– Вот и всё. Вы дома, - негромко произнесла Локси, чувствуя, как грызущая и подгоняющая тоска последних седьмиц внутри неё постепенно сменяется тихой и спокойной умиротворённостью.
– Чёрт! Мои часы стали! Такое историческое событие, а я даже не уверен, который час, чтобы записать обо всём этом в дневниках! - ругнулся Финчли, тряся свою металлическую луковицу на цепочке.
Мэр невозмутимо полез в карман и все услышали его голос.
– Хм! Надо же - мои тоже! Леди Локси, что бы это значило?
Волшебница улыбнулась.
– Если ваше ружьё, Маркус, откажется стрелять - то, господа, вы должны бы догадаться и сами.
Мэр скинул с плеча свою двустволку и задрал к небу. Дважды сухо щёлкнули курки, хуманс с недоумением тут же перезарядил оружие красными с латунным ободком цилиндриками, что извлёк из кармашков на широком поясе, однако результат был тот же. Зато Локси легко и непринуждённо запустила вверх красивый, переливающийся всеми цветами радуги огненный цветок. Учитель вздохнул и покачал головой.
– Это ваш мир?
– Нет, господа, но весьма похож. Мир магии. Здесь не стреляют ружья и не действуют чересчур сложные механизмы - чуть-чуть другие законы природы. Какие и как это использовать - изучайте, Финчли, ведь вы человек науки. Но я не удивлюсь, если первый учебник по магии напишете вы или кое-кто из ваших учеников.
Более практичный мэр поинтересовался:
– А здесь есть кто-нибудь ещё, кроме нас? Надо ведь строить дома, размещать людей, распахать на пробу несколько полей - на первое время продуктов-то у нас хватит, но потом… Да и воевать ни с кем не хотелось бы…
Ответ Локси осознала сразу же - и ответ был отрицательным.
– Нет, это только ваш мир - весь и целиком. Да, кстати, пастор - вам тоже предстоит работы невпроворот. Выяснить, кто здешние боги, как с ними общаться и получать Силу. Воспитать поколение жрецов - грамотных, порядочных, стремящихся помочь остальным хумансам.
Никсби вздохнул.
– Так понимаю, что мне и викарию будут видения, откровения или что-то в этом роде? Но вы уверены, что старые знания мне не пригодятся?
– Однозначно, - ответила Локси, поглядывая на баржу, откуда рабочие под чутким руководством бухгалтера из мэрии, стоящего со списками в руке, уже выгружали ящики с книгами, инструменты и многое прочее, что удалось прихватить с собой. А по второму трапу детвора с хохотом выгоняла на берег стадо неуверенно мычащих коров.
– И как же нам тут жить дальше?
Локси внимательно посмотрела в усталые глаза мэра и пожала плечами.
– Да так же, как и раньше. По совести, по законам. Да - как я поняла из рассказов Мэри-Энн, у вас в вашей стране когда-то, ещё до войны, правила королева?
Финчли согласно кивнул.
– Да, старая добрая Англия некогда была королевством.
Улыбнувшись, Локси посоветовала хумансам возобновить эту хорошую традицию, да ещё и - именно королеву, а не короля. Уж женщина-то не допустит такого безобразия, каким испакостили прежний мир. Волшебница погладила надраенной медью горящую на солнце макушку девчонки и спросила:
– Будешь королевой Викторией?
Та, внимательно слушающая разговоры взрослых, просияла.
– А мама меня и так королевой называет!
– Ну, иди к остальным - негоже бездельничать, когда все работают. - заметила Локси и чуть подтолкнула её в плечи. Затем обернулась к Финчли.
– Вы заметили? Она почувствовала, что проход закрывается, даже раньше меня.
У того брови полезли на лоб.
– У Виктории есть Дар?
– Однозначно, а ещё вон тот парнишка, за которым овцы и гуси идут послушно, как на привязи, - волшебница показала рукой вниз на баржу.
– Гектор Соммерсби, - приглядевшись, сообщил мэр.
