Круг - Дороги

Может быть, с этого корабля и начался Вак. Чей был этот корабль? Интуиция подсказывает, что снова земной. Неужели Земля непонятного будущего создала Вак для того, чтобы затормозить Лату в развитии? Очень не хотелось бы в такое верить. Хотя, что ни сделаешь для того, чтобы сохранить само своё существование. Может быть это была и Земля, но время извратило их замыслы. Может и не Земля. Может быть просто дикий народ овладел частью чужой технологии и законсервировал свою дикость, своё многократно устаревшее социальное устройство? Столько вопросов без ответов, но всё же есть хоть какая-то ясность вместо полного тумана неизвестности и неопределённости.
      Остров Вак затонул. Все вакские города на Лате сгорели в термоядерном пламени или в вулканической лаве. Все вакцы на Лате погибли. Те, что спаслись, не в счёт, не вакцами они стали при этом. Но Вак всё же уцелел, уцелел на другой планете. Очевидно, что с Латы улетел именно этот корабль, принятый тогда за "Иглу". Кто мог улететь на этом корабле? Кого могли эвакуировать вакцы? Своих учёных? Вполне вероятно, но более вероятно, что правящую верхушку. Тогда становится понятным то агонизирующее сопротивление, что оказывал Вак союзу. Им просто было приказано погибнуть теми, кто улетел и находился в безопасности. Погибнуть, чтобы замести следы большого преступления, создать у человечества Латы иллюзию полной и окончательной победы.
      Сами же они решили копить силы на Онни? Но почему тогда копили так долго? Вполне вероятно, что единственным препятствием для восстановления их власти над Латой оставалась "Игла". Они знали, что она уцелела и укрылась, но естественно не знали, до каких пор. Наше же появление и наши действия, скорее всего, нарушили их планы. А когда мы сунулись на Онни и нашли Зонд, они решили идти напролом. И, надо сказать, это могло принести успех, если бы не их слепое бахвальство силой и не менее слепая вера в честность своих врагов.
      Но вот что они предпримут дальше, после того, как мы уничтожили их главный козырь? И что предпринять нам? Оставить всё как есть, мы уже не можем.
      Ещё на подлёте к Лате мы увидели, что на орбитах вокруг планеты вращаются около сотни кораблей.
      – "Парадный мундир", - прокомментировал Рив, - вы наверно подумали, что я имел ввиду одежду? Нет, так мы назвали систему защиты от внешней угрозы. Такое было спланировано заранее.
      – И от кого заранее планировали защищаться? - не удержался Серёжка, - вроде бы внешних врагов до последних дней Лата не имела.
      – Многое делается на всякий случай. Думаешь, что ваша Земля не прикрыта Защитой? Спроси у брата.
      – Это так, Вик?
      – Разумеется. Любая населённая планета должна обязательно быть прикрыта. Хотя бы для защиты от стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций. Это и Внутренний Патруль, и Служба Безопасности, и Аварийно-спасательные команды и ещё кое-что, о чём не говорят. На околоземной орбите постоянно дежурит в общей сложности почти что тысяча кораблей и станций разных классов, которые так или иначе можно считать боевыми. И ещё пара тысяч может присоединиться к ним в любой момент. Ну да ладно, пора просить разрешение на подлёт и посадку.
      Разрешение было получено едва ли не раньше того, как я закончил его просить. Нам предписали садиться на уже знакомую базу на Малом Северном.
      На базе нас встретил сам Яс, выглядевший не на шутку взволнованным. Но всё же наше прибытие, очевидно, дало ему хоть какое-то облегчение:
      – Рад, что вы вернулись, что вы вернулись все.
      – Оставим любезности на потом, - оборвал его Рив, - что вы успели решить?
      – Атаковать, причём как можно быстрее.
      – Рад, что не придётся убеждать.
      – Сейчас и здесь мы собрали штаб. Пойдёмте, решение нужно утвердить. Все вы приглашены.
