– Вик, по-моему тебе нужно обратиться к врачам.
– Я это знаю, но вот только где здесь взять врачей, один только Рэй за всех. Сереж, нажми, пожалуйста, вон ту голубую клавишу на терминале.
Сережка тут же подскочил к столу и почти что ударил по этой клавише. На экране тут же появился Рэй:
– Вызывали, командир?
– Да, похоже что у меня все начинается снова. Будь трижды проклят этот самый Вак.
– Я уже знаю.
– Ну и что предложишь?
– А что ты хочешь.
– Ты говорил про тот вариант для меня.
– Я говорил и про риск.
– А где его нет, риска то… Просто я так больше не могу. Ну а в самом крайнем случае останется Сережка, и вы сможете все начать с самого начала.
– Что начать? - это спросил Сережка, - И куда ты собрался?
– Помолчи пока, Сергей. А ты, Рэй, давай выкладывай все.
– Хорошо. Слушай. Единственный способ подавить в тебе синдром Вака - это снова сделать тебя пятнадцатилетним и одновременно обострить всю довакскую память.
– Рэй, это же просто невозможно.
– Командир, разве бы я стал предлагать тебе сделать невозможное? У меня было время все это просчитать и промоделировать. И я говорю, что смогу сделать такое с тобой. Но после неудачи с оживлением Сергея, я определяю твой шанс как один из двух… В какой то степени я экспериментировал на себе - поэтому я сейчас такой вот "Мальчишка".
– Будь мой шанс еще более маленьким, я бы все равно согласился. Итак, что нужно подготовить и когда начнем.
– Особо ничего готовить нет необходимости. Можно использовать тот контейнер-"Бочку", которую сделал для тебя Рив шестьдесят лет назад, нужно только немного дооснастить его и установить на место в операционной. Начать же вполне возможно уже через пару дней.
– Так и решим.
– Ясно, командир, - сказал Рэй и отключился.
– Вик, о каком риске вы говорили? - Сережка сделался крайне взволнованным.
– В случае неудачи меня просто больше не будет.
– Это как понимать, значит я останусь один? Нет, я не согласен.
– Сережа, пойми, если все оставить как есть, я или сойду с ума, или стану полностью бесполезным человеком… По-моему, лучше быть одному, чем в компании сумасшедшего… Ну а если все будет хорошо, а я почему-то верю, что все будет хорошо, тогда я наконец-то снова стану самим собой, таким, какого ты меня знал.
– Но ты же сам говорил, что в детство обратной дороги нет.
– Но мне ее предлагают… Я верю Рэю, он не ошибется.
– Но если… если тебя не станет, я ведь сойду с ума от одиночества.
– Рэй о тебе позаботится, постарается сделать из тебя человека. Одиночество - это не так страшно, как кажется, я через это уже прошел.
– И превратился в полусумасшедшего.
– Не из-за этого, Сережа, не из-за этого. А из-за Вака и самого себя.
– Вик, ну хотя бы тогда мы можем выйти из кокона и узнать что же там, снаружи.
– Можешь не верить, но я боюсь, просто-напросто боюсь. Пусть Рэй сначала меня прооперирует. Может быть тогда у меня не будет этого страха.
– А если тебя не станет?
– Тогда ты сам останешься за командира и будешь решать сам.
На подготовку ушло, как и считал Рэй, два дня. Все это время Сережка сторонился меня, предпочитая общество Рэя, с которым много разговаривал в тайне от меня. Да и я не стремился искать его общества, понимая, что стал ему неприятен и, не желая усугублять этого.
В день перед операцией я написал на всякий случай письмо Сережке, спрятал его вместе с электронным ключом в угол шкафа и попросил Рэя позаботиться об этом. Потом позвал сережку. Он отводил глаза в сторону, и я не стал ничего говорить, а просто поставил его между колен, взял за локти. И он все понял, пару раз всхлипнул, на пару секунд прижался ко мне, а потом вырвался и убежал куда-то. И я не стал его задерживать и звать, зачем.