– И ещё - ваша целительница…
Пастор удивился несказанно.
– Моя дочь Валентина, медсестра? Хотя да, возможно - о ней все говорят, что у неё лёгкая рука.
Локси прислушалась к себе.
– А мне, похоже, уже пора…
Волшебник медленно, осторожно открыл глаза. Всё тот же мягкий, уютный сумрак Вечного Леса, то же ласковое умиротворение. Хотя нет - сильно наклонённые лучики пробивающегося сквозь кроны света весело сообщают, что сейчас вечер. А один из них осторожно ползает по всё той же увитой плющом старой стене слева.
Локси неуверенно ощупал себя, с надеждой и облегчением заглянул в штаны и тут же вознёс всем известным ему богам краткую, но весьма эмоциональную молитву. То есть послал их в, на, и прочие неподходящие для бессмертных места.
Судя по ощущениям - а ни есть, ни пить ему не хотелось - да и чувствовал он себя превосходно, времени здесь прошло не так уж и много.
– И всё же, если я ещё раз увижу этого эльфийского короля, то ни мига не медля отрежу ему то, что заменяет голову, да заодно и то, что у него болтается между ног… - проворчал он, приподнимаясь.
– Ну, голову правильно - он ею всё равно не пользуется, легкомысленный мальчишка. Но со второй частью, пожалуй, стоит повременить - у пресветлого Келениля ещё нет наследников, - сидящая у изголовья целительница смотрела на действия Локси с явным любопытством.
Тот слегка смутился.
– И долго я так… валяюсь?
Анитэль мельком глянула на лучи солнца.
– Пару часов. Возможно, чуть больше - три. Я как раз закончила обход своих пациентов, как мне передали просьбу короля посмотреть на вас, - целительница осуждающе покачала головой.
– Сами понимаете, что иные просьбы равносильны приказу. А вы, мастер Локси, лежите тут и грезите. Да так сильно… Что вам снилось?
Опрометчивый чистосердечный рассказ едва не слетел с уст молодого волшебника, но он вовремя спохватился. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять - не очень-то всё произошедшее с ней похоже на сон. О нет, чтоб вас всех Падший побрал! Не с ней - с ним! Опять придётся переключать мысли на другой лад, и как можно быстрее - в этом мире ошибки могут обойтись куда дороже…
– Иди сюда, - шепнул он и крепко прижал к себе Анитэль. Обняв её, зарылся носом в короткие, серые, пахнущие мятой и чабрецом волосы. Погладил ласково, нежно и нескромно. И, заглянув в её чуть удивлённое лицо, тихо попросил.
– Мне сейчас очень нужно лечение. И именно это.
В серых, но на несколько иной лад, глазах что-то мелькнуло.
– Вы сильно изменились, мастер Локси, и мне это не нравится. Ну что же - как целительница, я прописываю вам именно такой курс терапии, а как женщина - не вижу причины, чтобы не начать проведение прямо сейчас.
…Он был настойчивым, но терпеливым. Ласковым и нежным, но не приторным. И не успело ещё солнце в смущении закрыть свои глаза, как женщина, вздрагивая всем телом всё сильнее и сильнее, распахнула навстречу всю свою сущность - и женскую, и магическую. Еле сдерживаясь, чтобы тихий стон не перешёл в громкий крик страсти, она внезапно впилась зубками в плечо мужчины. Смежив веки и сотрясаясь в пронизывающих её потоках сладкой муки, обняв его руками и оказавшимися на диво стройными ногами, она вдруг прижалась к нему так крепко, что разъединить эту пару сейчас не решились бы и небожители…
– Дикарь. Варвар. Горячий, яростный… и такой милый, - вздох ли шевельнувшейся во сне зверушки, или шелест потревоженной ночным ветерком листвы донёс эти слова, о том знают только просторы Вечного Леса.
