Король Мертвой Страны

      Привлеченный шорохом хозяин выглянул и расплылся в улыбке:
      – Как спали, господин воин? Чего изволите?
      – Еды, – мрачно изрек Нартанг – «господин воин» резануло его слух.
      – Сей же миг! – кивнул хозяин «живо, живо!» – послышалось из-за двери на кухню.
      Раздав указания, трактирщик появился, сияя от чувства выполненного долга, и встал переминаясь с ноги на ногу, явно не решаясь о чем-то спросить.
      – Чего? – уперся в него черный бездонный глаз, в котором не было и тени человеческой приветливости.
      – Господин мой, я вчера проверял хорошо ли начистили твоих коней и достаточно ли у них овса… – в миг потея от нахлынувшего неоправданного страха, запнулся хозяин.
      – И что?
      – Ваш вороной, господин, совсем плох, у него…
      – Спина сбита, – кивнул воин.
      – Как я вижу, вы торопитесь… К чему вам больной конь? Я мог бы его купить у вас, я знаю толк в лечении коней – я его выхожу…
      – Забирай, – пожал плечами Нартанг – хоть подсознательно он и берег вороного, отдаленно напоминавшего ему агарма, вечно шарахающийся от него заморенный конь уже стал его раздражать.
      – Сколько же вы за него желаете, господин воин? – невольно потер руки трактирщик.
      – Сколько дашь, – бесцветно произнес Нартанг – его больше заботило скоро ли принесут завтрак.
      – Я право не знаю… – замялся хозяин – тяга к выгоде и невольный страх перед мрачным головорезом боролись в нем, правда, не долго, – Может, пятьдесят золотых? – неуверенно вымолвил он.
      – Хорошо, – Нартангу было все равно.
      – Не желаете ли задержаться у нас еще? – не поверил в свое счастье трактирщик, но тут же решил не упускать щедрого посетителя.
      – Нет. Я спешу.
      – Мне не собрать таких денег за день!
      – Сколько соберешь, – махнул на него Нартанг – ему надоело общение с трактирщиком,
      – Еда будет?
      – Да, да, сей же миг! – встрепенулся хозяин и умчался на кухню.
      Хорошо подкрепившись, воин пошел блуждать по городу. Немощеные улицы, маленькие дома и грязные задние дворы, забитые и воняющие сточные канавы… Ничего примечательного, интересного или просто красивого не было здесь.
      Поблуждав по городу и заключив, что все мирные города одинаковы и отличаются лишь размерами, воин вернулся на рынок к лавке Хафтана. Подмастерья поклонился богатому заказчику и приглашающее махнул ему рукой, отодвигая полог, разделяющий прилавок от внутренних помещений лавки. Нартанг кивнул и прошел внутрь. Там мастер завершал отделку подготовленного заказа, накаляя на очаге гвоздь и нанося им на ремни замысловатые узоры.
      – Эй, а это зачем!? Так же кожа быстрей порвется! – недовольно окликнул Хафтана Нартанг.
      – Так ведь красивее, – удивленно поднял на него глаза мастер, – А кожа воловья – еще подольше коня прослужит, – заверил он своего необычного заказчика.
      – Смотри, если подведет! – недобро сверкнул глазом воин.
      – Да как же она подведет?! – не мог понять Хафтан, – Да и что же это у нас за сбруя такая чудная вышла?
      – Очень нужная сбруя, – оборвал его воин, – У тебя еще есть срок – не торопись, сделай, как надо. И еще подыщи мне такие ремни широкие, что конники на передние ноги одевают над копытами. Заплачу.
      – Хорошо, будет, – кивнул мастер.
      – Вот и ладно, – кивнул в ответ воин и пошел обратно в трактир.
      По дороге он заглянул в конюшню, из которой хозяин предусмотрительно уже увел его вороного – чтобы непонятный чужестранец не передумал. Нартанг усмехнулся и взял своего белого – он тоже ему был не нужен. Воин повел коня на рынок, подошел к конным рядам. Присмотрелся к выставляемым лошадям – их было не много: три практически одинаковые рыжие трехлетки, да парочка рабочих тягловых великанов.
