В дни сосредоточения армии, как, впрочем, и во время наступления, мы вместе с членом Военного совета Рудаковым много ездили по войскам. Одна из таких поездок особенно запечатлелась в моей памяти. Ехали мы в машине Рудакова, шофером у него был очень толковый молодой сержант Артик Мурадов. Родом он был с Кавказа, в армию его призвали в 1939 г. с первого курса Тбилисского индустриального института. Во время этой поездки на мой вопрос, давно ли он воюет, Артик довольно подробно рассказал о своем боевом пути. Поскольку я не был очевидцем самых первых восьми дней войны, то безыскусный рассказ этот очень меня заинтересовал.
      Много лет спустя, ознакомившись с книгой На западном направлении, А. М. Мурадов прислал мне письмо. Узнав из моего ответа, что я перерабатываю книгу, он собрал воспоминания многих воинов армии, так как жил в Алма-Ате, где 4-я ударная была расформирована и где осело на постоянное жительство немало ее ветеранов
      На левом фланге армии 334-я стрелковая дивизия начала наступление в 10 час. 30 мин., не закончив полностью сосредоточения. Она вступила в бой в районе Колобово, Селище. Здесь противник имел наиболее густую сеть опорных пунктов и хорошо организованную систему огня, контролировавшую все оз. Волго.
      Действия дивизии развивались следующим образом. 1124-й стрелковый полк, воспользовавшись слабой бдительностью противника и плохой видимостью, незаметно перешел через оз. Волго и захватил населенный пункт Волго. Атаки 9 и 10 января в районе населенного пункта Колобово успеха не имели. Попытка 11 января обойти правым флангом укрепления противника также не удалась. Полк втянулся в затяжной бой с врагом, укрепившимся в Шуваеве, и остановился в лесу севернее и северо-западнее этого пункта. Еще менее удачно развивались действия 1126-го стрелкового полка, не успевшего своевременно форсировать оз. Волго. Попав под сильный пулеметный огонь со стороны Селища, полк стал наступать правее и вышел к Бору, который также был сильно укреплен. Не добился успеха и 1112-й стрелковый полк, перешедший в наступление с опозданием. С 9 по 14 января 334-я стрелковая дивизия вела бои за опорные пункты на юго-западном берегу оз. Волго.
      Несмотря на то, что на флангах армии наступление развивалось плохо, было решено продолжать главной группировкой продвижение вдоль железной дороги на Андреаполь, который являлся крупным узлом сопротивления, перехватывавшим ряд важных дорог, ведущих на юго-запад, юг и юго-восток. 249-я и 332-я стрелковые дивизии наступали на Андреаполь, преследуя отходящего противника.
      После разгрома в районе Пено противник, сосредоточивая небольшие гарнизоны в населенных пунктах на пути движения ударной группировки армии, стремился задержать продвижение наших войск. Одновременно он выдвинул свежие части из района Андреаполя и стал создавать оборонительный рубеж на подступах к городу в районе ст. Охват, Луги, Голенищево, стремясь выиграть время для усиления обороны Андреаполя и подтягивания резервов из глубины.
      Еще в конце декабря, когда враг обнаружил перегруппировку наших войск на Старорусском направлении, он начал перебрасывать 81-ю пехотную дивизию из Франции для сосредоточения ее в район Старой Руссы. Когда же наши части неожиданно прорвали фронт в районе Пено, противник направил 189-й пехотный полк этой дивизии, находившийся в то время в пути, в район северо-восточнее Андреаполя. Этот полк, усиленный саперным и другими отдельными батальонами (охранным, связи и т. д.), вступил с нашими частями в бой на рубеже ст. Охват, Луги, пытаясь задержать их продвижение до подхода новых резервов из глубины. Стремясь удержаться на рубеже р. Нетесьма, противник надеялся также прикрыть коммуникации своей селижаровской группировки, которым угрожал наступавший на Голенищево 1115-й стрелковый полк 332-й стрелковой дивизии.