– Я исцелила тебя от той напасти, что ты принёс в себе из глубин неведомых грёз. А другая… я даже знаю, как её зовут, и у неё серо-зелёные глаза… это всего лишь весеннее обострение чувств - само скоро пройдёт… - а изящные пальчики легко скользили по прохладному теплу кожи, чутко и ласково повторяя все ставшие милыми очертания.
– Я лечила представителей всех рас. Короли и могучие волшебники… великие прорицатели и искуснейшие мастера… но никто ещё не благодарил меня так оригинально - и так чистосердечно… а теперь мне пора…
Но рука Локси вовсе не согласилась выпустить Анитэль из-под своего тёплого и надёжного пристанища. Волшебник открыл глаза и лукаво мурлыкнул.
– Погоди, лапушка. Я хочу дать тебе ещё один дар. Нет - Дар.
Женщина еле заметно улыбнулась, и погладила эти такие жёсткие и непокорные человеческие волосы.
– Скоро рассвет, Локси. К тому же - мы оба очень, очень сильные маги. Ещё немного - и между нами может протянуться такая нить, что соединяет покрепче иных цепей… вряд ли я тогда смогу быть столь сильной целительницей…
Но его губы жарко шепнули в чуть заострённое кверху ушко.
– Это не совсем то, что ты думаешь. Раскрой мне навстречу всю свою самую чувствительную магию… и попробуй уловить то, что я хочу тебе подарить…
Первый луч солнца позолотил бронзовую кожу мужчины и светлое, с еле заметным оттенком весенней зелени изящное тело женщины. Они оба, держась за руки, парили над кронами Вечного Леса, и в этом не было ничего ни магического, ни божественного.
– Когда бессмертные выпустили первых эльфов из небесных чертогов и позволили нам спуститься и жить в этот мир, мои предки ещё умели летать. Но потом они потеряли эту способность - так говорят наши самые старые легенды, - задумчивый голос Анитэль едва ли был громче шелеста листвы, но Локси его слышал.
– Не потеряли, а просто забыли, как это делать, - шепнул Локси ей на ухо и - отнял руку.
Теперь осторожно озирающаяся целительница парила в воздухе сама. Дуновение утреннего ветерка отнесло было её в сторону, но в остроухой головке словно напряглись никогда не использованные способности. И, неуверенно колеблясь влево-вправо, Анитэль вернулась на прежнее место.
В её глазах плясал серый огонь восторга, а лицо с трудом сохраняло обычную невозмутимость. Она была так хороша в этот миг, одетая лишь в лучи солнца и утренний ветер, что Локси не удержался и вновь обнял её. А их нежный и долгий поцелуй оказался столь сладок, что они оба едва не рухнули обратно вниз, под кроны мудрого и повидавшего всякого на своём веку Вечного Леса.
Глава 22.
Найдя подходящую тяжёлую ветку, Локси пофехтовал немного ею за неимением лучшего оружия - уважая древний закон о том, что в Целительских покоях Вечного Леса оружия быть не должно. Слегка размявшись в ожидании завтрака, он нашёл, что у него почти ничего не болит и даже не ноет. Со вполне понятным аппетитом употребив доставленную пищу (на этот раз овощной салат и отсутствие отбивной не вызвали у него вполне законного раздражения), он сладко потянулся. Едва успев добраться до своего становящегося постепенно привычным ложа, заснул - причём спокойно и счастливо, не беспокоясь ровно ни о чём.
Проснулся волшебник от того, что кто-то рядом весьма неделикатно и вызывающе тенькнул в его особу. Уже взлетая в заученном до подсознательной привычки приёме с целью быстро и качественно скрутить возможному злодею шею, а уж потом и разбираться, он вдруг осознал, что мелодичное и переливчатое теньканье ему немного знакомо и совсем не неприятно. Разлепив наконец непослушные спросонья веки, он обнаружил вдруг, что его пальцы чуть не оторвали с плеч изящную голову целительницы.
– Извините, Анитэль. Искренне прошу прощения - но не стоит так подкрадываться ко мне.
Эльфийка с немного перепуганными глазами нашла в себе силы чуть фыркнуть и едко заметить.
