В начале войны

      О конкретных планах форсирования Днепра Гудериан пишет следующее:
      Участки форсирования Днепра были ограничены предмостными укреплениями, занятыми крупными силами русских. Для 24-го танкового корпуса по договоренности с генералом бароном фон Гейером в качестве пункта форсирования был назначен Старый Быхов (Быхов), а днем начала действия 10 июля. 11 июля 46-й танковый корпус должен был форсировать Днепр у Шклова, а 47-й у Копысь между городами Могилевом и Оршей. Все передвижения войск и выход их на исходное положение тщательно маскировались: марши совершались только ночью. Прикрытие с воздуха осуществлялось истребителями полковника Мельдерса, который развернул передовые аэродромы непосредственно за первым эшелоном{9}.
      9 июля части 13-й армии приступили к выполнению боевого приказа командарма.
      В течение дня 187-я дивизия успешно контратаковала на западном берегу Днепра и к исходу дня выбила гитлеровцев из Дашковки, со станции Барсуки и из Нового Быхова.
      Бои в районе Старого Быхова (Быхов) прошли неудачно, наша контратака была организована двумя колоннами, но вследствие опоздания левой колонны на несколько часов продвижение было приостановлено пулеметным огнем противника, подразделения залегли и к исходу дня вновь отошли на восточный берег реки Днепр. В районе Старого Быхова противник применил противотанковые мины, которые разбрасывались прямо в траве. Следует иметь в виду, что в районе Старого Быхова был основной участок формирования Днепра, определенный Гудерианом для 24-го танкового корпуса. Контратаки нашей пехоты, направленные в лоб выходящего на исходный рубеж танкового тарана, были отбиты превосходящими силами противника. Во второй половине дня в районе Цирковичи, Барсуки, Бошляки было замечено скопление пехоты на 10 автомашинах и до 50 мотоциклистов. Командир 61-го стрелкового корпуса приказал командиру 53-й дивизии ударом одного стрелкового батальона в направлении Барсуки, Бошляки и при поддержке 110-й стрелковой дивизии окружить и уничтожить противника в этом районе.
      В 10 час. 30 мин. 10 июля 24-й танковый корпус гитлеровцев силами 10-й моторизованной и 4-й танковой дивизий после сильной авиационной и артиллерийской обработки нашей обороны на участке Дашковка, Старый Быхов начал форсирование Днепра в районе ст. Барсуки, Борколабово и южнее Старого Быхова. К 13.00 отдельные группы танков и бронемашин сумели прорваться через наш передний край. В 14.00 до батальона пехоты с танками и бронемашинами овладели селом Следюки, распространяя свои действия на юг и северо-восток. Южнее Старого Быхова, где противнику также удалось форсировать реку, гитлеровцы заняли Сидоровичи. Одновременно в районе Костинка, Махово были высажены десанты противника. Основной удар пришелся по 187-й дивизии 45-го стрелкового корпуса, которая была растянута на широком фронте.
      К вечеру выдвинутыми сюда частями 45-го корпуса и подразделениями, взятыми из выгружавшихся на ст. Чаусы эшелонов, была организована новая контратака с целью ликвидации прорыва. Тогда же было установлено, что противник подтягивает новые силы. Командующий армией резервами не располагал, поэтому вынужден был брать батальоны с других боевых участков и направлять их в район прорыва; сюда была направлена также 137-я дивизия, прибывшая походным порядком и сильно измотанная в дороге.
      Но наши контратаки успеха не имели. Противник прочно удерживал захваченные населенные пункты. В последующие дни армия продолжала направлять усилия на ликвидацию этого прорыва, используя прибывающие части 20-го стрелкового корпуса под командованием генерал-майора С. И. Еремина (144, 132 и 160-я дивизии). Бросаемые в бой прямо из эшелонов разрозненными подразделениями, они не в состоянии были изменить положения.