      Большинство людей в штабе были военными, но присутствовали и гражданские специалисты (а может быть тоже военные, но не в форме). Сначала заслушали нас о происшедших на Онни событиях. Коротко всё это обсудили. Все и до этого были в курсе дел, поэтому и вопросов особо не задавали. И все без исключений были за то, что вакскую базу следует атаковать как можно раньше, пока вакцы ещё не до конца опомнились от потери своего крейсера и основательно не подготовились к обороне. Хоть последнее утверждение и оспаривалось, но решение об атаке было принято без проволочек.
      Потом перешли к обсуждению технической стороны задачи. У Латы на сегодняшний день были только два корабля, способные к относительно быстрому перелёту на Онни. Они в спешном порядке доводились до нормального состояния. Ещё пара десятков орбитальных кораблей были способны на такой перелёт, но только в одну сторону, без возвращения.
      И они, латяне, не просили у меня поддержки, те давние условия, что я ставил ещё перед Алькской операцией, выполнялись неукоснительно. Но сам я сейчас просто не мог остаться в стороне:
      – Стоп, - сказал я, - начинаем всё заново. Я сам и все мои ресурсы в вашем распоряжении. Но поднять "Иглу" и использовать её мы не сможем, не нарушив работы госпиталя. Так что из транспортных средств остаются два катера. Взяв достаточный запас рабочего тела, мы доберёмся до Онни за двое суток. Но катера небольшие, и если использовать всё имеющееся на них место, мы будем способны перебросить с собой на четвёртую планету только сорок-пятьдесят человек. И то, практически без удобств. Имеются ли у вас специальные подразделения, которые смогли бы вести бой с многократно превосходящими силами?
      – Спецподразделения Службы Безопасности: "Небесные молнии" и "Рыцари", - сказал пожилой генерал, - они и так уже готовятся к десанту на Онни.
      – Отберите сорок лучших, способных быстро обучаться. Оружием и снаряжением их обеспечу я. Мы вылетим, скажем, через четыре часа.
      – Вы рассчитываете с такими ничтожными силами одолеть базу вакцев.
      – Я рассчитываю победить, обязательно победить, иначе не стоит и начинать.
      Решение тут же было одобрено большинством. Я сразу же отдал команду: Рэю, Риву и Огу в спешном порядке произвести ремонт катера, на мелочах не задерживаться, только самое главное. Релю и Серёжке приказал следовать за мной.
      На дисколёте мы отправились на "Иглу". Ребята молчали, понимая всю важность и опасность принятого мной решения. Пока мы летели, я говорил с Рэем. Он моё решение одобрил сразу же, правда напомнил, что за такое я, скорее всего пойду на Земле под суд.
      На корабле я поднялся в специальное помещение и открыл стартключом дверь, за которой ещё не бывал. Предчувствие и догадки меня не обманули, это оказалась оружейная комната, корабельный арсенал. Не мог крейсер СБ не нести соответствующего снаряжения и вооружения. И здесь было оружие, рядом с которым то, чем я воевал в Альке, было почти что игрушкой. Но тогда я и не собирался воевать на поверхности, всё получилось спонтанно, я был в космическом скафандре и с плазменником, который не только оружие, но и инструмент. Здесь же было именно оружие, настоящее оружие.
      – Ничего себе, - присвистнул Серёжка, осматривая весь этот арсенал, - а я думал, что такое только в кино и бывает.
      – Ну, это и хорошо, что люди не знают, что оружие существует на самом деле, хорошо, что наша цивилизация не воюет.
      – Зачем тогда всё это?
      – На всякий случай, - усмехнулся я. - Вот, вроде этого. В этот раз мы сунемся на Онни вооружёнными до зубов. Так, рядовые, я буду выбирать оружие и снаряжение, а вы носить его на дисколёт. Не на тот, на котором сюда прилетели, а на большой.
      – Слушаемся, командир.