– Вот уж правду говорят, что некоторые сначала делают, а потом думают…
Почтительно став перед женщиной на одно колено, он ласково и нежно поцеловал все пальчики на её изящных и в то же время сильных ладошках.
– Я от всей души прошу у вас прощения, Анитэль. Смею ли я надеяться, что оно мне будет даровано?
Поглядев в его смеющиеся глаза, эльфийка наконец улыбнулась.
– Теперь я понимаю, почему хумансовские, да и кое-кто из наших женщин чуть ли не вешаются на шею одному знакомому нахалу. Ладно, я не сержусь.
С деланным облегчением встав на ноги, Локси всё же заметил:
– Но иногда полезнее поступать не думая - доверившись сердцу. Правда, данная ситуация к такому не относится.
– Вы правы, мастер, - величественно кивнула Анитэль и добавила:
– Но оставим это. Я хочу узнать - насколько велико ваше желание отрезать нашему пресветлому королю все излишние, на ваш взгляд, места?
Волшебник чуть прищурился на неё.
– Поговорить хочет… Передайте его величеству - на первый вопрос нет, на второй - тоже нет. А её величеству королеве матери, благороднейшей Элеанор сообщите, чтобы она ни о чём не беспокоилась. И ещё одно, пожалуй, - не стоит.
Если кому-то когда-то и удавалось увидеть донельзя удивлённого эльфа, то Локси смог сполна насладиться этим зрелищем. Кое-как справившись с собой, целительница вновь спряталась за маской профессиональной вежливости и невозмутимости.
– Это уже переходит всякие границы! - Анитэль покачала головой, и камень в её обруче блеснул на солнце изумрудной гранью.
– И всё же я попробую догадаться. Его величество, вполне вероятно, интересуют два вопроса - будете ли вы на него охотиться, когда выйдете отсюда; и примете ли награду за спасение его драгоценнейшей для всех эльфов жизни?
Видя, что волшебник с лёгкой улыбкой кивнул, воодушевлённая эльфийка продолжила.
– Первое нет меня радует, второе непонятно. Совсем непонятно. Но как вы догадались о присутствии нашей королевы-матери?
Локси пожал плечами, но всё же ответил.
– Келениль как-то упомянул, что получил за своё легкомыслие от матушки. Кроме того… жасмин и персик. Вам этот аромат весьма примелькался и вы не обращаете на него особого внимания. А мне ветерок нескромно намекнул на присутствие той, кто, насколько я знаю, не изменяет своим привычкам.
– Всё верно - светлейшая Элеанор весьма сильная целительница и часто помогает мне в сложных случаях. А беспокойство за сына… тогда всё понятно. Король Келениль сейчас уехал по срочным делам. Но вот со светлейшей Элеанор ты, Локси, попал впросак, - Анитэль чуть улыбнулась.
– Не совсем потому, что душа женщины, а тем более королевы, для тебя потёмки. Повелительницу интересовало совсем другое. Правда… ей тоже пришлось срочно отбыть - купеческие старшины из Порт-Рэй подали жалобу на утеснения… Так вот, одна небезызвестная тебе лучница передала королеве на вечное хранение одну чрезвычайно изысканную драгоценность, и теперь благородная Элеанор пребывает в лёгком сомнении…
Разумеется, для волшебника не осталось тайной, о какой лучнице и о каком украшении идёт речь. Отвернувшись к несущей на себе печать тысячелетий резной каменной чаше небольшого фонтана, что попалась им во время неспешной прогулки, он некоторое время бездумно смотрел на застывшую тусклым зеркалом воду. И плавающий в ней зелёный листок лишь смутно напомнил о ней… Как там сказала Анитэль - весеннее обострение чувств?
– Передай её величеству, что это дело - личное дело народа эльфов. Пусть она хранит у себя - при условии, что иногда будет надевать - по торжественным случаям или своему желанию. Я подарки назад не беру, и это моё последнее слово. Такой ответ ты хотела услышать?
