— Как я выгляжу?

Деннис бегло оглядел его.

— Прекрасно.

Джереми прищелкнул языком и с досадой поднял глаза к потолку.

— Ты ничего не понимаешь в моде. Кажется, ты собираешься пойти на спектакль прямо так? — Он повернулся, чтобы выйти.

— Джерри, погоди. Я хочу, чтобы ты кое-что послушал. — Деннис раскрыл книгу, которую читал до этого. «Культура и грамотность» Е.Д.Гирша-младшего. Он нашел нужное место и, откашлявшись, начал читать.

— «…Хотя орфографические и толковые словари Ноя Уэбстера пользовались небывалым спросом, они не уникальны ни в каком другом отношении. В сущности… содержание американских школьных учебников девятнадцатого века было таким однотипным и взаимозаменяемым, что их авторов можно заподозрить в заговоре с целью навязать всем юным американцам одинаковые взгляды, включая свирепую национальную преданность и гордость».

Он закрыл книгу и взглянул на Джереми.

— Что ты скажешь?

Джереми озадаченно пожал плечами. Деннис вздохнул.

— Ну, неважно.

Джереми, недоуменно покачивая головой, пошел обратно в спальню.

— Ты готов? Мы выходим через несколько минут.

Деннис положил книгу поверх газеты. «Сумасшедший убийца» — как бы не так! Он снова подумал о перечне, который хорошо помнил. Дейвис Белло убит. Брейди Куинн убит. Амброз Бирс пропал без вести. Агата Пенуэзер убита. Нет, никакой это не сумасшедший.

«…Заговор с целью навязать всем юным американцам одинаковые взгляды».

«…Может быть, Тэйлор и Дьюи были участниками заговора».

«Гвозди от подковы…»

«1860-й — избран Линкольн».

«Статистик Министерства внутренних дел… Дважды попал под пулю как случайный прохожий?»

Фрагменты разговоров и отрывки прочитанного всплывали в его памяти, перекликаясь друг с другом и складываясь, подобно стекляшкам в калейдоскопе, в новые и новые пугающие картины.

«Гвозди от подковы…»

«Эдисон, Форд и другие имели обыкновение регулярно встречаться для обсуждения дел в стране».

«1896-й — Томас Б.Рид проигрывает кампанию по выдвижению кандидатом в президенты».

«Поступки горстки людей, которые имели непропорционально важные последствия».

«1865-й — убийство Линкольна».

«…Изменяют ход истории, иногда явно, иногда скрытно».

«1914-й — маневр фон Клюка».

«…Некоторые события, как снежная лавина, приводят к последствиям, которые становятся очевидными только задним числом…»

«1865-й — приказ о Твиггсе задержан»… Кем?

«Может, этот гвоздь пошел вкось».

«1900-й — Теодор Рузвельт становится вице-президентом».

«…Поворотные моменты истории, которые трудно заметить…»

«Фредерик У.Тэйлор — успех примерно в 1900-м».

«…Часть заговора…»

«Клиология… означает научный подход к истории».

Куинн. Карсон. Потайная комната. Машины Бэббиджа.

«…Попробовать ортогональный факторный анализ…»

«Клиология… означает научный подход к истории».

Дейвис Белло убит. Брейди Куинн убит. Амброз Бирс пропал без вести. Агата Пенуэзер убита.

«…Изменить ход истории…»

Что еще это может означать? Перечень больше уже не казался ему интригующей головоломкой. Он обнаружил в нем внутреннюю логику, и логика эта была страшной.

Дейвис Белло убит. Брейди Куинн убит. Амброз Бирс пропал без вести. Агата Пенуэзер убита. Сара Бомонт…

Но почему Сара? Почему только она? Ведь они вместе нашли перечень. Почему же не он?

Действительно, почему? Его начало трясти. Почему не он? Хорошо, он хотел удовлетворить свое любопытство, так? Он трудился над этим всю неделю напролет как проклятый. А любопытство, как известно, до добра не доводит.

Однако должна же быть причина, почему они напали на Сару, а не на него. Они знали о Саре, а о нем нет. Это — одно возможное объяснение. Другое, разумеется, состояло в том, что до него еще не добрались. Пока.

