— Превосходно, — сказал Колин, — Тогда мы подождем тебя с Эдвиной там.

Затем он подал руку Кэйт и повел её, оставляя позади ухмыляющегося Энтони.

Кэйт с Колином отошли от дома примерно на четверть мили, когда пришли на чистую неровную площадку, расположенную на берегу озера.

— Это и есть тот расточительный дом для красного шара, я полагаю? — спросила Кэйт, двигаясь к воде.

— Жаль, поскольку мы обычно использовали набор шаров, достаточный для восьми игроков; мать настояла на таком, чтобы могли играть все её дети.

Кэйт не могла решить улыбаться ей или хмуриться.

— Вы очень дружное семейство, не так ли?

— Самое лучшее, — просто ответил Колин, идя к, видневшемуся неподалеку, сараю.

Кэйт пошла вслед за ним.

— Вы знаете, который сейчас час? — позвала она его, при этом сжав руки.

Он остановился, полез в карман за часами, с громким щелчком открыл их, и ответил:

— Десять минут четвертого.

— Спасибо, — сделав над собой усилие, ответила Кэйт.

Мыслями она была уже с Энтони и Эдвиной. Они оставили Энтони, где-то без пяти минут три. Он пообещал привести сюда Эдвину максимум через полчаса, так что они должны будут прийти сюда в двадцать пять минут.

Половина четвертого — самый крайний срок. Она должна учитывать возможные неизбежные задержки.

Колин продолжил свой путь к сараю. Она посмотрела ему вслед с интересом, так как в этот момент он открывал дверь.

— Она совсем ржавая, — прокомментировала она.

— Её не открывали с тех пор, как мы последний раз здесь играли, а было это давно, — сказал он.

— Правда? — с удивлением спросила Кэйт. — Если бы у меня был такой же дом, как Обри-Холл, я никогда бы не поехала в Лондон.

Колин обернулся к ней, стоя в дверном проеме.

— Вы знаете, что вы очень похожи на Энтони?

Кэйт задохнулась от негодования.

— Уверена, это шутка.

Колин с улыбкой потряс отрицательно головой.

— Возможно, это потому, что вы оба самые старшие. Один Бог знает, как я рад и благодарен, что не оказался на месте Энтони.

— Что вы имеете в виду?

Колин пожал плечами.

— Я просто не хочу разделить его обязанности, вот и все. Титул, семья, благосостояние — это все очень трудно выдержать.

Кэйт не хотела слышать, как хорошо Энтони принял обязанности своего титула; она не хотела слышать ничего, что могло бы изменить её мнение о нем. Хотя она должна признать, что она была очень удивлена его извинениями и их очевидной искренностью раннее этим днем.

— Что станется с Обри-Холлом? — неожиданно спросила она.

Колин уставился на нее непонимающим взглядом, словно забыл, что беседа началась с её невинного комментария о том, насколько прекрасен их загородный дом.

— Ничего не измениться, я думаю, — наконец, ответил он.

— Все останется так же. Энтони любит это место.

— Но он проводит все свое время в Лондоне, — сказала Кэйт, — Разве не так?

— Я знаю, — пожал плечами Колин. — Странно, не так ли?

Кэйт ничего не ответила, только наблюдала за ним. Он зашел в сарай.

— Вот что у нас есть, — произнес Колин, вытаскивая оттуда небольшую деревянную тележку, предназначенную для восьми молотков и восьми шаров.

— Немного покрылось паутиной, но все в полном порядке.

— За исключением красного шара, — сказала Кэйт с улыбкой.

— Я полностью обвиняю в этом Дафну, — ответил Колин, — Я во всем обвиняю Дафну. Это существенно облегчает мне жизнь.

Кэйт обратила внимание на приближающуюся очень красивую пару. Мужчина был дьявольски красив с темными волосами и светлыми глазами. Женщина была, несомненно, из семейства Бриджертон с теми же каштановыми волосами, что у Энтони и Колина. Нет сомнения, такая же особая красота и обаятельная улыбка. Кэйт слышала, что все Бриджертоны очень похожи друг на друга, но не верила этому.