      Оружие и снаряжение я отбирал, советуясь с Рэем. Во-первых, для каждого из бойцов защитный бронекостюм с экзоскелетом-усилителем и генератором силового поля, причём такой костюм был защищён и от деактивационного луча специальным покрытием, а так же был способен выполнять и функции полностью изолирующего скафандра. С оружием мы решили чересчур не мудрить и особо специализированные его виды просто не брать. Ограничились тем, что может быть использовано без особого обучения и тренировки. Для каждого бойца лёгкое оружие: комбинированный метатель - комбинация лучевой винтовки, метателя плазмы, игломёта (как с раскрывающимися иглами, так и с парализующими) и метателя разрывных пуль-микронакопителей, одной такой пульки достаточно, чтобы разнести немаленькую скалу.
      Дюжину утяжелённых и более мощных вариантов того же метателя. Две дюжины кассетных обойм квазиинтеллектуальных снарядов. Взрыв такой "штучки" уже сопоставим с ядерным.
      Потом к этому добавились ещё некоторые "мелочи" вроде парализующего газа, импульсных зарядов и ещё много другого. И ещё, немного подумав, мы добавили два термоядерных заряда, так же оказавшихся в арсенале.
      Загрузив дисколёт, мы на нём же отправились на базу, отсутствовав там два с половиной часа.
      На базе нас уже ждали. Рэй доложил, что катер более-менее приведён в порядок, рабочее тело загружено как в баках, так и в грузовом отсеке, на обоих катерах. И оба катера в принципе готовы к вылету. И о том, что отобранные для рейда бойцы уже прибыли на базу и ждут в ближайшем ангаре.
      И мы отправились знакомиться. Дисколёт со снаряжением перегнали в этот ангар. Нас встретили строем. Все бойцы оказались крепкими и рослыми ребятами в возрасте от двадцати и до тридцати, и только их командир был старше. Он тут же сделал доклад:
      – Генерал Стрельцов, сводный отряд специального назначения прибыл в ваше распоряжение. Командир отряда полковник Долверит Фусьись.
      Я обошёл строй и поприветствовал бойцов. Потом отдал команду:
      – Вольно. Оружие и снаряжение снять и упаковать для хранения, вам оно не потребуется.
      – Но, генерал…
      – Никаких "но". Выполнять. Генерал Альись, обеспечь то, чтобы их вещи были переданы на сохранение в арсенал базы.
      – Слушаюсь, командир.
      Бойцы с явной неохотой избавлялись от своих бронекостюмов. И с ещё большей - от оружия. Но когда они всё же сделали это и сдали вещи на хранение бойцам вызванной Ривом команды, я сказал:
      – Всем получить снаряжение нашего образца. Вас, полковник это тоже касается.
      Когда все получили бронекостюмы, Рэй произвёл для них инструктаж: Как эти костюмы надевать, подгонять под свой размер и естественно использовать. И по мере того, как бойцы начали испытывать возможности этого снаряжения, их лица просветлялись, а сами они стали напоминать чуть ли не детей, получивших долгожданную игрушку. А костюм был неплохой игрушкой. Во-первых, он был намного легче латянского, обладал просто несопоставимой прочностью, был удобен, словно вторая кожа. Во-вторых, он выполнял функции экзоскелета и усилителя воздействий. В нём можно было без проблем подпрыгнуть на десяток метров, раздробить в руке камень, а ударом руки или ноги пробить стену. И, в-третьих, он обладал практически всеволновой системой наблюдения и анализатором опасности.
      Конечно, следовало бы потренировать бойцов в ношении этих костюмов хотя бы день-два, но этого времени у нас просто не было. Тем не менее, полчаса я выделил. После чего подозвал к себе полковника:
      – Сейчас мы выдадим вам оружие. Оно будет трёх классов. Лёгкое выдадим всем. Но есть ещё тяжёлое и сверхтяжёлое по поражающему действию. Вы лучше знаете своих людей, поэтому сами распределите второе и третье.
      – Я должен знать его характеристики.
      – Пройдёмте.