      Молочно-белый конь смотрелся на их фоне лебедем среди уток.
      – Здесь нет покупателей на твоего красавца, почтенный, – покачал головой конный староста, заглядываясь на белого красавца, – Это тебе в Катар надо ехать – там его оценят по достоинству.
      – Я туда и еду, – пожал плечами воин и пошел обратно – для него конь был средством передвижения; он не понимал, чем восхищаются люди. На его взгляд тонконогие поджарые породистые кони, что прошли через его руки, никак не могли сравниться с могучими агармами, при одном взгляде на которых была видна мощь черных зверей… Однако, гнедой Гарция ему нравился – он был и послушный и в то же время отважный и быстрый.
      Воин заказал у трактирщика снедь в дорогу, еще раз побаловал себя обильным и вкусным обедом и стал расспрашивать хозяина о дороге в Катар. Ближе к вечеру, он оседлал гнедого и поехал на рынок за своим заказом.
 
      Катар был намного больше городишки, в который заезжал по дороге Нартанг. Жизнь в нем кипела и бурлила. В городе было много разного народа, как правило, не совсем трезвого: отплававшие моряки, разгульные гости, хорошо отторговавшие купцы – все они хотели отметить плавание и удачу.
      Людей было много и разного вида, однако, все равно Нартанг сильно выделялся даже среди этой пестрой толпы – его зловещего вида красивые доспехи привлекали ротозеев, а уж сбруя, что справил его гнедому мастер Хафтан, и вовсе вызывала недоуменные взгляды и перешептывания. Он не был похож ни на одного иноземца, которых знали в портовом городке, а знали здесь не мало. Белый конь, не привыкший ходить в заводных, стал пританцовывать при таком скоплении народа и дергать повод, притороченный к седлу воина. И ротозеи уже начали даже указывать пальцами на странного всадника и танцующего белого коня.
      Воин не обращал на это внимания. Три дня пути немного утомили его своим однообразием и он сам глазел на разных людей, невольно вспоминая шумный Алькибар.
      Нартанг ухмыльнулся – вряд ли он когда-нибудь забудет свое «путешествие» по пустыне. Сколько он увидел и узнал там нового, но и сколько оставил своего…
      – Эй, почтенный, ты какого рода-племени будешь? – почти заступил ему дорогу воинственного вида хмельной верзила в кольчуге. На его поясе болтался меч и боевой кинжал. Руки, перевитые тугими мышцами, говорили о силе подвыпившего воителя, – Я таких еще не встречал, – немного дерзко ухмыльнулся вопрошающий.
      Народ сразу приостановился, чтобы послушать ответ чужестранца и поглазеть – не случиться ли поединка между воинами.
      Нартанг направил гнедого немного в бок, объезжая помеху, но тот видно, посчитал это за оскорбление и сгреб повод его коня в кулак:
      – Ты чё? Глухой или важный такой? – разъяряясь, возмущенно взревел он.
      – Отпусти лошадь, – коротко «посоветовал» ему Нартанг, вперивая в приставалу свой взгляд.
      Задира посмотрел в его глаз и немного протрезвел, как трезвеют люди, забредшие спьяну в чужой двор и встретившиеся там с отвязанным на ночь матерым цепным кобелем.
      – Морские пучины! – ругнулся он, – Вот ведь… Ты из наших аль нет? – отпустил повод отважный гуляка.
      – Нет, – качнул головой Нартанг и тронул коня дальше.
      Заметив уже знакомую вывеску с мужиком, сжимающим в руке кружку с пенным хмелем, Нартанг повернул к зданию. Трактир оказался переполнен. Пухлый трактирщик извиняющее развел руками, и когда Нартанг повернул прочь сделал охранных знак – только таких постояльцев ему не доставало.
      Получив отказ еще в двух тавернах, Нартанг озверел и ехал по улице, бросая на всех уже не изучающие, а уничтожающие взгляды. И прохожие теперь не глазели на него, а в страхе шарахались прочь. Подъехав к четвертому по счету трактиру и завидев сонного молодого слугу у коновязи, воин нагнулся и встряхнул его за шиворот:
      – Мне нужна комната. Быстро! – рыкнул он, глядя прямо в округлившиеся вмиг от страха глаза парня.