      На следующий день, 11 июля, части армии продолжали вести упорные бои с противником, форсировавшим Днепр и пытавшимся укрепиться на его восточном берегу.
      На фронте 61-го корпуса с утра враг направлял основные усилия на участке обороны 53-й дивизии.
      пропущена
      обстреляны прорвавшейся группой гитлеровцев. Генерал-лейтенант получил пять ранений, но его удалось спасти. 14 июля в командование армией вступил генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко.
      Приведенный выше столь детально разработанный план, показывающий хороший уровень оперативной подготовленности штаба 13-й армии, в ходе действий удалось реализовать лишь частично.
      В 7.00 части перешли в наступление: батальон 747-го полка с севера на Сидоровичи и батальон 364-го полка на Перекладовичи. Однако контратакой танков противник несколько потеснил батальон 747-го полка, наступавший с севера в районе Слободки, а затем начал движение в южном направлении и, не встретив сопротивления в районе Следюки, повернул на северо-восток и достиг рубежа Давыдовичи, Лжичник. Части 137-й дивизии, наступавшие на Сидоровичи, были повернуты фронтом на юг и к 16.00 совместно с 498-м полком 132-й дивизии генерал-майора С. С. Бирюзова заняли рубеж Липец, Кутия, Александров, Усужек, имея в дальнейшем задачу к исходу дня 12 июля выйти на рубеж Колония, Грудиновка, Красница и войти в соприкосновение с частями, удерживающими рубеж Слободка, Сидоровичи, Перекладовичи.
      На следующий день, 13 июля, части 45-го корпуса продолжали вести бои с противником, прорвавшимся в старо-быховском направлении, удерживали восточный берег р. Днепр на участке Гребенево, до Боровки, далее линия фронта поворачивала на Слободки, Сидоровичи, Перекладовичи. Южнее Перекладовичей до р. Ухлясть наших частей не было. Здесь образовалась брешь. Северный участок до Перекладовичей продолжала удерживать 148-я дивизия с некоторыми подразделениями 187-й и 160-й дивизий. Южнее 187-я дивизия, оборонявшаяся на фронте в 70 км, в итоге непрерывных 10-дневных боев понесла большие потери и уже не представляла собой полноценного соединения. Ее разрозненные отряды, однако, продолжали удерживать гитлеровцев на рубеже Слободка, Сидоровичи, Грудиновка, Прибережье, Поддубье.
      Сборный отряд из 236-го стрелкового полка и других мелких подразделений 187-й дивизии под командованием заместителя командира этой дивизии подполковника Иванова удерживал рубеж по южному берегу реки Ухлясть от Подлиповки до устья реки и далее по восточному берегу Днепра до Нового Быхова.
      Оперативная группа командира 45-го корпуса, находясь в совхозе Грудиновка, со сводным отрядом попала в окружение, отражая атаки противника и уничтожив несколько танков, начала отход на Малый Осовец. Но в течение дня комдиву Магону и его отряду из окружения выйти не удалось. Для оказания им помощи было решено внезапной ночной атакой отвлечь внимание гитлеровцев и тем содействовать выходу из окружения группы Магона. Благодаря этому комдив Магон и его отряды вырывались из окружения во второй половине дня 14 июля.
      Части 20-го стрелкового корпуса в составе двух полков 132-й и одного полка 137-й дивизий с 5.30 13 июля сделали попытку наступать с рубежа Махово, Дубровка, Волковичи, Усужек и к 13 часам вышли на рубеж Рыжковка, Давыдовичи, Комарки, но контратакой противника были отброшены назад. К исходу дня части корпуса занимали западную опушку леса южнее Малого Осовца, Рыжковки, Червонного Осовца, Сутоки.
      Таким образом, попытки 13-й армии восстановить положение по всему своему фронту на восточном берегу реки Днепр к успеху не привели.
