Хонор Харрингтон - Война и честь (Война Хонор)

      — И эсминец приказал вам остановиться, чтобы принять на борт досмотровую команду?
      — Да. — Бахфиш поморщился. — В другой ситуации я бы так не переживал, но тогда — неизвестно где, имея дело с хевенитским военным кораблем, — мне оченьуж не хотелось допускать на борт отряд, который обнаружил бы, что преследующий их “купец” вооружен до зубов. И конечно, не имело смысла следить за “Гекатой” только для того, чтобы позволить ей взять нас под стражу.
      — Это если бы они ограничились взятием вас под стражу, капитан, — негромко заметил лейтенант-коммандер Рейнольдс.
      — Подобная мысль посещала и меня, коммандер, — сказал Бахфиш, снова поморщившись. — Мне известно, что режим в Республике сменился, но когда дело касается безопасности моих людей, я склонен относиться к таким переменам не без скептицизма. Кроме того, они могли находиться здесь тайно, и появление свидетелей... причинило бы им неудобства.
      — Ваша озабоченность мне понятна, капитан, — сказала Хонор. — На вашем месте я рассуждала бы таким же образом. Но у меня есть сильное подозрение, что вы с Джорджем не справедливы к тем, кого послал сюда Томас Тейсман. Он не поощряет жестокости и не поручает независимого командования тому, кто мог бы её поощрять. Об этом я могу судить с уверенностью, исходя из своего опыта.
      — Может быть вы и правы, — согласился Бахфиш, — но, так или иначе, абордажная команда хевов на борту “Смерти” мне была без надобности. Будь “Геката” пиратом, было бы легче. Я бы подпустил её поближе и разнес гразерами к чертовой матери. Мне частенько случалось такое проделывать. Но они не былипиратами. Убивать людей без крайней необходимости я не хотел, а потому, по причине излишней щепетильности или просто по глупости, отказался принять их абордажный челнок.
      — И тогда они открыли огонь?
      — Ну не то чтобы... — Бахфиш вздохнул. — Огонь они, ясное дело, открыли. Проблема в том, что я до сих пор не уверен, был то огонь на поражение или предупреждение, имевшее целью сделать нас сговорчивее. Мы на тот момент находились так близко, что их капитан просто мог решить воспользоваться не ракетной, а энергетической установкой и при этом промазать. Но промазал он не намного, и я понял, что рисковать, находясь в радиусе поражения энергетического оружия военного корабля, не могу. Кроме того, — признался он, — я чертовски нервничал. Короче, я пошел напролом. На гашетку не нажал, но перестал просить его отцепиться от нас, а вместо этого приказалотцепиться. А ещё приказал отстрелить маскировку со всех наших оружейных портов.
      — После чего, — резко вставил Грубер, — эсминец уж точнопринялся стрелять на поражение.
      — Так он и поступил, — с тяжким вздохом признал Бахфиш.
      Хонор понимающе кивнула: её богатое воображение подсказало ей, что произошло, когда капитан “Гекаты” увидел гразеры “Смерти”. Он полагал, что имеет дело с торговцем, которого можно запугать предупредительным выстрелом, а обнаружив, что “купец”, преследовавший его, оснащен более тяжелым, чем “Геката”, вооружением, испытал настоящее потрясение.
      — Весь “бой” продолжался двадцать семь секунд, — продолжил Бахфиш. — насколько я могу судить, “Геката” даже не была приведена в боевую готовность: экипаж не был в скафандрах, и лишь у четырех бортовых лазеров находились боевые расчеты. Но, увидев наше вооружение, они шарахнули по нам из всех четырех и разнесли два наших грузовых отсека, три гразерные установки правого борта и резервную установку жизнеобеспечения. Одиннадцать человек из моего экипажа были убиты и восемнадцать ранены.
      — Девятнадцать, — хмуро поправил его Грубер и, поймав вопросительный взгляд Хонор, указал пальцем на самого капитана.