Сара была хакером. Почти всю свою работу она делала с помощью сети «Дэйта-Нет». Может, дело в этом? Сам Деннис мало разбирался в компьютерах. Честно говоря, он им не доверял. Но его познаний хватало, чтобы понимать: за каждой программой может наблюдать другая программа, она может проследить, кто к какой информации ищет доступ. Однако никому не под силу вести наблюдение за всеми публичными библиотеками, книжными магазинами, архивами и частными беседами.

«В таком случае они могли выследить ее, но не меня. Тогда мне ничто не грозит. — Он судорожно перевел дыхание. — Они не могут знать обо мне».

Эта мысль успокоила его, согрела, восстановила душевное равновесие, которое он утратил в тот момент, когда понял, что на самом деле означает список на клочке бумаги. «Я должен предупредить Сару». Он потянулся к телефону, но замер с протянутой рукой. Ведь телефон, возможно, прослушивается. Если он позвонит и предупредит ее, а эти люди, кто бы они ни были, подслушают, то поймут, что он тоже в курсе их дел.

Пуля пролетела в нескольких сантиметрах. «Какие чувства вы испытали, разминувшись со смертью?»

Дерьмовые чувства, Морган Граймз, вот какие.

Чтобы позвонить Саре и предупредить ее, невзирая на опасность, грозящую ему самому, надо иметь мужество.

Но она с утра не отвечала на звонки. Может быть, скрывается, как Брейди Куинн. А может, уже все поняла сама. Тогда, пытаясь предупредить ее, он только подставится без всякой пользы.

Деннис медленно убрал руку с телефона и опустил ее на колени. Рука дрожала, но не от страха. Только что он узнал о себе кое-что новое, и это ему совсем не понравилось.

На следующее утро Сара проснулась сразу, как от толчка. Она спала, уронив голову на стол. Шея и руки у нее затекли. Смутно припоминались какие-то ночные кошмары, теперь, к счастью, забытые. «Значит, я заснула прямо за терминалом. Интересно, до которого часа я работала?» Она потянулась и рывком поднялась из кресла. Пошатываясь, она добрела до окна и, подняв шторы, сощурилась на утреннее солнце.

Потом она прошла на кухню, поставила кофе и тупо смотрела на него, пока вода не начала закипать. По пути к входной двери она заметила, что дедовские часы стоят. «Наверное, забыла их завести». Сара зевнула, открыла дверь и, нагнувшись, подобрала утренний выпуск «Ньюс».

И тут она вспомнила все: что сама остановила часы и полночи размышляла о Брейди Куинне, что пришла к жутким выводам и что кто-то пытается ее убить.

Ночные кошмары вернулись. Она отступила назад, захлопнула дверь и прислонилась к стене, тяжело дыша. «Черт! Это было неосторожно, Сара!» Там мог быть снайпер, который ждал, когда она выйдет за газетой. Она припомнила, что поднимала шторы, стоя на виду у любого, кто мог засесть напротив окна, на склоне горы. Со снайперской винтовкой.

«Стрелять снизу вверх трудно, — напомнила она самой себе. — Пули ложатся ниже цели. К тому же снайперу здесь негде спрятаться — разве что на участках соседей». Она выглянула через глазок на аллею, которая вела к дому. Ни души. Однако декоративные кусты по бокам аллеи теперь казались зловещими — за ними могла бы спрятаться целая рота наемных убийц.

Она закрыла глаза и потихоньку выдохнула воздух. Затем боком подкралась к окну и, прижавшись спиной к стене, задернула шторы. В комнате стало темно.

Вернувшись на кухню, она швырнула газету на стол и попыталась налить себе кофе. Ее рука ходила ходуном, и первые капли пролились на блюдце. «Успокойся, Сара, — уговаривала она себя. — Паника до добра не доводит». Она выждала немного, стараясь дышать как можно ровнее, затем налила себе кофе. Потом села и заставила себя не спеша обдумать все сначала.

Тайное общество — Общество Бэббиджа, которое пытается управлять ходом истории? Безумие. Как такое вообще возможно? И тем не менее, все свидетельствует об этом. Бэббидж и его начатки системного анализа. Механические компьютеры. Названия работ в «Указателе». «Гвозди от подков». Человек в библиотеке. Появление Реда. Если уж на то пошло, то теперь это безумие казалось ей еще более вероятным, чем прошлой ночью.

Ну, и что теперь делать? Ред говорил, что лучше ничего не предпринимать. Сидеть тихо, и он все уладит. Но кто такой Ред, чтобы ему доверять? Он ее не убил, хотя легко мог это сделать. Но едва ли это достаточное основание для доверия и дружбы. «Вы не знакомы с моим добрым другом Редом Мелоуном? Он не стал меня убивать, хотя и имел такую возможность».