      Несмотря на выдающийся героизм отдельных подразделений и целых частей, довольно четкую работу штабов, дело упиралось в недостаток сведений о намерениях противника и его силах. Направления для контратак часто выбирались без учета обстановки. Они наносились не по флангам прорвавшихся танковых клиньев противника, а в лоб, зачастую на тех участках, где противник был наиболее сильным. Там же, где наши удары имели успех, их не наращивали либо из-за недостатка сил, либо из опасения оказаться в окружении. Очень существенным недостатком наших войск продолжало оставаться отсутствие танков и крайне слабая авиационная поддержка.
      В эти дни на участке 61-го корпуса обстановка тоже крайне усложнилась. На шкловском направлении противник ввел в прорыв мотопехоту, которая двумя колоннами двинулась от Горок на Ленино и Горы. 53-я дивизия фактически оказалась в окружении, и связь с ней была прервана. 110-я и 172-я дивизии продолжали удерживать занимаемые рубежи. В связи с прорывом гитлеровцев в районе Шклова были сделаны попытки локализовать этот успех врага силами 1-й мотострелковой дивизии из района Степакова и 20-го механизированного корпуса из района Сухари с тем, чтобы отрезать прорвавшиеся колонны неприятеля от главных сил и уничтожить их.
      Вот как характеризует обстановку в эти дни командир 61-го корпуса генерал-майор Бакунин:
      С утра 11 июля крупными силами авиации, артиллерии и минометов противник обрушился на участок южнее населенных пунктов Орша, Копысь, Шклов и к исходу дня, сломив сопротивление правого фланга 53-й дивизии, организовал переправу в районе Копысь, продвинувшись на 3 - 5 км в глубину обороны этой дивизии. С утра 12 июля повторились сильные налеты авиации, удары артиллерии и минометов. Танки противника устремились в направлении Яковлевичи, Черное, но были остановлены на р. Лохва частями 137-й дивизии. На этом рубеже противник был задержан до исхода дня 12 июля.
      Удары авиации гитлеровцев на участке 53-й дивизии в течение всего дня были настолько сильны, что командир дивизии в одном из телефонных разговоров со мной сказал, что противник, видно, хочет вбить дивизию в землю. Но мы все равно не отступим, - заверил он в заключение.
      Корпусная артиллерия, вся артиллерия 110-й и 137-й дивизий вели непрерывный губительный огонь по противнику; особенно хорошо работала корпусная артиллерия, наносившая сильные удары по скоплениям войск противника в районах переправ.
      Вечером 12 июля командующий 13-й армией сообщил, что в мое распоряжение в район Городища прибудет 20-й мехкорпус, и обязал меня поставить корпусу задачу ударом в направлении Копысь, Орша смять противника, восстановить положение 53-й и 137-й дивизий, не допуская впредь гитлеровцев на восточный берег Днепра. Тем временем в течение 13 июля противник крупными силами танков при мощной поддержке авиации, артиллерии и минометов смял правый фланг 53-й и левый фланг 137-й дивизий и устремился в направлении Дубровно.
      Вечером 13 июля ко мне на КП явился командир 20-го механизированного корпуса генерал-майор Николай Денисович Веденеев, который доложил, что его войска сосредоточиваются в районе Городище, Дубровка, Ордать и будут готовы к выполнению задачи с утра 15 июля, добавив, что мехкорпус не имеет танков.
      В течение последующих трех дней противник отбросил 137-ю дивизию на рубеж Бояры, Барздовка, Ярмоловка. С ее правофланговым полком была утрачена связь. Командир дивизии доложил, что дивизия понесла большие потери. К исходу 16 июля после упорных боев 137-я дивизия отошла на рубеж р. Бася, Маслаки, Варково. 53-я дивизия под воздействием противника понесла большие потери, отошла на рубеж Окуневка, Городец. Мой резерв был использован для создания исходной позиции для наступления 20-го мехкорпуса на рубеже Городище, Княжицы.
