Это четкое, жесткое требование было передано по направленному лучу коммуникационного лазера. Разумеется, вероятность того, что губернатор Чалмерс не разберется, что происходит, когда “Джессика” направит боты на лже-“Ситтих”, была ничтожна, но она все же существовала. Сенсорам систем обороны системы было легче заметить работу лидаров Харриса, чем узкий коммуникационный луч МакКи. Разумеется, если придется дать предупредительный выстрел, взрыв покончит с конспирацией. Но если удастся укрыть от Чалмерса случившиеся сейчас, он будет жить весело и счастливо, пока правительство конфедерации не пришлет ордер на его арест.
А обвинение в работорговле — достаточное основание для ареста даже губернатора. Правда, то, что называлось силезским правительством, не видело в столь “мелких проступках” ничего предосудительного, но королева Мантикоры разъяснила свое отношение к работорговле подробно, даже, пожалуй, слишком подробно, отбив у силезского правительства желание ссориться по этому вопросу с её величеством или её флотом. Кроме того...
— Поступило сообщение! — внезапно объявила МакКи, и что-то в её тоне заставило Ферреро вскинуть голову. Она резко развернула кресло в сторону связистки.
— Это... — МакКи осеклась и вскинула на Эрику расширившиеся от удивления глаза. — Капитан, это “Хеллбарде”!
— “Хеллбарде”?!
Секунды три Ферреро таращилась на связистку, а потом бросила укоризненный взгляд на тактический дисплей. Никаких признаков андерманского крейсера там не было.
— Шон? — рявкнула она.
— Не знаю, капитан! Ищу! — ответил тактик.
Его пальцы стремительно бегали по клавиатуре, пока он, его подчиненные и БИЦ проводили тотальное сканирование. О маскировке и конспирации пришлось забыть: активные сенсоры частым гребнем обрушились на окружающее пространство. “Джессика” уже не старалась неслышно красться за ничего не подозревающей дичью и пылала излучением, как маяк.
— Капитан, вам лучше послушать! — воскликнула МакКи.
— Переключите на динамик! — распорядилась Ферреро.
— Есть, мэм.
Краткое мгновение тишины, потом зазвучал знакомый грубоватый хриплый голос.
— “Джессика Эппс”, говорит “Хеллбарде”. Приказываю вам немедленно отключить системы наведения и прекратить сближение.
— Отключить?.. — повторила Ферреро, оглядываясь на Луэллина.
— Еще одно сообщение, мэм, — доложила МакКи прежде, чем старший помощник успел отреагировать. — На этот раз с “Ситтиха”.
— Динамик! — рявкнула Ферреро.
— “Джессика Эппс”, говорит андерманское торговое судно “Ситтих”. Какие к нам претензии? “Ситтих”, прием.
— Еще одно от “Хеллбарде”, капитан! — сказала МакКи.
Ферреро жестом велела ей переключиться на громкую связь.
— “Джессика Эппс”, говорит “Хеллбарде”. Повторяю,
немедленноотключите системы наведения!
— Есть, капитан! Нашел! — объявил Харрис.
На дисплее Ферреро внезапно вспыхнула красная сигнатура. Имперский крейсер находился в десяти миллионах километров, чуть более половины световой минуты позади “Джессики”, и Эрика мысленно выругалась. Как бы хороши ни были новые андерманские системы маскировки, “Хеллбарде” никак не должен был подобраться незамеченным так близко, не обнаруженный пассивными сенсорами.
— Капитан “Ситтиха” снова вышел на связь, — доложила МакКи.
— Он набирает ускорение, мэм, — добавил Харрис — Сейчас уже три-точка-два километра в секунду за секунду.
— Прикажите ему немедленно прекратить!
— Есть, мэм.
Ферреро потерла лоб, в голове лихорадочно мельтешили мысли. Очевидно, “Хеллбарде” следовал за ними до Зороастра — возможно, с намерением продолжить свои провокации, а “Джессика”, сосредоточившись на том, чтобы незаметно подобраться к цели, не заметила, что сама стала объектом слежки. Но это не объясняло вмешательства анди в такой форме. Если только не...
