Джума

      - Что нового по "делу Свиридова"? - хмуро спросил Роман Иванович.
      Стрельцов открыл принесенную с собой папку:
      - Портрет подозреваемого, реконструированный по снимкам с места происшествия, был предъявлен работникам аэропорта. Некоторые подтвердили, что видели похожего человека 25 февраля в промежутке между 16 и 16.30. На это время приходится рейс из Ашхабада. Мы проверяем списки пассажиров. В Туркмению вылетел Казанцев, чтобы на месте встретиться с членами экипажа, которые сейчас работают на другом направлении.
      - Что по валюте? Откуда вообще взялось упоминание о сумме в пятьсот тысяч долларов?
      - Мы думаем, в "дипломате" Свиридова была не собственно сумма, а ее эквивалент.
      Малышев с интересом взглянул на подчиненного.
      - Буквально вчера вечером, - продолжал тот, - Свиридова по фото опознал работник кооператива "Каблучок" Сумакин. Он находится недалеко от места преступления. С его слов, около 17 часов в мастерскую вошла молодая женщина, попросив передать знакому стопку книг. Объяснила тем, что, планы у нее изменились и нет времени занести самой, но она договорилась, что оставит их в "Каблучке". Книги были завернуты в плотную, коричневую бумагу и перевязаны шпагатом.
      - Там, действительно, были книги?
      - Сумакин оказался человеком честным и не любопытным.
      - Жаль, - со вздохом заметил Малышев, но тут же спохватился: - Редкие качества в наши дни. И что же Свиридов?
      - Появился примерно через час. Забрал книги, дал Сумакину "за труды" десять рублей, поблагодарил и вышел. Книги положил в "дипломат". По словам сапожника, абсолютно пустой.
      - Он был на машине?
      - Выйдя, якобы, остановил частника. - Сумакин заметил через окно.
      - Значит, книги. Предположительно... Что же это за "книги" на такую сумму? - вслух рассуждал Малышев, барабаня пальцами по столу. - Он ведь был очень образованный, этот Свиридов, а, Владимир Александрович?
      Стрельцов кивнул.
      - А если предположить, что это были, скажем, иконы?
      - Мы проверяем и эту версию. Свиридов считался признанным знатоком антиквариата. Но по нашим данным и агентурным сведениям, за последнее время предметы старины на такую сумму нигде не всплывали.
      - Что с его людьми?
      - У него было два доверенных лица - Франк и Мухин. Их ищут не только мы и милиция. Весь криминалитет области. Есть две версии на этот счет: либо убиты, как и Свиридов; либо замешаны в его убийстве и теперь скрываются. Это, к сожалению, пока все, - подвел итог Стрельцов.
      - Владимир Александрович, вам не кажется странным, что нашим подопечным в больнице никто до сих пор не поинтересовался? Кстати, как он?
      - Без изменений, - покачал головой Стрельцов. - Врачи утверждают: безнадежен. Есть заключение главного нейрохирурга города Артемьева, в котором говорится о необратимых изменениях мозга. Сильный удар о бордюр оказался для него роковым.
      - Его, если не ошибаюсь, нашли на соседней улице?
      - Так точно, - подтвердил Стрельцов. - При нем оказалось оружие с его отпечатками пальцев, из которого и был убит Свиридов.
      - Прямо классика, - усмехнулся Малышев. - Шел, поскльзнулся, упал... Только не очнулся до сих пор и непонятно, куда делся "дипломат", стоимостью в полмиллиона долларов. Что-то здесь не сходится, Владимир Александрович... Кто занимается "делом Свиридова" в милиции? - неожиданно сменил тему Роман Иванович.
      - Расследование проводит группа майора Иволгина.
      - Петр Андреевич, - впервые за все время улыбнулся Малышев. Талантливый оперативник, честный и упрямый. Есть у него присказка интересная: "Я свои трупы, отродясь, в чужом огороде не хороню". Было у него два громких дела в 70-х годах. Попытались надавить и прикрыть. Иволгин до Главка дошел, но и там на место поставили. А он такие хитрые комбинации провел и все-таки посадил мерзавцев. Битый он, а, значит, умный и, без сомнения, продвинется в расследовании. - Малышев бросил на Стрельцова красноречивый взгляд: - Связь с ним держите "плотно".