И все же — что еще остается делать, как не сидеть тихо? Позвонить Деннису? Она пыталась это сделать ночью, после того как поняла, что собой представляет Общество Бэббиджа, но никто не ответил. Вероятно, они с Джереми куда-то ушли. Они часто где-нибудь бывали по субботам. Деннис не доверял разным техническим усовершенствованиям вроде автоответчика, и гудки телефона продолжались до тех пор, пока она в отчаянии не бросила трубку.

Сейчас, при свете утреннего солнца, эта мысль уже не казалась такой удачной. Неважно, что знал Деннис и чего он не знал, но он не выходил в сеть. А значит, оставался в безопасности, по крайней мере временно. Но если она ему позвонит, а ее телефон прослушивается людьми из Общества — такой вывод напрашивался, — то тем самым она накличет беду и на Денниса.

«Морган!»

Она была у Моргана в пятницу, перед происшествием в парке — попросила его помочь разыскать старые публикации про Общество Бэббиджа. Она провела с ним вечер после покушения на ее жизнь и рассказала все о Куинне. Конечно, тогда она не подозревала, насколько опасны эти сведения, и не связывала их с нападением на нее в парке. Морган пообещал поспрашивать, где можно, об Обществе Бэббиджа. Он собирался наводить справки, даже не подозревая, чем это грозит. Она обязана предупредить его!

Она уже набирала номер редакции «Ньюс», когда послышался сигнал встречного звонка. Сара секунду поколебалась, стоит ли отвечать. Потом подумала, что это могут быть Мелоун или Деннис, и нажала на рычаг телефона, чтобы освободить линию.

— Да?

— Сара! Слава богу!

— Морган? Я только что собиралась звонить тебе. Я…

— Подожди. Я буду у тебя через пару секунд. Никуда не выходи. И никому не открывай дверь, пока я не приеду.

— Морган, что с тобой? Я никогда не слышала, чтобы ты…

— Тебе грозит опасность. Гораздо худшая, чем я предполагал. Ты видела седьмую полосу сегодняшней «Ньюс»?

— Нет.

— Прочти.

Связь прервалась. Секундой позже она услышала гудки отбоя и повесила трубку. Затем она рассмеялась. Она хотела предупредить Моргана об опасности, а он сам звонит, чтобы предостеречь ее. Какой абсурд!

И что там такое напечатано на седьмой полосе? Сара вернулась на кухню и взяла чашку с кофе. Взгляд ее упал на газету, валявшуюся на столе. Ее имя кричало с первой полосы гигантскими буквами, но у нее не было желания заново переживать случившееся, и она стала листать внутренние страницы, мельком просматривая заметки. Обычная ерунда; высосанная из пальца. Ни малейшего содержания. Политика, бизнес, коммерция. Интересно, много ли ежедневных новостей инспирируют «они»?

Ей стало почти весело. Сейчас придет Морган. Хорошо, когда он рядом. Страх не прошел, но уже не давил так сильно. Теперь она не одинока.

Сначала заголовок седьмой полосы никак не затронул ее. «ДВОЕ ЗАСТРЕЛЕНЫ В ЛЮБОВНОМ ТРЕУГОЛЬНИКЕ». Такое случается чуть не каждый день. Человек по имени Джозеф Доусон выследил свою жену Барбару в мотеле на Западной Колфакс-авеню. Там он застрелил ее вместе с любовником Полом Эбботом, работавшим вместе с ней, а потом застрелился сам. Сплетня с трагическим концом. Из разряда тех, что могли бы украсить первую полосу какой-нибудь нью-йоркской бульварной газетенки. Секс и насилие.

Но… Пол Эббот? Мастер у Уайднера? Дрожащей рукой она поставила чашку и перечитала заметку. Грязная история, подобная сотням других. Супружеская измена. Ревность. Озлобление. Убийство и самоубийство. И ничему этому она не поверила ни на секунду.

«Бедная Бэбс, — подумала она. — И бедный ее муж». Она почувствовала жалость даже к Полу Эбботу. Он был грязный развратник, но все же живое существо. Он не заслуживал того, что с ним сделали. Хотела бы она знать, как «они» уговорили Доусона. А может быть, просто убили всех троих и устроили так, чтобы это выглядело как любовный треугольник.