      К этому времени связь со штабом 13-й армии была потеряна, с соседом слева связи также не было, станция снабжения - Темный Лес - находилась в руках гитлеровцев. С утра 17 июля с рубежа Городище, Княжицы перешли в наступление 20-й механизированный корпус и два полка 110-й дивизии в общем направлении на Копысь, Оршу. Сначала наступление развивалось успешно, войска вышли на рубеж Яковлевичи, Принцевка, но были встречены крупными силами танков и пехоты противника, остановлены и к исходу дня 20 июля вынуждены были отойти на рубеж Первомай, Окуневка, Княжицы. В течение этих боев под воздействием крупных сил авиации и танков неприятеля наши войска понесли большие потери. Противнику удалось прорваться танками на Городище. Гитлеровцы устремились на юг, угрожая командным пунктам 20-го механизированного и нашего корпусов. Хорошо, что на этом направлении оказались огневые позиции корпусной артиллерии, с которых прямой наводкой бетонобойными снарядами мы уничтожили несколько танков; часть танков повернула на север и была также уничтожена огнем нашей артиллерии и истребителями танков, умело использовавшими бутылки с горючей смесью и связки ручных гранат. Нашим войскам удалось сдержать противника на рубеже Городище, Княжицы.
      В течение этих тяжелых трехдневных боев противнику был нанесен большой урон в живой силе и технике. По докладам командиров соединений, было подбито и уничтожено около 200 танков, много автомашин, мотоциклов и живой силы противника, взяты пленные.
      К утру 21 июля войска 61-го корпуса заняли оборону: 20-й мехкорпус Чернявка, Рудицы, Ордать, Городище; 110-я стрелковая дивизия - Городище, Княжицы, Плещицы, Мосток; остатки 137-й стрелковой дивизии - Сухари.
      Еще раньше, числа 16 июля, ко мне на КП явился полковник В. А. Глуздовский и доложил, что он временно командует 1-й Московской мотострелковой дивизией, которая вела до этого бои в районе Борисова. Командир дивизии полковник Я. Г. Крейзер ранен в бою и эвакуирован, он - Глуздовский - остался командовать дивизией и вывел из окружения остатки дивизии в составе 1200 человек с ручным оружием, небольшим количеством боеприпасов, без продовольствия, обоза и средств связи. Я спросил полковника Глуздовского, может ли дивизия выполнять боевую задачу. Он ответил положительно. Глуздовскому была поставлена задача: оседлать шоссе с направления Чаусы, Славгород, подчинить себе один батальон с полковой артиллерией из левофлангового полка 110-й дивизии и занять оборону на рубеже Вильницы, Дары, установить наблюдение за дорогами, идущими на Могилев, с задачей прикрыть фланг и тыл 172-й дивизии. Командиру дивизии было указано, что продовольствием и боеприпасами дивизия будет обеспечена, связь будет дана на КП Луполово{10}.
      Таким образом, главные силы, с помощью которых предполагалось парировать удар противника, 20-й механизированный корпус и 1-я мотострелковая дивизия, обескровленные в предыдущих боях, были не в состоянии полностью выполнить поставленную им задачу.
      План нашего командования, идея которого состояла в том, чтобы отрезать мотопехоту гитлеровцев от их танков, прорвавшихся вперед, осуществить не удалось ни на шкловском, ни на быховском направлениях по уже изложенным мною ранее причинам.
      Тем не менее активные действия наших войск позволяли накопить опыт борьбы с врагом. Гитлеровцы получили немало сильных ударов.
      Так, Гудериан свидетельствует:
      В 18 час. 15 мин. (11 июля.- А. Е.) я направился в 46-й танковый корпус в Шклов... В корпус я прибыл в 21 час 30 мин. Сильный артиллерийский огонь и неоднократные бомбовые налеты авиации противника на район наведения моста 10-й танковой дивизией делали форсирование реки значительно более трудным, чем на фронте 47-го танкового корпуса (между Оршей и Шкловом.- А. Е.). У дивизии СС Райх мост также был поврежден авиацией противника.