      - Я понял, - кивнул тот, поднимаясь.
      - Да, и вот еще что, Владимир Александрович, - остановил его жестом Роман Иванович, - надо в ближайшие дни решить вопрос о переводе подозреваемого в какой-нибудь закрытый наш пансионат. Естественно, обеспечить за ним надлежащий уход. Не нравится мне вакуум вокруг него, сказал он задумчиво. - Еще больше не нравится заключение эксперта. Безнадежные больные, с "необратимыми изменениями мозга" не говорят на нескольких языках.
      Стрельцов собрал в папку бумаги и, попрощавшись, вышел.
      Малышев несколько минут размышлял, нахмурив брови.
      "Странная история. По агентурным данным, стоимость "дипломата" пятьсот тысяч долларов. Никто их в глаза не видел, но все уверяют, что именно столько было у Свиридова накануне убийства. "Общаковские" деньги на месте, по тем же агентурным сведениям. Тогда откуда валюта и чья она? А если не валюта, то что? С подозреваемым вообще полный абсурд. Человек, допустим, прилетает в Белоярск из Ашхабада. И через два дня убивает известного "вора в законе". Спокойно покидает место преступления. Но на соседней улице поскальзывается на обледенелом тротуаре и падает, получая тяжелейшую черепно-мозговую травму. При нем не находят ни злополучного "дипломата", ни вообще каких бы то ни было документов. Зато в наличии пистолет с его отпечатками пальцев, из которого убит Свиридов. Свиридов... Свиридов... В материалах дела упоминается, что их с Франком видели рядом с Краеведческим музеем около трех часов дня в день убийства. Франк был за рулем. Высадив Свиридова, он уехал. Но последнего по фотографии не опознал ни один сотрудник музея. Музей, иконы... Или, все-таки, книги? Книги! Там же рядом Публичная библиотека! Ее еще декабристы начали собирать. Молодая женщина принесла книги... Сумакин наверняка сможет ее опознать!"
      Роман Иванович позвонил дежурному и предупредил:
      - Как только вернется Стрельцов, пусть немедленно зайдет ко мне.
      Глава третья
      Игорь Приходько возвращался домой с дежурства. Впрочем, истинный его дом находился в окрестностях Белоярска, где в поселке Антоновка проживали родители и младшая сестренка. Антоновка славилась на всю область своим крупным плодово-ягодным совхозом, который специализировался на выращивании яблок, малины, крыжовника, смородины. После службы в погранвойсках, перспектива работы в совхозе Игоря уже не устраивала, хотя и сулила хорошие заработки. В немалой степени на его решение пойти работать в милицию повлиял двоюродный брат Николай, который был на два года старше и которому, как считал Игорь, повезло отличиться в Афгане. Потому и выбрал службу в милиции. Правда, очень скоро ему пришлось признать: романтика милицейских будней оказалась бесконечна далека от подвигов книжных и киногероев. Но даже несмотря на это, он продолжал свято верить в свой звездный час. Игорь мечтал о работе в уголовном розыске. Ему нравились ребята майора Иволгина и он был одержим мечтой когда-нибудь служить под его началом.
      В Белоярске Приходько жил у своей тетки, материной сестры, бывшей учительницы, а ныне пенсионерки, души не чаявшей в племяннике. Ее собственные дети жили в Крыму и приезжали только в отпуск раз в год.
      В этот день, возвращаясь со службы, Игорь в который раз мечтал о переходе в угрозыск. Мысли его занимало взбудоражившее город убийство Горыныча. Он представлял, как найдет в этом деле новые, никому не известные улики, доказательства и, наконец, сможет по праву занять достойное место среди оперов Иволгина. Пути Господни, как известно, неисповедимы, но он лишь предлагает варианты, а выбираем мы их, как правило, сами.
