Круг - Дороги

      – Вик, у тебя что, старческий склероз, на дисколете же есть замок. Чем дисколет не сейф?
      – Правильно, Серег, положу его туда.
      – Пойдемте, очки выберем.
      Мы прошли на первый этаж. Здесь, в прихожей на полке лежало больше десятка темных очков.
      – Я ими пользуюсь, - сказал Рель, когда не хочу, чтобы меня узнавали по глазам.
      – А фуражкой - чтобы по волосам, - добавил Сережка, - но его все равно узнают - по цвету загара.
      – Изредка. Не все же всегда будут присматриваться, это не так бросается в глаза. Вик, выбирай первым.
      Я выбрал очки с большими золотисто-зеркальными, с радужным отливом стеклами в тонкой матово-металлической оправе.
      – Ага, - не удержался Рель, - я так и подумал.
      – Ты хотел их взять? Бери.
      – Нет, нет, нет, надевай. Тут мы другие возьмем. Просто эти очки мне дед отдал. Он их в свое время у тебя на корабле взял… Готовы? Идите, положите свою пушку куда собирались, а я еще кое-что прихвачу.
      Мы с Сережкой направились к дисколету. Я уложил пистолет вместе с поясом и кобурой в шкафчик инструментов и запер машину кодом личного запрета.
      – Теперь можно двигаться дальше, - прокомментировал я.
      – Вик, ты заметил, как Рель снова изменился.
      – Заметил, но чему тут удивляться, он ведь здесь дома.
      – Дома ли, - едва слышно прошептал Сережка, но что он под этим подразумевает, я расспрашивать не стал.
      Рель уже ждал нас наверху. Он прихватил с собой большую сумку, которая висела у него на плече на длиннющем ремне, лишь немного не доставая до земли. В руке же он держал мою рацию, которую тут же протянул мне:
      – На, возьми, а то Рэй на тебя жалуется, что мол ты его постоянно забываешь.
      – Рэй, не обижайся, - сказал я в микрофончик рации, - я прошу прощения.
      – Извинения принимаются, - донеслось и рации, - положи в карман и можешь снова забыть. Мешать вам не буду.
      Я сунул рацию в нагрудный кармашек, который был с клапаном и застегивался аж на три пуговицы. Сережка тем временем спрашивал у Реля:
      – Чего это столько взял?
      – Да так, ничего особенного, у реки покажу, - ответил ему Рель, а уже потом сказал, - давайте, идем.
      – Веди, хозяин здешних мест, - сказал я, - а мы уж за тобой.
      Рель только улыбнулся и махнул рукою, приглашая следовать за собой.
      Река была совсем рядом, хотя от дома ее и не было видно из-за высокого берега. Берег же этот был облагороженным и чистым, а вниз, к реке вела неширокая деревянная лестница с резными перилами, довольно старая, из потемневшего, однако не потерявшего прочности дерева. Было ясно, что кто-то делал ее вручную, и не спеша. Под обрывом был узенький пляжик, покрытый галькой, вперемешку с крупным серым песком. Тут, на некотором удалении друг от друга стояли большие зонтики для защиты от солнца, а под ними шезлонги.
      – Здесь скучное место, - сказал Рель, - пойдем подальше, а потом переберемся на ту сторону, там хоть травка возле берега, а не эти креслоудобства.
      Река здесь была неширокая, всего метров сорок, и текла она плавно. Мы прошли вниз по берегу с полкилометра, когда Рель остановился:
      – Здесь можно перейти. Воды тут самое большее мне по грудь.
      Он бросил сумку себе под ноги и принялся раздеваться, а оставшись в одних плавках, засунул одежду в сумку. Мы к тому времени уже тоже были готовы. Рель потрогал воду ногой и бодро вошел в реку, мы за ним - сначала я, а потом Сережка. Вода в реке была в как раз хороша для купания, не теплая, но и не холодная. Хоть течение и было несильным, но все-таки ощущалось, оно стремилось утянуть нас за собой. Рель поставил сумку себе на голову и шел, придерживая ее одной рукой. Мы с Сережкой несли одежду в поднятых руках.