      На дисколёте я продемонстрировал ему подготовленное оружие и изложил характеристики. Услышав всё это, полковник заулыбался:
      – На такое мы и не рассчитывали. Боюсь, не оказалось бы это для моих ребят слишком.
      – Оружие не бывает "слишком". Если оно "слишком", его просто не применяют.
      – Понятно, генерал. Так, тяжёлые метатели выдадим командирам троек, они не пустят его в ход без надобности. Ну а этими разумными ракетами их лучше не обременять, не тот масштаб. В применении такой силы я бы смог поручиться только за самого себя, да и то не на сто процентов.
      – Ясно, полковник. Командуйте бойцам получить оружие.
      Оружие выдали без суеты. Потом мы с Рэем осуществили его привязку. Это оружие являлось привязываемым к параметрам обладателя. То есть человек, к которому это оружие не привязано, из него не выстрелит. Одновременно с привязкой выполнили и состыковку оружия и костюмов на уровне управления.
      Оружие понравилось всем без исключения. Особенно после того, как были проведены короткие стрельбы прямо на поле космодрома. Для латян оно казалось просто фантастическим.
      Нашу команду я тоже облачил в бронекостюмы и вооружил. После чего построил и отдал приказ:
      – В экипаж катера номер два назначаются: Рэй Климов - командир. Огерит Веньись - первый пилот и оператор систем огня. Сергей Дайский - второй пилот и оператор систем огня. В экипаж катера номер один: Виктор Стрельцов - командир. Риверит Альись - первый пилот и оператор систем огня. Рэй Альись-Стрельцов - второй пилот и оператор систем огня. Пилотам - немедленно начать подготовку к старту.
      После этого были построены и бойцы, а я принял построение и обратился к ним:
      – Сейчас мы отправимся на четвёртую планету, для того, чтобы покончить с остатками последователей Вака. И почти наверняка не все из нас вернутся оттуда. Поэтому я даю каждому из вас возможность отказаться. Гарантирую, что это не будет иметь никаких негативных последствий.
      На несколько минут над строем повисло напряжённое молчание. Но никто не произнёс ни слова, не сделал ни одного жеста, который можно было бы истолковать как отказ. И когда молчание уже казалось было готово зазвенеть, я посмотрел на полковника. Он спокойно улыбнулся и кивнул.
      – Ну что же, отказавшихся нет. Рад, что в вас не ошиблись… Основной приказ получите по прибытии на Онни. А сейчас разбиться по отделениям и погрузиться на катера.
      Погрузка прошла спокойно. Не без некоторой суеты, но в целом достаточно упорядоченно. Разместив боевую группу как в пассажирских отсеках, так и в других местах, наскоро приспособленных для перевозки людей, мы стартовали. Набор скорости произвели без перегрузок, и вышли на траекторию, которая через двое суток должна была вывести нас к Онни.
      Ради того, чтобы оказаться на четвёртой планете быстрее, мы сознательно рисковали - и большой скоростью внутри системы, и тем, что рабочее тело для возвращения нам придётся добывать уже на Онни. И я надеялся, что этот риск окажется оправданным.
      Перелёт прошёл в целом спокойно. Метеорный поток, потрепавший нам нервы на пути на Лату, остался в стороне, но мы вляпались в другой, который к счастью оказался менее плотным. Почти весь полёт мы читали лекции для боевой группы, чтобы хоть как-то скомпенсировать отсутствие реальной подготовки. Но всё же и реальной тренировкой мы решили не пренебрегать и устроили учения по отработке действий в условиях невесомости и открытого космоса. После неё нам пришлось собирать разлетевшихся по космосу бойцов. Но даже и такие результаты были для первого раза очень даже неплохими. Последним я "выловил" командира боевой группы и, пользуясь ранцевым движком, поволок к катеру.
      Уже у самого борта он попросил меня задержаться.
      – Генерал, разрешите ещё чуть-чуть посмотреть на всё это, - он провёл рукой, указывая на небо.
      – Красиво?
      – Не без этого… Чёрная красота открытого неба. Колючие искорки дальних звёзд… Мне кажется, что больше я уже никогда не смогу этого увидеть.