— Передайте на “Хеллбарде”, чтобы не встревал, — резко сказала она. — Сообщите, что мы собираемся досмотреть транспорт, подозреваемый в перевозке рабов.
— Есть, мэм.
МакКи заговорила в микрофон, а Ферреро, скривившись, обратилась к Луэллину.
— Этот чертов Гортц ищет очередной повод к нам прицепиться, — прорычала она, — но на этот раз я не в настроении.
— Капитан, — заметил помощник, — возможно, ему кажется, что это мы его дразним.
— Боб, мне не до пререканий! Мы ведем совершенно законное преследование судна, подозреваемого в работорговле и использующего фальшивый опознавательный код, и черт меня побери, если Гортц этого не знает! Или вы хотите меня убедить, что мы располагаем более полной информацией по торговым кораблям анди, чем их собственный военный корабль?!
Нелепость этой мысли заставила её презрительно фыркнуть.
— “Джессика Эппс”, немедленно отключите системы наведения! Это последнее предупреждение! — рявкнул в динамике голос с “Хеллбарде”.
— Капитан, — настойчиво произнесла МакКи, — мы только что перехватили еще одну передачу с “Ситтиха”. “Хеллбарде” передает свои сообщения открыто, ненаправленным лучом, так что на “Ситтихе” услышали его и обратились к нему за помощью.
— Нервничают, ублюдки, — сказала Ферреро. — Я их понимаю.
— А что, если Гортц им поверит? — спросил Луэллин. Ферреро усмехнулась, но потом покачала головой.
— Поверить не поверит, но притвориться может запросто. Это даст ему возможность в течение какого-то времени делать вид, будто он не понимает что к чему. И поломать нам всю игру! Мечья, запишите сообщение для “Хеллбарде”.
— Записываю, мэм.
— Капитан Гортц, говорит капитан Ферреро. Сегодня у меня нет времени на ваши дурацкие игры. Передо мной работорговец, и я должна взять его на абордаж, а если у вас есть по этому поводу вопросы, обсудим их позже. А сейчас отстаньте и не лезьте не в своё дело!
— Записано, мэм, — доложила МакКи.
Ферреро на миг заколебалась, почувствовав, что чересчур поддалась гневу. Это сказывалось и в тоне, и в подборе слов. Внутренний голос шепнул ей, что перед тем, как отправлять такое послание, хорошо бы еще раз подумать. Однако голос был очень тихим, а потому она решила его проигнорировать. Капитан дер штерне Гортц и остальные наглецы с корабля Андерманского Императорского Флота “Хеллбарде” должны наконец получить порцию общения в своей собственной изысканной манере! Да и вообще, что они могут сделать на таком расстоянии! “Джессика Эппс” имеет все шансы догнать “Ситтих” и взять его на абордаж прежде, чем “Хеллбарде” приблизится на дистанцию ракетного огня.
— Мэм, “Ситтих” снова вызвал “Хеллбарде”. Говорит, будто мы угрожаем расстрелять его, если он не остановится.
— Они не только нервные, эти ублюдки еще и врут, — заметила Ферреро, мысленно восхищаясь выдержкой капитана работорговца.
Конечно, учитывая кару за перевозку рабов, он, похоже, понимал, что терять ему нечего. Но Гортц ведь не идиот, чтобы поверить, будто королевский корабль действительно откроет огонь на поражение по невооруженному торговому судну, которое к тому же не может сбежать.
— “Ситтих” не тормозит, — доложил Харрис — Должен ли я дать предупредительный выстрел?
— Боюсь, при данных обстоятельствах это не самая удачная идея, мэм, — тихо произнес Луэллин.
— Мне осточертело осторожничать из-за этого чертова “Хеллбарде”, — рявкнула Ферреро. — Мы корабль её величества, действующий в рамках межзвездного права, и я
непозволю Гортцу продолжать его дурацкие игры. Мечья, запись!
— Есть, мэм. Записываю.