      249-я стрелковая дивизия 13 января уничтожила в Охвате гарнизон противника, овладела населенным пунктом и железнодорожной станцией. Гитлеровцы, однако, еще удерживали западную окраину этого населенного пункта, а также район Величково, Луги, Голенищево. Тогда было принято следующее решение. Оставив один полк 249-й стрелковой дивизии в районе Охвата, остальными ее частями и лыжными батальонами ночным маршем лесом, по бездорожью, выйти в район Андреаполя и внезапно захватить его. 332-й стрелковой дивизии было приказано ликвидировать в это время в районе Величково, Луги, Голенищево 189-й пехотный полк и приданные ему батальоны.
      358-я стрелковая дивизия, находившаяся во втором эшелоне, получила задачу выдвинуть один полк в район Ходулино, Мальцево, чтобы обеспечить наступление 332-й стрелковой дивизии с юга и способствовать продвижению 334-й стрелковой дивизии.
      В районе Величково, Луги развернулись ожесточенные бои по уничтожению 189-го пехотного полка противника (около 3000 человек) и двух отдельных батальонов.
      Маневр 249-й стрелковой дивизии в районе Андреаполя и одновременный удар 332-й стрелковой дивизии по группировке противника в районе Величково, Луги привел к окончательному уничтожению этой группировки. Бои в районе Величково, Луги, ст. Охват велись с 13 до 15 января. 1119-й стрелковый полк 332-й стрелковой дивизии совместно с батальоном 925-го стрелкового полка 249-й стрелковой дивизии разбил подразделения 189-го пехотного полка противника юго-восточнее ст. Охват. 1117-й стрелковый полк и батальон 917-го стрелкового полка 249-й стрелковой дивизии 14 января овладели Величковом и Трипалевом, а к утру 15 января - Лугами, разгромив при этом до полутора батальонов 189-го пехотного полка противника. К вечеру 16 января 1119-й и 1117-й полки вышли на рубеж р. Нетесьмы.
      В районе Величково один батальон гитлеровцев попытался произвести психическую атаку. Фашистских молодчиков предварительно подпоили. Под резкие звуки фанфар и треск барабанов батальон, возглавляемый не столько офицерами, сколько тамбурмажором*, лихо подбрасывавшим свой нарядный жезл, церемониальным маршем в плотной шеренге двинулся на рубеж, занятый подразделениями 1117-го стрелкового полка 332-й стрелковой дивизии. Гитлеровцам дали подойти на расстояние 80 - 100 м, а затем шквальным огнем из всех видов оружия уничтожили всех до одного.
      1115-й стрелковый полк, отбрасывая остатки разбитых частей 253-й пехотной дивизии противника и наступая от Горовастиц на юго-запад, 15 января вышел к Голенищево.
      В этих боях хорошо действовали танкисты 141-го отдельного танкового батальона. Несмотря на задержку с переправой через р. Нетесьма, они сумели догнать стрелковые соединения и принять участие в боях за Охват, Величково и Луги, чем сильно облегчили борьбу пехоты за опорные пункты противника. Только в боях 15 января наши танки уничтожили до 160 солдат и офицеров противника, две пушки, шесть минометов, несколько пулеметов и т. д. Своими действиями они обеспечили нам дальнейший успех, отрезав пути отхода противнику, и помогли захватить богатые трофеи.
      Полное уничтожение 189-го пехотного полка (противник оставил в районе боев до 1100 убитых) частями 332-й стрелковой дивизии и выход ее в район Луги, Величково облегчили 249-й стрелковой дивизии овладение Андреаполем, обеспечив ее левый фланг и не допустив подтягивания резервов к городу с юго-востока и северо-востока.
      Удар наших частей на Андреаполь и одновременное уничтожение группировки противника в районе Охват, Луги, Величково сорвали намерение гитлеровцев задержать наступление армии на подступах к Андреаполю.