      – На обратном пути, надеюсь менее напряжённом, мы сможем многое сделать уже для своего удовольствия.
      – Если этот путь будет…
      – Будет, полковник, будет. Я не из тех людей, кто мог бы идти на верную гибель, хотел бы так считать. У меня ещё есть невыполненные обязательства и неисполненные клятвы. Я обязательно вернусь.
      – Но вернусь ли я…
      – Как командир, я мог бы приказать вам оставить эти мысли. Но приказывать не буду, а только попрошу. Помните о Лате, помните обо всех тех, кто вас ждёт. И мы обязательно вернёмся.
      Полковник печально улыбнулся и сказал:
      – Слушаюсь, командир.
      – Полковник, я знаком с пацаном, которого зовут Вимерит Фусьись…
      – Мой племянник. Сын младшего брата. Он рассказывал мне о вас.
      – Мир тесен.
      – Он ещё теснее, чем нам кажется, командир.
      – Может быть… Из парня будет толк, можете мне поверить.
      – Я знаю… Он уже приступил к занятиям в Академии Службы Безопасности. Я сам давал ему рекомендацию, хоть и был недоволен таким его выбором.
      – Чем этот выбор плох?
      – Я не говорю, что плох, просто трое безопасников на семью - уже перебор. Отец Вима тоже в службе. Заместитель командира "Молний", тоже рвался в вашу команду, но пока пришлось остаться на Лате.
      – А у вас, полковник, дети есть?
      – Дочь, уже взрослая и самостоятельная. Сыну десять.
      – Значит вам есть к кому возвращаться, никогда не забывайте о них.
      – Я постоянно помню… Каждый из нас помнит… В наше подразделение могут попасть только те, у кого есть семья и дети, это неписанное правило, в "Молниях" тоже.
      – Вы не находите это странным, полковник? Люди выполняют опасную работу, и каждая потеря бьёт не только по товарищам по оружию, но и по непричастным людям.
      – Не нахожу, командир. Как вы сами сказали, им есть куда возвращаться, и они никуда не полезут сломя голову, а всё тщательно обдумают и взвесят. Будут думать не только о том, чтобы любой ценой уничтожить врага, а о том, чтобы уничтожить врага и вернуться живыми.
      – Но могут быть и такие обстоятельства, когда только гибель может решить задачу, в конце концов, может быть прямой приказ.
      – Не хотел бы я быть командиром, который отдаёт приказ погибнуть. Я тоже помню, что им есть куда возвращаться… Они сами примут решение, помня о том, кого защищают от врага.
      – Может быть вы и правы, полковник… Вам довелось участвовать в боевых операциях?
      – Я ещё слишком молод. Последняя война закончилась до моего рождения… Но ещё не всё и не всегда спокойно на нашей планете. Иначе зачем бы существовали наши отряды. Мы провели не один десяток операций, которые можно условно считать боевыми. Люди гибли на них не меньше, чем на настоящей войне.
      – Что за операции, конкретно?
      – Не все на Лате согласны с установившимся порядком. Кое-кто просто жаждет возврата к прошлому. И не все они ограничиваются только словами. Иногда они создают вполне боеспособные отряды. Наиболее тяжёлые операции наши команды проводили именно с такими формированиями.
      – Когда была последняя?
      – Полтора года назад. Но похоже, что с этой заразой уже почти покончено. Когда я ещё начинал службу в отряде, подобные операции проводились по нескольку раз в год. Но я ещё не считаю операций по борьбе с обыкновенной преступностью. Но и она тоже постепенно сходит на нет, и наши отряды начинают содержаться в основном только на всякий случай. Может быть уже скоро в них не станет необходимости.
      – Вряд ли это случится скоро. Даже Земля тратит немало ресурсов на содержание службы безопасности, хотя порядок у нас установлен не один век назад… Полковник, все ли ваши люди прошли через реальный бой?