— Дафна, — позвал Колин, — Ты пришла, как раз вовремя, чтобы помочь нам поставить воротца.

Она улыбнулась ему.

— Уж не думал ли ты, что я позволю тебе самому ставить воротца?

Она повернулась к мужу. — Я совсем не доверяю ему в этом вопросе. Я не уверена, что смогу перебросить шар, если он опять неправильно поставить воротца.

— Не слушайте её, — обратился Колин к Кэйт. — Она очень сильная. Я готов держать пари, что она может меня бросить прямиком в озеро.

Дафна закатила глаза и повернулась к Кэйт.

— Так как я уверена, что мой несчастный брат уже забыл обо всем, я представлюсь сама. Я Дафна, герцогиня Гастингс, а это мой муж Саймон.

Кэйт сделала изящный реверанс. — Ваша светлость. Она повернулась к Саймону и сделала то же самое: — Ваша светлость.

Колин махнул рукой в её сторону.

— Это мисс Шеффилд.

Дафна смутилась.

— Я только что пропустила Энтони в дом, и он сказал, что приведет мисс Шеффилд с собой.

— Мою сестру, — объяснила Кэйт. — Эдвину. А я Катерина. Друзья зовут меня Кэйт.

— Раз уж вы обладаете достаточной храбростью для того, чтобы играть в Пэлл Мэлл с Бриджертонами, я определенно хочу видеть вас своей подругой, — сказала Дафна с широкой улыбкой.

— Поэтому вы должны называть меня Дафной, а моего мужа — Саймоном. Саймон?

— О, конечно, — с улыбкой произнес Саймон.

Кэйт решила, что он подтвердит все, что скажет Дафна. Наверно, если она сказала, что небо оранжевое, он бы ответил: — О, конечно.

Не то, чтобы он невнимательно слушал её, просто было видно, что он безумно обожает свою жену.

Это именно то, подумала Кэйт, что она хотела бы для Эдвины.

— Дай я возьму половину из них, — проговорила Дафна, забирая воротца из рук брата.

— Мисс Шеффилд и я, … то есть я хотела сказать, Кэйт и я, — Дафна тепло улыбнулась Кэйт, — установим три из них, а вы с Саймоном установите остальные.

Прежде, чем Кэйт сообразила хоть что-нибудь, она схватила её за руку и увлекла за собой к озеру.

— Мы должны сделать так, чтобы быть абсолютно уверенными в том, что Энтони потеряет свой шар в воде, — пробормотала Дафна, — Я все еще не простила ему прошлого раза. Бенедикт и Колин надорвали животы от смеха. Энтони же поступил хуже всех. Он просто стоял и ухмылялся! Ухмылялся! — она обернулась к Кэйт с гневным выражением лица, — Никто не ухмыляется так, как ухмыляется мой старший брат.

— Я это знаю, — чуть слышно пробормотала Кэйт.

К счастью герцогиня не услышала её.

— Если бы я могла его тогда убить, то клянусь, я бы точно это сделала!

— А что вы будете делать, если все ваши шары однажды окажутся в озере? — Кэйт не могла не спросить. — Я еще не играла с вами в эту игру, но вы все выглядите увлеченными ей, и это кажется…

— Это должно быть неизбежно, — закончила за неё Дафна. Она усмехнулась: — Ты права, у нас нет чувства спортивного сострадания, когда мы собираемся играть в Пэлл Мэлл. Когда в руках у Бриджертона появляется молоток, он становиться худшим видом мошенника и обманщика. Конечно, цель игра не состоит в том, чтобы заставить всех остальных потерять шары и проиграть, но у Бриджертонов это выглядит именно так.

Кэйт не могла подобрать слов.