      — Девятнадцать, — согласился Бахфиш и передернул плечами. — Но по сравнению со многими я легко отделался.
      — А вот так разговор мы с вами вести не будем, — твердо заявила Хонор. — И я и вы бывали в подобном положении не раз, и я не собираюсь помогать вам заниматься самоистязанием. Хотя, — добавила она с ироничной улыбкой, — похоже, такая беда время от времени случается в Силезии с нами обоими!
      Бахфиш моргнул, а потом громко рассмеялся, и она улыбнулась уже более естественно, почувствовав, как суровый, холодный узел вины, пусть ненадолго, несколько ослаб.
      — Так или иначе, — продолжил капитан уже деловым тоном, — они дали нам хорошего тумака, но бронирование эсминца ничем не лучше, чем у торговца. Даже не ожидал, что они настолько беззащитны. Это было всё одно, что столкнуть цыпленка в пруд. Мы и сделали-то всего один бортовой залп...
      Он умолк, покачал головой, и Хонор вновь ощутила всплеск вины, хотя и совершенно иного рода. На этот раз она ничего говорить не стала. Не имело смысла.
      — Уцелевших мы подобрали, — угрюмо добавил Бахфиш. — Их оказалось всего сорок три, да и из тех двое умерли от ран, как мы ни старались их выходить. А потом мы взяли курс к вам.
      — Сорок один раненый находится у нас под стражей, адмирал, — вставил Грубер. Хонор взглянула на него, и старпом пожал плечами. — Капитан приказал спешить в Марш, чтобы поскорее доложить обо всем вам, но по дороге сюда я подумал, что вам, при всех ваших заботах, вовсе ни к чему быть замешанной в нападение на военный корабль хевенитов.
      — Не припоминаю, чтобы вы описывали мне что-то похожее на “нападение”, — заметила Хонор.
      — Не описывали, ваша милость, — согласился Грубер. — Но вы не правительство, которому этот военный корабль принадлежал. Во всяком случае, мы готовы предстать перед судом Адмиралтейства и представить любому следственному органу имеющиеся сенсорные данные. Но, замечу, на данный момент мы официально, по патенту, являемся вспомогательным судном Флота Силезии и в качестве такового имели право, во имя обеспечения законных интересов безопасности Силезии, заинтересоваться действиями и намерениями “Гекаты”. А вот передав пленных мантикорским властям, мы тем самым официально вовлечем в инцидент Звездное Королевство, а судя по тому, что я слышал о нынешних отношениях между Мантикорой и Республикой, мне не кажется, что это хорошая идея.
      — Поэтому он поместил их в отсек, используемый нами для содержания пиратов, — одобрительно улыбнулся своему помощнику Бахфиш. — Они не знают, где находятся, не знают даже, что мы уже не в пути. Так что, если прикажете, мы продолжим путь, на какую-нибудь силезскую военную базу и передадим их “куда следует”.
      — Ваша предусмотрительность производит впечатление, коммандер Грубер, — сказала Хонор, не уточняя, что, с её точки зрения, эта предусмотрительность проистекает не из обеспокоенности состоянием отношений между Мантикорой и Хевеном, а из понимания того, чего хочет его капитан. — Однако, — задумчиво сказала она, — мне кажется, что лучше было бы передать их нам. “Сайдмор” — ближайшая от места событий база флота, и то, что искалеченное судно направилось туда, представляется вполне логичным. Тем более, что на борту имеются раненые с обеих сторон, нуждающиеся в медицинской помощи.
      — Но если мы передадим их вам, — заметил Бахфиш, — вы должны официально признать их существование. А у вас и без того забот полон рот.
      — Да, признать придется. С другой стороны, как это сделать, моё дело. Например, я могу задержать этих людей здесь до тех пор, пока мои доктора не выпишут их из госпиталя, и затем отправить домой через Звездное Королевство на борту одного из регулярных транспортных судов. Навскидку могу сказать, — она улыбнулась, — что на Мантикору они попадут не раньше чем через пару месяцев. К тому времени, надеюсь, ситуация нормализуется.