      Немецко-фашистское командование решило оказывать нарастающее сопротивление по рубежам, рассчитывая этим замедлить темпы нашего наступления. Однако наш одновременный удар по группировке противника в районе Охват, Луги, Величково, прикрывавшей Андреаполь, и по его частям, готовившим новый оборонительный рубеж на подступах к городу, расчленил силы противника и позволил быстро и с незначительными потерями добиться их уничтожения.
      249-я стрелковая дивизия, двигаясь лесами, за одни сутки подошла к Андреаполю с тыла. К рассвету 15 января она сосредоточилась на непосредственных подступах к городу. После 20-минутной артиллерийской подготовки дивизия при поддержке 141-го танкового батальона с фронта и вдоль дороги Пено - Андреаполь начала атаку города одновременно с запада, севера и северо-запада. В городе началась паника. Гитлеровцы не ожидали, что наши части смогут выйти непроходимыми лесами к ним в тыл.
      В течение дня 15 января части дивизии полностью окружили противника в Андреаполе и, захватив северную часть города, вокзал, соседние населенные пункты Раменье, Борок, Роженка и подступы к юго-западной окраине города, отрезали неприятелю пути отхода.
      Опомнившись, гитлеровцы оказали яростное сопротивление, завязав упорные уличные бои. Особенно фанатично оборонялись они в южной части города.
      В 17.30 16 января после ожесточенных боев Андреаполь был полностью очищен от противника. Оборонявшиеся там разрозненные части 253-й пехотной дивизии, остатки 189-го пехотного полка 81-й пехотной дивизии и другие подразделения были уничтожены. Наши войска захватили в городе огромные склады продовольствия, фуража, боеприпасов и горючего.
      Итак, в результате успешного наступления главной группировки армии фронт обороны противника был прорван. Части противника, оборонявшиеся в первом эшелоне (кавалерийская бригада СС, левофланговые полки 253-й пехотной дивизии и правофланговые подразделения 416-го пехотного полка), были уничтожены. Подверглись разгрому и ближайшие резервы противника в районе Андреаполь, Голенищево, Величково. Таким образом, войска армии не только разорвали фронт противника, но и захватили его ближайшие базы, нарушили коммуникации. Наши части перешли к преследованию противника. На флангах же, особенно на правом, продвижение шло медленно.
      Правофланговые части, как уже говорилось, действовали в чрезвычайно сложных условиях. Первый вражеский опорный пункт 360-я стрелковая дивизия встретила в районе Глазунов. Здесь оборонялся батальон противника. Так же, как и в других местах, гитлеровцы приспособили все постройки под огневые точки. Из-за неопытности командира дивизии и командиров частей дивизия задержалась возле Глазунов на целые сутки. Вместо того чтобы обойти укрепленные позиции противника, части дивизии ввязались в бой в крайне невыгодных для себя условиях и понесли напрасные потери.
      Приехав в дивизию, мы с членом Военного совета Рудаковым разобрались в положении и несколько выправили его. После этого дивизия, обойдя Глазуны с севера, двинулась в направлении Наумово. 12 января дивизия форсировала замерзшее оз. Вселуг, отбросив и частью уничтожив подразделения противника, оборонявшиеся в населенных пунктах. Двигаясь в дальнейшем снова по сплошным лесам на Петрово, Погорелицу и не встретив сильного сопротивления подразделений 416-го пехотного полка противника, отходивших на запад и юго-запад, дивизия к исходу 16 января вышла в район Дмитрово, Быстри 51-я стрелковая бригада, выведенная 11 января во второй эшелон, шла за 360-й дивизией, обеспечивая правый фланг армии. К 16 января бригада сосредоточилась в районе Мосты, Поперечник.
      48-я стрелковая бригада, наступая на Жабье, разбила в этом районе подразделения 416-го пехотного полка, в ночь на 13 января ликвидировала арьергарды этого полка, пытавшиеся уйти на Заречье, и к исходу 16-го вышла в район Залозье, где остановилась, чтобы подтянуть обозы, так как у нее совершенно не осталось продовольствия.