      – Мы собрали лучших, и из "Рыцарей", и из "Молний". Каждый из них имеет необходимый опыт, и не подведёт в критической ситуации. Я ручаюсь за всех и за каждого.
      – Благодарю, полковник, вы меня успокоили.
 
      Мы были уже в четырёх часах лёта от Онни, когда Рэй с Латы вызвал нас на связь:
      – Вакцы зашевелились. Только что на орбиту поднят корабль.
      – Что за корабль?
      – Смотрите сами.
      На экране вырисовался уже хорошо знакомый по предыдущей попытке контур.
      – Ничего себе, - вырвалось у Реля, - он целёхонький. Или точно такой же.
      – Если точно такой, нам придётся несладко. Но повернуть мы уже не можем. Рэй, твои мысли?
      – Это очень похоже на уничтоженный вами корабль. Но не во всём. Во-первых, он поднялся очень уж тяжело. Если первый взлетел как пушинка на ветру, то этот поднимался на таком пучке плазмы, словно бы у него двигатель делал какой-то кустарь-самоучка. Фокусировка никуда не годная, к тому же неустойчивая, а спектр факела чуть ли не аварийно-предвзрывной. Во-вторых, обшивка у него хоть и литовая, но даже литом это можно назвать лишь с натяжкой, плотность вихревого поля недостаточна, энергетические утечки даже мне с Латы заметно.
      – Полагаешь, что это муляж?
      – В каком-то смысле. Это реальный корабль, но совсем не тот, каким хочет показаться.
      – Оставить его у себя за спиной мы не сможем. Для деактиваторов не нужна мощность. А окажись на нём хоть что-то подобное тому, что был на предыдущем, от нас останется только пустое место, очень яркое и горячее.
      – Было бы очень неплохо захватить его, - сказал Рив, - но боюсь, что это может оказаться элементарной ловушкой, до которых вакцы большие мастера и любители. Они могут просто взорвать этот корабль, чтобы уничтожить хоть кого-то из нас. Нет, соваться к нему рискованно.
      – Остаётся третье и последнее - уничтожить, не разбираясь и не спрашивая.
      – Как ты это себе представляешь? Если у них имеется действующее оружие, то, выйдя на дистанцию атаки, мы автоматически попадём в зону поражения.
      – Приближаться мы не будем. Наша скорость - наше огромное преимущество. Мы выпустим перехватчики, которым и не нужно будет тормозиться.
      – Разве катер оснащён перехватчиками.
      – Катер не оснащён, но они у нас есть. Квазиинтеллектуальные снаряды вполне могут выступить в роли перехватчиков. Мы выпустим пару кассет через определённый интервал времени. Рэй, рассчитай время залпа.
      – Рассчитано. Первый залп через четырнадцать минут, второй - через час двадцать. Но использовать нужно не по одной, а по две кассеты, тогда вероятность поражения цели хотя бы одним снарядом составит девяносто пять процентов, если конечно они будут серьёзно маневрировать.
      – Перепрограммируй мозги снарядов на конкретную цель.
      – Тащите их быстрее к ближайшему интерфейсу. Нужно ещё успеть.
      Мы успели. Выйдя из катера, я с полусекундными интервалами отстрелял снаряды в сторону приближающейся Онни. Через час повторил эту операцию. Рэй настроил снаряды второй очереди на поражение вакской базы, если первая прикончит корабль. К тому же он перепрограммировал и боеголовки снарядов. Теперь они должны были произвести не только внутреннюю деактивацию, но и внешнюю, то есть, если снаряд попадёт в литовое препятствие, взрывной деактивации будет подвергнут не только тетралит заряда, но и лит препятствия.
      Мы продолжали торможение. И нам оставались ещё два часа лёту до Онни, когда снаряды первой очереди настигли вакский корабль, который попытался маневрировать и огрызаться. Но для серьёзных манёвров у него не оказалось подходящих двигателей, и это ему не помогло. Но вот двенадцать из двадцати снарядов он всё-таки сбил. Но и тех восьми, что его настигли, оказалось для него более чем достаточно. Полыхнуло так, что осветило всё полушарие Онни, а когда взрыв угас, на месте вакского корабля остался только искорёженный остов, который двадцать минут спустя упал на планету.