      – Осторожнее, где-то тут яма, не попадите, - сказал Рель, не оборачиваясь.
      И он, и я прошли это место нормально, ну а Сережке "повезло": толи он нашел эту яму, толи она нашла Сережку, но, в общем, он угодил именно в нее, успев только чертыхнуться. Он тут же скрылся в воде вместе с головой, но уже через секунду вынырнул:
      – Фу-ты, все намочил.
      – Надо было осторожнее.
      – Я и так осторожно… Тапочки утопил. Надо искать.
      – Давай сюда свои тряпки.
      Он отдал мне одежду и тут же нырнул. Мы же с Релеем вышли на берег, бросили вещи на траву и вернулись помогать Сережке. Вода в реке была мутная, и в ней почти ничего не было видно дальше, чем на полметра. И мы нашли только половину того, что искали, то есть один Сережкин сандалет, другой же не могли, сколько ни старались.
      – Наверно уплыл, - объяснил это Сережка, - какой толк искать. Давайте лучше просто покупаемся.
      Мы с Релеем молча согласились. И минут пять поплавали просто так - поиски Сережкиной обуви отняли кой-какие силы. На берегу Рель вытащил из сумки большое полотенце и протянул мне:
      – На, укройся от солнца, - когда я послушно набросил его себе на плечи, Рель спросил у нас обоих. - Ну и что делать будем?
      – Вернемся, - тут же ответил я, - найдем Сереге что-нибудь из обуви.
      – А еще звездолетчик, - Сережка двинул меня локтем в бок, - ведь и такому младенцу, как я известно, что если куда-то отправился, вернулся с полпути и снова отправился, то ничего хорошего не будет.
      – Глупое суеверие.
      – Глупое? Ну и возвращайся сам, а я не пойду. Я и босиком похожу. Рель, у вас тут принято ходить босиком?
      – А почему бы и нет. Некоторые ребята ходят.
      Сережка покрутил свой сандалет за ремешок и кинул его на середину реки. Тот пару секунд покачался на поверхности, а потом, почти полностью погрузившись, поплыл вниз по реке.
      – А вот загрязнять реку своими тапочками - думаю не очень-то хорошо с твоей стороны, - высказался я.
      Рель тем временем вытащил свои сандалеты из сумки и швырнул их вслед за Сережкиной.
      – Ничего страшного. Через полгода от них не останется ничего. Рэй нам это гарантировал. Так? - вопрос он обратил к моей одежде.
      – Именно так, - донеслось оттуда, - распадутся полностью, гарантирую.
      – Так, значит, один остался босиком по неосторожности, а другой решил разделить с ним компанию.
      – А что тут такого. Тебя, по крайней мере, присоединиться не приглашаем.
      – А я и так не собирался. Во-первых, потому что в отличие от вас не хочу загрязнять реку, а во-вторых, потому что мои ноги не выдержат ходьбы босиком по пересеченной местности.
      – Мы вовсе и не пойдем, а поплывем, - сказал Рель, вытаскивая из сумки пластиковую надувную лодку, - но надуем мы ее после того, как покинем территорию поселка, не раньше.
      Мы искупались еще пару раз, полежали на травке. Прошел наверно целый час времени, когда Рель, глянув на солнышко, сказал:
      – Кажется, уже пора смываться. Если конечно вы не против?
      Сережка только кивнул, а я спросил:
      – Ну и каким способом ты предлагаешь смыться?
      – Да очень просто, по реке. Нырнем на территории поселка, а вынырнем уже за ней, никто ничего и не заметит.
      Покопавшись в своей сумке, Рель вытащил три комплекта для подводного плавания - маски, трубки и небольшие ласты.
      – И не показал, - тут же упрекнул его Сережка. - Тут бы в них покупались. Я никогда не плавал в маске и ластах. Я ведь и не умею даже.
      – Эти штуки только облегчают плавание. Не бойся, не утонешь, - с усмешкой успокоил его я.
      Рель тем временем вытащил из сумки большой непромокаемый мешок, в который засунул и сумку, и одежду:
      – Складывайте все сюда, не бойтесь, не намокнет, уже проверено.