      — А если нет? — спросил Бахфиш.
      — А если нет, — ответила Хонор более мрачно, — значит, ситуация станет настолько скверной, что проблема четырех десятков пленных уже не будет иметь никакого значения.
 

* * *

 
      — Фриц уверяет, что капитан Бахфиш выздоровеет полностью, — сообщила Хонор своему штабу и старшим флаг-офицерам, собравшимся два часа спустя в конференц-зале “Оборотня”. — В отличие от некоторых присутствующих, — она криво усмехнулась, — у него нет проблем с регенерацией. Конечно, чтобы заново отрастить ноги, потребуется время, но с ним все будет в порядке. Я полагаю, с учетом обстоятельств все счета за лечение капитана и всех членов его экипажа должны быть оплачены Флотом.
      — Бесспорно, — угрюмо согласился МакКеон, покачав головой.
      Горстка спасенных с “Гекаты” всё ещё пребывала в состоянии шока, но, тем не менее, касательно действий своего корабля хранила единодушное и категорическое молчание. Разумеется, учитывая историю взаимоотношений между Королевским Флотом и Флотом Республики, удивляться их неразговорчивости не приходилось, но подобное упорство выходило за пределы традиционной антипатии. Эти люди явно стремились сохранить тайну военной операции, а МакКеон, как и все присутствующие, мог назвать лишь одну звездную нацию, против которой Республика стала бы готовить военную операцию в Силезии.
      — Мы в огромном долгу перед “Смертью пиратам” и её экипажем, — добавила Мерседес Брайэм, — без них мы бы так и не узнали о присутствии здесь хевов.
      — Согласна, — кивнула Хонор. — Поэтому я приказала бесплатно устранить все повреждения “Смерти” на нашей ремонтной верфи. Если у кого-то в Адмиралтействе возникнут на сей счет вопросы, пусть обращаются ко мне.
      Судя по её тону и выражению лица, любой, кому вздумалось бы оспорить её решение, рисковал получить ответ, который ему наверняка не понравится.
      — А пока, — бодро продолжила леди Харрингтон, — вопрос в том, как мы будем реагировать на полученную информацию.
      — Согласен, — поддержал её Альфредо Ю. — К сожалению, мы до сих пор не вполне уверены, какой информацией мы располагаем.
      — Людям капитана Бахфиша все-таки удалось выудить кое-что из базы данных “Гекаты”, — указал лейтенант-коммандер Рейнольдс.
      — Вот именно, “кое-что”, — возразила Элис Трумэн. Рейнольдс посмотрел на неё, и она пожала плечами. — Мы теперь знаем, что эсминец был придан некоему “Второму флоту”, но в файлах нашей разведки такое соединение не числится вовсе. Неизвестно, велико ли оно, кто им командует и с какой миссией оно здесь находится.
      — При всем моем почтении, дама Элис, — ответил Рейнольдс, — некоторая информация у нас всё же есть. Имеется фрагмент донесения, позволяющий понять, что “Геката” входит в состав Третьей оперативной группы этого самого Второго флота. Но если в его состав входит как минимум три оперативных группы, значит силы собраны серьезные. Поскольку спасшиеся с “Гекаты” отказываются от какого-либо сотрудничества с нами, мы вправе предположить, что причина их пребывания в Силезии имеет к нам прямое отношение. У меня есть серьезные опасения на счет того, что сильный республиканский флот мог быть под покровом тайны сосредоточен в необитаемой звездной системе, столь близкой к Маршу, лишь по одной причине.
      — Вы хотите сказать, что они планируют нападение на нас, — спокойно сказал Энсон Хьюит.
      — Я хочу сказать, сэр, что это не исключено, — ответил Рейнольдс, вздохнул и, посмотрев адмиралу прямо в глаза, поправился: — Да что уж там. Истина в том, сэр, что они не стали бы собирать целый флот и прятать его здесь, если бы не планировали нападение.