Я не торопясь обошел корабль, ловя себя на мысли, что прощаюсь со всем этим, потом направился в медотсек. Снял форму и аккуратно повесил ее, хотя в любом случае мне ее больше не одевать. Прошел в операционную, спросил у Рэя о его готовности и, получив утвердительный ответ, забрался в контейнер, который сразу же закрылся, отрезав меня от мира света и звуков. Я расслабился и почувствовал, что и сам медленно погружаюсь в вязкую темноту, из которой можно выйти, только став совершенно другим…
Пробуждение было резким и стремительным, как лучи света, ударившие в мои глаза. Контейнер медленно открывался в яркий и живой мир, каким мне в этот момент представилась операционная. Я сразу же почувствовал большой прилив энергии и легкость во всем теле. Не дожидаясь ничего и никого, я выскочил из контейнера, и чуть было не упал - координация движений снова нарушена. Но и этому я нисколько не огорчился, потому что знал, что это пройдет, и притом весьма скоро. Я оттолкнулся от стены и сделал пару шагов по направлению к двери.
В этот момент дверь распахнулась, а на пороге стоял Сережка, ставший для меня сейчас почти что обычным. Увидев меня, он сначала почему-то замер, хлопая ресницами. Я тут же передразнил его. Он улыбнулся, сначала немного нерешительно, а потом вовсю.
– Получилось, Витька. Теперь-то ты настоящий Витька.
Я вытянул вперед руку, а он, быстро подойдя, хлопнул своей ладонью о мою, в принятом у нас приветствии. Правда от этого я закачался и тут же оперся о его плечо.
– Пойдем, Рэй сказал, что тебе сейчас нужно в душ.
– Рэй, почему тебя не слышно?
– Отстаньте, я устраиваю себе выходной день.
– Отстаем, но ненадолго, - сказал Сережка, подхватывая меня за локоть, - пойдем, Вить.
В душе я поборол желание сразу же посмотреться в зеркало, повернулся к нему спиной и забрался в кабинку. Сережка тут же последовал за мной - это наверно Рэй хорошо насоветовал ему подстраховывать меня где угодно. И я тут же об этом спросил:
– Это тебе Рэй посоветовал - везде следовать за мной?
– Дурак ты, Витька. И не просто дурак, а трижды дурак.
– Да? А я не знал, - дурашливо сказал я и, отступив в сторону, включил ледяной душ.
Сережка тонко взвизгнул и упал. Я уж было испугался, но не тут то было. Он ухватил меня за ноги, и я сам оказался под этим душем, а Сережка с улыбочкой замер в углу. И тогда я, как не раз такое делавший с Сережкой еще на Дивере, закрыл сток воды и уселся на него, не давая Сережке его открыть. Но он сейчас и не попытался этого сделать, а просто дотянулся до рычажков и сделал воду нормальной:
– Поплаваем.
– Тут и места-то почти нет.
– Побольше чем даже в вашем душе, ну на Дивере.
– Раза в полтора
– Ну а бассейна-то тут все равно нет.
Тут я очень ярко вспомнил, как мы с Сережкой устроили бассейн из душа в нашей подземной квартире. Это было через два года после скачка, мне тогда было девять лет, а Сережке семь. Мы тогда только заняли эту квартиру, а пришедший на это через день посмотреть Сережка первым делом удивился размером душа и предложил устроить бассейн, что мы сразу и сделали. А потом так увлеклись этим, что забыли о времени. А Сережку пришла искать тетя Лина. И ни о чем не подозревая, открыла двери душа, которые мы не удосужились заблокировать. Вода естественно хлынула прямо на нее… Тогда нам здорово досталось за учиненное в квартире наводнение…
– Сережка, я вспомнил, как мы первый раз плавали у меня в душе, - сказал я, не сдерживая смеха.
– Помню, помню, - Сережка тоже засмеялся, - особенно хорошо - как вода смыла маму с порога и как она потом хлестала нас по спинам мокрым халатом… Ну ладно, а то развоспоминались чересчур.
