Бриджертоны (№2) - Виконт, который любил меня

— Делай что-нибудь!

* * *

Мистер Бербрук явно не понимал, что от него хотят, и продолжал стоять и смотреть на Эдвину.

Энтони добежал до Эдвины, схватил её за руку и выволок на берег.

— С вами все в порядке?

Она несколько раз кивнула, непрерывно чихая и брызгаясь.

— Мисс Шеффилд! — грозно проревел Энтони, увидев, как Кэйт достигла берега и остановилась.

— Нет, не вы, — добавил он, почувствовав, что Эдвина повернулась к нему. — Ваша сестра.

— Кэйт? — недоуменно спросила Эдвина, протирая глаза от воды. — Где Кэйт?

— Сухая, как песок на берегу, — пробормотал он, и крикнул в направлении Кэйт: — Привяжите, вашего проклятого пса.

Ньютон, поплескавшись, бодро вылез из озера. Теперь он сидел на берегу, высунув язык, и счастливо дышал. Кэйт догнала его и прицепила поводок к ошейнику. Он отметил про себя, что она никак не прореагировала на его дикий рев. Хорошо, подумал он злобно. По крайней мере, эта проклятая женщина держит сейчас рот на замке. Он повернулся обратно к Эдвине, которая, будучи, вся мокрой и растрепанной, все равно выглядела прекрасно.

— Позвольте мне помочь вам выбраться отсюда, — резко сказал он, и прежде чем она успела ответить, взял её на руки и понес на сухой берег.

— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал мистер Бербрук, качая головой.

Энтони промолчал. Еще немного, и он швырнет этого идиота в воду. Что он думал, когда на Эдвину несся пес и сшиб её с ног.

— Эдвина, — позвала Кэйт, подходя поближе настолько, насколько позволил поводок Ньютона.

— С тобой все в порядке?

— Я думаю, вы сделали предостаточно, — грубо сказал Энтони, надвигаясь на неё до тех пор, пока между ними не осталось меньше фута.

— Я? — задохнулась от негодования Кэйт.

— Посмотрите на неё! — проговорил Энтони, рукой указывая в сторону Эдвины, хотя все внимание сосредоточил на Кэйт. — Только посмотрите на неё!

— Но это был несчастный случай!

— Я в порядке, — выкрикнула Эдвина, поразившись степени гнева, кипящем между сестрой и виконтом. — Немного замерзла, но в порядке.

— Видите, — произнесла Кэйт, судорожно сглотнув, поскольку она увидела, насколько растрепанна сестра. — Это был просто несчастный случай.

Он воинственно скрестил на груди руки и вопросительно выгнул бровь.

— Вы не верите мне, — вздохнула Кэйт. — Я не понимаю, почему вы мне не верите.

Энтони молчал и смотрел на нее. Это было невообразимо для него, поскольку Кэйт Шеффилд, при всем своем остроумии и интеллекте не ревновала его к сестре. И даже если она ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это несчастье, несомненно, она получила удовольствие оттого, что она стоит сухая на берегу, в то время как Эдвина напоминает мокрую курицу. Привлекательная курица, что не говори, но все же мокрая. Но Кэйт не хотелось оставлять последнее слово за ним.

— Помимо того факта, — презрительно сказала Кэйт, — Что я никогда до этого ничем не вредила Эдвине, как, по-вашему, я могла провернуть этот несчастный случай?

— О! — она хлопнула себя по лбу, — Я знаю тайный язык корги. Я приказала, чтобы пес выдернул поводок у меня из рук. И затем, так как я обладаю ясновидением, я знала, что Эдвина находиться у озера, я приказала псу — через нашу мощную мысленную связь — ведь я была далеко от него, повернуть и столкнуть Эдвину в озеро.

— Сарказм вам не идет, мисс Шеффилд.

— Вам вообще ничего не идет, лорд Бриджертон.

Энтони наклонился вперед и бросил на неё угрожающий взгляд:

— Женщины не должны держать домашних животных, если они не могут управлять ими.

— Тогда мужчины, не должны сопровождать женщин с домашним животным на прогулке, если они не могут управиться с ним, — выстрелила она в ответ.