      Мы с Сережкой засунули в этот мешок одежду, а я еще и ботинки. Рель покачал мешок в руках и добавил ко всему увесистый камень. Плотно завязав мешок, он, держа его в руках, зашел в воду. Мешок оказался слегка тяжеловатым, и Релю пришлось заменить камень более легким. Снова испытав мешок в воде, Рель остался доволен:
      – Сейчас можем отправляться.
      Мы еще немного прошли вдоль реки, до заранее намеченного Релем места. На этом месте мы надели снаряжение. Я хотел было взяться за доставку мешка, но Рель сказал, что превосходно справится сам.
      Мы зашли в воду и, нырнув, поплыли вниз по течению. Рель с мешком впереди, а мы следом, чтобы не обогнать. У Сережки с самого начала не получилось с дыхательной трубкой, и он решил эту проблему самым простым способом - вынул трубку изо рта и задержал дыхание. Река делала довольно крутой поворот, и когда мы его миновали, Рель показал, что можно выныривать, и Сережка принял это с восторгом. Вынырнув, он хотел что-то сказать, но Рель только приложил палец к губам. Мы почти без усилий проплыли еще полкилометра, и только потом выбрались на берег, весьма похожий на тот, с которого мы начинали.
      – Дальше поплывем на лодке, - сказал Рель, уже развязывая мешок.
      Сережка тут же принялся ему помогать. Они извлекли из сумки лодку и аккуратно развернули ее. Потом, шутливо препираясь, принялись, по очереди работая насосом, накачивать ее. Лодка была сделана из какого-то тонкого и прозрачного материала, не внушающего на первый взгляд особого доверия.
      – А это сооружение не порвется случайно? - улыбаясь, спросил я у Реля.
      – Ножом конечно можно и разрезать, но только зачем. Ну и случись что - не утонем ведь.
      Мальчишки столкнули лодку на воду, правда, не забыв привязать к торчащей из берега коряге. Потом начали о чем-то спорить, так что мне пришлось вмешаться:
      – В чем причина несогласия?
      – Он, - Сережка кивнул в сторону Реля, - собирается прицепить к лодке мотор, чтобы быстрее добраться.
      – А он, - сказал Рель, улыбаясь, - не хочет быстро, а хочет по пути все внимательно разглядывать. Но ведь мы-то вроде бы в город собирались.
      – Рель прав, - сказал я, и Сережке больше ничего не осталось, как подчиниться решению большинства.
      Мотор для лодки был небольшим и нетяжелым - овальная коробка с несколькими кнопками, выходящая из нее изогнутая трубка, заканчивающаяся трехлопастным винтом. Рель, очевидно проверяя, нажал на одну из кнопок, и винт принялся быстро раскручиваться.
      – На каком принципе работает этот мотор? - не удержавшись, спросил я.
      – Электромотор на сверхпроводниках, а источник энергии - квантнакопитель, принцип тот же, что в батарее твоего пистолета, но конечно гораздо хуже выполнен. Но и его хватит, чтобы крутить этот винт пару часов.
      Рель забрался в лодку и возился там несколько минут, прилаживая мотор на место, после чего, уже не спускаясь на берег, сказал:
      – Готово, можем отправляться. Давайте сюда пожитки и сами забирайтесь.
      До Гэзда, точнее говоря до его основных районов, мы добрались быстро. Неказистый с виду мотор тянул лодку так, что у нее даже задирался кверху нос. Город начался практически сразу. Громады многоэтажных домов подступали почти что к самой реке. Отсюда, снизу, Гэзд выглядел не таким, как сверху, с дисколета. Рель провел лодку еще с километр вглубь города и остановил возле парка. Мы вылезли на берег и вытащили лодку.
      – Оставим здесь, - сказал Рель, - неохота таскать ее. И так никто не возьмет.
      Мы быстро оделись. Рель немного повозился над мотором:
      – Если кто его попробует его включить, того ожидает небольшой, но довольно неприятный сюрприз, - хохотнул он. А потом, махнув рукою, он повел нас за собой в город.