– Ладно, так ладно, - сказал я снова дурашливо, а в следующий момент нырнул, ухватил Сережку за ноги и, утянув на пол, ставший дном, уложил на лопатки. Сережка вытянул руки, показывая, что сдается, и мы тут же всплыли.
А когда мы уже выбрались из душа, я понял, что координация движений вернулась ко мне если и не полностью, то большей частью. Сейчас я не удержался и посмотрелся в зеркало.
Оттуда на меня посмотрел хорошо знакомый, когда-то полузабытый, а сейчас снова ярко о себе напомнивший мальчишка с голубыми глазами, слегка вздернутым носом и легкой улыбкой на губах. Вот только мускулатуры стало немного поменьше, чем у прежнего Вика с Дивера, да еще волосы остались бесцветными (говорить, что полностью седыми - было сейчас неуместно и даже нелепо). Сережка заметил, что я рассматриваю, и, слегка усмехнувшись, сказал:
– Рэй оставил тебе этот цвет на память о том, что с тобой было, так он сам сказал, но, по-моему, ему было просто неохота возиться с такими мелочами. К тому же я думаю, что этот цвет тебе неплохо подходит.
– А что, совсем неплохо, я тоже так считаю.
– Только вот стрижка - три недели от нуля, - Сережка намекал на то, что волосы у меня представляли собой короткий ежик.
– Ничего, вырастут, и притом довольно быстро.
– Ладно, вытираемся, одеваемся и идем завтракать, нет, точнее уже не завтракать, а обедать.
Как оказалось, Рэй уже приготовил для меня одежду по моему новому размеру. И это оказалась не форма, а тренировочный костюм черного цвета, сильно оттеняющий мою бледность. Но я, как ни странно, остался его выбором даже доволен.
На обед у меня оказалось только одно блюдо - совершенно безвкусный коллоид, но тем не менее я съел его с удовольствием и даже попросил добавки, в которой Рэй мне оказал. После еды мы с Сережкой немного отдохнули, а потом он буквально заставил меня заняться тренировками.
– Вот посмотришь, я тебя загоняю, - бросил он мне вызов, который я естественно принял:
– Еще посмотрим кто кого.
– Посмотрим.
Я, несмотря на перенесенную операцию, а по правде наверно благодаря ей, чувствовал себя прекрасно и был полон сил. Но и Сережка, хоть и младше он меня, был тоже с Дивера, а значит крепким парнем. В общем, к вечеру мы загоняли друг друга почти до полного изнеможения. Но от этого сделались веселыми, быстро проглотили ужин и, подтрунивая друг над другом, направились в мою каюту. Но едва мы переступили порог, Сережка сделался серьезным, что правда не помешало ему развалиться на моей кровати, а мне расположиться рядом.
– Вить, тут за те сорок дней, что тебя не было, Рэй мне много рассказал и показал. Вот эти ребята-латяне, что были здесь, они ведь все нормальные люди, получше многих, с кем мне приходилось общаться.
– С плохими я и не стал бы сближаться.
– Да я не об этом… Ведь наверняка хоть кто-то из них остался жив.
– Я хочу в это верить. Но после всего, что произошло на этой планете, это стало маловероятным.
– Ну а я так не считаю.
– Не знаю я, Сереж… Вот сейчас мне показалось, что хоть это и маловероятно, но они живы. Но…
– Что но?
– Рив обещал, что если все будет хорошо, он обязательно найдет меня. А он не такой человек, который мог бы дать пустое обещание.
– Ты думаешь, что так просто найти укрытый в коконе корабль?
– Рив это уже проделывал однажды.
– Нужно просто выйти из кокона и все проверить.
– Нужно, обязательно нужно. Но я все еще боюсь.
– Увидеть худшее?
– И это тоже… Боюсь за "Иглу" и за тебя, Сережка, тоже боюсь.
– Ну уж за себя я как-нибудь побоюсь сам… Ну даже если эти самые вакцы победили, ну ведь можно же найти и нормальных людей. Хотя бы тех, кто о тебе знает.