Энтони почувствовал, что от гнева, у него даже покраснели кончики ушей.

— Вы, мадам, являетесь просто угрозой для общества!

Она открыла рот, собираясь, что-то сказать, но вместо этого только дьявольски улыбнулась и, повернувшись к псу, приказала: — Встряхнись, Ньютон!

Ньютон посмотрел на её палец, направленный на Энтони, покорно подошел на несколько шагов и начал стряхивать воду с шерсти. Все оказались забрызганными с ног до головы.

Энтони молча пошел к ней.

— Я… просто…сейчас…придушу тебя! — проревел он.

Кэйт ловко увернулась от него и побежала в сторону сестры.

— Ну же, давайте! Что же вы, лорд Бриджертон, — насмехалась она, находясь в безопасности, позади сестры. — Покажите, свой настоящий нрав перед Эдвиной!

— Кэйт, — быстро прошептала Эдвина. — Что происходит? Почему ты так плохо относишься к нему?

— Почему он так плохо относится ко мне? — прошипела в ответ Кэйт.

— Я хочу сказать, — неожиданно сказал мистер Бербрук. — Ваш пес обрызгал меня.

— Он обрызгал нас всех, — ответила Кэйт.

Включая её. Но это стоило того. О, это стоило того, чтобы увидеть удивление и гнев на лице этого напыщенного аристократа.

— Вы, — прорычал Энтони, тыкая пальцем в Кэйт, — Замолчите!

Кэйт замолчала, она была не настолько безрассудной, чтобы провоцировать его дальше. Он выглядел так, будто готов взорваться в любой момент. И конечно, он потерял все свое достоинство, которое у него было в начале дня. Его правый рукав был весь мокрый из-за того, что он вытаскивал Эдвину, ботинки выглядели навсегда испорченными, и все остальное на нем было забрызгано, благодаря мастерству Ньютона.

— Я скажу вам, что мы сейчас будем делать, — сказал он низким, смертельно опасным голосом.

— Что я должен делать? — радостно спросил мистер Бербрук, не осознающий, что лорд Бриджертон сейчас готов убить любого, кто откроет рот.

— Необходимо попробовать отремонтировать коляску мистера Бербрука. Тогда я смогу отвезти мисс Шеффилд домой, — при этом он указал на Эдвину, чтобы не было сомнений, какую мисс Шеффилд он повезет.

— Мистер Бербрук, — обратился к нему Энтони, — вы знаете, как отремонтировать вашу коляску?

Мистер Бербрук моргнул несколько раз и удивленно посмотрел на Энтони.

— Вы хотя бы знаете, что случилось с вашей коляской?

Мистер Бербрук несколько раз открыл и закрыл рот, затем сказал:

— У меня есть несколько идей. Не так уж трудно будет решить, что же, в самом деле, случилось с коляской.

Кэйт зачарованно уставилась на Энтони. Она не так уж часто видела человека, доведенного до предела: на виске у него забилась жилка. Она благоразумно отступила еще на полшага назад, позади Эдвины. Ей не хотелось думать, будто она трусит перед ним, поэтому она списала все на инстинкт самосохранения.

Виконт, так или иначе, сдерживал себя, правда, голос его прозвучал ужасающе:

— Сейчас я собираюсь сделать следующее.

Три пары глаз уставились на него в ожидании.

— Я пойду к той группе, — он махнул в сторону небольшой группы леди и джентльменов, стоящих в ярдах двадцати от их компании и безуспешно пытавшихся на них не смотреть, — и попрошу Монтроса одолжить мне его экипаж на несколько минут.

— Я хочу сказать, — произнес мистер Бербрук, — Разве это Джефри Монтрос? Давно уже его не видно было в обществе.

На виске Энтони забилось еще несколько жилок. Кэйт с испуга схватила руку Эдвины для моральной поддержки и не отпускала её. Виконт проигнорировал мистера Бербрука, словно того здесь не было, продолжал.

— Как только он даст мне свой экипаж.

— Вы уверены в этом? — не выдержала Кэйт.

Его карие глаза заледенели.

— В чем я уверен? — отрезал он.