Должно быть, именно это имел в виду Морган. Он пришел к тем же выводам, что и она. Но почему «они» убили Эббота? И Барбару Доусон, мастера другой смены? С Эбботом Сара едва была знакома, а Барбару не знала вообще. И тем не менее случившееся должно иметь какое-то отношение к Обществу Бэббиджа. Слишком многое совпадает. Взяв свой кофе, она побежала к компьютеру.

Все-таки кто-то шел за ней тогда, под виадуком. В доме Уайднера она пробыла довольно долго. Может быть, «им» пришла в голову нелепая мысль, что между ней и Эбботом что-то есть? Или они сами зашли туда и обнаружили потайную комнату с машинами Бэббиджа? Если так, то «они» убивают каждого, кто мог что-то знать.

Но когда она тайком проникла в файлы полиции, то там даже не упоминалось о каком-либо покушении на хозяина дома Эрнста Уайднера или на кого-то еще из его служащих. Не оказалось там и рапортов о краже со взломом или о каких-нибудь актах вандализма в доме Уайднера. Но ведь совершенно очевидно, что если «они» нашли потайную комнату, то наверняка забрали оттуда машины, чтобы их не обнаружил кто-то еще.

Зачем же тогда убивать Эббота и Доусон? Ее пытались убить из-за того, что она, по их мнению, что-то знала. Но ведь Эббот ни о чем не догадывался.

А они об этом знали? Они могли решить, что она что-то рассказала Эбботу. Хотя почему они могли так подумать, одному богу известно. Но почему они не начали действовать сразу? В доме Уайднера она была в понедельник, а ее никто не трогал до пятницы. Почему они не действовали немедленно — против нее и ее предполагаемого «сообщника»?

Может, сначала они сомневались. В конце концов, есть масса причин, почему любой досужий исследователь вздумал бы между делом поинтересоваться Брейди Куинном. Нет, за это время должно было произойти что-то еще, что убедило их. Но что?

Ее «мышь»! Она бегала по сети, выискивая связи между Куинном, Обществом Бэббиджа, аналитическими машинами и еще полудюжиной других вещей. О господи! Одного интереса к судьбе Брейди Куинна было недостаточно, само по себе это вызвало бы у них только подозрение. Но «мышь» перепугала их до смерти. Неудивительно, что они даже не сделали попытки предостеречь ее. По их мнению, она уже все знает и предупреждать поздно.

«Мышь» бегала по сети несколько дней, прежде чем они спохватились. Значит, сразу ее не заметили. А это означает, что они не всеведущи. И Мелоун сказал, что они перепугались до потери сознания. Впервые Сара подумала о них, как о живых людях, а не о безликой силе. Они не были непогрешимы. Они совершали ошибки. Смертельные ошибки. Они, возможно, так же не знали, что делать дальше, как и она!

Сара зажгла экран и вызвала «мышь». Думать об осторожности уже поздно. Ред затеял бесполезное дело. Теперь он никогда не сможет убедить их, что она — не Чужак. Больше того, как только Ред узнает про «мышь», и у него, наверное, тоже появятся сомнения.

«Я знаю, что они делают в подобных случаях. Если сомневаешься, убивай». А что делают люди Реда? Ведь он не сказал, что ее не убьют. («К нашему большому сожалению, придется с ней кончать», — так, наверное, он выразится.) С внезапной дрожью она подумала о том, какого рода «корректировкой» занимается Ред.

Сара снова взяла газету и взглянула на заголовок «ДВОЕ ЗАСТРЕЛЕНЫ В ЛЮБОВНОМ ТРЕУГОЛЬНИКЕ». Теперь ясно, что они идут по ее следу, уничтожая каждого, с кем она могла говорить.

Она вскочила так резко, что сдвинула стол, расплескав кофе. Каждого, с кем она могла говорить?! Значит, теперь поздно бояться за Денниса. Она бросилась к телефону и набрала его номер. Он был в памяти аппарата, так что достаточно нажать только две кнопки. Тем не менее в спешке она умудрилась ткнуть пальцем мимо одной из них. Она выругалась, прервала связь и вызвала номер снова.

Послышались гудки. «Ну, подойди же! — молила она сквозь стиснутые зубы. — Ну, подойди…»

Трубку взял Джереми, друг Денниса.

— Джерри, это я, Сара. Деннис дома? Мне надо немедленно с ним поговорить. Это важно.

