Это еще не доказывает, что он не сын бога! — закричал Я-дон. — Неужели ты думаешь, что бог на каждом шагу кричит: «Я — бог!». Такого никто никогда не слышал. Может, ты слышал, Лу-дон? С какой тогда стати это должен делать его сын?

— Довольно! — гаркнул Лу-дон. — Доказательства неоспоримы. Это существо — самозванец, и я, верховный жрец бога Яд-бен-ото, приговариваю его к смерти, и если я не прав, пусть Яд-бен-ото поразит меня молнией на том месте, где я стою!

Стало так тихо, что было слышно, как плещет в озере вода. Лу-дон стоял, обратив лицо к небесам и воздев руки над головой. Все с испугом ждали небесной кары. Тишину нарушил Тарзан.

— Твой бог не желает знать тебя, Лу-дон. Он тебя игнорирует, и я могу доказать это перед всеми жрецами и твоим народом.

— Докажи, богохульник!

— Ты назвал меня богохульником, потешил свое самолюбие, якобы доказав, что я простой смертный, а не сын бога. Проси Яд-бен-ото признать твою правоту и поразить меня на месте.

Снова воцарилась тишина.

— Ты не осмеливаешься, так как понимаешь, что меня не поразит на месте, как, впрочем, и тебя, — произнес с улыбкой Тарзан.

— Ты лжешь! — зашелся в крике Лу-дон. — Я сделал бы это, если бы не получил от Яд-бен-ото распоряжения о твоей дальнейшей судьбе.

Со стороны жрецов прозвучал хор восхищенных голосов. Ко-тан и его воины пребывали в смятении. Втайне они все ненавидели Лу-дона, но ни один из них не смел поднять голоса против него. Никто?

Нет, здесь был Я-дон, бесстрашный, как лев.

— Если ты уверен в его вине, то навлеки огненные молнии Яд-бен-ото на голову этого человека! — выкрикнул он.

— Хватит! — рявкнул Лу-дон. — С каких пор Я-дон стал верховным жрецом? Хватайте самозванца! — крикнул он воинам и жрецам. — Утром он умрет смертью, какую изберет для него Яд-бен-ото.

Воины замялись, а низшие жрецы, фанатически преданные Лу-дону, бросились на Тарзана.

Тарзан понял, что игра проиграна.

Хитрость и дипломатию придется отложить в сторону. Отныне он мог рассчитывать только на собственную силу, что ему было больше по душе. Первого жреца, который набросился на Тарзана, встретил не посланец небес, а разъяренный зверь, по темпераменту сродни самому Дьяволу.

Алтарь находился рядом с западной стеной. Места хватало только для верховного жреца, который стоял там во время жертвоприношений. Сейчас его место занимал Тарзан, позади него Лу-дон, а впереди сотни две воинов и жрецов.

Жрец, который хотел отличиться и первым схватить богохульника, с яростью накинулся на Тарзана, пытаясь вцепиться ему в руку. Вместо этого его самого зажали стальные пальцы Тарзана, который схватил жреца за ногу, и поднял над алтарем головой вниз. Жрецы облепили алтарь, норовя стащить Тарзана вниз. Сзади к нему подкрадывался Лу-дон с ножом.

Нельзя было терять ни минуты. Прежде чем Лу-дон и остальные разгадали намерение их неприятеля, Тарзан изо всех сил швырнул визжавшего жреца прямо в лицо Лу-дону, сам же запрыгнул на вершину алтаря, а оттуда на стену храма.

— Кто не верил в то, что Яд-бен-ото не забудет своего сына? — выкрикнул он и скрылся из виду.

В числе наблюдателей нашлось по крайней мере два человека, чьи сердца радостно екнули при виде бегства Тарзана.

Жрец, которого Тарзан бросил в Лу-дона, врезался в стену, забрызгав мозгами камень, верховный же жрец отделался синяками от падения на пол. Вскочив на ноги, он испуганно посмотрел вокруг, и на лице его появилась растерянность — самозванец как в воду канул.

— Держите его! — закричал Лу-дон. — Хватайте богохульника!

Он завертел головой с таким уморительным выражением, что воины были вынуждены ладонями скрывать улыбки на лицах.

Жрецы засуетились вокруг воинов, пытаясь заставить их преследовать беглеца, но те ожидали распоряжений от Ко-тана либо самого Лу-дона. Ко-тан, втайне довольный неудачей верховного жреца, хотел, чтобы именно он отдал приказ. И когда тому рассказали, каким образом скрылся Тарзан, Лу-дон наконец отдал команду преследовать его.

Жрецы и воины высыпали из храма. Прощальные слова Тарзана, произнесенные с алтаря, вряд ли убедили всех в его божественном происхождении, однако симпатии воинов оказались на стороне этого сильного человека. поставившего верховного жреца в смешное положение.

ГЛАВА XII

Пока воины и жрецы А-лура обыскивали в поисках Тарзана храм и дворец, к Кор-ул-я пробирался полуобнаженный человек, перепоясанный патронташем. Он шел легко и свободно, однако не терял бдительности на случай опасности.

Легкий ветерок дул ему в спину, поэтому только глаза и уши могли поведать ему о том, что его ожидает впереди. Тропинка шла вдоль ручья, но иногда, петляя, уводила в сторону из-за многочисленных мелких ручейков, стекавших с гор.

Откуда ни возьмись перед ним вырос человек. От неожиданности оба остановились. Преградивший путь был белым воином, чья одежда состояла из львиной шкуры, перехваченной кожаным поясом. Мужчина был вооружен тяжелой дубинкой и коротким ножом, висевшим на поясе в ножнах.

Это был Та-ден, охотившийся в одиночку в долине своего друга, вождя Кор-ул-я.

Он с удивлением разглядывал незнакомца, впрочем удивление его было не очень велико, так как он уже знал человека из той же расы — Тарзана ужасного. Успев подружиться с Тарзаном, он взирал на незнакомца безо всякой враждебности.

Тот первым подал знак о своих намерениях, подняв руку ладонью в сторону Та-дена. Жест его говорил о миролюбии. В то же время он сделал несколько шагов вперед и остановился.

Та-ден обрадовался встрече, решив, что похожий на Тарзана человек из одного с ним племени.

— Кто ты? — спросил Та-ден.

Незнакомец только покачал головой, показывая, что не понимает ни слова. Знаками он пытался объяснить хо-дону, что шел по следу через горы. Та-ден решил, что незнакомец ищет Тарзана Яд-гуру. Теперь осталось выяснить, друг это или враг Тарзана.