— Ни в чем, — промямлила она, — Пожалуйста, продолжайте.

— Как я говорил, он даст мне экипаж, — он впился взглядом в Кэйт, — Я отвезу мисс Шеффилд домой, а его экипаж обратно отвезет ему один из моих слуг.

Никому не потребовалось узнать, о какой мисс Шеффилд он говорит.

— Что же будет с Кэйт? — спросила Эдвина.

Кэйт сжала руку сестры. Милая добрая Эдвина.

Энтони посмотрел прямо в глаза Эдвине: — Мистер Бербрук отведет вашу сестру домой.

— Но я не могу, — сказал мистер Бербрук, — У меня же сломан экипаж.

— Где вы живете?

Мистер Бербрук удивленно заморгал, но все же проговорил свой адрес.

— Я заеду к вам домой, и скажу вашим слугам, чтоб забрали вашу коляску, в то время как вы отведете мисс Шеффилд домой. Понятно? — он сделал паузу и посмотрел на всех, включая пса, тяжелым взглядом. В данный момент его нервировали все, наверно, кроме Эдвины.

— Понятно? — повторил он.

Все кивнули, и его план начал осуществляться. Минутой позже Кэйт проводила взглядом, уезжающих виконта и Эдвину, хотя она клялась, что они никогда не окажутся вместе в одной комнате. Хуже всего, она осталась одна с мистером Бербруком и Ньютоном. И из них двоих, второй был более интересным собеседником.

Глава 5

До сведения вашего автора дошло, что мисс Шеффилд обиделась: её любимого питомца обозвали в прошлой колонке, как: “неизвестного пса неизвестной породы”.

Ваш автор, что и говорить, был вынужден со стыдом признаться в этой возмутительной и печальной ошибки, и просит Вас, дорогой читатель, принять это извинение и принять во внимание исправление всей этой истории в рекордные сроки.

Пес мисс Шеффилд — корги. Зовут его Ньютоном, хотя трудно представить, что великий изобретатель Англии и великий физик оценил бы, что в его честь была названа толстенький песик с короткими лапками и плохими манерами.

Светская хроника Леди Уислдаун, 25 апреля 1814

К вечеру стало ясно, что Эдвина не перенесла безвредно мокрое, хоть и краткое, испытание. Нос покраснел, глаза слезились, и с первого взгляда на её лицо, становилось ясно, что она серьезно простудилась. И хотя Эдвина лежала в постели больная, а на её столе стояла лечебная микстура, приготовленная их поварихой, Кэйт необходимо было поговорить с ней.

— Что он говорил тебе, когда вы ехала домой? — потребовала Кэйт, взгромоздясь на край постели.

— Кто? — спросила Эдвина, взяв в руки микстуру, — Посмотри, как она жутко воняет и дымит.

— Виконт, — сердито сказала Кэйт, — Кто еще с вами мог говорить по пути домой? Не притворяйся глупой! Микстура не дымит, она просто была обработана паром и выпарена.

— О, — фыркнула Эдвина и скривила лицо, — Она не выглядит выпаренной.

— Она выпарена, — прошипела Кэйт, со злости дернув за матрас. — Что он тебе говорил?

— Лорд Бриджертон? — беспечно спросила Эдвина, — О, самые обычные вещи. Ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю. Вежливая беседа и только.

— Он вежливо беседовал, в то время как с тебя капала? — спросила Кэйт, с сомнением в голосе.

Эдвина сделала небольшой глоток и тут же скривилась.

— Что сюда добавляли?

Кэйт наклонилась и понюхала её стакан. — Пахнет немного лакрицей.

— А мне показалось, что я видела изюм на донышке.

Кэйт послышался шум дождя за окном.

— Неужели пошел дождь?

— Не знаю, — ответила Эдвина, — Возможно.

Она одарила стакан сомнительным взглядом.

— Я думаю, что если выпью это, то мне станет еще хуже, чем сейчас, — заявила Эдвина.

— Но что он еще говорил? — упорствовала Кэйт, вставая проверить окно.

