7.

Вэл откинул голову назад и так громко захохотал, что и лошадь, и Кейт испуганно вздрогнули. Жеребец резко рванул вправо в явном намерении понести, и Вэл, выпустив талию Кейт, схватился обеими руками за поводья. Кейт крепче прижалась к его груди, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Он довольно быстро успокоил норовистого коня, хотя Кейт не могла понять, как ему это удалось. Ведь нагрузка на больное колено должна была быть чудовищной. И тем не менее она не видела ни малейших признаков боли на его лице. Наоборот, он даже улыбался.

— Итак, мисс Кейт, мой дорогой пропавший друг, вы приняли меня за моего брата Ланса, — лениво протянул он, явно подтрунивая над ней. — Мы не виделись всего три дня, и вы уже забыли меня!

— Н-нет, конечно, нет! Я как раз направлялась к тебе.

— Тогда почему ты пыталась убежать от меня?

— Почему? — мгновенно вскинулась Кейт, возмущенная этим вопросом. — Да потому, что ты направил лошадь прямо на меня, вот почему!

— Но ты должна была бы догадаться. Ведь мы столько раз играли в эту игру, ты бросалась мне навстречу, а я подхватывал тебя и сажал на лошадь.

— Да, но это же не Вулкан!

— Ты очень наблюдательна, моя дорогая. Глаза Кейт округлились от изумления: Вэл никогда не был таким насмешливым.

— Где ты достал этого дьявола? — спросила она.

— Купил сегодня утром у моего кузена Калеба. Нравится?

— Он великолепен. Но, Вэл, тебе не стоило…

— Это почему же?

Почему?! Кейт едва могла поверить своим ушам. Ей никогда не приходилось говорить с Вэлом о подобных вещах: он всегда был таким терпеливым и разумным в отношении своего увечья, так тонко чувствовал малейшие неловкости и всячески избегал их.

— Ты думаешь, что я не смогу управлять этим великолепным животным, ведь так? — спросил он резко. — Ты полагаешь, что единственный, кто может скакать на таких лошадях, — это мой брат?

— Ну, я… — замялась Кейт.

— Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, моя дорогая. Когда-то я управлялся с такими лошадьми не хуже Ланса. Даже лучше.

В его словах прозвучала такая горечь, какой она никогда не слышала от него прежде, и в то же время в глазах мелькнуло что-то злобное. Это поразило ее не меньше, чем появление Вэла на норовистом жеребце.

— Может, тебе нужны доказательства? — спросил он, поджимая губы.

— Нет, конечно, нет, Вэл! Ты не должен никому доказывать, что…

Но конец ее фразы так и остался недосказанным. Вэл ударил каблуками по бокам жеребца, и тот тут же рванулся в галоп. Все, что Кейт могла сделать, — это вцепиться изо всех сил в Вэла, пока они неслись к его дому с умопомрачительной скоростью. Конь и в самом деле был великолепен, и она могла бы даже найти эту бешеную скачку весьма возбуждающей, если бы так смертельно не боялась за Вэла. Ведь он мог еще больше повредить больную ногу.

Ее страх превратился в самую настоящую панику, когда она увидела, что конь пролетел мимо ворот и направляется прямо к низкой каменной стене. Было ясно, что они никогда не смогут взять это препятствие: у Вэла слишком слабое колено, а конь чересчур своенравный, к тому же несет дополнительный непривычный вес.

— Вэл! Не-е-ет! — закричала она.

Но Вэл, кажется, ее даже не слышал. Он наклонился вперед, в его глазах зажегся незнакомый ей напряженный, ликующий огонек. Стена выросла прямо перед ними размытым, неясным пятном.

Кейт обхватила руками шею Вэла и вся собралась. У нее захватило дух, когда она поняла, что взлетает вверх, а потом копыта лошади стукнулись о землю с такой силой, что у Кейт внутри все кости загремели. В первое мгновение ей показалось, что они сейчас перелетят через голову жеребца и рухнут на землю со сломанными шеями. Но Вэлу и на этот раз удалось удержать и успокоить лошадь. Они остановились посредине двора. Все кончилось, но Кейт все еще не могла унять свое отчаянно колотящееся сердце.