      Погруженный в мечты Приходько не заметил, как оказался невдалеке от места происшествия. Может, ноги сами вывели, а, может, голова им покоя не давала, - кто знает... Вот и дорожка, где возвращавшаяся с поздней гулянки молодая пара нашла "психа", как окрестил подозреваемого Игорь после проведенной у его постели знаменательной ночи. Он знал, бригада криминалистов и экспертов исследовала здесь каждый сантиметр, да и времени прошло достаточно. Но надеялся: вдруг что-то ускользнуло от их внимания и только он, Игорь Приходько, в состоянии это "что-то" отыскать.
      Он шел, цепким взглядом выхватывая из окружающего пространства отдельные детали и прикидывая их значимость. Вид у него был сосредоточенный и серьезный.
      - Потерял чего, милок? - раздался вблизи старческий голос.
      От неожиданности он вздрогнул и оглянулся. Возле подъезда стояла сухонькая старушка, держа в руках домотканные половики и выбивалку. На морщинистом, маленьком лице выделялись молодые, лукавые глаза.
      - Здравствуйте, - поздоровался Игорь, подходя.
      - И вы будьте здоровы, - улыбнулась та в ответ. - Гляжу, вроде, ищите чего или... кого, - полуутвердительно проговорила она.
      Игорь смутился.
      " Вот тебе и помог следствию, - с досадой подумал он. - Какая-то бабулька, и та, раскусила. Надо действовать с выдумкой и осторожно."
      - Да вот, с девушкой недавно познакомился, - начал он врать, чувствуя, как непроизвольно краснеет. - Договорились встретиться, а я, растяпа, адрес забыл. Дома одинаковые, но помню, что куда-то сюда ее провожал.
      Старушка молча слушала, кивала сочувственно головой, но Игорь видел в ее глазах весело пляшущие искорки смеха.
      - Какая ж она из себя будет-то? - спросила старушка.
      - Ну-у, - протянул Игорь в замешательстве, - такая вот... рыженькая, небольшого роста, глаза большие, зеленые... - врал он, сочиняя на ходу.
      - Никак, Капелька наша? - удивилась старушка. - Так у ей, вроде, есть мужик. Все, правда, больше по командировкам мотается. Я и видела его, считай, раза три-четыре. Но видный из себя, хоть и прикидывается.
      - Как прикидывается? - удивился Игорь.
      - Сказывают, будто геолог он, но больно руки у его гладкие да белые.
      - Когда ж вы руки разглядеть успели, если видели пару раз? недоверчиво поинтересовался Игорь.
      - Я на земле долго живу, - пояснила старушка, - всего повидала и людей всяких. Притворство да ложь вмиг распознаю. Вот и ты, парень, темнишь, не за того себя выдаешь, - улыбнулась она, но, по-доброму, и обезоруживающе. Капитолину нашу ты верно описал. Да только сомневаюсь я, что провожал ее. Не из таких она, не вертихвостка.
      - Будто она одна такая здесь живет, - обиделся Игорь. Ему стало перед старушкой стыдно и неудобно.
      - Да ты, парень, не обижайся, - проговорила она мягко. - Небось, из органов? Шофера ночного ищите? Я ведь только давеча от внука вернулась. Сперва-то подумала, пустое это дело. Да и внук мне молчать наказывал. Мало ли что, старой, привидится ночью. Но, по всему видать, не зря тот шофер здеся ошивался...
      - Какой шофер? - перебил ее Игорь взволнованно.
      - Да ладно уж, знаем, - махнула та рукой. - Помоги мне "ковры персидские" до дому донести. Там и поговорим.
      Игорь легко подхватил старые коврики и вошел в подъезд вслед за старушкой.
      Через час с небольшим, тепло и дружески распрощавшись с Басовой Пелагеей Захаровной, так ее звали, Игорь, забыв про сон и усталость, с колотящимся от волнения сердцем, возвращался в горотдел.
      Весело поприветствовав сидевшего с кислой миной дежурного, он, перескакивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж, где располагались "орлы Иволгина". И тут, как часто случается, им овладело сомнение. Весь пыл и задор исчезли, уступив место страху попасть впросак с результатами "собственного расследования".
