Чудо-моргушник в Некитае

      В ЖИЗНИ
      - Зануда, болтун, нигде и ни в чем не пойдет дальше разговоров. Жена перестала давать ему так давно, что он уже привык.
      ИМПОТЕНТ
      НА ПЛЯЖЕ
      Садится спиной к натуре с угрюмым лицом. На обращения типа: "Глянь-ка, Фил, какая сзади телка" - криво улыбается. В конце концов начинает играть с кем-нибудь в покер или - если не подобралась компания - принимается читать газету.
      В ЖИЗНИ
      - Пассивный, безынициативный работник. Склонен к меланхолии, вечерами пьет один и плачет над своей несчастной долей.
      НЕРВНЫЙ
      Разновидность А.
      НА ПЛЯЖЕ
      Начинает бегать по пляжу, рассматривая всех дам подряд. Время от времени прибегает и делится с остальными своими наблюдениями. В своих блужданиях раза по два-три подсаживается к каждой даме и делает откровенное предложение. За час до семи раз может забегать в воду для разрядки.
      В ЖИЗНИ
      - Отличный сбытовик, успешный коммивояжер, брокер и т.д. Но страшный сплетник и обязательно придумает для босса какое-нибудь гадкое прозвище.
      Разновидность Б.
      НА ПЛЯЖЕ
      Выбирает какую-нибудь одну натуру и начинает сновать вокруг то на четвереньках, то ползком, оставляя в песке борозду. Причмокивает и стонет. В конце концов выбирает позицию напротив промежности и ерзает, лежа на животе. Может и совершить рывок вперед, если не удержать.
      В ЖИЗНИ
      - Незаменим для поддержания устойчивых деловых связей, - например, с поставщиками или клиентами. Но несколько консервативен, сторонится разнообразия.
      ЛИЦЕМЕР
      НА ПЛЯЖЕ
      Едва приземлился на песок, спешит состроить кислую мину: "Не понимаю, зачем вы меня сюда притащили?" На проходящих див морщится: "Фу, какое бесстыдство!" Но вскоре незаметно достает зеркальце и что-то больно долго причесывается.
      В ЖИЗНИ
      - Продаст, обманет, оговорит при всяком удобном случае. А после будет смотреть вам в глаза и уверять в своей неизменной дружбе. По некоторым сведениям, ночью, тайком от жены запершись в туалете, онанирует на карточку Клаудии Шифер.
      РОБКИЙ
      НА ПЛЯЖЕ
      Смотрит на натуру испуганно, искоса или исподлобья. Может начать всхлипывать. В конце концов принимается строить песчаный замок. Когда его стена приближается к конечности лежащей вблизи дамы, робко замирает на месте. Может вскочить и с рыданьями убежать.
      В ЖИЗНИ
      - Типичный начальник контрольно-ревизионного управления. Следует обратить внимание: убегает ли он от натуры или в конце концов как бы невзначай задевает её мизинчиком. В первом случае побоится взять в лапу, во втором - можно договориться.
      ПОЛОВОЙ ГИГАНТ
      Разновидность А.
      НА ПЛЯЖЕ
      Ложится на спину и накрывает член шляпой. Когда его знамя замечено, поворачивается на бок и вступает в разговор.
      В ЖИЗНИ
      - Крутой мужик; крутой босс. Держите ухо востро - если он ещё не занял свое место на Олимпе, то вы послужите ему ступенью при его восхождении.
      Разновидность Б.
      НА ПЛЯЖЕ
      Ложится на живот и засекает время, потребное для возникновения в песке скважины. После этого ложится рядом и прутиком меряет глубину. Может повторить это несколько раз, время от времени вздыхая: "Раньше было на дюйм длиннее..."
      В ЖИЗНИ
      - Симпатяга, добродушное подобие разновидности А. Слишком занят девками и своим совершенством, чтобы идти по головам. В фирме предпочитает заведовать библиотекой или оранжереей (удобно для встреч).