«Может быть, я ошибаюсь. Наверное, ошибаюсь. Надеюсь, что ошибаюсь».

— Вы хотите сказать, что ничего не слышали? — ответил Джерри. Его голос срывался, как будто он только что плакал. Это в духе Джерри — он был легко возбудим и чувствителен. — О, все ужасно. Просто кошмар.

Ее сердце упало, а рука стиснула трубку.

— Что? Что случилось?.

— Деннис… Вчера ночью его сбила машина. Сбила и умчалась. Мы возвращались домой после спектакля и… Его отвезли в Портеровскую больницу и всю ночь оперировали.

— О нет! Он будет… Он сейчас вне опасности?

— Я… не знаю, — сознался Джерри. — Я постоянно туда названиваю. Надоел им ужасно. Они будут знать только к концу дня, а сейчас, говорят, состояние критическое. За ним наблюдают сестры, и к нему присоединены всякие приборы, так что врачи сразу узнают, если что-то изменится.

«Надо поблагодарить Бога за космическую программу, — подумала Сара. — Она продвинула медицинскую технику на целое столетие вперед. Теперь можно спасти человека, который не выжил бы всего несколько десятков лет назад». Она понимала, что старается успокоить себя. Хирурги не волшебники, а медицина не всесильна. Однако «критическое состояние» — все-таки лучше, чем «скончался по пути в больницу». Еще остается шанс. И неплохой шанс.

«Должно быть, у них тут не один „свой“ человек», — подумала она. Ночной наезд — куда более тонкий способ, чем сумасшедший с пистолетом в парке. Полиция в таких случаях задает меньше вопросов.

— Кто это сделал, Джерри? Уже известно?

— Кто? Неизвестно. Юнцы, которые накачались «материнскими слезками», или еще кто-нибудь в этом духе. Полиция объявила розыск, но их никогда не поймают.

«Нет, — подумала Сара, — не поймают. Полиция даже не догадывается, где их искать».

— И какая, к дьяволу, разница, если даже поймают?

В душе Сара согласилась с этим. Но она произнесла несколько обычных в таких случаях фраз о том, что не надо терять надежды, что Деннис выкарабкается и все закончится хорошо. Она старалась говорить как можно увереннее, хотя не очень рассчитывала на это сама, да и Джерри, как она полагала, тоже.

Сара удивилась, когда обнаружила, что страдания другого человека могут действовать на нее так же сильно, как и то, что она испытала сама. Ах, Деннис! Она тихонько всхлипнула. Если бы она позвонила ему вчера вечером… Тогда он, может быть, никуда бы не пошел. Остался бы дома, и они не добрались бы до него.

Или явились бы к нему на квартиру, и он был бы уже не в «критическом состоянии», а мертв. И Джереми заодно. Не стоит брать на себя ответственность за чужое преступление. Не ее вина, что его сбила машина. Это их вина. Дело в их злобной паранойе, а не в ее расследовании и не в том, что она не дозвонилась.

Когда же приедет Морган? Она с нетерпением посмотрела на часы. От центра до Эпплвуда ехать минут двадцать пять. И в воскресенье утром не должно быть большого движения.

Она вздрогнула от неожиданной мысли, как от пощечины. Вчера Морган сказал, что собирается зайти к Полу Эбботу и к Деннису. На обоих совершены покушения. А что, если?..

Ее охватил безотчетный страх. Ред Мелоун намекал, что человека можно запрограммировать помимо его воли или согласия. Наркотики. Гипноз. Тот убийца в парке был запрограммирован, сказал он. Что, если и Морган тоже? Они могли нацелить его на Денниса, на Эббота и запустить, как ракету «Стингер».

А кто может сказать, гипноз ли это? С таким же успехом Морган мог действовать вполне сознательно. Как называют таких людей? «Кроты»?

Нет, только не Морган! В нем этого нет!

И все-таки, откуда ей знать? По-настоящему близкими друзьями они никогда не были. Приятелями, не больше. «Привет, как поживаешь? Рад тебя видеть, знаешь последнюю новость?» В сущности, она не знала Моргана Граймза — она видела только то его лицо, которое он считал нужным ей показывать. Сейчас Морган едет сюда. Чтобы убить ее? Какое безумие!

«Даже параноики имеют врагов».