— Это звучит… так…

— Ужасно, — Дафна усмехнулась, — Нет, ты ошибаешься. Ты увидишь, как это чрезвычайно забавно и смешно, я тебе гарантирую. Но с такими темпами, я чувствую, скоро придется отправляться во Францию за новым набором.

Дафна остановилась и стала забивать воротца в землю.

— Это кажется ерундой, я знаю, но это стоит того, чтобы подразнить моих братьев.

Кэйт старалась не засмеяться, только у нее ничего из этого не вышло.

— У вас есть братья, мисс Шеффилд? — неожиданно спросила Дафна.

Поскольку герцогиня забыла произнести её имя, и назвала её официально, Кэйт решила, что пора переходить к официальным формам этикета.

— Ни одного, ваша светлость. Эдвина — моя единственная единоутробная сестра.

Герцогиня прикрыла глаза рукой и начала искать следующее отвратительное место для установки воротца. Когда она высмотрело одно — между корней дерева недалеко справа — она тут же направилась туда, заставляя Кэйт следовать за собой.

— Четверо братьев, — сказала Дафна, устанавливая воротца между корней дерева. — Заставляют обучаться тебя изумительным вещам.

— Вещи, которые должно быть ты хорошо изучила, — сказала Кэйт с увлечением, — А ты смогла бы дать мужчине в глаз, так чтобы он рухнул на землю?

Дафна улыбнулась злой усмешкой. — Спросите моего мужа

— Спросить меня что? — раздался голос герцога с противоположной стороны дерева. Они там с Колином тоже устанавливали воротца между корней дерева.

— Ничего, — невинно ответила Дафна.

— Я так же узнала, — доверительно прошептала она Кэйт, — Что лучше всего время от времени держать рот на замке. Мужчинами очень легко управлять, если ты знаешь основные черты их характера.

— Какие же это? — с интересом спросила Кэйт.

Дафна наклонилась вперед и прошептала Кэйт в ухо.

— Они не такие умные, как мы, и у них совсем нет нашей интуиции. Потому они понимают не больше половины того, чего мы делаем.

Она оглянулась вокруг.

— Надеюсь, он ничего не слышал.

Саймон вышел из-за дерева. — Я слышал каждое слово.

Кэйт задохнулась от смеха потому, что Дафна подпрыгнула почти на фут от земли.

— Но это правда, — сказала она лукаво.

Саймон скрестил руки на груди. — Это потому, что я позволяю тебе думать так.

Он повернулся к Кэйт.

— Я тоже узнал некоторые интересные вещи о женщинах за эти годы.

— Правда? — спросила очарованная Кэйт.

Он кивнул и наклонился с серьезным видом, будто собирается передать важную государственную тайну.

— Ими очень легко управлять, если позволять думать, будто они гораздо умнее мужчин и у них очень сильная интуиция. И, — добавил он, смотря взглядом полным превосходства на свою жену. — Нам живется гораздо спокойнее, если мы притворяемся, будто понимаем только половину, из того, что делают женщины.

К ним подошел Колин, раскачивая в руке молоток.

— У них размолвка? — с интересом спросил он Кэйт.

— Обычная дискуссия, — поправила Дафна.

— Бог пока бережет меня от таких дискуссий, — пробормотал Колин. — Давайте выбирать цвета.

Кэйт последовала за ним назад к набору игры, расположенным на тележке.

— У вас есть часы? — сжимая руки, спросила Кэйт.

— Немногим больше половины четвертого. Почему вы все спрашиваете время?

— Просто я подумала, что Энтони и Эдвина уже должны прийти сюда, — ответила она, стараясь не выглядеть слишком обеспокоенной.

Колин пожал плечами.

— Они скоро будут здесь.

Не обращая внимания на её обеспокоенность, он подошел к тележке.

— Вы здесь гостья. Выбирайте первая. Какой цвет вам больше нравиться?