Она отодвинула шторы и посмотрела в окно. Шел дождь, правда несильно, и было непонятно, будет ли он сопровождаться громом и молнией.

— Кто, виконт?

Кэйт подумала о себе, как о святой, раз она не трясет свою безмозглую сестру.

Эдвина пожала плечами, явно не заинтересованная в разговоре, как Кэйт.

— Немного. Он, конечно, спрашивал меня о моем состоянии. Оно было конечно такое, как у человека, которого макнули в воду. Кроме того, я могла добавлять, что я несчастна. Помимо холода, вода было не особо чистая.

Кэйт прочистила горло и готовилась задать наиболее скандальный вопрос, но который она, была просто обязана задать.

— Он делал какие-нибудь непристойные авансы?

Эдвина качнулась назад, глаза её расширились.

— Конечно, нет! — воскликнула она. — Он вел себя, как настоящий джентльмен. Я не понимаю, что ты так взволнована. Это была не очень интересная беседа. Я и половины не могу вспомнить.

Кэйт уставилась на сестру, та была поймана в ловушку наедине с одним видным повесой в течение добрых двадцати минут и ничего не помнит. Каждое слово, которое он сказал ей наедине, было буквально высечено у неё в памяти.

— Между прочим, — добавила Эдвина, — Как ты провела время с мистером Бербруком? Вам потребовался почти час, чтобы добраться до дому.

— Это плохо?

— Я уверена, для какой-нибудь женщины он станет хорошим мужем.

— Для той, у которой совсем не нет мозгов.

Эдвина хихикнула. — Ох, Кэйт, ты такая вредная.

Кэйт вздохнула.

— Я знаю, я знаю. У меня плохой характер. В этом бедном мужчине довольно много дружелюбия. Вот только —

— У него отсутствует интеллект, — закончила Эдвина.

Кэйт удивленно подняла брови. Это было совсем непохоже на Эдвину.

— Я знаю, — сказала Эдвина с робкой улыбкой. — Я сказала грубо. Я, действительно, не должна так говорить, вот только, я думала, я помру во время нашей поездки.

Кэйт забеспокоилась:

— Он так плохо управляет лошадьми?

— Нет, не в это дело. Это из-за беседы.

— Скучная?

Эдвина кивнула, её голубые глаза изумленно блеснули.

— Было так трудно понять, о чем он болтает, — она кашлянула и добавила, — что под конец у меня голова заболела.

— Итак, он не подходит на роль твоего мужа-ученого, — со снисходительной улыбкой произнесла Кэйт.

Эдвина закашлялась сильнее. — Боюсь, нет.

— Может тебе следует еще глотнуть этого варева, — Кэйт протянула руку за стаканом с микстурой, стоящей на ночном столике Эдвины — Повариха клянется, что её варево помогает от простуды.

Эдвина яростно затрясла головой.

— На вкус оно просто отвратительно.

Кэйт выждала некоторое время, затем как бы невзначай, спросила:

— Виконт говорил что-нибудь обо мне?

— О тебе?

— Нет, о некоторой другой мне, — почти прошипела Кэйт, — Конечно, обо мне. Сколько других людей, могу я назвать ‘мной’?

— Не надо так волноваться.

— Я не волнуюсь!

— Он не говорил ничего о тебе.

Кэйт неожиданно почувствовала себя расстроенной.

— Он очень много говорил о Ньютоне. Губы Кэйт дрогнули, не очень то лестно, что он забыл о ней, но помнил о собаке.

— Я заверила его, что Ньютон самый лучший пес, и что я несколько не рассержена на него. Он был такой очаровательный, когда расстроился, что я защищала Ньютона.

— Такой очаровательный, — пробормотала Кэйт.

Эдвина взяла носовой платок и высморкалась.

— Я же говорила, Кэйт, ты очень интересуешься этим виконтом.

— Я провела практически весь день в его компании, — сказала Кэйт так, будто это все объясняло.

— Хорошо. Тогда ты должна была убедиться, каким вежливым и очаровательным он, может быть. Кроме того, он очень богат.

Эдвина засопела и потянулась за следующим носовым платком.