Они постепенно вновь перешли на ты, но целительницу это вовсе не смущало. Под сводами Вечного Леса было всё возможно. И не было ничего невозможного.
– Хотела бы я знать причины такой щедрости. Да и всех тех немыслимых авансов, что ты сделал в сторону моего… и отчасти твоего народа.
Локси мельком взглянул на неё - хрупкую, задумчивую, обнявшую руками себя за плечи, словно она замёрзла.
– Да, Анитэль, я мог бы доверить тебе всё. То есть - вообще всё. Только я не уверен, что из тебя подкупом, шантажом или угрозами не вытянут эти знания. Дескать, интересы эльфов превыше гордости пусть даже и величайшей целительницы. Тот самый случай, когда наплевать могут на всё.
Эльфийка подняла глаза и смотрела прямо в лицо, словно пробуя его слова и испытывая их на вкус. А затем ответила - как всегда по-женски неожиданно.
– Может статься, что однажды ты приведёшь в Вечный Лес свою маленькую, но непобедимую армию. И не окажется среди моего народа тех, кто смог бы остановить тебя. Ты… ты ведь тогда не тронешь Целительские Покои?
Будучи немало сбитым с толку, волшебник в душе подивился, как чудно могут течь мыли в женских головах. Разумеется, он отнюдь не испытывал восторга и пиетита перед высокомерными и заносчивыми эльфами. И мнения своего никогда не скрывал.
Но не настолько же, чтобы устраивать резню! Ах да - чего же ожидать от весьма грозно зарекомендовавшего себя боевого мага? Сначала Звезда Полуночи, теперь столь нашумевший случай у Стены Хаоса… С другой стороны - зачем переубеждать и разъяснять, что это всего лишь случайность?..
В его поцелуе не было ни капли страсти. Мимолётная грусть, немного доброты. И море нежности - той самой нежности, что порою не хватает всем нам.
– Это значит - да? - на щёчках целительницы прелестно расцвёл легчайший румянец. Она, коротко оглядевшись - не видит ли кто, взмыла в воздух и неуверенно отлетела чуть подальше от обоюдного соблазна.
– Кто победит в войне между эльфами и людьми? - Локси был серьёзен, и всё же не надо было обладать орлиными глазами, чтобы рассмотреть в его глазах весёлые искорки при виде Анитэль.
– Вопрос каверзный… Не знаю, и знать не хочу. А всё же интересно - кто, по-твоему? - целительница не смогла не послать в ответ улыбку, и этот обмен любезностями странно контрастировал с более чем серьёзной темой их разговора.
– Победят орки, - ответил волшебник, отмечая мгновенно потемневшие от гнева глаза Анитэль. Она сделала рукой жест отрицания, словно отбрасывая от себя какие-то неприятные воспоминания или мысли.
– Умение мыслить парадоксами… Дал же ты пищу для раздумий… Ну что ж, мастер Локси, теперь я официально признаю вас здоровым - вам пора, по вот той тропинке. А мне, хоть вы и оставили меня без обеда - тоже пора вернуться к моим пациентам. До встречи, и надеюсь - не в качестве моего подопечного!
И, изобразив столь непривычно выглядящий для неё реверанс, целительница исчезла прямо сквозь заросли боярышника, ухитрившись при этом не потревожить ни одной ветви.
Ну да - рассуждал на ходу Локси - всё верно, мы не всегда осознаём, как и почему мы что-то делаем или не делаем. Иногда лучше послушаться сердца, чем отравленного меркантильностью или политикой разума.
Проходя мимо своего пристанища последних дней, волшебник заглянул туда через кусты. Мягкое ложе исчезло, и уголок разрушенного сооружения выглядел пустынным и нетронутым.
– Точно так он мог выглядеть сто или двести лет тому. Ну да - по эльфийским меркам это всего лишь вчера… - пробормотал он, ускорив свой шаг по едва заметной, прихотливо вьющейся вперёд тропинке.