— Ну как? — прошептал Вэл прямо ей в ухо. — Не хочешь ли повторить?

— Нет! — Кейт была потрясена. Она разжала руки, выпустив шею Вэла, и чуть отодвинулась, чтобы взглянуть на него. — Черт тебя возьми, Вэл! Что за бес в тебя вселился? Как ты мог?… Ведь мы почти… Мы едва…

Для Кейт было так непривычно упрекать Вэла в беспечности, что она никак не могла найти слов, что-то бессвязно бормотала и наконец в отчаянии ударила кулачком по его груди.

— Отпусти меня! Отпусти сейчас же!

Вэл чуть приподнял брови с выражением недоумения, а затем лениво пожал плечами и спустил ее вниз с седла. Когда ее ноги коснулись земли, Кейт вздохнула с облегчением. Она была ошеломлена, растеряна, выбита из колеи — и не столько самой безумной скачкой и этим невероятным прыжком, сколько совершенно необъяснимым поведением Вэла. У нее было ощущение, будто весь мир вокруг нее перевернулся.

Кейт обхватила себя руками за плечи, чтобы унять дрожь, которая сотрясала все ее тело, а Вэл как ни в чем небывало соскочил с лошади и подошел к ней. Он приподнял пальцами ее подбородок, заставив взглянуть ему в лицо, и заговорил своим обычным мягким тоном, а его темно-карие глаза смотрели на нее с прежней добротой.

— Прости меня, Кейт, я не хотел пугать тебя Так сильно. Хотя, признаюсь, я нахожу в этом некоторую высшую справедливость. Вспомни, сколько раз ты до чертиков пугала меня, моя дикарочка!

— Да, но… — начала было Кейт, и вдруг какая-то мысль поразила ее точно громом. Она отступила на шаг, глядя на него широко открытыми от изумления глазами.

— Ну а сейчас что не так? — усмехнулся Вэл. Кейт уставилась вниз, на его запыленные сапоги.

— Твоя… твоя нога, — запинаясь, прошептала она.

— Ну да, у меня их две. Неплохая пара, как по-твоему? Кейт прижала руку ко рту, не в силах поверить в то, что видела.

— Ты не мог бы… отойти и… подойти ко мне снова? — сказала она. — Пожалуйста!

Вэл улыбнулся, но послушно отошел и вновь подошел К ней почти вплотную — уверенной, твердой походкой.

Кейт подняла на него изумленный взгляд.

— Вэл, ты… ты больше не…

— Не хромаю, как старый медведь, попавший лапой в капкан? Нет, как видишь. Я совершенно здоров.

— Но как?…

— Дьявол меня забери, если я знаю! Да мне, в сущности, все равно. Это случилось в грозу, прошлой ночью. Единственное, что я могу вспомнить, — это очень сильный удар молнии. Должно быть, она ударила в меня. Я почувствовал удар в голову и на некоторое время потерял сознание. А когда очнулся, то все было уже в порядке. — Вэл немного отошел и сделал несколько па быстрой джиги. — Наверное, это сделали феи, — сказал он и весело, от души рассмеялся.

А Кейт изо всех сил старалась сдержать дрожь, охватившую ее от этих слов.

Это случилось во время грозы… Сильный удар молнии… «Нет, это не феи! — взволнованно подумала Кейт. — Это сделала я — с помощью своих диких плясок у костра и неуклюжих попыток колдовать! Нет никакого другого разумного объяснения. Я пыталась наложить на него любовное заклятие, а вместо этого у меня вышло нечто совершенно невероятное — я его вылечила!»

— О, Вэл!