      В каюте воцарилась напряженная тишина, ледяная и горькая. Умозаключения разведчика осваивались в головах офицеров, уже стоящих на пороге войны с Андерманской Империей.
      — Возможно, вы правы, Джордж, — сказала через несколько секунд Хонор. — Но есть один момент, который меня несколько смущает.
      — Только один? — хрипло рассмеялся МакКеон. — Я бы таких моментов насчитал десяток!
      — Один главный момент, — ответила Хонор и обвела офицеров взглядом. — Если их целью является именно нападение на нас, то логичнее было бы напасть сразу по прибытии в Силезию, а не ждать неизвестно чего, рискуя быть обнаруженными по случайности, что и произошло. Но вместо этого их Второй флот прячется в тихой звездной системе, находящейся достаточно близко для того, чтобы начать от неё атаку, а пара эсминцев тем временем используется для поддержания связи с ближайшей дипломатической миссией Республики.
      — Полагаете, они ждут приказа о нападении? — сказала, размышляя вслух, Трумэн.
      — Или приказа вернуться домой, сделав вид, будто их здесь никогда и не было, — ответила Хонор.
      — А что, такое возможно, — медленно произнес Ю, из всех присутствовавших выглядевший наиболее безрадостно. — С другой стороны, — продолжил он с угрюмой решимостью, — как бы я ни хотел, чтобы моя бывшая родина не оказалась опять главным злодеем в пьесе, трудно предположить, что они отправили так далеко группировку мощную настолько, как предполагает коммандер Рейнольдс, не имея серьезного намерения её использовать. Возможно, они действительно ждут из дома приказа о нападении, надеясь вместо него получить приказ о возвращении, но уже сам факт отправки боевой группировки в регион, где, как им прекрасно известно, Звездное Королевство и без того сталкивается с затруднениями военного характера, подводит к заключениям, о которых мне не хочется даже думать.
      — Не только вам, Альфредо, но и никому из нас, — хмуро согласилась Хонор. — Однако нам придется обдумать и их. Что бы ни происходило дома, здесь мы поставлены перед необходимостью разбираться самостоятельно.
      — Что вы хотели этим сказать, ваша милость? — спросила Ярувальская, пристально глядя на неё, и, когда Хонор подняла глаза, неловко повела плечами. — Я вас знаю уже давно, ваша милость, и мне уже доводилось слышать этот тон. Итак, поскольку решение вы уже приняли, может быть вы будете так добры, что поделитесь им с остальными?
      По каюте прокатилась волна смеха — Ярувальская своей иронией несколько разрядила атмосферу, и Хонор улыбнулась ей. Многие флаг-офицеры устроили бы изрядные неприятности операционисту, практически поддевшему их перед всем штабом, но в этомштабе ни у кого и мысли о подобном не возникло.
      — Вообще-то, — сказала она, — я действительно приняла решение. Элис, — она повернулась к Трумэн, — я намереваюсь изъять “Оборотня” из состава твоей оперативной группы и задержать его здесь. Взамен я отдам тебе “Славу” из Гвардии Протектора. “Слава” чуть крупнее, но эмиссионные сигнатуры обоих классов похожи, и вряд ли кто-нибудь с ходу сообразит, что это не мантикорский, а грейсонский корабль. Затем ты возьмешь всю свою оперативную группу и прочешешь с помощью ЛАКов систему, к которой направлялась “Геката”. Причем открыто, чтобы это намерение ни у кого не вызывало сомнения.
      Воцарилось молчание. Потом Трумэн прокашлялась и тихо, чуть более официальным тоном, чем обычно, спросила:
      — А могу я полюбопытствовать, ваша милость, почему я должна действовать демонстративно?
      — Во-первых, потому, — ответила Хонор с натянутой улыбкой, — что я больше не хочу инцидентов. Если они неожиданно засекут наши ЛАКи, подобравшиеся к месту расположения их флота в режиме маскировки, хевы могут по ошибке воспринять разведку как полномасштабную атаку. В чем мы, в условиях обострения отношений с анди, вовсе не заинтересованы. — Несколько голов кивнули, и она продолжила: — А во-вторых, я хочу дать им понять, что факт их пребывания здесь для нас не тайна.