      Мы проходили через старые кварталы. Рель рассказывал, когда они были построены, кто тут жил. И примерно через полчаса мы вышли к старинной, выложенной из светло-серого гранита стене.
      – Старый Гэзд, - прокомментировал Рель, - тот самый, про который говорили: "Город стреляющих стен". Это одна из последних построенных стен. Была построена по указу императора Извира тридцать второго семьсот лет назад, в пору последнего подъема Аиверианской империи. Хотите подняться?
      Мы естественно хотели. Рель повел нас к одной из башен, в которой была ведущая наверх узкая винтовая лестница. Верх стены и сейчас поднимался над землей на добрые двадцать с лишним метров. Стена наверху была широкая, тут мог встать в ряд десяток человек. По одну сторону тянулись каменные зубцы, между которыми были узкие бойницы.
      – Тут когда-то стояли арбалетчики, пушки и ружья появились уже позднее. Гэздская крепость ни разу не была взята силой.
      Стена опоясывала территорию в несколько квадратных километров. С одной стороны был Гэзд, а с другой - перекопанный пустырь.
      – Четыреста лет назад, один ску, как говорим мы, город взяли войска с восставшего Южного материка, где была провозглашена республика Аивер. Последний император бежал в Тальгир. Здесь же войска генерала Десись разрушили императорский дворец и все прочее, что находилось как раз в Гэздской крепости. С тех пор тут уже ничего не строилось.
      – Тут что, раскопки ведут? - спросил Сережка.
      – Ага, уже несколько лет. Спустимся, посмотрим.
      Вопреки нашим ожиданиям, на раскопках не оказалось ни одного человека. Рель несколько раз удивлялся этому даже вслух. Он подвел нас к довольно глубокому котловану, на дне которого были остатки стены. Кладка этой стены наверно ничем не уступала той стене, на которой мы были, если даже не превосходила ее. В котловане был небольшой подъемник. Рель быстро разобрался, как им пользоваться, и мы спустились вниз. Мальчишка с уважением потрогал эту стену и только потом объяснил:
      – Этой стене больше шести тысяч лет, ее возвели еще тогда, когда Гэзд был молод, и еще не назывался Гэздом.
      Я не мог удержаться, и тоже положил руку на обточенный временем камень, словно хотел почувствовать ею само время, эти шесть тысяч лет.
      – Да, Лата - старый мир, - сказал Сережка, - шесть тысяч лет назад она значительно обгоняла в своем развитии Землю. И я не могу понять, почему мы первыми пришли сюда через межзвездное пространство, а не наоборот.
      – Видишь ли, Сереж, у нас, на Земле прогрессивная техническая цивилизация началась с первой попытки. А Лата за свою историю испытала несколько таких попыток, ту историю, которую помнят люди. А ведь есть еще и та, которую и не помнят. Та же Пустыня Черных камней вовсе даже не пустяк.
      – Вик, мне кажется, да и не только мне одному, - что Лату кто-то искусственно тормозил в развитии.
      – Может быть, - только и ответил на это я.
      – Я имею ввиду Вак, - опустив взгляд, добавил мальчишка.
      – Может быть, - снова сказал я, не имея ни малейшего желания обсуждать тему Вака, особенно с мальчишками.
      Мы бродили по Гэзду до самого вечера. Рель провел меня по тем местам, где я бывал еще во время войны. Но всего того района, где был когда-то дом Рива, не существовало, на его месте был еще один парк. Но вот дом, где мы с Ривом скрывались от вакцев, сохранился. Правда подниматься мы не стали.
      Еще мне запомнился памятник жителям Гэзда, погибшим в последней войне. Это был конус из блестящего металла высотою в тридцать метров, на котором выступали человеческие силуэты, словно бы кто-то, налегая всем своим телом с той стороны, пытался прорвать несокрушимый металл… Блестящий в лучах солнца конус памятника и безликие силуэты…
      Рель объяснил, что тут, под памятником лежит пепел погибших, а в самом конусе лежат металлические листы с их именами. А у подножия памятника я увидел… живые цветы. Хотя я точно знал, что такого обычая ни у одного населяющего Лату народа не было, это был обычай Земли.