— “Хеллбарде”, говорит “Джессика Эппс”. Мы действуем строго в рамках межзвездного законодательства и существующих договоров, причем находясь вне зоны вашей юрисдикции. Категорически запрещаю вам вмешиваться. Ферреро, конец связи.
— Записано, мэм, — подтвердила МакКи.
— Передавайте, — приказала Ферреро Мечье и обернулась к Луэллину. — Боб, мы находимся более чем в двух миллионах километров за пределами досягаемости его бортового оружия. Но давайте заранее расставим всех по местам, — тонко улыбнулась она. — Вы ведь не против устроить дополнительную тренировку?
— Так точно, мэм. Но я не уверен, что мы выбрали наилучший способ!
— Я тоже, — согласилась Ферреро, — но “Хеллбарде” слишком часто испытывал мое терпение. Оно лопнуло. Джеймс, — она повернулась к лейтенанту МакКлелланду, — мне потребуется оптимальный курс перехвата “Ситтиха” при его нынешнем ускорении.
— Уже рассчитан, мэм, — ответил астрогатор.
— Приятно слышать, — одобрительно сказала Ферреро. — Ложимся на курс.
— Есть, мэм. Рулевой, четыре градуса лево по борту! Мощность восемьдесят пять процентов!
Рулевой подтвердил получение приказа, и “Джессика Эппс” рванулась на перехват работорговца, в то время как сигнал общей тревоги погнал расчеты к боевым постам.
— Мэм, “Хеллбарде”...
— Плевать мне на “Хеллбарде”, Мечья, — сказала Ферреро почти спокойно. — На его запросы не отвечать.
— Есть, мэм.
По мере того как расстояние между кораблями сокращалось, работорговец наводнял эфир жалобами, обращенными к “Хеллбарде”. Ферреро еле заметно улыбалась. Разумеется, ей хотелось освободить несчастных рабов, но утереть нос капитану дер штерне Гортцу — когда выяснится, кто обманом пытался заручиться его помощью, — хотелось ничуть не меньше.
— Полная боевая готовность, мэм! — прозвучал доклад лейтенанта.
Ферреро вздрогнула. Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, что Луэллин покинул мостик и занял свое место на резервном посту.
— Очень хорошо, Шон, — похвалила она. — Предупредительный выстрел рассчитан?
— Так точно, мэм.
— Очень хорошо. Мечья, направьте им еще одно требование сбросить ускорение. И укажите, что это последнее предупреждение.
— Есть, мэм. — Лейтенант МакКи прокашлялась. — “Ситтих”, говорит “Джессика Эппс”. Немедленно сбросьте ускорение. Повторяю, немедленно. Это последнее предупреждение. “Джессика Эппс”, конец связи.
Ответа не последовало. Ферреро бросила взгляд на Харриса.
— Идет с прежним ускорением, капитан, — ответил на молчаливый вопрос тактик.
— Видимо, ему нужен окрик погромче, Шон. Сделайте предупредительный выстрел.
— Есть, мэм.
Харрис нажал “пуск”, и одна-единственная ракета, вырвавшись из первой пусковой “Джессики Эппс”, помчалась наперерез “Ситтиху”. “Ох и бесится же сейчас Гортц, — весело подумала Ферреро, отслеживая на дисплее удаляющийся огонек ракеты. — Ну и поделом этому ублюдку, а то вконец обнаглел...”
— Ракетный залп! — неожиданно воскликнул Харрис. Ферреро подскочила в командирском кресле. Этого просто не могло быть: даже на борту “Ситтиха” не нашлось бы дураков, желающих оказать сопротивление тяжелому крейсеру!
— Множественный запуск с “Хеллбарде”, мэм! — прозвучал голос Харриса. — Похоже на полный бортовой залп!
Долю секунды Ферреро не отрываясь смотрела на Шона. Он что, серьезно? Но ведь “Джессика” далеко за пределами досягаемости ракет... Нет, пришло к ней чуть ли не спокойное осознание случившегося, “Джессика” находилась не за пределами досягаемости ракет “Хеллбарде”, а за пределами расстояния, которое
считалосьдостижимым для андерманских ракет.