      А ещё десятью минутами спустя двадцать снарядов второй очереди ударили по вакской базе. Точнее говоря, по тому месту, под которым она была укрыта. Снаряды легли один за другим практически в одну точку, вгрызаясь в толщу скалы на сотни метров. Перекрытия подземного города не пробили, но сотрясение в нем, очевидно, вызвали просто чудовищное. И вакцы уже через полчаса после атаки начали вызывать нас на связь.
      Я приказал игнорировать эти попытки связи. Не то ещё у нас положение, чтобы диктовать условия. Онни стремительно приближалась. И нам в первую очередь нужно было пополнить запасы рабочего тела, чтобы потом иметь возможность для более широкого манёвра.
      Мы вошли в атмосферу, в плазменном шлейфе гася остатки космической скорости. И без какого бы то ни было зависания, сели в воду возле побережья экваториального материка. И, как только ёмкости наполнились, взмыли на орбиту. С орбиты выпустили по базе ещё две кассеты снарядов.
      На этот раз взрывы были не столь эффектны - в предыдущий раз снаряды несли немалую энергию своей скорости. Но всё же и эти взрывы сумели достичь главной задачи - пробили перекрытие подземного города. Только после этого можно было высаживать десант.
      – Полковник, начинается ваша работа. Мы высадим вас в провал. Задача же будет заключаться в том, чтобы произвести как можно больше шума. Даю вам на это полчаса. Действуйте по обстановке и только группами. Через полчаса мы заберём вас в точке высадке.
      – Слушаюсь, генерал.
      Мы воткнули катера на самое дно воронки. Оно было частично оплавлено, частично покрыто трещинами и провалами, по которым можно было проникнуть в город. Воронка всё ещё была горячей, но бронекостюмы должны были защитить бойцов от этого. Боевая группа очень быстро покинула катера, рассредоточилась тройками. Найдя проходы в те части базы, где хоть что-то уцелело, бойцы скрылись из нашего поля зрения.
      Как только это произошло, мы выдернули катера из воронки и подняли их из возможной зоны поражения. Я постоянно держал связь с полковником. Он короткими сообщениями комментировал то, что видел, и то, что там происходило. А происходило там очень мало. База была словно бы вымершей. Следы людей были, но вот самих людей не было, ни живых, ни мёртвых. Но вот лабиринт уводил всё глубже и глубже, частично обрушенный сотрясением от взрывов, но во многом уцелевший. Полковник попросил у меня ещё дополнительные четверть часа. Я разрешил, но недоброе предчувствие при этом меня посетило.
      Так никого и не обнаружив, наша боевая группа начала подниматься наверх по уже пройденному пути. И одолела половину подъёма, когда была подвергнута атаке многократно превосходящими по численности силами.
      – Генерал, они лезут десятками, чёртовы фанатики. Так мы их покрошим всех.
      – Не увлекайтесь, полковник. Ни в коем случае не увлекайтесь. Продолжайте отход. Мы не должны потерять ни одного бойца.
      – Они могут задавить нас одной только массой своих трупов… Мы продолжаем отход.
      Я понимал, что это столкновение мы проиграли. Требовалось отойти, всё обдумать и сделать что-нибудь совсем уж неожиданное. Подав Рэю сигнал следовать за мной, я направил катер назад, в воронку. Уже приземлившись, я скомандовал:
      – Рив, идём навстречу полковнику. Рель, остаёшься на катере для прикрытия. В случае опасности - взлетай.
      Мы подхватили оружие и перебежали ко второму катеру. Взяли с собой Рэя и Ога, оставив на прикрытии Серёжку. И получившейся четвёркой двинулись вниз, навстречу отряду. И наша группа оказалась для вакцев той неожиданностью, которая позволила основному отряду вырваться из подземелий.