– Они уже пожилые люди, - Сказал я, ловя себя на том, что не добавил при этом слов: "Если они живы".
– Вот еще, разве в шестьдесят лет - старики.
– Им всем уже за семьдесят - восемьдесят… А знаешь, чего я сейчас боюсь больше?
– Того, что выйдя из кокона, мы тотчас же окажемся под прицелом, если не под огнем.
– Угадал. Поэтому поспешно рисковать я не намерен.
– А чего нам еще ждать и сколько мы сможем ждать?
– И это тоже так.
– Но ты просто не можешь решиться. Не подумал бы, что трус может стать звездолетчиком.
Вообще-то в ответ на эти слова мне полагалось или обидеться или оправдываться, но я отлично знал, что с Сережкой такие штучки не пройдут. И я на него не обижался, но и не заметить этих слов тоже было нельзя. Я повернулся, быстрым движением прижал Сережку к кровати и тут же устроился на нем верхом, требуя немедленной капитуляции. Но Сережка сумел извернуться, и я вместе с ним загремел на пол. Сережка не желал сдаваться и вовсю пользовался тем, что я еще не полностью оправился после операции, и мы получались почти что равны по силам. Но минут через пять этой возни я все-таки одержал верх, и Сережка со смехом принял свое поражение, но почти тут же сказал:
– Этим ты хочешь сказать, что ты все-таки не трус?
Усмехнувшись, я взлохматил ему волосы:
– Да, я трус, ну и что из этого. Хотя правильнее это назвать немного не так. Я боюсь снова подвергать опасности то, за что я отвечаю.
– Я всегда думал, что звездолетчики не должны ничего бояться.
– Я тоже думал так когда-то. Но теперь не думаю, а знаю, что тех, кто не боится ничего, нельзя и близко подпускать не то что к звездам, но и к другим людям.
Я поднялся, поправил на себе костюм, посмотрел на Сережку, который сейчас глядел на меня немного виновато.
– Извини, - сказал он.
Я ничего не ответил, а только протянул ему руку. Сережка ухватился за нее, а я, потянув, поставил его на ноги. Потом подтолкнул его в сторону кровати. Сам же сел в кресло:
– Вот что. Из кокона мы выглянем через десять дней - местных полмесяца. Из них пять первых дней - отдыхаем и немного готовимся, а пять последних - готовимся и немного отдыхаем. Понятно?
– К чему готовимся?
– К тем неприятностям, которых вполне можно ожидать.
– А почему первые пять - отдыхаем?
– Потому что я так хочу. Ко мне как-никак вернулось детство, и я хочу этим насладиться, насколько возможно.
Глава вторая: Чистое небо
Следующий день мы с Сережкой начали с весьма продолжительной зарядки, которая закончилась тем, что мы принялись гоняться друг за другом по коридорам и переходам - это была одна из весьма популярных игр диверианских мальчишек из подземного поселка. И именно за этим занятием нас настиг пульсирующий и давящий на уши вой сирены. Услышав его, Сережка замер с неподдельным испугом на лице. Я же схватил его за руку и выдавил:
– За мной, в рубку, быстрее.
Мы побежали, и Рэй, отметив это, приглушил сирену, но ничего дополнительно не сообщил. Мы влетели в рубку и упали в кресла.
– Рэй! Что произошло? - тут же выпалил я.
– Снаружи, в непосредственной близости от кокона, находится человек.
– Кто?
– Знал бы кто, сказал бы.
– Рив?
– Нет.
– Откуда ты это можешь знать?
– Знаю.
– Незнакомый?
– Не уверен. Нет… это невозможно.
– Ты его знаешь?
– Вик, откроем кокон. Возможно я ошибался раньше, но не сейчас. Опасности нет.
– Ты так считаешь?
– Я уже почти полностью в этом уверен. Какие будут приказы, командир?
– Далеко этот человек от корабля?
– Расстояние вполне безопасное.
– Хорошо, приготовиться к выходу из кокона.
– К выходу готов.