      – Я н-н-не знаю! – оробело пробормотал тот.
      – Мне нужна комната! – повторил Нартанг.
      – С-сейчас спрошу у хозяина, – попятился от него слуга.
      – Побыстрей, – буркнул воин, немного успокаиваясь – эти странствия вконец истрепали его…
      – Что такое? – показался на пороге воинственно насупившийся хозяин, которому слуга нажаловался о бесцеремонном отношении приезжего и предупредил о страшном облике. Валиор был не из робкого десятка, он умел метким словом образумить напившихся моряков, повидал и воинственных сорвиголов, что промышляли на море разбоем; однако, встретившись взглядом с воином вся его уверенность в себе начала быстро таять, – Чего изволите, почтенный? – быстро поправился он, не желая злить непочтительностью этого человека.
      – Мне нужна комната. Я заплачу, – коротко ответил воин.
      Валиор быстро оценил дорогие и изысканные доспехи, небывалую сбрую на породистом гнедом и стоимость приплясывающего позади белого…
      – Все к вашим услугам, господин, не извольте беспокоиться! Прошу за мной! В один миг все будет готово, – суетливо и угодливо закланялся трактирщик, отвесив подзатыльник слуге, чуть не подведшего его под монастырь своим распаляющем рассказом о «наглом уроде».
      Нартанг кивнул, отвязал седельную сумку с гнедого, перекинул ее через плечо, бросил поводья совсем заробевшему слуге и пошел за трактирщиком. Пройдя через набитую разным народом и шумом залу, воин вошел в достаточно длинный коридор с множеством дверей. Трактир был велик, однако все равно постояльцев и посетителей в нем было, как сельдей в бочке.
      – Прошу подождать здесь, господин, – поклонился трактирщик в коридоре перед одной из дверей. Нартанг встал с интересом наблюдая за хозяином. Тот сначала постучался в дверь комнаты, которую, по-видимому уже кто-то занимал, но не получив ответа, не церемонясь быстро отпер ее своим ключом. Вошел внутрь, взял в охапку разложенные на кровати вещи, быстро попихал их в валяющийся на полу потрепанный дорожный мешок и выставил его в коридор.
      – Прошу, господин! – торжественно улыбнулся он Нартангу, саркастически ухмыляющемуся такому обороту дел.
      – Я не хочу, чтобы меня беспокоили, – кивнул он на выставленный мешок, предполагая, что наверняка хозяину его содержимого не понравиться такое решение трактирщика, – Я слишком вспыльчив в спорах, – недобро оскалился воин, – Позаботься, чтобы у меня не было беспокойств, а у тебя – неприятностей… – закончил он, вынув из кошеля три золотых и бросив их в моментально протянутую ладонь, – И еще я голоден, – бросил он через плечо и закрыл за собой.
      – Все будет сделано в лучшем виде! – бойко заверил его хозяин из за двери, осчастливленный таким богатым постояльцем – ему не редко приходилось чуть ли не силой выбивать деньги из должников, а иногда и оставаться с носом…
      Все и вправду было сделано в лучшем виде: через несколько мгновений в дверь постучалась высокая дородная женщина – как понял Нартанг – супруга хозяина, и, немного нервно улыбнувшись упялившемуся на нее без всякого выражения воину, принялась быстро застилать кровать свежим бельем, потом так же быстро поклонилась и ушла; почти сразу вслед за ней пришел слуга, неся в руках достаточно большой поднос, заставленный мисками и горшочками с разнообразной пищей, довершал аппетитную картину румяный хлебец и здоровенная кружка хмеля.
      Слуга поставил поднос на небольшой столик и также поспешно скрылся, бесшумно притворив за собой дверь.
      Нартанг разулся и разделся до пояса, наслаждаясь свободой тела, потянулся и, глубоко вздохнув, принялся за еду.
      – Э-э-э… Это чё?! – вдруг послышалось за дверью, когда воин приканчивал уже последнюю миску и гадал умрет он от обжорства или все же вкусный запеченный заяц с грибами и сметаной в него влезет.