Голос Кейт задрожал, и все переполнявшие ее эмоции выплеснулись наружу бурными радостными слезами. Она зарыдала и бросилась ему на шею, а Вэл, смеясь, подхватил ее и закружил в объятиях. Кейт приникла к нему, смеясь и плача, и они бешено завертелись, но Вэл внезапно остановился, продолжая держать ее на весу, так что их лица оказались на одном уровне.

— Не плачь, моя дикарочка, — пробормотал он. — Ты не должна снова из-за меня плакать.

— Это просто потому, что я очень рада за тебя, — улыбнулась Кейт сквозь слезы.

Вэл прижал ее к себе еще крепче, и улыбка вдруг медленно сползла с его лица. Кейт посмотрела на него сквозь туман слез, и ее сердце внезапно замерло…

Она так хорошо изучила это любимое лицо и знала его любое выражение, даже самое мимолетное. Но то, что она увидела сейчас в его глазах, было совершенно новым для нее: чистый жар желания такой ярости и силы, что у нее перехватило дыхание и даже стало немного страшно.

Однако это выражение исчезло так быстро, что она даже усомнилась, не было ли это всего лишь игрой ее воображения. Вэл поставил ее на ноги и как-то рассеянно улыбнулся, словно думал о чем-то совсем далеком.

В этот момент появился Лукас, мальчик-конюх, и нерешительно подошел к жеребцу. Худенький четырнадцатилетний парнишка явно побаивался огромного горячего коня. Почувствовав его неуверенность, жеребец шарахнулся от него, натянув поводья, которые Лукас судорожно зажал в руках. Тень раздражения мелькнула на лице Вэла.

— Не так, парень! — резко бросил он. — Это благородный конь, а не старая кляча вроде Вулкана. Ты должен обращаться с ним твердо, чтобы он понял, кто здесь хозяин. И перестань дрожать, словно ты напуган до смерти!

Кейт изумленно уставилась на него: она никогда не слышала, чтобы Вэл так грубо говорил со слугами. Однако Вэл, казалось, сам понял, что был излишне резок. Он заставил себя улыбнуться и потрепал мальчика по голове.

— Если ты не уверен, что справишься с этим огромным демоном, попроси Джима помочь тебе.

Лукас кивнул и, покрепче ухватившись за поводья, повел жеребца на конюшню, а Вэл снова повернулся к Кейт.

— Думаю, мне не следовало быть таким резким с парнишкой, — сказал он гораздо более мягким, почти извиняющимся тоном. — Но дело в том, что я почти совсем не спал этой ночью. И когда на рассвете я обнаружил, что нога у меня и в самом деле в полном порядке, то первой моей мыслью было отправиться к Калебу и купить у него этого великолепного жеребца.

Кейт заставила себя улыбнуться и кивнуть, пытаясь скрыть необъяснимый острый приступ боли. С Вэлом произошло такое замечательное событие, и первая его мысль была — купить лошадь? С ее точки зрения, это было совершенно необъяснимо. В течение многих лет он мужественно переносил свое несчастье и давно привык ездить на таких смирных лошадях, как Вулкан. Так неужели какой-то жеребец оказался для него в тот момент более важным, чем она, Кейт? Они так долго были друзьями, он мог бы в первую очередь подумать о том, чтобы разделить свою радость с ней…

И все же она не могла заставить себя упрекнуть Вэла. Сейчас было не время для собственных обид. Вэл выглядел невероятно счастливым, вся его черная меланхолия растаяла без следа. Он стоял, широко, уверенно расставив ноги, и смотрел на море, наслаждаясь дующим с берега легким бризом, который шевелил пряди его прямых черных волос.

— Ах, Кейт, ты даже не можешь представить, как я себя сейчас чувствую! — воскликнул он. — Свободным от этой дьявольской боли и слабости, способным ходить, как любой нормальный человек. Меня сейчас просто распирает от желания делать то, чего я не в состоянии был делать в течение многих лет. Скакать на лошади, бегать, драться на шпагах… Ты знаешь, Кейт, я когда-то чертовски хорошо фехтовал! — Он придвинулся к ней, импульсивно схватил ее за руки и горячо произнес: — Я просто хочу все это успеть прежде, чем чудо исчезнет и все станет по-прежнему.