Того расстояния, которое считала предельным для них Эрика Ферреро.
— Рулевой, уклонение по плану “Гамма”! — выкрикнула она. — Тактик, забудьте о “Ситтихе”!
Эрика заставила себя улыбнуться, по-прежнему излучая уверенность, хотя совесть упрекала её как раз за излишнее самомнение, обернувшееся кризисом. Но переживать об этом было так же поздно, как и пытаться образумить Гортца.
— Сдается мне, ребята, нам предстоит ещё более интересный день, чем мы думали, — объявила она экипажу мостика и кивнула Харрису. — Вступаем в бой, лейтенант.
Глава 42
— Должна сказать, ваша милость, — тихо сказала Мерседес Брайэм, вместе с Нимицем и Эндрю Лафолле сопровождавшая Хонор в флагманский конференц-зал “Оборотня”, — все это произошло в самое неподходящее время.
— Ты права, — так же вполголоса согласилась Хонор. — Но “подходящее” время для такого найти трудно.
— Верно, мэм.
Двери перед ними распахнулись, дожидавшиеся в помещении офицеры поднялись на ноги.
Это было первое официальное собрание всех командиров оперативных групп и эскадр Хонор, и здесь был представлен широчайший спектр рангов, должностей и боевого опыта. Многих Хонор знала давно и хорошо — начиная с Алистера МакКеона и Элис Трумэн. Прибыли командир Шестнадцатой эскадры кораблей стены контр-адмирал Сэмюэль Вебстер, командир Девятой эскадры контр-адмирал Джордж Астридез, Альфредо Ю (теперь уже полный адмирал), Уорнер Кэслет, командовавший Первой эскадрой кораблей стены Ю, а также подчиненные Ю контр-адмирал Гарриет Бенсон-Десуи, командир Первой эскадры НЛАК, вице-адмирал Марк Брентуорт, возглавлявший Вторую эскадру кораблей стены, и контр-адмирал Синтия Гонсальвес, командовавшая Первой эскадрой линейных крейсеров. Помимо этого созвездия талантов здесь присутствовало с полдюжины адмиралов, известных ей меньше, начиная с её предшественника на посту командира станции “Сайдмор” контр-адмирала Энсона Хьюита. Кроме того, были приглашены заслуженные капитаны, которым она всецело доверяла, например, Сьюзен Филлипс, флаг-капитан Ю (имя её корабля — “Хонор Харрингтон” — до сих пор приводило герцогиню в замешательство) и капитан Фредерик Бэгвелл, некогда операционист первой эскадры кораблей стены Хонор, а ныне флаг-капитан Брентуорта. Может быть, и не все они были “братьями (и сестрами) по оружию”, как любили говорить в СМИ, но, глядя на эти лица и ощущая исходившие от этих людей эмоции, Хонор понимала, что получила в свое распоряжение команду куда лучше, чем мог бы надеяться флагман в этой несовершенной реальности. И по крайней мере, у неё было время познакомиться с теми, кого до прибытия на Сайдмор она не знала. Некоторые требовали особого внимания, многие проявили себя как заслуживающие уважения профессионалы, кое-кто — как очень хорошие специалисты, а один или двое — как просто блестящие. И все до единого, независимо от тревоги, которую они испытывали, были готовы поддержать любое её решение. “Вот в чем разница между нами”, — подумала Хонор, подав собравшимся знак садиться, устроив Нимица на спинке кресла и заняв своё место. Они — готовы поддержать
еёрешения, а она — будет эти решения принимать.
— Леди и джентльмены, — начала она, — я рада, что нам наконец представилась возможность собраться всем вместе, лицом к лицу. Разумеется, я бы предпочла, чтобы причина сегодняшнего собрания никогда не возникла. Мерседес, — она взглянула на начальника своего штаба, — будьте добры, изложите суть проблемы. Я хочу быть уверена, что все присутствующие в курсе дела.