      "Дернул же меня черт влезть, - размышлял он, резко сбавив темп и в нерешительности остановившись у одной из дверей. - Ну зайду, и что скажу? Я нашел старушку..."
      Дверь неожиданно распахнулась, едва не задев его. Игорь резко отпрянул в сторону. На пороге стоял капитан Добровольский с электрическим чайником в руках.
      "Нет, только не к нему! - с ужасом подумал Приходько. - Алексей Павлович всем известен, как первый хохмач и мастер розыгрышей. Надо мной потом весь горотдел потешаться будет."
      Алексей, между тем, внимательно глядел на вконец растерявшегося Игоря.
      - А я вот тут плюшками решил побаловаться, - улыбнулся капитан. - Чего стоишь? Заходи, раз пришел.
      - С чего вы взяли, что я - к вам? - смутился Игорь.
      - Значит так, - безапелляционным тоном произнес Добровольский, - иди набери воду в чайник и заходи. А я, по-быстрячку, две строчки докатаю и будем чай пить. - Он вручил Игорю чайник и легонько подтолкнул в спину.
      Когда Приходько вернулся, капитан уже убирал в сейф бумаги. Кроме него в кабинете никого не было. Это приободрило Игоря. Добровольский включил чайник, достал из недр стола пакет с пирожками, развернул на столе и придвинул ближе к Игорю. Затем сложил на столе руки, как прилежный ученик, и с явной заинтересованностью посмотрел на гостя.
      - Вот теперь внимательно слушаю, - он слегка склонил голову набок.
      - Я - ваш, - не сообразив ничего лучшего, ляпнул обескураженный его напором Игорь.
      - Понял, - кивнул Добровольский. - Но надо говорить не "я - ваш", а "я -свой".
      "Разговор двух идиотов", - промелькнуло в голове у Приходько, но отбросив сомнения, он решил все рассказать.
      - Ст. сержант Приходько, дорожно-постовая служба, - отрекомендовался он для начала, так как был одет по гражданке, переодев форму сразу же после смены.
      Игорь достал документы и, положив на стол, развернул в сторону хозяина кабинета. Тот скосил глаза и, не меняя позы, быстро прочитал. Удовлеворенно кивнув, вновь воззрился на Приходько.
      - Я нашел старушку... - начал Игорь, вздохнув, словно перед прыжком в ледяную воду.
      - Надеюсь, не с топориком в голове?
      - Нет, - продолжал Приходько, - жива-здорова. Она рассказала про говорящего парня в больнице.
      Добровольский, не выдержав, прыснул.
      - "Говорящий парень"... Это ж надо!
      - Я хотел помочь вам, а вы издеваетесь, - с обидой в голосе проговорил Игорь.
      - Ну, извини, - примирительно заметил Алексей. - Давай по порядку. Я сейчас чай налью, а ты бери пирожки и рассказывай.
      Капитан разлил по чашкам ароматный напиток, пересел ближе к Игорю и приготовился слушать. На этот раз в его глазах сквозил неподдельный интерес.
      - Я в вашем отделе хочу служить, - честно признался Игорь. - Решил не с пустыми руками прийти. Сегодня сменился с дежурства, дай, думаю, наведаюсь на место происшествия. - Он отхлебнул горячий чай и в волнении откусил чуть не пол-пирожка. - В том дворе, где парня с травмой нашли, встретил старушку, Басову Пелагею Захаровну. Она и рассказала, что накануне убийства, в их дворе два вечера подряд машина незнакомая стояла. В тот вечер, когда Свиридова убили и парня нашли, за ней должен был внук приехать, тоже на машине. Она ждала и часто на балкон выходила, проверяла. Уже темно было, но зрение у нее хорошее, до сих пор без очков читает и телевизор смотрит. Вообщем, вышла она в очередной раз на балкон, видит: из-под арки мужчина бежит. Говорит, точно разглядела - "портфель" у него в руках был, квадратный такой. Там над детской площадкой фонарь горит... Игорь, не замечая, с аппетитом приканчивал уже второй пирожок. - ... А потом он через дорогу на тротуар шагнул и споткнулся. Пелагея Захаровна говорит, будто наклонился он и выругался, внятно так и со злостью: "Пьян подзаборная!" и к машине своей направился. Она у него за детской площадкой стояла. Мужчина сел в машину, завел мотор, а потом заглушил.