— Но почему ты считаешь, что… — начала было Кейт и осеклась. Ведь она ничего не понимала в сути заклятия, которое сама же на него наложила, даже не знала, как долго оно будет действовать.

Может быть, ей следовало сказать ему, что она сделала, но Кейт не хотелось даже думать об этом. Она знала: Вэл не одобрил бы, что она связалась с черной магией, использовала колдовство. Скорее всего, он рассердился бы на нее, и это могло полностью разрушить их вновь возрожденную дружбу. Вэл всегда был излишне, просто болезненно благороден, он мог бы настоять на том, чтобы заклятие было снято, — неважно, что от этого он сам бы пострадал.

А Кейт не перенесла бы этого. Она еще никогда не видела Вэла таким оживленным, взволнованным, не видела, чтобы так горели его глаза. Казалось, годы, когда он был вынужден мириться со своим увечьем, исчезли без следа, и он вновь стал молодым и отчаянным, как когда-то.

Вэл схватил ее за руку и потянул за собой к дому.

— Мы должны что-то сделать, чтобы отпраздновать это событие, Кейт! Ты и я.

— Что же? — спросила она, стараясь не отставать.

— Не знаю. — Он внезапно остановился, словно какая-то замечательная идея только что пришла ему в голову. — Вальс! Теперь я могу танцевать с тобой вальс на балу!

Кейт засмеялась.

— Знаешь, я никогда особенно не любила уроки танцев и только раздражала учителя, которого Эффи нанимала для меня.

Ей всегда казалось, что нет никакого смысла разучивать все эти замысловатые па, раз она никогда не сможет танцевать с одним-единственным человеком, с которым бы ей хотелось танцевать.

— Я научу тебя сам, — сказал Вэл. И словно в подтверждение своих слов тут же обхватил ее рукой за талию и сделал с ней несколько шагов и поворотов, от чего у нее немедленно закружилась голова и стало удивительно легко и радостно на душе. Очевидно, всему виной было ощущение этой восхитительной близости с ним и нежности, появившейся в его глазах.

— Ты помнишь, я рассказывал тебе о феях, Кейт? Так вот, сегодня вечером мы будем танцевать с феями при луне, а сейчас — выпьем шампанского!

— Шампанского? — Кейт засмеялась. — О нет, вспомни, что со мной было, когда я тайком выпила несколько бокалов на помолвке твоей сестры Марии два года назад.

— Ты была немного навеселе, моя дорогая, — улыбнулся Вэл, продолжая вальсировать. — И собиралась попотчевать всю честную компанию одной из тех непристойных матросских песенок, которым научил тебя мой нечестивый дядюшка Адриан.

— Не напоминай, пожалуйста! — простонала Кейт. — К счастью, ты вовремя остановил меня — и даже не рассердился.

— Как я мог сердиться на тебя, моя милая Кейт? Я просто привез тебя домой, отнес наверх и в целости и сохранности уложил в твою… — Вэл почему-то замялся, сбился с ритма и при этом еще сильнее прижал ее к себе. — Уложил в постель, — закончил он странно изменившимся голосом.

Выражение его глаз тоже изменилось: они вдруг вспыхнули жарким огнем. Но в ту же секунду Вэл опустил темные длинные ресницы и выпустил Кейт из рук так внезапно, что она едва Не споткнулась. Отвернувшись от нее, он сказал ровным голосом:

— Возможно, ты права. Никакого шампанского. Чай будет гораздо безопаснее.