      – А ну стой, дорогой! – раздался в коридоре повелительный возглас трактирщика, – Ты мне сколько уже не платил? Уж все пропил, наверное! Ты мне должен за пять дней! Заплатишь? – хозяин хорошо разбирался в людях и видел таких вот воителей с «зеленым змием» насквозь.
      – Не, ну ты чё?! – возмутился знакомый откуда-то голос.
      – А не чё! – передразнил трактирщик, – Или плати или уходи! – он уже даже готов был отпустить «дармоеда», получив от нового постояльца щедрый задаток.
      – Ну и ладно! – обиженно буркнул пьянчужка, видно собираясь смыться, пока от него не требуют денег, – А я там плащ оставил! – всплыла в его пьяном сознании пропажа неизвестно в какой драке сгинувшей вещи.
      Дверь комнаты Нартанга распахнулась.
      – Нет! Стой! Не смей! – запоздало завопил трактирщик.
      На пороге стоял все тот же верзила в кольчуге, что совсем недавно приставал к воину на улице.
      Их взгляды снова встретились.
      – Опять ты? – оттопыривая нижнюю губу удивленно изрек гуляка.
      Нартанг протянул руку и неторопливо вытащил из ножен лезвие.
      За спиной верзилы возник трактирщик, рассмотрел через заслонившего проем пьянчужку нового постояльца, уже «надел» на лицо извиняюще-подобострастную маску.
      Щелкнул несложный механизм. На гарде кастета выскочили острые сверкающие шипы.
      Взгляд бывшего постояльца немного прояснился.
      Глаза трактирщика округлились от страха, он потянул пьяного воителя прочь. И видно столько было в нем бескрайнего отчаянья за готовое вот-вот случиться «неудобство», что Валиор с легкостью отодвинул громадного детину, и даже успел захлопнуть дверь, когда в воздухе свистнул металл, а затем раздался глухой удар, входящего в дерево клинка.
      – Не ну ты видел? – возмутился выставленный постоялец.
      – Катись отсюда, дорогой, пока цел! – уже раздраженно прикрикнул Валиор, – Только неприятностей мне не хватало здесь!
      – Да кто он такой?!
      – Пошел, пошел! – напирал трактирщик и шум голосов возмущающегося выпивохи и гневного хозяина стал отдаляться.
      Нартанг встал и закрыл дверь на засов. Вытащил лезвие, отошел и вновь метнул его в дверь, привыкая к новой возможности своего небывалого оружия.
      Скоро добротная дверь комнаты была уже порядком размочалена острым металлом, а воин притомился от однообразия своего занятия и прилег отдохнуть. Спустя некоторое время, в дверь вновь робко постучали.
      – Ну кого там еще Хьярг несет?! – возмущенно рыкнул Нартанг.
      – Простите, господин, можно убрать посуду? Не желаете ли чего еще? – дрогнувшим голосом вопросил слуга.
      – Не желаю. Заберешь потом! – не желая вставать спровадил его воин, и прикрыл глаз, наслаждаясь полудомашней обстановкой уютной комнатки.
      Так и заснув с зажженной лампой, проснулся Нартанг уже ближе к полудню. С мукой посмотрев на пустые миски на столике, приведшие его к такому глубокому сытому сну, он потянулся к кувшину с водой и ругнулся – услужливый трактирщик еще и туда налил хмеля, уже успевшего выдохнуться за ночь:
      – Хьярг, – воин отхлебнул непривычного и не особо вкусного пойла, – Ну и дрянь, – сплюнул он в угол комнаты.
      Одевшись и вооружившись, Нартанг пошел на улицу – побродить по новому городу.
      – Как спали, почтенный? – окликнул его неизвестно откуда взявшийся Валиор.
      – Как мертвый, – кивнул ему Нартанг, проходя мимо, потом обернулся, – Эй, я не желаю, чтобы кто-то входил ко мне в комнату!
      – Хорошо, хорошо, господин воин! – услужливо закивал трактирщик.
      А Нартанг вновь сплюнул от дикого сочетания слов, которым, казалось, все корчмари сговорились его окрещивать.