      Дом этот буквой "Г" стоит, а квартира Басовой на третьем этаже, как раз в углу. Весь двор видно. Я проверял... - Добровольский одобрительно кивнул и Игорь с воодушивлением продолжал: - ... Мужчина в машине, вроде, курил - огонек красный мелькал. Потом вылез и к тому месту, где споткнулся, пошел. Минуты две пробыл, вернулся и тогда уже совсем уехал. Ей интересно стало, но тут внук появился - суета, сборы, - она и забыла. Выезжали они с другой стороны двора. Там еще дорога есть. Пелагея Захаровна у внука неделю гостила. Вспомнила потом про этот случай и рассказала. Родные посоветовали ей помалкивать. А когда вернулась и узнала, что во дворе парня нашли с оружием, засомневалась: не мужик ли тот ему подкинул. Поспрашивала у "подружек" своих во дворе - никто того мужика и машину его больше не видел. - Игорь, не глядя, протянул руку за пирожком, но пакет оказался пустым и он почувствовал, как заливается краской стыда: - Извините, - пробормотал Приходько, пряча глаза, - я, свинья, ваш обед съел...
      - Да брось, - успокоил его Добровольский, улыбаясь, - с меня еще десять. Молодец, сержант! Если информация подтвердится, это ж в корне меняет дело. Вот так старушка, с топориком в голове... Что ни говори, а старшее поколение нас еще не раз жизни научит, - наставительно проговорил он.
      Игорь с надеждой взглянул на него:
      - Товарищ капитан, а как со мной?
      Добровольский помолчал, что-то прикидывая в уме и нервно отбивая ногой такт по полу.
      - С тобой, говоришь? Надо попросить Иволгина, чтоб подключил тебя к расследованию. - Увидев, как просияло лицо Приходько, поспешил охладить его пыл: - Но особенно-то не радуйся. Во всяком случае, теперь никакой самодеятельности.
      - Так точно! - вскакивая, радостно рявкнул на весь кабинет Игорь.
      - Прямо водевиль. Ну что, ты, Ей-Богу! - слегка поморщился капитан, поднимаясь. - Сейчас иди домой, отдыхай. Завтра решим, что с тобой делать. - И запомни: в тот двор больше ни ногой, - предупредил строго на прощание.
      Глава четвертая
      Вера вздрогнула, услышав за спиной грохот. Резко обернувшись, всплеснула руками.
      - Капелька, ты сегодня в ударе! Решила всю пыль из этих фолиантов выбить? Все диета... - засмеялась она. - Тебя же скоро мухи с ног сбивать будут.
      Молодая, полноватая женщина, с длинной, толстой, рыжей косой, присев, лихорадочно поднимала рассыпавшиеся по полу книги. Вера кинулась ей помогать, иронично подшучивая. В какой-то момент она бросила вскольз взгляд на напарницу и прошептала:
      - Капа, да что с тобой? Бледная, как стена. Одни глазищи симафорят. Ты вообще в последние дни, как не в себе.
      В зеленых глазах Капитолины блеснули слезы.
      - Живот болит, - выдавила она, не глядя на Веру.
      - Тю-ю, - отмахнулась та, - так бы и сказала. Иди домой, я сама управлюсь.
      - Людей полно в читалке, - покачала головой Капитолина. - Мне бы только в аптеку сбегать.
      - Так чего ждешь? Беги. А лучше - шла бы домой. Хочешь, я Женьку из садика заберу? Аванс сегодня... - Вера сделала многозначительную паузу и подмигнула: - Тортик купим, вечером посидим, полялякаем. Ну?
      Они собрали книги. Капа стояла в нерешительности.
      - Верун, мне и, правда, что-то не по себе. Ты серьезно, справишься?
      - Да о чем разговор! - поддержала подруга. - Иди, а мы с Женькой в пять часов подойдем. Оклемаешься до тех пор.