— Я, конечно, не думаю, что следует выбирать мужа, основываясь на количестве его денег, но, учитывая наши финансы, отбрасывать это тоже не следует.

— Нууу, — пробормотала Кэйт, зная, что Эдвина абсолютно права, но, не желая что-либо говорить, что могло бы быть понято Эдвиной, как одобрение лорду Бриджертону.

Эдвина поднесла носовой платок к носу и совсем не по-женски высморкалась.

— Я думаю, его следует добавить в наш список, — проговорила она.

— Наш список, — эхом отозвалась Кэйт, голос её звучал сдавленно.

— Да, возможных женихов. Я думаю, он удовлетворяет всем нашим требованиям.

— Но я думала, ты хотела выйти замуж за ученого!

— Да, я хотела и хочу выйти замуж за ученого. Но ты сама указала, что почти не возможно найти настоящего ученого. А лорд Бриджертон кажется мне достаточно интеллектуальным. Мне только надо будет узнать, любит ли он читать.

— Я была бы весьма удивлена, если этот хам может вообще читать, — пробормотала Кэйт.

— Кэйт Шеффилд! — воскликнула Эдвина со смехом.

— Не ты ли сама говорила мне — думай, что говоришь.

— Нет, — прямо сказала Кэйт, из-за возможности, что виконт действительно любит читать.

Но он может быть ужасен, любой другой стороной своего характера.

— Ты говорила так, — сказала Эдвина обвиняюще. — Ты самая вредная.

Она улыбнулась.

— Но ты заставляешь меня смеяться.

Раздался отдаленный грохот грома. Кэйт чуть не вздрогнула и с трудом улыбнулась Эдвине. Она была в порядке, когда гром и молния находились далеко от нее.

— Эдвина, — произнесла Кэйт, нуждаясь в этом разговоре с сестрой, но также ей было необходимо, чтобы кто-нибудь отвлек её от приближающихся звуков грома. — Он абсолютно не тот муж, который сделает тебя счастливой. Это помимо того факта, что он худший из повес и вероятно встречался бы с дюжиной любовниц, прямо на твоих глазах.

Кэйт увидела, что Эдвина хмуриться, и не стала продолжать.

— Он — сказала она с большой драматичностью, — Разве ты не читала леди Уилсдаун или не слышала, что говорят мамаши юных леди? Те, кто долго вращаются в обществе, знают, кто есть кто. Они все говорят, что он ужасный повеса и распутник. Его единственное достоинство в том, что он хорошо обращается со своей семьей и все.

— Это выгодно отличает его, — указала Эдвина, — Ведь жена, является семьей.

Кэйт почти застонала.

— Жена, это не кровный родственник. Люди, которые бережно обращаются с матерями, плохо обходятся с их женами.

— И откуда же ты все это узнала? — потребовала Эдвина.

Кэйт в изумлении открыла рот.

Она не могла вспомнить, когда Эдвина подвергала сомнению её суждения, тем более по столь важному вопросу, все что она могла ответить, это:

— Я просто знаю и все.

Такой ответ, она сознавала, ничего не объяснял.

— Эдвина, — мягко сказала Кэйт, решая попробовать в другом направлении. — Я думаю, тебе бы не понравился виконт, если бы ты узнала его поближе.

— Он был очень приятным, когда вез меня домой.

— Но он просто сдерживал себя! — упорствовала Кэйт, — Конечно, он был хорошим и обходительным. Он хочет, чтобы ты влюбилась в него.

Эдвина заморгала.

— Ты что, думаешь, дело было только в этом?

— Именно! — воскликнула Кэйт.

— Эдвина, вчера вечером и сегодня днем, я провела довольно много времени в его компании, и я могу ручаться, он, время от времени, дурно вел себя со мной.

Эдвина задохнулась от ужаса и небольшого любопытства.

— Он поцеловал тебя?

— Нет!!! — почти прокричала Кэйт. — Конечно, нет. Почему это взбрело тебе в голову?

— Ты сама сказала, что он дурно себя вел с тобой.

— Я подразумевала, — проговорила Кэйт, что со мной он не был вежлив и безупречен. И не был добр. Фактически, он был невыносимо высокомерен, груб и оскорбителен.