      По нашему замыслу 48-я стрелковая бригада должна была полностью уничтожить 416-й пехотный полк противника, но ее командование, к сожалению, не сумело использовать лыжные батальоны для глубокого обхода этого полка, и гитлеровцам удалось вывести из-под удара часть своих сил и техники.
      171-й отдельный танковый батальон, артиллерия и 109-й отдельный гвардейский минометный дивизион только 12 января вышли в район Глазунов и оставались там в ожидании горючего, ремонтируя матчасть. Видя, что использовать технику на правом фланге совершенно невозможно, я вывел 171-й танковый батальон в свой резерв и приказал передать 109-й гвардейский минометный дивизион и один дивизион 421-го артиллерийского полка РГК в 332-ю стрелковую дивизию.
      39-я стрелковая бригада к 11 января разгромила оборонявшийся в ее полосе усиленный батальон 416-го пехотного полка противника и вышла в район Дубья. Быстрое развитие действий на главном Андреапольском направлении и выход правого фланга армии (360-я стрелковая дивизия) лыжными батальонами к Наумово вынудили противника к отходу. Он, сжигая населенные пункты, 11 и 12 января начал выводить 416-й пехотный полк из-за угрозы окружения. Преследуя отходящего противника и ведя упорные бои с частями его прикрытия, 39-я стрелковая бригада 13 января овладела Пихтенем и Карповщиной.
      На левом фланге армии 334-я стрелковая дивизия и 21-я стрелковая бригада вели напряженные бои. Эти соединения наступали на особенно трудном участке, где система вражеской обороны была более развитой, чем на других направлениях,
      Хорошо организованная огневая система обеспечила здесь противнику возможность прострела всех подступов к опорным пунктам, фланкирование и огневую связь между опорными пунктами. Кроме того, гитлеровцы непрерывно контратаковали наступающие части во фланг из района Селища и Селижарова, задерживая, а кое-где и отбрасывая назад наступавшие части 334-й стрелковой дивизии.
      Артиллерия дивизии из-за недостатка и истощенности лошадей медленно меняла огневые позиции и не успевала подвозить боеприпасы. Объективные трудности действий на этом участке усугублялись тем, что командование дивизии не могло отрешиться от стремления брать опорные пункты в лоб без тщательной разведки и надлежащей организации боя. Пришлось вмешаться и категорически потребовать не ввязываться в затяжные бои за укрепленные населенные пункты, а обходить их, оставляя заслоны. Уничтожить вражеские гарнизоны в этих пунктах с успехом могли части второго эшелона. В помощь командиру дивизии был выделен начальник оперативного отдела штаба армии, толковый и хорошо подготовленный подполковник Бейлин.
      Эффективной помощью дивизии явилось выдвижение к Ходулину 1191-го стрелкового полка 358-й стрелковой дивизии - резерва армии, направленного в обход селижаровской группировки противника. Дальнейшее продвижение этого полка создало угрозу путям отхода противника и его коммуникациям и вынудило 453-й пехотный полк и разведотряды 251-й и 253-й пехотных дивизий противника поспешно отойти.
      Ведя арьергардные бои, гитлеровцы 15 января оставили Раменье, Красные Сады, а 16-го - Шуваево. 334-я стрелковая дивизия двигалась далее на Куничниково, а 21-я стрелковая бригада, обеспечивая левый фланг армии, подошла с запада и севера к Дубровкам.
      Таким образом, начали выравниваться и наши фланги. Чтобы сделать преследование более целеустремленным, 14 января был отдан специальный приказ, в котором войскам ставилась задача довести темп наступления до 20 км в сутки. Особенно подчеркивалась необходимость не ввязываться в затяжные бои за населенные пункты, а обходить их, стремительно преследуя отступающего противника. Для более эффективного преследования я потребовал от всех командиров дивизий выделить передовые отряды, обеспечив их лыжами и лошадьми для быстрого продвижения.