      Обычаи могли измениться со временем, если был для этого сильный пример и стимул. И это не было удивительным. Сейчас не было удивительным и многое другое. "Игла" нанесла Лате свой укол. Каким бы незначительным он мог показаться, но он был. Информация была выпущена, и свое влияние на жизнь планеты она не могла не оказать. Путь не было слепого копирования и подражания, но был пример. И Лате уже никогда не быть такой, какой она была до "Иглы", не быть и такой, какой она бы стала, не будь "Иглы". Мысли обо всем этом у меня появились в этот день, но с мальчишками я ими не делился, обсудить их нужно будет с Рэем, когда все успокоится и уляжется.
      В поселок мы вернулись уже поздно вечером, почти что затемно (Гэзд - не южный город, и летний день здесь намного длиннее ночи, а сейчас здесь было именно лето). Рель довольно дурашливо "отдал честь" охране, когда мы проплывали мимо.
      Рив ждал нас, сидя в кресле возле крыльца. Он читал старую и весьма потрепанную тетрадь, подставляя ее под лучи света от висящей над крыльцом неяркой лампы.
      – Придется получить от деда маленького нагоняя, - шепотом сказал Рель и, как мне показалось, слегка улыбаясь при этом, и тут же, словно спохватившись, добавил, - точно, точно, я вам говорю.
      Но несмотря на это добавление, Рив этого делать не собирался. Он только закрыл тетрадь, посмотрел на нас и спросил:
      – Ну и как прогулялись?
      – Всё в порядке, Рив, - ответил я, - нам это не помешало.
      – Что ж, я так и думал. Пойдемте в дом, а то уже совсем ночь.
      Уже в доме Рель и Сережка сразу улизнули к Релю в комнату, я же остался с Ривом. Он немного странно посмотрел на меня и тут же ответил на мой, еще не заданный ему вопрос:
      – В этой одежде ты очень похож на Сола. Вернее, это он похож на тебя. Гораздо сильнее, чем Рель.
      – Рель больше похож не на меня, - сказал я, отключая лежащую в кармане рацию.
      – Прекрасно знаю, о ком ты говоришь.
      Я достал рацию из кармана и положил на край стола:
      – Я сейчас отключил с ним связь. Можно говорить свободно.
      – Я прекрасно знаю, что Рель больше всего похож на Рэя. Такого, каким мы его узнали. Убери из кожи серый пигмент, которого у него и так немного, сделай волосы черными, тогда наверно никто не смог бы их различить.
      – Когда Рель оказался возле "Иглы", Рэй повел себя очень странно. Рискну предположить, что он сам в какой-то момент принял его за себя… Не знаю почему, но мне кажется, что все это неспроста.
      – Мне тоже, и уже не один год. Они все время были похожи, даже характерами… Вик, что ты знаешь о "Дубле"?
      – Ровно столько же, сколько и ты, из воспоминаний Рэя… Хотя нет, погоди, был еще один эпизод. Это было в искусственной реальности.
      И я рассказал Риву о моей встрече с Гостиным на берегу лунного моря.
      – А это не показалось тебе странным?
      – Показалось, и причем с самого начала. Но тогда мне показалось, что условия игры следует выполнять. Потом же я об этом просто-напросто забыл.
      – Еще был дневник астрокапитана Артура Рикста.
      – В нем информации о "Дубле" еще меньше, чем в воспоминаниях Рэя.
      Рив протянул мне тетрадь. Я быстро пролистал ее. Это оказалась рукописная копия дневника Рикста, причем весьма точно выполненная.
      – Кто это сделал? Ты?
      Рив отрицательно качнул головой:
      – Я нашел ее полгода назад, разбирая бумаги, оставшиеся от Нис. Очевидно, она сделала эту копию еще на "Игле", когда изучала ваш язык, а я про нее ничего не знал, не знал и о самом существовании такого документа, как этот дневник, - Рив говорил это таким тоном, словно: во-первых, извинялся, а во-вторых, считая, что я ему не верю.
      – Стоп, Рив, я тебе верю. Вступление окончено, переходи к сути.