      ИДЕАЛ
      НА ПЛЯЖЕ
      Сразу признается: "Ребята, у меня эрекция!" Выбирает какую-нибудь посдобнее и кидает в её сторону воланчик (мячик от пинг-понга и т.п.). Садится поближе и представляется. После пары фраз делает комплимент и спрашивает: "Можно, я возьму воланчик?" - и лезет рукой куда надо. Все кончается телодвижениями под накинутым покрывалом (или без оного).
      В ЖИЗНИ
      - Наш парень. Хорош для чего угодно. С таким и в каталажку сесть приятно. Настолько хорош, что очень редок, и настолько редок, что может быть причтен к суперменам.
      Н Е К И Т А Й Щ И Н А
      МЕТАМОРФОЗЫ
      Как-то раз бонза Хун произносил проповедь в храме Благоденствия. Ли Фань и Гу Жуй заспорили, на кого больше похож наставник. Ли Фань говорил, что на борова, а Гу Жуй - что на барана. Остановили служку и попросили рассудить их. Тот всплеснул руками:
      - Учитель Хун известный праведник, его вот-вот причтут к лику святых! Как вам не совестно спрашивать о подобном?!. Конечно, на барана!
      Тогда Ли Фань сунул служке Юаню монету и спросил:
      - Ну, а теперь на кого походит достопочтенный Хун-цзы?
      - Теперь на борова, - отвечал служка.
      Гу Жуй дал на пару монет больше.
      - А теперь как?
      - На борова, конечно, тоже немного походит, - задумался служка Юань, но если приглядеться - баран-бараном.
      - Приглядись получше, - сказал Ли Фань и прибавил ещё несколько монет.
      - На борова.
      - А теперь?
      - На барана... на борова... на барана...
      Тут Ли Фаню стало жалко денег, и он сказал:
      - Свинина кончилась, придется бонзе оставаться бараном!
      Этот спор привлек внимание, и бонза Хун-цзы подошел узнать, в чем дело. Служка стал оправдываться:
      - Я собирал пожертвования для храма, что тут особенного, если пару раз поддакнул двум мудакам!
      - Нет, это дело надо разобрать окончательно, - возразил Хун-цзы. Принеси-ка зеркало.
      Наставник долго рассматривал себя, но не мог решить, кто же из спорщиков прав. Тогда он сунул зеркало под нос Ли Фаню:
      - Кого ты там видишь?
      Ли Фань посмотрел и неожиданно увидел в зеркале... козла! Но признаться он не решился и соврал:
      - Себя.
      - А ты, Гу Жуй?
      Гу Жуй тоже увидел козла и тоже сказал:
      - Вижу себя.
      - Ну, так позвольте и мне походить на самого себя! - приговорил бонза Хун.
      - А что делать с мясом? - спросил служка, потряхивая монетами в руке.
      - Свинину с бараниной раздай прохожим, а этих козлов гони отсюда!
      На обратном пути Ли Фань сказал Гу Жую:
      - А ты знаешь, Гу Жуй, я понял, что ты был прав - бонза-то больше похож на барана!
      - Почему? - удивился Гу Жуй. - На борова!
      КИТАЙСКАЯ КЕРАМИКА
      Как-то в молодости Ли Фань с приятелем пошел в художественную галерею. Ему не понравилось с каким надутым лицом смотрят на него старухи-смотрительницы. "Что бы такое брякнуть?" - подумал Ли Фань.
      Мимо него как раз проходила какая-то музейная дама, и Ли Фань спросил:
      - Скажите, а почему не представлена коллекция китайской керамики?
      Музейная чиновница просто взбесилась:
      - Какая ещё китайская керамика? Да у нас никогда не было такой коллекции!
      - Да? А мне говорили, что есть, - продолжал свистеть Ли Фань с самым серьезным видом.
      С музейной дамой едва истерика не случилась:
      - Кто говорил такую чушь? Скажите, кто? Мы ничего не прячем в запасниках!
      Кое-как Ли Фаню удалось отделаться от сварливой музейщицы.
      Прошли годы. Однажды Ли Фань прочитал в местной газете о культурном обмене с Китаем. Было написано, что в художественной галерее выставлены разные керамические поделки китайских художников. "Как знать, может быть мое идиотское замечание помогло состояться этой выставке", - с удовлетворением подумал Ли Фань.