      — А если они имеют приказ атаковать в случае обнаружения? — спросил Ю.
      — Очень в этом сомневаюсь. Конечно, я могу и ошибаться, но мы не можем позволить парализовать себя, пытаясь предугадать, что они планируют и не планируют предпринять. У меня такое ощущение, что всю эту операцию задумано провести как можно более секретно. А значит, в случае обнаружения им, скорее всего, предписано не открывать огонь, а быстро отступить. Не говоря обо всем прочем, я не уверена в том, что анди обрадуются известию о появлении столь крупных сил возле их границ. Мне кажется, игра стоит свеч. Мы дадим им понять, что все про них знаем, и посмотрим, как они отреагируют. Вот почему, Элис, я хочу, чтобы вы действовали демонстративно. Но кроме того, я хочу, чтобы, инструктируя командиров крыльев, вы подчеркнули важность соблюдения осторожности. Пусть никто не пытается окружать корабли Народ... я хотела сказать, Флота Республики или сближаться с ними так, чтобы спровоцировать их на оборонительный огонь. Понятно?
      — Так точно! — ответила Трумэн.
      Хонор с удовольствием ощутила, что Элис заданием довольна. Наверное, другой флагман на её месте стал бы гадать, не посылает ли их командующий станцией на линию огня, чтобы в случае провала превратить в козла отпущения. А некоторые командующие станциями не осмелились бы делегировать часть своих полномочий подчиненному, боясь подозрений в неспособности к руководству. Правду сказать, в данном случае решение о делегировании части полномочий далось нелегко и самой Хонор, но она рассудила, что Элис об этих трудностях знать не обязательно. В способностях Элис она не сомневалась, но ответственность за отданный приказ лежала на ней, а не на Элис.
      К сожалению, принимая во внимание все происшедшее, ей следовало оставаться на месте, как раз на тот случай, если бомба рванет в отсутствие Элис. Кстати...
      — Альфредо, — сказала она, повернувшись к Ю, — остальные ваши люди останутся здесь вместе с людьми Алистера, прикрывать Сайдмор на время отлучки Элис. Полагаю, отправляя сюда свой Второй флот, на Новом Париже вряд ли подозревали, что Бенджамин отправил вас в тот же регион. Мне хочется верить, что это так — на тот случай, если здесь вдруг станет жарко.
      — Понятно, — ответил Ю.
      — В таком случае, — сказала Хонор, — давайте приступать.
 

* * *

 
      — Сэр, “Геката” опаздывает уже на два дня, — тихо сказала капитан Дилэни.
      — Знаю, Молли. Знаю, — отозвался Лестер Турвиль и нахмурился, задумавшись о печальном значении факта, о котором напомнила Дилэни.
      Причин, по которым “Геката” выбилась из расписания, могло оказаться множество, но адмирал не видел ни одной, которая бы ему нравилась. Как бы то ни было, он получил четкие, недвусмысленные приказы. Вероятность того, что дислокацию Второго флота что-то могло выдать, была очень мала, но “маловероятно” не означает “невозможно”. Так же не нулевой, хотя и очень малой, была вероятность того, что исчезновение “Гекаты” не связано с обычными опасностями космической навигации.
      — Ладно, Молли, — вздохнул он, — передайте приказ о передислокации. Я хочу, чтобы через час мы отправились к альтернативному месту сбора.

Глава 47

      — Ничего, мэм.
      — Совсем ничего, Призрак? — переспросила дама Элис Трумэн.
      — Совсем, — покачал головой капитан Гудрик. — Мы довольно неплохо прочесали всю систему. Остается, конечно, возможность, что где-то прячутся один-два замаскированных корабля — звездная система достаточно большой стог для такой иголки. Но того, что можно хотя бы с натяжкой назвать флотом, в пределах гиперграницы системы точно нет.