На поляне обнаружилось немало людей. Большинство было в одежде подобно той, коей щеголял сам Локси - они явно тоже прошли через руки целителей. Здесь же обнаружились Борг с Невенор. У гнома левая сторона некогда роскошной бороды напрочь отсутствовала, будучи обожжённой или отгрызенной тварями Хаоса. А эльфийка выглядела великолепно - во всяком случае, блистала как новенькая монетка, и без ужасных ран на руках.
Оба явно обрадовались мастеру, правда Борг бросаться на шею не стал - ограничился добродушным ворчанием и похлопыванием по плечу. Дождавшись, когда лучница перестанет на радостях тормошить волшебника, гном вытащил откуда-то из-за спины шпагу и протянул ему.
– Вы обронили там, мастер Локси.
История так и осталась в неведении, как гном ухитрился незаметно протащить клинок через осмотры и процедуры целителей, но волшебник был ему весьма благодарен. Они стали вполголоса обмениваться новостями, а потому пропустили, как на поляне появился Архимаг в сопровождении статного, весьма важного эльфа с холёной физиономией.
Этот остроухий призвал к вниманию, а затем стал толкать речь. Дескать, спасибо, что откликнулись на призыв и рисковали жизнями. Некоторые из человеческих магов заплатили-таки за закрытие Прорыва самой дорогой ценой, посему лесной народ этого никогда не забудет.
Эта последняя новость так неприятно поразила Локси, что он кисло посмотрел на Архимага. Тот тихо вздохнул, чуть заметно пожал плечами - дескать, все мы смертны - а потом незаметно показал четыре пальца. Четверо волшебников отдали жизни… да эти эльфы никогда не расплатятся! Чтоб у них уши поотваливались!
В заключение эльф, оказавшийся примерно равного Архимагу статуса, заметил, что через короля Невира двенадцатого все получат весьма щедрое вознаграждение, и эта новость приятно обрадовала слушавших его людей. Тут оратор сделал паузу, и взгляды волшебников и волшебниц понемногу стали обращаться на скромно стоящего среди них Локси. Видно, уже прошёл слушок, что некто из людей отличился, и весьма.
Но эльф просто поклонился - почти до земли, и на лице его не мелькнула даже тень неудовольствия или унижения. Люди ответили более сдержанно, а Архимаг сделал Локси мимолётный знак - подойди. А сам провозгласил:
– Через час я открою проход в нашу столицу! Завершите свои дела, а потом оттуда уже и будем разъезжаться по своим местам - ставить опять десятки порталов у меня просто сил нет.
Все восприняли его слова как должное - этот старикан, пожалуй, единственный из собравшихся мог проделывать такие штуки, и перегружать его никто не собирался. Несколько дней, максимум седьмица пути - это не велика важность, из-за которой стоило бы переживать.
Волшебник шепнул гному с эльфийкой, чтобы те пока занялись своими делами, и незаметно приблизился к Архимагу. Тот воззрился на молодого человека довольно сердито и сквозь зубы проворчал:
– И что же означает ваш отказ принять награду за спасение короля эльфов? Мы и так с весьма большим трудом сохраняем и поддерживаем шаткий мир… ведь ваш поступок граничит с оскорблением!
С самым невинным и искренним видом, честно глядя в глаза, Локси заметил, что всё дело в одном артефакте, из которого он черпал Силу, и лично его как мага заслуга только та, что он оказался поблизости - то есть случайность. А посему, как человек честный… и так далее, как по писаному.
Архимаг хмуро и недоверчиво кивнул, а эльф, понимающе скользнув взглядом по левой руке волшебника, с пониманием покивал тоже. Сказать по правде, приведенный довод вовсе не являлся главным. Но в самом же деле - не заявлять же во всеуслышание, что плевать хотел молодой маг на всех эльфийских королей, вместе взятых! И что главной причиной, по которой Локси рванул под почти упавшую Стену Хаоса, была одна лучница, что по некоему недоразумению носила чёрный плащ с оскаленной медвежьей мордой. А уж рвать глотки всем подряд, если обижают его людей, Локси приучил ещё отец, барон Бринн…
Тем временем эльф, непонятно глядя своими туманно-зелёными глазами, вскользь заметил.