      Поразившая вчера толкотня сегодня уже не казалась такой неприемлемой и даже как-то нравилась воину – многие даже не замечали его облика, не поднимая глаз от мостовой, чтобы не споткнуться о что-либо и не упасть под ноги толпе. Нартанг отправился к пристани, куда ему указал путь сошедший от счастья с ума нищий, которому он подбросил желтый кругляш из своего кошелька.
      Корабли, что стояли у причалов были похожи на корабли Данерата – большие и широкие, способные перевозить большие грузы, только скамей для гребцов и весел не было на них. Были там и маленькие юркие ладьи, но они не ходили в далекие плаванья. Воин прошелся по деревянным мосткам и, поглазев на суда, подозвал жестом одного из моряков в побелевшей от соли кожаной куртке.
      – Скажи, кто возьмется отвезти меня в нужное место за деньги?
      – А кто его знает, – нагло пожал плечами моряк, – Ответ денег стоит, – обнажил он уже прореженные кем-то передние зубы.
      Нартангу захотелось выбить ему остатки, но он протянул руку к поясу и вытащил золотой:
      – Хватит?
      Моряк вытаращил глаза – на золотой можно было гулять в трактире три дня!
      – Конечно! – жадно потянулся он к золоту.
      Воин отдернул руку:
      – Так на каком корабле меня повезут?
      – Вон там с чайкой на носу – Тагрим хозяином – он за деньги за все берется! – возбужденно ответил человек, уже ощущавший во рту вкус хмеля.
      – Хорошо, – воин подбросил в воздух золотой.
      Моряк судорожно принялся его ловить, не поймал, встал быстро на карачки, хватая верткую монету в пыли. Выругался. Наконец поднял.
      Нартанг уже шагал к «Чайке».
      – Эй, чей это корабль? – голос воина вполне позволял ему перекричать шум галдящей команды, сгружавшей с судна какие-то бочки и ящики – его рык покрыл общий гвалт и заставил многих притихнуть.
      – Я Тагрим – это мой корабль, – подошел к борту высокий плотный мужчина.
      – Мне нужен хороший мореход, который знает воду и штормы и сможет отвезти меня кое-куда за хорошую плату, – все так же раскатисто заявил Нартанг.
      – Поднимайся на борт, почтенный, поговорим, – приглашающее махнул ему капитан.
      Воин быстро вспрыгнул на сходни и шагнул на широкую палубу:
      – Я Нартанг, – коротко представился он.
      – Я Тагрим, – повторил капитан, изучающе глядя на необычного гостя – таких отъявленных головорезов он в своей жизни еще не встречал.
      – Ты хороший мореход?
      – Я плаваю уже тридцать лет. Берусь перевозить любые грузы и любых людей за известную плату, разумеется. Куда тебе нужно?
      – В Лесистые земли, слышал о таких?
      – Слыхал, – кивнул моряк, – Тебе повезло – мы как раз будем проплывать мимо их восточного побережья – могу там тебя высадить.
      – Идет, – кивнул воин, – Когда отплываешь?
      – Завтра в полдень.
      – Хорошо, я приду, – кивнул воин, собираясь уже уходить.
      – Эй, погоди, я не сказал сколько это будет тебе стоить! – усмехнулся рассеянности верзилы-рубаки моряк, – Может, еще года два копить придется! – беззлобно пошутил он.
      – Сколько? – коротко спросил воин.
      – Триста золотых!
      – Хорошо. Жди завтра в полдень, – бесцветно кивнул Нартанг и пошел прочь.
      Он вернулся в трактир и вывел из конюшни белого коня, отправившись с ним на рынок. Придя на рыночную площадь, заполненную еще больше, чем улицы, хотя это и трудно было представить, не оказавшись в давке самолично. Поняв, что даже ему будет тяжело достичь необходимой цели, Нартанг сел верхом на молочного, прядающего ушами от такого людского водоворота.
      – Пошел, – легонько тронул он беспокойного коня.
      Перед всадником народ расступался немного охотней.
      Кое-как добравшись до конных рядов, Нартанг тут же нашел покупателей. Сразу несколько зрителей, толпившихся у загона с выставляемыми на продажу лошадьми, обернувшись на нервное всхрапывание и увидевшие первыми белого тут же подступили к воину:
      – Сколько хочешь?