      Я даже не считал, сколько врагов мы упокоили. Десятки, а может быть даже сотни. Но главным было то, что сами мы никого не потеряли.
      Вакцы преследовали нас и на поверхности, но тут заговорила огневая мощь катеров. Сначала Рель открыл огонь, но лишь долю секунды спустя к нему присоединился и Серёжка. За несколько секунд они обратили всех выбравшихся наверх врагов в ничто.
      – Быстро грузимся, - орал я. Это же самое кричал и полковник.
      Перед тем, как самому запрыгнуть в люк катера, я крикнул Рэю:
      – Следуй за мной и делай всё то же, что буду делать я. Связь не держать.
      – Есть, командир.
      Едва катера приподнялись над краем воронки, как я включил на полную мощность гравитонный излучатель и направил его луч вниз. Катер же двинул вокруг воронки по спирали. Рэй последовал за мной, словно привязанный. Поверхность под нами взметнулась огненной пылью разрушаемого вещества. Мы замкнули один виток спирали, другой, третий. Гравитонный луч разрушал всё на глубину в полтора десятка метров, уничтожая коммуникации, системы наблюдения, так и не применённое против нас вооружение. Пропахав гравитонами круг диаметров в двадцать километров, мы поднялись на орбиту, откуда выпустили по уже известной воронке ещё три десятка снарядов и взмыли ещё выше, на стационар.
      У нас оставалось ещё семнадцать обойм снарядов. Если бы я заранее знал, что они будут расходоваться настолько интенсивно, взял бы не две дюжины, а все, что были на корабле. Правда, оставались ещё два снаряда с термоядерными боеголовками, но пускать их в дело мне очень не хотелось.
      Со стационарной орбиты мы раз в полчаса выпускали по одному снаряду, чтобы не дать вакцам опомниться, и в спешном порядке разрабатывали новую операцию. Вакцы практически беспрерывно вызывали нас на связь, но мы эти вызовы продолжали игнорировать.
      Когда на базе вакцев уже наступила ночь, мы начали повторное десантирование, предварив его двумя десятками снарядов, сбросом импульсных зарядов, выводящих из строя всё, что использует электронику и вообще электричество. А в саму воронку сбросили заряды, образующие тяжёлый паралитический газ.
      Высадившаяся после всей этой подготовки наша боевая группа на этот раз выполнила свою задачу, сумев деморализовать и в какой-то степени уничтожить основные боевые силы вакцев. Но двое наших бойцов получили лёгкие повреждения в виде ожогов от взрыва какой-то непонятной установки. Впрочем, на их боевых качествах это не отразилось, и, получая от нас медицинскую помощь, они беспрерывно шутили.
      На этот раз мы не стали подниматься до стационара, а зависли на гравидвижках в тысяче километров над базой. И всё так же продолжали регулярно бомбардировать всё разрастающуюся воронку снарядами. Новым же было то, что вакцы замолчали, их вызовы на связь прекратились. А когда через два часа пришёл совсем слабый вызов, я решил ответить:
      – Слушаю вас.
      – Не отключайтесь, выслушайте нас, не отключайтесь, - это была чуть ли не истерика. Но тут же прозвучал другой голос, гораздо более уверенный. - Мы говорим с Виктором Стрельцовым, пришедшим со звёзд?
      – Да.
      – Есть ли среди вас ещё пришедшие со звёзд? Не тяните, пожалуйста, не тяните.
      – Сергей Дайский, - услышал я голос Серёжки.
      – Третий, нужен третий, быстрее.
      – Рэй Климов, - прозвучало в эфире.
      Радио умолкло на несколько минут, потом снова ожило:
      – Наша программа выполнена, цели исчерпаны, смысл утерян, - было произнесено с тоном явного облегчения, - мы капитулируем перед пришедшими со звёзд. Безоговорочно, полностью, без условий. Ждём ваших указаний, распоряжений, приказов. Мы полностью в вашей власти.
      – Я не верю. Вакцам нельзя верить, ни при каких обстоятельствах.