Не раздумывая, Кэйт протянула руку и схватила, не глядя, какой-то молоток. Только, когда он оказался у нее в руке, она глянула, и поняла, что вытащила черный.

— Молоток Смерти, — одобрительно посмотрев на нее, сказал Колин. — Я подозреваю, что скоро вы станете опасным игроком.

— Оставьте розовый для Энтони, — произнесла Дафна с улыбкой, забирая зеленый молоток.

Герцог взял оранжевый и, повернувшись к Кэйт, сказал:

— Будьте моим свидетелем, что я не имел ничего общего с розовым молотком для Бриджертона, хорошо?

Кэйт усмехнулась.

— Я заметила, что не вы выбрали розовый молоток для него.

— Конечно, не я, — ответил он с усмешкой, — Моя жена выбрала молоток для него. Я же не мог противоречить ей, не так ли?

— Желтый для меня, — сказал Колин, — А голубой для мисс Эдвины.

— О, да, — проговорила Кэйт, — Эдвине очень нравиться голубой цвет.

Вся четверка с интересом посмотрела на два оставленных молотка: розовый и фиолетовый.

— Ему не понравиться ни тот, ни другой, — сказала Дафна.

Колин кивнул. — Но розовый, думаю, ему понравиться меньше всего.

Он взял фиолетовый молоток и убрал его в сарай, затем туда же кинул фиолетовый шар.

— Согласен, — сказал герцог, — Но где же Энтони?

— Это очень интересный вопрос, — пробормотала Кэйт.

— Я думаю, вам интересно, сколько сейчас время? — с лукавой усмешкой спросил её Колин.

Кэйт вспыхнула. Она уже дважды спрашивала его о времени.

— Со мной все в порядке, спасибо, — сказала она ему, не зная как лучше ответить.

— Очень хорошо. Я узнал, что когда вы начинаете сжимать руки, как сейчас, …

Кэйт застыла.

— То скорей всего, опять хотите спросить меня который час.

— Вы узнали весьма много обо мне за прошедший час, — сухо сказала Кэйт

Он улыбнулся. — Я очень наблюдательный человек.

— Очевидно, — пробормотала она.

— Но если все же, вы хотите знать, то сейчас без пятнадцати минут четыре.

— Они давно должны быть здесь.

Колин наклонился к ней и прошептал:

— Я сильно сомневаюсь, что в этот момент, мой брат насилует вашу сестру.

Кэйт покачнулась назад от неожиданности.

— Мистер Бриджертон! — воскликнула она.

— О чем вы там вдвоем разговариваете? — спросила Дафна.

Колин усмехнулся.

— Мисс Шеффилд волнуется, что Энтони скомпрометирует другую мисс Шеффилд.

— Колин! — воскликнула Дафна, — Это совсем не забавно!

— И конечно, неправда, — сказала Кэйт.

Хорошо, почти неправда. Она не думала, что виконт скомпрометирует Эдвину, он скорей всего сейчас её глупую обольщает. Это было опасно само по себе.

Кэйт взвесила молоток в руке и постаралась придумать, как можно побольнее стукнуть виконта, и убедить его, что это была просто случайность.

Да, действительно, Молоток Смерти.

Энтони посмотрел на часы у себя в кабинете. Почти половина четвертого. Они непременно опоздают на поле. Он улыбнулся. Очень хорошо.

Как ни странно, он сторонник точности, но когда их запаздывание будет пыткой для Кэйт Шеффилд, ему захотелось задержаться подольше.

Кэйт Шеффилд, сейчас наверно бьется в истерике, ужасаясь при мысли о том, что её драгоценная младшая сестра находиться в его развратных руках.

Он посмотрел вниз на свои развратные руки и усмехнулся. У него никогда не было занятья лучше, чем сейчас, когда он слоняется бесцельно по кабинету и представляет Кэйт Шеффилд в ярости с плотно сжатыми губами, и дымом из ушей.

Это, наверно, очень интересное и забавное зрелище.