– Тем не менее, его величество не хотел бы быть неблагодарным. Пресветлый король высказал пожелание, чтобы лучшие маги и мастера лесного народа закончили работу над вашей шпагой. С тем же качеством, что начали гномы. Если можно - лучше. Позвольте ваше оружие? У нас на соседней поляне всё готово, так что много времени это не займёт…
Только тут Локси осознал, что легчайший ветерок, трепетно гуляющий по его душе - это не плод воображения уставшего ума, и вовсе уж не мимолётная случайность. Этот остроухий волшебник силой хоть и не превосходил Архимага, но вот опытом - наверняка. Ему боевой маг Локси так… раздавить и выбросить.
Кивнув, молодой волшебник вынул из-за спины определённую было туда ввиду отсутствия ремня шпагу, и нехотя протянул эльфу. Тот обнажил клинок, внимательно осмотрел, тенькая на столь же диковинные лады, что и Анитэль, но как-то по-иному. И мало-помалу глаза его потеплели.
– Нелегко будет потягаться с подгорными мастерами, - заметил он, и Архимаг согласно кивнул, старательно пряча скептическую ухмылку в свою роскошную бороду.
Эльфийский маг осторожно чиркнул по руке Локси, чтобы пара капелек горячей крови растеклись по лезвию, после чего спешно унёс оружие. Волшебник не возражал, ибо уж что-что, а основы того, как оружие или иной волшебный предмет причаровывается к хозяину, помнил - лучше всего через кровь. А сам, вспоминая остатки умений прежней Локси, старательно и неумело убирал царапину на руке под недоумённым взглядом Архимага.
В непринуждённой беседе время пролетело незаметно. Правда, Локси намекнул старшему коллеге и бывшему учителю, чтобы тот в ближайшее время нашёл возможность побеседовать с ним незаметно для других. Да не просто так, а в присутствии умеющего слушать и делать выводы представителя одного ведомства - разведки. Дескать, появилось кое-что интересное.
Архимаг исподволь глянул эдак остро из-под кустистых седых бровей - понял, мол, организуем. Они ещё поговорили на разные темы, и наконец рядом с ними неслышно, словно из-под земли, появился эльф. В ладонях его, к вящему разочарованию Локси, не обнаружилось ослепительно сверкающей молниями шпаги, да и вообще никакого другого полыхающего яростным огнём оружия.
Спешно поднимаясь с поросшего шелковистой травкой бугорка, на котором они сидели и беседовали, волшебник недоумённо переглянулся с Архимагом, но тот только пожал плечами.
Эльф несколько мигов молча и загадочно, даже как-то оценивающе смотрел на молодого волшебника, а затем не менее загадочно произнёс.
– Она уже с вами, мастер Локси. Попробуйте её взять.
Тот, немного подумав, выбросил вперёд руку и, зажмурив от волнения глаза, вытащил даже не из воздуха, а вообще только Падший знает откуда своё вожделенное оружие. К его вящему удивлению, клинок не извергал файрболлы, и даже молнии не перевивали матово блестящее лезвие. Лишь обрывок мелодии старой, полузабытой из детства эльфийской баллады прозвенел в нагретом летнем воздухе.
– Потом разберётесь, не здесь. Не вплотную к Целительским Покоям, - Локси только сейчас обратил внимание, что эльф странно сгорбился от усталости, а вокруг него струится аура отчуждения.
– Ну что ж, спасибо, - осторожно ответил волшебник. Он ещё непривычным усилием воли спрятал незнамо куда волшебное оружие и уважительно поклонился.
Эльф ответил тем же, и на прощание лишь заметил суховато:
– Очень надеюсь, что мой народ не слишком горько будет сожалеть, что закончил для вас такой клинок…
Глава 23.
Едва вечернее солнце коснулось своим золотым ободом верхушек деревьев, на дороге из леса показалась троица.