С этими словами он направился прямо в дом, даже не оглянувшись, чтобы узнать, идет ли она за ним. Кейт смотрела ему вслед, озадаченная мгновенной сменой его настроения и потрясенная закравшимся в душу подозрением. А вдруг это заклятие с Вэлом еще что-нибудь сделало, помимо того, что вылечило его ногу? Но если сделало — то что именно? Заставило влюбиться в нее без памяти? Она не видела никаких видимых признаков этого, но заклятия ведь могут оказаться весьма непредсказуемыми и действовать путями неисповедимыми для простых смертных… Пока Кейт было ясно только одно: Вэл очень изменился. Однако все, что она могла сейчас, — это последовать за ним.

После яркого солнца внутренние помещения дома показались ей слишком темными и мрачными. Кейт всегда предпочитала видеться с Вэлом в замке Ледж. Этот же дом, стоящий на отшибе у самого берега моря, ей никогда особенно не нравился, даже в те времена, когда здесь жил Мариус Сентледж. Сами стены здесь, казалось, навевали тоску одиночества и меланхолию, и, хотя было еще совсем не поздно, в комнатах царил полумрак. Кейт захотелось снова оказаться вместе с Вэлом на улице, смеяться и болтать о том, как они будут танцевать с феями. Потому, что стоило им войти в дом, как все вдруг стало казаться неправильным. А ведь, по правде говоря, ей было неуютно с того самого момента, как Вэл посадил ее в седло своего бешеного скакуна…

Кейт нехотя вошла за Вэлом в библиотеку, и он закрыл за ними дверь с тихим щелчком. Кейт надеялась, что сможет успокоиться и обрести уверенность с помощью знакомой обстановки, вдыхая запах кожи и старых книг. Где бы это ни было — в замке или в этом одиноком доме на берегу, — именно библиотека всегда была для них самым любимым, уютным местом, где они чаще всего бывали вместе. Тогда почему же она стоит здесь, словно застывшее изваяние?…

Вэл подошел к ней, чтобы помочь снять плащ, как делал всегда, но даже в этом простом действии появилось нечто совсем иное, тревожащее, заставившее пуститься вскачь сердце. Его движения были медленными, он касался ее плеч так нежно, как если бы раздевал любовницу… Подумав об этом, Кейт мучительно покраснела, а в глазах у Вэла снова появилось странное выражение. Это было невозможно, но ей показалось, что он смог прочитать ее нескромные мысли, и был приятно удивлен. Его губы чуть приоткрылись в хищной усмешке, словно у волка, почуявшего свою жертву.

Вэл — волк?! Кейт замерла, сама ужаснувшись своим мыслям. Вот уж кто меньше всего заслуживал подобного сравнения, так это Вэл Сентледж. Он всегда напоминал ей сказочного благородного рыцаря в сверкающих доспехах. И это именно то, чем Вэл Сентледж был на самом деле и чем он останется всегда, несмотря ни на какие заклятия; никакая черная магия не в силах это изменить. И этот хищный взгляд, который ей вдруг почудился, — не более чем игра света и тени, плод ее нелепых фантазий.

Медленно обходя библиотеку, Кейт изо всех сил пыталась успокоиться. Огонь в камине почти потух, и она наклонилась, чтобы подбросить пару поленьев. Вэл даже не двинулся, чтобы помочь ей. Он направился прямо к небольшому шкафчику и достал оттуда графин с виски.

Кейт едва сдержала удивленный возглас и во все глаза уставилась на него. Вэл вообще пил очень мало — и, уж во всяком случае, не в дневные часы. Заметив, что Кейт пристально смотрит на него, он любезно поинтересовался:

— Не налить ли тебе тоже рюмочку, дорогая? У Кейт открылся рот от изумления, она невольно сделала шаг назад и едва не споткнулась о каминную решетку. После инцидента с шампанским Вэл поклялся, что никогда не позволит ей пить ничего крепче лимонада, а теперь он предлагает ей виски?

Не в силах вымолвить ни слова, она только покачала головой. Вэл спокойно пожал плечами, словно в его предложении не было ничего необычного, и отвернулся, чтобы налить себе рюмку.