      Капа взяла сумку и направилась к выходу.
      - Капля! - услышала за спиной и, обернувшись, увидела, что подруга смотрит на нее, как на тяжелобольную: - А пальто, шапка, сапоги? Ты же до аптеки не дойдешь, тебя "скорая" и так подберет... до дурдома. Капля, на улице - минус двадцать шесть!
      - Ой, я точно умом тронулась, - спохватилась Капа.
      - Похоже на то, - буркнула Вера, но в глаза ее смеялись. - Капелька, так я возьму тортик?
      - Бери, - улыбнулась Капитолина, на ходу запахивая пальто. - И аванс за меня получи, хорошо?
      - Я и Жеку заберу, - подруга махнула на прощание рукой, едва слышно прошептав вслед: - Ангела тебе в дорогу, Капелька. - И уже в сердцах, но с нежностью, добавила: - От, малохольная!
      Предварительно достав "двушки", Капитолина зашла в будку телефона-автомата, поплотнее прикрывая дверь. Несмотря на мороз и холод, тело покрылось противным, липким и горячим, потом. Под коленками ощущалось легкое покалывание, а в икрах - напряжение, словно она долго шла по покрытому наледью тротуару. Волосы под шапкой взмокли, в горле пересохло. Сердце скакало, как загнанный конь, из последних сил - то останавливаясь, то переходя в агонирующий, предсмертный галоп.
      Дрожащими пальцами она набрала номер, который ее заставили выучить наизусть.
      " Хоть бы ответили, - молила, устав биться в силках страха. - Господи, пусть ответят сегодня... Господи, ну, пожалуйста..."
      - Слушаю, - произнес приятный мужской голос с легким акцентом.
      От неожиданности она громко икнула и вдруг с ужасом поняла, что все забыла!
      - Слушаю вас... - с нотками раздражения повторил тот же голос.
      - Я... она... Вас... Василиса! - закричала Капитолина, но, моментально сжавшись, испуганно обернулась. Рядом никого не было. Она глубоко вдохнула и торопливо выпалила: - Вам передает привет Василиса. Она просила сказать, что родственники в Чернигове и Ярославле тяжело переболели гриппом. Но она приезжет сегодня, второй вагон. Просила встретить.
      - Какая Васил... - начал было переспрашивать мужчина, но осекся и, не скрывая волнения, закричал в трубку: - Повторите еще раз, что вы сказали!
      Она повторила. Не услышав ответ, проговорила настороженно:
      - Алло? Вы слышите меня?
      - Да, да... - взволнованно откликнулся мужчина. - Спасибо, большое спасибо! - с чувством произнес он. И после секундного замешательства добавил: - Если вам когда-нибудь потребуется помощь - любая, обязательно позвоните по этому номеру. Обязательно, вы слышите?
      - Да, - ошеломленно выдохнула Капитолина. - Позвонить по этому номеру... И что сказать?
      - Передайте опять привет от Василисы, - засмеялся мужчина.
      - Спасибо, - проговорила она и быстро повесила трубку.
      Выйдя из кабинки, прислонилась горячим, как после парной бани, лицом к заиндевелому, обжигающе ледяному стеклу. И... заплакала навзрыд.
      Рядом кто-то остановился. Капитолина обернулась, одновременно пытаясь достать из кармана пальто платок, и встретилась взглядом с пожилым, но статным мужчиной. Он смотрел на нее с жалостью. Она смутилась, судорожным движением вытирая с лица слезы.
      - Вас обидели? - участливо спросил он.
      Она покачала головой:
      - Просто, я только что донесла свою ношу.
      В его глазах промелькнули удивление и интерес:
      - Вам жалко с ней расставаться?
      - Я отдала ее с радостью, - вымученно улыбнулась она.
      - Тогда ваши слезы святые, - заметил он, продолжая внимательно ее разглядывать. - Вам нужна помощь?
      В его словах было столько искреннего участия, что на душе у ней как-то сразу стало тепло и спокойно.
      - Вы третий человек сегодня, который предлагает мне помощь.