Но им не дано иметь друзей, не так ли? Морган сказал ей, чтобы она не поворачивалась к нему спиной. Не пытался ли он предупредить ее, несмотря на то что был запрограммирован? Задним числом его слова показались ей еще более зловещими. Он старался выяснить, что она знает. И даже тогда у нее создалось впечатление, что ему известно больше, чем он говорит.

Она заметила, что мигает сигнал ее автоответчика. Давно ли? Когда в последний раз она прослушивала записи звонков? Вчера? Она машинально отмотала пленку назад. Звонил Деннис. Он хотел узнать, как она себя чувствует. Он слышал про стрельбу в парке и беспокоился. На долю секунды ей показалось, что это он сам говорит с ней, и она едва не начала отвечать, но тут же опомнилась и ткнула пальцем в кнопку выключателя. Несколько мгновений она молча смотрела на аппарат, потом снова перемотала пленку и прослушала ее еще раз, и еще. «О, Деннис, во что мы впутались?»

Беги и прячься.

Здравый совет, что ни говори. Но бегство — дело серьезное, легкомыслия оно не терпит. Куда направиться? Сняв номер в мотеле, исчезнуть невозможно. Скрываться надо в лесу. В горах.

В гараже стоял запах масла и бензина. Гараж был большой, великоватый даже для двух машин. Вдоль стен располагались ярко-красные шкафы с выдвижными ящиками. Забрызганный грязью, старый «блейзер» белого цвета приткнулся в дальнем конце. Несколько минут она занималась погрузкой. Бежать без хорошего снаряжения не имело смысла. Она почувствовала облегчение от того, что нужно двигаться — неважно зачем, пусть даже удирать. Все лучше, чем ждать неподвижно.

Пуховый спальный мешок. По ночам в горах ох как холодно, даже летом. Карты Геологической службы. Компас. Керосиновый фонарь. Электрический фонарь с запасными лампочками и батареями. Спички — те, что зажигаются в любых условиях. (В крайнем случае, она могла добыть огонь с помощью самодельной смычковой дрели, но зачем зря уродоваться?) Рыболовная леска и крючки. Проволока и кусачки. Охотничий нож и точило.

Она вытащила нож из ножен. Лезвие недобро блеснуло в свете единственной голой лампочки под потолком гаража. Она повернула нож так и эдак, глядя на свое искаженное отражение. Ей вспомнился «выпускной экзамен» в горах после спецкурса по выживанию. Этот нож безупречно уравновешен. Он делает полный оборот на дистанции в десять метров — это полезно знать, в чем убедились, на свое несчастье, несколько кроликов. На кроличьем мясе можно умереть с голода, вспомнила она. Слишком постное, жира не хватает. Но тогда она только играла в выживание. По сравнению с настоящей борьбой за выживание это была детская игра.

Сара повернулась, взмахнула рукой, и нож вонзился в центральную филенку ворот гаража. Она, кряхтя, выдернула нож и сунула в рюкзак.

В спальне она переоделась в походную одежду. Длинная куртка с ремнем и накладными карманами. Плотные брюки, защищающие ноги. Прочные башмаки. Смена белья — на случай, если промокнешь. Зашнуровывая ботинки, она вспомнила слова Реда Мелоуна о том, что всегда можно убежать от угрозы, но бывали случаи, когда это не помогает. Тогда она удивилась его словам.

Она села в «блейзер» и собиралась уже открыть ворота гаража, когда взгляд ее упал на часы на приборном щитке. Без десяти десять. Правильно они идут? Она проверила по наручным часам. Да, все верно. Морган запаздывает.

Или он стоит снаружи и ждет, когда она откроет ворота? Может быть, для этого он и звонил, чтобы подтолкнуть ее к паническому бегству? Она вернулась из гаража к входной двери и снова выглянула через глазок.

По-прежнему никого. А что она собиралась увидеть? Человека с винтовкой? На этот раз они не станут работать так грубо. Второе точно такое же покушение на ту же самую жертву вызовет слишком много вопросов. Даже полиция может заподозрить неладное.

Что делать? Ждать или бежать? Кто меньше рискует: сидящая утка или утка летящая?

Когда она шла обратно через кухню, зазвонил телефон, и Сара уставилась на него, словно он внезапно превратился в живое существо. После трех звонков включился автоответчик. Она услышала записанный на нем собственный голос: «Алло, в данный момент я не могу подойти к телефону…»

Она пошарила рукой под кухонным столом и, выдвинув табуретку, села, не сводя глаз с автоответчика.