      Элис Трумэн находилась со своим начальником штаба на мостике корабля её величества “Василиск”. Вглядываясь в абсолютно пустую звездную систему на астрографическом дисплее, она тихонько выругалась. Трумэн знала, как сильно Хонор хотелось подтвердить или опровергнуть присутствие в системе хевенитского флота и оповестить какого-нибудь республиканского адмирала, что его засекли. К сожалению, прочесывание пустой системы не решило ни одной из этих задач. Сейчасздесь не было никого, но это вовсе не значило, что так же дело обстояло и тогда, когда “Геката” и “Смерть пиратам” вели свой краткий, но кровавый бой. Неприбытие курьерского эсминца в назначенный срок вполне могло побудить командира сменить место дислокации.
      А поскольку здесь абсолютно некому было заметить появление НЛАКов Трумэн, она не сумела доставить хевам послание Хонор.
      — Ладно, Призрак, — вздохнула наконец Трумэн, — мы прочесали систему вдоль и поперек, но ничего не нашли, и теперь нам остается лишь как можно быстрее вернуться на Сайдмор и доложить её милости о результатах — или об их отсутствии, это уж как посмотреть. Если здесь и были корабли, то сейчас их нет. Значит, они где-то в другом месте. И мне бы очень не хотелось, чтобы, пока мы тут занимаемся поисками, в этом “другом месте” начали атаку на Сайдмор!
 

* * *

 
      Хонор просматривала рапорт Трумэн с нарастающим недовольством. Не на Элис и не на экипажи легких атакующих кораблей, но на неуловимый “Второй флот” Республики.
      Джордж Рейнольдс просеял сквозь частое сито все обрывки информации, которые людям капитана Бахфиша удалось скачать с искалеченных компьютеров “Гекаты”. Из этих обрывков было пугающе очевидно, что флот Томаса Тейсмана крайне серьезно относится к вопросам оперативной безопасности. Никто на борту “Гекаты” не успел бы запустить процесс уничтожения информации — во всяком случае, не тогда, когда их корабль разваливался на части под ударами “Смерти”. Как доложил Хонор Рейнольдс, посланный Грубером обследовать компьютеры подбитого корабля лейтенант Фергюсон, “гражданский” специалист по электронике, не только оказался в прошлом военным специалистом, но и по какой-то причине обнаружил крайне близкое знакомство с хевенитской аппаратурой и программным обеспечением. Он выудил из компьютеров абсолютно всё, что могло представлять хоть какой-то интерес. Интересного действительно нашлось немало, но почти никаких сведений о “Втором флоте”... и ровно ничего о цели его пребывания в Силезии.
      В сочетании с провалом миссии Трумэн это раздражало ещё сильнее. В существовании Второго флота никто на станции Сайдмор не сомневался, но без дополнительной информации их возможности по подготовке ответных мер были, мягко говоря, ограничены.
      Хонор буркнула что-то себе под нос, отчего Нимиц поднял голову и окатил её с высоты своего насеста неодобрительным взглядом. Он даже задумался, не выразить ли свое неудовольствие более демонстративно, но ограничился преувеличенно глубоким вздохом.
      Оторвавшись на миг от рапорта, Хонор показала коту язык и вернулась к размышлениям о безрадостной реальности.
      Хорошо ещё, что в последнее время, пока она пыталась понять, что делать со свалившейся на неё бомбой с дымящимся фитилём, новых сообщений об инцидентах с андерманцами не поступало, но в том, что затишье продлится долго, уверенности не было. Она очень надеялась, что вступление в должность герцога фон Рабенштранге приведет к разрядке напряженности между их флотами, но этого не произошло. Хотя он, в отличие от Штернхафена, не казался заинтересованным в раздувании конфликта, но явно тенденциозный вердикт своего предшественника относительно событий в Зороастре не денонсировал.