      Главной задачей отрядов было: неотступно преследовать противника, обходить его, нарушать связь, громить штабы и тылы, не допускать уничтожения имущества в складах, брать пленных.
      За восемь дней боев войска армии почти полностью уничтожили 1-й кавалерийский полк, разведотряд кавалерийской бригады СС, 189-й пехотный полк, саперный батальон, батальон связи 81-й пехотной дивизии, нанесли поражение 416-му пехотному полку, разведотрядам 123, 251, 253-й пехотных дивизий, 453-му пехотному полку и разрозненным подразделениям 253-й пехотной дивизии, которые противник бросил в бой с целью задержать наше наступление.
      Развивая успех, армия вышла на рубеж Дмитрово, Быстри, Рогово, Соболево, Голенищево, Мальцеве, Дубровки{2}.
      Соединения армии, наступавшие в центре, преодолевая упорное сопротивление врага, продвинулись в глубину на 70 км.
      Войска армии в этот период захватили много пленных, оружия, продовольствия и различного военного имущества.
      Говоря об этих боях, уместно вспомнить наивную версию геббельсовской пропаганды, что главным генералом у русских была зима. Кому не ясно, что зима создавала затруднения для обеих сторон, и для наступающих во сто крат более серьезные, чем для обороняющихся. В самом деле, что труднее в зимних условиях: сидеть в обороне, на заранее подготовленном рубеже, с оборудованными дотами, как правило, вблизи населенных пунктов, а чаще в самих населенных пунктах, имея запасы продовольствия, снаряжения и боеприпасов, или, преодолевая бездорожье, снежные заносы, прорубаясь в лесах, зачастую без артиллерии и танков, атаковать вражеские позиции, подготовлявшиеся с чисто немецкой скрупулезностью в течение нескольких месяцев?
      Ответ ясен. Отговорка, что русские выносливее, побивает тех, кто к ней прибегает, потому что является признанием высоких боевых качеств нашей армии.
      Ознакомимся кратко с действиями соседей 4-й ударной агрмии в эти дни. Правый сосед - 3-я ударная армия - перешел в наступление также 9 января. Ее войска встретили организованное сопротивление противника. Командный состав соединений армии не имел опыта борьбы против опорных пунктов. Вместо того, чтобы заслоняться от иих малыми силами, а крупными обходить, прорываясь в глубокий тыл противника и перерезая его коммуникации, соединения армии в первый же день операции ввязались в затяжные, невыгодные бои за укрепленные населенные пункты, обороняемые мелкими гарнизонами. В результате этого 3-я ударная армия начала утрачивать наступательный порыв и отстала от 4-й ударной армии.
      Разрыв, прикрытый лишь 39-й стрелковой бригадой, достиг 35 км и продолжал увеличиваться. Это создавало угрозу нашему флангу. Командование фронта подгоняло левый фланг 3-й ударной армии. Однако ускорение движения на левом фланге при топтании у Молвотиц и Ватюлино (правого фланга) вело к дальнейшему растягиванию фронта и утрате наступательного порыва.
      Левее 4-й ударной армии действовала 22-я армия. Она вела бои с селижаровской группировкой противника.
      Успешное продвижение левофланговых соединений 4-й ударной армии создало угрозу обхода частям врага, оборонявшимся на левом фланге Селижаровского укрепленного района, и вынудило их к отходу. Это дало возможность 179-й стрелковой дивизии 22-й армии 15 января занять Селижарово, а 16-го выйти на правый берег Волги. 22-я армия также сильно отставала от наших левофланговых частей. Разрыв между флангами 22-й и 4-й армий задерживал наше продвижение и требовал выделения сил для обеспечения открытого левого фланга.