– Отсчет с десяти.
– Десять, девять, восемь…
В этот момент я непроизвольно напрягся, ожидая увидеть перед собой замерзшую планету под покровом небесного мрака.
– …семь, шесть, пять, - считал Рэй, а на экране огненными кривыми зажигались эти цифры.
Я глянул на Сережку и заметил в нем одно только сплошное любопытство, похоже он ничего не боялся. И глядя на него, я невольно расслабился, будучи готовым спокойно встретить что угодно.
– …четыре, три, два, один, выход, развертка.
Корабль ощутимо вздрогнул, и на экранах мгновенно развернулось изображение мрачной пустыни, но я смотрел не на него, а на чистое, безоблачно-голубое небо и льющийся с него солнечный свет. Тут было бы невозможно не понять того, что Рэй действительно ошибался, рисуя перед нами мрачную картину. Вот оно солнце, такое яркое и живое. Вот оно небо, без малейшего намека на ядерный мрак. Значит все хорошо, добро победило зло и изгнало его из небес. Планета жива, и на ней живут люди, которые смогли вернуть ее к жизни. В этот момент я забыл обо всех своих страхах, настроение у меня стало просто прекрасным, и я наверно даже был готов запеть, хотя вообще никогда такого не делал. Но тут заговорил Сережка.
– Вить, смотри, и в самом деле человек.
И действительно, на экране, выступив из-за камней, показалась человеческая фигурка. Рэй вывел на один из вспомогательных экранов его приближенное изображение. И я невольно присвистнул, потому что это вне всяких сомнений был мальчишка, не успевший еще полностью вырасти. Одет он был в светло-серый мешковатый комбинезон. За плечами солидный по размерам рюкзак на блестящей раме. Голову прикрывает блестящий шлем, а верхнюю часть лица пластинка из темного стекла. Повернув голову в сторону звездолета, он издал какой-то возглас, бросил свой рюкзак на камни и побежал к "Игле", ловко перепрыгивая через камни и трещины.
– Кто он? - спросил я у Рэя.
– Не знаю, но похоже, что для нас он не чужой.
– Впустим?
– Решать тебе.
– Впустим. Иду встречать.
– Я с тобой, - вскочил из кресла Сережка.
– Жди здесь. Рэй тебе все покажет.
Сережка хотел было еще что-то сказать, но я взял его за плечо и усадил обратно, после чего он послушно обмяк.
Я опустился до шлюза в ангаре. Надел на себя скафандр.
– Где он?
– Уже возле опоры, но не первой, а второй.
– Хорошо, я выйду.
Лифт быстро опустил меня вниз, и я сошел по еще разворачивающемуся передо мной трапу. Гость сразу же увидел меня, немного помялся, а потом медленно пошел ко мне. Я пошел ему навстречу.
Не доходя друг до друга пару шагов, мы одновременно остановились. Я должен был что-то спросить или сказать, но мне так и ничего не приходило в голову. У гостя, как я понял, была такая же проблема. И я решил ее настолько просто, насколько мог. Я протянул ему руку, как это было принято на Лате ладонью вперед. Гость, промедлив только долю секунды, резко поднял руку и приложил свою ладонь к моей. Другой рукой я указал на опору с лифтом. Гость же только кивнул. Он пошел следом за мной, без малейшей боязни вошел в кабинку лифта, который тут же поднял нас до ангара. Я отстегнул от скафандра шлем, взял его в руку и повернулся к гостю.
– Виктор? - сказал тот полувопросительно. А добавил уже вполне утвердительно, - капитан Стрельцов.
Я кивнул в знак согласия, и тогда он снял свой шлем. Слипшиеся и пропыленные светлые волосы, слегка вытянутый овал лица, шелушащаяся кожа на переносице, губы, готовые расплыться в улыбке. И глаза, большие и слегка изумленные. Как только я посмотрел ему в глаза, он их сразу опустил, но я успел заметить, что глаза у него голубые!!!???
– Может быть, представишься, - сказал я на языке Аивера.