      Далее в записи, относящейся к 13 июля, он пишет:
      С юга был слышен интенсивный огонь, и можно было сделать вывод, что пехотный полк Великая Германия ведет тяжелые бои. Этот полк имел задачу прикрывать наш фланг от атак противника со стороны Могилева.
      Ночью раздался крик о помощи: пехотный полк Великая Германия расстрелял все патроны. Полк, еще не привыкший к боям в России, требовал дополнительные боеприпасы.
      13 июля начались ожесточенные контратаки русских в направлениях Гомель,.. в то же время русские производили вылазки со своих предмостных укреплений из Могилева в южном и юго-восточном направлении и из Орши в южном направлении... с явной целью отбросить немецкие войска снова за Днепр...
      14 июля я приказал 46-му корпусу вместе с дивизией СС Райх наступать на Горки и затем сам поехал также в этом направлении. 10-я танковая дивизия достигла населенных пунктов Горки и Мстиславль, понеся в тяжелых боях большие потери, особенно в артиллерии{12}.
      К 16 июля войска 13-й армии оказались охваченными с обоих флангов, возникла реальная угроза их полного окружения. Внутри этих громадных клещей фронт армии был также прорван на нескольких направлениях.
      К этому времени 4-я армия оставила Пропойск (Славгород), в результате фланг 13-й армии оказался совершенно открытым. Генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко принял решение отвести войска. Однако довести это решение до подчиненных штабов не удалось. Приказ на отход был отменен и подтверждены прежние распоряжения об удержании занимаемых рубежей. Штаб армии перешел в Кричев. В штаб фронта был вызван представитель штаба армии, доложивший командующему обстановку. Здесь было принято решение оборонять Могилев, а остальные части отвести на рубеж р. Проня.
      Обратимся к действиям 172-й стрелковой дивизии, на которую была возложена задача непосредственной обороны Могилева. Эта героическая дивизия заслуживает не меньшей признательности советского народа, чем доблестные защитники Брестской крепости, ибо воины дивизии выстояли на полевых укреплениях, созданных ими с помощью местного населения, двадцать три дня, сдерживая напор танковой армады Гудериана. Они оставили город по приказу своего командира лишь тогда, когда фронт откатился на добрую сотню километров от белорусского Мадрида, как называли Могилев его доблестные защитники.
      Об истории дивизии и ее славном подвиге на берегах Днепра рассказали мне участники обороны, встреча которых произошла в Могилеве в апреле 1963 г.
      172-я стрелковая дивизия была сформирована в 1939 г. на базе 84-й дивизии и дислоцировалась недалеко от Тулы в городе Новомосковске. Здесь находились штаб 172-й дивизии, 747-й стрелковый полк, 341-й отдельный зенитный дивизион, 222-й батальон связи, 340-й легкий артиллерийский полк. В Богородицке стоял 493-й гаубичный артиллерийский полк, в Ефремове - 388-й стрелковый полк, в Белеве - 514-й стрелковый полк.
      Комплектование частей дивизии проводилось из жителей Тульской области и частично Московской, прибыла также группа военнослужащих из Белоруссии и Горьковской области. Но основной костяк 172-й дивизии составляли туляки. Тульский областной комитет партии очень много помог в устройстве частей дивизии. Вскоре 172-я дивизия была направлена на финский фронт. Здесь воины дивизии получили первое боевое крещение. После финской кампании дивизия возвратилась в прежние пункты дислокации и приступила к планомерной боевой учебе.
      В дни, непосредственно предшествовавшие Великой Отечественной войне, дивизия выехала в Тесницкие лагеря под Тулой для прохождения летней учебы.
      К этому времени произошли некоторые изменения в командном составе дивизии. В частности, в конце ноября 1940 г. полковник Крейзер, командовавший дивизией со дня ее сформирования, был зачислен в Академию Генерального штаба. В апреле месяце 1941 г. в дивизию прибыл вместо него генерал-майор Михаил Тимофеевич Романов. До этого он также командовал стрелковой дивизией, дислоцировавшейся в Шауляе.