      – Вик, ты не пытался расшифровать это, - Рив открыл тетрадь на том месте, где были непонятные записи незнакомыми символами.
      – Пытался, но, по-моему, человеческим мозгам не под силу расшифровать неизвестный язык, не имея для этого ни одной зацепки. Рэй же отказался мне в этом деле помочь, причем в весьма категоричной форме. По-видимому, сам капитан Рикст запретил ему это делать, используя код запрета электронного ключа, своего браслета и звания астрокапитана, мне снять такой запрет не представляется возможным.
      – Нет, Вик, запрет тут, похоже, не при чем… Я пытался расшифровать эти тексты на большом вычислителе Латы.
      – Ну и каков результат?
      – Вычислитель отказывался принимать задание, сопровождая свой отказ целой массой причин. После шести попыток я просто плюнул на это…
      – Может быть пока оставим эту тему. Для того чтобы что-то прояснить в этом вопросе, нужно быть не здесь, а на Земле. До Земли же пока еще очень далеко.
      – Хорошо, Вик, согласен с тобой. Оставим эту тему на потом. Хоть она и не дает мне покоя.
      – Тот, кто это написал, сделал так, чтобы никто этого не прочитал, пока не подойдет для этого время.
      – Вполне возможно и даже вероятно. Но если это действительно так, То "Дубль", о котором мы практически ничего не знаем, гораздо сильнее, чем это может показаться, если даже не сильнее, чем мы можем представить.
      – Вполне возможно, Рив, но давай оставим это до Земли.
      Несколько минут мы молчали, потом Рив спросил:
      – Какие у тебя планы на завтра?
      – Планы назавтра наверно и появятся только завтра. Разве что вечер я обещал Ясу. А что, ты хотел что-то предложить?
      – Скорее просить, чем предлагать.
      – Ну и, давай, выкладывай.
      – Пока вас не было, звонил Веньись и хотел поговорить с тобой…
      – Который из братьев?
      – Ог. Но тебя здесь не было, и он убедил меня, чтобы я просил у тебя твоего завтрашнего дня на визит к нему.
      – Ну, что же, я и сам не против увидеться с ним. Где он обитает, здесь, в Гэзде?
      – Нет, он прочно обосновался в своем родном городе.
      – Дебиг, на Южном материке, - вспомнил я, я там один раз бывал.
      – Но сейчас не узнаешь.
      – Здесь я и так много чего не узнаю. К примеру, Гэзд. Мне кажется, что он сейчас больше похож на города Земли.
      Рив улыбнулся.
      – Тому, что хорошо придумано, подражать не грех. Но тут подражания не было. Просто для каждого уровня развития существуют свои понятия о целесообразности.
      – Да, Рив, Лата сделала большой шаг по пути развития. И мне даже кажется, что я оказался на совершенно другой планете, а не на той Лате, куда прилетел почти семьдесят лет назад.
      – Все это время, Вик. Наверно когда ты вернешься на Землю, то не узнаешь и ее.
      – Вполне возможно, Хотя я думаю, что Земля в последнее время обрела какую-то устойчивую стабильность, и прошедшие годы мало что изменят. И уж конечно, вряд ли заденут основы.
      – Вик, ты даже не представляешь, как я хочу оказаться на Земле. Ведь здесь по сути дела всю жизнь мне, да и не только мне, приходилось не быть самим собой до конца… Хочешь ли ты того, или не хочешь, но именно ты сделал меня таким, какой я есть. Латянин по рождению, но по образованию и даже в значительной степени по воспитанию - землянин.
      – Я это знал, Рив, но тогда у меня не было лучшего выхода, чем то, что я сделал. И теперь получается, что я отвечаю и за вас, и отказываться от этого я не намерен.
      – Я, каюсь, подумал, что ты такого никогда не скажешь.
      – Ну и что ты в связи с этим предлагаешь?
      – Видишь ли, Виктор, мы над этим думали, и не раз думали, особенно в последнее время, и пришли к такому выводу, который стал особенно ясным в сете предложения Рэя… - Сказав это, Рив замолчал, очевидно не решаясь сказать мне то, что и без того было для меня очевидным.