— Сара? Это Кевин, из «Ньюс». Перезвони мне сразу же. Это очень срочно.

Она стиснула руки. Кевин? Где-то в глубине души у нее зашевелилось дурное предчувствие. Схватив телефонную трубку, она набрала номер отдела городских новостей и попросила Кевина. «Скажите ему, что звонит Сара Бомонт».

Кевин был на проводе через несколько секунд.

— Сара, мне жаль, что приходится сообщить тебе это, но твоего старого партнера Моргана Граймза полчаса назад зарезали насмерть на автостоянке.

Словно мощный электрический разряд потряс Сару. Морган? Моргана невозможно было даже представить себе мертвым. Он был нерушим, как гора Маунт-Эванс. Вечен. Она вспомнила, как они без конца ругались между собой, когда она была начинающим репортером. Как он делился с ней «халтурой». Как заботился о ней в тот день, когда в нее стреляли.

Она вспомнила, как подозревала его, как боялась, что он придет сюда, и ей стало стыдно. Глаза у нее защипало. Какая дикая, сумасшедшая мысль!

— Боже, не может быть! — сказала она в трубку. — Известно, кто это сделал?

Она-то знала. Это сделали они. Они проводили обстоятельную чистку. Морган мертв, и это целиком на ее совести. Стоит поддаться страху, и начинаешь делать глупости. Злоба не причиняет и половины того ущерба, как глупость.

— Какой-то торговец наркотиками, — ответил Кевин. — Под его телом нашли пакетик «материнских слезок», а в кармане куртки — толстую пачку денег. Полиция думает, что он покупал наркотики и дошло до драки.

— Кевин, ты же знаешь, что это неправда!

— Эх, я знал Морга не хуже других. И знаю, что это не в его стиле. Но выглядит эти погано.

Что она могла ему сказать? Что за последние два дня произошло четыре легко объяснимых убийства, которые не так-то легко объяснить? Сумасшедший стрелок, любовный треугольник, наезд неопознанного автомобиля и темная сделка с наркотиками. Полиция не усмотрит здесь никакой связи. А если она расскажет об этом Кевину, то лишь сделает его следующей жертвой.

— Сара. Я вот почему звоню… Его последние слова предназначались тебе. Он сказал: «Передайте Саре, что Пулитцеровская премия того не стоит». — Кевин подождал, не скажет ли она чего. Не дождавшись, он спросил: — Тебе это что-нибудь говорит?

— Мне… Нет. Нет, ничего. — Она поблагодарила его за звонок и быстро повесила трубку.

Она не могла больше ни о чем думать, перешла к кухонному столу и села. Остатки кофе остыли и выдохлись. Она не стала мыть чашку, просто отодвинула ее в сторону и опустила голову на руки.

«Я навечно перед ним в долгу за то, что он для меня сделал. Я позволила его убить. Могла бы предупредить его, но побоялась. Испугалась и не поверила ему. Я должна была знать его лучше. Я должна была сойтись с ним поближе — еще тогда, когда мы работали вместе. Впрочем, теперь все это неважно. Что случилось с Сарой, которая всегда могла постоять за себя?»

Она перепугалась до смерти, вот что с ней случилось. Она поняла, что уже не может постоять за себя.

«Дерьмо собачье. Ну хорошо, положение не из лучших. Скверное положение. Прекрасно. Ты не можешь его изменить. Три с лишним миллиарда людей в мире тоже не могут изменить положение. Но у тебя есть выбор, как себя в этом положении вести».

Легко сказать. Ее лучший друг лежит в больнице, превращенный в лепешку. Другой — в морге. («Морг — в морге», — пронеслась у нее в мозгу дикая мысль.) И вряд ли они оставят ее в покое.

«Нет, наверняка не оставят. Ну и что делать — сдаться? Единственный абсолютно надежный, гарантированный способ проиграть. Им не надо будет даже стараться: ты все сделаешь сама».

Но что делать?

«Дать сдачи!»

Кому, дурочка? Ты даже не знаешь, кто они такие.

«А зачем тебе это знать?»

Сара выпрямилась. «Нет, знать это необязательно», — сообразила она.

Она стиснула зубы. Теперь она знала, как отдать долг Моргану. Конечно, не весь долг — ей никогда не расплатиться с ним сполна. Но ведь ему понадобится монета, чтобы заплатить паромщику?

Сара села за терминал и принялась за работу.