      - Значит, над вами, милая барышня, Божья длань. - Он достал из внутреннего кармана добротного, но старомодного пальто визитку и, сняв перчатки, протянул ей со словами: - Однако, даже любимцам богов иногда необходима рука простого смертного. Почту за честь подать ее вам. - Он приподнял шапку, словно отдал честь, и, поклонившись, неторопливо зашагал по улице.
      Она же, боясь вновь расплакаться, долго смотрела ему вслед. Затем перевела взгляд на визитку, брови ее удивленно взметнулись вверх. И неожиданно она рассмеялась, покачав головой.
      "Истина в кубке моем иль вина,
      Смех или слезы, - все выпью до дна!" - вспомнились написанные в юности строки, когда она шла к остановке автобуса.
      Глава пятая
      Второй секретарь горкома партии Белоярска Родионов Борис Николаевич подъехал на персональной машине к подъезду дома, где жили, в основном, представители партийной и хозяйственной номенклатуры города. Здесь же была и его трехкомнатная кватрира, в которой он проживал с женой и дочерью, студенткой исторического факультета Белоярского госуниверситета. Было время обеда. Родионов вылез из машины, бросив на ходу водителю:
      - Юра, приедешь минут на десять пораньше.
      - Хорошо, Борис Николаевич, - кивнул тот и, развернувшись, отъехал.
      Родионов зашел в чистый подъезд и привычно направился к почтовому ящику, доставая связку ключей. Вместе с газетами в руках оказался обычный конверт, но без обратного адреса. Борис Николаевич недовольно поморщился и пробормотал вслух:
      - Опять какой-нибудь ветеран кляузу настрочил.
      "Надо будет сказать Багрову, пусть установит здесь индивидуальный пост. Ни дома, ни на работе покоя нет от этих просителей", - подумал он, поднимаясь в лифте. Родионов еще раз взглянул на конверт и вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. Надорвав край, вытащил вчетверо сложенный листок плотной бумаги, с отпечатанным на машинке текстом. Прочитав, он прикрыл глаза и пришел в себя только, когда кабина лифта слегка дернулась, останавливаясь. Двери бесшумно разъехались. Он вышел и, подойдя к своей квартире, долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Оставив тщетные попытки, несколько раз нервно надавил на кнопку звонка. За дверью послышались быстрые шаги и она распахнулась.
      - А я видела, как ты приехал, - на пороге стояла дочь Наталья стройная, миниатюрная брюнетка, с короткой стрижкой и серыми миндалевидными глазами. - Чего такой злой? - спросила она, заметив плотно сжатые губы, побагровевшее лицо и налитые гневом глаза.
      - Ты почему не в университете?! - проходя, недовольно спросил Родионов.
      - Папа, у меня же практика, а в архиве сегодня выходной, - с обидой в голосе ответила дочь. - Я еще утром тебе говорила.
      В просторную прихожую вышла жена - Анастасия Филипповна, высокая, красивая женщина. Рядом с дочерью она смотрелась, скорее, как сестра или подруга.
      - Сколько раз повторять: нервы оставляй на работе! - грозно проговорила она. - Раздевайся и иди обедать, я уже все разогрела, - и царственной походкой удалилась в кухню.
      Дочь, поджав губы, поспешила к себе в комнату. Плотно закрытая дверь не в силах была спасти уши отца от грохота и обвальных звуков рока. Он молча сцепил зубы и прошел в ванную, с ненавистью думая о жене: "Ведьма гарнизонная! Вся в папочку, генеральская тварь! На целый год меня старше, а выглядит лучше Наташки. "Я гадостей людям не делаю", - мысленно передразнил он Анастасию. - У-у, солдафонское отродье!"
      Родионов бросил мимолетный взгляд на себя в висевшее напротив зеркало. Отразившийся облик явно не добавил ему ни настроения, ни оптимизма. Войдя в кухню, он молча открыл холодильник, достал бутылку коньяка и сделал два крупных глотка прямо из горлышка. Затем демонстративно вытер губы тыльной стороной ладони и с вызовом посмотрел на жену.
      - Князь Крыскин, - внятно произнесла она, усмехаясь уголками губ.