— Это очень интересно, — пробормотала Эдвина.

— Это было совсем неинтересно. Это было ужасно!

— Нет, это не то, что я имела в виду, — проговорила Эдвина, задумчиво поглаживая подбородок.

— Очень странно, что он грубо себя ведет, по отношению к тебе. Он же должен был слышать о моем заявлении, как я буду выбирать мужа. Наоборот он должен быть добр и обходителен по отношению к вам.

— Почему же, — размышляла Эдвина, — Он ведет себя как грубиян.

Лицо Кэйт покраснело, когда она пробормотала.

— Он сказал, что не мог помогать себе.

Эдвина смотрела на нее с открытым ртом в течение некоторого времени. Затем она откинулась на подушки и рассмеялась.

— О, Кэйт! — она задыхалась. — Это так прелестно! О, какая путаница! Как, мне это нравиться!

Кэйт сердито посмотрела на нее.

— Это не смешно.

Эдвина вытерла слезящиеся от смеха глаза. — Это была самая смешная вещь, которую я услышала за весь последний месяц. Да, что там, за весь год! О, мой бог!

Эдвина выдала целую серию кашлей и чиханий, сильно смахивающих на смех.

— О, Кэйт, спасибо тебе. Ты помогла мне прочистить нос.

— Эдвина, это отвратительно!

Эдвина взяла платок и вытерла нос.

— Но, это действительно так, — ликующе сказала она.

— Это не продлится долго, — пробормотала она. — Скоро у тебя опять нос будет забит.

— Ты, скорей всего, права, — согласилась Эдвина, — Но как же это смешно! Он сказал, что он не может помочь себе?! Это просто забавно!

— Нет необходимости повторять это, — проворчала Кэйт.

— Ты знаешь, по-моему, это первый джентльмен за весь сезон, которым ты не смогла управлять.

Кэйт скривила губы в гримасу. Виконт говорил то же самое. И они оба правы. Она действительно провела весь сезон, управляя возможными женихами Эдвины. И она неожиданно подумала: ей не очень нравиться эта роль курицы-наседки, которую её вынудили играть.

Или она сама себя вынудила.

Эдвина заметила смену эмоций на лице сестры.

— Мне жаль, Кэйт, — примирительно пробормотала она. — Я не хотела тебя дразнить.

Кэйт выгнула бровь.

— О, я, конечно, дразнила тебя. Но не хотела задеть твои чувства. Я не знала, что лорд Бриджертон так расстроил тебя.

— Эдвина, мне просто не нравиться этот человек. И я думаю, что не следует рассматривать его, как возможного жениха. Я не опасаюсь, что он будет чересчур пылко или настойчиво ухаживать за тобой. Я боюсь, он будет тебе плохим мужем.

Эдвина замолчала на мгновение, и её великолепные глаза успокоились.

— Если ты так говоришь, наверно так и будет. Ты до этого всегда была права. И тем более, если ты говоришь, что провела много времени в его обществе, то ты его знаешь лучше меня.

Кэйт издала долгий и хорошо скрытый вздох облегчения.

— Вот и хорошо, — произнесла она. — Возможно, ты скоро присмотришь себе мужа из своих поклонников.

— Может быть, ты сама присмотришь мне мужа, — предложила Эдвина.

— Ну, конечно. Что мне еще остается делать в Лондоне, — сказала Кэйт.

Эдвина посмотрела на нее сомнительно.

— Я не думаю, что ты присматриваешь мне мужа среди моих поклонников. Ты просто постоянно критикуешь их. Почему тебе не заняться поисками мужа? Тебе нужна своя семья. Из всех моих знакомых ты больше всего подходишь на роль матери семейства.

Кэйт не хотела отвечать на эти вопросы, поскольку за прекрасными голубыми глазами и очаровательным лицом Эдвины скрывался очень проницательный ум. Эдвина была права. Она действительно не искала себе мужа. Но почему она обязана искать себе мужа? Никто из поклонников Эдвины не рассматривал её в качестве невесты.

Кэйт вздохнула, глядя в окно. Гроза вроде должна пройти мимо Лондона. Она подумала, что может радоваться хоть этому.