      После того, как войска 4-й ударной армии освободили Андреаполь и разгромили андреапольскую группировку противника, остатки его разбитых частей начали отход под натиском наших войск на Торопец и ст. Западная Двина. К этим пунктам противник подтягивал и свежие силы, чтобы остановить наше наступление. В частности, в район Торопца были подброшены части не участвовавшей еще в боях 403-й пехотной дивизии. В гарнизон города входили также отряды полевой жандармерии и полиции, насчитывающие 1200 человек, рота самокатчиков 206-й пехотной дивизии и 207-й дивизион ПТО. Гарнизон пополнился, кроме того, остатками разбитого 416-го пехотного полка, остатками кавалерийской бригады СС и других частей.
      По данным разведки, в районе ст. Западная Двина был сосредоточен 512-й железнодорожный батальон. Остатки 253-й и 102-й пехотных дивизий, действовавшие против левого крыла армии, поспешно отходили в направлении Нелидова с целью организации обороны на рубеже Ревякино, Дубасово и прикрытия рокадной железнодорожной линии Великие Луки - Нелидово.
      В середине января активность авиации противника возросла. Теперь почти ежедневно она бомбила наши войска, коммуникации, штабы и тылы. Мы же не могли противодействовать этому, так как наша истребительная авиация была крайне слаба, а зенитная артиллерия, и без того малочисленная, часто бездействовала из-за отсутствия снарядов.
      После выхода на рубеж Андреаполь, Васильево я решил создать главную группировку на заходящем правом фланге. Перегруппировываться войскам предстояло в ходе операции. В первый эшелон выделялись три дивизии и одна бригада, во второй - две бригады, в резерве на этом направлении оставалась одна дивизия. Таким образом, всего в главную группировку включалось четыре дивизии и три бригады. Такое оперативное построение должно было обеспечить стремительное продвижение войск при непрерывном наращивании силы удара из глубины. Одновременно обеспечивались и фланги, за которые приходилось беспокоиться в связи с отставанием соседей.
      На правом фланге армии была создана вторая группировка вспомогательного характера в составе одной дивизии и одной бригады. Она имела задачу действовать на широком фронте и обеспечивать правый фланг армии. Эта группировка была создана для того, чтобы нанести по Торопцу сокрушительный и внезапный удар.
      Ставя 249-й дивизии задачу овладеть Торопцом, я указал Герману Федоровичу Тарасову на дополнительную задачу, которую дивизии необходимо было выполнить во что бы то ни стало. Эта задача заключалась в том, чтобы при захвате Торопца не допустить уничтожения противником складов с боеприпасами, снаряжением, горючим и главное, с продовольствием, взять эти склады и удерживать их при любых обстоятельствах.
      Из показаний пленных и по данным агентурной разведки мы знали, что в Торопце были сосредоточены крупные материальные запасы, и прежде всего огромное количество продовольствия, предназначенного для снабжения войск не только данного направления, но и других оперативных направлений.
      Для нас же в то время продовольствие имело первостепенное значение. Это нетрудно понять, если вспомнить, что снабжение на Северо-Западном фронте было организовано плохо. Теперь же, когда армия оторвалась от своих баз на две сотни километров, а единственная дорога, находившаяся в более или менее проезжем состоянии, подвергалась непрерывному воздействию вражеской авиации, оно еще больше ухудшилось. Нечего греха таить, и на самих этих базах продовольствия имелось также не очень много, так как подвоз из глубокого тыла невероятно затруднялся перегруженностью нашего железнодорожного транспорта различными воинскими перевозками. Да кроме всего, ведь это было начало 1942 г., когда вся страна терпела острый недостаток в продовольствии.
      В этих условиях возможность получить продовольствие в таком количестве и в таком районе являлась для армии просто кладом. И мы не выпустили этот клад из наших рук благодаря геройству и стойкости 249-й стрелковой дивизии.
      Командиру 249-й стрелковой дивизии была поставлена также задача внезапным ударом овладеть Старой Торопой, чтобы отрезать путь отхода торопецкой группировке противника в южном направлении.