– Ну, слава пресветлым богам - успели! - воскликнул степенный, солидного облика купец, оглаживая свою бороду лопатой.
Ехавший рядом парень, как пить дать - колдун-самоучка, а то и выгнанный из школы Магии неуч, теперь подавшийся в наёмники и кое-как выучившийся махать железом, пригляделся к воротам Райзена. Городские стражники ещё только собирались, вяло переругиваясь, закрывать створки на ночь. Он кивнул, и вслед за купцом подстегнул своего жеребца.
Ехавшая третьей воительница, судя по всему, была с Зелёных островов, где, по слухам, ещё не перевелись девахи, управляющиеся с луком и лёгким мечом ловчее иного мужика. Она молча и чуть высокомерно выслушала слова мужчин и тоже, одними ногами, явно привычная в бою иметь руки свободными, пришпорила свою гнедую, нервно перебирающую сухими ногами кобылку.
Позади осталась шумная и суматошная столица королевства - великий город Саберн. И все хлопоты - приятные и не очень - остались также позади. За две серебрушки гнома постригли-побрили на купеческий манер, а лицедей из бродячего театра за вечер натаскал его и кое-как привил манеры бывалого, уверенного в себе представителя славной Купеческой гильдии. И теперь Борг что вблизи, что издали был вылитым торговцем, путешествующим с парой охранников.
Локси принёс королю требуемую клятву, после чего был удостоен получасовой беседы с его величеством в присутствии Архимага и озабоченно нахмуренного канцлера. Надо ли и упоминать - средства против досужих и любопытных ушей были приняты самые серьёзные, так что предмет беседы так и остался неизвестен.
А эльфийской лучнице тайком показали на рынке самую настоящую воительницу с островов. Понаблюдав за ней немного, Невенор вполне усвоила её привычки и манеру поведения. Благо обе знающие себе цену девицы и отличались-то в основном внешностью.
И вот наконец, трое едва изменённых магической личиной путешественников въехали в столицу графства Райзен. Ещё два дня пути, и дома. Дома! Только тот, кто объездил половину континента, да ещё и сунул нос в неведомые, только богам и известные миры, может оценить сладость этого слова…
Въезжая в ворота, одну створку которых специально для них придержали утомлённые стражники, купец одарил десятника цельной серебряной монетой и поинтересовался насчёт постоялого двора. Не из убогих, но и не из таких, откуда их взашей погонят околачивающиеся там дворянские благородия.
– Прямо, у фонтана налево, и через три дома, - сержант осклабился, будучи довольным пошлиной и окончанием смены, и показал рукой вдоль улицы.
– За мной, бездельники! - проворчал купчина своим охранникам, и погнал коня по улице, порой высекая искры из брусчатки.
Постоялый двор оказался как раз впору для таких, как они. Не шибко богатых, но и не сволочей всякой, коими так интересуются коронные сыскари. Трактир в первом этаже оказался даже с чисто вымытыми полами и безо всяких безобразий. Правда, дородная физиономия хозяина подозрительно напоминала продувную рожу того сержанта… но в конце концов - какая разница?
Купец, солидно отдуваясь после дневной скачки, распорядился насчёт пары комнат, постоя для лошадей, помыться и весьма сытного ужина. Что им и было с удовольствием и проворством предоставлено. Правда, почти никто не обратил внимания, что троица села трапезничать в углу, да ещё и спинами к стене, и купец, ясное дело, посередине.
Совершив омовение, дабы смыть с себя дневной пот и дорожную пыль, путешественники почувствовали себя если не счастливыми, то весьма довольными. Правда, купание омрачилось одним происшествием.
Дело в том, что островная воительница, плескаясь в тазу под струёй из кувшина служанки, заприметила вертлявого парня, что надумал, подлец, подглядывать. И неизвестно, каким бы кровопусканием закончилось дело, если бы не прибежал сам хозяин заведения и, нижайше кланяясь да рассыпаясь в любезностях и извинениях, собственноручно не отвесил виновнику несколько весьма увесистых оплеух и тумаков.