– Рэй, - негромко сказал он, по-прежнему не поднимая взгляда.
Его сходство с Рэем я заметил, но только тут понял, насколько оно велико, особенно если не считать светлых волос и слегка отливающей серым кожи. Наверно я издал в этот момент какой-то возглас, потому что он сразу же посмотрел на меня и представился полностью:
– Рэй Стрельцов.
– Не понимаю, - вырвалось у меня.
Он же только улыбнулся:
– Я и сам наверно не до конца понимаю, - сказал он на языке Земли, но с ощутимым акцентом, - но это так. Потому что мой отец - Вик Стрельцов, ваш сын.
Я почти сразу же взял себя в руки:
– Ну что же, если это так, то мой дом, - я провел рукой вокруг, - тебе не чужой. Чувствуй себя как дома… Рэй!
– Да, - тут же отозвался мальчишка.
– Я зову другого Рэя. Рэй!
– Слушаю, командир, - донеслось из динамиков, и я отметил значительное сходство голосов.
– Проверь нас на радиогрязь.
– Ты, командир, чист. На госте же имеется. В пределах не представляющих опасность, но все же я рекомендую принять дезактивационный душ и сменить одежду.
Я посмотрел на мальчишку. Он кивнул:
– Тут кругом кратеры, нахватался, - он достал из кармана небольшой приборчик и, посмотрев на него, добавил, - Почти что месячная доза за день.
– Пройдем сюда, - я указал на выход в душ, а когда он прошел в него, - оставь свою одежду вот здесь.
В этот момент над другой дверцей зажегся зеленый сигнал. Я заглянул туда и увидел два комплекта одежды. Оба - игловская форма, но одна с погонами младшего капитана, а другая без знаков различия.
– Это, надо полагать, для тебя, а это для меня. Да не стой ты, а раздевайся и двигай в кабинку.
Сам я принялся стягивать с себя скафандр, который следовало так же отправить на чистку. Мальчишка тем временем быстро выскользнул из своего комбинезона, сбросил одежду из какой-то многослойной ткани. Не успел я еще разобраться со скафандром, а он уже забрался в крошечную кабинку спецдуша. Оказавшись в ней, он даже слегка взвизгнул, когда вода ударила по нему со всех сторон. Он даже рванулся назад, но дверь не пошевелилась.
– Не откроется, - сказал я, - пока полностью тебя не отмоет.
– А это долго?
– Части три, не больше.
– Десять минут.
– Около того. Я тебя дождусь снаружи.
Едва я успел закрыть за собою дверь, как услышал из динамиков внутренней связи Сережку:
– Витька, я совершенно ничего не понимаю, а Рэй не хочет мне объяснять. Кто этот парень? Что он сказал про твоего сына? Разве у тебя есть сын?
– Погоди, Сереж, дай мне самому хоть немного разобраться… Это было связано с Ваком, и я тебе не рассказывал… Рэй!
– Ну, что еще?
– Расскажи ему все, ты ведь это не хуже меня знаешь.
– Ну, вот еще, сам расскажешь.
– Не могу я… И когда.
– Ну, будь по-твоему, но потом не обижайся.
– Не буду я обижаться. Только пока отвяжитесь от меня на какое-то время.
Динамики умолкли, а я начал прохаживаться взад и вперед по короткому коридорчику перед ангаром, упорядочивая свои мысли. Итак, получается, что тот мальчишка Вик тогда и в самом деле уцелел, выжил и не отрекся от своего имени. И у него есть сын, носящий имя Рэй. Ни о какой подделке не может быть и речи… Но что произошло и происходит сейчас на планете? Что с Ривом и его обещанием обязательно найти меня? Эти, и еще множество других вопросов пока остаются без ответа.
Рэй сейчас наверняка на всю катушку занят сбором информации. Но на анализ и сопоставление даже ему потребуется время, как минимум несколько часов. Ну что же, постараюсь обойтись пока без его помощи. Сейчас, сразу, нужно поговорить с этим парнем (если тот Вик-мальчишка мог бы быть мною, моим братом или сыном, то кем мне приходится этот - не знаю) и желательно наедине, без Сережки, Рэй и так все слушает.