— Мы все уделяем тебе больше времени потому, — в конце сказала Кэйт, — Что ты быстрей получишь предложение выйти замуж, чем я, а потом можно будет задуматься о моих перспективах.

Эдвина молча пожала плечами. Кэйт поняла, что сестра не согласна с ней.

— Ладно, — сказала Кэйт, поднимаясь на ноги. — Отдыхай. Уверена, тебе необходимо отдохнуть.

Эдвина только кашлянула в ответ.

— И не забудь пить то лекарственную микстуру, — со смехом сказала Кэйт, направляясь к двери.

Поскольку она не успела закрыть дверь, она услышала бормотание Эдвины:

— Лучше умереть.

* * *

Четырьмя днями позже Эдвина покорно пила микстуру, хотя беспрестанно ворча и жалуясь.

Её здоровье улучшилось, но она еще продолжала, время от времени, кашлять и чихать и потому её удерживали в постели.

Мэри объявила, что она не сможет никого посещать, по меньшей мере, до четверга. Кэйт же приняла во внимание, что они хотя бы до четверга получили отсрочку (какой смысл было посещать балы без Эдвины?), но после того, как Кэйт провела пятницу, субботу и воскресенье ничего не делая, а, только читая и выгуливая Ньютона, Мэри внезапно заявила, что, по крайней мере, две из них пойдут на музыкальный вечер у леди Бриджертон вечером в понедельник (в этот момент Кэйт пыталась протестовать, но это было бесполезно).

Кэйт сдалась довольно быстро. Тем более после заявления Мэри развернулась на пятке и быстро вышла из комнаты. И хотя у Кэйт были некоторые возражения, трудно что-то доказывать двери.

Таким образом, в понедельник вечером, одетая в яркий голубой шелк и с веером в руке, Кэйт и Мэри катились по улицам Лондона в своем недорогом экипаже к дому Бриджертонов на Гросвенорской площади.

— Все удивятся, увидев нас без Эдвины, — сказала Кэйт, левой рукой играя с краем своего черного плаща.

— Ты тоже ищешь мужа, — ответила Мэри.

Кэйт замолчала. Она не могла спорить с этим утверждением, тем более предполагалось, что она действительно ищет мужа.

— И перестань мять свой плащ, — добавила Мэри, — Не то он будет весь мятый.

Рука Кэйт замерла. Она стала ритмично постукивать ногой, до тех пор, пока Мэри не взорвалась:

— Господи, ты можешь сидеть, не дергаясь?

— Ты же знаешь, что не могу, — с улыбкой ответила Кэйт.

Мэри только тяжело вздохнула.

После долгой паузы, прерывающей постукиванием её ноги. Кэйт добавила:

— Эдвине будет одиноко без нас.

Мэри даже не потрудилась повернуться к ней, а только ответила:

— У Эдвины есть самый новый роман, написанный той женщиной Остин. Она, небось, даже не заметила, что мы ушли.

Это могло быть правдой. Эдвина могла бы, не заметить горит ли её постель, пока она читает книгу.

Поэтому Кэйт только сказала: — Музыка наверно будет ужасной. После того вечера Смитти-Смит…

— На тех вечерах, играют дочери Смитти-Смит, — ответила Мэри, и её голос задрожал от нетерпения.

— Леди Бриджертон пригласила оперного певца из Италии. И мы должны радоваться оказанной чести.

Кэйт не сомневалась, что приглашение предназначалось Эдвине. Остальных пригласили просто из вежливости. Но Мэри уже начала сжимать зубы и Кэйт пришлось молчать оставшуюся часть поездки.

Который был не такой уж долгий: они сворачивали как раз перед домом леди Бриджертон.

Кэйт от изумления открыла рот.

— Какой огромный, — проговорила она глухо.

— Разве? — сказала Мэри, собирая вещи. — Я так понимаю, лорд Бриджертон здесь не живет. Даже притом, что дом принадлежит ему, он продолжает жить в своем холостяцком гнездышке, оставляя этот дом матери, братьям и сестрам. Это разве не показывает его с хорошей стороны?