      – Я слушаю тебя, Рив.
      – Видишь ли, мы отдали Лате все то, что были должны. Мы почти до конца прожили ту жизнь, которую она могла нам дать. Но остался и другой долг. Ведь именно Земля дала нам и тебя, и Рэя, и многое из того, что сделало нас такими, какие мы есть сейчас. Может это тебе покажется возвышенным самомнением, но даже по земным меркам мы кое на что способны. И поэтому мы заявляем, что если Земля дает нам вторую жизнь, то эта жизнь будет отдана только Земле. Только на Земле мы сможем быть сами собой до конца.
      Хоть это и было сказано сухими словами, но чувства в это Рив вложил немало. Что ни говори, но другого выхода для меня уже не оставалось, да если бы он и был, я бы все равно выбрал этот.
      – Я согласен, - негромко и ясно сказал я, - Земля не отвергнет тех, чей порыв идет от самого сердца. Пусть это и не записано ни в каких правилах, но пусть будет так. И даже если мне придется отвечать за это, я отвечу перед кем угодно. Все, от чьего имени ты сейчас говорил, отправятся вместе со мной на Землю, как только это станет возможным. И второе, - добавил я тихо, - с этого самого дня все вы для меня не чужие, Лата и все люди Латы…

Глава пятая: Воплощение

      День начинался хорошо. Но, проснувшись утром, я не сразу-то понял, где же я нахожусь, но вспомнил про дом Рива и успокоился. Я спал один в довольно большой (после корабельной каюты любая нормальная комната покажется большой) комнате, Было утро, и весьма нераннее. Солнце за окном светило вовсю, пробиваясь острыми лучами через светло-зеленую листву растущего под окнами дерева.
      Я поднялся с кровати и распахнул окно. С улицы прилетел легкий ветерок, вовсе не холодный. И во всем этом для меня была какая-то идиллия, словно я попал туда, куда стремился. И на душе у меня было очень спокойно - все страхи и переживания остались далеко позади, я вздохнул полной грудью и улыбнулся сам себе - мне было по настоящему хорошо, наверно впервые за много лет.
      Я с ногами забрался на подоконник и выглянул наружу. Комната находилась на втором этаже, а окно очевидно выходило в сад, и из него снаружи не было видно ни единого человека. Я поборол возникшее было желание выпрыгнуть из окна и побродить по саду, и вернулся обратно в комнату, где сделал короткую зарядку, а потом, надев брюки, пошел умываться.
      В доме царила полная тишина - никого не видно и не слышно, скорее всего никого нет. Это выяснилось в умывальнике. К зеркалу был приклеен листок бумаги - записка, на которой было написано, сначала Сережкиной рукой: "Не могли дождаться, когда же ты наконец-то проснешься. Ушли на речку, ищи нас там". А пониже, не очень ровными символами земного линейного алфавита и на земном же языке дописал очевидно Рель: "Дедушка Рив исчез куда-то с самого утра, куда - не сказал, но просил тебе передать, что в обед он вернется, и с ним вы куда-то и к кому-то собирались. Но если ты проснешься раньше и захочешь, приходи к нам, мы там, где купались вчера". Внизу была подпись: "Сережка и Рель" и нарисованы две веселые рожицы. А еще ниже приписка: "Ждем".
      Я умылся, потом нашел, чем позавтракать. Потом подумал, что нужно наведаться на "Иглу", чтобы сделать себе одежду по местной моде и избавиться от полной парадки. Нашел отключенную еще вчера рацию и связался с Рэем:
      – Рэй, Вик на связи.
      – Слышу, слышу, - донесся до меня обиженный голос Рэя, - хотя со вчерашнего дня не слышал.
      – Обиделся?
      – Понимаю, что от меня у вас есть тайны. Ладно, не обижаюсь. Что хотел?
      – Похоже, что мне нужно основательно обновить и расширить свой гардероб.
      – Ну и что же ты конкретно хочешь получить?
      – Что-нибудь и для отдыха, и для встреч, для дома и для улицы. Всецело полагаюсь на твой вкус. Я скоро прилечу.