— Слушаюсь, ваша светлость, — ответила Брайэм, прокашлялась и заговорила. Голос её звучал подчеркнуто бесстрастно. — Приблизительно три часа назад сюда, на Марш, из системы Зороастр прибыло грузовое судно “Шантильи” под мантикорским флагом. Как уже известно многим из вас, корабль капитана Ферреро “Джессика Эппс” был направлен на Зороастр в рамках операции “Уилберфорс” для захвата предполагаемого работорговца. По данным разведки, работорговец, действовавший под покровительством властей Нового Гамбурга, сообщал при запросах ложный опознавательный код, выдавая себя за андерманское торговое судно “Ситтих”. Капитана Ферреро снабдили исчерпывающей информацией о характеристиках излучения подлинного “Ситтиха”, так что она не могла остановить вместо подозреваемого настоящий андерманский корабль, действительно занесенный в регистр под таким названием. Судя по всему, “Джессика Эппс” настигла фальшивый “Ситтих”, однако при попытке остановить его произошел... инцидент с участием тяжелого крейсера императорского флота “Хеллбарде”. Подробностями “Шантильи” не располагает: капитан Назари — кстати, коммандер запаса — решила, что добраться до нас и сообщить о происходящем важнее, чем оставаться на месте в надежде уточнить детали. По счастливому стечению обстоятельств капитан Назари находилась недалеко от места инцидента, и её сенсоры дадут нам хоть какую-то объективную информацию. Но “Шантильи”, к сожалению, торговое судно: его сенсоры явно недотягивают до военных стандартов, и доступные нам данные оставляют желать лучшего.
Брайэм сделала паузу, словно убеждаясь, что слушатели следят за её докладом, и продолжила:
— Но, несмотря на нехватку сведений, коммандеру Рейнольдсу, капитану Ярувальской и мне удалось прийти к определенным умозаключениям. Подчеркиваю, это еще не факты, а
толькоумозаключения, хотя мы считаем, что основания для них имеются весьма веские. Очевидно, что, пока “Джессика” выслеживала предполагаемого работорговца, “Хеллбарде” выслеживал саму “Джессику”. До инцидента сенсоры “Шантильи” вообще не видели присутствия “Хеллбарде”, который, следовательно, задействовал систему маскировки. Мы склонны предполагать, что “Джессика” не подозревала о нем до тех пор, пока не приступила к захвату “Ситтиха”. Не располагая записями межкорабельных переговоров, мы не можем знать, какими именно сообщениями обменивались “Джессика Эппс”, “Хеллбарде” и “Ситтих”. Единственное, что благодаря “Шантильи” и капитану Назари мы знаем точно, это следующее: капитан Ферреро в качестве предупреждения выпустила одну ракету, чтобы она взорвалась у “Ситтиха” перед носом. Почти сразу же “Хеллбарде” произвел по “Джессике” полный бортовой залп.
По помещению прошелестело что-то похожее на хоровой вздох. Дело было не в удивлении — все собравшиеся знали, по какому поводу их пригласили, однако Хонор ощутила возросшее внутреннее напряжение, словно произнесенные вслух и при всех слова наполнили людей недобрыми предчувствиями.
— На “Шантильи”, что естественно, с учетом примитивных сенсоров торгового судна и возможностей андерманских систем маскировки, никто не мог знать о соседстве “Хеллбарде”, пока тот не открыл огонь. Тем не менее последовательность и траектории выстрелов могут быть четко прослежены по сенсорному логу. Ясно, что “Джессика” выпустила одну ракету в направлении, противоположном местонахождению “Хеллбарде”, тогда как “Хеллбарде” произвел нацеленный на “Джессику” бортовой залп, который невозможно счесть “предупредительным”. Кроме того, хотя это не меняет сущности инцидента, залп, судя по данным объективного контроля “Шантильи”, был произведен с расстояния более чем в десять миллионов километров.
На этот раз Хонор ощутила волну истинного удивления... и тревоги. Названное расстояние уступало предельной дальности мантикорских ракет “Призрачного всадника”, но намного превосходило все, даже самые смелые предположения относительно возможностей ракет андерманских. И, напомнила она себе, то, что они открыли огонь именно с этой дистанции, вовсе не означает, что она предельна.