Хороший и лорд Бриджертон противоположные понятия, подумала Кэйт, но не стала высказывать свои мысли вслух. Она была несколько испуганна размерами и изяществом этого дома, чтобы придумать какой-нибудь остроумный ответ.

Экипаж остановился и им помог спуститься лакей Бриджертонов, открывший дверцу. Дворецкий взял их приглашение, и пропуская их внутрь дома. Он повел их по длинному коридору к музыкальном залу, находящемуся в его конце. Кэйт была внутри многих богатых Лондонских домов, но она все же была поражена богатством и красотой обстановки. Даже потолки были произведением искусства, выполненные в голубом цвете

Музыкальный зал выглядел тоже прелестно, стены были покрашены в приятный лимонный цвет.

Ряды стульев стояли для посетителей, и Кэйт сразу повела мачеху к задним рядам. Не было причины, по которой они могли бы сесть в более значимое место. Лорд Бриджертон, безусловно, уверен, что всех его гостей обслужат подобающим образом — если конечно его слова о доме и семье правдивы.

И если Кэйт немного повезет, возможно, он даже её не заметит.

* * *

К несчастью для Кэйт, Энтони точно знал, когда приехала Кэйт Шеффилд и зашла в его дом. Он сидел у себя в кабинете, потягивая спиртной напиток перед началом ежегодного музыкального вечера его матери. Для секретности он не жил здесь, но все же свой кабинет размещал в этом доме.

Его положение, как главы семейства Бриджертонов подразумевало серьезные обязанности. Энтони находил эти обязанности легкими, тем более они позволяли ему часто проводить время с его семьей.

Окна его кабинета выглядывали на Гросвенорскую площадь, и он забавлялся, наблюдая за прибытием Кэйт и остальных гостей. Когда Кэйт Шеффилд вышла из экипажа, и посмотрела на фасад Бриджертон-хаус, её лицо озарилось, тем внутренним светом, которые осветил её тогда, в парке, когда она наслаждалась теплыми лучами весеннего солнца.

Свет с подсвечников, стоящих по обе стороны от передней двери падал на её кожу и придавал её какое-то волшебное мерцание. Энтони внезапно перестал дышать. Его стакан приземлился на подоконник с громким стуком. Это становилось уже смешно. Он почувствовал, как в нем нарастает желание. Ад и пламя. Она же ему даже не нравилась. Она была слишком властной, слишком самоуверенной, слишком быстро приходит к неправильному заключению. Она не была достаточно красива, по крайней мере, её нельзя сравнить с несколькими леди, блиставшими в свете, в том числе её сестрой, прекрасной Эдвиной. Лицо её было слишком продолговатым, ей подбородок был слишком острым и решительным, глаза её были слишком темные. Все в ней было слишком. Даже её рот, который непрестанно раздражал его нескончаемым потоком оскорблений, был слишком полный.

Те редкие случаи, когда она его закрывала, рассматривались им, как благословенная тишина. И если он в эти доли секунды смотрел на неё (а у нее не получалось долго молчать), то все, что он видел, это были её губы, полные и мягкие. И хотя она их почти все время сжимала, когда не произносила слов, их так сильно хотелось поцеловать.

Поцеловать?

Энтони задрожал. Мысль о том, чтобы поцеловать Кэйт была ужасна. Фактически, даже мысли об этом было достаточно, чтобы ему захотелось спрятаться куда-нибудь подальше от нее.

И даже…

Энтони качнулся на своем стуле.

И все же он мечтал о ней.

Это случилось после происшествия на озере. Он был так зол на неё, что с трудом мог тогда говорить. Это удивительно, как еще он смог поддерживать беседу с Эдвиной, когда отвозил её домой. Бессмысленная болтовня — это все на что он был способен в тот момент.

Зато он точно решил, что жениться на Эдвине. О, она еще не согласилась стать его женой. Он не спрашивал. Но она полностью соответствовала всем его требованиям к жене. Она была красива, умна и уравновешена. Привлекательна, но его пульс не повышался при виде её. Они проведут вместе приятные годы, но он не влюбиться в неё. Она именно та, которая ему нужна. И все же…