      ОБА КОЗЛЫ, А ОДИН УЛЫБАЕТСЯ
      Как-то на прогулке Гу Жуй предложил Ли Фаню:
      - Чем постоянно спорить, кто из нас одаренней, давай спросим у какого-нибудь незаинтересованного лица. Пусть он беспристрастно оценит каждого!
      - Тогда надо спрашивать незнакомого человека, - возразил Ли Фань, - а откуда он может знать, кто мы есть? Это все равно, что обращаться к гадалке!
      Гу Жуй обрадовался:
      - Ну вот, у ворожеи и спросим! Знать она нас, конечно, не знает, но пусть проявится перст судьбы.
      - Раз так, то сам плати плати за гадание.
      А они как раз были в двух шагах от ворожеи, с которой у Гу Жуя был уговор на этот счет. Они зашли к ней, и Гу Жуй сказал:
      - Почтенная ворожея, мы хотим узнать кое-что о наших приятелях, погадайте нам. Только прошу вас - говорите все, как есть, нелицеприятно, а то нам предстоит сделка, и мы не знаем, стоит ли нам с этими людьми сходиться.
      - Загадайте первого, - предложила ворожея.
      - Это буду я, - шепнул Гу Жуй Ли Фаню.
      Гадалка поворожила и принялась брехать:
      - О, это человек редких способностей, нечасто такие спускаются к нам на грешную землю! Приятное обхождение, вкус, высокий и проницательный ум, благородство - всем взял. А таланты какие! Одно плохо: окружающие его люди - пустые, посредственные личности, - где им оценить по достоинству вашего приятеля!
      - Да, все это очень похоже на него, - сказал, весь сияя, Гу Жуй. - Ну, а второй каков по своей сути?
      "Если я и второго распишу, то решат, что я хочу им подольстить," подумала гадалка. И она сказала:
      - О, этот совсем другой. Так себе человечишка - ни большого ума, ни способностей. Чувства заурядные, суетные, душа мелкая. Посредственность что о таком говорить?
      - Тоже похож, - согласился Гу Жуй.
      Они вышли на улицу. Ли Фань шел с таким видом, будто ему показали, как его отца поджаривают в преисподней, и все молчал. Зато Гу Жуй так и заливался:
      - Ты не расстраивайся, Ли Фань, ворожея, пожалуй, немного недооценила тебя. Ну, а про меня все верно, ничего не скажешь! А уж в соседстве с таким человеком, как я, и тебе будет передаваться что-нибудь. Что толковать, я бы императорский совет давно возглавил, да не хочу: зачем подавлять своим величием этих бездарностей! Какой-нибудь шедевр написать - картину ли, книгу ли, - это мне семечки. Не знаю вот - может, согласиться всемирную ассамблею возглавить?
      Меж тем они шли мимо дома мудреца Дэ-цзуна, известного безошибочными предсказаниями. Мрачный Ли Фань предложил:
      - Раз уж на то пошло, заглянем к старику Дэ, уж он-то правду скажет.
      Они принялись стучаться в дверь.
      - Мудрец Дэ не принимает, - пытался объяснить им слуга.
      Но приятели настаивали:
      - Нам срочно нужно узнать у почтенного Дэцзуна, что мы за люди, каждый из нас.
      А старик Дэ накануне принимал друзей, выпил пару лишних кружек и теперь лежал в своей постели с мокрым полотенцем на голове. Шум у двери окончательно доконал его, и мудрец Дэ завопил:
      - Оба козлы, гони их в шею!
      - Вот это больше походит на правду, - произнес довольный Ли Фань.
      - Слово мудреца - закон, - подтвердил слуга и прогнал двух друзей прочь.
      Теперь Гу Жуй мрачно молчал, зато Ли Фань так и светился.
      - Не понимаю, чему ты-то радуешься, - не выдержал наконец Гу Жуй. Можно подумать - меня одного назвали козлом!
      - Мы оба козлы, - отвечал Ли Фань, - но ты заплатил деньги, чтобы услышать ложь, а я узнал правду да ещё и бесплатно. Как не радоваться?