      К исходу 19 января части 249-й стрелковой дивизии вышли в район Торопца, подойдя к городу одновременно с разных сторон (917-й полк - с севера, 921-й с юго-востока и 925-й - с юга и юго-запада). Вскоре к северо-восточной окраине города подошла 48-я стрелковая бригада. На рассвете 20 января начался штурм Торопца.
      Гарнизон города к этому времени достиг 2500 человек. Все постройки, особенно каменные, были хорошо приспособлены для обороны. Были расчищены секторы обстрела и пристреляны подступы к городу.
      Торопец, как и Андреаполь, подвергся нашему удару совершенно неожиданно для противника. После взятия Андреаполя гитлеровское командование бросило навстречу наступающим войскам свои части, пытаясь задержать наше наступление. Поэтому командиру 249-й стрелковой дивизии командование армии указало на необходимость вести дивизию лесами и скрытно подойти к городу, чтобы внезапно ворваться в район товарной станции, неподалеку от которой находились склады.
      Дивизия скрытно сосредоточилась на подступах к Торопцу. Части противника, брошенные нам навстречу, еще продолжали движение в направлении Андреаполя, когда у Торопца завязался бой. Услышав у себя в тылу шум боя, части и подразделения гитлеровцев бросились назад, стремясь возвратиться в Торопец, но не смогли этого сделать. При этом 5-я рота 591-го батальона 85-го пехотного полка 403-й пехотной дивизии в составе более семидесяти человек во главе с командиром обер-лейтенантом Конрадом сдалась в плен, что случалось в то время крайне редко и говорило о симптомах серьезного упадка морального состояния войск противника.
      Для того, чтобы оказать более конкретную помощь частям, ведущим бои за Торопец, я приехал 19 января в Понизовье{3} на командный пункт 249-й стрелковой дивизии.
      С утра 20 января началась атака, и к 14 часам 917-й стрелковый полк овладел товарной станцией, депо и складами. Левее продвигалась 48-я стрелковая бригада. Противник сосредоточил на участке бригады шквальный огонь, и она была вынуждена отойти назад. Воспользовавшись этим, враг двумя батальонами контратаковал обнажившийся левый фланг 917-го стрелкового полка и вынудил его оставить товарную станцию. Однако, помня приказ, полк продолжал удерживать склады.
      Тем временем 921-й и 925-й полки овладели отдельными кварталами на восточной и южной окраинах города. Бой не утихал весь день. К исходу дня 917-й полк занял вокзал, 48-я стрелковая бригада вела бой в северо-восточной части города, 921-й полк удерживал восточную окраину, а 925-й, ведя бои на южной окраине, одновременно отрезал противнику пути отхода на запад, захватив деревни Коптево и Заликовье.
      Имея задачу овладеть станцией Старая Торопа, командир 249-й стрелковой дивизии направил туда лыжный отряд, созданный из приданных дивизии 67-го и 68-го лыжных батальонов. В боевое охранение и разведку отряда были отобраны лучшие лыжники и наиболее храбрые воины, что сделало отряд особенно мобильным. В ночь на 21 января, проделав 60-километровый марш, лыжный отряд окружил Старую Торопу. Оставив у шоссе южнее станции охранение, главные силы сосредоточились восточнее поселка. После этого один взвод проник в поселок с севера по торопецкой дороге. Гитлеровцы приняли лыжников этого взвода за разведку и решили без долгих размышлений уничтожить ее одним ударом, бросив все силы, за исключением охраны лагеря военнопленных. В это время наши главные силы, наблюдая за действиями противника, неожиданно ударили ему в тыл и разгромили гарнизон Старой Торопы.
      К утру 21 января лыжники захватили станцию и поселок Старая Торопа. Сопротивление оказала лишь группа эсэсовцев - охрана лагеря военнопленных, но и она к полудню была уничтожена. В итоге этого дерзкого и слаженного удара небольшой отряд лыжников выполнил свою задачу - перерезал путь отхода торопецкой группировке на юг.