      – Ну хорошо, жду.
      Я вывел дисколет из подземного ангарчика, закрыл его за собой. Взлетел, но перед тем, как лететь на "Иглу", решил найти мальчишек и предупредить, что я на какое-то время улетаю на звездолет. На бреющем я быстро добрался до нужного места. Мальчишки были там. Я посадил дисколет почти рядом, выдержав только безопасное расстояние.
      – Ты куда собрался? - тут же спросил Сережка.
      – На "Иглу", но ненадолго. Нужно обзавестись подходящей одеждой.
      – Тогда и мне тоже надо. Рель, полетели с нами.
      Они, как были в одних плавках, забрались в кабину, и я тут же взлетел.
      – Когда Рив должен вернуться? - спросил я у Реля.
      – В обед.
      – Извини, но я пока еще не ориентируюсь по времени.
      – Часа через три.
      – Латянских часа?
      – Да нет, земных. А вы с ним куда собрались?
      – В Дебиг.
      – К Огериту Веньись?
      Я кивнул:
      – Ог приглашал меня прибыть к нему с визитом.
      – В Дебиге еще ночь, так что времени полно.
      Я снова выжал из дисколета все, на что он был способен, и очень скоро мы оказались на борту звездолета.
      – Прибыли уже сплотившейся командой, - проворчал из динамиков Рэй. - Вик, а этих двоих ты прямо из воды вытащил?
      – Что, все еще сырые?
      – Да уж не совсем сухие.
      – Из воды они сами вылезли, а я их на берегу подобрал.
      – Ну, и за чем пожаловали?
      – Я за тем же, что и Вик, - сказал Сережка, - а Рель просто за компанию.
      – Все ясно. Для Вика заказ уже выполнен. Ну а тебе придется немного подождать, но только после того, как ты подробно изложишь, что же конкретно хочешь получить. Иди в свою каюту и сделай заказ.
      – А где мой заказ? - спросил я.
      – Естественно, у тебя в каюте.
      Сережка без промедления исчез по направлению к своей каюте, Рель же задержался со мной:
      – Дед, ты хоть на нас не обижаешься?
      – А за что я должен на вас обижаться?
      – Сережка говорил, что раньше вы почти все и всегда делали вместе.
      Я пошел к своей каюте, и Рель пошел вместе со мной.
      – Видишь ли, - сказал я, - для него с тех пор прошло гораздо меньше времени, чем для меня… Вы оба мальчишки, я же сейчас мальчишка только отчасти, поэтому я нисколько не обижаюсь, и обижаться не намерен.
      – А почему же тогда Рэй постоянно обижается?
      – Он воспринимает мир по-своему… И, скорее всего, останется мальчишкой навсегда.
      В моей каюте царил солидный беспорядок. На кровати, столе, кресле была разложена, развешана, да и просто разбросана разнообразная одежда, а на полу стояли две объемные сумки, очевидно предназначенные Рэем для того, чтобы всю эту одежду вместить.
      – Заказ выполнен в полном объеме, - сказал появившийся на экране Рэй, - но если что не понравится - сразу же отправляй в утилизатор.
      – Рель, - позвал я мальчишку, - будешь оценивать. А то Рэй вполне может и посмеяться, воспользовавшись моим незнанием современной вашей моды.
      – Хорошо, - Рель уселся на оставшийся незанятым краешек стола, - ты давай, складывай, а я, если увижу что подозрительное, сразу же скажу.
      Рэй, вопреки моим ожиданиям, надо мной не подшутил ни разу. И Рель одобрительно принял все мои обновы. Когда же я все уложил, то оделся в одежду, сделанную еще раньше - те самые шорты и серебристую майку. Парадную же форму собирался убрать в шкаф, но Рель меня остановил:
      – Лучше и ее с собой возьми, а тол вдруг снова придется наряжаться на официальное мероприятие.
      – С меня и вчерашнего мероприятия вполне достаточно… Хотя вообще-то наверно возьму, но только без пояса и лучевика… Может быть и в самом деле захочется произвести впечатление.