      ЛИ ФАНЬ И ПЕРСИКИ
      Как-то раз поехал Ли Фань в Лоян (не тот Лоян, что славится своими пионами, а некитайский). Он остановился в гостинице напротив рынка, лег поздно и спал чуть не до полудня. Утром ему приснилось, будто он превратился в дерево где-то в волшебном саду. В сад вошли две девушки и удивились:
      - Какое необычайное дерево выросло за ночь! Какой аромат!
      - А какие плоды - они так и манят!
      - Давай попробуем - это, наверное, персики!
      И девушки потянулись, желая сорвать то, что им показалось персиками. Ли Фань испугался и закричал:
      - А вот и не персики! А вот и не персики!
      А на улице под окном расположился торговец и как раз расхваливал свой товар:
      - Кому персики! Покупайте персики! Какой запах - вы только понюхайте! Какие ещё плоды могут похвастать столь тонким, столь изысканным ароматом? Только персики!
      В это-то время Ли Фаню и приснился его сон, и он закричал:
      - А вот и не персики!
      - А что же это, Ли Фань? - крикнули с улицы.
      - Это два моих кругляшка, - отвечал спросонья Ли Фань.
      Народ засмеялся, а торговец пришел в ярость:
      - Козел, думаешь, к тебе очередь выстроится понюхать?
      Он подал жалобу начальнику рынка:
      - Мудила Ли Фань испортил мне всю торговлю.
      Начальник рынка разобрал дело и присудил:
      - Раз Ли Фань испортил торговлю, то пусть теперь её поправит.
      Ли Фань встал с торговцем и принялся зазывать покупателей:
      - А вот персики! Берите персики! Вы только понюхайте - они пахнут значительно приятней, чем два моих кругляшка!
      Народу вокруг толпилось много, но персики почему-то никто не брал.
      - Наверное, надо сменить место, - предложил Ли Фань.
      Они с торговцем перешли в другой конец рынка, но и там все было по-прежнему: все сбегаются, глазеют, а товар никто не покупает. Целый день переходили с места на место, по всему городу вытаскались, а персики так и не продали. Да и вообще с тех пор в Лояне перестали есть персики, так что и привоз прекратился. Бывало, какого-нибудь бедолагу угораздит привезти на рынок персики, как тут же соберутся молодые зубоскалы и начинают:
      - Эй, - скажет один другому, - посмотри, какие персики: они значительно круглей, чем...
      Да уж и продолжать не могут - только стоят и покатываются со смеху.
      ЛИ ФАНЬ И ПОРТНОЙ
      Ли Фаня в деревне считали странным: он каждый день взбирался на дерево у себя во дворе и начинал кричать. Крестьяне уж знали: бывало, заслышат вопли и говорят друг другу:
      - А, это Ли Фань на дерево залез!
      - Ли Фань, зачем ты это делаешь? - спросил его однажды портной, живший по соседству.
      - Я возношу хвалу Небу, - отвечал Ли Фань.
      Портной был потрясен: они-то все считали, что Ли Фань орет, потому что блажной, а он, оказывается, возносит хвалу Небу!
      - А за что же ты благодаришь Небо, Ли Фань? - спросил его портной.
      - Я благодарю его каждый раз, когда мне удается вдеть нитку в иголку, - объяснил Ли Фань. - Руки у меня трясутся, глаза не видят, а нитку вдел, как же мне не радоваться?
      Портному стало жаль Ли Фаня, и он предложил:
      - Если хочешь, Ли Фань, можешь приходить ко мне с этим делом, - я охотно помогу тебе!
      На следующий день Ли Фань так и поступил. Поблагодарив портного, он тут же побежал во двор, залез на дерево и забазлал:
      - О, хвала Небу! Портной вдел нитку вместо меня! О!
      Так продолжалось несколько дней, и тогда портной отказался вдевать нитку Ли Фаню. Но тот все равно приходил просить об услуге, а когда портной отказывался, все равно оставался и ждал, пока портной не вденет нитку сам для себя. Тогда Ли Фань бежал домой, лез на дерево и вопил:
      - Хвала Небу! О! Портной удачно вдел нитку в иголку! Не для меня, но все равно удачно! С одного раза! О!