      Сообщение о начале войны дивизией было получено, когда личный состав готовился провести празднование открытия лагеря. Части были выстроены для парада. В сомкнутых шеренгах парадного строя выслушали воины суровые слова правительственного сообщения о вероломном нападении гитлеровцев. Тут же был отдан приказ о возвращении на зимние квартиры, чтобы приступить к доукомплектованию и непосредственной подготовке к отправке на фронт. Уже 26 июня первый эшелон дивизии отбыл на запад. В период с 28 июня по 3 июля, как мы уже указывали, части дивизии сосредоточивались в районе Могилева и совершенствовали оборонительные сооружения. В земляных работах активное участие принимали жители Могилева. Были созданы полевые сооружения, окопы, ходы сообщения и т. д.
      Командир дивизии со своим штабом в район Могилева прибыл к исходу 31 июля.
      Командир дивизии Романов и я, - рассказывает бывший комиссар дивизии полковник Леонтий Константинович Черниченко, - прошли в облвоенкомат. Это было самое активно действующее учреждение города, координировавшее в какой-то степени деятельность партийных, советских и военных органов на территории Могилевской области и города Могилева. К этому времени уже в основном было эвакуировано оборудование заводов и часть населения.
      В кабинете облвоенкома полковника Воеводина мы нашли представителей партийных и советских организаций, здесь были секретари областного и городского комитетов партии, представители областного и городского Советов депутатов трудящихся. Облвоенком познакомил нас с ходом работы по возведению обороны в районе Могилева. Вместе с тем полковник Воеводин сообщил, что в порядке помощи может передать дивизии поступившие от командования Западного фронта 10 тыс. л горючей жидкости КС для борьбы с танками. Этого средства у нас не было. В тот же день мы распределили горючую жидкость по частям и стали обучать войска применению в бою бутылок КС.
      4 июля передовые отряды дивизии впервые в 45 км от города встретили фашистские войска, наступавшие из Бобруйска на Могилев. Это была разведка. Разведывательный батальон Метельского вступил с ними в бой{13}.
      Как велась подготовка Могилева к обороне рассказывает и Андрей Ильич Морозов, тогда второй секретарь Могилевского горкома партии, начальник штаба народного ополчения Могилева.
      Партийная организация в первые дни Отечественной войны получила соответствующие директивы от Центрального Комитета партии. Могилевский областной и городской комитеты партии сосредоточили свои усилия на реализации этих директив. В первые дни войны прошла мобилизация военнообязанных на пополнение Красной Армии, начали разворачиваться госпитали. В Могилеве состоялось собрание партийно-комсомольского актива. Здесь же, на собрании из коммунистов, комсомольцев, работников милиции и НКВД были созданы истребительные батальоны (700 человек). Эти отряды содействовали наведению военного порядка в городе, вылавливали вражеских лазутчиков, шпионов и диверсантов.
      Примерно 3 июля было получено указание ЦК партии о создании отрядов народного ополчения. Движущей силой этих отрядов стали коммунисты и комсомольцы.
      Отряды народного ополчения формировались на авторемонтном заводе, шелковой фабрике, труболитейном заводе, кожзаводе, овощесушильном заводе, пивзаводе, кирпичном заводе и из студентов пединститута. В народном ополчении насчитывалось около 5 тыс. человек; в дальнейшем общее число участников народного ополчения достигало примерно 10 тыс. Кроме этого, партийная организация организовала людей на создание оборонительных сооружений инженерно-технических работников, студентов, комсомольцев и др., до 15 тыс. человек, и направила на сооружение вокруг города Могилева прочных оборонительных укреплений.
      Руководство этим делом осуществляли областной и городской комитеты партии. Был штаб народного ополчения, который направлял добровольцев в военкомат, а он распределял их по участкам.