— “Джессика Эппс” ответила на огонь, — продолжила Брайэм. — Бой длился примерно тридцать семь минут и закончился с очень тяжелыми потерями для обеих сторон. По окончании перестрелки капитан Назари двинулась к месту схватки, чтобы оказать уцелевшим посильную помощь, но “Джессике” она не потребовалась: корабль был уничтожен, вся команда погибла.
Брайэм не повысила голоса, но последние слова в наступившей тишине прозвучали очень громко.
— “Хеллбарде” пострадал немногим слабее. Судя по всему, капитан, старший помощник и экипаж мостика тоже погибли, а подобрать уцелевших с “Шантильи” помешали корабли местных сил безопасности. По оценкам Назари, спастись удалось не больше чем сотне человек, а судя по сделанным “Шантильи” снимкам того, что осталось от “Хеллбарде”, эта оценка кажется мне слишком оптимистичной. В одном я, коммандер Рейнольдс и капитан Ярувальская сходимся полностью: больше “Хеллбарде” ни с кем воевать не придется. Существенная деталь: судя по тем же сенсорным данным, “Джессика Эппс” выигрывала поединок, когда попадание одной из выпущенных с “Хеллбарде” лазерных боеголовок привело к взрыву термоядерного реактора.
Начальник штаба снова замолчала и, выдержав паузу, обернулась к Хонор:
— Таковы, ваша милость, основные факты, сообщенные капитаном Назари. Данные сенсоров “Шантильи” и запись устного доклада капитана Назари будут предоставлены в распоряжение всех флаг-офицеров и их штабов. Сама капитан Назари и её корабль остаются в системе, чтобы мы могли задать любые дополнительные вопросы всем потенциальным свидетелям. Она продолжит путь, лишь получив разрешение.
— Спасибо, Мерседес, — сказала Хонор и повернулась к собравшимся. — Очевидно, — заговорила она, демонстрируя большее спокойствие, чем ощущала, — произошел инцидент из разряда тех, что мы и опасались. Сейчас главное понять, случайность это или очередной шаг в осуществлении последовательной политики анди.
— По моему мнению, ваша светлость, это вполне укладывается в рамки наблюдаемой тенденции, — сказал Энсон Хьюит. — Хотя, — он пожал плечами, — во мне может говорить предубеждение, вызванное собственным опытом.
— Должна признать, Энсон, — сказала Хонор своему предшественнику на посту начальника станции, — у вас для такой предвзятости есть все основания.
— В то же самое время, миледи, — заметила Синтия Гонсальвес, — это не совсем укладывается в общий курс анди на постепенное наращивание провокаций. Особенно в свете того факта, что “Хеллбарде” открыл огонь по “Джессике” первым, а не в ответ на какую-либо угрозу. И его ракеты оказались существенно более дальнобойными, чем мы могли предположить.
— Верное замечание, — согласилась Хонор.
— При всем моем почтении, ваша милость, — указал Алистер МакКеон, — как бы ни был важен вопрос об изначальных намерениях сам по себе, по отношению к случившемуся он вторичен. Удар был нанесен, имеются жертвы, мы потеряли корабль Королевского Флота со всем экипажем. Что бы ни планировали эти ублюдки, на практике это обернулось массовым убийством и, фактически, началом военных действий.
В конференц-зале внезапно воцарилась абсолютная тишина.
— Это так, — нарушила тишину Хонор, — однако причина случившегося имеет огромное значение. Моё первоначальное суждение таково: происшедшее представляет собой ошибку.
— Ошибку? — Элис Трумэн, в отличие от большинства прочих уже ознакомившаяся с записями с “Шантильи”, покачала головой. — Ваша милость, “Хеллбарде” открыл огонь по Ферреро, не подвергаясь с её стороны ни малейшей угрозе. Более того, этот корабль долго и старательно преследовал “Джессику Эппс” в течение нескольких месяцев, а стало быть, его капитан прекрасно знал, с кем имеет дело. Как ни крути, получается, что имперский крейсер сознательно, не будучи спровоцирован,
умышленноатаковал военный корабль её величества.