      Чин-лу Андерман был слишком умен, чтобы поверить в версию Штернхафена. Более того, как компетентный офицер, он наверняка провел собственное расследование, а поскольку он подписался под откровенной ложью Штернхафена, это был очень дурной знак. Ещё хуже было то, что она не верила, что адмирал поддержал бы ложь, если бы не был обязан следовать политическим директивам самого императора, а коль скоро эти директивы не способствовали снижению напряженности, шансы избежать еще более опасной конфронтации катастрофически снижались. Больше всего она опасалась, что это сравнительное затишье связано с перегруппировкой андерманцами своих сил, а стало быть, было затишьем перед бурей.
      В результате леди Харрингтон чувствовала себя загнанной в угол: с каждой из имевшихся угроз по отдельности она с помощью грейсонских кораблей сумела бы справиться или, по крайней мере, продержаться до прибытия подкрепления из дому, но едва ли даже долгожданное подкрепление позволило бы ей вести успешные боевые действия на два фронта. Да и правительство Высокого Хребта по-прежнему не проявляло желания обеспечить её дополнительной поддержкой.
      Но и это было не самым худшим — далеко не самым худшим.
      Хонор вздохнула и насупилась. Она тщательно скрывала свою тревогу от подчиненных, но наедине с собой не могла отрицать очевидность самого неприятного вывода. Если республика Хевен собирается нанести удар в Силезии, значит, ещё один, более мощный удар она готовится нанести значительно ближе к дому. Изолированная атака на станцию “Сайдмор”, удаленную и от Республики, и от Звездного Королевства, была бы актом безумия. Стало быть, она наверняка представляет собой лишь часть обширного оперативного плана... а следовательно, все корабли, которым предстоит осуществить эту часть плана, сколько бы их ни было, Томас Тейсман счел допустимым отвлечь от основного театра военных действий.
      И это тревожило её больше всего. Она знала Тома Тейсмана лично — то же самое из мантикорских адмиралов могли сказать ещё только двое. Оба были сейчас с ней, и все трое испытывали к Тому глубокое уважение. Более того, она знала, что и сражавшийся с Тейсманом Хэмиш Александер, и обучавший некогда Тейсмана Альфредо Ю разделяли это уважение. И уж если Томас Тейсман решил, что численность флота позволяет ему вести боевые действия на двух столь отдаленных друг от друга фронтах одновременно, значит, силы его действительно велики, а разведка Королевского Флота их катастрофически недооценила. Разумеется, Тейсман мог переоценить собственные возможности, но ей трудно было поверить, чтобы он настолько промахнулся в оценках... тем более что силы Королевского Флота Мантикоры являлись предметом публичной парламентской дискуссии по бюджету, и военный министр — в отличие от Юргенсена, Чакрабарти и Яначека — точно знал, чем располагает противник.
      Но, находясь здесь, Харрингтон ничего не могла поделать. Разумеется, в отсутствие свежих инструкций из дома она приняла все мыслимые и немыслимые меры для обеспечения безопасности вверенной ей базы, и теперь ей оставалось лишь отправить в Адмиралтейство скудные данные, которые удалось собрать в обломках “Гекаты”, и надеяться, что кто-нибудь сделает надлежащие выводы.
      В частности, о том, что не только станция “Сайдмор” нуждается в усилении.
      Хонор еще раз взглянула на рапорт Трумэн, вгрызаясь в стоящую перед ней задачу с ощущением неминуемого приближения столкновения, словно несясь в старинном земном автомобиле по скользкому льду. Как жаль, что Элис не нашла Второй флот! Тогда у неё по крайней мере появились бы прямые доказательства намерений противника для Яначека и Юргенсена. Она прекрасно понимала, что косвенные улики, тем более предоставленные ею, будут восприняты Яначеком с недоверием. При Патриции Гивенс или Томасе Капарелли все было бы по-другому, но Яначека поддерживают Чакрабарти и Юргенсен, и все они относятся к ней с предубеждением, а значит...
      Безрадостное мысленное перечисление назревающих несчастий приостановилось. В мозгу внезапно всплыла новая мысль, и глаза Хонор сузились.