Причем это даже не его вина. Он бы вовремя дошел до поля, если бы не пришлось ждать Эдвину. Она передала ему через горничную, что присоединится к нему через десять минут. Это было двадцать минут назад. Он не виноват в том, что Эдвина запаздывает.

У него внезапно возникло изображение их будущей жизни.

Она, что, из тех женщин, которые всегда опаздывают? Это, несомненно, будет раздражать его.

В эту минуту он услышал звук быстрых шагов, и увидел в двери кабинета Эдвину.

Она точно, подумал он беспристрастно, чудное видение. Чересчур красива, с какой стороны не посмотреть.

Её лицо было совершенным, осанка — воплощением грации, её глаза были настолько ярко-голубого цвета, что нельзя было не восхищаться ими, особенно, когда она моргала.

Энтони ждал своей реакции на неё. Никто не мог обладать иммунитетом против её красоты.

Странно, ничего. Даже не было желания поцеловать её. Это казалось преступлением против природы человека.

Хотя, возможно, это все к лучшему. В конце концов, он же не хотел иметь жену, в которую мог влюбиться. Желать её было бы, конечно, хорошо, но это могло быть опасным. Желание могло быстро перейти в любовь, чего он не хотел.

— Мне ужасно жаль, что я опоздала, милорд, — изящно сказала Эдвина.

— Никаких проблем, — ответил он.

Она была бы прекрасной женой. Нет никакой необходимости заново выбирать себе невесту.

— Мы должны идти. Другие уже ждут нас на поле.

Он взял её за руку, и они пошли.

Он вежливо упомянул о погоде, она упомянула о погоде. Он отметил вчерашнюю погоду. Она что-то сказала об этом (немного позже правда, он уже не мог вспомнить, что же она сказала).

После истощения запаса всех тем, связанных с погодой, они надолго замолчали. И затем, после нескольких минут молчания, Эдвина выпалила:

— Что вы изучали в университете?

Он удивленно посмотрел на нее. Он не мог вспомнить, чтобы такой вопрос ему задавали молодые леди.

— Обычные предметы, — ответил он.

— Но какие, — спросила она нетерпеливо, — предметы, по-вашему, обычные, вы изучали?

— В основном историю. Немного литературы.

— О, — она задумалась на мгновение, — Я обожаю читать.

— Вы? — он удивленно посмотрел на нее.

Он бы никогда, не подумал, что она любит читать.

— Что вам больше всего нравиться читать?

Она казалось, успокоилась, поскольку сразу ответила на вопрос:

— Романы, если они причудливые. Философию, если я нахожусь в настроении для самоусовершенствования.

— Философию? — засомневался Энтони. — Никогда не мог переварить материал самостоятельно.

Эдвина позволила себе очаровательно рассмеяться негромким мелодичным смехом.

— Кэйт такая же, как вы. Она все время говорит мне, что сама знает, как жить, и не нуждается инструкциях давно умершего человека.

Энтони подумал о своих попытках в университете почитать Аристотеля. Платона, Декарта. Затем он подумал о своих попытках избежать чтения этих философов.

— Я думаю, — пробормотал он, — Я согласен с вашей сестрой.

Эдвина усмехнулась.

— Вы согласны с Кэйт? Я чувствую, мне необходимо найти записную книжку и записать туда столь важное событие.

Он посмотрел на неё искоса.

— Вы оказывается, более дерзки, чем позволяете людям думать.

— И наполовину не так дерзка, как Кэйт.

— В этом нет сомнений.

Он услышал едва слышное хихиканье, но когда повернулся к ней, у неё было серьезное лицо.

Они под конец, немного срезали угол поля. А поскольку они были на холме, то увидели остальных участников игры, ожидающих их и из-за этого праздно качающих молотками туда-сюда.

— Ох, клянусь проклятым адом! — пробормотал Энтони, забывая, что не должен ругаться в присутствие своей будущей жены. — Она заполучила смертельный молоток.