— Всё это так, Элис, — ответила Хонор, — но я не уверена, что слова “сознательно” и “не будучи спровоцирован” описывают ситуацию наилучшим образом.
Судя по эмоциональному фону, аудитория пребывала в недоумении. Её подчиненные были поражены и неожиданностью самого аргумента, и тем, что его высказала именно “Саламандра”.
— Как уже указала капитан Гонсальвес, — спокойно продолжила леди Харрингтон, — данный случай резко отличается от уровня провокаций, предпринимавшихся андерманцами в последнее время. Кроме того, мы знаем, что в ближайшие несколько недель в Саксонию на смену Штернхафену должен прибыть герцог фон Рабенштранге, и мне трудно поверить, чтобы Императорский Флот намеренно начал боевые действия против Звездного Королевства до вступления в должность нового командующего, к тому же пользующегося славой едва ли не лучшего флагмана Императорского Флота.
— Резонно, — согласилась Трумэн.
— Верно, — поддержал её Альфредо Ю. — Но нельзя исключить и того, что выбор времени представляет собой форму дезинформации. Подгадав провокацию так, чтобы она имела место незадолго до прибытия герцога, они, возможно, намеревались создать для него вполне правдоподобную видимость непричастности. Он всегда сможет свалить вину за нападение на Штернхафена.
Хонор с горечью подумала, что Альфредо на подобные мысли мог навести собственный печальный опыт. В свое время правительство Народной Республики отреклось от него во время операции, которая много лет назад привела его к звезде Ельцина.
— Но кому могло потребоваться делать из Штернхафена козла отпущения? — спросил Хьюит.
— Не думаю, что цель данной провокации сводится именно к этому, — сказала Гарриет Бенсон-Десуи. — Скорее, анди хотели дать нам понять, что попытки помешать им будут стоить человеческих жизней, но при этом оставить себе простор для отступления, чтобы не начинать войну. Не исключено, что они рассчитывают свалить вину на Штернхафена или даже на капитана “Хеллбарде”, а Штернхафену поставят в укор лишь то, что он не сдержал агрессивности своего подчиненного. При такой интерпретации инцидент, разумеется, не может быть истолкован как результат официальной политики Империи. Возможно, нам предложат некоторые репарации. И тогда, по их мнению, мы оставим это нападение без ответных мер. Особенно, если они расценивают позицию действующего правительства Звездного Королевства как признак... нежелания вести в Силезии конфронтационную политику.
— А цель удара по “Джессике Эппс”, возможно, демонстрация того, что они намерены воевать. Доходчивое объяснение для силезского правительства — во что обойдется решение помешать их планам в Силезии, — сказал МакКеон, размышляя вслух. — И всё это так, как будто никаких преднамеренных действий они не предпринимали... официально.
—
Еслиони сделали это преднамеренно, — уточнила Бенсон-Десуи. — Я сама высказала это предположение, Алистер, но вместо фактов у нас одно сплошное “если”.
— Это, бесспорно, один из возможных сценариев, — согласилась Хонор. — Но, как вы и сказали, Гарри, все наши выводы исключительно умозрительны и весьма спорны. Возможно, мы приписываем андерманцам чересчур изощренное коварство. И совершенно сбрасываем со счетов тот факт, что предполагаемый работорговец шел под андерманским опознавательным кодом.
— Это верно, ваша милость, — сказал лейтенант-коммандер Рейнольдс — Однако даже “Шантильи” с его хилыми сенсорами, находясь примерно на таком же расстоянии от подозреваемого, как и “Хеллбарде”, смог определить, что судно, которое преследовала капитан Ферреро, как минимум на два миллиона тонн легче “купца”, которому в действительности принадлежит этот опознавательный код. Трудно предположить, чтобы военный корабль АИФ не располагал свежим списком андерманских торговых судов или что он столкнулся бы при попытке идентификации предполагаемого соотечественника с большими трудностями, чем наш торговец.
— Если он вообще пытался его идентифицировать, — спокойно вставил Уорнер Кэслет. — Вы ведь к этому клоните, миледи?