      “Постой-ка, — сказала себе она. — Подожди минутку. Яначек и его банда работают не в вакууме... и Королевский Флот — не единственная военная сила, к которой происходящее имеет непосредственное отношение. Да и партнерами Мантикоры по Альянсу круг заинтересованных не исчерпывается! Конечно, если ты сделаешь так и ошибешься...”
      Почувствовав её волнение, Нимиц вскинул голову, и она ощутила всплеск эмоций кота. Она подняла глаза, их взгляды встретились. Несколько мгновений кот осмысливал нахлынувшую на неё решимость, и кончик его хвоста чуть подергивался. А потом уши Нимица встали торчком, усы встопорщились, и следом пришла лучезарная ментальная улыбка.
      Хонор широко улыбнулась в ответ и кивнула.
      В конце концов, если затея провалится, можно будет поискать другую работу.
 

* * *

 
      — Боюсь, — с сожалением сказал Джанкола, — министр иностранных дел Декруа дала нам не совсем такой ответ, которого мы ожидали.
      Последовавшее за этими словами гнетущее молчание лишь подчеркнуло нарочитую мягкость заявления Арнольда. Разумеется, все собравшиеся уже ознакомились с электронной версией ноты Декруа и пришли к тому же выводу.
      Правда, текст, который они получили, несколько отличался от того, который прислала министр Декруа.
      За озабоченным выражением лица Джанкола скрывал довольную ухмылку. Назначение Ива Гросклода послом на Мантикору оказалось даже более удачным ходом, чем он рассчитывал. Арнольд и Ив вместе служили в государственном департаменте Роба Пьера еще до перевода Джанколы в казначейство во время реформ Авраама Тёрнера, сдружились еще с тех пор и полностью сходились во взглядах. В частности, оба относились к Звездному Королевству с искренним, непоколебимым недоверием. Несмотря на давнее знакомство, Джанкола остерегался лезть Гросклоду в душу, но их старая дружба и взаимное доверие не пострадали. Из чего следовало, что ни у кого в Новом Париже не было шансов узнать о существовании мелких различий между текстом, врученным Гросклоду на Мантикоре, и текстом, с которым Джанкола ознакомил членов правительства.
      Тем более что расхождения были совсем крошечные. Высокий Хребет и Декруа отреагировали на ноту Хевена почти так, как и рассчитывал Арнольд, и ему пришлось лишь убрать несколько незначительных связующих словечек, чтобы послание зазвучало более бескомпромиссно. Особенно ему понравилось, как отреагировали манти на двусмысленную фразу, которую ему удалось включить в одобренный Причарт проект официального коммюнике.
      — Не понимаю, — нарушила наконец молчание Рашель Анрио. — Ясно, что они намеренно затягивают переговоры, но если они собираются тянуть и дальше, то зачем вдруг понадобился такой вызывающий тон?
      — Тон вызывающий, спору нет, — согласилась Элоиза Причарт. — С другой стороны, будет справедливо вспомнить, что и наша последняя нота не была образцом вежливости. Откровенно говоря, я просто сорвалась. — Она улыбнулась, но её топазовые глаза оставались хмурыми. — Не хочу сказать, что у меня не было на это причин, но выражения, в которых мы с Арнольдом изложили нашу позицию, вполне могли их разозлить. Это отчасти объясняет вызывающий тон.
      — По совести говоря, госпожа президент, — сказал Джанкола, — я сильно сомневаюсь, что дело именно в нашей ноте. Они с самого начала считали, что ситуацию диктуют они, и пребывали в убеждении, что деваться нам некуда, и мы рано или поздно смиримся с любыми условиями, которые они милостиво соблаговолят нам даровать. Возможно, жесткость последней ноты в тактическом смысле повлияла на ситуацию, побудив их отбросить остатки лицемерия, но в стратегическом плане она не внесла в ситуацию никаких перемен. Маски сорваны, не более того.