      – Сколько хочешь за него, почтенный?
      – По чем такой красавец?
      – Кто больше даст – тот и заберет, – усмехнулся воин – он не думал торговаться, пусть покупатели сами разбираются между собой.
      Почти пол часа слушал воин оживленные споры претендентов в обладатели молочного скакуна. Потом уже многие отошли в сторону, лишь слушая, как спорят двое купцов.
      Один был дородным уже в годах торговцем – второй залихватского вида молодцом, у которого явно водились деньги, судя по дорогой одежде и изукрашенному клинку на поясе.
      – Даю сто золотых сейчас! – топнул в сердцах купец.
      – Дам сто десять, только домой схожу! – не отступал молодец.
      – Он берет, – ткнул Нартанг пальцем в сторону купца, – Я не буду ждать денег.
      – Так я сей же миг и принесу, ты только мне его продай, почтенный! Ну хочешь сто двадцать?!
      – Хозяин коня сказал, что мне его уже продает! – оттолкнул было горячего парня купец.
      – Да ты тут меня не толкай, хмельная бочка, а то так тебя толкну, что костей не соберешь! – возмутился спорщик, в свою очередь, толкая торговца.
      – Ладно вам, – ухмыльнулся воин, – Ты где живешь? – обратился он к горячему молодцу, который был ему более симпатичен, чем купец, своей комплекцией и родом занятия невольно напомнивший проклятого Карифа.
      – Да вот тут, почти сразу за причалом, мил человек! – сердечно заявил тот, за время споров уже привыкший к необычному облику продавца и проникшийся к нему признательностью, заметив, что тот все же решил изменить свое решение.
      – Ай да где б не жил – слово-то сказано уже! – тут же перебил его обиженно засопевший купец.
      – Я сказал – я и обратно взял! – выдал недавно услышанную где-то присказку Нартанг и кивнул в сторону засиявшему парню.
      Тот поспешил за проталкивающимся прочь воином.
      – Пошли до твоего дома. Вынесешь деньги – заберешь коня, – предложил Нартанг.
      – Вот благодарю тебя, почтенный, не знаю твоего имени! Уж как мне этот конь понравился! Как его завидел – сразу решил, что только моим он будет! – горячо произнес молодой богатей.
      – Нартангом меня звать.
      – Меня Квидием, – улыбнулся молодец, – Будем знакомы!
      – Будем. Далеко идти-то? – мрачно отозвался воин, уже немного пожалев о своем решении – его неизменно раздражали болтливые люди.
      – Нет. Нет. Вот уже почти и пришли, – улыбнулся юноша, указывая на добротный небольшой дом, украшенный незатейливыми рисунками на стенах и свежевыкрашенными ставнями.
      – Ладно, я здесь подожду, – кивнул Нартанг.
      – Может, в дом зайдешь…
      – Нет. Поторопись.
      – Хорошо, хорошо, я мигом.
      Получив вскоре плату за своего заводного коня и увязав на пояс три увесистых мешочка в которых находилась плата за него, Нартанг зашагал обратно в трактир – отдохнуть впрок перед предстоящим плаваньем.
      Встретивший его на причале в полдень Тагрим растянулся в ухмылке:
      – Эй, да ты что же почтенный, еще и с конем вздумал плыть?! Нет уж, только дерьма мне на палубе не хватало!
      – А твои люди, значит, не гадят? – под грубый смех матросов спросил воин.
      – Гадят да за борт, – ухмыльнулся в ответ на подколку капитан, – Коня ж не свесишь!
      – За золото за моим конем в пути убираться кто будет? – прошелся взглядом по собравшейся команде Нартанг.
      После короткого молчания и смешливых переглядов трое из моряков пожали плечами:
      – А чего б за золото-то и не прибрать? Все одно палубу мыть!
      – Точно, – хихикнув подрежал приятеля сосед.
      – Вот и решили, – удовлетворенно кивнул воин и перевел невозмутимый взгляд на капитана.
      – Ну а кормить-поить как? Он воды-то сколько пьет! У нас все по учету! – не отступал Тагрим, не желая брать животное на борт, а может просто набивая цену.