      Портной стал гнать Ли Фаня и начал вдевать нитки, запершись где-нибудь в комнате, а потом попробовал уходить для этого в лес. Но Ли Фань проникся таким сочувствием к труду портного, что уже на расстоянии это чувствовал. Он сразу бросал все и немедленно лез на дерево вознести хвалу Небу.
      - Бросил бы ты это, Ли Фань, - посоветовали ему. - Портной говорит, что наймет кого-нибудь, чтобы навсегда заткнуть тебе глотку.
      Ли Фань испугался и уехал. Прошло несколько дней, и портному стало как-то не по себе. Он неделю ходил сам не свой, а затем полез на дерево и заорал вместо Ли Фаня.
      А голос у него был гораздо противней и громче, чем у Ли Фаня. Крестьяне вздыхали:
      - Оказывается, Ли Фань спасал нас всех от этого ишачьего рева! Нам бы беречь его, а мы...
      Вот так живешь бок о бок с человеком - и не замечаешь его. А потеряешь его - и становится видно, что он значил!
      УМЕЛИ РАДОВАТЬСЯ!
      или
      ПРАЗДНИК ПЕРВЫХ КЛОПОВ
      Сейчас не то - вот в старину были праздники так праздники. К примеру, Праздник Первых Клопов. Его как отмечали? Переберется семья в новый дом, а клопами разжиться никак не может. Хозяин туча-тучей ходит, жена на сеновал всех парней переводит - все равно не помогает. Детишки по соседям шустрят, но там тоже не дураки - следят, к ногтю клопа прижать дают, а чтоб с собой унести - ни-ни.
      Ну да, клопы народ жалостливый - покочевряжатся, да и сами в новый дом заберутся. Тут уж масть переменится - почет такой, что впору себя в князья записывать. Вот, в объявленный день соберется деревня у дома, ждут. Час, другой - а семья не торопится, знает себе цену. Ну, выйдут, клопов в хрустальной вазе вынесут. Сначала, понятно, старикам покажут, потом уж и остальным, по старшинству. Если клопики махонькие, худосочные, то ещё ничего. Ну, а уж коли здоровенные да жирные, то хозяин-то и глядеть ни на кого не хочет, стоит, нос задирает - ну, а все шапки долой и стоят согнувшись. А тут ребятня налетит, вырвет вазу-то да и клопов всем зашиворот давай кидать! Смеху-то, хоязин ругается, все одежонку скидают, чешутся, семья бегает, клопов своих собирает - а озорники на крышу залезут и хохочут. Умели радоваться!
      ТИПОВЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ ПО ИЗУЧЕНИЮ РОМАНА Л.ФАНЯ "ЧУДО-МОРГУШНИК В НЕКИТАЕ"
      Пособие для преподавателей литературы средних учебных заведений
      1. Методические рекомендации при изучении темы "Удалой Луи и дерево любви".
      Вопросы к ученикам.
      Какой художественный прием использует Ли Фань, описывая склейку короля Луи с деревом? Как правильно говорить - древосеки или дровосеки? Чем они отличются? Какой исторический случай послужил основой для всего рассказа? Кто в реальности послужил прототипом при создании Ли Фанем образа медведя-говноеда? Из чего видно хорошее знание писателем мира природы (подсказка - приведенный в рассказе пищевой рацион хищников)? В чем состояли нарушения техники безопасности при сооружении скважины и её использовании? Извлекли ли вы, мальчики, для себя выводы на будущее (наводящие вопросы - каким образом следует вводить в дупло, а каким - не следует)? А вы, девочки, сталкивались с похожими случаями? Опишите. Какие меры вы предпринимали, когда сучок был излишне толст - подстругивали, пересаживались на другой, обгладывали лишнее? Раскажите.
      2. Методические рекомендации при изучении темы "Злоключения аббата Крюшона".
      Вопросы к ученикам.