      Вооружены мы были вначале недостаточно и собирали оружие у раненых, которые прибывали в госпитали. Мы считали также, что оружие нужно брать у гитлеровцев и бить врага его же собственным оружием, но сделать это было нелегко.
      Очень активное участие в подготовке города к обороне принимали комсомольцы и пионеры старшего возраста. Был брошен лозунг: Сделать Могилев вторым Мадридом!. Из комсомольцев и пионеров старшего возраста были созданы так называемые ударные группы бронебойщиков, которые должны были сжигать танки, забрасывать их бутылками с горючей смесью. Комсомольцы и пионеры проводили разлив жидкости в бутылки.
      Хорошо дрались многие отряды народного ополчения; особенно выделялся отряд, который держал оборону в парке (политруком там был тов. Эстеркин), и отряд труболитейного завода. Лучшим отрядом был, пожалуй, все же отряд шелковой фабрики. Командиром его являлся т. Щербаков. Этот отряд упорно защищал позиции, когда гитлеровцы пытались переправиться через р. Днепр; в отряде погибло около 70 человек. В районе Машековки отличился отряд пединститута{14}.
      Рассказ Морозова уточняет и дополняет Василий Иванович Сыромолотов, бывший начальник Могилевского областного управления милиции.
      Мне помнится, - говорил он, - что 25 июня я был вызван в штаб и мне было предложено как начальнику областного управления милиции мобилизовать население на оборону города Могилева. Причем, надо прямо сказать, что население было хорошо подготовлено партийными и советскими органами и на призыв выйти на сооружение оборонительной линии вокруг города откликнулись тысячи добровольцев. Ежедневно работало 10 - 15 тыс. человек. Я сейчас не помню фамилии, но руководил этим делом кто-то из военных, инженер-специалист. Люди, строившие оборону, нередко подвергались налетам вражеской авиации, но не прекращали работу. Линия обороны была сооружена в радиусе 25 км. Эта работа была закончена в 7-дневный срок. Она была проведена очень организованно.
      3 - 4 июля при обкоме и горкоме партии было созвано собрание коммунистов. Оно было очень кратким. Многие коммунисты прямо с собрания шли на предприятия и в учреждения, где провели митинги, мобилизовали рабочих и служащих на организацию обороны родного города. Под руководством обкома партии 3 или 4 июля были организованы отряды народного ополчения, в которые вступили коммунисты, комсомольцы, передовые рабочие и служащие. Отряды эти насчитывали около 5 тыс. человек. Активную роль в их организации и во всей обороне города принимали П. Е. Терентьев, командир ополченцев, и А. И. Морозов - комиссар народного ополчения.
      Вместе с войсками 172-й дивизии так же героически защищали Могилев подразделения милиции, народные ополченцы. Был сформирован, например, отряд для обороны территории в районе 7-го кирпичного завода. Командовал этим отрядом начальник школы НКВД майор Калугин, а комиссаром был секретарь парторганизации НКВД. Они стойко держали оборону на своем участке.
      Где брали оружие народные ополченцы? Часть оружия - до 3 тыс. винтовок народному ополчению дали работники милиции, НКВД и школа милиции. На наших складах был запас винтовок, и это оружие начальник гарнизона выдал народным ополченцам{15}.
      Некоторые данные, уточняющие сведения об организации обороны Могилева, содержатся в воспоминаниях начальника штаба 172-й дивизии полковника А. И. Карпинского. Из них, как, впрочем, и из свидетельств других участников событий, явствует, что вокруг Могилева в радиусе до 25 км был создан оборонительный обвод с более или менее широкой полосой предполья. Оборона была, таким образом, круговой и имела целью не дать врагу ворваться в город ни с ходу ударом в лоб, ни обходным маневром с флангов или тыла.