      Нартанг быстро нашел взглядом взявшихся прибирать за гнедым матросов, отвязал с пояса один из мешочков и бросил одному из них:
      – Прикупи все что надо, а остальное разделите с приятелем. Хватит? – безапелляционно произнес он, наблюдая, как только нанятый им матрос ловко подхватил брошенный мешочек, быстро заглянул в него и кивнув, уставился на воина ошалело-счастиливыми глазами.
      Нартанг молча посмотрел на Тагрима.
      Тот, немного раздосадованный, что деньги достались не ему, развел руками:
      – Ты быстро и правильно делаешь дела! – широко улыбнулся он, приглашая жестом воина на палубу.
      – Обычно я решаю их по-другому, – мрачно заявил Нартанг и ступил на мостки, протянув поводья подошедшему счастливчику, который благодарил Морского Отца за то, что послал на их корабль такого щедрого пассажира.
 

Глава 7

 
      – Мила, ну что же ты клеть-то не заперла?! Смотри – Красава-то с телком ушли куда!
      – Да куда ж они уйдут, матушка, от дому-то, – миролюбиво улыбнулась пышная деваха,
      – От еды да тепла?
      – Недалече отойдут, а там волки их и сцапают! Что мы без нее делать-то будем?! – не унималась мать – потеряв в лесу прошлой зимой мужа и двух старших сыновей она ненавидела и боялась его зверей, уже не пытаясь понимать их, как учил погибший супруг.
      Она так и не узнала кто унес жизни половины ее семьи – матерый ли шатун или голодные волки, а может и просто неверный лед или лютый холод, что стоял этой зимой – сгинули, как и не было. И вот теперь сидела на своем хуторе с «перезревающей» дочкой да двенадцатилетним сыном-сорванцом, из последних сил пытающимся тянуть все мужские обязанности. А уйти куда? – страшно, да и некуда… Ушли от князя давно, уж забыла и когда – когда еще сама такой вот девкой была. Захотели вольную жизнь, да и получили – вокруг леса нехоженые, болота глухие, первая деревня – четыре дня по тайным тропкам скорым шагом идти. Да и деревня-то та – десять домов, да общий сеновал. Тоже отказники – беглые. Раньше-то с мужем да сыновьями жили они припеваючи: в лесу зверя, птицы много. Часто на неделю к морю уходили за рыбой. Еды, сена, дерева хватало вдосталь – все давали щедрая богатая земля и лес.
      – Да вон они за кустами стоят! – улыбнулась Мила.
      – За забор их загони! Вон Рыжий стоит к нему и поставь, – не отступала женщина.
      – Хорошо, матушка, – послушно кивнула дочь и пошла за скотиной.
      – Мам, дай квасу, притомился я, – вошел в избу крепкий мальчуган – теперь он по праву старшего мужчины требовал к себе особого отношения.
      – Да, Кворушка, сейчас, – кивнула мать и поспешила достать кувшин с квасом, – Вот пей, сокол мой.
      – Ох, хорошо, – присел паренек, – Куда это Мила пошла?
      – Да корову же чуть не проворонила! Вот за Красавой пошла.
      Парень внимательно проводил сестру взглядом, дождался, пока та возвратилась за забор с коровой, закрыла ворота, и только потом стал вновь пить.
      День прошел в обычных заботах, закончившись вечерей и молитвой Великим Небесам о благости и счастье. Мила легла в свою постель и в который раз стала мечтать о статном красавце-незнакомце, что пришел бы и забрал ее из лесу, увез в далекий и красивый город, где много народу и всяких интересных диковинных вещей; полюбил бы ее больше жизни, и они никогда бы не расставались. Она была бы ему хорошей верной женой, а он добрым мужем – так часто мечтала она за работой и засыпая, рисуя в воображении образ сильного и доброго мужчины своей мечты: на голову выше ее, с длинными светлыми волосами, небольшой бородкой и усами, веселыми голубыми глазами и сильными большими руками…
 
      Нартанг спрыгнул на берег, едва поспевая за отфыркивающимся гнедым, опущенным моряками на канатах прямо в воду и преодолевшим расстояние до берега вплавь за шлюпкой. Он успокаивающе похлопал коня, оглянувшись, махнул рукой морякам, быстро выложившим его вещи на берег, торопившимся до отлива вернуться на судно; и капитану, стоявшему на палубе своей «Чайки». Потом посмотрел на пустынный берег. Перед ним лежали Лесистые земли. Страна мальчишеских фантазий, страна тяжелого юношеского опыта, страна, где его народ встречал достойных противников, и куда любили ездить заскучавшие воины. Даст ли она ему то, чего он так ждет?