      Вопрос на проверку знания текста: что приобрел аббат, а что потерял во время схватки с акулой-крокодилом? Как вы считаете, образ акулы-крокодила, откусывающей яйца, - это метафора или всего лишь реалистическое описание произошедшего несчастья? Девочки, как на ваш взгляд - компенсирует ли удлинение члена свыше 90 сантиметров усекновение яиц? А вы как считаете, мальчики? А вам хотелось бы иметь такой же в длину? Кому в классе больше всех этого хочется - девочкам или мальчикам? Мальчики, а у кого в классе и так самый длинный? А вы что скажете, девочки? А у кого больше всех в соседнем классе? в школе? в городе? Дайте адрес классной руководительнице.
      3. Типовой образец сочинения на заданную тему по проблемам, поднятым в романе Л.Фаня.
      КРАХ ТРАНСАЗИАТСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
      4. ОБРАЗЫ ДВУХ КОМАНДИРОВ В ЭПОПЕЕ ЛИ ФАНЯ "КРАХ ТРАНСАЗАТСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ"
      Сочинение
      Бессмертное произведение Л.Фаня "Крах трансазиатской экспедиции" замечательный пример использования метода контраста. Противопоставляя храброго и опытного воина полковника Томсона самозваному лидеру Жомке, Л.Фань достигает необыкновенной выпуклости и яркости этих образов.
      Полковник Томсон в его хронике предстает как закаленный и мужественный руководитель. Он мудр и прозорлив - быстро раскусил Жомку и не поддался его разлагающему влиянию. Кроме того, полковник прекрасный семьянин, всегда носит с собой фотокарточку тещи. Этот командир - культурный и разносторонний офицер, он в оригинале читает Шекспира. К солдатам он внимателен, понимает их нужды и готов при необходимости пойти им навстречу. Ночами полковник ходит вокруг палаток, слушает разговоры, то есть старается знать чаянья сержантско - солдатских масс. В походе он подбадривает солдат озорными шутками, поет для них песни. Когда полковник Томсон съедает свой офицерский паек, то не чурается простой солдатской пищи, ест из общего котла и даже не просит добавки. Вместе с тем полковник строг и требует неукоснительного соблюдения дисциплины. Он стремится постоянно совершенстовать свою оперативно-тактическую подготовку, чтоб не пропадало время, на привалах читает "Военно-морское уложение", хотя до моря далеко. Даже Жомка отмечает умение полковника определить господствующую высоту и расставить посты. На первый взгляд, полковник Томсон может показаться нерешительным при броске через Кашанский перевал. Но на самом деле он проявляет стратегическую дальновидность. Лишь исчерпав все другие вариан ты, полковник принимает нелегкое, но единственно правильное решение и вместе с рядовым Ходлом штурмует непокорную высоту. Редкое хладнокровие и отвагу этого командира вынужден признать даже Жомка - ведь полковник в критический момент лично бросается в атаку на некитайского императора, поддерживая героический порыв Ходла!
      Полную противоположность полковнику-смельчаку представляет фармазон и разгильдяй Жомка. Правда, он тоже постоянно подчеркивает свою показную простоту, свою мнимую близость сержантско-рядовому составу. Но чувствуется, что это напускное - ведь в решающий момент Жомка превращается в кокер-спаниеля и убегает вместе с бродячим цирком, бросая экспедицию на произвол судьбы. Понимая, что ему не провести назначение Франциски на пост главы экспедицию через канцелярию главного штаба, Жомка предпочитает действовать исподтишка. Он внушает солдатам, будто их командир проводит время в кустах не для изучения "Военно-морского уложения", но занимается там онанизмом. По наущению Жомки сержант Липтон пытается выследить полковника, но тот для него слишком крепкий орешек - ведь он в совершенстве владеет искусством маскировки и умело путает следы на местности (наш физкультурник тоже пытался застукать нас с Фредом Доули, но мы ему не по зубам). Тогда Жомка кладет ночью руку полковника в ведро с теплой водой и шепчет ему на ухо: "Пи-пи, Тедди, писай, мой мальчик, писай!" (правда, у Ли Фаня об этом не написано, но так делал один вредный парень у нас в бойскаутском лагере, так что я знаю). Но полковник стойко выдерживает и это испытание. Кроме того, Жомка всячески превозносит свои заслуги перед экспедицией, выставляя себя этаким "благодетелем". Ли Фань своим мастерским пером дает нам ясно понять: этакий Жомка и портупею полковника способен обменять на винно-водочные изделия где-нибудь в горной деревне!