      - Не смей меня так называть! - в ярости зашипел Родионов.
      Анастасия Филипповна лишь повела бровью и уже, не скрывая, улыбнулась снисходительно и презрительно:
      - Садись к столу, Борис.
      Он оглядел превосходно сервированный стол и, внезапно сорвавшись, закричал ей в лицо, брызгая слюной:
      - Мне надоело жрать, как в ресторане! Надоели твои генеральские, аристократические замашки! Я - простой мужик, понимаешь?! Меня тошнит от твоих изысков!
      - Хорошо, в следующий раз я налью тебе в плошку и поставлю у порога, с убийственной холодностью выдала супруга и вышла из кухни.
      Через минуту, перекрывая звуки рока, квартиру заполнила мелодия чарующего романса, с блеском исполняемого Анастасией Филипповной на фортепиано. Борис Николаевич глубоко вдохнул. Закрыв глаза, мысленно досчитал до десяти и, усевшись за стол, с аппетитом принялся за приготовленный супругой обед, при этом тщательно анализируя текст полученного письма.
      " Мерзавцы! - с ненавистью думал он, погружая ложку в тарелку с наваристым, густым борщом. - Повылазили из щелей! Давить вас всех! По зонам, за колючку, тварей, под вышки с пулеметами. И чтоб не только вякнуть, глаза поднять боялись!.. Свободы захотели, демократии. Какая, к черту, на Руси демократия?! Только кулак и нагайка: и чтоб кулак бронированный, а нагайка - со свинцовой оплеткой..."
      Он поднялся и бережно поставил в раковину фарфоровую тарелку из старинного сервиза, приданного жены. Затем вернулся и приподнял крышку на блюде со вторым. В нос ударил умопомрачительный запах жаркого, сдобренного неизвестными ему специями.
      " ... Да, готовит Настька, дай Бог каждой бабе, - отметил Родионов, придвигая тарелку. - Но гонору, как у королевы английской! Почти четверть века прожила со мной, а будто одолжение делала. Любила она, видите ли, своего аса! И где он теперь? Черви жрут... - При воспоминании о червях Борис Николаевич брезгливо сморщился: - Вот, сволочь, поесть нельзя спокойно, и здесь достал. С того света... - Промелькнувший в мыслях "потусторонний привет", окончательно отбил аппетит. Родионов с сожалением посмотрел на остатки жаркого. - Ничего, - успокоил сам себя, - все еще впереди. Я еще покажу, кто в Сибири Верховный Главнокомандующий! Князь Крыскин, говоришь, Анастасия Филипповна? Время покажет, кто из нас идиот..."
      Пообедав, взглянув на часы, Родионов подошел к телефону и набрал знакомый номер. Услышав ответ, веселым и непринужденным голосом, бодро заговорил:
      - Здравствуй, Михаил Спиридонович! Как здоровье?... Не жалуешься?...
      Давай-ка, сегодня встретимся у меня на заимке... Значит, договорились? Часиков в шесть. Миша, шофера возьми. Ну, давай. - Борис Николаевич положил трубку и с нотками торжества вполголоса проговорил: - Что, твари, с властью пободаться решили? Ну-ну...
      Он вошел в просторную гостинную, со вкусом и богато обставленную, одну стену которой занимали искусно выполненные из дерева стеллажи с книгами. За старым инструментом известной немецкой фирмы сидела супруга, уронив на колени красивые, ухоженные руки и отрешенно глядя в окно. Родионов невольно залюбовался ею.
      "До чего же красива, тварь! - подумал с восхищением. - И годы ее не берут. Ни сединки в волосах, ни морщинки на лице... - И тут же отметил не без гордости за себя: - А чья заслуга? Ну выскочила б тогда за своего летуна - и что? Кем бы была? Офицерской подстилкой! И вдовой уже... А так первая леди в городе, несмотря что замужем за вторым секретарем. Что, в городе? В области! Не сравнить же Настасью, в самом деле, с этими коровами - женами первых? Молодая, стройная, эффектная. С Наташкой, как близнецы. Чья же, все-таки, Наташка - моя или этого аса, крыльями отмахавшего?.."