— Да, — кивнула Хонор. — Вспомним донесения Ферреро — многие из нас с ними уже ознакомились. “Хеллбарде” долгое время преследовал “Джессику Эппс” с таким упорством, будто он не просто получил задание дразнить корабли Королевского Флота, а был приставлен именно к этому тяжелому крейсеру. Как отметила Элис, продолжалось это не один месяц, и в докладах Ферреро явно чувствуется нарастающее раздражение. Можно предположить, что это раздражение было взаимным. Иными словами, и Ферреро, и капитану дер штерне Гортцу обоим трудно было сохранить беспристрастность и хладнокровие в их столкновениях.
— Вы хотите сказать, что Гортц настолько разозлился на Ферреро, что начал палить, даже не удосужившись проверить, действительно ли защищает соотечественника? — скептическим тоном произнес МакКеон. — Опять-таки прошу меня извинить, но что делает такой отморозок на посту капитана тяжелого крейсера Андерманского Императорского Флота?
— Вы уверены, что хотите задать этот вопрос, памятуя о том, каких людей мы с вами видели на должности капитанов мантикорских тяжелых крейсеров? — отреагировала Хонор с более искаженной, чем обычно, улыбкой. — Особенно в таких захолустных системах, как... ну, скажем, Василиск?
— Туше! — пробормотал МакКеон, медленно, словно нехотя, наклоняя голову.
— Допускаю, — согласилась Трумэн, — но даже в этом случае до инцидента бы не дошло, не соверши обе стороны серьезных ошибок. Ферреро, бесспорно, должна была сообщить Гортцу о своих намерениях. Судя по записям сенсоров “Шантильи”, фальшивый “Ситтих” никак не мог удрать. Таким образом, Ферреро могла не давать предупредительный выстрел, пока в их переговорах с “Хеллбарде” оставалась какая-то путаница или неопределенность.
— Я не готова осудить действия моего капитана на основании столь скудной информации, — сказала Хонор, — хотя имеющиеся сведения вполне позволяют прийти именно к такому заключению. Конечно, тот факт, что Гортц первым открыл огонь по “Джессике Эппс”, перевешивает — во всяком случае в наших глазах — все возможные “упущения” капитана Ферреро. Но не исключено, что виновны оба капитана. Необходимо также учитывать неизбежное предубеждение, возникшее у нас против капитана, уничтожившего наш корабль со всем экипажем. Не говоря уж о гневе и негодовании, вызванными прежними провокациями Империи. Но во всем случившемся я хочу выделить два ключевых момента: произошло вооруженное столкновение между кораблями Королевского и Императорского Флотов, и у нас нет возможности точно установить, что именно к этому привело. То обстоятельство, что инцидент имел место в пространстве третьей, нейтральной державы, только осложняет дело, но ничего не меняет относительно двух названных фактов.
Она снова сделала паузу, всматриваясь в лица и вслушиваясь в эмоции присутствующих. А заодно и в свои собственные: при внешнем спокойствии Хонор была напряжена до крайности, ибо в полной мере ощущала меру своей ответственности.
— Я намерена, — продолжила она, — отправить копии сенсорных логов “Шантильи” на Саксонию адмиралу Штернхафену. Я подчеркну, что, согласно этим данным, его подчиненный первым открыл огонь по нашему кораблю, в то время как “Джессика Эппс” лишь защищалась. Я предложу ему... вынести свое суждение по поводу того, нарушило ли судно, выдававшее себя за “Ситтих”, правила межзвездного судоходства, незаконно присвоив себе чужой опознавательный код. Мы предоставим в его распоряжение наши разведывательные данные, доказав, что у нас имелись веские основания для преследования данного судна, подозреваемого в незаконной перевозке рабов и присвоившего не принадлежавший ему опознавательный код. Я потребую провести самое тщательное расследование и предложу адмиралу провести это расследование совместно. В частности, я буду настаивать на том, чтобы нам — разумеется, под наблюдением представителей андерманской стороны — была предоставлена возможность допросить уцелевших членов экипажа “Хеллбарде”, чтобы заручиться свидетельскими показаниями единственных очевидцев.