      К счастью, лишь ничтожное меньшинство солдат поддерживает новоявленного "комиссара". Живописуя поведение низов, Ли Фань, как блестящий мастер психологической достоверности, и здесь выдерживает принцип контраста и противопоставление двух лидеров дополняет противопоставлением сержанта Липтона и рядового Ходла.
      Сержант Липтон - это типичный армейский карьерист. Чтобы устроиться в армии "потеплее", он заискивает перед начальством, всячески угождая разным сомнительным личностям типа лейтенанта Слейтера. Липтон до того мил лейтенанту, что тот и находясь во сне дает ложное медицинское заключение и все затем, чтобы потрафить своему любимцу! Интриган Липтон тоже боится действовать открыто и выставляет себя этаким служакой. Что бы ни случилось, с него взятки гладки, он то и дело повторяет: "Приказ командира, полковник приказал..." В общем, это пособник Жомки - недаром он выгораживает его и во всем обвиняет полковника Томсона: "надо было лучше тренироваться!" Липтон и действует в стиле Жомки - подбивает ламу-гипнотизера внушить всем, будто полковник состоит с ним, сержантом Липтоном, в неуставных отношениях. Кстати, не есть ли этот лама переодетый Жомка? Липтон доходит до панибратства с полковником и пренебрежительно величает его "товарищем майора", но полковник Томсон сурово его одергивает. Однако сержант Липтон продолжает мнить себя этаким Робин Гудом, слепо веря в свою незаменимость для экспедиции. Становится ясно - Липтон приучает всех к мысли, будто бы он и есть тот народный сер - жант, о котором так много поется в английских песнях (хотя таких песен вообще не существует).
      К счастью, британская армия состоит не из одних липто - нов и слейтеров. Ее основа - такие, как Ходл. Правда, поначалу кажется, будто Ходл тоже попал под дурное влияние Жомки. Но это все временно, пока не настал час решающих испытаний. Именно повар Ходл, хотя у него и шатаются передние зубы, плечом к плечу с полковником кидается на азиатского деспота. Напрасно лейтенант Слейтер и сержант Липтон пытаются убедить Ходла, что он должен выставиться в окно и помочиться на голову какому-нибудь зазевавшемуся лейбористу. Ходл понимает, что не спасет этим Англию, и отказывается участвовать в их авантюре. И неслучайно полковник Томсон в наиболее ответст - венный момент отстраняет Липтона от проведения операции и останавливает свой выбор на Ходле. Это - явный символ нерушимого боевого братства высшего командного состава и армейских низов, вклиниться в которое зря пытаются всякие липтоны!
      Правда, гениальный Л.Фань, как суровый реалист, показывает, что справедливость ещё не во всем торжествует: орден Бани все же минует Ходла и достается выскочке Липтону, хотя заслуги Ходла неизмеримо выше. Тем не менее рядовой Ходл продолжает скромно тянуть армейскую лямку и не претендует на награды. И все-таки, хочется верить, что английское правительство в конце концов исправит свою ошибку.
      Я обязательно буду таким, как Ходл, а потом пойду в армию и в нужный момент волью новые силы в парочку генералов.
      ЛИ ФАНЬ И ЕГО СТРАННЫЕ ПЕРСОНАЖИ
      Послесловие к роману
      В мировой литературе нет, пожалуй, другого произведения, породившего столько кривотолков, пересудов и разночтений. Поражает даже не количество комментаторских работ - в конце концов, библиографический список ученых трудов, посвященных, к примеру, "Дон Кихоту" или "Алисе в стране чудес" тоже составит не один пухлый том. Поражает другое - спектр оценок, диапазон суждений по самым, казалось бы, очевидным моментам творчества Л.Фаня настолько широк, что... Впрочем, судите сами - взять хотя бы лишь некоторые из бытующих толкований смысла великой книги:
      - "методичный пересказ некитайских исторических хроник, разбавленный литературной отсебятиной (проф.Ежко из Принстонского ун-та и некот.другие козлы*);
      _________
      * здесь и далее в подборке мнений относительно "Чудо-моргушника" опечатка: "козлы" следует читать как "коллеги". Приносим свои извинения за досадную ошибку. (прим.ред.)