      Такая задача защитникам города была поставлена еще в конце июня, ибо быстрый захват этого важного стратегического рубежа сразу бы нарушил замысел советского командования организовать оборону по Днепру. План обороны города и построение боевых порядков полков предусматривали прежде всего отражение танков врага на наиболее вероятных направлениях ударов, а также тесное взаимодействие и прямую взаимопомощь как между стрелковыми частями дивизии, так и между ними и артиллерией. Тщательно был разработан план прикрытия с воздуха важнейших объектов и боевых порядков частей. Зенитная артиллерия армии получила конкретные задачи по прикрытию аэродромов, железнодорожных станций, мостов, штабов, огневых позиций артиллерии и оборонительных сооружений, занятых пехотой.
      Осуществление запланированных мероприятий было связано с громадным напряжением сил всего личного состава, ибо действовать приходилось против превосходящих сил противника при полном отсутствии танков и фактически обходясь полковой и дивизионной артиллерией, так как дивизии был придан лишь 601-й корпусной гаубичный артиллерийский полк. Положение усугублялось тем, что левый фланг был прикрыт крайне слабо, а авиация противника господствовала в воздухе. Однако усилиями обороняющихся частей, командования штаба дивизии, а также дивизионных, армейских и фронтовых инженеров, пишет Карпинский, была построена прочная круговая противотанковая оборона с сильными узлами сопротивления. Большое участие в контроле за ходом оборонительных работ и оказании помощи приняло на себя командование фронтом.
      Генерал-майор Романов в соответствии с указаниями командарма и командира 61-го корпуса принял решение занять оборону по западному берегу Днепра. Полкам были назначены участки. От Затишья до Тишовки занял оборону 514-й стрелковый полк под командованием подполковника С. А. Бонича (начальник штаба полка майор Муравьев). Этот полк поддерживал 493-й гаубичный артиллерийский полк. От Тишовки до Буйничей расположился 388-й полк под командованием полковника С. Ф. Кутепова. Полк поддерживался 340-м легким артиллерийским полком. По восточному берегу Днепра во втором эшелоне занял оборону 747-й полк под командованием подполковника А. В. Щеглова. 747-й полк поддерживался 601-м гаубичным корпусным артиллерийским полком. 341-й отдельный зенитный дивизион располагался в районе 388-го полка, прикрывая аэродром и мост через р. Днепр.
      Для разведки противника командир дивизии выделил подвижной моторизованный батальон под командованием старшего лейтенанта Волчка из 514-го полка и поставил ему задачу вести разведку противника на подступах к линии обороны. Такую же задачу имел и отдельный разведывательный батальон под командованием капитана Метельского. Они начали действовать 3 июля.
      4 июля на командный пункт 172-й стрелковой дивизии прибыл командир 61-го стрелкового корпуса. Ознакомившись с обстановкой, он одобрил действия командира дивизии.
      Полковник Карпинский вспоминает:
      4 - 5 июля наши передовые отряды вступили в бой с передовыми разведывательными частями противника, появившимися в полосе предполья, они были высланы от 24-го и 46-го танковых корпусов танковой группы Гудериана, форсировавших реку Березина и занявших города Борисов и Бобруйск.
      5-8 июля бои стали еще более ожесточенными. Попытки танковых частей гитлеровцев с ходу захватить Могилев были сорваны стойким отпором наших войск. Противник понес большие потери в живой силе, подбитыми и сожженными танками.
      Наглость немецко-фашистских захватчиков поначалу не знала предела. Так, например, при первом наступлении вражеские танки двигались на нашу оборону с открытыми люками, танкисты стояли в люках, как на параде. Но после того как мы противотанковыми орудиями, гранатами и бутылками с горючей смесью уничтожили десятки гитлеровских танков, враг в последующие дни более не осмеливался проводить парадных танковых атак. Каждый день горели подбитые вражеские танки. Насколько ожесточенными были эти оборонительные бои, говорит тот факт, что в один из дней было подбито и сожжено 39 танков противника, образовавших целое кладбище почерневших машин{16}.