Мне показалось, что прошло много времени, но, глянув на хронометр браслета, я понял, что ошибаюсь. Но я все-таки заглянул в душ. Мальчишка уже выбрался из кабинки и энергично вытирался полотенцем. Он глянул на меня и сказал:
– Я уже скоро.
– Не торопись, я жду.
Я прикрыл дверь и привалился к стене, мысленно проигрывая вопросы, на которые я хочу получить ответы. Но всех вопросов я продумать естественно не успел, потому что он и оделся очень быстро. Когда он появился на пороге, я бросил на него долгий оценивающий взгляд. Ростом он не намного ниже меня, но в плечах поуже и сам потоньше. Волосы, которые сейчас небрежно причесаны, светлые, но не такие, как у меня сейчас, и не такие, как были у меня раньше, а со слабым пепельным оттенком. А вот глаза такие же голубые, как и у меня. Присмотревшись повнимательнее, я уловил в нем еще несколько явно моих черт. И я не мог считать его чужим или относиться к нему, как к чужому. И еще мне почему-то захотелось взять его за руку. Помедлив еще пару секунд, я протянул ему руку. Он понял, чего я хочу, и тут же подал мне свою.
– Пойдем, Рэй, мы должны поговорить.
– Я знаю.
Он больше ничего не сказал, пока я не довел его до своей каюты. На пороге он остановился и, хлопая глазами, посмотрел на белую ньюрианскую розу.
– Это цветок с планеты Ньюр, - сказал я.
– Ага, - кивнул он, - я знаю, - у деда точно такая же, но цветы алые. Бабушка рассказывала, что вы ее ей подарили, а у вас осталась белая.
– Погоди, погоди. Кто твой дед?
Он посмотрел на меня так, словно удивлялся моему незнанию, но тут же спохватился и, улыбнувшись, сказал:
– Отца моей мамы зовут Риверит Альись.
– Так ты внук Рива?
– Но и ваш тоже.
– Да, прошло шестьдесят лет, - я не стал говорить о том, что его утверждение справедливо только с определенной натяжкой. Уж если ему хочется так считать, то пусть считает, не буду возражать. - Но давай договоримся сразу, если ты считаешь меня старым, то глубоко ошибаешься.
– Вы старше деда Рива, он сам говорил… Но если честно, то выглядите вы только немного старше меня. Хотя мне только тринадцать лет.
– Это четырнадцать стандартных земных.
– Да нет, тринадцать земных. Ведь я же наполовину землянин и расту быстро.
– Похоже даже, что очень быстро… Ну да ладно, внук, не стой на пороге. Проходи и садись где удобнее, - сказал я и подтолкнул его в плечо.
Мальчишка вошел и осторожно сел на краешек кровати. Я сел в кресло и повернулся лицом к нему.
– Ты наверно понимаешь, что мы должны серьезно поговорить.
Он кивнул и сказал:
– Я знаю.
– Что ты знаешь обо мне: кто я, откуда и что занесло меня на эту планету?
Он снова кивнул:
– Дедушка Рив мне это рассказывал, и не один раз, еще когда я маленьким был. - И он вкратце рассказал почти всю мою историю, немного приукрашенную, но в целом правильную. И вопреки моим ожиданиям, он был осведомлен и о моих злоключениях в Ваке. Закончив, он спросил, словно бы требуя подтверждения. - Это все и в самом деле так?
Я слегка улыбнулся и сказал:
– По сути неправды тут нет, но и всей правды тоже. Ты что, и в самом деле считаешь меня героем?
– Это не один я считаю, все так считают.
– Я не считаю.
– А как вы тогда считаете?
– Дураком себя считаю, нарушителем инструкций и никудышным командиром-звездолетчиком.
В ответ на это он засмеялся.
– Я так и думал, что вы такое примерно скажете. Я вам рассказал то, что узнал о вас от деда, но вы наверно даже не представляете, каким безупречным вас описывает История.