      - "учебник сексологии для младших ступеней общеобразовательных учебных заведений (проф.Нуфа, Марсельский ун-т, и нек.др.к.);
      - "пламенная ода в честь Мужчины - младшего брата и верного спутника Человека (академик Лигачев, ПБ ЦК и н.др. совсем к.);
      - "лучший в мире роман про шпионов, братву и криминал (проф.Кара-Богаз, Варшавский пед.ун-т, и ндк);
      - "широчайшая антропологическая панорама национальных характеров (акад. из ун-та и ндк)
      - "настольная книга авангардистов, кинематографистов и проктофантасмистов (проф. и ндк)
      - "наилучший путеводитель по столице Некитая и на туристическом маршруте Базель-Амстердам (те же)
      - "да просто шедевр (все умные люди с развитым художественным вкусом)
      - и т.д. вплоть до "великой мировой книги смеха" и "великолепного способа сэкономить тонну сметаны" (фразы, использованные в рекламном ролике при продвижении книги на американский рынок).
      Так что же такое шедевр Ли Фаня - исследование национальных характеров, исторический роман, книга про шпионов, хрестоматия по сексопаталогии, художественное произведение юмористического жанра? Самое удивительное, что взятые порознь, все эти оценки справедливы. Но если взять их вместе, то ни одно из толкований не выдерживает критики. "Чудо-моргушник" все это - и ничто из этого.
      Взять, к примеру, широко распространенное заблуждение, что "Чудо-моргушник" есть произведение, скомпонованное из некитайских (и иных) исторических хроник. Да, действительно, события описываемые в романе, до мельчайших деталей совпадают с такими хрониками. Действительно, факт отправки графа Артуа и аббата Крюшона с миссией в Некитай зафиксирован в средневековых европейских летописях. Правда, их посылали не вместе, а порознь, и не из Франции, а из Норвегии, и не в Некитай, а в Патагонию. Да и графа Артуа на самом деле звали Васко да Гамо, а аббата Крюшона Бертольд Шварц, и аббатом он не был. Но это, в конце концов, незначительные отступления от буквы истории, право на которые имеет всякий автор - ведь "Чудо-моргушник" все-таки художественное произведение, а не труд историка. Широко известно также, что Некитай и по сию пору расположен на территории геомагической аномалии, соединенной пространственно-временными корридорами с различными историческими эпохами. Чем и объясняется одновременное проникновение туда аббата Крюшона и графа Артуа из Франции времен Луи неизвестно какого по счету и британца Тапкина из викторианской Англии равно как и Жомки и Фубрика из постиндустриальной Америки, де Перастини из гарибальдийской Италии и т.д. Правда, ко времени визита графа Артуа и аббата Крюшона (уж будем держаться имен, данных их прототипам автором) де Перастини уже покинул Некитай, а Тапкин и Пфлюген там ещё не появились, да и аббат Крюшон так и не достиг некитайской столицы, но это неточности нисколько не погрешают против общей исторической достоверности "Чудо-моргушника".
      Чрезвычайно скрупулезно передан в романе и местный колорит - общая атмосфера и все детали ритуалов национального некитайского праздника, дебил-карнавала, на который и попадают граф и аббат по прибытия в Некитай как это широко известно, дебил-карнавал проводится в Некитае каждую тысячу лет в течение десяти или пятнадцати лет (в зависимости от желания участников и дольше), а суть его заключается в том, чтобы поставить императором максимального додика и все делать в духе полного идиотизма. Этот обычай, весьма похвального и завидного свойства, соблюдается с древнейших времен и нужен некитайцам, чтобы передохнуть от излишнего законопослушания и чинопочитания. Сказать иначе - это такой грандиозный хэппенинг лет на десять вроде русской перестройки, только в колорите Дальнего Востока. Цель, разумеется, та же самая - балдеж с последующим укреплением мировой гармонии.