      Сможет ли он найти здесь остатки народа Данерата или же ему и дальше придется скитаться по свету, в надежде разыскать их где-то в другом месте?
      Нартанг прошел песчаный берег и сел на узловатые выступающие корни высокой сосны.
      Успокоившийся немного конь, который послушно шел следом, встал рядом и ткнулся бархатным носом в шею своего сурового хозяина, прося ласки за стойко перенесенные им тяготы пути. Воин недовольно отмахнулся от него и окинул взглядом пустынное побережье, посмотрел на удаляющийся торговый корабль Тагрима и синюю даль морского горизонта. Как велик мир, и как тяжело, а порой и невозможно найти в нем что-то утраченное…
 
      Квор пошел проверять силки, свистнув с собой сметливую злобную сучку. Кобель остался рваться на цепи, он был грозным и страшным в защите своих хозяев и мог поспорить даже с медведем, измотав лесного великана бесстрашными атаками – пусть лучше остается с женщинами, пока его не будет. Мать помахала сыну рукой; сестра проводила его взглядом, машинально разбрасывая курам просо.
      – Надо съездить к Риоре в гости что ли, – вздохнула женщина, – У нее трое сыновей в женихах, да и другие бы из Медовки посмотрели на тебя – засиделась ты уж у меня в девках, Мила! Мужа тебе пора искать. Вижу уж поспела ты. Да и нам лишние мужские руки не помешают: хозяйство большое, да работников мало. А там глядишь – деток нарожаешь и совсем дело пойдет, – добро обернулась на дочь мать, улыбнувшись вмиг покрасневшей девушке.
      – Ах да ну что ты, маменька! – всплеснула та руками, – Какие же из них женихи?!
      Не улыбнутся, не пошутят – все сычами смотрят да друг дружку локтями подпихивают – сразу оно видно, чего злое думают! – высказала убеждение о предполагаемых женихах Мила, – Да и другие парни в Медовке все только на своих девчонок и глазеют, а те чего доброго мне все косы выдерут, коль прознают, что я кого из парней увести хочу! – открыла свои страхи простушка.
      – Ах, Милка, Милка, ну и глупая же ты у меня! – усмехнулась мать, – Молчат да пихают друг друга – значит, робеют тебе чего сказать, значит, нравишься ты им! А девок медовских не бойся – не будут же они на тебя посередь улицы кидаться?! А так ты же все со мной будешь. А как понравишься-приглянешься кому – так быстро дорогу на наш хутор прознают, уж ты не сомневайся! – потрепала она ее по голове и пошла в дом, оставив дочь переваривать услышанное, волноваться и мечтать еще больше обычного.
 
      Нартанг ехал вдоль берега до тех пор, пока его путь не преградили высокие скалы.
      Воин ругнулся и повернул коня вглубь лесов, поминая Хьярга каждый раз, как какой-то чересчур бойкий овод умудрялся укусить его в незакрытое одеждой и доспехами место. Гнедой также недовольно и зло фыркал, во всю орудуя хвостом – такой жужжащей напасти он не знал на своей родине. Решив к закату вновь выехать к побережью, чтобы хоть как-то поспокойней поспать, воин подгонял своего коня, рассчитывая объехать вставшие преградой горы. Когда гнедой стал дергать поводья из рук и артачиться, пятясь назад и норовя свернуть куда-то в сторону, Нартанг решил, что того сильно укусила очередная мошка и лишь поддал ему посильней, не терпя неповиновения. Конь рванул вперед и завяз в обманчивом мху болота. Нартанг вновь выругался и спрыгнул на землю, тут же ощутив под ногами топь.