– Никогда бы не подумал, что стану достоянием истории. Ну да ладно, историю всегда можно исправить… А сейчас, прежде чем задавать тебе вопросы, скажу, что тогда я все-таки сумел поднять корабль, но на очень короткое время. Сел же по сути дела только чудом.
– Я это уже понял. Ведь сейчас "Игла" в двух сотнях километров от прежнего, всем известного места.
– Рэй, я просто сгораю о нетерпения узнать обо всем, что произошло на Лате за эти шестьдесят лет.
– Извините, пожалуйста, но я ведь не готовился к этому. Мне не шестьдесят лет. И историю я наизусть не учил, наверно только самое главное и помню. Так ведь вы же сейчас не в коконе. Позвоните деду, он ведь так хочет вас увидеть, но уже и надежду на это потерял.
– Еще успею, потому что не могу все сразу… То, что Рив жив, для меня сейчас гораздо важнее, чем то, что он может мне сообщить. Я же пока хочу узнать то, что ты сможешь мне сообщить.
– Извините, если я что-то забуду.
– Мне интересно все. А особенно то, что связано с твоей семьей.
– Ну, тогда хорошо.
Он задумался и никак не мог начать. Пришлось снова заговорить мне:
– Не стесняйся, Рэй, чувствуй себя свободно, здесь ты дома, и чужих здесь нет. Вон, сел на самый краешек, хотя надо бы вот так.
Я перебрался с кресла на кровать и устроился там с ногами, привалившись спиною к переборке. Глядя на меня, мальчишка заулыбался и, последовав моему примеру, сказал:
– Дед за такое поведение дома меня ругает.
– Когда-то его самого за такое ругали. Но я не буду, потому что на роль воспитателя нисколько не подхожу. Меня наверно и самого следовало бы кому-нибудь повоспитывать.
– Вас?
– Ну ладно, хватит этого вежливого тона. Я ненамного тебя старше, поэтому обращайся ко мне или по имени, или на ты. Договорились?
– Глянув на меня, он улыбнулся и коротко кивнул, потом снова сделался серьезным. Еще немного помедлив, он начал рассказывать:
– Шестьдесят лет назад произошла вторая война с Ваком. Все государства планеты объединились в союзе против него, и Вак был уничтожен полностью, не уцелел ни один вакец, и ни один их город-крепость. Проигрывая, они сами порывали себя, и этим нарушили равновесие коры. Сейчас острова Вак больше нет, он на дне океана. Из тех, кого вы знали, в той войне погибли: Орверит Ольньгись, Улверит Отьись, - после этих он назвал еще имена почти что двух десятков людей, которых я почти что и не знал. - Когда же война закончилась, дед долго искал вас, ну то есть тебя, ведь он дал слово, но найти он не мог, потому что искал не там. Тогда, как говорят, он даже чуть было не свихнулся. Немного позже нашелся мой отец. Где он скрывался после эвакуации с Вака, так никто и не знает.
– Я сам спрошу его об этом.
Он искоса глянул на меня и мгновенно помрачнев, сказал:
– Не спросите. Отец и мама погибли четыре года назад, - сказал он и умолк.
– Что с ними произошло?
– Мы тогда отдыхали на море. А там на берег какую-то гадость выбросило, еще с войны осталась. Весь пляж как будто туманом накрыло, а когда рассеялось - ни одного живого человека. - Я заметил, что на глазах у него даже слезы выступили. - Погибли все, кто там был. И я должен был быть там, но в последний момент убежал в город за мороженым. А когда вернулся - все было уже кончено… Это было так ужасно… - он отвернулся и несколько минут молчал, и я хорошо понимал его состояние.
Немного помолчав и успокоившись, мальчишка продолжил этот свой рассказ, но был еще более краток. Он рассказывал обо всем помаленьку, и из этого рассказа я понял, что на Лате уже больше нет государств, люди живут в целом неплохо и вот уже тридцать лет над планетой чистое небо.