      Противник оставил на поле боя 100 трупов. Наши войска освободили 400 пленных советских воинов. Как радовались эти люди, получившие возможность вернуться в ряды защитников Родины! Было захвачено несколько вагонов продовольствия, 25 вагонов с имуществом и другие трофеи.
      Во время боев за Торопец я находился на участке 249-й стрелковой дивизии, наносившей главный удар, и был ранен. Это случилось в километре от Понизовья (по дороге на Торопец) в 10 часов 20 января 1942 г. во время налета вражеской авиации на наблюдательный пункт командира 249-й стрелковой дивизии, куда я приехал из Понизовья. Мне тут же сделали перевязку, установив перелом обеих костей голени правой ноги. Я приказал отвезти меня на командный пункт армии и попросил никуда не доносить и не сообщать войскам о моем ранении, но эта просьба не была выполнена, и пока я добирался до КП армии, все узнали, что я ранен. Врачи встретили меня на КП в белых халатах и предложили ампутировать ногу. Я не согласился и просил врачей положить перебитую ногу в гипс, что они и сделали. Такое решение оказалось весьма разумным. Кости срослись, и я не лишился ноги.
      Этот обычный в боевой обстановке случай произошел, к сожалению, в то время, когда наступательная операция была еще в полном разгаре. Армия выполнила лишь первую половину задачи. И я решил, несмотря ни на что, остаться в армии до тех пор, пока задача не будет выполнена полностью, о чем безотлагательно и донес в штаб фронта и в Ставку Я сделал это по здравом размышлении, зная, что остаться в строю с таким тяжелым ранением нелегко, ведь нужно командовать и непрерывно руководить войсками с носилок. Я рассчитывал, что у меня хватит на это выдержки. Несмотря на поистине дикие боли в ноге, я не принял во внимание настоятельные требования врачей, которые уверяли меня, что если я немедленно не эвакуируюсь в тыловой хирургический госпиталь, то в лучшем случае лишусь ноги, а в худшем - наживу гангрену, и тогда вообще неизвестно, чем кончится дело.
      Все это я хорошо понимал, но долг перед Родиной повелевал мне остаться в строю и продолжать руководить войсками. Я, что называется, выносил план этой операции, врос в боевую обстановку на этом участке, поэтому считал, что мне, даже раненому, будет легче довести дело до конца, чем новому человеку.
      На следующий день мне была передана телеграмма из Ставки, в которой говорилось, что Сталин дважды справлялся о моем здqpoвьe и высказал пожелание, чтобы я остался на месте, если есть к этому хотя малейшая возможность.
      Я ответил, что еще вчера сразу же после ранения донес Верховному Главнокомандующему о том, что останусь в строю и при любых обстоятельствах доведу дело до конца
      В течение последующих 23 дней, т. е. до полного выполнения задачи, поставленной Ставкой, мне пришлось командовать войсками с носилок, с перебитой ногой, положенной в гипс. Эти 23 дня стоили, наверняка, нескольких лет жизни. Кроме физических страданий, я и морально пережил немало, прежде всего потому, что из-за своей неподвижности не мог бывать в войсках, помогать им организовывать и вести бой, учить штабы и командиров управлять войсками. Однако должен сказать, что эти невзгоды и переживания не сломили моей воли, я стремился твердо и уверенно руководить войсками.
      Но вернемся к боям за Торопец. В течение ночи 21 января части привели себя в порядок, подтянули тылы, пополнили боеприпасы и организовали штурмовые группы для борьбы внутри города. Атака началась на рассвете. Первым нанес удар 925-й стрелковый полк. Для отражения его атаки противник бросил свои основные силы. Воспользовавшись этим, остальные наши части стремительным броском ворвались в город. Гитлеровцы в панике устремились на запад. Но там их ждали специально выделенные 925-м стрелковым полком подразделения, а также передовые отряды 360-й стрелковой дивизии. Большинство бежавших было уничтожено, многие сдались в плен.